ГЛАВА 14
СНОВА НА ДНЕ БОЛОТА
— Что ты опять натворила? — звенел пронзительной струной голос в ее голове. — Возвращайся к нему сейчас же! Поклянись, что останешься с ним навеки!
Изольда в оцепенении брела по коридору, пытаясь на ощупь отыскать свои покои. Глаза ее утратили небесную голубизну и чернели в темноте углями.
— Я не могу, — отвечала она жалобно самой себе.
— Почему? Хёльмвинд ведь дорог тебе.
— Да… Но не как… жених…
— Не так, как Таальвен Валишер? — зашипела грозно терновая ведьма. — Это ты хотела сказать?
— Я не могу бросить его одного в лесу… — Тон принцессы смягчился.
— Он волк, дурочка. По законам природы ему положено жить в чащобе. А ты только мешаешь принять звериную сущность.
— Нет-нет-нет, — замотала головой девушка, силясь изгнать сердитый шепот из собственных мыслей. — Тааль не такой. Он рядом, потому что сам пожелал, потому что я ему небезразлична…
— Еще бы, маленькая колдунья, — хохотнул грубо голос. — Ты даже не догадываешься, насколько.
— Уходи! — стиснула кулаки Изольда. — Ты только чудишься мне. На самом деле тебя не существует!
— Ха! — каркнула желчно тьер-на-вьер. — Я — отблеск твоего разума, остатки совести! Ты отравила уже не одну жизнь и планируешь провернуть тот же фокус с беднягой Северным ветром? Знаешь, какая судьба его ждет?
— Прочь! — сжав руками раскалывающуюся голову, закричала принцесса.
Либ, притаившийся за одним из поворотов, замер и растворился в воздухе. Он хотел сразу подойти к девушке, чтобы расспросить о разговоре с владыкой, но предусмотрительно выждал несколько минут. Юноша видел, как его подруга покинула Янтарный зал в расстроенных чувствах. Неужели причина ее печали — отказ Хёльмвинда помогать в освобождении Лотарэ?
Ветер скалистых ущелий следовал за девушкой по пятам, и кровь холодела у него в жилах. Поначалу Изольда лишь бессвязно бормотала что-то под нос, затем слова стали отчетливее. Звучало так, будто она спорила сама с собой чужим хрипловатым голосом, а потом отвечала — знакомым певучим.
Либ не уловил смысла и половины сказанного, но приближаться раздумал. А когда его подруга принялась прогонять невидимого противника, счел за лучшее оставить ее в покое.
Приняв невесомую ветряную форму, он направился к повелителю, намереваясь самостоятельно выяснить, что тот думает о его плененной сестре.
Изольда же, мечась из стороны в сторону, толкнула первую попавшуюся дверь и очутилась в холодной пустой комнате. Цепляясь за стены, словно утопающая, она доплелась до узкого дивана и повалилась на сиденье. В висках громыхало, глаза жгло, словно от дыма. Зато нежданный повелительный голос в голове прекратил приказывать. Кажется, его хозяйка исчезла, оставив обессилевшую девушку наедине с черными думами.
— Вот бы все оказалось сном… — Принцесса свернулась одиноким клубком. — Пусть завтра я открою глаза в своей мягкой уютной постели в замке Северин и отправлюсь встречать новый день.
За окном завывал ветер. Его обреченная грустная песня не внушала надежды.
* * *
— Изольда, поднимайся! — Ее снова трясло.
На этот раз причиной были вовсе не отчаянные попытки прогнать из души терновое колдовство. Девушку тормошил белый как мел Либ. Руки его дрожали.
— Ох, прекрати… — Она застонала, с трудом разлепив веки.
Из-за холода и неудобной позы тело совсем одеревенело.
— Слава Розе Ветров! — с облегчением выдохнул юноша. — Я уж думал, ты не очнешься после вчерашнего…
— А что произошло вчера? — растирая затекшие за ночь ноги, протянула Изольда. На мгновение дурные мысли забылись, и она опять стала беспечной девушкой, водившей дружбу с Северным ветром.
— Несчастье! — воскликнул, чуть не плача, ее друг. — После вашей с повелителем беседы в Янтарном зале…
Сердце принцессы тревожно екнуло. Она мигом припомнила и давешний разговор, и спор с незримой суровой собеседницей в голове, диктующей свою волю.
Ветер скалистых ущелий выпалил скороговоркой:
— Услыхав шаги, я пошел за тобой — хотел расспросить, что решил Хёльмвинд насчет Лотарэ. Но, увидев издалека твои глаза, не стал подходить…
— Они были черными? — осведомилась девушка упавшим голосом.
Либ кивнул.
— И ты говорила сама с собой. Казалось, в темноте есть еще кто-то, потому что иногда речь ни капли не походила на твою… Но это не самое страшное.
Он закусил губу, описывая по комнате круги.
— Я побоялся тревожить тебя, потому пошел прямо к верховному поговорить о сестре. Оказалось, он ничего о ней не знал… Услышав о болотном короле, владыка прямо взбесился… Не понимаю, что на него нашло. Он заявил, что сейчас же отправляется на поиски, а мне приказал оставаться в Железном доме.
— Что было дальше? — холодея от жутких догадок, принцесса сползла со своей постели и медленно приблизилась к светловолосому ветру.
— Я, конечно, полетел следом, как только Хёльмвинд исчез, — не мог бросить его. К тому же речь шла о моей сестре. — Он сел на подоконник и принялся раскачиваться. — Изольда, это я виноват в случившемся!
Девушка ухватила друга за рукав.
— Если не расскажешь всю правду, я не смогу помочь…
Он кивнул и продолжил сдавленно:
— Очутившись на том самом лугу, о котором тебе поведала Лотарэ, Северный ветер принялся звать хозяина болот. Он поднял настоящий ураган, выплеснув из озера чуть ли не всю воду. Я уж подумал, болотник не явится, но тот пришел. Скалил зубы и ерничал, подзуживая владыку ступить в воду. Я умолял повелителя не поддаваться, да Хёльмвинд не послушал. В него будто вселился дух безумия! — Юноша в сердцах ударил по стене. — Понимаешь, я открыл верховному правду в неурочный час. Из-за меня он так рассвирепел…
— Вовсе нет. — Принцесса покачнулась, хватаясь за спинку дивана. — В том, что Хёльм потерял голову, — моя вина.
— Как? — Либ уставился на нее в недоумении.
— Теперь уже не имеет значения… — Девушка отвела полный горечи взгляд. — Я очень расстроила твоего повелителя, и, боюсь, он решил выместить злобу на тюремщике Лотарэ. Каков конец этой истории?
Ветер ущелий скорбно сдвинул светлые брови.
— Болотный король силен. Возможно, верховный сумел бы одолеть его на суше, но не в трясине. Как только нога повелителя коснулась воды, он провалился в озеро по пояс. Тут же цепкие руки схватили его и потащили на дно. Хёльмвинд отбивался: он поднял волны размером с корабль, превратил водную гладь в шипящий водоворот… Но в конце концов коварный болотник одержал победу… я хотел… должен был ринуться следом, помочь…
— И тогда у хозяина трясины появились бы два новых утопленника, — возразила Изольда.
Смятение сбежало с ее лица: принцесса напряженно о чем-то размышляла, теребя порядком взлохмаченную косу.
Либ прислонился к стене, терзаясь мучительным чувством безысходности.
— По крайней мере, я бы встретился с сестрой.
— Вы и так скоро увидитесь, — решительно заявила девушка.
Он взглянул на нее с опаской и искоркой надежды.
— Что ты задумала? Надеюсь, колдовство? Ведь о том, чтобы отправиться следом за владыкой, и речи быть не может. Я не могу потерять и тебя в омуте!
Глаза ее загорелись бесстрашным голубым огнем.
— Этого не случится! Я позабочусь, чтобы похищенные болотным повелителем ветра вернулись в Железный дом и впредь больше не становились жертвами трясин.
— Но как? — Юноша соскочил с подоконника. — Дворец Давена Сверра находится на самом дне омута…
— Значит, придется нырнуть поглубже. — В словах принцессы звенела сила. Ее маленькая хрупкая фигурка будто сделалась выше ростом. — И попросить бывшего жениха отпустить ветров на поверхность.
— Ты толкуешь о невозможном! — Юный ветер попытался ее отговорить. — Болотник ни за что не освободит узников добровольно, да еще безвозмездно!
— Но вполне может, если я предложу ему равноценную услугу.
Ветер ущелий подозрительно уставился на девушку.
— Ты же не собираешься идти за него замуж?
— Нет, — криво улыбнулась тьер-на-вьер.
Колючки на ее лице и руках начали наливаться чернотой.
— Нас с Давеном Сверром связывает давняя клятва… я посулю ему исполнение заветного желания взамен за пленников.
— А если он не согласится? — протянул Либ, глядя, как быстро и неуловимо меняются знакомые черты.
— Тогда придется уговорить его. — Девушка щелкнула пальцами, и шипы на запястьях заострились, прорастая сквозь кожу.
Юноша непроизвольно отпрянул в сторону, но она метнулась следом быстрее молнии и встала перед ним — грозная, ужасающе прекрасная.
— Ты ведь хочешь освободить Хёльма и сестру?
Он кивнул поспешно и испуганно, украдкой глядя в искрящиеся глаза, которые все еще оставались голубыми.
— Тогда веди меня на конюшню. Ветер скалистых ущелий. Мне нужен Блифарт, чтобы добраться до проклятого озера.
* * *
Изольда была собой, но в то же время словно делила тело с иной сущностью — могущественной, опасной. В обычной жизни принцесса боялась темную незнакомку как огня, но сейчас, разбуженная яростью и страхами, терновая ведьма на мгновение одержала верх, и Изольда не собиралась ей препятствовать.
Чувство, нашедшее на нее, было странным и тягучим — будто некто управляет голосом, телом, мыслями. И в то же время принцесса понимала: именно злость на Давена Сверра, тревога за Хёльмвинда вызвали из глубин души всевластную тьер-на-вьер.
«Помоги мне, терновое колдовство, — твердила мысленно девушка, ощущая, как волна ненависти медленно захлестывает ее. — Только бы не лишиться сознания раньше, чем я достигну порога болотного дворца».
Увидев растрепанную воинственную Изольду с короной из терновника на лбу, Блифарт испуганно заржал и попятился.
— Тише, — зашептала ласково тьер-на-вьер, поглаживая животное по прохладному боку. — Я не обижу тебя, лишь попрошу помочь в спасении твоего хозяина…
— Вряд ли он позволит оседлать себя, — осторожно начал Либ. Он распахнул пошире ворота конюшни. — Скакун повинуется только повелителю.
Девушка недобро сверкнула в его сторону взглядом, и побледневший юноша поспешно ретировался.
— Не слушай его, конек, — запела в чуткое звериное ухо ведьма. — Давай поговорим о свободе, о туманных призрачных лугах посреди небесных полян и о крыльях, которыми ты одарен с рождения. Потолкуем на языке ветров, чтобы подружиться как следует…
Незаметно ее плавная речь перестала быть человеческой. В воздухе зазвенели шелестящие, едва различимые звуки.
— Аэ’шшас виллам ди сс’еи… — мурлыкала она. — Тсс’у аэи омшш’есс’аи…
Блифарт перестал бить копытом. После первой фразы он присмирел, на второй совсем успокоился, задышал ровнее.
— Вот и славно, — улыбнулась принцесса удовлетворенно, потрепав скакуна по светлой холке. — Теперь твоя очередь, Либ.
— Для чего? — промямлил ветер из-за стены.
Хотя он искренне считал девушку другом, в ту минуту ему хотелось бежать от нее прочь, оказаться как можно дальше. Что-то в горящем взгляде пугало его, цепкие движения тонких рук, жесткая усмешка приводили в трепет. Но Ветер скалистых ущелий не ведал, с кем имеет дело, к тому же он чувствовал себя обязанным оказать любую помощь в освобождении узников болотного короля. Потому поплелся к Изольде, готовый выполнять ее распоряжения.
— Я не знаю дороги, — выводя лошадь из конюшни, промолвила она. — Ты отправишься вперед и покажешь путь.
Юноша обреченно кивнул.
— А когда мы прибудем… — голос терновой ведьмы сделался тверже, — скорее уноси ноги! Я не шучу, мальчик, держись подальше от топей. Не вздумай увязаться за мной, иначе…
— Хорошо, — заверил ее ветер, стрелой вылетая со двора. — Я проведу тебя к пруду и исчезну.
Принцесса легко вспрыгнула на спину ветряной лошади и слабо шлепнула по крупу. Сколько себя помнила, девушка избегала верховой езды, но сейчас ей было совсем не страшно.
«Хёльмвинд… — стучало встревоженно сердце. — Лотарэ… я освобожу вас…»
— Видишь, что бывает, если сообщить ветру, что ты не любишь его! — крикнула в пустоту терновая ведьма.
Она держалась верхом легко, даже несмотря на отсутствие седла и уздечки.
— Я этого не говорила, — слабо запротестовала скованная мощной силой девушка.
— Но он подумал именно так.
Блифарт перешел на галоп, пытаясь поспеть за легкокрылым Либом.
— Если бы не твой отказ, Хёльм не отреагировал бы так буйно на новость об утопленнице.
— Ты не можешь знать наверняка! — Изольда тряхнула головой и чуть не свалилась с коня.
— Нет, разумеется, — согласилась ведьма. — Но разве от этого легче? Тот, кого ты любишь, обречен влачить жалкое существование среди жаб и болотных чертей в когтистых лапах Давена Сверра. А если ветер пробудет на дне омута достаточно долго, то может даже лишиться своей волшебной силы…
Принцесса сжала пальцы в кулаки, костяшки побелели.
— Я освобожу его! Мы освободим…
* * *
— А теперь прочь! — хлопнула в ладоши оплетенная терновником тьер-на-вьер. — Аэсс’аи шаэтхх’у.
Ветряной скакун послушно потрусил прочь, с каждым шагом поднимаясь выше к облакам.
Ветер скалистых ущелий жалобно огляделся. Кругом, словно в сказке, высились дымчато-голубые горы, обернутые бархатной лентой лесов. Долина уже отцвела, но трава все равно сочно зеленела от взгорья до взгорья. Напитавшее небесной синевы озеро, изогнутое, как подкова, мирно поплескивало темной волной. Кувшинки почернели, повинуясь законам осени, и напоминали теперь тонкое пепельное одеяло, которым покрывают тела погибших в бою рыцарей.
Задумчивая принцесса деловито склонилась над водой, видимо, решая, как лучше попасть во владения бывшего жениха. Вместо дорожного костюма Лотарэ на ней неведомо как оказалось алое до земли платье. Длинные широкие рукава были подвязаны золотой тесьмой в трех местах каждый. Нечесаная со вчерашнего дня золотая грива волос сама собой заплелась в красивую прическу. А может, девушка успела соорудить ее на скаку?
Даже высокие сапоги исчезли, уступив место изящным туфелькам, пришедшимся впору крохотной ножке. Ветер ущелий потоптался вдалеке, нервно выдергивая мех из своего кожушка.
— Изольда?
Она не обратила на слова ни малейшего внимания, лишь двинулась вкруговую, обходя озеро по часовой стрелке. Выглядела принцесса, как волшебная фея из ветряных сказок: тонкая, невесомая, словно лунный свет.
Наконец она заметила своего спутника и нахмурилась недовольно.
— А ты что здесь делаешь? Я же велела убираться!
Прелестное видение мигом рассеялось — перед Либом стояла грозная терновая ведьма с исполосованным лицом. Губы сжаты в плотную полоску, глаза сделались сливово-синими.
— Вон! — махнула она рукой, сотрясая землю.
Сию же минуту от ее ступней до места, где стоял сбитый с толку Либ, протянулся колючий кустарник, проросший сквозь зеленую траву.
Ветер отскочил, кувыркнулся в пустоту и унесся в горы. Переполненный первобытной необузданной силой воздух задрожал вслед.
— Наконец-то… — властно тряхнула косой тьер-на-вьер.
И, приподняв подол, осторожно вошла в холодную темную воду. Изольда, укрывшаяся на дне собственной души, словно за дверью, зажмурилась, но тут же отругала себя за трусость и нырнула в тину с головой.
Поначалу не случилось ничего — девушка медленно брела по илистому, заросшему водорослями дну, выбирая среди песка жалкое подобие тропинки. Тонкие ножки водяных лилий переплелись, превратив подводное царство в непролазный лес. Но когда принцесса добралась до середины озера, земля под ногами исчезла. Водоем вдруг стал бездонным омутом, стремительно тянущим вниз.
Это и требовалось Изольде. Потому она не сопротивлялась и камнем ушла на глубину, распугивая по дороге чертей, искусно маскирующихся под трухлявые коряги. Не раз коварные твари тянули к ней скрюченные липкие пальцы, но стоило ведьме шепнуть слово или два, они уплывали в страхе, спеша зарыться поглубже в ил.
Не прошло и четверти часа, а принцесса уже достигла мутного, поросшего подводной чащей дна болота. С прищуром глядя сквозь грязную воду, она различила вдалеке очертания громадного пня — резиденции здешнего хозяина. Трухлявый дворец ничуть не изменился.
Добираться до него пришлось долго. Терновая ведьма осторожно скользила в нескольких саженях над илистыми холмиками, стараясь не испачкать нарядные туфли, осторожно огибала расщелины, обходила за четверть версты норы и крохотные водовороты. Пышное платье колоколом колыхалось в воде, алые рукава вились следом, словно знамена. Ни дать ни взять кровавый призрак, рыскающий по топям.
Наконец сквозь мутную толщу проступили стены каретного сарая и парадное крыльцо дома-пня. Разбухшие от вечной влаги двери не закрывались. Понадобилось лишь хорошенько толкнуть их плечом, чтобы войти во дворец. Девушка удивилась, не обнаружив никакой охраны: раньше сторожевые тритоны кольцом плавали вокруг владений Давена Сверра. Наверное, он отозвал их, ожидая гостей.
— Ох и мерзкая же здесь погода! — фыркнула с отвращением тьер-на-вьер, выжимая пепельные от влаги волосы. — Ну да в чужой дом со своим уставом не ходят.
Она прикрыла глаза, повела рукой, как бы обводя себя невидимой чертой, и тут же тряхнула совершенно сухим платьем.
— Есть еще порох в пороховницах! Теперь черед моего женишка…
С такими словами Изольда направилась в глубь дома, заглядывая в каморки и комнатушки, что встречались по пути.
— Где же ты, Давен Сверр? — Она вертелась во все стороны, рискуя задеть рукавами огоньки-лампады в закопченных настенных чанах.
Ни один обитатель омута так и не встретился принцессе по дороге — только топотали в полумраке десятки крошечных ножек, что-то гадко хлюпало да острые клешни время от времени щелкали вдалеке.
Следуя знакомым путем, девушка добралась до зала, в котором не раз прежде обедала с хозяином дома. Похоже, чутье не обмануло ее: он ожидал гостью там — делано развалившись на троне, испещренном червоточинами. Ветви-волосы по случаю были заплетены в длинные косы, наряд пестрел нашивками из листьев и крохотными ракушками. На лице застыли злость и обида, с горем пополам прикрытые маской светского безразличия.
— Вот я и дождался тебя, дорогая невеста, — потирая зеленые ладони, продекламировал Давен Сверр. — Время текло мучительно медленно, но я знал: однажды ты вновь спустишься в омут — по чужой или по своей воле…
Подавив легкую дрожь в плечах, Изольда натянуто улыбнулась и прошагала к столу. Незнакомка в ее душе затаилась, предоставляя девушке действовать на свой страх и риск.
— Думала, ты устроишь мне более пышный прием… — Она толкнула жесткий стул и уселась, беспечно закинув ногу на ногу. — Вышлешь свиту, хотя бы стражу выставишь…
— Зачем, если ты и так окажешься в моей власти? — Он уставился на нее голодными глазами, пытаясь понять, отчего принцесса так спокойна.
— Какой же ты недотепа. — Она потянулась за кувшином и плеснула немного бурой отравы в свой кубок. — Неужели сложно ради приличий оказать достойную встречу?
Девушка поднесла чашу к губам, словно намереваясь пить, но в последний момент сморщила носик и пролила мерзкую жижу на пол.
— И угощение у тебя, как прежде, тошнотворное… Не зря я отказалась от свадьбы. — Она выудила из кармана покрытое патиной кольцо и принялась разглядывать, будто видела впервые.
— Мой перстень! — встрепенулся Давен Сверр. — Верни немедленно!
— Это символ нашей помолвки. Разве он не принадлежит мне?
Болотный король нахмурился, но тут же растянул губы в коварной улыбке.
— А впрочем, оставь себе до поры до времени… Приятно будет вынуть его из твоих остывших, сведенных предсмертной судорогой пальцев.
— Смотри, как бы самому не пришлось заламывать руки, — съязвила принцесса, пряча заветное колечко в складки наряда.
— Хватит! — огрел кулаком по столу хозяин топей.
Угольки глаз яростно блеснули.
— Мы оба понимаем: ты в полнейшей моей власти, ведь явилась спасти своего беловолосого друга, в придачу к мерзавке-предательнице, которая давненько сидит под замком…
Он медленно поднялся из кресла и, скрежеща по столешнице длинными когтями, угрожающе двинулся к Изольде.
— Если хочешь, чтобы я отпустил их, выполнишь любой мой приказ… А повелю я первым делом запереть беглянку в чулане… Затем живьем сдеру с тебя шкуру, или удушу, или того лучше…
Давен Сверр изловчился и в один прыжок очутился у кресла гостьи. Длинные пальцы с перепонками до боли стиснули худенькое плечо. Принцесса проглотила крик, готовый вырваться из груди, и спокойно встала. Сделать это было непросто, так как мучитель крепко держал ее.
— Ты, конечно, можешь убить меня. Но тогда вряд ли мечта стать человеком исполнится.
Болотный король притянул девушку поближе, недоверчиво вгляделся в подернутые дымкой колдовства сапфировые глаза.
— Думаешь, я поверю в эти небылицы после того, как ты удрала, оставив меня ни с чем? — Изо рта у него воняло тухлой рыбой.
Гостья поморщилась, но отстраняться не стала.
— Я сбежала, потому что ты требовал невозможного. Нельзя превратить чудовище в человека посредством женитьбы.
— Повежливее! — грубо встряхнул ее болотник, уродуя драгоценный рукав платья глубокими порезами. — Раз брак не принесет желаемого, зачем мне оставлять тебя в живых?
— Затем, что, даже не будучи твоей женой, я могу сделать тебя… обычным.
— Не верю! — зашипел Давен Сверр, обнажая два ряда мелких клыков.
— Что ж, с этим я, к сожалению, не властна справиться, — печально качнула головой Изольда.
Она осторожно разжала зеленые пальцы, раненое предплечье горело огнем, и девушка побаивалась, как бы пылкий жених не вцепился ей в горло. Судя по свирепому блеску черных глаз, он уже размышлял над этим.
Собрав волю в кулак, принцесса церемонно поправила прическу и снова уселась на стул.
— Видишь ли, Давен Сверр, от твоей веры не зависит ровным счетом ничего, кроме разве что моей жизни. Ведь если я говорю, что могу снять с тебя порчу, значит, так и есть. Но ты волен махнуть на это рукой… Убей меня, если желаешь, посади за решетку… — Она сглотнула. — Правда, тогда тебе придется бессчетное количество лет гнить в болоте.
Он хмуро поглядел на нее — желание прикончить мерзавку было велико. Но стать таким же прекрасным, как она, обрести бледную бархатистую кожу, мягкие волосы хотелось больше. Потому повелитель омутов с грохотом подтащил к себе соседний стул, уселся и отхлебнул нечто склизкое прямо из кувшина.
— И как же ты снимешь проклятье?
— Применю терновое колдовство, — с готовностью ответила девушка.
— Почему же не сделала этого раньше? — окрысился он.
Но искорка любопытства на зеленом лице давала надежду: еще не все потеряно. Главное — не упустить шанс, не показать отчаяния. Принцесса напустила на себя равнодушный вид.
— А с какой стати? Ты обращался со мной не слишком-то вежливо. Хотел избавиться после женитьбы… Не было никакого смысла тебе помогать.
Болотный король сцапал ближайшее блюдо с ракушками, с хрустом раскусил одну и, чавкая, высосал из нее живую улитку.
— Неужели теперь появился?
— Возможно. — Изольда расправила испачканную тиной юбку. — Я хочу, чтобы ты отпустил моих друзей на свободу. Причем перед тем, как я обращу тебя в человека.
— Этому не бывать! — хватил пятерней по столу король. — Ты попытаешься улизнуть, как только ветра выберутся из трясины. А если нет, как-то иначе надуешь меня!
— Ах, Давен Сверр. — Она нежно провела ладонью по его шершавой коже. — Столько оскорбительного недоверия в твоем взгляде. Хочешь, я дам слово терновой ведьмы, которое не вправе нарушить?
— Что мне до клятв обманщицы? — упрямо гнул свое болотник, все же поглядывая украдкой на ее узенькую ладонь поверх своей руки.
— А если я на крови поклянусь выполнить обещание?
Он оживился, глаза-бусинки сверкнули.
— Такой вариант тебя устроит? — Принцесса подалась вперед, крепче сжимая длинные, как прутья, пальцы.
Тлеющие огоньки светильников оставили на ее лице синеватые блики, словно девушка давно утонула и теперь покоилась на дне глубокого озера. Болотный король невольно залюбовался зрелищем и лишь через минуту проворчал требовательно и сердито:
— Сначала сними проклятье, а потом я освобожу проходимцев.
— Не пойдет, — наотрез отказалась Изольда.
— Что? — Он задохнулся от возмущения. — Ты смеешь мне перечить? Да я оборву их жизни одним движением пальца! Стоит мне лишь пожелать…
Давен Сверр вскочил, готовый привести смертельный приговор узников в действие.
— Знаю, — миролюбиво согласилась тьер-на-вьер, удерживая его за локоть. — Но послушай, когда чары спадут, какое-то время понадобится, чтобы прийти в себя. Тебе явно будет не до пленников. Потому я и настаиваю, чтобы ты помиловал Хёльма и Лотарэ до того, как я начну колдовать.
Болотник замешкался. Речи ведьмы звучали сладко. Неужели он станет человеком? А если девчонка задумала повторно его провести? Стоит рискнуть.
— Я могу задушить тебя, утопить ветров в любую минуту, — хищно напомнил он на всякий случай.
Принцесса кивнула, сжимая перепончатую ладонь.
— Но делать этого не станешь, потому что больше всего на свете жаждешь быть кем-то другим. Правда?
Болотный король замолчал. Его мутный взгляд блуждал по красивому лицу девушки, скользил по тонкой шее, подмечал неистово бьющиеся голубые жилки. Наконец Давен Сверр принял решение и направился прочь из зала.
Изольда испугалась, что все пропало и болотник вздумал поступить по-своему, отомстить беглянке. К счастью, она ошиблась.
Хозяин дома вернулся скоро, неся в руках ржавый кусок металла. В зловещем мерцании торфяных огоньков принцесса разглядела большой мясницкий нож, давным-давно упущенный в воду. Похоже, он пролежал под илом не один десяток лет и теперь совершенно затупился.
Болотный король церемонно брякнул клинок на стол и, обойдя гостью, цепко приобнял за плечи.
— Я согласен, терновая ведьма. Давай поскорее скрепим твою клятву кровью…
* * *
Изольда понятия не имела, как расколдовать Давена Сверра. Не нужно было прибегать к помощи терновой ведьмы, чтобы узреть: никаких чар на нем нет. Тщеславный болотник вбил себе в голову, что на самом деле он — зачарованный принц, и год за годом терзал несчастных девушек, насильно утаскивая их под венец, чтобы потом сомкнуть длинные пальцы на хрупких шеях. Потому что ни одна из утопленниц не способна была снять несуществующее проклятье.
Но у принцессы созрел другой план: раз повелитель трясин хочет стать человеком, почему бы, наоборот, не заколдовать его? Тьер-на-вьер она или нет, в конце концов?
Незнакомка, что овладевала ею в минуты страха и отчаяния, не давала повода в этом усомниться. Неконтролируемая мощь прорывалась с изнанки души, силясь сковать дух Изольды, подчинить его. Кто-то чужой говорил ее губами, хозяйничал в ее теле, суля болотному королю исполнение желаний.
Время от времени принцессе удавалось загнать пришелицу обратно, но проблема заключалась в том, что без тернового колдовства нечего было и думать освободить ветров. Потому девушка надеялась на помощь тьер-на-вьер и страшилась ее одновременно…
* * *
— Смотри, куда ступаешь, если не хочешь свернуть шею раньше срока, — ехидно предупредил Давен Сверр, приподнимая огарок свечи повыше.
Света прозрачный огонек почти не давал, лишь множил тени на склизких от сырости стенах.
Изольда встрепенулась, вырванная из глубоких раздумий, и послушно уставилась под ноги. Впереди показались крутые ступени, выдолбленные в глине. Спускаться по ним приходилось боком, то и дело придерживаясь за осыпающуюся кладку.
— Предложить тебе руку? — насмешливо спросил болотник, протягивая к гостье крючковатые пальцы.
— Нет. — Отказ прозвучал слишком резко. — Я прекрасно вижу дорогу…
— Еще одна способность терновой ведьмы?
Чтобы пересечь следующий коридор, долговязому королю пришлось хорошенько пригнуться.
Принцесса не ответила. Внутренний голос молчал, и, предоставленная самой себе, она лихорадочно соображала, как лучше поступить.
После долгих уговоров и клятвы, данной на ее черной крови, повелитель трясин согласился отпустить пленных ветров. Не возражал даже против просьбы гостьи проследить за этим собственными глазами. Лишь ответил коварной улыбкой.
Наверняка замыслил недоброе — только что? Изольда обреченно плелась следом, придумывая, как сделать его человеком. Именно это она пообещала Давену Сверру, проколов себе палец ржавым ножом. Но при условии, что друзья ее уйдут живыми и невредимыми.
— Почти пришли, — громыхнул тяжелой связкой ключей ее провожатый. — Остался последний спуск.
Про себя девушка отметила, что они давно углубились под землю, петляя по илистым туннелям. Позади шаркала клешнями пучеглазая разношерстная охрана, приставленная сторожить гостью. Хозяин омута не мог отправить ее вперед, ведь Изольда не знала дороги. Но и оставить без присмотра не решился.
На последней ступеньке она поскользнулась и ухватилась за корягу, торчащую прямо из глины. Древесина была на удивление гладкой. Давен Сверр обернулся и вручил девушке бесполезную свечу.
— Осторожнее! Не хочу, чтобы ты размозжила голову о случайный камень.
Принцесса чертыхнулась про себя, поднесла фитиль к глазам и чуть не выронила, разглядев, что же спасло ее от падения. В рыхлой толще показалась длинная человеческая кость. Вдалеке мелькнула еще одна, за ней белела третья, виднелся пробитый стрелой череп.
Изольда отшатнулась, до крови закусывая губу. Костей она боялась до безумия, а болотный король привел ее на самое настоящее кладбище, сложенное из скелетов.
— Нравится моя неприступная тюрьма? — будто почувствовав ее ужас, присвистнул он. — Хочешь знать, почему сбежать отсюда практически невозможно?
— Нет, — с трудом сглотнула девушка. — Не желаю ничего слышать о твоих кровавых секретах!
— Напрасно, — зашипел болотник, подбираясь ближе. — Они, несомненно, заинтересуют терновую ведьму… Только представь себе: эти кости еще способны прийти в движение. Повинуясь моему желанию, они могут снова собраться в бессмертных воинов, нести караул, ловить врагов, убивать…
Он сузил глаза, шепча в исступлении какие-то древние, коверкающие язык слова. Тут же вмурованная в глину кисть пошевелила костяными пальцами, потянулась к Изольде, намереваясь ухватить ее за непослушный локон.
Принцесса взвизгнула и что есть силы толкнула повелителя трясин в грудь.
— Замолчи!
Удар не причинил видимого вреда, но позабавил короля. Он рассмеялся, зажимая охваченную страхом девушку в железные тиски объятий.
— Наконец-то с твоего лица исчезла наглая ухмылка. Я-то думал, ведьму ничем не пронять. А может, стоит жениться на тебе, прежде чем начнешь колдовать? Я бы не отказался провести вместе ночь — поглядеть, как отчаяние охватывает ненасытным пламенем эти синие глаза…
— Тогда позабудь о другой жизни! — вырываясь изо всех сил, прошипела Изольда.
Минутная слабость прошла. Она злилась, и злость делала ее бесстрашной.
— Ну-ну, — провел губами по золотистым волосам Давен Сверр. — Поразмыслю о приятном после того, как получу от тебя обещанное.
«Глупец! — хотелось с хохотом выкрикнуть тьер-на-вьер. — После моих чар ты будешь способен лишь скулить и кататься по полу!»
Но принцесса заставила ее промолчать.
— Ладно, — нехотя протянул болотник, расцепляя капкан рук. — Милости прошу.
Он указал гостье на едва заметную в темноте дверцу и принялся искать нужный ключ. Пока хозяин топей возился со связкой, девушка, затаив дыхание, заглянула в крохотное зарешеченное окошко, но ничего не увидела. Темень в камере разлилась густыми чернилами.
— Лотарэ, — недоверчиво оглянувшись на тюремщика, позвала Изольда. — Хёльмвинд?
В глубине комнатушки монотонно капала на каменный пол вода.
— Они там, клянусь, — дурашливо развел руками Давен Сверр. — От моих скелетов живым не уйти.
— Если с ними что-то случилось, если хоть волос упал с их голов… — воинственно начала принцесса.
Болотный король с любопытством уставился на нее.
— Что тогда?
— Лучше тебе не знать. — Она спрятала ладони в рукава, чувствуя, как колючий терновник царапает кожу.
Болотник беспечно пропустил угрозу мимо ушей.
— Принести свет! — рявкнул он тритонам, которые боязливо топтались у подножия лестницы. — Живо!
Слуги невпопад кинулись выполнять приказ и вернулись лишь спустя добрых десять минут, волоча коптящие факелы. Давен Сверр отпер дверь, вручил девушке огонь и милостиво пропустил в узилище первой.
Лотарэ сидела на полу в дальнем углу, подтянув к груди тощие ноги. Грязные волосы сосульками прикрывали лицо. Испачканные в глине руки со сломанными ногтями были безвольно опущены. Узнать ветрессу было невозможно, и лишь благодаря колдовскому чутью Изольда поняла, кто перед ней.
Сестра Либа не двигалась и не обращала внимания ни на вошедших, ни на отблеск нещадно дымящего факела. Принцесса бросилась к ней, осторожно потрясла за плечи.
— Лотарэ, я вернулась за тобой… Помнишь меня?
Синие глаза безразлично глядели перед собой.
— Что ты с ней сделал? — выпалила девушка, в сердцах проклиная мучителя ветрессы.
— Ничего, — болотник пожал плечами. — Все дело в темнице, в которой мы находимся. Место настолько жуткое, что напрочь отбивает память и волю к жизни. В прямом смысле слова… Боюсь, утопленница не ведает, кем была прежде. Ее вообще ничего больше не интересует…
— А Северный ветер? — спросила упавшим голосом Изольда.
— Этот вообще не приходил в себя. — Болотный король выбрался в коридор и нащупал в темноте другие двери. — Спит, а может быть, умер… Поди разбери проклятых вертопрахов…
Он лениво отомкнул замок на соседней камере.
— Честно говоря, я даже не уверен, что твоя подружка по-человечески утонула. Обычно русалкам нет дела до прошлой жизни, Правда, и расторопность они теряют, не в пример ей, зато становятся смирными… а Лотарэ помогла тебе выбраться, потом еще носилась по коридорам, убегая от моих солдат… Чудная…
Не обращая внимания на болтовню короля, Изольда ворвалась в одиночную клетушку и склонилась над бесчувственным телом находящегося там пленника. О том, что его волосы когда-то сияли белизной, догадаться можно было с большим трудом. На запястьях и шее виднелись лиловые отметины, костяшки на руках были счесаны в кровь. В остальном же перед ней был Хёльмвинд — измученный, бледный как смерть. Но он дышал, а значит, не успел утонуть, пока его волокли на дно.
— Освободи их! — вдоволь насмотревшись, потребовала принцесса.
Ее тон не понравился болотному королю. Он вальяжно оперся о мокрую стену и лишь спустя минуту приказал страже с сожалением:
— Этих двоих тащите наверх. Положите на крыльце. Оковы пока не снимать.
Только сейчас Изольда обратила внимание на тяжелые металлические кандалы на ногах пленников. И с негодованием взглянула на болотного короля. Когда же она поняла, как именно сторожевые тритоны собираются доставить ветров во дворец, возмущенный вопль сорвался с ее губ. Лотарэ еще худо-бедно могла идти самостоятельно, а вот у северного повелителя после такой тряски все тело будет в синяках.
«Ну, погоди, Давен Сверр. Я отомщу, как только они окажутся в безопасности!»
Она сердито шагала следом, стараясь не прикасаться к костяным опорам стен.
Процессия выбралась из темниц, поплутала по коридорам и, минуя парадный холл, столпилась у входных дверей. Медлительные прислужники болотного короля сгрузили свою ношу, не удосужившись подыскать для этого мягкое местечко. Близняшку Либа они толкнули под стену, верховного же ветра просто швырнули на пол.
Хозяин трясин плотоядно улыбнулся гостье, по очереди снял кандалы с пленников и распорядился, едва скрывая восторг:
— А теперь вытолкайте этих нахалов в болото. Пусть отправляются на поверхность самостоятельно!
— Что? — Девушка кинулась к друзьям, преграждая путь гигантским черным ракам с жуткими клешнями. — Ты же убьешь их!
— Я? — Давен Сверр прижал руку к груди, изображая недоумение. — Вовсе нет. Их прикончит вода…
— Позволь мне сопроводить их до озера! Я обещаю вернуться, — взмолилась принцесса.
— Еще чего, у тебя других дел полно. — Он направился к своим покоям, на ходу насвистывая веселую мелодию.
— Убирайтесь! — Изольда попыталась отогнать дюжину стражников, бочком пятящихся к ветрам. — Пошли прочь!
Твари наползали, медленно, но верно толкая Лотарэ и Хёльма в пучину за порогом.
— Оставь их, наш договор в силе: я обещал отпустить узников живыми и невредимыми. Но не говорил, что таковыми они доберутся до земли. — Болотник свистнул, призывая к дверям еще больше слуг, вооруженных пиками.
— Негодяй! — зарычала Изольда, отпихивая очередную утопленницу, теснившую ее в дом. — Ты ответишь за все!
Другая девица в сорочке до пят вцепилась ей в плечи. Крутанувшись волчком, принцесса освободилась и, подскочив к Северному ветру, быстро надела ему на палец свой обручальный перстень.
— Возьми, Хёльмвинд, пусть он не даст тебе утонуть…
— Что ты там копаешься? — позвал нетерпеливо болотный король. Его мантия успела исчезнуть в полумраке коридора.
Громадная жаба ухватила девушку за ногу, волоча следом.
— Отпусти, — взбрыкнула сердито принцесса.
Прорвавшись сквозь ряд тритонов, она напоследок сжала ледяные ладони Лотарэ и зашептала:
— Пожалуйста, доберитесь до поверхности. Там вас встретит Либ — твой брат. Просто плыви вверх и не бросай своего повелителя одного, поняла?
Зеленоволосая ветресса моргнула, перевела взгляд на знакомое девичье лицо, незаметно кивнула. И, с трудом поднявшись на ноги, шагнула в мутную гладь омута. Следом за ней прихвостни Давена Сверра вышвырнули несчастного Северного ветра.
Оказавшись в толще воды, Лотарэ обняла верховного за талию и тяжело потащила на поверхность.
Провожая глазами две расплывчатые фигурки, Изольда отчаянно надеялась, что друзья ее все-таки выберутся. Ведь перстень болотного короля обладает силой, которую девушка чувствовала, пока носила вещицу в кармане. Так пусть же безделушка хоть раз сослужит добрую службу — убережет ее друга от смерти.
Едва сдерживая ярость, тьер-на-вьер наконец поднялась с колен и, разгоняя бестолковых утопленниц, сама двинулась за повелителем трясин.
В его комнату она влетела, когда Давен Сверр удобно расположился в любимом кресле.
— Ты пожалеешь!
— Уже жалею, что не прикончил недотеп. Станут теперь мутить воду в моих озерах… — Он утомленно вытянул ноги в тесных сапогах и широко зевнул. — Кстати сказать, ты часто меняешь ухажеров — в первый раз был волк, теперь вот беловолосый ветер. Неужели чары — причина такой популярности? На что же еще они способны?
— Ты и представить не в силах, жалкий сморчок! — Она подступила к болотнику, угрожающе склонив голову. — Целые королевства исчезали, сраженные натиском моего колдовства, сердца воинов каменели, а сами они обращались в прах. Я одной лишь мыслью иссушала моря, создавала непобедимые армии… А с такими, как ты, расправлялась плевком, чтобы не тратить силы!
— Я требую почтения! — выпалил хозяин дома, с опаской глядя на искаженное гримасой девичье лицо.
Казалось, ветки на ее коже шевелились, да и черты потеряли хрупкую четкость. Король поморгал, отгоняя зловещее видение. Деревянный трон он все же отодвинул подальше и попытался взять дело в свои руки.
— Итак, обсудим дальнейшие планы…
— Подумаешь о них на досуге, запертый в своем замке, словно в темнице. — Принцесса сверкнула черными глазами, резко вскидывая руку.
Повинуясь этому жесту, сквозь пол покоев проросли побеги дикой сливы и мгновенно оплели хозяина омута, надежно припечатав его к сиденью.
— Ты поклялась кое-что сделать для меня! — пискнул он, пытаясь сбежать от колючих ветвей.
Но не тут-то было. Терновник держал крепко.
— И выполню обещание! — дрожа от переполнявшей ее силы, подтвердила Изольда.
— Тогда к чему путы? — досадовал Давен Сверр.
— Чтобы ты ненароком не передумал превращаться.
— С какой стати? — Он тщетно пробовал перепилить ветку ногтями.
Опьяненная силой и гневом тьер-на-вьер взъерошила волосы, закружилась по комнате.
— С той, что превращение предстоит далеко не безболезненное. Ветки удержат тебя на месте. Мы же не хотим, чтобы ты сбежал на половине заклинания, обезумев от боли?
— Ты не говорила, что будет больно. — Блестящие глаза болотника расширились. — Я передумал!
Изольда вытянула перед собой руки, сладко потянулась и прохрипела низким чужим голосом.
— А мне плевать!
Она подскочила к королю и вцепилась ему в волосы, запрокидывая голову.
— Стража! — завопил ослепленный рывком Давен Сверр.
— Напрасно, — улыбнулась ведьма. — Никто не услышит тебя. Никто не придет. Сама судьба на моей стороне, ведь однажды произнесенная клятва должна сбыться во что бы то ни стало.
— Нет, нет! — извивался в цепких ветвях болотник. — Я освобождаю тебя от нее! Можешь уходить, только отпусти меня.
Теперь он струсил не на шутку. Но девушка лишь скривилась брезгливо и приложила палец к его губам.
— Молчи, болотный король, не мешай мне творить чары.
— На помощь! — что есть мочи заорал он, но на зов не явился ни один тритон.
Принцесса щелкнула пальцами, и колючая лоза закрыла пленнику рот на манер кляпа.
— Мфх… Вхр! — сыпал ругательствами болотный король.
Безжалостная тьер-на-вьер забавлялась вовсю. Прикрыв страшные глаза, она зашептала:
— Я — владычица Тьер-на-Вьер, проклинаю тебя, Давен Сверр. Отныне ты будешь обречен влачить существование в жалком человеческом теле, не способном уберечь тебя от воды, подводных чудовищ и времени…
Ведьма взмахнула изодранным рукавом, поднимая воющий вихрь. Стены покоев под его бешеным натиском пошли трещинами, шипастые ветви стремительно разрушали потолок, протягивая к земле ростки, наглухо заплетая проем окна.
— Ты будешь стареть, как всякий смертный, и в конце концов умрешь. Хотел стать слабым и беспомощным, болотный король? Ну так будь же! Никогда тебе не сбросить оковы моего колдовства…
Она зашлась диким хохотом, а отсмеявшись, добавила нехотя:
— Разве что объявится сумасшедшая утопленница, обязанная тебе своей преждевременной кончиной, которая по доброй воле согласится стать твоей женой. Найдешь такую, и снова обретешь прежний вид!
Как только прогремели последние слова тернового проклятья, Давен Сверр дернулся от пронзившей тело боли. Казалось, кто-то ударил его по спине, сломал позвоночник и теперь вырывает кости прямо с мясом.
— М-м-м! — только и сумел прокричать несчастный.
Чары терзали его, заставляя суставы выпрямляться, перепонки на руках зарастать, пальцы укорачиваться в размерах. И от этого нутро горело, будто болотный король проглотил сгусток пламени.
Он выл и вертелся, грыз проклятый сливовый стебель, шипел, но выбраться из терновых объятий не мог. Тем временем разводы и синюшные пятна на зеленой коже начали исчезать, сама она посветлела, сделалась более тонкой, незащищенной. Глаза повелителя трясин увеличились, а затем начали стремительно меняться, превращая черные угольки в обыкновенные человеческие зрачки.
Давен Сверр уже не кричал, лишь дергался судорожно, пытаясь удержаться на поверхности сознания.
Взглянув на плоды своей работы мельком, тьер-на-вьер устало попятилась, упала на кровать. На смену мощному выбросу колдовства пришли пустота и бессилие. Отметины на теле успокоились, незаметно превратившись в нарисованные.
И вот уже на подушках, придерживая гудящую голову, лежит Изольда Северин.
Колючие побеги, почти разрушившие комнату, медленно уползли прочь, скрылись в трещинах стен и потолка. Тело болотника, лишенное поддержки, безвольно обмякло. Давен Сверр мешком повалился на пол — жалкий, едва живой.
Принцесса с интересом взглянула на бывшего жениха. Он стал чуть ниже ростом, с волос сошла зелень, уступив место бесцветному мышиному оттенку. Вытянутое лицо почти не изменилось — только зубы обрели другую форму. Ладони у короля по-прежнему были непропорционально широкими, плечи — худыми. И вообще выглядел он на редкость нескладно. От былого величия не осталось следа.
— Ты жив, Давен Сверр? — отдышавшись, позвала Изольда.
Он жалобно застонал.
— Значит, все в порядке… — Девушка молча глядела, как король, шатаясь, поднимается, как кривит тонкие губы от боли и унижения.
— Я уничтожу тебя, — прохрипел бывший повелитель топей, приноравливаясь к новому, более слабому голосу.
— За что? — возмутилась принцесса. — Я всего лишь выполнила обещание.
— …Но сам марать руки не стану… Стража!
Он проковылял к двери, с трудом удерживаясь на ногах, и, распахнув ее, рявкнул в темноту коридора:
— Ко мне, тупицы!
Гулкое эхо отскочило от стен, унеслось в лабиринты болотного дома, возвещая его обитателям о чужаке. Болотный король еще не понял, что именно произошло, но жуткая догадка теплилась на дне его души чадящим огоньком.
Так и не дождавшись прислуги, Давен Сверр бросился в главный холл.
— Эй, черти, тритоны, тащите сюда свои щупальца и хвосты!
Изольда с печальным вздохом двинулась следом. Она-то знала, что властелин омута больше таковым не является. Став человеком, он растерял свою колдовскую силу, как и власть над подводными тварями.
Прихрамывая на левую ногу, король кое-как доковылял до обеденного зала. Один из чертей как раз воровал со стола угощение.
— Ну-ка принеси мне обед! — махнул болотник повелительно.
Чудище зашипело и злобно уставилось на человека, прикидывая, успеет ли броситься на него и утащить в трясину, пока на запах свежатины не явились другие. А в глубине комнаты зашевелились утопленницы, привлеченные дыханием живого мужчины. Давно они не обнимали теплые плечи, не целовали жаркие губы.
— А ну пошли прочь! — шарахаясь от бывших прислужниц, сладострастно тянущих к нему руки, взвизгнул болотник. — Что здесь происходит?
— У тебя нет власти им приказывать, — не щадя его чувств, пояснила принцесса. — Ты больше не болотный король.
— То есть как? — дрогнувшим голосом спросил Давен Сверр.
— Очень просто. — Она подошла ближе, и черти, пускавшие слюну, отпрянули в стороны. — Править болотным царством может только волшебное существо, не имеющее ничего общего с человеком. Ты же не способен ни дышать под водой, ни управлять утопленниками. При первой возможности бывшие слуги сожрут тебя с потрохами, Давен Сверр, так что лучше держись от них подальше.
— Нет. — Он замотал головой. — Они не посмеют напасть на своего властелина, пусть даже сменившего облик.
Опровергая его слова, тварь, издали напоминавшая большую кочку, резво скакнула в сторону человека, намереваясь впиться тоненькими зубками-иглами в худую ногу. Недолго думая ее примеру последовали другие прыгучие кочки. Спасла болотника только длинная хламида, прокусить которую на лету было не так-то просто.
— Ах ты! — отшвыривая паразита, взвыл бывший повелитель топей.
С другой стороны к нему подбирались жирные слизни величиной с крупную собаку. Пришлось позорно ретироваться в коридор и укрыться за дверью.
— Нужно убираться отсюда! — прохрипел Давенн Сверр Изольде, степенно вышедшей из обеденного зала.
— Верное решение. — Она расправила пышную юбку. — С удовольствием погляжу, как ты его осуществишь.
Бывший король замер и медленно перевел на нее полный отчаяния водянистый взгляд.
— Т-ты поможешь мне…
— С какой стати? — холодно отчеканила принцесса.
Настал час отмщения, сладкой расплаты. И хоть девушка не умела наслаждаться новым для нее чувством, этим искусством сполна владела тьер-на-вьер.
— Возьми меня с собой на поверхность! — Бывший король ухватился ее за руку.
— После того как ты вышвырнул моих друзей за порог, грозился утопить их, собирался задушить меня? — Она вырвала ладонь и отступила в темень дворца. — Ни за что! Уж лучше погляжу, как зверюги из омута вырывают твое сердце и дерутся за него, окрашивая прогнивший до основания чертог твоей кровью.
— Нет, — запричитал горячо болотник. — Ты все не так поняла. Я не желал ветрам зла — был уверен, что они выберутся. А насчет твоей скоропостижной кончины вообще шутил…
— Я оценила шутку, — усмехнулась мстительно тьер-на-вьер. — Теперь и ты распробуй мою. Поживи годок-другой в окружении чудовищ, если хватит духа. Хоронись по каморкам, словно вор, выжидай минуту, чтобы перебраться из комнаты в комнату, вздрагивай по ночам, молись, дабы к утру не стать чьим-нибудь поздним ужином. А когда будет совсем уж невмоготу, покажись на глаза русалкам. Держу пари, каждая согласится приласкать бывшего короля. Кому, как не тебе, знать, что смерть от цепких пальцев — легкая и безболезненная…
Выплюнув последние зловещие слова, она развернулась и направилась прочь. Пока ведьма говорила, Давен Сверр попеременно бледнел, краснел и даже зеленел, становясь на мгновение похожим на себя прежнего. Он еще больше мечтал удушить паршивку, но вместо этого истерично крикнул, бросаясь за ней вслед:
— Куда ты идешь?
— Вон из поганой лужи!
— Пожалуйста, забери меня…
— Не хочу!
Она шагала быстро. Болотник еле поспевал за тонкой фигуркой.
— Но как я буду жить на дне болота, если даже еду мне принести некому?
— На твоем месте я бы беспокоилась о пище в последнюю очередь. — Принцесса перескочила груду бесполезного ржавого оружия, зорко различив ее в полутьме.
— Погоди, Изольда, не бросай меня одного! — Давен Сверр не мог похвастаться волшебным зрением, потому рухнул на пол, наступив на старую алебарду.
— Эти твари раздерут меня на куски! — трясясь от страха, взвыл он.
Наверняка поднявшийся грохот поднял на уши весь дворец.
— А ты объясни им, что лопать людей скверно, равно как и топить, душить, держать в клетке…
Она была уже у арочного проема дверей и собиралась с силами, чтобы шагнуть в грязную воду.
— Терновая ведьма, сжалься! — взмолился со слезами болотный король. — Хочешь, я встану на колени?
Он сполна осознал безнадежность своего положения. Рано или поздно в трясине его доконают голод, русалки или другие подводные обитатели. О скелетах и прочих волшебных тварях, расхаживающих по подземельям, и думать страшно.
Тьер-на-вьер не удосужилась даже взглянуть на его унижения — лишь небрежно бросила через плечо:
— Возможно, Изольда, милосердная душа, и пощадила бы тебя. Но я обещала: ты ответишь за свое коварство. А клятвы, мой дорогой жених, полагается выполнять. Потому прощай.
Девушка не глядя махнула ему рукой и скрылась за парадными створками.
— Терновая ведьма! — докатился до крыльца полный ужаса и отчаяния крик.
Она прекрасно слышала его, так как все еще стояла на пороге, вглядываясь в мутную толщу.
— Не-ет! — Последовавший за ним вопль перемежался с лязгом железа и хлюпаньем плавников.
Похоже, свита короля добралась-таки до него и свалка старых мечей оказалась рядом не напрасно.
— Будь ты проклята! — яростно отбиваясь от хрипящего противника, визжал Давен Сверр.
— Поздно. — Принцесса поправила корону из терновника. — Проклятие и так давно настигло меня.
С этими словами она оттолкнулась от крыльца и нырнула в болотную тину. Из дворца еще какое-то время разносились стоны и бряцанье. А потом все стихло и погрузилось в болотный мрак.
* * *
Принцесса боялась, что задохнется прежде, чем достигнет поверхности озера в Сеам Хор, но минуты бежали, а грудь ее по-прежнему вздымалась, словно на плечи не давила тяжелая толща воды.
Изольда так до конца и не пришла в себя: в ушах звенело от недавнего заклятия, глаза попеременно меняли цвет, становясь то аквамариновыми, то синеватыми. Но тьер-на-вьер умолкла: то ли устала колдовать, то ли замыслила новую затею.
Как-то незаметно водоем вокруг изменился: обмельчал, обрел неглубокое травянистое дно. Стебли кувшинок заколыхались над головой принцессы, возвещая о прибытии в долину.
Неужели она выбралась из проклятого омута?
Едва перебирая ногами, девушка побрела в сторону берега, хватаясь за подводные кусты и водоросли. Когда вода наконец схлынула, она приподняла облепившие ноги юбки и попыталась выкарабкаться из пруда. Сделать это оказалась не так-то просто: скользкое илистое дно круто уходило на глубину, и Изольда съезжала по нему, как по хорошо укатанной горке.
— Проклятье! — в сердцах бросила принцесса, плюхаясь с головой в очередной раз.
Она огляделась в поисках более пологого берега и чуть не лишилась чувств: на противоположной стороне озера что-то белело в камышах.
Испачканный глиной волшебный наряд или длинные серебристые волосы? В слабом вечернем свете сложно было различить наверняка.
От волнения принцесса изловчилась и кошкой влетела на пригорок, извозив в грязи алое платье. Но наряд не интересовал ее — задрав подол повыше, она бросилась в сторону неподвижного белого пятна.
К несчастью, это был Хёльмвинд. Он лежал в воде по пояс, гладкие волосы облепили лицо, болотные травы окольцевали запястья и щиколотки.
— Нет, — всхлипнула Изольда и бросилась вытаскивать ветра из пруда. — Куда же подевался Либ?
Вцепившись пальцами в прохладные плечи, девушка тянула своего друга — сил ей явно недоставало, зато хватало стойкости. Когда Северный ветер оказался на траве, она перевела дыхание и приложила дрожащую ладошку к его посиневшим губам. Хёльмвинд не дышал.
— Нет-нет-нет, — воскликнула принцесса, осторожно встряхивая его, приподнимая безвольную голову. — Очнись, Хёльм, пожалуйста!
Гадкое, леденящее чувство, словно яд, разлилось по всему телу, заставляя девушку онеметь, наполняя ее бесконечной пустотой.
— А ну, просыпайся! — сбросила оцепенение Изольда. — Кому говорю!
Она обвила его стан руками, силясь приподнять верховного, но тот был слишком тяжелым.
— Ты не можешь умереть, Хёльмвинд, — не замечая собственных слез, крикнула принцесса. — Я ведь дала тебе волшебный перстень!
Отчаявшись привести бывшего узника в чувство, она ухватилась за мягкий воротник накидки и рванула его на себя.
— Если сейчас же не откроешь глаза, северный повелитель, клянусь, я заставлю тебя вернуться в этот мир чарами!
Вымолвив это, терновая ведьма изогнулась дугой, волшебство прошило ее, превратило руки в тернистые ветви. Глаза девушки закатились. Над вечерней долиной полыхнули зарницы.
— Именем твоей хозяйки — Розы Ветров, я приказываю тебе очнуться, Северный ветер! — Голос грохотал, словно гром, рассыпаясь на тысячи разрозненных звуков.
Яростный ураган разметал мокрые волосы, хлеща ими по исполосованному лицу.
— Заклинаю тебя, Хёльмвинд, возвращайся!
Последние слова потонули в вое вихря, отразились молнией в небесах. Шипы на пальцах принцессы делались все острее, иглами входя в безжизненное тело ветра. Они не оставляли ран, не царапали белую кожу — со стороны это выглядело так, будто ветви просто проникли через грудь Хёльмвинда. Вслед за ними руку к его сердцу протянула и тьер-на-вьер.
— Живи! — повелела она, сверкнув черными глазами.
Сердце в тонких напряженных пальцах тихонько забилось, Ветер открыл глаза и сморщился от боли. Он видел, как Изольда вынимает ладони из его тела, чувствовал: они проходят сквозь кости, не задевая их, но все же доставляют невыразимые мучения.
Хёльмвинд никогда бы не подумал, что терновая ведьма так сильна: она прижала его к земле, словно хлипкий стебелек травы. Под колдовским натиском он не мог даже пошевелиться.
— Дыши, — приказала ему принцесса, и к горлу подкатил вязкий ком.
Ветер закашлялся, перекатился на бок и выплюнул воду. Девушка помогла ему лечь на живот, легко опрокинув навзничь.
— Молодец, — покровительственно похвалила она, похлопывая верховного по спине.
— Мгх. — Он снова зашелся в приступе кашля.
— Не стоит сейчас начинать дискуссии… и вообще, можешь молчать — я отлично слышу твои мысли…
— Ейалэ побер-ри… — отхаркивая из легких влагу вперемешку с тиной, чертыхался беловолосый.
Ему сложно было соображать, но даже сквозь пелену дурноты Северный владыка понимал: творится что-то неладное.
Дожидаясь, пока он отдышится, тьер-на-вьер принялась расхаживать по траве, на ходу очищая платье от зеленых разводов, чарами штопая зияющие прорехи. Получалось у нее мастерски. Так что когда бывший утопленник сумел сесть, Изольда опять выглядела, словно собралась на бал.
— Что произошло? — Голос Хёльма был осипший, чужой.
— Твоя глупость, — нараспев пожурила принцесса. — Это ж надо попасться в ловушку болотного короля! Я считала тебя куда более осмотрительным…
Судорожно вдохнув, ветер хмуро уставился на свою спасительницу снизу вверх.
— Делать предложение девчонке, оставляя решение за ней, — еще куда ни шло. Хотя ты мог бы соврать, что Таальвен Валишер издох где-то под кустом… Но соваться во владения болотного короля — сущее безумие! Крепко же ты угодил в ее сети…
— О ком ты говоришь? — Хёльм осторожно ощупал саднящее горло.
— О нашей малышке Изольде, о ком же еще? — Она закатила глаза и выколдовала себе новые туфельки. — Плутовка посадила тебя на цепь — такую крепкую, что ничем не разрушить… А станешь рваться с нее — сделаешь хуже…
Северный повелитель поглядел на принцессу с подозрением, всерьез опасаясь за ясность ее ума. Но она лишь улыбнулась в ответ и присела рядом.
— По правде сказать, Хёльм, это я заворожила тебя… Не обижайся. Я ведь не думала, что ты станешь лезть в трясину, потеряв голову.
— Я все контролировал, — попытался возразить он, но получил тычок, поваливший его на землю.
— С тех пор как встретил голубоглазую принцессу, ты уже ничего не контролируешь, — с досадой прошипела терновая ведьма. — Затея со спасением Лотарэ с первой секунды была обречена на провал!
Она склонилась над ним, упершись руками в грудь верховного.
— Признайся, ты хотел умереть?
— Разумеется, нет, — не сумел сдержать болезненного оханья Хёльмвинд.
Внутри все ныло как от глубоких порезов.
— Хорошо… — кивнула девушка, заглядывая в льдистые глаза. — Но если попробуешь провернуть подобное, я об этом узнаю…
— Что за чушь, Изольда?
— Не препирайся! — шикнула она. — Мне надоело вести скучные бессмысленные игры! Я вижу тебя насквозь, верховный. Вздумаешь навлечь на свою голову смертельную опасность — жестоко поплатишься. Ты еще нужен мне, потому не смей больше играть с огнем!
Северный ветер поглядел на нее ошарашенно и с трудом поднялся.
— Ах, бедный владыка с разбитым сердцем, — запричитала внезапно тьер-на-вьер. — Я чувствую твои страдания, вижу их даже за маской высокомерия…
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — осторожно отодвигаясь от нее, протянул Хёльмвинд.
Ему давно было не по себе. Шипы на теле Изольды тихонечко шевелились.
— Не лги мне! — топнула ногой она. — Никогда. Я ведь мигом узнаю, что у тебя на уме.
Ветер зорко следил за ней. Какое-то внутреннее чутье подсказало, что с принцессой в подобном состоянии лучше не вступать в споры.
— Отвечай, любишь ли ты меня… то есть ее?
Верховный молчал, лицо сделалось суровым.
— Отвечай! — Она ухватилась за ткань его невидимого плаща, и колючки проделали в ней рваные дыры.
— Да, — бросил ей в лицо Хёльм.
— Надеюсь, сильно?
— Откуда мне знать? — зло захрипел северный владыка. — Я никого не любил раньше.
— Вот и проверим. — В черных глазах вспыхнул лукавый огонек.
Принцесса уставилась на беловолосого и нахально заявила:
— Я предоставила тебе столько шансов заполучить девчонку, но ты упустил их все… Так и быть, дарую последнюю попытку — вот она я, бери, если сможешь!
Она рассмеялась, поднимая кругом очередной черный смерч. Сердце северного повелителя болезненно екнуло. Девушка, вытащившая его со дна болота, не была Изольдой Северин. Почти ничто в ее облике не напоминало ту, которую он знал. От нынешней принцессы волосы вставали дыбом. Смотреть в черное лицо было жутко.
— В Янтарном зале ты думая о том, чтобы поцеловать меня… — продолжала тьер-на-вьер, мурлыча. — Хочешь сделать это сейчас?
Хёльмвинд перестал дышать. Тело горело огнем, словно руки ведьмы, оплетенные колючками, до сих пор хозяйничали там. Он запомнит на всю жизнь, как она запустила пальцы ему под кожу, как обожгла волшебством.
— Что же ты молчишь? — надула губы растрепанная девушка. — Или боишься прикоснуться ко мне? Твоя страсть уже поостыла, Северный ветер?
Она насмехалась над ним, но в то же время выглядела опасно, словно дикий зверь, не отличающий игры от охоты.
— Так ты поцелуешь меня? — Принцесса приблизила к Хёльму лицо.
— Нет. — Усилием воли он выровнял дрожащий голос.
Ответ, похоже, не смутил терновую ведьму. Она победно вскинула подбородок.
— То-то же!
А затем вдруг подалась к нему.
Если бы у Хёльмвинда оставались силы, он бы отскочил, растворился в воздухе, вихрем унесся прочь. Но колдовские глаза зачаровали его. И ветер смог лишь отшатнуться от протянутых к нему рук.
— Полно шарахаться, — хмыкнула она. — Я хотела попрощаться. Времени у меня почти не осталось. Вот-вот девчонка… — Ведьма болезненно застонала и потрясла головой. — Брыкается… Лучше бы поблагодарила за все, что я вместо нее сделала… Ладно, Хёльм, до свидания. Веди себе хорошо… — И, обвив его шею, ведьма чмокнула ветра в щеку, а затем без чувств повалилась ему на руки.
Северный повелитель медленно осел на землю, да так и остался сидеть посреди долины. Из-за гор наползала холодная сырая мгла — стремительно темнело. Но ему было безразлично. Ветер потрясенно вглядывался в побледневшее от усталости девичье лицо, наблюдая, как побеги на щеках и лбу превращаются в чернильные разводы. Смотрел с опаской на искусанные в отчаянии губы, пушистые ресницы…
Что он знал о терновой ведьме? Предполагал ли, какой хаос царит в душе юной принцессы, тревожно вздрагивавшей в его объятиях? Кто она? Куда направляется? И какое отношение к ее замыслам имеет он?
Хёльмвинд измученно откинулся на траву, придерживая девушку одной рукой. Сейчас она лежала на его груди — хрупкая и беззащитная, а часом раньше могла бы разорвать его…
Знает ли Таальвен Валишер о другой, темной стороне души Изольды? Наверняка.
Верховный поморщился, вспомнив о своем сопернике. Рано или поздно принцесса отыщет его, с ее-то упрямством.
Ночь затянула небеса плотным покрывалом, сквозь которое мерцали колючие звездочки. Железный дом из долины было не разглядеть, зато кованый полумесяц над взгорьем виднелся ясно.
Ветер еще раз вздохнул и закрыл глаза. У него болели горло, голова, ребра, страшно ныло все тело. Но больше всего у Хёльмвинда болело сердце, как и предрекла владычица Тьер-на-Вьер.
