ГЛАВА 6
ПЛЕННИКИ ПРЕЖНЕЙ ЛЮБВИ
Зефир проснулся несколько минут назад, но продолжал лежать с закрытыми глазами. Голова болела, будто он кутил весь последний месяц, при этом вспомнить подробности подобного времяпрепровождения Западный ветер не мог. Мысли его напоминали жидкую кашу из снов, обрывков далекого прошлого и фантасмагорических жутких образов. И как ни силился юноша возродить хоть какие-то события, разум неизменно предавал его.
— Ох, — простонал Зефир, разлепив наконец веки, — за что мне такое наказание?
Он сел в невидимой постели, застывшей аккурат между полом и потолком, и свесил ноги.
— Доброе утро. — В несмелом голосе Изольды слышалось волнение. — Как спалось?
— Отвратительно. — Ветер потер виски и только спустя минуту осознал, что видит девушку впервые.
В замешательстве он уставился на нее, разглядывая юное лицо с побегами терновника на широких скулах. Голубые глаза принцессы глядели приветливо, роскошные пшеничные кудри были заплетены в сложную косу — излюбленную прическу женщин далеких северных королевств. Маленькие руки хоть и разрисованы колючками, но белы и изящны. Даже простое платье не способно было сбить с толку — гостья явно принадлежала к знатному роду.
Так и не припомнив своего с ней знакомства, Зефир пробормотал растерянно:
— Ужасно извиняюсь, но кто вы такая? И что здесь делаете? И где мы, раз уж на то пошло?
— Мое имя Изольда. — Она лучезарно улыбнулась. — Мы находимся в Небесном краю. Я оказалась здесь по просьбе Хёльмвинда, чтобы помочь тебе освободиться от колдовских оков и покинуть летающий остров…
Принцесса старалась подбирать слова как можно тщательнее, чтобы разум Западного ветра не помутился снова. Но взгляд юноши был ясным, он слушал внимательно.
— Ты говоришь о моем старшем брате — повелителе северных ветров?
Гостья кивнула.
— Звучит неправдоподобно. Не представляю, чтобы Хёльм о чем-то просил людей. Он, знаешь ли, не одобряет дружбы с ними.
— Знаю. — Изольда вновь усмехнулась. — Но ему пришлось пересмотреть свои убеждения, ведь ты торчишь на острове уже добрый десяток лет.
Глаза Зефира округлились.
— Я постараюсь объяснить…
Слово за словом, история последних лет его жизни оживала. Хоть рассказчица повествовала мягко, она не собиралась таить даже самые печальные детали. Западный ветер внимал с удивлением, качая иногда головой. Недавнее заключение казалось дурным сном.
— Вижу, тебе сложно поверить в мои слова? — Девушка участливо поглядела на хозяина мельницы.
— Вовсе нет, просто я не помню ни одного события минувших дней.
— Но хоть что-то твоя память сохранила?
Зефир спрыгнул на пыльный пол и задумчиво прошелся по комнате.
— Припоминаю, как прилетел однажды ночью на крыльцо Ливы. Кажется, принес ей подарок…
— Серебряный медальон с крошечной мельницей? — подсказала радостно принцесса. — Он у тебя в кармане.
Ветер сунул руку в складки своей длинной мантии и выудил оттуда знакомую вещицу.
— Помнится, она надела его мне на шею и поцеловала меня… Но выглядела расстроенной.
— Потому что собиралась заковать тебя в путы.
— Зачем? — Он развел руками. — Если Лива так страшилась, что однажды я покину ее, почему ни разу не упомянула об этом?
Девушка замялась.
— Пожалуй, лучше потолковать с ней лично. Я не знаю подробностей.
— Ты права. — Ветер почесал затылок. — Говоришь, после пленения я взбесился?
Он выглянул в окно: опустошенная долина сиротливо желтела под весенним небом.
— Ты был расстроен, — деликатно поправила принцесса. — А после того, как разрушил здесь все…
— Помешался окончательно, — закончил за нее юноша. — Не представляю себя настолько разъяренным, чтобы разгромить целый остров!
— Я думала об этом. Раньше тебе не приходилось носить волшебный ошейник, — поделилась соображениями Изольда. — Он создан из тумана и слез и способен помутить рассудок любого.
Зефир ощупал собственную шею, но так и не нашел следов пут.
— Но я уверена, Лива не догадывалась о таких последствиях.
— Еще бы. — Юноша перешагнул груду досок, бывших некогда мебелью. — А то заперла бы меня в чулан.
Изольда осеклась. Меньше всего ей хотелось настраивать нового знакомого против кудесницы.
— Не волнуйся, — махнул рукой ветер, — я не злюсь на заклинательницу. Откровенно говоря, я вообще не помню своих чувств к ней.
— Как? — Девушка побледнела.
— Я имею в виду тех, что обуяли меня после пленения, — поспешно добавил Зефир. — В голове абсолютная пустота.
— Боюсь, так подействовала моя магия. — Принцесса расстроилась сильнее прежнего. — Прости, если случайно лишила тебя каких-то важных воспоминаний.
— Глупости! — возмутился Западный ветер. — Чудо, что это произошло! Судя по твоему рассказу, я пребывал в дурном полусне.
— Все же я виновата…
— Даже слышать не хочу. Объясни лучше, что на мне надето? — Он брезгливо оглядел ветхую хламиду и попытался стянуть ее через голову.
— Ну, наряды не слишком заботили тебя в разгар одиноких скитаний. — Изольда кашлянула и тактично отвернулась. — Наверное, в зеркало смотреться тоже не стоит.
— Почему? — Ветер испуганно ощупал свое лицо. — Кудесница превратила меня в чудовище?
— Нет-нет, — воскликнула гостья. — Просто ты давно не причесывался.
— У тебя есть зеркало? — Ветер развеселился.
Она пошарила в корзинке и протянула ему небольшое ручное зеркальце.
В ту же секунду раздался смех. Он перерос в истерический хохот, а затем и в кашель.
Принцесса озабоченно оглянулась, но, когда увидела юношу со всклокоченной шевелюрой, как у трубочиста, в одних штанах, испачканного и отощавшего, тоже захихикала.
— Клянусь, — сквозь слезы простонал Западный ветер, — явись я сейчас к порогу любого из старших ветров, меня бы приняли за грязного бродягу и тут же вышвырнули прочь. Вот бы Хёльмвинд полюбовался на брата.
— Он видел тебя, вчера, — схватилась за живот Изольда.
Смеялся ее новый друг очень заразительно.
— Правда? Наверное, был зол?
— Не знаю. — Девушка пожала плечами. — Мне показалось, Северный ветер не склонен к припадкам ярости. Скорее похож на хладнокровного надменного гордеца, презирающего всех…
— Ты просто не видела его в бешенстве, — хмыкнул юноша. — С ледяным исступлением Хёльм превращает целые долины в безжизненную замерзшую пустошь. Но насчет высокомерия подмечено верно.
— Так или иначе, он просил меня о помощи.
— И в это мне сложно поверить, — улыбнулся Зефир.
— Вообще-то, мы заключили сделку. Ветер пообещал перенести нас с волком через Круглые горы, если попробуем освободить тебя.
— Больше похоже на правду. — Юноша вернул принцессе зеркальце.
— Ой, я ведь не представила своего спутника, — спохватилась она. — Тааль будет рад узнать, что с тобой все в порядке. Пойдем!
И зашагала вниз по ступенькам, придерживая подол платья. А когда входные двери приоткрылись и солнечный свет залил мельницу, позвала негромко:
— Волк!
Серый огромный зверь явился словно по волшебству. Скорее всего, он спал за стеной неподалеку, но Зефиру показалось, что тот просто возник из ниоткуда. Густой графитовый мех отливал на солнце, огромные светло-серые лапы могли бы уложить человека одним ударом.
Первым порывом Западного ветра было остановить Изольду, когда она беспечно двинулась к волку. Но, заметив, как изумрудные глаза зверя вспыхнули теплом и нежностью, юноша не стал вмешиваться.
— Добро пожаловать в реальный мир, — поприветствовал ветра Таальвен.
— Я знала, что он очнется. — Девушка потрепала спутника по холке и церемонно представила: — Таальвен Валишер — мой защитник и верный друг.
— Зефир, — кивнул хозяин мельницы приветливо, подходя ближе. — Немногие называют своих детей этим именем.
— Верно, — склонил голову волк, — но в моих краях ты в особенной чести. Ведь именно западный ветер приносит на приморские холодные побережья весну, мягко ведет лодки и челноки, направляя их в море, бережет мужчин, которые отправились за жемчугом, рыбой и приключениями.
— Как давно я не видел моря, — вздохнул мечтательно юноша. — Надеюсь, кто-то другой заботился о твоих сородичах, пока я прозябал в Небесном краю.
— Я тоже молюсь об этом. — Таальвену, похоже, нравился новый знакомый. — Для меня честь встретиться с тобой.
— О, и мне очень приятно познакомиться со своим тезкой! — воскликнул Зефир с придыханием. — Кажется, следует благодарить судьбу, что ты и твоя спутница оказались рядом. Она спасла меня от помешательства.
— Я ничего такого не делала. — Принцесса покраснела. — Просто убаюкала тебя, а затем дала хорошенько отоспаться.
— Ума не приложу, как тебе удалось? — Ветер присел на каменное крыльцо.
— Значит, о ее способностях ты не догадываешься? — Волк покосился на Изольду.
— Э-э-э, нет, простите…
— Тааль хочет спросить, не узнал ли ты во мне терновую ведьму? — пояснила девушка, опустив глаза.
Но объяснение не возымело должного действия.
— Припоминаю какие-то сказки из древних книг… — Зефир беспомощно развел руками. — Но, по правде, я не очень-то интересуюсь легендами.
— А у меня на родине они передаются из поколения в поколение, — поведал Таальвен таинственно. — И о терновых ведьмах говорят как о чрезвычайно могущественных колдуньях. От прочих их отличает необузданная сила: для колдовства ведьмы не используют амулеты или обряды, могут снять порчу одним лишь взглядом…
— Или, наоборот, наложить проклятие. — Принцесса обняла себя за худенькие плечи. — Но все это — пустые слова. Я не знаю, как заставить терновые чары действовать мне во благо.
— Но ты ведь избавила меня от безумия, — возразил Зефир.
— Только сама не понимаю как. — Изольда понурилась. — К тому же терновые ведьмы зачастую описываются не слишком-то положительно.
— Другие колдуньи — тоже, — заспорил Таальвен. — О них мало известно, потому люди их боятся. Но дурных склонностей это еще не подтверждает.
— Мне все равно, с ужасом или трепетом о тебе будут отзываться, — подытожил Западный ветер. — Так или иначе, я навсегда останусь твоим должником и другом.
Он лихо хлопнул себя по бедру и улыбнулся девушке.
— А теперь не помешает размять косточки. Я вернусь через пару часов, поищу какую-нибудь одежду и попытаюсь привести себя в более приличный вид.
— Хороню, — согласилась принцесса. — А мы тем временем позавтракаем.
— Быть может, вам нужно что-нибудь? Свежая вода, еда?
Изольда покачала головой.
— Кудесница позаботилась об этом, собрав нам припасов в дорогу.
Зефир кивнул и поднялся выше.
— Помни: на тебе все еще заколдованный ошейник и волшебная цепь, — предупредил волк. — Не улетай слишком высоко.
— Не буду, — заверил юноша и задорно взвился в воздух. Свежий приятный ветерок в тот же час взметнул с земли клубы пыли. — Скоро увидимся.
И он исчез в небе, оставив после себя тревожное ожидание весны.
Какое-то время принцесса и Таальвен сидели молча, вглядываясь в высь.
Затем Изольда сказала задумчиво:
— Странно: мы встретили его лишь вчера, но такое чувство, что знакомы всю мою жизнь.
— Неудивительно, ведь западный ветер считается вестником весны в твоих краях. Каждый год он приносит с собой аромат апреля, стучится в окна, пророчит пробуждение природы. А еще дарит нам сладкое предчувствие чего-то нового, меняет серый цвет мокрого неба на нежно-голубой…
— Да ты поэт! — состроила шутливо-восхищенную мину Изольда, и волк пихнул ее плечом.
— Перестань!
— Серьезно, я и сама бы не придумала лучше!
— Это не мои слова. Так обычно говорила мама. — Он отвернулся смущенно и поглядел за горизонт.
Принцесса умолкла, не зная, как повести себя. Расспрашивать дальше не было никакого толка: наверняка ее друг не сможет выдавить из себя ни слова. Без сомнения, на нем лежат какие-то чары…
— Она умерла много лет назад, — рассеянно вымолвил волк.
— И моей матери не стало, когда я была еще совсем крохой. — Изольда подперла голову руками. — Следом за ней погиб и отец, которого я тоже почти не помню. «Несчастье», — говорили в стенах замка… Но как-то раз я подслушала разговор между служанками. Они толковали, что зря покойный король женился во второй раз. Якобы жена его — чужестранка, принесла в королевство беду… Тогда я, конечно, сочла, что они ведут речь о трагическом повороте судьбы, но сейчас думаю, не о проклятии ли терновой ведьмы говорили горничные? Ведь женщины в нашем роду навлекают несчастья на близких…
— Изольда, это сплетни и домыслы. — Таальвен прислонился к ней боком, поддерживая на свой манер. — Я слышал о терновых ведьмах. Думаю, несчастливы они по большей части из-за людей, которые пытаются сдержать или скрыть их колдовские способности. В том и кроется причина всех бед.
— Людей тоже можно понять, — пожала плечами девушка, — они боятся неизведанного.
— Я не боюсь! — Он посмотрел на нее пристально, серьезно. — Никто из нас наперед не угадает, чем обернется то или иное событие. И воображаемое зло иногда становится благом. Будущее полно перемен, вовсе не таких ужасных, как принято считать.
Принцесса вдруг вспомнила, что страх перед неизвестностью разбудил в ней древние силы. Если бы не свадьба, о которой все чаще заговаривал принц Северин, наложила бы она темное проклятие? Стоило ли остерегаться покидать родные стены?
Но нет, что может быть хуже, чем идти замуж за Лютинга Мак Тира? Как славно, что теперь у нее есть верный бесстрашный спутник, который защитит ее от тирана.
— Будь я человеком, — тем временем продолжил волк, — я бы женился на терновой ведьме без тени сомнений!
Щеки Изольды вспыхнули. Она не могла сказать почему, но сердце застучало громче. Убеждая себя в том, что Таальвен лишь пытался подбодрить ее, принцесса вскочила с крыльца и принялась поправлять платье.
— По-твоему, впереди нас ждет что-то хорошее?
— Не знаю. — Он скользнул взглядом по горизонту. — Но в моей стране путешественникам сопутствует удача.
— Неужели они всегда возвращаются домой?
— Нет, но в таком случае принято считать, что искатели осели в более плодородных и щедрых краях…
— Как удобно, — хмыкнула девушка. — Судя по тому, что мы давно оставили привычную жизнь, сказочные страны не за горами.
После завтрака решено было пройтись до противоположного конца острова, чтобы поглядеть на Круглые горы с высоты. Таальвен не слишком-то доверял обещанию Северного ветра доставить их за перевалы, поэтому собирался оценить сложность пешего перехода.
Когда путники добрались наконец до небольшой сливовой рощицы, за которой зиял провал, полуденное солнце стояло в зените. Свежий аромат яблок из долины долетал даже сюда, делая воздух слаще. Но оттого здешние безжизненные просторы выглядели еще мрачнее. Сухие ветви хрустели и осыпались, стоило принцессе слегка задеть увядшее деревце краем рукава. Волк старательно обходил цепкие колючки, чтобы его спутница не поранилась.
— Похоже, круглые — не значит низкие, — оглядывая заснеженные пики с высоты, заключил он.
Небесный край нависал над одной из самых маленьких вершин, за которой чередой громоздились огромные кряжи.
— Но по эту сторону склоны довольно пологие. — Принцесса с надеждой приставила ладонь ко лбу козырьком. — Вдруг спуск окажется таким же простым, как подъем.
— Я бы не назвал его легким. Вспомни, мы едва начали взбираться в гору, когда повстречались с Хёльмвиндом…
— И он дал слово перенести нас через нее, — напомнила девушка. — Может, не стоит сомневаться в его честности раньше срока?
Таальвен молча прошелся вдоль пропасти, всматриваясь в каменные отроги.
— Все-таки они прекрасны. — Изольда ухватилась за сливовую ветвь и склонилась над обрывом. — Я бы не отказалась побывать на вершине.
Внезапно сухой грунт под подошвой ее сапога осел и посыпался. Трухлявое дерево, служившее девушке поддержкой, надломилось.
— Ай! — только и успела выкрикнуть она.
Волк мгновенно кинулся за Изольдой, совершив гигантский прыжок, но не успел ухватить свою подопечную, до которой ему оставалось несколько вершков.
А затем произошло нечто странное: принцесса, соскальзывающая с уступа, приподнялась над землей, пролетела над сливовыми зарослями, задевая их каблуками, и медленно опустилась на поверхность острова.
Встревоженный Таальвен так и застыл с приоткрытой пастью. Он не знал, что думать, пока не услышал рядом вежливое покашливание.
— Кхм-кхм, надеюсь, я оценил положение верно? А то не хотелось бы вмешиваться без причины.
Поодаль стоял мужчина, возникший из воздуха. Выглядел он крайне чудно: тонкая длинная кольчуга, накинутая на красную рубаху, болталась ниже колен. Грудь украшало шитое золотом изображение розы ветров. На плечах незнакомца был закреплен тяжелый алый плащ с таким же орнаментом. Боевые перчатки с нашивками напоминали рыцарские, тяжелые сапоги со шпорами тоже походили на доспех. В придачу к странному костюму имелся и пышный берет с пером. Он венчал копну пушистых седых волос.
— Так это вы спасли мне жизнь? — Изольда вздохнула с облегчением. — А я уж было решила, что вдруг научилась летать…
— Боюсь, нет, хотя дело несложное, — приглаживая седую бороду, подмигнул незнакомец. Несмотря на круглые очки в тонкой оправе, он близоруко щурился.
— Тогда позвольте поблагодарить вас, господин…
— Вендаваль. Какой же я невежда!
— Изольда, — присела в реверансе принцесса.
— Таальвен Валишер, — кивнул в свою очередь волк. — Примите благодарность и от моего имени.
— Кхм-кхм, — закашлял смущенно гость. — Я всего-то пролетал мимо. Повелитель Зефирос вызвал меня к себе.
— Держу пари, вы говорите о Западном ветре, — догадалась девушка.
— В некотором смысле, — ответил Вендаваль загадочно. — Видите ли, я тоже по природе своей западный ветер, только штормовой, приморский…
Заметив недоумение принцессы и Таальвена, он церемонно пояснил:
— Господин Зефирос — старший, верховный ветер. Он повелевает такими, как я, — младшими чистокровными ветрами, которые выполняют работу от его имени. Вы же не думали, что повелитель управляется везде, где нужен западный ветер, сам?
— Признаться, именно так я и полагала, — смешалась Изольда. — Мне казалось, Зефир может быть во многих местах одновременно…
— Если бы, — хохотнул Вендаваль, ничуть не задетый невежеством девушки. — Но это никому из нас не под силу.
— Значит, его задачи выполняют сотни других ветров? — уточнил волк.
— Тысячи, — закивал седой рыцарь. — Но будьте уверены: господин не сидит сложа руки — дел у него предостаточно.
— Особенно последние десять лет, — прошептала Изольда тихо, чтобы услышал только Таальвен.
— Ах, что же я! — вдруг воскликнул ветер. — Прилетел по поручению и прохлаждаюсь здесь, пока повелитель ждет помощи! Прошу простить меня, милая барышня. Спасибо за приятную беседу, Таальвен Валишер, но мне пора.
Он раскланялся почтительно и поднялся над землей.
— Погодите, — воскликнула принцесса. — Мы еще увидим вас?
— Вполне вероятно, если у господина не найдется срочных дел. — Он поправил пышное перо на берете и исчез, начисто растворившись в прозрачном воздухе. Удалось это на удивление легко, несмотря на металлическую кольчугу, тяжелые перчатки и кованую обувь.
— Чудеса, — озадаченно протянула девушка, — раньше я не встречалась лично ни с одним из ветров, а теперь могу похвастать знакомством аж с тремя!
— С летающего острова тебе тоже не приходилось падать, — назидательно проворчал Тааль.
— Нет, но однажды я свалилась с лошади, а как-то раз спрыгнула с крыши амбара в стог сена…
Заметив, что волк крайне серьезен, она добавила совестливо:
— Прости. Не стоило подходить к краю так близко.
— Ладно, если ты осознала свою ошибку…
— Признайся, — перебила его Изольда, — ты подумал, что я летаю?
— Ну-у, — Таальвен смешался, — мало ли, какие способности обнаружатся у терновой ведьмы…
— Значит, они все-таки тревожат тебя? — Девушка принялась водить руками над его головой, словно намереваясь сплести страшное колдовство.
— Именно. Очень боюсь, как бы ты не превратила меня в прекрасного принца. — Волк еще мгновение наблюдал за ее магическими пассами, а затем зевнул и направился в сторону мельницы.
— Этого я и сама опасаюсь, — полусерьезно ответила Изольда. — От принцев, знаешь ли, одни беды…
Таальвен Валишер фыркнул, выражая свое несогласие.
— Сам посуди, — не сдавалась принцесса, — они убивают драконов…
— Только в сказках.
— И берут девиц в жены без их на то согласия…
— На такое способны любые мужчины.
— Ну хорошо. — Изольда задумалась. — Принцы захватывают земли, чтобы править ими, и облагают несчастных крестьян непосильными налогами.
— А еще защищают народ от нападения жадных до чужих богатств соседей, — парировал волк.
— Давен Сверр хотел стать прекрасным юношей!
— Что, конечно же, обличает всех будущих королей…
— Так бы и сказал, что мечтаешь быть человеком, — развела руками она. — Но по мне, лучше бы ты оставался волком…
Таальвен осекся и опустил голову. А затем вымолвил с притворной беззаботностью:
— Тогда решено: побегаю еще немного в волчьей шкуре.
Подол платья принцессы был белым от песка. Следы эти появлялись снова и снова, сколько ни отряхивай тяжелую ткань. Так что девушка в конце концов оставила попытки привести себя в порядок. Она шагала вслед за своим спутником, поглядывая с высоты на фруктовые сады в долине. И думала о том, как много помощников имеется у Зефира.
— Что-то ты притихла, — оглянулся на нее волк.
— Просто размышляю… Оказывается, даже в мире ветров работу делают слуги?
— Должен же кто-то командовать, раз их такая орава. Без хорошего правителя столько штормов и вихрей учинили бы на земле хаос.
Изольда лукаво поглядела на своего друга.
— И слова твои никак не связаны с симпатией к Зефиру…
— Нет! — Он вскинул голову. — Я действительно верю в необходимость справедливых королей.
— Я тоже на стороне благородных правителей, — поддакнула принцесса.
— Таких, как твой брат? — Таальвен свернул, выбирая дорогу ровнее.
— Верно. Он честный, великодушный и никогда не идет на поводу у собственных желаний…
— Почему тогда ты сбежала из дома?
— Во-первых, мне не хотелось позорить брата. — Изольда поучительно воздела к небу палец. — Какая девушка согласилась бы выйти замуж за короля, сестра которого — терновая ведьма?
— И правда, страшный позор! — Таальвен вздрогнул с показным ужасом.
— Ты волк, потому не понимаешь…
— Еще бы! А вторая причина?
— Боялась, что Стефану придется запереть меня в башне, чтобы спрятать от взглядов придворных…
— Что? — Таальвен щелкнул зубами от возмущения. — Справедливый человек ни за что не посадил бы под замок ни в чем не повинную сестру, даже ради собственного спокойствия!
— Это могло потребоваться для моей же безопасности! — Защищать брата девушка была готова и вопреки собственной логике. — Кроме того, я не знаю, как бы он поступил…
— К его же чести, надеюсь, принц Северин помог бы тебе, выслушал, утешил, вразумил, если понадобится. Именно так ведут себя любящие братья.
Принцесса попыталась оправдать Стефана.
— Я ведь колдунья, Таальвен. Взгляни на мое лицо — им можно детей пугать!
— Глупости. — Голос его смягчился. — Даже со следами терновника ты краше всех красавиц северных королевств, вместе взятых.
Щеки Изольды снова заалели — комплимент пришелся ей по вкусу. Мысли о принце Северине и страшном проклятии враз исчезли. Продолжать спор не хотелось.
У порога мельницы ее с волком уже ждал Зефир. Выглядел он заметно лучше: густые пепельные волосы хотя и не стали послушнее, были вымыты и расчесаны. Наряд ветер сменил. Правда, пестрый короткий плащ, расшитый узорами, по меркам принцессы, смотрелся не менее странно, чем прошлое одеяние. Зато высокие кожаные сапоги и нарядные яркие штаны подходили юноше по размеру.
«Видимо, у ветров своя причудливая мода. Или они просто носят что нравится», — решила про себя девушка. А вслух сказала:
— Зефир, мы успели познакомиться с твоим… помощником.
Конечно, она имела в виду седого Вендаваля, стоявшего за спиной Западного ветра. Слуга учтиво поправлял плащ своего господина, завершая последние штрихи его туалета.
— Рад это слышать, — сорвался с места Зефир.
Серебряные кисточки, которыми был расшит подол его цветной накидки, мелодично зазвенели.
— Вендаваль принес мне одежду и, разумеется, новости из мира ветров.
Он покружился в воздухе перед Изольдой и опустился на землю.
— Ну как, похож я на верховного?
— Не уверена, что разбираюсь в иерархии ветров, но выглядишь ты замечательно!
— Спасибо. — Юноша дурашливо выпятил грудь.
— Как жаль, что вы несведущи в наших рангах. — Штормовой западный ветер подошел ближе. — Я мог бы исправить положение дел, если у вас и уважаемого Таальвена Валишера появится желание…
— Я бы не позволял ему начинать этот разговор, — подмигнул спутникам Зефир. — Вендаваль был когда-то моим наставником, и, должен сказать, он страшно любит поучать. А стоит ему начать разговор об истории, титулах и укладе нашей жизни, пиши пропало — затянется на долгие часы.
— Ничего, — успокоила принцесса, приветливо глядя на рыцаря. — Я прилежная ученица. К тому же никто и никогда еще не преподавал мне жизнеописание ветров.
Старый ветер довольно закивал.
— Предлагаю начать этим же вечером.
— Тебе придется поторопиться, друг мой. — Зефир хлопнул его по плечу. — Наутро я отошлю тебя на север с важным поручением.
— Тогда пусть будет ускоренный курс, — почесал бороду Вендаваль.
— Простите, что перебиваю, — вмешался волк, — но мне интересно, почему за годы отсутствия Западного ветра никто его не хватился, не начал искать?
— Зачем? — недоуменно развел руками Приморский ветер. — От господина не поступало вестей, но я не осмелился бы беспокоить его по пустякам. Если властелину Зефиросу вдруг понадобится помощь, он сам позовет меня.
— Но он молчал десять лет!
— Кхм-кхм, я решил, что он занят. Да и с нашей последней встречи прошло не так много времени… — Рыцарь задумался, высчитывая, как давно он виделся с Западным ветром в прошлый раз.
— Не забивай себе голову ерундой, старина, — махнул рукой Зефир. — Ты явился на мой зов, и это главное.
— Наверное, Хёльмвинд был прав, — кивнула Таальвену принцесса, — когда говорил, что для ветров десяток лет — сущие пустяки.
Она уселась на крыльце и принялась расчесывать волосы тонким гребешком.
Таальвен свернулся клубком на гладко обтесанных каменных плитах и вскоре задремал. Солнце, словно умелый кукловод, двигало тени по земле, выстраивая причудливые фигуры и сюжеты. И очень скоро волку привиделся странный сон.
* * *
На ощупь он пробирался через колючий темный лес. Руки его — а это были человеческие ладони — с трудом раздвигали кусты и заросли орешника. Глаза словно ослепли от густой мглы, разлитой в воздухе. Деревья зловеще скрипели, запуская крючковатые лапы в густые темные волосы, корни заставляли спотыкаться раз за разом.
Остановившись передохнуть, Таальвен услышал вдалеке хруст ветвей, слишком громкий для звериной лапы. Он явно был не один.
Помедлив еще какое-то время, волк в человечьем обличье решился подать голос.
— Эй, — глухо разнеслось в ночном мареве, — есть здесь кто-нибудь?
Минуту в ответ не раздавалось ни звука, но вдруг Таальвен почуял торопливые шаги. Кажется, он даже уловил отголосок испуганного прерывистого дыхания. Что-то случилось с волком. «Бежать следом, — пронеслось в его голове, — только бы не упустить!»
С гулко бьющимся сердцем он бросился в чащу, преследуя кого-то неведомого. Он не знал, зачем делает это, не понимал даже, что происходит, но интуиция подсказывала: нельзя потерять из виду того, кто прятался впереди.
Скорее, скорее! Таальвен Валишер пожалел, что не может встать на сильные упругие лапы. Звуки шагов все ближе, и охотничий запал заставляет сердце колотиться как безумное.
«Что я сделаю, когда настигну бегущего? Отчего внутри все сжимается при мысли о том, что он исчезнет, растворится в лесу?» — Вопросы мелькали в голове преследователя, как охотничьи флажки. Перелетая овраги и кочки, он несся быстрее ветра. Зеленые глаза горели огнем.
Вот впереди мелькнула яркая вспышка, волк рванулся туда и затормозил только на краю высокого крутого обрыва.
Но было слишком поздно: не рассчитав силу, он соскользнул в провал, пытаясь ухватиться за жесткую траву. Пальцы прочертили глубокие борозды в сухой земле, но поддержки так и не нашли. Не удержав равновесия, Таальвен провалился в черный бездонный разлом.
* * *
Подскочив словно ужаленный, волк открыл глаза. Вместо зияющей бездны под ним были нагретые солнцем камни. Вечерние небеса переливались оранжевыми и розовыми отсветами.
— Что случилось? — спросила Изольда, сидевшая поодаль. — Выглядишь так, будто увидел злого духа.
— Хуже, — пытаясь отогнать дурной сон, встряхнул головой Таальвен. — Я упал с высоты…
— Со всеми бывает. — Принцесса улыбнулась. — Вендаваль как раз собирался поведать о жизни ветров, присоединишься к нам?
— Чуть позже. — Он спрыгнул на землю и, пошатываясь, побрел к пересохшему речному руслу.
— Кажется, твой друг — не большой поклонник светских бесед? — Западный ветер устроился на одной из лопастей мельницы верхом, словно на лошади. Оставалось загадкой, висит ли он в воздухе или действительно оседлал стальное крыло.
— Дело не в этом, — попыталась объяснить девушка. — Просто иногда Таальвен выглядит мрачновато. Из-за прошлого, о котором не может рассказать. Поверьте, мой друг не хотел вас обидеть.
Она с симпатией поглядела в серые глаза Вендаваля, и седовласый рыцарь усмехнулся в усы.
— Я не допускаю даже тени подобной мысли. У каждого из нас есть право на дурное расположение духа, хотя мы, западные ветра, чаще жизнерадостны и на удивление оптимистичны.
— Сотворить тебе кресло или диван для занятий? — предусмотрительно предложил Зефир. — Внимать речам моего учителя, сидя на жестких плитах, не слишком приятно.
— Спасибо, но я опасаюсь невидимых предметов мебели. — Изольда робко втянула голову в плечи.
— Решить эту проблему можно очень легко. — Штормовой ветер взмахнул рукой, должно быть, создавая кресло. Затем отцепил свой алый плащ от заклепок и накинул его сверху. Под плотной тканью сразу проступили очертания удобного сиденья и пухлой спинки.
— Как здорово! — Девушка плюхнулась и похлопала по мягким подлокотникам.
— Рад, что вам понравилось. — Вендаваль величаво поклонился и сам уселся на несуществующий стул, облокотившись, наверное, на низкий столик или подставку. — Но прежде чем мы приступим, я хотел бы рассказать одну занятную историю.
— Началось, — простонал с высоты Зефир.
— Она о тезке вашего друга — королевиче, также названном в честь Западного ветра.
— О. — Принцесса являла собой образец внимания.
— Кхм-кхм… Как-то раз я направлялся к Ледяным островам по поручению господина, и путь мой пролегал мимо берегов Северного моря. Наступила весна, рыбаки и корабельщики давно ждали попутного ветра, потому я решил задержаться на пару дней и подсобить им. Закаты в той части побережья не сравнить ни с чем, а утесы так и приглашают попрыгать вдоволь… Некоторое время я наслаждался синевой глубоких щедрых вод, разбивал ради забавы пенные валы о прибрежные скалы, но вот услышал горестный женский плач. Он долетал из высокого маяка, расположенного на самом краю обрыва. Разумеется, я не собирался подслушивать, но дама плакала скорбно и к тому же пару раз произнесла имя повелителя. Так что выбора у меня не осталось. Нырнув под крышу башенки, я повертелся и замер.
«О, Западный ветер, — лишь почуяв свежее дуновение, зарыдала она. — Прошу, не оставь меня в беде…»
— Даже в слезах женщина выглядела прекрасно: ореховые волосы похожи на драгоценный шелк, кожа белая, а богатое платье… — Он мечтательно вздохнул. — По тонкой золотой короне я понял: передо мной здешняя королева. Сцепив руки в замок, она молилась, а зеленые, как змеиная чешуя, очи так и пылали.
Сломанные лопасти мельницы чудовищно скрипнули. Это Зефир решил занять себя, чтобы избавиться от скуки…
— Ш-ш-ш… — приложила палец к губам Изольда.
Он закатил глаза.
— Не припомню ее речей дословно, — невозмутимо продолжал рассказчик, — да и северное наречие слишком сложное… Но королева просила спасти мужа. Неделю назад его парусник вышел в море и не вернулся. Уповать ей было не на кого. В придачу дама была в положении. Я не мог бросить ее.
— Доблестный рыцарь, — закинув ногу на ногу, продекламировал Западный ветер.
— Но разве штормовой ураган не опасен для заблудившегося корабля? — Ничто не могло помешать принцессе наслаждаться волшебной сказкой.
— Хе-хе, природа моя не совсем такова. Я дую, хоть и сильно, но мягко, наполняя паруса долгожданным воздухом, помогая кораблям вернуться домой. И стараюсь не приносить вреда. — Вендаваль поучительно поднял палец. — Так вот, я отправился на поиски того самого парусника. И легко нашел его в двух днях пути от берега. Пришлось задержаться, но нагнать время для ветра — задача несложная. Так что по милости повелителя Зефироса судно короля возвратилось к родным берегам.
Он замолчал, предаваясь воспоминаниям.
— Но вы же обещали рассказать про Таальвена Валишера, — напомнила бдительная ученица.
— Ах, да! — Приморский ветер протер стекла очков. — Дама была так благодарна, что, заметив на горизонте корабль супруга, тут же поклялась назвать новорожденного ребенка в честь моего господина. И сдержала обещание. В следующем году я увидел мальчика собственными глазами.
— Значит, где-то живет принц, нареченный так же, как волк? — Мысль эта позабавила Изольду. — А почему младенцу не дали имя Вендаваль?
Рассказчик смешался, но все же ответил, поправляя перчатки:
— Я бы никогда не решился на подобную дерзость. Все мы — западные ветра — служим господину Зефиросу и не вправе присваивать его славу.
— Но ведь пропавший парусник вернули вы!
— Лучше не разжигай этот спор. — Зефир спрыгнул на землю. — Переубеждать старого вояку бессмысленно. Не все младшие ветра согласны с ним, так что просто прими чудака с его странностями.
— Если вы о Ветре-с-Ночи, — нахохлился рыцарь, — то я уже не раз беседовал с баламутом. И поговорю снова, если он не начнет выполнять работу более почтительно.
— Да оставь ты этого полуветра в покое, — добродушно бросил юноша.
— Кого? — Изольда подвинулась, освобождая место для Зефира.
— Одного из младших. — Он устроился рядом.
— Так вы совсем ее запутаете, — поджал губы Вендаваль. — Лучше я все объясню. Видите ли, Изольда, в мире есть четверо верховных, старших ветров. Это господин Зефирос — Западный, его старший брат Хёльмвинд — Северный, юная Фаруна — Южный ветер и самый старший — Восточный Ейалэ…
— Которого уже лет двести никто не видел, — закончил Зефир.
— Верно, господин Ейалэ управляет по большей части силами подчиненных, но в этом нет ничего плохого.
— Разве? В последний раз, когда я беседовал с ним, выглядел брат… отстраненно: предавался раздумьям и записывал умозаключения в книгу…
— Он любит созерцать и живет затворником. Хороший путь, чтобы стать мудрецом. — Вендаваль благоговейно замер.
— Или сойти с ума, — покрутил пальцем у виска юноша. — Мой друг любит Ейалэ, ведь тот всегда важничает и чтит древние традиции превыше всего. Будто от его размышлений зависит судьба мира… По мне, так брат просто отлынивает от дел.
— Хм, — привлек внимание Штормовой ветер. — Четырем старшим ветрам служат младшие, которые, в свою очередь, делятся на чистокровных и полуветров.
Принцесса изо всех сил пыталась сдержать смешок. Названия показались ей крайне смешными.
— Чистокровные ветра могут быть только западными, восточными, южными или северными, — в общем, однонаправленными. Это младшие ветра, которые служат в определенной точке земли, возникают в нужный сезон или при особой погоде, ежегодно следуют из пункта в пункт. Зачастую они постоянные и довольно могущественные. А вот полуветра подчиняются сразу нескольким верховным. Они бывают юго-западные, северо-восточные и так далее. Как правило, работу им даем мы, потому что сами по себе они временные, часто меняют направление и не так сильны.
Иерархия была довольно запутанной, но Изольда надеялась хорошенько все запомнить.
— Есть еще вихри. — Вендаваль распалялся все больше. — Они — не совсем ветра, скорее явления: бури, метели, бураны, смерчи, шторма, циклоны. Признаться, я и сам не знаю всех в лицо. Потому что вихри нигде особо не задерживаются, путешествуют по миру, выполняя какие-то маловажные задачи. Это самые незначительные из нас.
— Ну все, он сейчас лопнет от гордости, — покачал головой Зефир.
— Повелитель, я действительно горжусь возможностью служить вам, но поверьте, мое отношение к вихрям нисколько не…
— Да-да, как скажешь, пойду прогуляюсь…
Вендаваль нахмурился, но Изольда деликатно смягчила его досаду.
— Благодарю за рассказ. Очень познавательно. А куда вы собираетесь завтра?
— О, я отправляюсь на Западную башню. Вам обязательно нужно посетить это великолепное место.
— Правда? — Она восхищенно ухватилась за подлокотники.
— Там находится один из четырех ветряных рогов, дунув в который можно вызвать старший ветер.
— Неужели сделать такое смогла бы и я?
— В принципе, да. — Приморский ветер задумался. — Но добраться до башен невероятно сложно. Так что умение летать пригодится. Но если вы каким-то чудом окажетесь там и протрубите в рог, будьте уверены: верховный ветер явится незамедлительно.
— Далеко ли это место? — Девушке было любопытно абсолютно все.
— Пара дней пути для меня.
— Ох, боюсь, я бы не вынесла столько в холодном поднебесье.
— Но башни прекрасны, все до единой. Западная, например, построена на берегу глубокого, гладкого, как зеркало, озера. Вокруг северной стеной стоит лес… — Он прикрыл глаза, представляя себе величественную картину.
— Возможно, однажды мне повезет их увидеть. — Принцесса не спеша поднялась из кресла. — Простите, Вендаваль, но я хотела бы поискать Таальвена.
— Конечно-конечно. — Он достал прямо из воздуха какие-то свитки и начал деловито их разглядывать. — Пройдитесь перед сном.
Размышляя обо всем услышанном, Изольда побрела в сторону бывшего дома Ливы. Бледные звездочки зажигались и поблескивали в небесах. Пыльное небо потеряло всю свою синь, понемногу наполняясь глубокой чернотой.
Не глядя под ноги, девушка шелестела платьем, взгляд ее блуждал где-то далеко. «Интересно, как выглядит теперь королевич из рассказа Вендаваля? Живет ли он у Северного моря или давно покинул эти места? Кто назвал волка Таальвен Валишер?»
— Осторожнее, — услышала она и в тот же миг споткнулась о порог мраморной беседки.
— Сильно ушиблась? — Зефир помог своей гостье подняться с земли.
— Да нет, — пропищала девушка, отряхивая наряд от пыли. — Кажется, руку ободрала. Но из-за колючек не видно.
Ветер внимательно поглядел на ее исполосованную ладонь и заметил весело:
— Хоть какая-то от них польза. — А затем уселся на осколок треснувшей колонны и похлопал по мрамору рядом.
От изящного когда-то павильона остались руины: крыша, щедро присыпанная слоем земли, валялась в дюжине саженей, скамейки превратились в мелкую мраморную крошку. Только пара надломленных колон еще высилась поодаль.
Недолго думая Изольда влезла на одну из них.
— В такой чудесный вечер на душе особенно тоскливо…
— Забавно, я подумал о том же, когда заметил, как ты вслепую бредешь сквозь вечернюю прохладу.
Принцесса склонила голову набок.
— Печалей хоть отбавляй: я не уверена в пути, который выбрала, а еще сомневаюсь, смогу ли выполнить свою задачу…
— А я вообще не знаю, как быть дальше. — Западный ветер приуныл, вглядываясь в маленькое темное пятнышко в долине — хижину Ливы, виднеющуюся с высоты.
— Ты пробовал летать?
Он кивнул.
— Свободно могу подняться на пару верст, но стоит устремиться выше, что-то держит незримой цепью.
— Волшебные оковы? — Девушка заглянула ему в глаза. — Можно, я посмотрю?
Он колебался всего секунду, а затем снял плащ и расстегнул воротник рубашки. Вокруг становилось все темнее, но принцессу это не тревожило. Она осторожно провела рукой в вершке от его шеи. Пальцы почти не касались кожи. Сначала они ничего не чувствовали, но вот ладони закололо, и Изольда ощутила жар, будто держала руки над огнем. Она легко нащупала холодный гладкий материал, из которого был создан заколдованный ошейник, и, проведя по нему, отыскала тонкую цепь, змейкой скользящую в сторону.
— Крепкое колдовство, — закончив осмотр, объявила девушка. — Но, кажется, я могла бы его снять.
— Не нужно! — Западный ветер испуганно шарахнулся в сторону.
Изольда усмехнулась.
— Зефир, я не собираюсь освобождать тебя насильно. Но почему ты хочешь оставить путы?
Ей показалось, что юноша покраснел, хотя ночь скрадывала любые краски.
— Ошейник сделала Лива, она и должна разрушить чары…
Принцесса кивнула с пониманием и погладила прохладный мрамор, испещренный трещинами.
— Собираешься навестить ее?
— Завтра, — дрожащим голосом подтвердил Западный ветер.
Веселость его испарилась, уступив место нервным раздумьям.
— Верное решение, но тебя что-то гложет…
— Я разрушил ее дом, обрек народ на скитания. Как после этого глядеть в глаза кудеснице? — Он сцепил пальцы в замок.
— Ты ведь не помнишь, как все произошло…
— Это не оправдание!
— Конечно, нет. Только и Лива достаточно прожила с чувством вины. Не забывай, она пленила тебя… — Изольда соскользнула со своего сиденья и вышла из тени беседки. — Оба вы виноваты, и, пока не решитесь на разговор, будете страдать от собственных домыслов. Но если обсудите сложные вопросы вдвоем, решение обязательно найдется…
— Наверное… — Западный ветер сгорбился одиноко.
— Выше нос. — Похлопала его по плечу принцесса. — Если вдруг заклинательница откажется снимать с тебя чары, всегда можно обратиться ко мне.
Юноша грустно усмехнулся.
Изольде хотелось подбодрить его, сделать так, чтобы Западный ветер и Лива все-таки встретились… Она твердо верила: хозяйка долины разрушит свое заклинание, а что станет с возлюбленными дальше, пусть решает судьба.
— Неплохо бы отыскать волка. — Девушка осмотрелась, пытаясь разглядеть остроухую фигурку.
— Я видел его у водопада, — подсказал Зефир. — Поищем твоего друга вместе?
— Конечно. — Изольда решительно взяла его под руку и зашагала вдоль речного берега.
Они скользили сквозь руины волшебных мельниц и прекрасных когда-то домов, а старые доски поскрипывали вслед. Это Западный ветер заставил спящее дерево вспомнить былое. Принцессе казалось, что ее спутник не касается земли, во всяком случае, он ни разу не споткнулся. Она же, хоть и не разбирала дороги, точно знала, где находится Таальвен Валишер. Поэтому без страха пустилась сквозь ночь, будто и за десяток верст видела тень его тени, колдовской отблеск глаз, тепло светивший ей в темноте.
* * *
А наутро Зефир исчез. Поднялся чуть свет, потревожив расколотые древние камни и угрюмые колючки в дорожной пыли. Невесомая фигура едва виднелась сквозь серую шерсть предрассветной дымки. Ноги ступали легко, пестрые кисточки на плаще покачивались неслышно.
Изольда крепко спала, но видела каждый шаг своего друга. Неотступной, невидимой тенью она следовала за ним, когда ветер плавно пересек Небесный край, бесстрашно шагнула в пропасть и словно перышко опустилась в долину. Пребывая во власти могущественного тернового колдовства, принцесса превратилась в фантом. И в этом странном состоянии могла заглядывать безмолвно через плечо юноши, ощущать кончиками пальцев его ломкое, как молодой лед, беспокойство.
— Иди же, — одними губами шептала терновая ведьма, и трава под яблонями шелестела. — Вперед…
Западный ветер оглянулся, нервно сглотнул. И хотя ему были подвластны вихри и шторма, знакомы языки рек, лугов и морских глубин, он не услышал призрачной спутницы.
В золотом драгоценном наряде стояла она за его спиной, колючие черные ветви оплетали нежные плечи и стройные щиколотки, а глаза голубели льдом. Страшно было бы встретить колдунью в безлюдном поле, если бы не ласковая улыбка, освещавшая лицо девушки.
Легко, словно порывом ветерка, подтолкнула она юношу к дому кудесницы, но ему лишь показалось, что нетерпение колючим огоньком разгорается в груди. И вот уже в нескольких саженях появились стены избушки, изукрашенные рунами, в окнах темно, только над крышей вьется тонкий, как нить, дымок.
Зефир вдохнул глубоко и направился к двери. Несмотря на теплую погоду, пальцы замерзли. Пару мгновений он постоял, раздумывая, окинул взглядом Небесный край в облаках и, набравшись храбрости, постучал в распахнутый ставень.
«Тайный язык, придуманный для двоих», — решила Изольда, услышав тихий поющий звук.
Спящий дом молчал, покуривая печной трубой, словно трубкой. Тогда гость попробовал снова: руки его не касались стекла, извлекая стук прямо из воздуха. Но ответом опять послужила тишина.
Смутившись, Западный ветер нырнул за угол и начал таять. Черты бледнели, складки одежды растворялись в воздухе. Пока Зефир поднимался в небо, терновая ведьма наблюдала, как в его душе страх борется с желанием увидеть возлюбленную. Знала она и что Лива проснулась и теперь стоит босая посреди своего домика в нерешительности.
— Ну уж нет, — мотнула головой принцесса, — вы должны встретиться!
Она схватила тонкую серебристую цепь, которая блестела в траве, и что есть мочи дернула. Не ожидавший такого поворота Западный ветер кубарем покатился по земле. Кряхтя и потирая ушибленное плечо, он осмотрелся ошарашенно, но не заметил шутника, рванувшего за ошейник.
— Что здесь происходит? — раздалось с порога.
Растрепанная, сонная заклинательница была поражена не меньше пострадавшего.
— Кто-то тащит мою цепь, — глядя на девушку снизу вверх, простонал жалобно Зефир.
— Этого не может быть. — Запахнув накидку, Лива сбежала с крыльца. — Чары оков бесплотны и невесомы.
Она присела рядом с юношей, стерла грязь с его щеки, деловито оглядела шею и хмыкнула не без гордости.
— Как я и говорила, работают без сбоев и осечек!
— Э-э-э, спасибо… — Он опустил голову.
Прикосновения ее показались такими знакомыми…
— То есть я хотела сказать, — заклинательница пристыженно отпрянула от гостя, — колдовство не ослабело и вряд ли кто-то, кроме кудесников, способен обнаружить его.
Зефир поднялся, отряхнул плащ.
— Я так и подумал.
Растерянные, они молчали, не зная, как преодолеть пропасть глубиной в года, начать разговор, который оборвался давным-давно. Невидимая принцесса стояла в стороне, сцепив руки в замок.
— Что ты здесь делаешь? — наконец подала голос Лива.
От волнения щеки ее порозовели.
— Изольда привела меня в чувство, — пробормотал Зефир.
— Все же ей удалось…
— Раньше я не спускался в долину…
— Потому что я посадила тебя на цепь! — перебила заклинательница с горечью. — И все это время ты не желал меня видеть.
— Неправда. — Юноша замялся, рисуя в воздухе завитки. Узоры разлетались в стороны крохотными смерчами. — После того как ты окольцевала меня…
Лива уперлась взглядом в свои босые ступни.
— …Какое-то безумие овладело мной. Я рушил все, что попадалось под руку. Охваченный яростью, громил Небесный край. Изольда говорит, так могут проявляться последствия твоих чар… Но, конечно, меня это не оправдывает.
— Что? — не веря своим ушам, воскликнула кудесница.
— По моей вине твои предки никогда не вернутся домой. И мне очень жаль…
— Ах, Зефир… — она смахнула с лица слезинки, — но ведь я совершила более страшный проступок — лишила тебя свободы. Мне так стыдно! Я ужасно виновата, а ты, вместо того чтобы злиться, жалеешь о прошлом.
— Жалею, — кивнул он и взял ее за плечи. — Но больше меня беспокоит другое: почему ты не поведала о страхах своего народа, не попросила меня прилетать чаще? Я мог бы дать обещание, что не оставлю Небесный край без ветра, никогда…
Она надолго затихла, потирая тонкие, изрисованные знаками заклинаний запястья, словно пыталась по ним выколдовать правильные слова. И всхлипнула сокрушенно.
— Потому что я — человек, а люди лживы и коварны, особенно девицы, владеющие колдовством…
— Вот еще, — обнимая девушку крепче, хмыкнул ветер. — Всегда знал, что Хёльмвинд ошибается. Единственное, в чем он прав, — глупости людям не занимать.
— О, Зефир… — Губы Ливы задрожали.
Глядя в печальное лицо, Изольда подумала, что ее знакомая, должно быть, живет на земле не одну сотню лет. То ли горесть наложила свой отпечаток, то ли заклинательница действительно помнила времена, когда ее изобретательные предки сподобились поднять в небо огромный пласт земли. Но только выглядела девушка усталой и одинокой.
Западный ветер еще какое-то время держал ее в объятиях, а затем спросил с нажимом:
— Ты снимешь с меня колдовские оковы?
Она кивнула.
— Сделай это сейчас.
— Но что, если ты улетишь и больше не вернешься? — Серые глаза кудесницы покраснели от слез.
Юноша задумался, легкий ветерок взъерошил листву, взметнул ароматные лепестки к небу. Только волосы и платье терновой ведьмы остались недвижимы.
— Возможен и такой исход. И мне не убедить тебя в обратном. — Голос его окреп, теперь Зефир был тверд и спокоен. — Чтобы узнать, придется попробовать.
Лива заломила руки. Изольда чуяла, как голоса предков зашептали в ее голове, как недоверие вспыхнуло в душе.
«Вон они — изувеченные, разрушенные мельницы: увидишь, стоит поднять голову. Не лучшее ли это доказательство непостоянства ветров? Так пусть твой прекрасный легкокрылый возлюбленный остается под замком! Теперь, когда он явился пред твои очи живой, здоровый, не позволь ему улететь прочь…»
— Нет! — Заклинательница топнула ногой. — Этому не бывать!
Стрелой она рванулась к Западному ветру, ухватила цепкими пальцами застежку невидимого ошейника и зашептала скороговоркой:
— Лед крошись, туман развейся,
Слез озера высыхайте…
Прочь печали речка лейся,
Пленному свободу дайте!
И стоило последнему звуку затихнуть в сладком стоголосье весеннего утра, волшебные цепи лопнули, рассыпались в прах. Зефир вдохнул свободно и взвился в воздух, мигом оказавшись в поднебесье.
Все произошло так быстро, словно не было никакого волшебства, но зоркая принцесса разглядела, как жемчужная пыль тонким пепельным покрывалом окутала Ливу. А стоило солнцу коснуться колдовского пепла, он пропал навеки.
Робкие лучи добрались и до блестящего рукава Изольдиного платья — вдруг оно засверкало. Пора было возвращаться наверх. Последними облачками тумана терновая ведьма поплыла в сторону гор, поднимаясь все выше к небу. Колдовской сон истаивал, и девушка исчезала вместе с ним. Но прежде чем Изольда открыла глаза в мельнице Западного ветра, увидела, как Зефир возвращается на землю к темноволосой взволнованной кудеснице, в руках которой зажато последнее уцелевшее колечко серебристой цепи, сплетенной однажды из обид и слез.
