ГЛАВА 5
МЕЛЬНИЦА ЗАПАДНОГО ВЕТРА
Рассвет был серым и холодным, словно мокрый от болотной воды плащ, который окутывает плечи тяжелым покрывалом. Но, может, это вовсе не рассвет, а злые чары, опустившиеся на спящую беззащитную землю? Солнце не показывалось, притихший лес затянуло пепельной мглой, сквозь которую сложно было разглядеть даже свои руки. Только благодаря черным браслетам из дикой сливы Изольда отчетливо видела узкие изящные кисти сквозь завесу тумана.
Ее босые ноги ступали тихо, дыхание едва вырывалось из губ. Девушка пробиралась через заколдованный лес на ощупь, ведомая каким-то смутным чувством. С каждым шагом идти становилось тяжелее.
Вот следы на теле из нарисованных превращаются в настоящие острые колючки, ранят нежную кожу в кровь. Но принцесса молчит, закусив губу. Нельзя издать ни звука. Обнимая себя за плечи, она понимает вдруг, что совершенно нага: на ней ни платья, ни даже легкой сорочки, — только терновник скрывает белое тело под переплетением сухих ветвей.
Хотя нет… Что наброшено на ее плечи?
Превозмогая боль, Изольда поднимает руку и ощупывает мягкую шерсть. Это же звериная шкура! Серые волчьи уши венчают голову, полоски лап болтаются на груди. Изумленная девушка останавливается, оглядывает меховую накидку…
Но шины жгут. Каждое мгновение ветви становятся длиннее, оплетают лодыжки, подбираются к сердцу. Потому нужно идти: вслепую, наугад, лишь бы добраться туда…
* * *
Внезапно тревожный сон, который видела принцесса, задрожал, рассыпался, сменившись видением предрассветной туманной пустоши. На этот раз в белых клубах не было ничего колдовского — просто облако опустилось на землю. Или земля поднялась в небеса.
По краю крутого обрыва бродила невысокая фигурка. Скиталец не боялся оступиться в тумане — он застыл у самой кромки обрыва. Изольда, как ни силились, не могла разглядеть его лица, но хорошо запомнила руку, протянутую над пропастью ладонью вниз…
* * *
Сладкий яблочный запах заставил веки девушки задрожать. Спустя мгновение глаза ее открылись, принцесса с наслаждением потянулась.
— Чем это так вкусно пахнет?
— Завтраком, — ответил откуда-то из-под кровати волк. — Но, боюсь, он вот-вот сгорит.
Услышав это, Изольда вскочила с постели, босиком бросилась на кухню и стащила с огня кипящий котелок.
— Эдак я и готовить научусь, — весело заявила она.
Тонкая легкая сорочка едва доходила девушке до колен.
— Вам бы не помешало одеться, принцесса, — прислушиваясь к далеким шагам Ливы во дворе, заметил Таальвен.
Изольда решительно сложила руки на груди.
— К свадебному наряду из болота я даже не притронусь! — И глянула искоса на лежащее в уголке платье. За ночь ткань совсем ссохлась, буквально свернулась в трубочку. — Сам посмотри.
Волк кашлянул, но спорить не стал.
— Нужно попросить наряд у ведьмы.
— Таальвен, — пожурила девушка. — Невежливо называть так хозяйку, которая нас приютила. Но насчет одежды ты прав.
Она выбежала во двор прямо в сорочке.
— Этого еще не хватало, — проворчал Тааль и двинулся следом.
Погода стояла чудесная. Приветливое солнышко согревало долину, редкие облака чертили на траве узоры, задевая тенями реку и холмы, небо полнилось голубизной.
— Как же здорово здесь! — Принцесса пригладила ладонью нежную молодую зелень. — А у нас дома самый разгар осени.
Кудесница обнаружилась на заднем дворе. Закатав рукава рубахи, она мастерила что-то с помощью маленького гончарного круга.
— Оставайся в долине, если пожелаешь. Мне будет не так скучно.
— Целыми днями гулять среди яблонь, забираться по ночам на крышу и выискивать в вышине звезды, побывать однажды на волшебном острове… — размечталась Изольда. — Жаль, что я не могу.
Она осторожно взяла крохотную пузатую бутыль, выставленную сушиться. Круглые глиняные бока ее были вылеплены изящно, будто над ними потрудился искусный мастер.
— Отличная работа! А я только и умею, что вышивать и играть на лире.
— Занятия, достойные королевы, — лукаво улыбнулась Лива.
Досада ее к утру поутихла. И хотя кудеснице не удалось срезать локон с головы терновой ведьмы или прошептать несколько простых заклинаний над ее постелью, надежда поговорить с девушкой оставалась. Лишь бы спровадить волка.
— Что может быть бесполезнее, чем множить узоры на покрывалах и ткать гобелены со скучными батальными сценами? — размышляла Изольда вслух. — Лучше бы меня научили управляться с мечом.
Кудесница позабыла на мгновение о своих мыслях и мудро заметила:
— Еще неизвестно, какое ремесло пригодится в жизни. И хорошая пряха иногда способна сделать больше, чем вооруженный до зубов рыцарь…
— Но ткани, чтобы сшить себе костюм в дорогу, все равно нет, — пожаловалась принцесса.
— Этой беде я помогу. — Лива отряхнула испачканные руки и поднялась. — После завтрака поглядим на мои закрома.
Изольда просияла.
— Я убрала с печи кашу.
— Умница. — Хозяйка дома скинула фартук со следами глины. — Недаром мне чудился запах горелого.
Она осторожно проверила, высохли ли чашки, вылепленные накануне, и вручила одну гостье.
— Поверить не могу, что ты сама ее сделала. — Восхищению принцессы не было предела.
— Лишь потому, что умею заклинать глину, — скромно заметила кудесница. — После нужных слов она становится послушной.
— Может, научишь меня парочке заговоров?
— Не думаю, что знания пойдут тебе впрок.
— Но я хотя бы сумею разжечь огонь в холодном темном лесу.
Лива подозрительно поглядела на принцессу и, убедившись, что та говорит серьезно, ответила:
— Тебе не нужны никакие магические слова, чтобы заставить пламя вспыхнуть. С помощью одного лишь желания ты способна вызвать бурю или грозу, повелевать дикими зверями, вырастить настоящие непроходимые заросли посреди пустыря. Таково могущество терновой ведьмы.
— А ты уверена, что любая из нас может подобное? — засомневалась Изольда. — Что-то я не чувствую в себе силы покорять стихии.
— Совершенно, — направляясь в дом, кивнула кудесница.
Принцесса задумчиво двинулась следом. С той самой злополучной ночи в замке Северин все только и твердили о невероятной силе, но подсказать, как именно заставить ее пробудиться, никто, разумеется, не мог. Это раздражало.
Завтрак состоял из яблочной каши, хлеба и цветочного чая. Даже за столом Ливу не покидали мысли о пользе, которую можно извлечь из нового знакомства. Вот бы расспросить Изольду о ее семье и обстоятельствах, которые привели знатную особу в Долину ветров. В том, что в жилах гостьи текла голубая кровь, сомнений не возникало. Ведь речь, манера вести себя и величественная осанка с головой выдавали воспитанницу титулованного семейства. Но какого? Узнать это не представлялось ни малейшей возможности: бдительный зверь охранял девушку, словно пес.
— Что за имя такое, — продолжила размышлять вслух кудесница, — Таальвен Валишер?
— Западный ветер, — опередила волка Изольда. — Тааль наречен в его честь.
Лива поперхнулась, отпивая из чашки. Волк выглядел еще более удивленным. Пришлось принцессе пояснить, откуда она узнала о значении его имени.
— Лотарэ, одна из утопленниц болотного короля, просветила меня насчет значения этих слов.
— Понятно, — натянуто улыбнулась хозяйка дома.
Волк промолчал. И, лишь проглотив причитающуюся ему порцию завтрака, заметил:
— Таальвен Валишер — только часть имени. Вообще-то, меня зовут… — Спокойный голос тут же превратился в глухое рычание.
Лива испуганно ойкнула, а принцесса стремглав бросилась к другу.
— Какая разница, сколько имен тебе дали при рождении, мне достаточно и одного.
Она пригладила густую шерсть и подмигнула растерянному Таальвену. А затем обратилась к кудеснице, так и не допившей от неожиданности чай.
— Не обращай внимания. Нам с Таалем лучше помалкивать о своем прошлом, чтобы не пугать окружающих понапрасну.
— Ты тоже начинаешь рычать? — осведомилась шутливо хозяйка дома.
— Хуже. — Изольда сделала страшное лицо.
— Подходящая пара. — Заклинательница улыбнулась. — Доедайте, а я поищу для вас вещи в дорогу.
Пока гости завтракали, Лива вытащила из каморки в полу красивый деревянный сундук и принялась смахивать с него пыль. Когда на крышке проступили таинственные руны, хозяйка дома дотронулась до них, прошептала что-то, и ларец открылся. На дне хранилось несколько прекрасных платьев.
— Они достались мне от торговцев, которые не смогли заплатить за услуги. Пришлось взымать плату чем придется. — Лива извлекла наряды на свет.
— Вымогательница, — хмыкнул неслышно Таальвен, но принцесса не обратила внимания.
Любуясь пестрыми тканями, она расстроенно протянула:
— А нам даже нечем отблагодарить тебя… Может, я буду хоть как-то полезна?
— Эм… — Лива задумалась, с опаской поглядывая на волка. — Вряд ли… Мне ничего не нужно.
Она уже отряхивала широкие брюки и собиралась заняться своими делами, как вдруг взгляд кудесницы упал на загадочный предмет у изголовья постели — тонкое кольцо из лозы, затканное изнутри сетью сложных узоров. Прикоснувшись к нему кончиками пальцев, девушка вымолвила:
— Пожалуй, тебе удастся со мной расплатиться… Собственным сном, если волк не будет против…
Изольда замерла в замешательстве. Алое платье с пышными рукавами и высокой талией застыло в ее руках.
— Не понимаете, о чем я веду речь? — усмехнулась довольная кудесница. — Что, по-вашему, это такое?
Она указала пальцем на деревянный кружок над кроватью. На обод амулета было навязано множество нитей, на конце которых болтались перья и лоскуты меха.
— Украшение, — вежливо предположила принцесса.
— Мухобойка, — пошутил волк.
— Ловушка для снов! — воскликнула хозяйка дома. — Вешаешь ее у изголовья, и в сети попадают грезы.
Таальвен Валишер поглядел на Ливу подозрительно, но побрякушку, снятую с гвоздика, обнюхал. Пахла она деревом, старой бечевкой, травами и немного яблоками. Волк озадаченно переглянулся с Изольдой. Она тоже пригляделась к волшебной вещице, но ничего, кроме серебристой пыли, не увидела.
— Кажется, вы оба мне не верите. — Лива уперла руки в бока.
— Вовсе нет. — Принцессе вдруг пришло в голову, что своими сомнениями они с Таальвеном обидели девушку. — Если считаешь, что в сети поймалось какое-нибудь из моих сновидений, конечно, оставь его себе. Тем более что снилось мне нечто странное.
— Вот и поглядим. — Кудесница поднесла к глазам волшебный капкан, и лицо ее побледнело. — Тебе привиделся Западный ветер?
— Не помню. — Изольда потерла виски. — Все как в тумане…
Она протянула руку к амулету, но Лива спрятала ловушку в сундук.
— Не стоит разглядывать сны при свете дня: велик риск разрушить их ненароком… Ответь лучше, какой наряд ты выбрала?
Тааль мигом смекнул, что кудесница спешит переменить тему разговора, но вмешиваться не стал.
— Пожалуй, надену этот.
— Правда?! — Лива придирчиво оглядела скромное на вид платье, единственным украшением которого были лента на талии и белая нижняя рубашка со шнуровкой на груди. — Но оно ведь совсем простое.
— Такое мне и нужно, — кивнула Изольда. — Хочу привлекать как можно меньше внимания.
Волк одобрительно вильнул хвостом.
— Я бы на твоем месте взяла алое. Его оттенок необычайно подойдет к цвету твоих волос.
— Если в придачу у тебя не найдется кареты и небольшого вооруженного отряда, то я откажусь. Ведь в роскошном платье придется идти чинно, медленно. А мне не до торжественных процессий, — рассмеялась гостья.
Атласным туфелькам она предпочла мягкие удобные сапоги и пожалела, что у кудесницы не нашлось плаща или накидки. Часть тяжелых волос пришлось убрать в косу, чтобы они не падали на глаза. В подарок Изольде достались также тонкие кожаные перчатки, которые Лива сшила сама, и острый карманный нож.
— Не помешает в пути.
Вдобавок кудесница протянула принцессе корзину, полную снеди, и надела на шею девушки маленький амулет. Тонкая, вылитая из серебра мельница засверкала на солнце.
— Спасибо, — растрогалась Изольда. — Когда я вернусь домой, обязательно пришлю тебе гостинец.
Волк взял тяжелую корзину в зубы и нетерпеливо переступил с лапы на лапу.
— В этих краях вам ничто не угрожает, — вместо напутствия сказала Лива, — но, как только покинете безопасные земли, будьте осторожны. Чтобы выйти из Долины ветров, следуйте по тропинке. Через реку лучше переправляться вброд по камням. Минете их, и Круглые горы предстанут во всей красе…
— Далеко они тянутся? — Принцесса приставила руку ко лбу козырьком.
— Говорят, вдоль всей долины. Но я никогда не была за грядой, так что подсказать, где искать тропинку для перехода, не смогу… Конечно, если бы Небесный край все еще летал, перемахнуть горы не составило бы труда…
— Только остров застрял над долиной из-за нерадивой девицы, решившей пленить Западный ветер. — Таальвен бесцеремонно оборвал кудесницу, и на ее лице вспыхнуло негодование.
Принцесса же, не заметив короткого поединка взглядов, заявила бесстрашно:
— Значит, поищем путь сами! — Она крепко обняла свою благодетельницу. — Ты и так немало для нас сделала.
— Удачи, — протянула заклинательница.
Волк лишь коротко кивнул. Так они и простились.
Отдохнувшие, сытые путники шагали быстро, и вскоре Лива различала только крошечные точки на зеленом полотне травы. Грусть снова сдавила сердце.
— Прости меня, Зефир, — обращаясь к застывшему Небесному краю, прошептала кудесница. — Если можешь, прости…
* * *
— Если мы каждому встречному будем обещать полцарства, свободу и счастье в придачу, то вряд ли потом расплатимся. — Таальвен шел впереди, задевая хвостом колени принцессы.
— Не стоит быть таким скупым. — Изольда размахивала тяжелой корзиной. — Мне хочется отблагодарить Ливу за помощь. Тем более я — принцесса, владеющая… Что мне там полагается по праву наследования?
— Приданое?
— Только не оно! Не собираюсь выходить замуж, — воспротивилась девушка.
— Почему?
— Потому что в мужья мне прочат гадкого тирана! — Она упрямо мотнула головой. — Ужасного Лютинга Мак Тира! Но я не должна об этом говорить…
Ее спутник оступился и угодил лапой в колдобину.
— Таальвен, — вздохнула принцесса. — Ты ведь волк. Вам присуща природная грация.
— Видимо, мне с ней не повезло, — рассеянно пробормотал он и поспешил вернуться к прежней теме. — Лива не так уж бескорыстна. Она взяла с тебя плату и, кажется, была ею вполне довольна.
— Ты серьезно? — развеселилась Изольда. — Я не уверена, что сон можно поймать с помощью магии, не говоря уже о том дырявом решете! Наверняка кудесница все придумала, чтобы я не чувствовала себя обязанной.
— Ну конечно, — простонал Таальвен Валишер. — Она ведь такая добрая девушка…
— А ты самый неулыбчивый волк из всех, встреченных мною.
— Боюсь, волчья улыбка — зрелище довольно жуткое.
— Вовсе нет, — заупрямилась Изольда. — Стоит попробовать.
Она поравнялась с Таальвеном и вежливо улыбнулась.
— Вот как это делается. Твоя очередь!
— Нет, — прозвучал категоричный ответ.
— Ну пожалуйста…
Таальвен нехотя остановился и медленно оскалился. Выглядел он свирепо.
— Не слишком приветливо, — прыснула принцесса. — Но начало положено.
Пытаясь придать своей морде любезное выражение, волк приоткрыл пасть.
— Ужас! — Девушка захохотала. — Тебе и вправду лучше улыбаться более сдержанно. А то люди решат, что ты собираешься их съесть.
— Я же говорил. Зачем вообще изображать дружелюбие, если все полагают, что я волк?
— Чтобы изменить всеобщее мнение о беспощадности твоих сородичей! Главное — спрятать клыки… Кстати, где орден, который я для тебя сплела?
— Эм… оставил в доме Ливы.
— Вот это неуважение! — оскорбилась принцесса притворно. — Больше ты королевского благословения не получишь.
— С ним я выглядел нелепо, словно пастушья собака.
Изольда скептически оглядела громадного волка, который легко достал бы до плеча взрослому мужчине, поднимись он на задние лапы.
— Даже если заплести твой хвост в косички, а на грудь повязать шейный платок, на собаку ты походить не станешь. Будь уверен.
Постепенно они продвигались вперед, и Круглые горы по мере приближения становились все выше. Когда путники смотрели на них с другой стороны долины, склоны казались пологими. Но теперь каменная гряда маячила рядом, позволяя разглядеть множество обрывов, крутых утесов. Хотя шапки вершин действительно имели скругленную форму.
— Эх, я все же прогадала с одеждой. — Изольда приподняла подол тяжелого платья.
Плотная ткань лучше бы подошла для зимних прогулок. Мягкие кожаные сапоги были вполне удобны, но в жаркий весенний день хотелось стянуть их поскорее. И если бы не острые камни на пути, принцесса непременно бы так и сделала.
— Может, обойдем горы? — разглядывая дно висящего над их головами острова, предложил Таальвен.
Они как раз ступили под его тень, и первые несколько минут волк побаивался, что огромная глыба рухнет при первом же дуновении ветерка. Но кругом было тихо, только травы покачивались у самой земли.
— Лива утверждала, что гряда опоясывает долину, значит, ее не обогнуть. Придется взобраться повыше, — развела руками Изольда.
Она тоже не могла сдержать любопытства и часто задирала голову, чтобы поглядеть на летающий край. Но видела лишь камни да свисающие сухие корни.
— Интересно, правдива ли легенда про мельницы кудесников?
— Остается только гадать. — Волк прибавил шагу. В тени волшебного острова ему было неуютно.
— Вдруг Зефир до сих пор томится на волшебной цепи? — Принцесса прищурилась, высматривая в вышине мужскую фигуру.
Таальвен не ответил.
С этой минуты дорога пошла в гору. Приходилось огибать огромные глыбы, карабкаться вверх. Спустя пару часов путники совсем выбились из сил. То есть волк, твердо стоящий на четырех лапах, был вполне способен пройти еще несколько верст, но принцесса, хотя и не жаловалась, едва держалась на ногах.
— Сделаем привал, — предложил Таальвен, опустив на землю тяжелую корзину.
— Нет, — запротестовала девушка.
Приближался вечер, а путешественники почти не продвинулись.
— Мы все еще у подножия! Если будем останавливаться каждые пару часов, уйдет год, чтобы пересечь горы.
— Отдохни, — настоял волк и мягко подтолкнул принцессу к поваленной сосенке. — Я все равно хотел осмотреться.
Когда зверь скрылся за валунами, Изольда наконец смогла перевести дух. Собственное упрямство не позволяло ей признаться в усталости. Между тем сил у нее почти не осталось, колени подгибались. Ноги, не привыкшие к ходьбе по острым камням и крутым подъемам, давали о себе знать все явственнее. Принцесса оступалась, соскальзывала с каменных уступов, так что приходилось хвататься за жесткую траву и колючки. Волосы, выбиваясь из косы, лезли в глаза, дыхание сбивалось. Волк беспокоился не зря.
Но девушка чувствовала, что нужно пробираться вперед, словно какая-то неведомая сила тянула ее в горы.
Хлебнув воды из кожаного бурдюка, она ослабила тесемки на лифе платья и улеглась на мох. Жесткая ткань мало походила на удобные, шитые на заказ наряды, которыми был забит платяной шкаф принцессы дома. Вот бы спрятать лицо от настырного солнца под широкополой шляпой, облачиться в легкое голубое платье для пикника…
— И сидеть в чудесном одеянии взаперти, подальше от людской молвы, — напомнила себе Изольда, проведя пальцами по полосам на ладони. — Нет уж, сойдет и скромный наряд, лишь бы на свободу мою не посягали.
Стоило ей подумать об этом, как в воздухе промелькнуло дуновение прохладного ветерка. Принцесса блаженно прикрыла глаза и полежала так еще с минуту, пока он не начал задувать сильнее.
Откуда ни возьмись холодный ветер зашумел в кронах деревьев, примял к земле траву. Девушка приподнялась, почуяв неладное, и тут налетел настоящий вихрь. В мгновение ока он закружил прошлогодние листья в ледяном водовороте, обжег холодом щеки принцессы. Дыхание ее превратилось в белый пар, вырывающийся из губ при каждом выдохе.
Внезапно все стихло, но тревога принцессы не унялась, ведь в нескольких десятках саженей от нее маячила теперь высокая мужская фигура. Незнакомец опустился на землю с ураганом, который не потревожил и волоска на его голове. Напротив, белые как снег волосы, доходившие до самых бедер, лежали ровной гладкой волной.
Глядел он равнодушно, словно король, прибывший на очередной скучный прием. И только прозрачные, как вода, глаза убеждали: никакой это не человек.
— Кто ты? — стараясь держаться как можно увереннее, задала вопрос Изольда. Она надеялась, что волк услышит громкий голос.
Незнакомец не шелохнулся. Лишь окинул ее льдистым взглядом. По мнению девушки, для встречи с таинственным гостем выглядела она не лучшим образом: растрепанная, раскрасневшаяся, к тому же в расшнурованном платье.
Но любую неожиданность принцесса обязана встречать с высоко поднятой головой, так что Изольда вскинула подбородок. Хотя чтобы заглянуть в бледное бескровное лицо, роста ей явно недоставало. Пришелец был высок и статен. Непривычную холодную красоту его портили лишь горящие нечеловеческие глаза.
— Что тебе нужно? — расправила плечи путница. Беспечность исчезла из ее облика, уступив место властному выражению, которое досталось ей по наследству от брата.
— Поговорить с терновой ведьмой, — наконец раздался ответ.
Ледяной бесстрастный голос, словно порывы ветра, звенел и шелестел одновременно, чем напомнил речь зеленоволосой Лотарэ.
— Говори, — кивнула Изольда, украдкой оглядывая склон в поисках своего спутника.
— Вот-вот явится, — будто прочитал ее мысли незнакомец.
В ту же минуту на поляну выскочил Таальвен. По всему было видно, что он торопился. Не раздумывая волк встал перед принцессой, бесстрашно глядя на незваного гостя. Нападать первым он не собирался, но грозно опущенная голова и прижатые уши предупреждали о полной готовности вступить в схватку.
Пришельца внезапное появление волка нисколько не встревожило. Он смахнул с плеча несколько снежинок и поправил свое бело-голубое одеяние.
«Странный покрой», — решила Изольда, украдкой изучая узкий длинный кафтан, широкие рукава до земли, чудные штаны, украшенные затейливыми узорами.
Наконец гость неспешно заговорил.
— Раз все в сборе, хотелось бы узнать, что именно вам рассказала ведьма из долины? — Слова он произносил негромко, но каждое множилось, разносилось в тишине звенящим эхом.
— Какие бы истории мы ни услышали в ее доме, нам нет до них дела, — уклончиво ответил Таальвен Валишер.
Изольду поведение друга немало удивило.
— То есть она поведала вам сказку о Зефире? — Беловолосый задумчиво поднял бровь.
— Даже если так, мы не намерены помогать ей.
— О чем речь? — Принцесса уперла руки в бока. — Вы двое знаете друг друга?
— Нет, но, по всей видимости, перед нами Северный ветер, — нехотя пояснил Таальвен.
Он уже понял, что влип со своей спутницей в неприятности, но все еще надеялся обойтись малой кровью.
— Что? — Девушка вгляделась в точеное лицо незнакомца. Спирали и завитушки на его одежде переливались.
— Верно. Меня зовут Хёльмвинд.
Он шагнул к принцессе, подобрав широкие рукава. Волк угрожающе зарычал.
— Не знаю, что наплела вам лицемерка, но у меня есть дело к терновой ведьме.
— Мы не оказываем услуги внаем, — переступил с лапы на лапу Таальвен.
Хёльмвинд снова изогнул темную бровь, игнорируя враждебность зверя.
— Я хорошо заплачу.
— Погодите-ка! — мотнула головой раздосадованная Изольда. — Я не понимаю, что здесь происходит, вы обязаны мне объяснить.
Она вышла из-за спины своего спутника и направилась к ветру.
— Лучше не приближайся к нему! — предупредил Таальвен, но девушка упрямо сложила руки на груди.
— Прошлым вечером Лива рассказала нам сказку о пленении Зефира. События в ней происходили сто лет назад, если вообще случились. Поэтому растолкуй, о каком деле ты говоришь?
Трава под ногами принцессы, покрытая инеем, хрустела при каждом шаге. Лишь сейчас девушка заметила, что Хёльмвинд босой. Правда, он не стоял на земле — его ступни замерли в нескольких вершках от поверхности.
— Спроси у своего друга, — повел плечами ветер. — Кажется, ему известно больше, чем тебе…
— О чем он говорит, волк? — Изольда обернулась. Недоброе подозрение затеплилось колючим огоньком.
— Расскажу позже, когда мы покинем это место.
— Ну уж нет! Сию секунду поклянись, что ничего от меня не скрываешь.
Волк смущенно потупился.
— Та-ак! — Теперь принцесса потеряла к Хёльмвинду всякий интерес. Настороженный взгляд голубых глаз был обращен к спутнику. — Что за просьба ко мне у Северного ветра?
— Полагаю, она касается его брата…
— Выдуманного персонажа из сказки?
— Не совсем. — Таальвен покосился в сторону Хёльмвинда. — Прошлой ночью, пока ты спала, мы с Ливой побеседовали… и она вынуждена была подтвердить, что легенда о Небесном крае — не выдумка.
Принцесса укоризненно поджала губы.
— И что именно в ней правда?
— Все, — протянул волк, внутренне сжавшись.
Вкратце он пересказал вчерашнюю историю, не упоминая, правда, страстное желание кудесницы изучать силу терновой ведьмы.
— Почему же Лива не поведала об этом мне? — недоуменно воскликнула принцесса.
— Собиралась, — процедил Тааль, — но я запретил.
— Запретил?! — В голосе Изольды послышались гневные нотки.
— Ведьма бы непременно стала просить тебя о помощи, намекая на повод отблагодарить ее…
— И что же? — Негодование девушки возрастало. — Думаешь, я не в состоянии решить, как поступить?
— Думаю, нам незачем ввязываться в размолвки ветров.
Хёльмвинд, стоявший в стороне, хмыкнул, оценив про себя мудрость этого суждения. Но принцесса считала иначе.
— Значит, тебе не пришло в голову, что я сама могу сделать выбор? И незачем ограждать меня от ударов судьбы!
Она с досадой топнула. Обида волной всколыхнулась в душе.
— Нет ничего хуже правды, которую от тебя скрывают! Мне не нужны опекуны, оберегающие от жизненных невзгод так ревностно, что готовы упрятать под замок! Не собираюсь провести остаток своих дней словно безвольная кукла…
Пальцы ее судорожно сжались, терновые побеги на бледном лице налились чернотой. Нежная голубизна глаз замутилась, принцесса задышала прерывисто.
Послушный ее гневу, с земли поднялся ветер. Никогда прежде Хёльмвинд не видел, чтобы ураганы повиновались человеку. Этот же готов был крушить по мановению одного лишь пальца терновой ведьмы. Черные вихри стенали, скалились голодно и холодили даже привыкшую к морозам кожу Северного владыки.
Изольда, казавшаяся ему минуту назад испуганной девчонкой, теперь вызвала настоящий интерес.
Когда шипы начали прорастать сквозь кожу девушки, волк не на шутку испугался за нее. Уж слишком сильно изменился ее облик.
— Изольда, — не обращая внимания на ветряные воронки, позвал Таальвен. — Я лишь хотел защитить тебя, но вижу, что ошибся…
Он потянулся к ее скрюченным пальцам в надежде привести терновую ведьму в чувство. И это подействовало. Стоило девушке ощутить мягкую волчью шерсть, как она пришла в себя. Дрожа, поднесла руку к виску, сердце гулко стучало.
Изольда и сама не смогла бы объяснить, что случилось минуту назад. Казалось, по венам вместо крови потекло пламя, само по себе возникло неодолимое желание мстить всему миру.
Но яростный порыв исчез так же внезапно, как возник. Колючки на руках принцессы побледнели.
— Тааль, — жалобно всхлипнула она, — не знаю, что на меня нашло…
— Пустяки… Ты просто устала…
Успокоившись немного, Изольда проговорила:
— Понимаешь, я ушла из дому, чтобы не лгать себе и другим. И не хочу обманываться теперь. Обещай не скрывать от меня правду, по крайней мере, ту, о которой можешь говорить…
Таальвен кивнул коротко. И этого было довольно, чтобы я Изольда поверила: теперь он сделает все, чтобы сдержать обещание.
— Полагаю, дело прояснилось, — напомнил о себе Северный ветер.
Ему наскучило разглядывать облака, да и день клонился к закату.
— Слушаю тебя, — спохватилась Изольда.
— Как я сообщил, у меня имеется просьба к терновой ведьме…
— Если она касается Ливы, учти, я не собираюсь вредить ей.
— Вредить? — Северный ветер фыркнул надменно. — Лживая ведьма испортила себе жизнь самостоятельно! Мне нет до нее никакого дела.
— Тогда чего же ты желаешь? — На миг принцесса представила, что вместо Стефана ведет переговоры в общем зале. Для полноты картины недоставало трона и надежных советников.
— Хочу, чтобы ты избавила от проклятия моего брата.
Хёльмвинд прошелся по поляне. Серьги-кристаллы в его ушах издавали мелодичный звон.
— Еще один, — вздохнул волк с сарказмом, и взгляд льдистых прозрачных глаз обдал его холодом.
— Понятия не имею, как разрушить подобные чары… — честно призналась Изольда.
Отрываться от созерцания грациозной фигуры ветра не хотелось.
— С чего все вообще решили, что я умею колдовать?
— Может, причина кроется в колючих узорах на твоем лице? — В голосе Хёльма сквозила издевка. — Или ты их для красоты носишь?
Тон его отчего-то задел девушку больше, чем уязвили бы оскорбления.
— Именно так, потому прошу оставить меня в покое! — Она поспешно схватила с земли корзину, затянула тесемки на лифе платья и гордо прошествовала в гору.
— Эй, — окликнул ветер не слишком учтиво. — Зефир прозябает на острове больше десятка лет. Я почти уверен, ты сумеешь ему помочь.
— Если так беспокоишься о судьбе брата, зачем мешаешь Ливе попасть на остров? — через плечо бросила Изольда, взбираясь на склон. — Она в два счета освободила бы Зефира.
— Вдруг ведьма задумала использовать его как-нибудь иначе? Я не намерен доверять ей после всего происшедшего.
— Или просто не хочешь, чтобы они помирились… — предположил волк.
С первого взгляда он ощущал к беловолосому неприязнь, и это чувство, похоже, было взаимным.
Изольда пытливо взглянула на Хёльмвинда, ожидая ответа.
— В этом есть доля правды, — пришлось подтвердить ему. — Не желаю, чтобы девчонка снова обвела Зефира вокруг пальца.
— Не пора ли ему принимать решения самостоятельно?
— Нет, — заносчиво тряхнул головой ветер. — Ты его не знаешь, так что не влезай в чужие дела.
— Золотые слова! Не моя это забота. — Принцесса продолжила карабкаться вверх. — Всего доброго!
Последняя капля переполнила чашу ее терпения. Немыслимо, чтобы какой-то ветер, пусть и северный, указывал ей, что делать, да еще так высокомерно.
Таальвен держался позади, предчувствуя, что до конца разговора еще далеко. Внезапно Хёльмвинд исчез в холодном вихре и возник через секунду в десяти саженях перед путниками.
— Помоги, и я выполню любую просьбу взамен.
— Мне ничего не нужно, — проговорила Изольда, но слова прозвучали не так уверенно, как ей бы хотелось.
— Правда? — Он закутался в свой кафтан. — А я слышал, ты намерена как можно скорее пересечь Круглые горы. Боюсь, не стоит и думать об этом, пока перевалы заметены по самую макушку.
— На дворе разгар мая, — напомнил волк.
— В долине — да. Но там, — Хёльмвинд ткнул пальцем вверх, — на скалах, еще не сошел зимний снег. Вы наткнетесь на непреодолимую преграду и замерзнете насмерть.
— Может, он лжет? — вслух предположил Таальвен Валишер.
Но ни один мускул не дрогнул на красивом лице Хёльмвинда.
— Эту привилегию я оставлю людям… Вижу, вам не жаль месяцев, потерянных в снежных заносах. Желаю удачи…
Он поднялся над землей в воздушном водовороте, всем своим видом демонстрируя, что намерен лететь прочь, но Изольда подняла руку.
— Постой.
Волк обреченно опустил голову. Разумеется, Хёльмвинд тут же оказался рядом.
— Ты правда способен перенести нас через горы?
Хёльм кивнул и, заметив сомнение на лице девушки, звонко щелкнул пальцами. В следующую секунду холодный буран завертелся вокруг Таальвена Валишера и легко оторвал его от поверхности. Недовольный волк пытался спрыгнуть на землю, но ветер держал крепко, плавно следуя за лапами зверя.
— Опусти его, — повелела принцесса. — Если пообещаешь переправить нас через хребет, я попробую помочь Зефиру.
— Обещания нужны людям, — презрительно бросил ветер.
Девушка недовольно нахмурилась.
— Хорошо, обещаю.
— Только учти, я не стану рассказывать небылицы про Ливу, чтобы очернить ее имя перед твоим братом. Лишь попробую снять зачарованный ошейник или разрушить цепь.
Северный ветер кивнул.
— А если у меня не получится, ты все равно перенесешь нас через перевалы.
Он поджал губы, готовый возразить, но Изольда упрямо тряхнула головой.
— Пообещай!
— Согласен, — раздраженно заверил Хёльмвинд.
— Ты ручаешься, что твой брат встретит нас приветливо? — вмешался в разговор Таальвен.
Он уже стоял на земле четырьмя лапами, но все еще чувствовал себя странно.
— Вдруг Зефир возненавидел людей за время своего затворничества и попытается нам навредить?
— Было бы забавно, — развеселился Северный ветер, — но мой брат не слишком буйный… Главное, не вспоминайте при нем меня.
— Ценное замечание, — подметила Изольда. — Значит, ты на остров не пойдешь?
— Нет, — качнул он головой, — лишь подниму вас наверх.
— Ладно, — принцесса схватила корзинку покрепче, — я готова.
— Не нравится мне эта затея, — только и успел сказать волк.
Порывистый северный ветер подхватил путников и с легкостью поднял над землей. За секунду громадные камни на пустоши превратились в мелкую гальку, а чахлые деревца стали походить на травинки. Но самое страшное, под собой путешественники совсем не ощущали опоры.
— Как высоко! — дрожа от холода, выкрикнула Изольда.
Руки ее намертво вцепились в мохнатую волчью шею, и, если бы полет длился чуть дольше, она наверняка задушила бы Таальвена.
— Принцесса, — прохрипел волк, вырываясь из ее объятий.
Девушка с опаской открыла глаза и обнаружила, что сидит на каменистом обрыве Небесного края. Цветущая Долина ветров распростерлась под островом белым покрывалом.
— Прости. — Она разжала тиски. — Не думала, что мы долетим так быстро. А где же Хёльмвинд?
— Понятия не имею. — Тааль шумно вдохнул. — Беспокоиться сейчас стоит вовсе не о нем.
Он указал на пейзаж позади. Изольда обернулась и окинула взглядом остров кудесников. Выглядел тот печально, особенно если сравнивать с зеленой равниной внизу. Сухая земля растрескалась, ни травинки не пробивалось из нее — только жесткие колючки, способные проторить себе путь сквозь камни. Погибшие от засухи деревца траурно опустили ветви. Тут и там виднелись развалины старых домов, разрушенных страшным ураганом. Но истинными властителями тоскливого пейзажа были громадные древние мельницы. Словно погибшие короли, простирали они согнутые невероятной силой крылья. Их стены щерились провалами, дырявые лопасти неприветливо скрипели.
— Что там говорил Северный ветер насчет буйности Зефира? — Волк обнюхал обломки крошечного челнока.
— Не все так плохо. Уверена, он разорил остров в порыве горя и отчаяния.
— А спустя годы одиночества его настроение, судя по всему, улучшилось. Так что переживать не стоит, — съязвил Таальвен.
Он до сих пор жалел, что они ввязались в эту затею. Но Изольда пропустила колкое замечание мимо ушей. Пересохшая река заинтересовала ее, и девушка двинулась вдоль каменистого русла.
— Пойдем прямо по дну?
Речная дорожка змейкой убегала в глубь края. Волк заспешил следом.
Не дивиться скудности цветов на острове было сложно, ведь под ним мир вовсю пестрел яркими красками. Но здесь царствовали желтая пыль, бурая глина да чернеющие развалины. Даже небеса, ставшие теперь заметно ближе, не исправляли положения. Напротив, закат окрасил их в красное зарево, но фоне которого Небесный край выглядел зловеще.
— Одно мне интересно, — решился озвучить собственные мысли Таальвен, — как Лива за столько лет сохранила юный облик? По словам кудесницы, события в сказке о Зефире происходили давно, а ей на вид не больше двадцати…
— Может, заклинательница остается молодой с помощью чар и рун? — предположила принцесса. — Или сварила какое-то зелье…
— Нужно было стащить у нее пару рецептов. — Он задумчиво повел ушами. — Пригодились бы в дороге.
— А толку-то? — вздохнула девушка. — Ворожить я все равно не умею.
— Не скажи. Терновая ведьма из тебя хоть куда! Я сегодня сам убедился.
Изольда прикусила язык и какое-то время шагала, пристыженно опустив глаза. Она прекрасно понимала, о каком всплеске бесконтрольного колдовства толкует ее спутник. И когда заговорила снова, голос чуть дрожал.
— Как, по-твоему, я способна однажды причинить тебе вред?
Волк окинул ее пристальным взглядом.
— Не больший, чем мне уже нанесли…
— Но, Таальвен…
— Забудь. — Он двинулся вперед. — Опрометчиво было заводить этот разговор…
— Я боюсь… — Принцесса остановилась у очередного поворота. — Когда впадаю в подобное состояние, кажется, темная сила управляет мной изнутри. Если такова суть души терновой ведьмы, не хочу творить чары!
— Не переживай. — Таальвен ободряюще вильнул хвостом. — Просто ты пока не владеешь своими способностями сполна. Но обязательно научишься.
— Вдруг это невозможно? Что, если древняя опасная сила захватит меня?
— Я ей не позволю…
По тону волка Изольда поняла: он совершенно серьезен.
— Верь мне, — успокоил Таальвен. — Я смогу тебя защитить.
И мрак, сгустившийся на душе у девушки, рассеялся. Алый тревожный закат потерял свою силу, растворяясь в лиловых сумерках. Зазубренные линии мельниц стали выглядеть мягче. Путники как раз поравнялись с одной из них, пострадавшей меньше остальных. Конусообразные каменные стены слегка накренились, крыша отсутствовала наполовину, но постройка выглядела жилой.
— Смотри, там огонек в окне! — приметив мерцающий свет, воскликнула принцесса.
Волк насторожился и пошел вперед. Он первым выбрался на берег и втянул носом вечерний воздух, но запах пыли заглушал все.
— Придется проверить. Не лучше ли тебе подождать снаружи?
— Ни в коем случае, — запротестовала Изольда.
Она не отставала от спутника ни на шаг и, ступив на порог заброшенной мельницы, отворила дверь.
— Есть здесь кто-нибудь?
Звук звонкого голоса будто разбудил застывшее сонное время. Оно ожило, возобновляя свой ход. Пыль взметнулась с пола, старые доски заскрипели.
Внезапно сверху послышался страшный грохот. Девушка, повинуясь молчаливому кивку своего защитника, встала за его спиной. Секундой позже на лестнице появился виновник шума — безумного вида юноша, завернутый в длинную хламиду. Путаясь в пыльных полах, он скатился вниз. Серые глаза лихорадочно горели, взлохмаченная шевелюра торчала во все стороны.
— Лива?
— Э-э-э, меня зовут Изольда, — пытаясь говорить как можно спокойнее, пояснила принцесса. — Мы с моим другом проходили неподалеку и решили заглянуть на огонек. На дворе уже стемнело… Надеюсь, вы не против?
— О, разумеется. — Искра в глазах незнакомца погасла, возбуждение сменилось разочарованием. — Чувствуйте себя как дома, — рассеянно предложил он, и волк с девушкой переглянулись.
— Думаю, вам будет приятно узнать, что имя моего спутника — Таальвен Валишер…
— Да-да, конечно, — пробормотал Западный ветер, глядя куда-то сквозь собеседницу. — Мне очень жаль, но я страшно занят…
Он побрел на второй этаж, наступая на собственное одеяние. Взгляд по-прежнему оставался пустым и невидящим.
— Кажется, он сошел с ума, — заключил волк.
— Необязательно. — Изольда закусила губу. Ей было жаль нового знакомого. — Юноша слегка не в себе. А чего мы ожидали? Просидеть взаперти столько лет!
— Но с ним невозможно разговаривать. — Таальвен прошелся по комнате, сметая хвостом песок со стен и пустых полок.
— Попробуем еще раз. — Принцесса положила руку на перила хлипкой расшатанной лестницы.
Пока она поднималась, дерево скрипело натужно, на ее волосы налипло порядочно паутины. В мельнице царило полное запустение, и лишь пауки чувствовали себя здесь полноправными хозяевами.
Комната наверху выглядела не лучше нижней: штукатурка с каменных стен давно осыпалась, в углу валялись какие-то ветхие лохмотья и сломанная мебель. Сквозь трещины в голых стенах сиротливо посматривала луна.
— Зефир, — мягко позвала Изольда, переступив через сиденье табуретки, как две капли воды похожей на мебель в домике Ливы. — Можно с тобой поговорить?
Западный ветер находился в странной прострации, его осунувшееся лицо не выражало ничего, серые глаза блуждали по комнате.
Но больше Изольду поразило то, как он сидел — подражая позе, в которой люди обычно устраиваются в кресле, хотя на полу не было никакой мебели. Зефир просто застыл в воздухе, руки лежали на несуществующих подлокотниках.
— Ты живешь здесь совсем один? — вежливо осведомилась принцесса.
Она подошла ближе и склонилась над ветром. Свалявшиеся пепельные пряди падали ему на глаза. Накидка, которую стоило постирать, а лучше сжечь, едва скрывала худобу. На вид ветер был ровесником Изольды. Изящные руки — совсем как у нее, лицо открытое, несмотря на бледность и диковатое выражение. Гостья уже испытывала симпатию к новому знакомому.
Таальвен Валишер, не чуя особой угрозы, уселся в углу комнаты. К несчастному юноше он испытывал искреннюю жалость.
— Я хочу помочь. — Изольда прикоснулась к плечу Зефира, тонкая серебряная цепочка на ее шее натянулась и закачалась у его лица.
Заметив медальон в форме мельницы, ветер вздрогнул.
— Откуда это у тебя? — Взгляд его снова обрел осмысленность.
— Подарок одной знакомой, — принцесса обрадовалась такому успеху и, стянув амулет, протянула хозяину дома, — хочешь разглядеть поближе?
Зефир кивнул слегка ошарашенно. А когда миниатюрное украшение оказалось в его руках, вскочил и заметался по комнате.
— Спокойно, — шепнула Изольда поднявшемуся на лапы Таальвену. — Кажется, мы на верном пути.
И продолжила громко, чтобы оглушенный собственными мыслями Зефир наверняка услышал:
— Подвеску мне дала Лива. Мы с волком гостили у нее накануне…
При упоминании этого имени Западный ветер изменился в лице. Повертев в руках серебряную мельницу, он вдруг воскликнул:
— Значит, вы — ее друзья?! Почему же раньше не сказали?! Меня зовут Зефир.
Он подскочил к девушке и невпопад потряс ее руку, чем заставил волка забеспокоиться. Но в следующее мгновение уже бухнулся на пол рядом с ним.
— Ты тоже знаешь кудесницу?
Таальвен кивнул.
— Как же я рад познакомиться! — Зефир захлопал в ладоши. — Прошу, погостите у меня пару дней. Покажу вам реку, фруктовый сад… Но вы, верно, устали с дороги. Лучше угощу вас ужином!
Так и не возвратившись к полной реальности, он закружил по комнате, выписывая руками причудливые узоры. Лишь спустя минуту Изольда поняла, что ветер накрывает на несуществующий стол. Прямо из воздуха он извлекал чашки, видимые только ему, разливал суп, которого не было, пододвигал стулья.
— Садитесь, — приветливо предложил юноша, якобы зажигая свечи в канделябрах, — дайте ногам отдохнуть.
И сам устроился на лету, облокотившись о призрачную спинку.
— Совсем рехнулся, — возвестил Таальвен.
Но принцесса шикнула:
— Тс-с… Он понемногу приходит в себя.
— Надеюсь, вы не против утки с яблоками? — тем временем распинался Зефир, разрезая невидимым ножом воображаемое мясо.
— Я бы точно от нее не отказался, — мечтательно протянул волк.
Изольда вежливо застыла у своей половины «стола», не зная, как поступить. Поддержать пир значило позволить несчастному заблуждаться и дальше, но правду говорить пока нельзя.
— Теперь, когда вино разлито в бокалы, расскажите мне о Ливе. — Висящий над полом ветер выглядел жутковато.
— Она живет в Долине ветров, — начала принцесса.
Зефир нахмурился.
— Вовсе нет. Ее дом в Небесном краю — неподалеку. Я покажу!
Он поднялся и, перемахнув через лестничные перила, легко спрыгнул на первый этаж. Полы накидки взметнули облако песочной пыли.
— За ним! — скомандовала девушка, и они с волком бросились вниз.
— Боюсь, он совершенно спятил. — Таальвен миновал ступеньки и пустился вдогонку.
Западный ветер толкнул ногой входную дверь, вылетел во двор. Казалось, он видит высохший разрушенный мир Небесного края иначе.
— Странно, что яблони еще не расцвели… Надо бы наломать Ливе сирени, она любит цветы… — монотонно бормотал юноша.
Шел он странно, петляя на ровном месте, обходя невидимые препятствия. Но, наблюдая за ним, Изольда почти видела зеленые рощицы, шумевшие здесь некогда, цветники и богатые пасеки.
Наконец ветер направился в сторону ближайших развалин, и принцесса потянула его за рукав.
— О нет! Не нужно ничего показывать.
Но было поздно. Зефир замер у разрушенного порога.
На месте трухлявых досок и разбитых камней девушка явственно представляла прочный дом с каменным крылечком, сладко пахнущую мхом крышу, окошки с резными узорами ставен. Нечто особенное видел и ветер.
— Лива жила здесь, выходила по ночам встречать меня. Помню, как однажды подарил ей серебряную мельницу — гостинец из горных королевств.
Он сжал в руках амулет и удивленно протер глаза. Ночь как назло выдалась светлая — обрушившиеся стены с обломками досок выглядели особенно безотрадно. Прошло какое-то время, прежде чем ветер осознал, что картина перед ним реальна. В ужасе он попятился, взвился в воздух.
— Что здесь произошло?
— Поразмыслим об этом утром, — миролюбиво предложила принцесса.
Свыкнуться с тем, что юноша умеет летать, ей пока не удавалось.
— Куда подевалась Лива? — Он спрыгнул на землю и запустил пальцы в пепельные пряди. — Вдруг ей нужна моя помощь?
Внезапно страшная догадка осветила серые глаза.
— Кто-то сломал крылья мельниц, разрушил Небесный край…
Безумие на его лице сменилось горестным выражением.
— Это был я… — Зефир сел на землю и сжал руками голову, продолжая повторять, — я… это был я…
— Выглядит хуже проклятия. — Таальвен сочувственно опустил уши.
— Так и есть… — Принцесса уселась рядом и обняла юношу за тощие плечи. Наблюдать за терзаниями бедолаги она не собиралась. — Все будет хорошо… Завтра мы выясним, что случилось в Небесном краю, а пока — спи. Сны избавят тебя от призраков прошлого, освободят из темницы помешательства…
Волк не слишком-то верил, что ее слова хоть как-то подействуют, но Западный ветер обмяк в объятиях девушки, перестал причитать и в конце концов положил голову ей на плечо.
— Все устроится, — шептала Изольда ласково. — Разум твой прояснится, утро расставит события по местам. А пока спи…
Полоски на руках терновой ведьмы ожили, волосы засияли золотом. Голубоватые искры появились в воздухе. Они возникали из ниоткуда, угасая так же внезапно, беспорядочно кружились вокруг принцессы. Огоньки оседали на ресницах и лохматой шевелюре задремавшего Зефира, покрывали темную волчью шерсть волшебной пудрой.
Ощутив крошечные разряды по всему телу, Таальвен затрепетал. Когда-то он уже видел подобное сияние — в колдовском костре вещуньи, много лет назад. Но теперь, казалось, то было в далеком забытом сне.
Не смея даже вдохнуть, волк наблюдал за кружевным хороводом голубых огоньков.
— Отправляйся туда, где печаль не потревожит твое сердце, — баюкала ветра Изольда.
Она и сама не понимала, что происходит, — лишь страстно желала помочь страдающему юноше. Но скорбь его была так глубока…
Ощутив на щеках горячие слезы, девушка пришла в себя.
— Ах, Таальвен, знал бы ты, как страдает его душа. Мысли Зефира спутаны: он больше не в силах выносить одиночество, но при этом обижен на Ливу из-за предательства. А вдобавок винит себя в разрушении Небесного края.
— Многое же ты поняла из его бессвязного бреда! — Волк был поражен.
Но вместо гордости за свои способности принцесса чувствовала лишь гнев.
— Бессердечный Хёльмвинд виноват в том, что Западный ветер провел взаперти десяток лет! Слышишь меня? — Она послала свой укор куда-то ввысь.
А затем поднялась, стараясь не потревожить своего подопечного. Но Зефир спал мертвым сном, даже оказавшись на земле.
— И как у тебя хватило наглости просить меня о помощи? — продолжила обвинять невидимого собеседника Изольда. — Да еще клеветать на Ливу! Сам посидел бы на этом пустынном клочке земли!
Таальвен Валишер огляделся. Кроме них троих, на пустоши не было никого, и волк начал опасаться за разум девушки. Но тут повеяло холодом, редкие колючки на обочине покрылись морозной коркой. Таальвен нахмурился, встречая Хёльмвинда пронизывающим взглядом зеленых глаз.
— Мой младший брат сам накликал на себя беды. И понес наказание за свою легковерность. В чем, скажи на милость, моя вина?
— В том, что вмешался в его дела! — грозно выкрикнула принцесса. — Если бы путь на остров был открыт, Лива давно освободила бы возлюбленного.
— Или связала бы его по рукам и ногам… Ты говоришь так, словно заглянула в мысли заклинательницы, — возразил бесстрастно Северный ветер.
— О нет. — Девушка смело уставилась в бледное красивое лицо. — Зато я побывала в раздумьях твоего брата, щедро сдобренных обидой и болью. Он почти сошел с ума! И все потому, что ты решил преподать ему урок.
— Прошу тебя, — устало потер виски Хёльмвинд. — Зефир всегда был склонен к бессмысленным грезам. Ему полезно подумать над последствиями своей неразумной дружбы с людьми.
— Поистине, ошибаются те, кто утверждает, будто человеческая жестокость не знает границ. — Девушка стиснула пальцы в кулаки.
Северного ветра ее негодование, похоже, ничуть не задело.
— Десять-пятнадцать лет для ветра — сущие пустяки, неспособные причинить тяжких страданий. Я бы и не заметил, как они минули.
— Ты — возможно! Но погляди, к чему привело твое воспитание. — Она указала рукой на спящего.
Хёльмвинд склонился над братом, заготовленный колкий ответ так и не слетел с его губ. В свете лунной ночи под глазами Зефира виднелись темные круги, веселое когда-то лицо сейчас походило на лик покойника.
— Что с ним? — Легкая тревога промелькнула в голосе Северного ветра.
— Спит без сновидений. — Изольда дернула плечами. — Помоги отнести его в дом.
Она все еще злилась на Хёльмвинда, но усталость понемногу затмевала любые переживания. На плечи девушки разом опустился тяжкий груз: руки ныли, ноги налились свинцом.
«Неужели последствия примененной магии дают о себе знать?» — успела подумать она, прежде чем Северный ветер поднял брата с земли.
Он нес его легко, словно пушинку. Босые пятки белели в темноте.
— Тебе нехорошо? — Волк мигом уловил перемену в настроении своей спутницы.
— Ни с того ни с сего почувствовала себя утомленной. — Она положила руку ему на спину. — Но думаю, всему виной избыток приключений. Не волнуйся…
Хёльмвинд направился в сторону мельницы, принцесса и Таальвен медленно брели позади.
— Наверх, — приказала она, когда все четверо вошли в комнату.
Беловолосый ветер окинул пыльное пустое помещение взглядом, но ничего не сказал. Не найдя кровати или другой мягкой мебели, он опустил брата прямо на воздух, и тот замер послушно, словно в мягкой постели.
— А теперь уходи, — попросила Изольда.
Желания пререкаться у нее не осталось.
Подавив возмущенную реплику, Северный ветер направился к выходу. Его белый плащ колыхался, напоминая саван призрака среди ветхости и запустения мельницы. У выхода он обернулся и тихо спросил:
— Ты поможешь Зефиру?
— Хотелось бы верить, — ответила девушка. И как только Хёльмвинд исчез, осела на пол без сил.
— Я посплю немного, волк, — прошептала она, проваливаясь в глубокий тяжелый сон. И не почувствовала, как Таальвен заботливо улегся рядом, подставив принцессе вместо подушки теплое плечо.
