ГЛАВА 17
Я постоянно оглядывалась, ожидая увидеть всадника на вороном коне, и убеждала себя, что сделала правильный выбор, но потом снова ловила себя на разглядывании оставшегося позади замка. Душу разрывали противоречивые мысли. Одна часть меня желала узнать, что я так же дорога Нерстеду, как и он — мне, а другая — радовалась, что я поступила верно. Но, Пламенный, сколько надежды засело занозой в сердце! Мне хотелось верить, что князь сейчас не радуется своей победе, но все убеждало в обратном.
После небольшой остановки, которую мы сделали, чтобы отдохнуть самим и дать расслабиться лошадям, я пересела в повозку к Лоре, не желая больше ехать верхом. Достаточно тешить себя бессмысленными упованиями! Нерстед наверняка сейчас празднует, что еще одна арманьелка навсегда покинула замок.
Камеристка восторженно смотрела в окно.
— Ты когда-нибудь покидала границы Крайнего севера? — проницательно спросила я, уже догадываясь об ответе.
— Нет, миледи. Я родилась и выросла здесь, но мне всегда хотелось увидеть мир.
— Я попрошу родителей подобрать для тебя хорошую работу в Арманьеле. Скорее всего, мне не потребуется камеристка на родине, — тоскливо произнесла я, но Лора истолковала мой ответ по-своему.
— Конечно, я не знакома с обычаями вашей страны, но обещаю, что всему научусь, чтобы служить вам и хорошо выполнять любые поручения!
Я покачала головой:
— У тебя будет новая хозяйка, Лора. Поверь, для всех так будет лучше.
Она снова уставилась в окно, наблюдая, как за стеклом проносятся деревья, сливаясь в одну изумрудно-бурую ленту возле дороги, и оставила неприятную обеим тему беседы.
— А правда, что в Арманьеле солнце красное, а не белое, как у нас, и не бывает белых ночей, а после заката разливается непроглядная тьма?
— Правда, — почти не слукавила я.
Южное светило кажется совсем иным. Не верится, что и север, и юг освещает одна звезда. Арманьелу солнце явно возлюбило, тогда как край материка — нет.
Лора восторженно посмотрела в мою сторону:
— И я смогу носить яркие вещи?
Я улыбнулась. В сердце северян не так много льда, как они хотят показать.
— Ты сможешь носить, что пожелаешь, и никто тебя за это не осудит.
Камеристке явно было тяжело усидеть на одном месте. Она словно боролась с желанием самой сесть верхом, чтобы быстрее добраться до Арманьелы, хотя и никогда не держала поводья в руках. Лора не скрывала, что безумно хотела побыстрее увидеть юг, и нетерпеливо ерзала, то и дело задавая вопросы.
— А правда, что арманьельцы никогда не видели снега? А правда, что есть места, где нет ни деревьев, ни травы, а вся земля устлана золотым песком, сверкающим, как бриллиантовое ожерелье? А правда…
Как непоседливый ребенок, она очарованно слушала меня и тут же прерывала, спрашивая новое. Я отвечала ей, чувствуя, что начинаю отвлекаться от тревожных мыслей. Вемур Нерстед покинул мои думы с последним пронесшимся за окошком деревом, корнями уходящим в его земли.
— Нет, Лора, лошадей в Арманьеле не едят, — покачала я головой. — Это веряне любят конину, а не мы.
Как только я это произнесла, повозка резко остановилась. Меня отбросило вперед, и я больно ударилась плечом. Потирая ушибленное место, я встревоженно выглянула в окно. Неужели предостережения Эльмара не напрасны?
Что же произошло? Увидев снаружи неопрятно одетых вооруженных людей, я похолодела.
— Миледи? — испуганно пискнула Лора.
— Тише! — приложила я палец к губам.
Дверца открылась, и в карету проник поток холодного воздуха. Солнечный свет ослепил, на мгновение заставив ощутить себя беззащитной без возможности разглядеть лицо появившегося человека. Я сощурилась: перед глазами плясали блики, как ведьмовские огни в лесу.
Щербатое лицо лихача показалось в проеме. Маленькие крысиные глазки злобно уставились на нас, а рот искривился в оскале, демонстрируя гнилые зубы. Разбойник оказался столь близко, что я ощутила смрад его дыхания и зловоние, исходящее от давно немытого, потного тела.
В руках мужчина крепко держал нож, и Лора громко завизжала, увидев сверкнувшее лезвие. Все произошло мгновенно. Камеристка что-то закричала, я подобралась, готовая резко отпрянуть, но не успел лихач нанести удар, как его самого накололо на меч, как кузнечика на булавку. Изо рта вывалился язык, и наружу потекла пена. Отбросив убитого, страж заглянул в повозку и быстро произнес:
— Оставайтесь здесь! Мы не дадим им тронуть вас.
Он вытер со лба пот и капли чужой крови, росой окропившие бронзовую кожу, и захлопнул дверь повозки. Лора испуганно вжалась в сиденье, бормоча:
— Ой, что же теперь будет! Что же будет!
Я сосредоточенно уставилась в мутное стекло, пытаясь подсчитать нападавших. К моей досаде, разбойников оказалось больше, чем стражей, но они явно не могли похвастаться, что их обучали лучшие фехтовальщики царства. Тем не менее беспокойство не покидало меня. Неприятелей становилось все больше. Они вылезали из-за кустов, проходили сквозь густые заросли и раздвигали листву, заполоняя все вокруг подобно муравьям из потревоженного муравейника.
Мне казалось, что они окружают нас. Куда ни глянь — всюду виднелись их оскаленные грязные лица, полные животной ненависти глаза и занесенные для ударов руки. Я подсчитывала тела, одновременно вознося молитвы Пламенному, чтобы он нас защитил.
Я выпустила Иду, надеясь, что маленькая саламандра сумеет хоть немного помочь. Ида воинственно била по сиденью повозки лапкой, готовая пустить столб искр, если чужак снова откроет дверь. Лора все никак не успокаивалась и причитала, не в силах прийти в себя. Я обеспокоенно посмотрела в ее сторону, понимая, что в случае опасности камеристка принесет больше вреда, нежели пользы. На нее нельзя положиться, и придется искать выход самой.
— Демоны! — выругалась я сквозь сжатые зубы. И почему я не додумалась после предупреждения Эльмара носить при себе оружие? Я, конечно, не мастер ай-ройлля, но и не в первый раз клинок в руке держу. Какая-то защита — лучше, чем ее отсутствие.
Я надеялась, что мои страхи были напрасны, но интуиция подсказывала, что противников слишком много. Я боялась за себя, за Иду, которая умрет от холода, если со мной что-то случится, за Лору, по глупости попавшую сюда, и за стражей, гибнущих, защищая чужестранку. Отчаяние сменилось странным покоем, когда я поняла: нам не выстоять. Я собралась, готовая с достоинством отправиться в мир праха, если на то будет воля Пламенного.
Лора забилась в угол, боясь выглядывать в окно, я же, наоборот, смотрела, не страшась смерти и крови, но ненавидя себя за то, что не могу ничем помочь. Вот бы во мне разгорелось пламя искр! Но, увы, от родовой магии мне не досталось даже тлеющего уголька. Я беззащитна и ни на что не годна.
Что им нужно, людям, поджидающим нас на границе? Они жаждут крови, ослепленные отчаянием, или они простые грабители, потерявшие осторожность? После завоевания царства северные княжества погрязли в нищете и голоде, и лишь только самый край материка, владения моего недомужа, все еще процветает. Насколько вообще может процветать холодный север, разумеется.
Я посмотрела в расширенные от страха глаза Лоры и сделала вдох. Ее ужас неожиданно придал мне сил. Я поднялась, подобрав юбки, дождалась, когда Ида взберется на плечо, и решительно открыла дверь.
— Миледи, стойте! — попыталась остановить меня камеристка и протянула вперед руку, раскрыв ладонь, словно в защитном жесте.
Я не подчинилась и без чужой помощи спрыгнула на землю.
Оглянулась: запряженные в карету лошади беспокойно ржут, перед ними лежит поваленное дерево, мешая двигаться дальше. Вокруг, как саранча, налетели лихачи. Эльмар переменился в лице, увидев меня, и, раскидывая нападавших, рванулся в мою сторону. Чуть поодаль стоящий страж, чье имя я так и не узнала, громко крикнул мне:
— Миледи, прячьтесь!
Я не дрогнула. Отец всегда учил нас никогда не прятаться за спины своих людей. «Глупость», — скажут в царстве и будут правы, но юркать в нору подобно крысе — удел сброда и нечестивцев. Поэтому я выпрямила спину, одновременно поддев ногой обнаруженный на земле клинок и готовая его немедленно подобрать, собрала остатки храбрости и крикнула:
— Я, Арана из дома Огненных искр, арманьелка по крови и рождению, призываю вас остановиться! Я вам не враг и окажу максимальное содействие.
— Арманьельская шлюха будет нас учить? — посыпались оскорбления от лихача, которого я приняла за их лидера. — Ты и твои люди, твои золотые цацки и дорогие тряпки теперь наши. Мы убьем всех вас, а тебя заставим умолять нас о пощаде. Все княжеское богатство будет наше! Даже ты!
Я сглотнула. Все усложняется тем, что они явно сразу поняли, с кем имеют дело, и неспроста напали именно на нас.
— Что, южанка, прыти поубавилось? — криво усмехнулся главарь.
— Не дождетесь! — зло бросила я и подняла с земли клинок. Чему-то меня научили, хотя я и оказалась полнейшей бездарностью. Вот бы мне сейчас немного ловкости Хейн, лихо размахивающей мечом, будто он продолжение ее руки!
Саламандра зашипела, вытянув наружу тонкий розовый язычок.
— Арана! — предостерегающе воскликнул Эльмар. От испуга за меня он так забылся, что назвал по имени вопреки субординации.
— Краля изволит драться? — засмеялся один из нападавших.
Смешок, вырвавшийся из его горла, прервался бульканьем. Эльмар зарубил его мечом, устремив на меня тяжелый взгляд.
— Миледи, немедленно вернитесь в повозку! — приказа! Гултав, тоже служащий князя.
— Никакая помощь не помешает.
— Она права, — послышался резкий голос, и мое сердце часто забилось. — Помощь уж точно не будет лишней. Арана, быстро села в повозку!
Тон истинного князя Крайнего севера Вемура Нерстеда не терпел возражений. Захотелось растаять в воздухе, чтобы скрыться от его взгляда. Удивительно, но теперь я понимала, что никакой маскарад не обманул бы меня. Я узнала бы Нерстеда, какая бы сильная иллюзия ни скрывала его лицо. Настоящего князя было невозможно ни с кем спутать. Все в его облике казалось гармоничным и естественным, а увиденный прежде морок теперь воспринимался как нелепая маска. Как же я сразу не почувствовала подвоха?
Но вот глаза… Таким взглядом можно испепелить на месте. Нерстед не скрывал своей ярости. Я поежилась.
Он и его люди появились так внезапно, что я ничего не заметила, отвлекшись на лихачей. Поняв, что теперь мое «геройство» напрасно, я отступила. Глупая южанка! Когда же я перестану верить в благородство северян?..
Несмотря на угрозу нападения, мне захотелось счастливо улыбнуться. Все-таки вопреки колким словам и вечному недовольству я ему не безразлична!
Но лихачи не собирались отступать. Один из них грубо схватил меня, сбросив Иду так резко, что никто не успел среагировать. Я замерла в его руках. Колючая щетина царапнула щеку, в шею впилось лезвие, раздирая кожу.
— Назад! Иначе девка подохнет.
— Отпусти ее, — прорычал князь, стискивая рукоятку меча так крепко, что побелели костяшки пальцев.
— Пусть твои дворняги сначала бросят оружие!
Стражи вопросительно посмотрели на Нерстеда. Он кивнул, и его люди один за другим осторожно начали опускать клинки на землю. В этот момент я закрыла глаза, взывая к Пламенному. Разумеется, я не надеялась только на свое посредственное умение отражать атаку врагов, а рассчитывала на другие козыри, припрятанные в рукаве. Но мужчина, схвативший меня, несколько спутал карты, хотя я и не потеряла надежду, что огонь, дремлющий в родовом кулоне, мне ответит.
Мое тело накалилось. Кожа запылала, как нагретая сталь. С повышением температуры лихачу становилось тяжелее прижимать меня к себе.
Саламандра тоже не расслаблялась: Ида продралась сквозь вымахавшую после теплых ночей зелень и пустила столб искр, от которых штанины грабителя загорелись.
— Что за… — пробормотал он, больше не в силах выдерживать жара и отпрянув от меня. Дальше его тон изменился: — Ведьма! — с омерзением воскликнул он.
Я поморщилась. И почему в царстве боготворят магов-мужчин, но совершенно иначе относятся к одаренным женщинам? Хоть во мне не было ни крупицы магии, это отношение все равно всколыхнуло недовольство в душе. Если бы не изменившиеся обстоятельства, я бы оборонялась раскаленным мечом. Но, к счастью, появление Нерстеда избавило меня от необходимости вспомнить уроки ай-ройлля.
Как только враг выпустил меня, стражи снова начали атаку. Они окружили меня и повозку с напуганной Лорой плотным кольцом, не подпуская разбойников близко. Я впервые увидела, как Нерстед не только целиком раскрывает свои навыки искусного фехтовальщика, но и обращается к магии, податливо льнущей к его рукам, точно ласковый котенок.
Вемур сосредоточенно отражал атаки, перемещаясь так быстро, как дым исчезает в воздухе. Я с трудом успевала уследить за его движениями. Служба в царской армии, куда он когда-то отправился вопреки отцовской воле, прошла не зря. Один он стоил нескольких стражей, но и его люди давили врагов, как надоедливых насекомых.
Лицо князя искажала ярость, он выглядел человеком, не боящимся смерти. Я невольно залюбовалась им, вспомнив полотна с изображениями древних битв. Нерстед, безжалостный в своем возмездии, походил на арманьельского героя Римнну, получеловека-полубога. Этот воитель обращал силу пламени против врагов, но Нерстед задействовал совсем иные ресурсы.
Некоторые разбойники, почувствовав, что поражение близко, бросились врассыпную, но другие, совсем отчаянные, боролись до конца. Поняв, что моим северянам ничто не угрожает, я вернулась в повозку, посчитав бессмысленным оставаться снаружи.
Ида так вцепилась в кожу, будто боясь, что ее снова скинут. Саламандра беспокойно озиралась по сторонам, раздувая ноздри и пробуя воздух языком.
Мертвенно-бледная Лора испуганно дернулась, когда увидела, что кто-то открывает дверь.
— Это я, — бросила ей.
— Ми-л-леди, — заикаясь от переживаний, откликнулась камеристка.
— Не бойся. Скоро все закончится. Здесь князь. — Как только я произнесла это, то ощутила, что и в моей душе разливается теплое спокойствие.
Как я и сказала, так и произошло. Совсем скоро все звуки стихли. Я увидела, что последний, загнанный в угол лихач упал перед князем на колени.
— Помилуйте! — взмолился он.
— Ты покушался на жизнь моей жены, — прорычал Нерстед, — проливал кровь моих людей, а теперь надеешься на милость?
— Пожалуйста!
— Почему вы напали именно на эту повозку? Отвечай. Живо!
Тень упала на лицо мужчины, он стиснул зубы, не желая ничего говорить.
— Отвечай! — приказал князь, когда страж сильно ударил разбойника, оставив кровавый подтек.
— Мы хотели, — озлобленно поднял северянин глаза, — чтобы вы познали хоть немного той боли, что ощущаем мы. Вы забились в свой замок на краю материка и радуетесь жизни, пока в нашем краю все голодают. Вы не помогли, когда на княжество Дульбрад напали, не помогли, когда наших женщин насиловали веряне, а дети гибли, отощав так, что их сносил ветер.
Моя кожа покрылась мурашками вопреки согревающему теплу Иды. Сама она тоже притихла, разглядывая происходящее сквозь окно.
Нерстед мрачно кивнул своим людям.
— Я не прощаю предателей, — сказал он.
Я подозревала, что жизнь лихача сейчас оборвется, но не думала, что этому поспособствует сам князь. Вемур зарубил врага, не выказывая жалости.
Я вздрогнула. Все закончилось.
Вемур обошел повозку и открыл дверь.
— Арана? — нерешительно произнес он.
— Все в порядке, — пробормотала я, с его помощью вылезая наружу.
Мы отошли в сторону. Нерстед взмахом головы велел нас не беспокоить и схватил меня за плечи.
— Ты не пострадала?
— Нет. Зачем вы поехали за мной?
— Ты не рада? — нахмурился он.
Я опустила глаза. Мне не хотелось умирать, но я не понимала мотивов его поступков.
— Я не собирался отпускать тебя. Ристрих был в курсе, что ты уезжаешь, и последним приказом в моем облике велел не чинить тебе препятствий.
— Видите, сколь опасно всецело доверяться другу? — мрачно улыбнулась я.
— Прости, Ари. За все. Я действительно не желал подобного.
— Вы не знаете, что творится в вашем собственном замке?
— Я был занят, — проскрежетал он.
— Как обычно… Простите, но я не могу вам верить, — сказала я, смахивая его руки, обжигающие даже сильнее, чем огненная саламандра.
— Арана, — снова схватил он меня. — В день твоего отъезда мне пришлось выслать сестру. Поверь, все достаточно серьезно.
— Что случилось?
— Крисса окончательно заигралась. До замужества ей придется пожить вместе с матерью вне стен замка.
— Неужели что-то смогло поколебать вашу непогрешимую веру в нее?
Он нахмурился.
— История с твоим приданым была достаточно неприятна, но Крисса думала, что помогает мне. В этот раз я выяснил, что она вмешалась в нечто более серьезное. Она солгала мне, а я не прощаю лжи.
— Как занятно, я тоже, — огрызнулась я, сама не понимая зачем. Наверное, спорить с князем вошло у меня в привычку. Да и обида на маскарад все еще грызла сердце…
— Арана…
— Так что же натворила ваша сестра? Или опять скроете от меня? Отвечайте, князь, мне любопытно. Какой проступок побудил вас выслать Криссу из замка?
— Маки. — От напоминания я испуганно дернулась. — Она принесла пожухлые маки, которые ты до этого велела выкинуть, к телу Лукаса и надела парик, чтобы попасть той ночью в поле моего зрения и подорвать твой авторитет. Крисса сочла, что я слишком мягок с тобой.
— Слишком мягок? Хорошие у нее познания о хозяйском радушии, — пробормотала я, собираясь с мыслями. Я грешила, что в замке появилась Хейн, но на самом деле меня обставила лицемерная сестра князя. Интересно, а записки с угрозами тоже писала она? Я сама не заметила, как задала вопрос вслух.
— Нет, — вернул меня к реальности голос Нерстеда. — Я проверил, но это не так. Крисса просто воспользовалась ситуацией.
— Не думайте, что я сочту эту новость проявлением вашей заботы ко мне. Вы выслали сестру не потому, что она подставила меня, а потому, что она провела вас.
— Я надеялся, что сумел повлиять на нее тогда, но этого не случилось. Из-за связи с Ристрихом мне пришлось все рассказать ей об афере против тебя, но я велел ей держать язык за зубами. Я и не думал, что она начнет собственную игру. Но, видимо, материнской крови в ней куда больше, чем моего отца…
Я вспомнила, как называли покойного князя. Простофиля. Многие не боялись обсуждать его поведение за глаза, коря за мягкотелость и связь с корыстной арманьелкой. Похоже, Крисса пошла в мать, а беззаботный и неунывающий Финн, влюбленный в Лили, — в отца.
— Я одного так и не поняла. Вы упоминали, что Дамиан Грасаль — сын Агнеры, но, мне казалось, он старше вас.
— Так и есть. Старше на пару лет, — кивнул он. — Но князь не имеет к Нерстедам никакого отношения. Когда Агнера завлекла отца в свои сети, у нее уже был ребенок, рожденный в другом браке, но не от прежнего мужа. Официально считалось, что Грасаль имеет знатное происхождение, но в действительности он бастард. Никто не знает, кто его отец, кроме самой Агнеры. Если, конечно, она в курсе… У мачехи было много любовников, даже когда она жила с отцом. Только он, к сожалению, этого не замечал.
— Теперь мне понятна ваша нелюбовь к арманьелкам.
— Которую разрушила одна из дома Огненных искр, — улыбнулся Вемур.
— И как вы поступите с другом, отдающим приказы за вашей спиной? — вздохнула я, меняя тему. — Ристриху ваша дружба нужна больше, чем вам.
— Как ты думаешь, женитьба на моей сестре — достаточное наказание? — ухмыльнулся он. — У нас с Ино возникло много разногласий, но мы их разрешили. Поверь, пройдет совсем немного времени, и гнет завоевателей ослабнет. Я чувствую, что перемены уже близко, и когда это произойдет, мне понадобится больше союзников. Дамиан Грасаль успел за время, пока мы не виделись, набрать власть. Он достаточно умен, чтобы захватить в свои руки все бразды правления в царстве Льен.
— В таких условиях враждовать с его матерью может быть опрометчиво.
— Ты права, и я признаю свою ошибку, но поступить иначе не мог. Я не стал бы ничего менять в своем прошлом, кроме того, как познакомился с тобой.
Я перевела взгляд на тело мужчины, погибшего от руки Нерстеда. Вспомнив последние слова лихача, я задала князю вопрос:
— Вы действительно не помогли соседним княжествам?
— Похоже, не так, как они хотели, — нахмурился он. — Пока я думал, что у соседей еще есть шанс выстоять против врагов, я отправлял войска, но потом понял, что это бессмысленно, и принялся оборонять лишь свои границы. К счастью, Крайний север мало привлекал врагов, хоть и до сих пор раздражает их своей свободой, как навязчивая боль от занозы. Холода и крепкая армия помогли нам избежать участи других княжеств. Я не собираюсь извиняться за это. Я сделал, что должен был. Свои люди превыше всего. Жаль, что простой люд, живущий в княжестве Дульбрад, этого не понял и не побоялся напасть на богатую повозку, увидев мои гербы на одежде стражей.
Он замолчал, и повисла неловкая тишина. Я знала, что он сейчас скажет, и мучительно размышляла над ответом.
— Арана… Позволь мне стать твоим мужем?
