ГЛАВА 7
ПО ТУ СТОРОНУ ГОР
— Эй, ведьма, просыпайся! — услышала Изольда сквозь сон.
Белый, словно ледяная скульптура, Хёльмвинд стоял над ней, скрестив на груди руки. Щеки девушки защипало от принесенной им стужи.
— Отойди от нее! — негодовал Таальвен Валишер.
— Она обещала мне кое-что взамен за помощь, — отчеканил ветер, все же отступив на шаг.
— И твоя просьба выполнена, — ответила сквозь зевоту принцесса. — Зефир свободен.
Она потянулась и поднялась на ноги.
— Я видела, как путы его исчезли, собственными глазами.
— Чушь! — хмыкнул раздраженно Северный ветер. — Что именно ты называешь свободой? Цепей больше нет, только вот Зефир, словно безмозглый человечишка, продолжит волочиться за алчной заклинательницей. А ей лишь бы обустроить летающее гнездышко.
— Прости, но твой брат может самостоятельно решить, как поступать. И если он пожелал остаться с Ливой, так тому и быть. — Изольда выглядела вполне довольной.
— Глупая девчонка! — Посреди комнаты закружился ледяной водоворот. — Кто просил тебя устраивать чужую личную жизнь? Ты должна была просто снять магические оковы.
— Я обошлась с Зефиром по совести, — заявила она, кашляя от взметнувшейся с грязного пола пыли.
Хёльмвинд сердито расхохотался.
— Людям неведомо значение этого слова!
— Ты ошибаешься. За время, проведенное с твоим братом, я поняла: он не будет счастлив в одиночестве… По крайней мере, до тех пор, пока не уладит размолвку с кудесницей раз и навсегда.
— Глупости! Все ветра сами по себе. И до нынешнего дня одиночество не мешало нам чувствовать себя прекрасно.
— Хёльмвинд, — начала миролюбиво принцесса, — нельзя обвинять кого-либо в том, что он влюблен. Вот увидишь, Зефир вернется к обычной жизни…
— Больше не желаю слышать, — процедил хмуро беловолосый. — С моей стороны было непростительной ошибкой связаться с людьми.
Он развернулся в воздухе и направился прочь. Ураган посреди комнаты поутих.
— А как же твоя часть уговора? — крикнул вдогонку волк. — Настал черед ее выполнять. Или ветра не держат своего слова?
Северный ветер замер. Фигура его, и так безупречно прямая, будто выровнялась еще больше. Рука сжалась в кулак.
— Ты прав, — внезапно согласился он. — Я обещал перенести вас через Круглые горы и в благодарность сделаю это прямо сейчас.
Таальвен оторопел на мгновение. Изольда вздрогнула: слова Хёльмвинда показались зловещими.
— Правда? — Она вышла во двор вслед за ним.
— Конечно. — Ветер скривил губы в презрительной усмешке. — Готовы?
И, не дождавшись ответа, взмахнул длинным рукавом. Тут же поднялся настоящий шторм. Безумный колючий ветер подхватил принцессу и Таальвена Валишера, закружил над землей, швырнул в сторону и понес неведомо куда. Ледяные перевалы мелькали внизу, скалились каменные отроги, пустыми глазницами глядели ущелья, в которые с сотворения мира не проникал солнечный свет.
Путники захлебнулись холодным воздухом, глаза их слезились, а снежные облака не позволяли отыскать друг друга в круговерти. Очень быстро они скрылись из виду.
— Скатертью дорога… — пожелал Хёльмвинд вслед. — Надеюсь, вам придутся по вкусу владения Хаар Силлиэ.
И, постояв еще немного, терзаемый досадой и бессилием, он растворился в воздухе, направляясь в Железный дом.
* * *
— Надо же, какая-то девчонка, размалеванная шипами в пух и прах, провела меня, словно несмышленого полуветра! — размышлял Северный ветер, бурей пролетая над лесами. Беззащитные деревца принимали на себя его гневные выпады. — Я-то думал, бестолковый Зефир, как только избавится от ошейника, мигом помчится домой. Но нет, баламута ничто не научит благоразумию. Даже десять лет, проведенных взаперти!
Он бесчинствовал все сильнее, ломая на пути людские ограды, срывая крыши с фермерских домов.
— А тут еще терновая ведьма забила ему голову дурацкими мыслями о любви. Хрупкое обманчивое чувство — долго ли оно протянет, если твоя нареченная — смертная, пусть даже и кудесница!
Темные глубокие озера, посмевшие преградить ветру дорогу, пенились страшными волнами, скомканная рябь иска жала их гладь.
— Допустим, Лива проживет еще сотню лет… Или две… Самое большее — пять! Может, дождаться, когда она сгинет? Младший брат вернется, и все снова станет по-прежнему…
Окутанный снежными вихрями и мрачными думами, Хёльмвинд наконец достиг собственных владений. Зубастая горная гряда раскинулась под ним, на самом ее краю высился островерхий дворец из цельного камня — Железный дом. Иные его башни были тонкими, как лед. Шпили сверкали на солнце самоцветами. Сквозь древний гранит стен проступали залежи золота, самородные узоры из чистого серебра. Но больше всего было кристаллического железа, покрывавшего чертог морозным кружевом, словно драгоценным мхом, отчего стены блестели на солнце, днем и ночью отливая ровным холодным светом.
Сколько Хёльмвинд помнил себя, Железный дом венчал Сеам Хор — высокое семигорье на краю света. В хорошую погоду, когда покрывало ватных облаков истончалось, из окон чертога была видна далекая долина: зеленая, белая от снега или затканная ковром из цветов.
Еще детьми они с Зефиром не раз вглядывались в луга, мечтая о чудесах и приключениях, которые случатся в будущем. Но с тех пор минула не одна сотня лет, северная резиденция досталась Хёльмвинду по наследству, а младший брат давно не живет с ним в Железном доме.
Подобрав рукава кафтана, Северный ветер опустился на балкон самой высокой башни и прошествовал в зал, не касаясь хрустального пола. Сводчатые потолки с благоговением множили его великолепное отражение — белые волосы нисколько не растрепались, только глаза светились недобро.
Тут же рядом возник долговязый светловолосый юноша. Он почтительно склонил голову и одернул отороченный мехом кафтан. Повязка, усыпанная чистейшими рубинами, чуть сползла с гладкого лба. В отличие от верховного, не признававшего обуви, мальчишка носил сапоги с высокими голенищами.
— Повелитель, к вам пожаловал гость…
— Никого не хочу видеть, Либ, — оборвал торжественную речь ветер.
— Но… — Младший смутился, но, окинув взглядом господина, счел за лучшее кивнуть и удалиться.
Не успело стихнуть гулкое эхо от цокота его каблуков, как по зеркальному коридору прокатилось радостное:
— Хёльм! Неужели ты откажешь мне в аудиенции?
— Зефир? — Северный ветер позабыл на мгновение о своих душевных переживаниях.
— Повелитель Зефирос, прошу вас. — Следом за беспечным пепельноволосым юношей плелся растерянный Либ, не смевший ни задержать Западного ветра, ни позволить ему войти. — Господин повелел не тревожить…
— Здравствуй, брат! — Зефир метнулся к нему и стиснул в крепких объятиях. — Давно не виделись.
— С тех самых пор, как ты пренебрег моим советом и откликнулся на зов заклинательницы… — Хёльмвинд попытался привести в порядок волосы, которые непочтительный гость посмел взъерошить.
— А ты до сих пор пребываешь в дурном настроении? — Он расхохотался и хлопнул брата по плечу, а затем обернулся к младшему ветру, виновато застывшему у двери. — Иди, Либ, он не возражает против встречи со мной.
Северный ветер кивнул, и только тогда слуга покинул комнату.
— Счастлив видеть тебя. — Зефир широко улыбнулся. — И надеюсь отблагодарить за помощь в освобождении.
— Хм. — Хёльмвинд направился к балюстраде, сделав вид, что разглядывает заснеженный пейзаж с балкона. Как на беду, на много верст кругом залегла тяжелая облачная пелена.
— Прекрати, Хёльм, я знаю, если бы не ты, коротать мне и дальше век в компании ржавых мельничных лопастей.
— Рад, что ты наконец свободен, — кивнул бесстрастно Северный ветер.
Зефир застонал и уселся на перила.
— Прошло столько лет, неужели ты собираешься дуться из-за Ливы?
— Не самое точное выражение. — Пальцы Хёльмвинда нервно дрогнули. — Дуться я мог бы, разбей ты мою любимую вазу или проложи маршрут севернее положенного. А если по твоей собственной глупости тебя запирает в хибаре ушлая заклинательница, тут уж мне впору негодовать, метать громы и молнии, пылать праведным гневом!
Он разошелся не на шутку. Звенящий яростью голос слышали, должно быть, даже в долине. Западный ветер, правда, испуганным не выглядел.
— Хвала Розе Ветров, — он скорчил гримасу за спиной у брата, — перестал изображать отрешенный вид…
— Зря ты считаешь это поводом для радости!
— Хёльм, не свирепствуй. Я осознал свою ошибку.
— Вот как? — Повелитель северного чертога изогнул бровь.
Его младший брат серьезно кивнул, балансируя на скользкой балке.
— Не стоило покидать кудесницу надолго без объяснений. Она решила, что это расставание. Если бы я только поговорил с ней перед отлетом…
— Если бы только при рождении тебе досталось больше мозгов, — потер висок Хёльмвинд. Пыл его понемногу остывал, гнев и раздражение уступали место спокойствию.
— Так вот, — Зефир спрыгнул на пол, — спасибо, что приглядывал за моими помощниками все это время. Даже не знаю, как бы они справились без твоего вмешательства.
— Плохо, — проворчал Северный ветер, направляясь в спальню.
Внезапно у него разболелась голова, захотелось оказаться в одиночестве, чтобы окончательно стереть из памяти суматошные события последних дней. Но не тут-то было. Зефир не умолкал.
— А еще я обязан поблагодарить тебя за знакомство с Изольдой и Таальвеном Валишером — мы стали добрыми друзьями.
Хёльмвинд помедлил у двери, якобы возясь с замком, которого створки Железного дома не имели отродясь.
— Это ведь ты уговорил их помочь мне?
— Угу…
— Что ж, займусь делами, которых, как назло, накопилось великое множество. Обещаю быть примерным верховным…
Северный ветер сжал стальную дверную ручку.
— Обращайся, если понадоблюсь.
— Я как раз об этом. — Зефир рассеянно постучал по спинке каменного кресла. — Расскажи, куда именно ты доставил волка с терновой ведьмой?
— Зачем? — как можно более равнодушно поинтересовался Хёльмвинд.
— Хочу послать к ним Вендаваля на пару дней. Места за горами опасные, глядишь, старичок пригодится.
Хозяин северного чертога обернулся и небрежно пожал плечами:
— Побереги своего рыцаря. Он и так замещал тебя где мог. А о девчонке можешь не волноваться.
Западный ветер вгляделся в льдистые глаза брата. Ни один мускул на его лице не дрогнул.
— Я сам позабочусь, чтобы твоя спасительница покинула предгорья целой и невредимой.
— Прекрасная идея, но… Это не слишком хлопотно?
Хёльм улыбнулся снисходительно:
— Ничуть. — Мысленно он уже пытался вспомнить, куда именно забросил несчастных путников в порыве ярости. Память не обнадеживала.
— Надеюсь, у Изольды все будет хорошо, — покидая Железный дом, вздохнул Зефир.
— Конечно, — кивнул его старший брат. — Что может случиться с терновой ведьмой?
* * *
Снег кололся, словно ледяная грубая шерсть, забирался под платье, холодил руки. Помнится, в землях Северин принцесса любила зимние развлечения. Снежки, ледяные крепости, катания на коньках были хороши тем, что всегда можно вернуться в жарко натопленные, уютные комнаты, выпить горячего вина с медовыми пряниками.
Теперь же недалекое будущее представлялось безрадостным и чуть более прохладным. Покрытые ледяной коркой сугробы преграждали путь, глубокие овраги коварно маскировались под луговины. В одну такую ловушку Изольда угодила по неосторожности, с головой провалившись в рыхлый снег.
— Проклятье! — успела она выкрикнуть, прежде чем скрылась с глаз.
Но Таальвен Валишер мигом вытащил принцессу из ямы.
— Цела?
— Холодно, — вытряхивая комья из-за пазухи, пожаловалась она.
— Потому нужно идти. — Волк подтолкнул ее к кедровой рощице. — Под деревьями снега почти нет.
— Мы даже не знаем, куда направляемся, — простонала сокрушенно Изольда, но послушно потопала вперед, ведомая своим спутником.
Таальвен чутко прислушивался к лесным скрипам и шорохам. К собственному удивлению, он прекрасно ориентировался в зимних чащобах.
— Проклятый Хёльмвинд! — в который раз перешнуровывая платье, зашипела принцесса.
Она пыталась стянуть плотную ткань потуже, чтобы сберечь остатки тепла. Теперь-то высокие сапоги не казались девушке жаркими. Напротив, она бы обменяла их на меховые унты, подбитые теплой овчиной. Но кругом простирался колючий зеленый лес, и нечего было мечтать обнаружить ярмарку или торговую палатку на поляне.
— Не вини себя, — подбодрил Таальвен. — Ветра непредсказуемы и опасны. Хорошо еще, что мы остались в живых.
Они приземлились посреди ельника несколько часов назад и с тех пор шагали без отдыха, пытаясь выбраться из холодного края как можно скорее. Круглые горы остались позади, непреодолимой стеной они загромождали небо, так что Северный ветер, в общем-то, выполнил свое обещание.
Мех на спине и загривке волка от холода встал дыбом, но он быстро привык к непогоде. Изольда же никак не могла согреться после ласковой погоды Долины ветров.
— Чтоб тебя! — больно уколов палец о низкий кустарник, чертыхнулась девушка. — Мне и своих шипов хватает.
— Принцессе не пристало ругаться, — непроизвольно упрекнул Таальвен.
— Да что ты говоришь. — Она тихонько зачерпнула снега в продрогшую ладошку и стала лепить из него увесистый шар. — А еще особам королевской крови возбраняется разгуливать по лесам в легких платьицах, вести беседы со зверями и швыряться снежками.
— Какими? — Ее спутник озадаченно обернулся.
— А вот этими! — Принцесса метко запустила снежный ком, попав аккурат по волчьему уху.
— Эй! — Таальвен возмущенно отскочил в сторону.
— Получай! — Она послала следующий снежок в ветку над ним, обдав своего друга снежным водопадом.
Волк чихнул и отряхнулся.
— За подобное тебя вообще положено исключить из сословия принцесс.
Изольда рассмеялась.
— Хорошо бы его было так просто покинуть.
— Не хочешь быть принцессой? — Взъерошенный Таальвен потрусил рядом.
— Не-а. — Она перепрыгнула припорошенную коряге. — Слишком много обязательств.
— И самое неприятное — необходимость выходить замуж? — Он свесил язык набок.
— Точно! Ха-ха, здорово у тебя получается. — Она тоже высунула язык и попыталась пробежать так немного, но очень скоро горло онемело от холода.
— Изольда, быть может, все не так мрачно, как тебе видится? — Таальвен Валишер опередил ее на пару шагов и заглянул в глаза. — Нам следует поговорить о том, что произошло в замке Северин.
Она остановилась и замахала головой.
— Ни за что. Иначе я навсегда останусь терновой ведьмой. Ах! — Девушка прикусила язык.
— Хорошо. — Волк коснулся кончиками ушей ее холодной руки. — Тогда расскажи о своем женихе. То, что можешь.
Принцесса вгляделась в светлое вечернее небо и произнесла грустно:
— Он хочет пленить меня, заполучить, словно трофей, увезти к Северному морю, превратить в соляную статую… — Пока она говорила, глаза ее подернулись знакомой волку дымкой, ветви терновника на лице пришли в движение.
Он успел пожалеть, что вызвал спутницу на разговор, но тут над лесом явственно пропел горн. Изольда встрепенулась, признаки волшебного транса исчезли.
— Это охотничий рожок?
— Непохоже. — Волк навострил уши. — Скорее, труба или рог…
Глубокий утробный звук прокатился над верхушками сосен, заставив затрещать плотно сомкнутые шишки. Он лился с небес, неся за собой волны метели.
Принцесса и Таальвен переглянулись и, не сговариваясь, побежали вперед.
— Вдруг мимо проезжает карета? — на ходу выкрикнула девушка.
— Думаешь, удастся уговорить возницу подвезти нас?
— Не знаю. — Она хихикнула. — Если сделаем вид, что ты — охотничий волкодав.
— Ты же говорила, я не похож на собаку!
— Взамен на грелку с углями или шерстяную накидку я готова поклясться, что ты — ручной кролик.
Таальвен легко отталкивался сильными лапами от рыхлой песчаной земли, перелетал буреломы и впадины. Но старался не спешить, чтобы усталая спутница поспевала следом. От быстрого бега Изольда наконец согрелась, только ладошки оставались холодными.
Трубное пение рожка послышалось совсем рядом.
— Еще немного! — Принцесса взобралась на пригорок, раздвинула заросли можжевельника и оказалась на укатанной грунтовой дороге, белой от снега. Хотя тракт уходил вдаль на несколько верст, впереди не было видно ни кареты, ни повозки.
— Осторожнее! — выкрикнул волк, сбивая удивленную девушку с ног. Он примял ее к земле как раз вовремя, чтобы спасти от острых полозьев огромных саней, которые мелькнули всего в нескольких вершках от головы принцессы.
— Что это? — лежа на спине, изумилась она.
Прямо над ними по воздуху прогремела тяжелая санная карета, запряженная шестью белыми волками. Пролетев еще треть версты, она приземлилась на снег и поехала гладко как ни в чем не бывало.
— Лучше бы нам убраться отсюда. — Таальвен Валишер понизил голос. Кровь его словно вскипела, лапы стремились по собственной воле пуститься в бегство.
Повинуясь внутреннему порыву, волк схватил спутницу за рукав и потащил прочь с дороги. Он дрожал всем телом и успокоился, только вытолкнув Изольду на обочину. Когда можжевеловая роща надежно спрятала ее, Таальвен собирался нырнуть следом, но было поздно.
Сани вдруг остановились, волки в упряжке заложили крутой вираж и потащили карету прямо к путникам. Двигались они чрезвычайно быстро, хотя и слегка отрешенно.
Несмотря на угрожающий вид гигантских зверей, принцесса в своем укрытии не могла оторвать взгляда от той, что правила белоснежной шестеркой. Возница сидела, словно фарфоровое изваяние, одной рукой величаво придерживая поводья, а другой — костяной, изукрашенный серебром рог. Белая ее кожа под легкой кисейной фатой казалась кукольной. Длинные черные волосы, достававшие до пят, змеями лежали у ног красавицы. Голову венчала корона из тоненьких заиндевевших ветвей.
Изольда затаила дыхание и всё глядела. Волк тоже истуканом застыл на дороге. Подъехав ближе, незнакомка поднялась в санях и указала длинным бледным пальцем на Таальвена. Она была такой тонкой и прозрачной, что, казалось, вот-вот переломится пополам. Белое платье развевалось на ветру.
— Подойди! Моей упряжке не хватает вожака. — Она склонила голову, и костяные серьги в ушах звякнули.
Волк напряженно перебирал лапами, пытаясь попятиться назад.
— Ко мне! — стальным голосом скомандовала женщина.
Алые ее губы нетерпеливо сжались в полоску.
Таальвен Валишер заскулил и медленно побрел в сторону саней, будто его тянули невидимым прочным поводком.
— Тааль, вернись, — зашептала Изольда.
Она наконец пришла в себя и поняла, что происходит. От белокожей женщины исходила настоящая стужа, снег над ее головой возникал из ниоткуда, пухом опускаясь на ледяные плечи.
— Это злой дух или колдунья, — воскликнула принцесса, но Таальвен Валишер не услышал. Плавно переступая, он все приближался к карете, а страшная красавица манила его призрачной рукой.
— Иди же! — по-старушечьи прохрипела она, а затем легко спрыгнула с повозки на снег. Победным жестом накинула на шею нового вожака упряжь и пронзительно засвистела.
Тотчас же вокруг поднялась жуткая буря. Снег из мягкого и пушистого превратился в острые льдинки, ветер пригибал кусты можжевельника, угрожая обнаружить испуганную принцессу. Но она не беспокоилась об этом. Все внимание девушки было приковано к уродливым птичьим лапам, которые показались у незнакомки из-под платья. Длинные, когтистые, они оставляли на снегу глубокие борозды. Такие когти способны в два счета разорвать животное или даже человека. Таальвена нужно было срочно спасать.
Но как ни старалась Изольда выбраться из-под зеленого крова, могущественная сила останавливала ее, цепями сковывая все члены, и припечатывала девушку к земле.
— О, волк, — простонала она бессильно.
Тем временем белая женщина высоко подпрыгнула на своих трехпалых ногах, забралась в карету и сжала в руке поводья. С хищной улыбкой она поднесла к губам горн, и лес накрыло низким вибрирующим пением.
— Р-ру-ум!
Звери в упряжке встрепенулись, Таальвен Валишер вместе с ними. Казалось, он позабыл все, что происходило с ним до этих пор, потому что послушно натянул ремешки и рванулся вперед, работая лапами изо всех сил. А метель все свирепствовала. И через секунду принцесса с трудом могла разглядеть фигуру своего друга, не то что его глаза.
— Не оставляй меня! — в панике закричала она. Но слабый голос утонул в снежных водоворотах.
Карета двинулась, стремительно набирая ход. Вот острые как бритвы полозья оторвались от земли, качнулись в сторону, и грозный экипаж полетел. А волки знай себе мчались, сосредоточенно глядя в никуда.
— Р-ру-ум! — на прощание пророкотал печально рог. Кедры и ели взмахнули ветвями и замерли, упряжка скрылась в вечернем темнеющем небе.
— Нет… — Хрипя от холода, Изольда выползла из-под можжевельника, ветви которого наконец отпустили ее. — Вернись…
Она стояла на дороге одна-одинешенька, в мгновение лишившись проводника, верного друга и бесстрашного защитника.
А вьюга мела, сменив острые льдинки на мягкий снежный покров. Снежинки застревали в пышных волосах принцессы, опускались ей на ресницы, а затем стекали по щекам холодной водой.
— Что же мне делать? — Она стряхнула снег, подышала на замерзшие руки. И, постояв еще немного, побрела по дороге в сторону, куда двинулась злосчастная карета.
* * *
Неприветливая ночь лишила странницу последних сил. С наступлением темноты стало заметно холоднее, мороз щипал щеки. Ветви сонных сосен и елей угрюмо щетинились. В их промерзших корнях не стоило искать приюта. Но и шагать дальше Изольда не могла. Она устала, была напугана и совсем не чувствовала ног: то ли от стужи, то ли от долгой ходьбы.
— Главное — не останавливаться, — шептала, дрожа, упрямая девушка.
Но шаги делались все короче, а скорость — медленнее. Наконец измотанная путница прислонилась к шершавому древесному стволу и смежила веки.
— Только минутку отдохну… — Она собиралась отыскать волка, но давно сбилась с пути. Сани ледяной девы стрелой пролетели над лесом, и невозможно было запомнить их маршрут.
Липким снежным покрывалом окутывал Изольду смертельный сон. Глаза закрылись, ноги подкосились, казалось, тело больше не чувствует холода.
— Таальвен Валишер… — Облако пара вырвалось из ее губ и растворилось в ночном воздухе. Принцесса умолкла, уронив голову на плечо.
Равнодушные ветви только поскрипывали, укачивая девушку.
* * *
Сон ее был темен. В нем стеной стоял знакомый мглистый лес, через который путница шла торопливо. Волчья шкура на плечах приятно согревала, но принцесса отчего-то не находила себе места. Уж больно звонкая тишина разлилась вокруг.
«Там вдалеке есть кто-то чужой, — мелькнула догадка в ее голове. — Тот, от кого нужно скрыться».
Она старалась двигаться бесшумно, но земля под ногами была выстлана мертвыми листьями — сухим тлеющим ковром, который шелестел, стоило лишь наступить.
Ладони и плечи саднило от колючек, горло немилосердно жгло. Но страх пересиливал любые чувства. Изольда знала, что должна сохранять молчание.
— Хрум! — под ее ногами сломалась трухлявая ветка. Звук показался громовым.
Сердце девушки ёкнуло.
«Может, он не услышал?»
— Эй, — донеслось из зарослей, — есть здесь кто-нибудь?
«О нет, — подумала она с ужасом. — Теперь он найдет меня».
И, не понимая даже, о ком идет речь, бросилась бежать. Пни, коряги, озерца мутной воды преграждали дорогу, но принцесса неслась, не глядя под ноги. Несколько раз она падала, больно раня локти и колени, но тут же рвалась вперед.
А он был все ближе. Беглянка уже могла различить плечистую фигуру, разогретое азартом погони дыхание, глаза… Зеленые, ядовитые, те, что преследуют ее от самого замка Северин…
Девушка вскрикнула, натянув на голову волчий капюшон. Рука ее непроизвольно вытянулась вперед, с пальцев сорвалось шипящее голубое пламя. Грянул громовой раскат, яркая вспышка расколола землю надвое. Мгновение назад между Изольдой и преследователем оставалось меньше версты, а теперь их разделяла глубокая пропасть.
Но это препятствие не остановило безжалостного незнакомца. Задержавшись на краю лишь на минуту, он скользнул в черный бездонный разлом. И принцесса с трепетом отступила от обрыва.
Что, если он выберется? Снова пустится в погоню? Настигнет ее?
Сколько времени нужно зеленоглазому чудовищу, чтобы взобраться по отвесной скале?
Кто-то положил холодную руку на плечо девушки, и она закричала, забыв о добровольном обете молчания.
— Не-ет!
— Нечего так вопить, — поморщился Хёльм.
Чтобы отыскать терновую ведьму, он потратил не один час. И теперь был почти рад видеть ее живой. До того, как принцесса начала истерично отбиваться.
— Хёльмвинд? — едва слышно простонала она потрескавшимися от мороза губами. — Это ты?
— Что за глупая идея — спать в зимнем лесу? Куда делся твой зубастый защитник?
Медленно отходя ото сна, девушка вспомнила наконец, где находится и что произошло. И радость от встречи в ее сердце сменилась праведным гневом.
— По твоей вине он попал в упряжку к жуткой ледяной ведьме! — Она попыталась встать, но ноги не слушались, тело окоченело.
— О чем ты говоришь? — Северный ветер изобразил недоумение. — Я ведь перенес вас через горы, как и договаривались.
Но голос звучал не так уверенно, как ему бы хотелось.
— Не притворяйся! — растирая негнущиеся руки, воскликнула Изольда. — Ты специально бросил нас здесь, зная, что эта девица будет проезжать мимо. Или надеялся, что мы замерзнем насмерть.
— Какое мне дело до никчемных жизней двух смертных? Зачем тратить время на такой хитроумный план?
Принцесса отчаялась хоть немного согреться и с досадой мотнула головой.
— Потому что ты — мстительный, злой и не приемлешь чужое мнение. Помоги же мне подняться, в конце концов!
Немного смущенный ее натиском, Северный ветер протянул руку и легко поднял Изольду. Чтобы девушка не повалилась назад в снег, пришлось подхватить ее за талию. В ответ на этот жест раздалось хриплое шипение.
— Не прикасайся ко мне, подлый обманщик!
Пошатываясь, принцесса с трудом проковыляла в сторону.
— Люди крайне непоследовательны в своих желаниях. — Ветер сложил руки на груди. — Расскажи толком, что приключилось?
— Какое тебе до этого дело? — Изольда прокашлялась, приходя в себя, голос ее окреп.
Хёльмвинд подумал, что впредь хорошо бы ограничить общение с теми человеческими существами, которые лишены почтения к ветрам.
— О… — Тем временем в голове девушки мелькнула блестящая догадка. — Должно быть, Зефир спросил тебя обо мне с Таальвеном. А ты не смог ответить, потому что спровадил нас в это богами забытое место.
— Чушь! Я сам решил проверить, не превратились ли вы в ледышки во время полета. К тому же вы не уточняли, куда именно вас доставить.
— Мы бы и не успели. Ты вышвырнул нас с Небесного края, словно надоедливых муравьев! Обязательно пожалуюсь на тебя Зефиру. Надеюсь, после этого ваши отношения окончательно испортятся.
— Как же это утомительно, — простонал Северный ветер, отчаявшись найти общий язык с Изольдой.
— И позову его прямо сейчас! — дерзко заявила она.
Сообразив, что девушка изготовилась кричать, Хёльмвинд предупредил:
— Он не придет, маленькая ведьма. Зато обязательно появятся другие…
Вкрадчивые слова заставили принцессу встревожиться. Ветер понизил голос, завладев ее вниманием.
— Я говорю о тех, кто обитает в этом лесу. Если ты уверена в своих колдовских силах, кричи сколько влезет. Но я, пожалуй, остерегусь встречаться со здешними чудовищами.
Изольда невольно шагнула к нему поближе, нервно оглядываясь на еловые лапы, простертые из темноты.
— Значит, ты признаешь, что оставил нас в месте, полном опасностей?
Он пожал плечами, поигрывая рукавом длинного кафтана.
— Безопасных уголков в мире не существует. А я не обязан быть твоим стражником…
Принцесса вперила в него взгляд голубых глаз, и ветру пришлось согласиться.
— Ладно, я выбрал не самый подходящий для путников край. Но все еще может обойтись. Расскажи, как выглядела женщина, похитившая твоего волка?
Изольда зябко обняла себя за плечи. Голос дрогнул, когда она начала вспоминать страшную незнакомку.
— Кожа у нее белее снега, волосы темные, до пят…
— Звучит не так уж плохо, — заметил верховный ветер.
— Она управляла летающими санями, запряженными шестеркой огромных белых волков. Вместе с Таальвеном их стало семеро…
Он призадумался.
— Дула в костяной рог… и вместо ног у нее были куриные лапы!
— Ох… — вздохнул Хёльмвинд.
— Что еще за возгласы? — Девушка взволнованно нахмурилась.
— Похоже, ты говоришь о Хаар Силлиэ — госпоже метели.
— Прекрасно, давай разыщем ее, и ты прикажешь вернуть Тааля. — Она уперла руки в бока.
— Боюсь, все не так просто. — Ветер прошелся по песчаной поляне, не касаясь земли. — Хаар Силлиэ не подчиняется ни мне, ни кому другому из старших ветров.
— Она вихрь? — со знанием дела спросила принцесса.
— Удивлен, что тебе о них известно, но нет. Метель вообще не относится к нам. Она сама по себе.
— Ничего, — заявила девушка, — мы сходим к ней в гости, и ты попросишь отпустить волка. В качестве услуги верховному повелителю.
Хёльмвинд зашелся невеселым, бездушным смехом.
— Ты не понимаешь, о чем говоришь, ведьма. Хаар Силлиэ живет по своим собственным законам и никому не повинуется. Я бы ни за что не сунулся в ее владения, даже с дружеским визитом.
— Так значит, ты знаешь, где она обитает? — Принцесса решительно подступила к нему.
— Да, но ты разве не слышала моих слов? Госпожа метели — чудовище, обращающееся, по слухам, то в прекрасную деву, то в жуткую старуху на птичьих ногах. Она облетает свои владения на волшебных санях, а иногда в виде огромной черной вороны, хватает оленей или заблудившихся путников и уносит в Ледяную усадьбу. Колдунья не знает жалости, отнимает то, что придется по вкусу, и больше никогда не возвращает. Тебе лучше забыть о волке. Найди нового спутника.
Изольда вскрикнула пылко, все больше страшась за Таальвена:
— Да как ты смеешь! Он бы ни за что не бросил меня в беде. Даже если шансов на вызволение совсем не осталось, я знаю, волк бы обязательно попытался. К тому же как мне странствовать без проводника, куда идти? — Она осеклась и закончила горько:
— Но что известно Северному ветру о преданности, верности, дружбе? Ты просто бесчувственная глыба льда, неспособная на сопереживание!
От собственных речей девушка расстроилась окончательно и закусила губу, чтобы не расплакаться. С самого детства она старалась избегать рыданий на публике.
Хёльмвинд выслушал все спокойно и внимательно. Какое-то время разглядывал предрассветное небо, а когда обвинения стихли, поинтересовался:
— Ты закончила?
— Да, — буркнула Изольда обиженно. — Покажи мне дорогу к дому Хаар Силлиэ. Я отправлюсь к ней одна, если боишься.
— Мне-то как раз волноваться нечего. — Гневная тирада оставила Северного ветра равнодушным. — А вот тебя Метель наверняка превратит в крошечную льдинку.
Принцесса подняла на него глаза, полные упрёка, и Хёльмвинд поспешил добавить:
— Я же не сказал, что решить твою задачу никак нельзя. Просто честно попытался отговорить от нелепой, на мой взгляд, затеи. Неизвестно, чем она закончится. Так стоит ли стараться, если проще подыскать себе другую компанию?
Он поднял руку, предупреждая ее протесты.
— Но раз этот волк так тебе дорог, я попробую помочь.
— Значит, есть способ обмануть Хаар Силлиэ? — с надеждой спросила Изольда.
— Теоретически, — кивнул ветер. — Но, кажется, это пока никому не удавалось.
Вмиг принцесса позабыла о том, что именно Хёльмвинд явился причиной ее злоключений. Она доверчиво шагнула к нему и, глядя в лучащиеся холодным светом глаза, попросила:
— Расскажи.
Северный ветер кивнул. Серьги-кристаллы в его ушах отразили последнее звездное сияние.
— Говорят, у Хаар Силлиэ есть пряха, ткущая день и ночь ее снежную мантию. Постоянно она нуждается в починке, ведь Метель объезжает свои владения, сыпля повсюду снег, отчего наряд ее уменьшается. Зовут искусную ткачиху Пайян-Жен, выглядит она, как огромный белый паук…
Изольда нервно сглотнула, представив себе служанку Хаар Силлиэ. Она никогда не любила пауков.
Хёльм продолжал завораживающим голосом, и рассказ его напоминал морозное дуновение на заснеженных холмах.
— Пока светит солнце, споро движется работа в ловких лапах Пайян-Жен, четыре пары черных глаз высматривают прорехи в снежной ткани. Но стоит сумеркам опуститься на лес, пряха становится близорукой и чрезвычайно медлительной. Раз за разом она путает нити, пропускает дыры поменьше, чем приводит свою властную хозяйку в бешенство. Потому нередко паучиха берет себе подмастерьев.
Принцесса давно поняла, к чему клонит рассказчик, и слушала с трепетом, застыв на месте.
— Слуги Пайян-Жен трудятся ночь напролет, чтобы мантия хозяйки метели не прохудилась. Но работа эта опасная. Стоит прикрыть веки лишь на мгновение, прожорливая паучиха оплетает людей своими сетями, уносит в недра Ледяной усадьбы, чтобы потом съесть на обед. И даже если ткать прилежно, вряд ли Пайян-Жен отблагодарит. Поскольку мало кто из ее работников вернулся живым.
Хёльмвинд ясно видел, что напугал девушку. Ее прекрасные глаза были широко раскрыты, тонкие пальчики сжимались. Но, к своему удивлению, ветер подметил, что решимость маленькой ведьмы не угасла. Вопреки зловещим предупреждениям, она собиралась прийти на выручку Таальвену.
— Так значит, мне нужно наняться в работники к Пайян-Жен, чтобы разыскать волка?
— Верно. Сделать это не так уж сложно. Ненасытная ткачиха рано или поздно пожирает своих подмастерьев, потому они требуются ей постоянно. Войдя в ворота Ледяной усадьбы, ты должна направиться к ней и требовать, чтобы пряха взяла тебя в прислужницы. Пайян-Жен наверняка станет запугивать, прогонять, но ты стой на своем — говори, что хочешь работать. А если она откажет, пригрози, что явишься прямо к Хаар Силлиэ и предложишь свои услуги. Паучиха понимает, что к старости стала неповоротлива, подслеповата, и опасается, как бы однажды хозяйка не вышвырнула ее вон. Потому даст тебе работу.
— А если ей не понравится, как я управляюсь с нитками? — Изольда вспомнила великолепные гобелены, украшавшие стены замка Северин, и свои немногочисленные работы, меркнущие на их фоне.
— Это неважно, — возразил Хёльмвинд, — ткать тебе предстоит колючими нитями, ладить с которыми не умеет ни один человек. Они грубые и жесткие, обжигают пальцы хуже крапивы, холодят кровь. В них кроется еще одна опасность Ледяной усадьбы. Работать ты будешь в глубоком стылом погребе, до краев заполненном студеной пряжей. Чтобы снег не растаял, беспрестанно там пылают очаги с голубым огнем, таким морозным, что любое смертное существо коченеет от первого же прикосновения. Потому еще пряхи Пайян-Жен живут недолго.
— Как же мне не замерзнуть в этом ужасном месте? Разжигать костер одним мановением руки я еще не научилась. — Принцесса прошлась в задумчивости по поляне.
Светало, и черные от ночной мглы сосны полнились на свету сочной колючей зеленью.
— Я одолжу тебе свой плащ, — заявил снисходительно Северный ветер. — Он охранит от смертельного холода.
— Правда? — Девушка окинула взглядом высокую белую фигуру, невольно залюбовавшись нарядными одеждами Хёльмвинда.
— Главное, чтобы ты не уснула ненароком в погребе Пайян-Жен. Иначе она укутает тебя паутиной, усыпит и устроит пиршество.
Он чиркнул пальцами по шее, демонстрируя, что начнет паучиха с откушенной головы.
Изольда кивнула, стараясь запомнить каждый совет. Она все ждала хоть несколько обнадеживающих слов, и ветер таки добрался до них.
— По древним нерушимым законам, проработав у Хаар Силлиэ семь дней и ночей, ты получишь возможность просить любой подарок в качестве платы за свой труд. Если выдержишь срок, сможешь потребовать волка…
Ликование принцессы продлилось недолго, так как Хёльмвинд тут же добавил:
— Только на твоем месте я бы не стал особо надеяться на честность хозяйки метели. Она известна скупым мстительным нравом и наверняка попытается помешать…
— Ясно… — Лицо девушки сделалось совсем мрачным.
— Выходит, тебя не смущает сложность задачи? — на всякий случай уточнил верховный ветер. Терновая ведьма с колючим венцом на лбу нравилась ему все больше.
Принцесса вздохнула и честно ответила:
— Пауков я боюсь до дрожи, а темные ледяные подвалы не переношу на дух. И если быть откровенной, затея наша приводит меня в ужасное оцепенение. Но делать нечего. Придется идти, раз это единственный способ вернуть Таальвена Валишера.
Хёльм улыбнулся украдкой и развязал кушак на своем кафтане.
— Возьми. — Он протянул девушке чудесные одежды.
Она осторожно приняла накидку из его рук, развернула и ахнула в восхищении. Невесомая нежная ткань переливалась на солнце. Перламутром блестели в ней белые мягкие нити, а голубые морозные узоры струились, словно живые.
С трепетом Изольда накинула кафтан на плечи и завернулась в него целиком. Если Северному ветру он доходил до колен, то ей доставал почти до пят.
— Странно, — удивилась девушка, оглядев себя. — Твой наряд стал невидимым.
Она все смотрела на свою укутанную фигуру, но не заметила и следа волшебной накидки. С виду на ней было то же коричневое платье — подарок Ливы.
— Так и бывает, если примерить одежды ветров, — растолковал Хёльм терпеливо. Он остался теперь в одной тонкой рубахе, но замерзшим не выглядел. — Отличное свойство, если не хочешь, чтобы волшебный кафтан заметили…
— То есть паучиха Хаар Силлиэ не должна знать о нем? — Девушка прищурилась.
— Ни в коем случае. Иначе она объявит тебя мошенницей и выгонит из Ледяной усадьбы. Или проглотит целиком.
— Великолепно. — Принцесса туго обмотала вокруг талии широкий пояс, который тут же стал невидимым, и бодрым голосом сообщила: — Я готова идти.
— Идти? — развеселился Северный ветер. — Тогда тебе понадобится не один десяток дней, ведь дорога к имению госпожи метели очень долгая…
— Но как иначе мы доберемся?
— Полетим, конечно! Будем в Ледяной усадьбе самое большее через час.
Хёльмвинд подул на ладонь, поднимая снежный буран. Вьюга покружилась немного, медленно осела, и в центре недавнего смерча появился грозный длинноногий конь. Был он белым от кончиков ушей до копыт, и только глаза отблескивали льдом.
— Что это? — боязливо пробормотала Изольда.
— А на что похоже? — съязвил Северный ветер. — Наша лошадь, конечно.
— Я на нем не поеду!
Созданный ветряным колдовством зверь фыркнул и топнул ледяным копытом.
— Почему? — В голосе Хёльмвинда послышались нотки раздражения.
— Кажется, он не особо расположен к чужакам. — Девушка попятилась.
— Я прокачусь вместе с тобой, так что бояться нечего. — Ветер потрепал зверя по мягкой снежной гриве.
— Нет, спасибо. — Вежливый тон принцессы никак не вязался с бледностью ее лица.
— Послушай, — стараясь сохранять хладнокровие, промолвил Хёльм. — Ехать верхом намного приятнее, чем болтаться в облаках. Неужели предыдущая прогулка ничему тебя не научила?
Изольда продолжала взирать с дальнего края поляны с нескрываемым ужасом.
— У границ Ледяной усадьбы очень-очень холодно, — предупредил ветер. — Там дуют дикие вихри и беснуются метели. Тебя попросту снесет на землю, если я не позабочусь о другом способе передвижения.
— Но эта лошадь такая огромная. И поскачет прямо по небу. А если я ненароком соскользну?
— Что за глупости? — Хёльм с досадой хлопнул себя по ноге. — Я удержу тебя, даже если вокруг поднимется ураган.
Девушка все еще сомневалась, и он добавил лукаво:
— Конечно, если ты передумала спасать волка…
— Нет… — Она встрепенулась. — Но вдруг существует иной путь?
— Он есть, — ухмыльнулся верховный ветер. — Я могу понести тебя на руках!
Принцесса умолкла.
Меньше всего ей хотелось хвататься судорожно за скользкую гриву норовистого коня, пока он несется сквозь небесные просторы. Но и сидеть в чьих-то объятиях, словно испуганная кисейная барышня, желания не было. Она переступила с ноги на ногу.
— Твоя взяла. Поедем на лошади. Но если она уронит меня по дороге…
— Ты замерзнешь, не успев долететь до земли, — рассудил иронично Северный ветер. Настроение у него поднялось. — Иди сюда.
Он подвел девушку к ветряному коню. Хитрое животное безошибочно распознало страх в ее скованных движениях и лихо взбрыкнуло.
— Ой. — Изольда шарахнулась в сторону.
— Стоять, — стиснул ее запястье Хёльмвинд. — Ты что, на лошади никогда не сидела?
— Вот еще! — отозвалась принцесса презрительно. И тихонько добавила: — Просто рядом с таким монстром мне не по себе.
Северный ветер без усилий поднял ее и усадил на круп жеребца. Тот заржал, собираясь присесть на задние ноги, но хозяин что-то тихо ему шепнул, и конь присмирел. В два счета Хёльмвинд забрался ему на спину и обхватил наездницу твердой рукой. Изольда что есть силы прижала ноги к прохладным бокам скакуна.
— Вперед, Блифарт! — громко свистнул ветер.
Уговаривать коня не пришлось. Заслышав пронзительный звук, он оттолкнулся от земли ледяными копытами, проскакал с десяток саженей по снегу и, выбив искры из придорожных камней, взмыл в небо.
Все произошло так быстро, что принцесса не успела даже выдохнуть. Зеленые ярусы разлапистых елей проносились мимо. Внизу оставались высоченные сосны, чернели поваленные непогодой буреломы.
Хотя Хёльмвинд сидел за ее спиной совсем рядом, будь ее воля, Изольда прижалась бы к нему еще теснее, чтобы не упасть, но она не смела пошевелиться. Только глядела вперед широко распахнутыми глазами.
На удивление, от ветра не веяло смертельным холодом. Исчезли вихри, обычно его окружавшие. Девушка начала понемногу успокаиваться. Но тут капризный Блифарт счел полет слишком скучным и резко спикировал вниз.
— А-а-а! — завопила принцесса, крепко вцепившись в шелковистую гриву.
— Не кричи, — сдержанно бросил Северный ветер. — Ты его пугаешь.
— Что? — Она закашлялась от ужаса и возмущения.
Но хозяин только похлопал коня по длинной шее и произнес несколько ласковых слов на чужом языке. Зверь мигом утихомирился, охотно выравнивая свой бег. Больше он не бесчинствовал, а шел ровно, иногда переходя из галопа в легкую рысь.
Белые руки Хёльмвинда лежали на спине животного, ни разу он не ухватился за гриву, не сжал пальцев. И чтобы хоть как-то отвлечься, Изольда стала разглядывать его узкие красивые ладони. Чем-то они напоминали руки Стефана: уверенные, властные. Но, в отличие от ее брата, Северный ветер был скор на расправу и натуру имел переменчивую.
Зажмурившись, девушка вспомнила длинные крючковатые пальцы Давена Сверра — вот кто действительно обладает скверным характером.
«Интересно, как поживает зеленоволосая Лотарэ? — с грустью подумала путешественница. — Нужно будет рассказать о ней Зефиру. Возможно, он найдет способ помочь…»
— Уже близко, — вторгся в ее размышления Хёльм и указал на крошечный черный квадрат внизу. — Видишь Ледяную усадьбу? Я не смогу подлететь слишком близко, не то Хаар Силлиэ проведает об участии ветров в этом деле…
— А если она узнает? — попыталась выровнять дыхание Изольда.
— Поднимется буря или даже драка. Не знаю, чем кончится дело, но уверен в одном: волка тебе не видать.
Она застонала.
— Не стоит нарушать равновесие между силами природы, представителями которых мы являемся, — важным тоном заключил ветер.
И принцессе захотелось хорошенько его пнуть. Но она воздержалась от необдуманного поступка, боясь оказаться в воздухе вверх тормашками.
— Тебе придется пройти несколько верст в одиночестве.
— Я согласна, лишь бы слезть с проклятого коня!
Блифарт нахально подпрыгнул, провалившись в воздухе на пару саженей.
— Ой! — пискнула девушка, мертвой хваткой вцепившись в Хёльмвинда. Руки у нее окоченели, пальцы разгибались с трудом.
Хорошо хоть ветряная одежда защищала от непогоды и холода. Только оказавшись на земле, наездница поняла, что совсем не замерзла. Северный ветер снял ее с лошади, но еще какое-то время Изольда пошатывалась, прислонившись к дереву.
— Прибыли, — на всякий случай сообщил он. — Ты помнишь, что нужно делать?
— Найти владения госпожи метели, наняться в ткачихи к Пайян-Жен, семь дней и ночей прилежно выполнять работу, чтобы после потребовать награду у Хаар Силлиэ. — Голос принцессы стал тягучим и отрешенным.
— Все верно. — Верховный ветер вгляделся в бледное девичье лицо. Пришлось обдать ее снежным вихрем, чтобы привести в чувство.
Принцесса вздрогнула.
— У тебя отвратительный конь. — Она попыталась безуспешно пригладить торчащие в разные стороны волосы.
Хёльмвинд пропустил замечание мимо ушей.
— Ледяная усадьба находится вон в той стороне. Иди вдоль тропинки, не ошибешься. Здесь недалеко.
Изольда кивнула, встав на узкую земляную дорожку.
— Если увидишь ненароком своего друга, не подходи к нему и не заговаривай, — предупредил ветер напоследок. — Он, скорее всего, находится под действием чар и мигом выдаст тебя.
Принцесса поежилась, но добавила благодарно:
— Спасибо.
Хёльм ничего не ответил. Только шагнул вверх и растворился. В тот же час на лес вокруг опустилась гнетущая морозная тишина. И хотя холодный солнечный свет заливал окрестности, Изольде стадо жутко.
Не мешкая она двинулась в указанном направлении, про себя повторяя все, чему учил Северный ветер.
— Не прикасаться к огню, не спать, не разговаривать с Таадьвеном… А если задремлешь, Пайян-Жен откусит тебе голову…
* * *
«Вот ведь взялась на мою голову, — размышлял тем временем Северный ветер, украдкой поглядывая на юную путницу. — Если рассказать о ее несчастье Зефиру, он тотчас бросится помогать и заварит с разъяренной Метелью такую кашу, что не расхлебать и через сто лет…»
Бесплотным порывом Хёльм следовал за принцессой, покачивая голые верхушки деревьев.
«А если бросить девчонку одну, несчастная судьба ей обеспечена. Либо паучиха сожрет с потрохами, либо Хаар Силлиэ заморозит насмерть. Когда брат узнает об этом, нас наверняка ждет ссора. К тому же Зефир сильно расстроится».
Он вздохнул тягостно, раздумывая, что предпринять, когда у Изольды случатся неприятности.
«Где же хваленое могущество терновых ведьм, когда оно так необходимо?» — Ветер сбил с веток мокрый снежок и полетел в сторону усадьбы.
* * *
Довольно скоро к ней приблизилась и принцесса. Сначала она разглядела только большой центральный дом на холме. Выглядел он мрачно и запущенно: многие окна были заколочены, деревянные балки прогнили и осыпались. Видимо, когда-то это был нарядный двухэтажный терем, изукрашенный резьбой и узорами. Сейчас же дерево на стенах почернело. Ни в одном окошке не горел огонек. Липкая темень сочилась из них.
Вскоре стали видны и прилегающие к дому постройки: запертые каменные часовни, беспорядочно построенные тут и там сараи, пустые конюшни с обвалившейся крышей, неуютные амбары.
Вокруг Ледяной усадьбы щерил клыки деревянный частокол. На некоторых его пиках болтались пожелтевшие оленьи черепа и иссушенные головы лошадей. Но ворота оказались незапертыми.
Помедлив немного, Изольда скользнула в них и очутилась на широком, засыпанном снегом дворе. По левую сторону громоздился каменный колодец, накрытый сверху круглой, как монета, плитой. Выглядел он устрашающе, словно какую-то темную силу заперли на дне под неподъемным валуном.
За крыльцом девушка приметила те самые сани, которые чуть не задавили ее в лесу. Только теперь упряжь сиротливо валялась на земле, след волков простыл, а хозяйка кареты исчезла.
Пройдя в глубь двора, принцесса опасливо оглядела затаившийся дом. С его темных карнизов свисали ожерелья сосулек, на колоннах крыльца восседали мертвые птицы-ледышки.
Но какими бы ужасами ни грозила усадьба, Изольда не обнаружила в окрестностях ничего интересного, кроме кучи сломанных инструментов. В поисках хозяев девушка двинулась на задний двор и наткнулась на целый сад ледяных скульптур. Некоторые из них порывались убежать, спрятаться, другие застыли в прыжке, испуганно прикрываясь руками. Да только вряд ли кому-то из истуканов суждено было покинуть это унылое место.
Чем больше путница разглядывала статуи, тем чаще мороз пробегал по ее спине: почему они так похожи на окаменевших, обездвиженных людей? У ног одной из фигур блестел под снегом тяжелый металлический люк. Казалось, замерзшая девушка опустила его секунду назад — пальцы еще тянулись к холодной крышке.
— Должно быть, это и есть тот самый погреб, о котором говорил Хёльмвинд, — решила принцесса.
И, нащупав ржавое железное кольцо, потянула за него что есть силы. Дверь с трудом поддалась, открывая путнице подземные коридоры. Из глубины дохнуло холодом. Послышались странные причмокивающие звуки, похожие на безумное пение.
Идти дальше совсем не хотелось. Вниз вела приставная лестница. Собрав волю в кулак, Изольда испробовала ее на прочность и стала осторожно спускаться. Аршин за аршином, она погружалась все глубже под землю, страшась обернуться и увидеть за спиной кошмары, которые сама навоображала.
Как ни странно, темнота вскоре отступила, кругом сделалось светлее. Добравшись до самого дна, принцесса спрыгнула на пол и двинулась по коридору. Очень скоро она поняла, откуда исходит тусклый свет. Потолком погребу служили гигантские пласты льда, сквозь которые проникали солнечные лучи. И хотя мутное стекло искажало свет, в подвале вполне можно было обходиться без свечей.
Затаив дыхание, принцесса прошлась вдоль выложенных камнем стен, заглянула за угол и онемела от ужаса. В голубом пламени десятков волшебных печей на горе белой пряжи восседала огромная седая паучиха. Туловище ее было размером с крупного вола, а мохнатые длинные лапы, казалось, заполняли все помещение. Ими Пайян-Жен ловко орудовала, хватая комки снежной материи, легко скручивая их в плотную нить, которую вплетала в кружевное полотно, развешанное на стене.
За работой она угрожающе клацала жвалами и омерзительно чавкала, напевая себе под нос жуткую мелодию. Липкая мокрая пряжа лоскутами покрывала стены и пол. Похоже, ткачиха сильно увлеклась или ее близорукость давала о себе знать, ведь непрошеную гостью она не заметила.
Втайне понадеявшись, что еще есть время пуститься наутек, Изольда постояла секунду и, набрав в грудь побольше затхлого воздуха, громко произнесла:
— Приветствую вас!
Пайян-Жен подскочила как ужаленная и злобно зашипела. Ядовитые клыки защелкали, волосатые лапы потянулись к девушке.
— Меня зовут Изольда, — поспешила закончить свой монолог принцесса, — мне нужна работа!
Пряха подобралась ближе и плотоядно оглядела ее восемью слезящимися глазами. Больше всего принцессе хотелось зажмуриться, исчезнуть, но она стояла неподвижно, не смея даже моргнуть.
— Так-так, — зашамкала паучиха, запустив лапы в золотистые локоны. — Посмотрим, что у нас здесь.
Преодолевая омерзение, Изольда сделала реверанс и повторила упрямо:
— Возьмите меня на службу!
