ГЛАВА 13
ПРИЗРАКИ СЕАМ ХОР
Лютинг со стоном приоткрыл глаза и тут же заслонился рукой от резкого дневного света. Прошло еще несколько мгновений, прежде чем он осознал: вовсе не ладонь у него перед лицом, а тяжелая волчья лапа.
Принц попытался подняться с земли и сморщился от ноющей боли в теле. Ломило так, будто его накануне били палками. Или он сутками метался по лесу, гоняясь за добычей.
При этой мысли настроение Таальвена ухудшилось окончательно. Он силился вспомнить, как провел последнюю ночь, но ничего не выходило. Честно говоря, волк даже не мог определить, какой сейчас день и сколько времени прошло со встречи с Хёльмвиндом в северной башне.
Лютинг огляделся в поисках знакомых мест, но и здесь его постигла неудача: кругом шелестел молодой зеленью редкий лесок, который принц не видел прежде, вдали омывала берега неведомая речка.
Он растерянно прошелся по рощице. Во рту стоял мерзкий металлический привкус — такой чувствуешь, если прокусишь себе язык.
Принц осторожно заглянул в мутный ручеек и обнаружил, что морда его действительно перепачкана. Только кровь была чужой. Отплевываясь, волк принялся тереть шерсть лапами, время от времени окуная голову в холодную воду.
Что, если он сожрал кого-то? Может, это даже была Изольда?
— Нет, нет! — яростно соскребая с меха запекшиеся комочки, прорычал Лютинг.
Он помнил, как Северный ветер отправился на поиски девушки. В том, что Хёльм отыскал ее, сомневаться не приходилось.
«Значит, я убил другого несчастного, — мрачно подумал Таальвен. — Кролика… косулю… человека?»
Он снова попробовал воскресить в памяти последние несколько дней, но в голове стоял туман, как от похмелья. Ясно было одно: это время принц провел в волчьем обличье, рыская по чащобам.
Спутница его исчезла, и вместе с ней ушла сила, позволявшая Лютингу сохранять человеческий облик. Пока девушка находилась рядом, он успешно боролся с диким зверем внутри, ведь ее нужно было защищать, направлять в их бессмысленном походе. А теперь никто не позовет его по имени. Значит, скоро оно затеряется, сотрется из короткой волчьей памяти.
Таальвен уже чувствовал, как забывает некоторые слова, как разум его гаснет, опутанный призрачной сетью. Проклятие, что наложила Изольда, было сильно, бороться с ним — дело немыслимое…
— Нет! — гаркнул свирепо принц. — Меня зовут Лютинг Вестильд Таальвен Валишер Мак Тир. — Я должен найти свою невесту, пусть даже это последнее, что я сделаю в жизни!
И, качаясь из стороны в сторону, он побрел по тропинке на север, не ведая, что с принцессой их разделяют тысячи верст пути.
* * *
— С Ейалэ веди себя спокойно и невозмутимо. Не обращай внимания на его напыщенный вид, не тушуйся, отвечая на вопросы, — шелестел Изольде прямо в ухо Северный ветер.
Он склонился к девушке, чтобы перекричать свист от безумной скачки, заглушавший все звуки.
Принцесса застыла в седле, как каменная, и на реплики не отзывалась.
— Ты слышишь меня? — Хёльм подтянул поводья.
— Слышу, — глухим голосом прохрипела девушка. А затем добавила сдавленно: — Ты не мог бы обнять меня хоть одной рукой?
Верховный хмыкнул, но просьбу ее выполнил, ухватив спутницу за талию. В этом не было никакой необходимости: он не дал бы ей свалиться с коня даже во время бури. Но Изольда выглядела по-настоящему испуганной.
Хёльмвинд старался вести волшебное животное как можно ровнее, да Блифарт не привык к размеренной езде. То и дело он проваливался вниз, стремглав уходил в облака и метался из стороны в сторону, ведомый шквалами и ураганами.
Еще у порога Железного дома, прежде чем взобраться на ветряного скакуна, Изольда попыталась взять с верховного обещание, что он доставит ее к Таальвену Валишеру, когда Восточный владыка отпустит их.
Но Хёльм не давал слова. Правда, пришлось согласиться подумать над этим по возвращении домой. Но мысли тем и хороши, что не требуют действий. Северный ветер усмехнулся довольно и выбросил образ волка из головы.
— Вообрази себя королевой, когда прибудем в восточный чертог. И делай вид, что мой брат явился к тебе в гости, а не наоборот. — Он подтянул девушку ближе — теперь она упиралась макушкой ему в подбородок.
— Я и есть королева, — осмелев, проговорила принцесса. Она сама не заметила, как вцепилась пальцами в прохладную руку Хёльмвинда. — То есть стала бы ею, если бы не сбежала из дома.
— Спасалась от мстительных, жадных до власти сестер? — спросил полушутя ветер, направляя Блифарта ниже лохматых туч.
— Нет у меня никаких сестер…
— Тогда от кого ты удрала?
«От самой себя», — хотелось ответить Изольде.
Но вместо этого девушка сказала:
— От старшего брата…
— Он пытался тебя отравить?
— Конечно, нет! — возмутилась наездница. — Я ушла, чтобы не порочить его доброе имя.
— Хм… — Хёльм задумался. — И что же такого ты сделала?
— Ничего, — поспешно бросила она. — Достаточно и того, что младшая сестра престолонаследника — терновая ведьма.
— Это преступление в твоих краях? — искренне удивился верховный.
— Не то чтобы… — Она замялась. — Просто обычные люди справедливо побаиваются таких, как я. Моя прабабка, например, в гневе разрушила башню, которую для нее построил прадед.
— Свадебный подарок? — предположил Хёльм наугад.
— Скорее темница, чтобы обуздать силы колдуньи-жены…
— Тогда ничего удивительного, что она не пожелала жить в тюрьме.
Северный ветер завел разговор, чтобы отвлечь юную спутницу. Но в процессе ему самому стало любопытно.
Принцесса вздохнула:
— Ничем хорошим их история не закончилась… Потому я и покинула замок.
— Сдается мне, ты недоговариваешь.
Она промолчала. Очень хотелось рассказать правду, пожаловаться на тяжелую судьбу, тем более девушка, кажется, подружилась с колючим неприветливым ветром. Но уста ее были скованы надеждой развеять терновое проклятье. Разговор оборвался.
Ища опору, Изольда прислонилась спиной к Хёльмвинду. Ехать стало легче. Имелся хоть какой-то шанс, что она не соскользнет с проклятого коня в пропасть. Принцесса и дома не очень-то любила верховую езду, а оголтелые скачки — подавно. Ветряная же лошадь мчалась, словно сумасшедшая, да еще выписывала в воздухе коленца.
Хорошо, что Изольда додумалась заплести волосы в косу, иначе на аудиенцию она прибыла бы, как настоящая ведьма, — с патлами, торчащими метелкой.
Невидимая накидка хорошо защищала от холода, который здесь, в вышине, прошивал насквозь. Интересно, как Хёльмвинд путешествует с босыми ногами?
Девушка попыталась обернуться, чтобы поглядеть на белую волну его волос, которые в полете вели себя крайне странно. Они не становились дыбом, а плавно струились по воздуху, растворяясь в нем. И вслед за белоснежными прядками вился едва заметный прозрачный след, пересыпанный редкими снежинками.
— Изольда, прекрати вертеть головой, — проворчал Хёльмвинд.
Кудри, выбившиеся из прически принцессы, щекотали ему щеку.
— Я лишь пытаюсь выяснить, что происходит с твоими волосами. Они зачарованные?
Ветер невольно оглянулся.
— Почему? Что с ними не так?
— Разве не видишь? Снег стелется за ними. А еще они не путаются от…
— Ветра? — насмешливо закончил за нее верховный. — Забавный каламбур.
Девушка запнулась, оценив нелепость собственных слов.
— Иногда я говорю глупости.
Хёльм отыскал взглядом невидимого Либа, вырвавшегося вперед, и направил Блифарта к земле.
— Но мне не зря любопытно. Слишком многое в тебе отличается от человеческого, — размышляла дальше Изольда. — Ты не ешь, не ходишь по земле, создаешь предметы из ничего. И кровь у тебя голубая… Думаю, мои соотечественники страшились бы тебя не меньше, чем терновую ведьму.
— Буду считать это комплиментом, — бесстрастно кивнул Северный ветер.
Тут лошадь заскользила вниз, и принцесса с ужасом ахнула.
— Бош, мы точно разобьемся…
Хёльмвинд расхохотался и пустил коня вскачь, заставляя Изольду ухватиться за невесомую гриву животного.
Следовало наставить гадкому вертопраху синяков, чтобы хоть как-то отплатить за его безобразное поведение. Хёльм ведь прекрасно знал: она боится летать. Но вместо этого девушка молилась, чтобы он не отпустил ее ненароком. Правда, верховный ветер держал спутницу крепко. В его объятиях она чувствовала себя как в железном кольце и понемногу успокоилась.
К счастью, приземление вышло не слишком стремительным. Ветер раз за разом осаждал коня. Так что Блифарт полетал немного над каменистым плато, закладывая все меньшие круги, а затем опустился на равнину и встал у обрыва как ни в чем не бывало.
— Прибыли, — попытался спешиться верховный.
Изольда не шелохнулась.
— Пора слезать.
— Зачем ты это сделал? — наконец подала голос она.
— Мы прилетели, спуск был неизбежен.
— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. — Принцесса разжала замерзшие пальцы и позволила ветру стащить ее с лошади.
— Понятия не имею. — Хёльм оглянулся в поисках светловолосого помощника.
Либ мигом возник рядом.
— Я здесь, повелитель.
— Доложи на воротах, что мы прибыли.
Юноша кивнул и унесся в туман. Только сейчас девушка увидела его: белые пушистые клубы, разлегшиеся прямо на взгорье.
— Погоди. — Она округлила глаза. — Никакая это не дымка, а облака!
Северный ветер выразительно промолчал, давая понять, что думает о ее запоздалых умозаключениях. Но Изольда не обратила на оскорбительную мину никакого внимания. Целиком оно было поглощено дивной картиной, раскинувшейся впереди: срезанная, словно брусок мягкого масла, вершина горы с плотной шапкой туч.
Принцесса завороженно глазела на величественные клубы, напрочь забыв о своем спутнике.
Верховный нетерпеливо сложил руки на груди, а когда это не возымело эффекта, бесцеремонно развернул Изольду к себе.
— Запомни, какой бы непринужденной ни казалась беседа с Ейалэ, будь начеку. Никто не знает, что творится в голове у брата. Держись поближе ко мне и не болтай лишнего. Лучше вообще молчи.
— Это невежливо, — возразила машинально девушка.
— Тогда отвечай лишь «да» и «нет».
— А если он задаст вопрос, требующий подробностей?
— Улыбнись презрительно.
Она недовольно поджала губы.
— Твоя манера мне не по душе.
И принялась поправлять длинный камзол с широкими кантами на рукавах.
Бриджи должны были тесно облегать бедра, но на Изольде сидели вполне свободно. Наряд снова достался ей от безымянной сестры Либа. Нужно будет поблагодарить ветрессу при встрече или хотя бы узнать ее имя у юноши.
— Что ж, можешь зыркнуть на него черными, как ночь, глазищами и приложить колючей веткой о стену. С удовольствием на это погляжу.
— Хёльм! — попыталась пристыдить ветра принцесса, но смущенным он не выглядел.
— Пойдем. — Хёльмвинд указал рукой на кудрявое плотное облако, барашком разлегшееся на плоской вершине скалы, и направился в его сторону.
— Хочешь сказать, Вишневый дом находится в тумане? — Она пошла следом.
— Иногда, — кивнул ветер. — Но здесь бывает и ясная погода.
Он легонько дунул, поднимая небольшой ураган. Ледяные порывы снесли в пропасть белое покрывало, разорвав его на части. Как только туча уползла, взору девушки открылась странная высокая постройка: десять домиков-близнецов с покатой выгнутой кверху крышей громоздились друг на друга. Было неясно, сообщаются ли они между собой лестницей или восточные ветра просто влетают в окна и двери нужного этажа. Снаружи никаких ступенек Изольда не обнаружила. Вишневый дом был похож на причудливую елку, ярусами уходящую ввысь.
Большие круглые окна во всю стену, забранные фигурными решетками, придавали чертогу еще более чудной вид. У них имелись и яркие, выкрашенные зеленой краской ставни. Или это были двери с полукруглыми створками?
На каждом этаже с крыш свисали пестрые бумажные фонарики, похожие на тусклые крошечные маяки. Кажется, Изольда также разглядела перила балконов, опоясывающих все ярусы, кроме первого.
Вишневого сада поблизости не наблюдалось, и вообще ничто в округе не напоминало об этом дереве. Любопытно, почему дом назван в его честь? Принцесса решила задать свой вопрос хозяину.
Разглядывая удивительное жилище, она замешкалась у круглого входа и не заметила, как Хёльмвинд исчез. Наверное, перелетел через порог. Девушка еще раз окинула взглядом плавно покачивающиеся фонарики и ватные облака, подкрадывающиеся из-за кромки гор. Что-то таинственное и жутковатое было в чертоге, несмотря на его резную красоту. Он возвышался, как молчаливый обманчивый призрак, заманивающий случайных путников на верную смерть.
Принцесса расправила плечи и шагнула в сердце Вишневого дома.
— Приветствуем в восточном чертоге, — тут же пропели два отстраненных голоса.
Принадлежали они тонким высоким девушкам в необыкновенных платьях. Рукава пестрых нарядов свисали до самого пола. Кукольно-прекрасные лица у ветресс застыли масками, черные волосы были закручены в тугие пучки.
Изольда невольно засмотрелась на красавиц: темные дуги их бровей словно нарисовали на фарфоре кожи сажей, а алые губы явно подвели специальной краской. Принцесса мигом заметила, как похожи друг на друга привратницы. Сходство немного пугало, а безжизненные взгляды, устремленные в пустоту, наводили на мысль о марионетках на веревочках.
Девушка помедлила минуту, решая, нужно ли здороваться с близняшками. Но в итоге просто кивнула, направляясь в глубь зала. По пути ее не оставляло тревожное желание обернуться. Но Изольда заставила внутренний голос замолчать: нечего терновой ведьме красться, как испуганной мышке. Хёльмвинд сказал вести себя так, будто это ее владения.
Девушка вышагивала по дощатому полу, стуча каблучками. Ее бледное отражение возникало иногда в настенных зеркалах и пряталось за ореховые рамы. Пару раз Изольда все же успела поймать взглядом зеркального двойника. Самой себе она напомнила пажа, натянувшего мешковатый наряд более рослого предшественника.
Вишневый дом был обставлен просто, но крайне изысканно. Мебели в нем почти не имелось, вместо внутренних стен были сооружены тонкие перегородки, застекленные витражами. Повсюду тускло краснели бумажные фонарики. Резные стулья и столики походили на те, что принцесса видела в жилище Ливы. Видно, их тоже делали мастера-кудесники.
Кое-где висели диковинные картины, нарисованные чернилами. Разобрать, что на них, не представлялось возможным: слишком мало света проникало в комнаты. К тому же по залам стлался тягучий дымок от благовоний. Запах был приятным, но слишком резким: хотелось раскрыть пошире круглые окна и проветрить помещение как следует.
Еще немного принцесса подивилась тому, каким большим внутри оказался чертог. Когда она увидела его на скале, то решила, что в комнатках негде развернуться.
Очень скоро девушка разгадала секрет отделенных друг от друга этажей. Прямо в потолке виднелось широкое отверстие, к которому была приставлена добротная лестница. Видимо, старались для гостьи, поскольку ветрам в таком приспособлении нет необходимости.
Принцесса встала под круглым проемом и запрокинула голову: проходы в полу были вырезаны на каждом ярусе и вели на последний этаж. Придется карабкаться на чердак по ступеням — хоть бы они оказались прочными. Она ухватилась за перекладину и быстро поползла вверх.
— Добро пожаловать в Вишневый дом, — зазвенели новые голоса, стоило Изольде показаться над полом второго яруса.
И снова близнецы — невесомые, как привидения. У этих тоже карие глаза и бескровные лица. Девушка кивнула, отмечая про себя непривычный покрой нарядов, и ступила на следующую стремянку.
Этаж за этажом она взбиралась ввысь, качая головой всякий раз, как слышала бесцветные приветствия. И всюду видела похожие черты — жутковатое зрелище.
Наконец впереди замаячила последняя лестница. Из прически принцессы выбилось несколько непослушных локонов. Но она решительно откинула их со лба и двинулась вперед.
А вот и крыша. На мансарде никто не встречал гостью. Оглянувшись, она перевела дыхание и расстегнула верхнюю пуговку на камзоле. Спина взмокла, воротник рубашки душил и кололся.
Верхнее помещение разделяла приоткрытая стеклянная перегородка. Одна комната вела в темноту — там было тихо и пусто. Другая — вероятно, на широкий балкон. Из нее в щель между створками лился белый холодный свет.
«Туда мне и нужно», — решила девушка и толкнула двери, которые легко отъехали в сторону.
Она очутилась в красивом зале: в деревянный пол была вмурована мозаичная каменная чаша с водой, стены украшали чудесные гобелены. В искусственном водоеме плескались красные рыбки. Тут же кто-то разбил маленький садик, расставив кадки с кривыми приземистыми деревцами по всей комнате.
В воздухе одуряюще пахло цветами. Если бы не балкон, для которого снесли одну из четырех стен, находиться на чердаке было бы невозможно.
Подойдя ближе, Изольда поняла, что стена никуда не делась: она вся состояла из тонких перегородок, которые задвигались друг за друга. Когда хозяину чертога хотелось устроить наверху открытое пространство, он мог просто убрать их и наслаждаться потрясающим видом, не покидая дома.
Сейчас дальняя стена была полностью собрана, в пустой провал от пола до потолка задувал горный ветер. Мебель для гостей подтащили к самому краю, не позаботившись оградить пропасть даже низеньким парапетом.
Сам Восточный владыка сидел в кресле и внимательно кого-то слушал.
— …Как бы там ни было, я считаю ее нахождение в Сеам Хор недопустимым!
— Считай что угодно, — колко заметил Северный ветер, — только держи свое мнение при себе.
— Почему он так груб со мной, брат? — Вопрос явно адресовался хозяину дома.
Принцесса не видела его лица, потому не могла вообразить выражение, что застыло на нем: ветер осуждающе смотрит на Хёльмвинда или снисходительно улыбается младшей сестре? Так или иначе, он ничего не ответил.
— Кхм-кхм, — прокашлялась принцесса, чтобы привлечь к себе внимание.
Ейалэ поспешно обернулся.
— Мы совсем забыли о нашей гостье…
В спокойном голосе не промелькнуло и тени беспокойства.
— Счастлив принимать тебя в Вишневом доме, терновая ведьма.
При этих словах Фаруна, сидящая поодаль, сердито фыркнула.
— Рада быть приглашенной в восточный чертог. — Изольда сделала легкий реверанс.
— Проходи же, — поманил ее на свет Восточный владыка.
На балконе было холодно и неуютно. Комната выходила отсутствующей стеной прямо на обрыв, деревянный пол кончался внезапно. Как назло, Ейалэ отвел для гостьи самый крайний к пропасти стул. Ее соседкой слева оказалась красавица Фару. Хёльмвинд же вообще отказался занимать предложенное сиденье.
Восточный ветер рассеянно улыбнулся. В уголках каштановых глаз собрались едва заметные морщинки. Когда Изольда поравнялась с его креслом, верховный неспешно поднялся и протянул ей руку. Ему пришлось наклониться так же, как обычно Хёльму.
Ветер был высок, чуть шире в плечах, чем его северный брат. Безусловно, он казался старше, хотя не вполне понятно, что именно выдавало возраст. Светлая кожа светилась, длинные гладкие волосы были собраны на висках в тонкие косички и зачесаны назад — он выглядел безупречно. Может, лет добавляли усы и аккуратная бородка? Или темный кафтан до пола со стоячим воротником?
Под пронзительным взглядом девушка почувствовала себя тревожно. Но все же прикоснулась несмело к протянутой ладони.
— Приятно познакомиться.
Южная ветресса снова хмыкнула и поджала пухлые губы. Она не удосужилась одеться более скромно, хотя сменила наряд: теперь пышные рукава оголяли руки по локоть. В прическе красовалось павлинье перо.
— Давайте-ка выпьем чаю, — предложил Ейалэ миролюбиво.
Стоило ему это произнести, как на балконе возникла одна из близняшек-привратниц с подносом в руках. Длинная хламида волочилась за ней, рукава стлались по полу. К счастью, девушка летела, так что опасность наступить на собственный наряд и облить своего владыку кипятком ей не грозила.
Медленно, словно бесплотный дух, ветресса водрузила на низенький столик фарфоровый чайник и четыре чашки, затем исчезла в проходе в полу и вернулась с горячей водой. Она неспешно принялась наливать кипяток, раскладывать приборы.
Восточный владыка все это время мечтательно глядел вдаль. Угадать мысли по отсутствующему выражению лица было невозможно.
Хёльмвинд также хранил равнодушный вид, но постукивал от нетерпения пальцами по спинке своего кресла. Когда спустя четверть часа очередь чаевничать дошла до него и ветресса наконец поднесла гостю напиток, он бросил раздраженно:
— Не нужна мне чашка!
Девушка покорно опустила голову и прошелестела в сторону, придерживая пальцами нагревшееся блюдце.
— Прошу, присядь, — то ли попросил, то ли потребовал Ейалэ, так что по голосу было не разобрать, какие чувства испытывает ветер. — Обещаю, мы закончим нить чай, и ты со своей гостьей сможешь уйти.
— Хорошо. — Северный ветер уселся с неохотой.
— Вот и славно, — без особой радости вымолвил восточный владыка. — Ах, какой аромат.
Он втянул ноздрями тоненький дымок над чашкой и отхлебнул горячий напиток.
Изольда последовала его примеру, ни на секунду, впрочем, не расслабляясь. От ножки ее стула до пропасти было всего несколько саженей. Вдруг Фаруна в исступлении толкнет терновую ведьму? Сложно предугадать затеи ветров.
— Итак, тьер-на-вьер, — невозмутимо продолжил беседу Ейалэ, — что привело тебя в Железный дом?
— Как вы назвали меня? — ответила она вопросом на вопрос.
Хёльмвинд поморщился, услышав уважительное обращение.
Хозяин дома удивленно приподнял бровь.
— Владычица Тьер-на-Вьер — древнее имя терновой ведьмы. Со временем оно сократилось — все стали говорить просто тьер-на-вьер. Странно, что ты об этом не слышала.
Девушка не нашлась что сказать, и ветер снова полюбопытствовал:
— Так что ты делаешь во владениях Хёльмвинда?
— Гощу. — Она отпила чая, который оказался изумительным на вкус.
— Кажется, ты знакома и с моим младшим братом? — прищурил и без того узкие глаза Восточный ветер.
Изольда и Хёльм украдкой переглянулись.
«Вряд ли он поведал Ейалэ о моей дружбе с Зефиром, — решила она. — Наверное, помощники донесли».
— Это правда, — подтвердила принцесса смущенно.
— Я слышал даже, ты помогла ему освободиться от оков, много лет пленявших разум?
— Не совсем так. Скорее, я направила его. От пут Зефир избавился самостоятельно.
— В любом случае следует поблагодарить тебя. — Ейалэ оглядел гостью с ног до головы.
В словах его звучал неясный намек. Изольда чувствовала невидимую силу, исходящую от ветра.
— Если есть что-то, с чем я могу помочь, разрешить какие-то трудности… — великодушно начал он.
Каштановые глаза не горели льдом, как у Хёльмвинда, но обладали иным колдовством: глядя в них, хотелось выложить владыке все свои секреты…
— Спасибо… — сделала над собой усилие девушка. — Но нет неприятностей, с которыми я бы не справилась сама.
По спине у нее пробежал холодок.
— Нам часто кажется, что мы держим судьбу под уздцы, но стоит немного ослабить повод, чтобы понять: она несет нас, повинуясь лишь собственной прихоти… — Ейалэ уставился в пустоту.
Гостья сидела прямо, как на троне, — это придавало уверенности.
— Могу я поглядеть на тебя поближе? — внезапно спросил Восточный ветер.
Странная просьба напрочь выбила принцессу из колеи.
— Нет, не можешь! — грубо оборвал брата Хёльмвинд. — Она — не картина на твоей стене.
Восточный владыка нахмурился, на его гладком лбу появилось несколько морщин.
— Можно, в таком случае, посмотреть на твою руку? — Он обратился к одной лишь Изольде, игнорируя рассерженный взгляд Хёльма.
Сопротивляться просьбам хозяина дома было сложно. Глаза его будто гипнотизировали, легко и безболезненно навязывали собственную волю. Принцесса повиновалась бы любому слову, не будь она терновой ведьмой. А так девушка лишь ерзала на широком стуле, чувствуя, как тело под одеждой покрывается гусиной кожей.
Наконец она встала, подошла к чайному столику и протянула владыке ладонь. От тонкого запястья змейкой вились колючие ветви, покрывая белую кожу до самых плеч. Гостья закатала рукав повыше, чтобы Восточный ветер мог разглядеть узор.
Он не прикоснулся к ней, даже не наклонился — окинул долгим внимательным взглядом терновые побеги, скользнул по лицу. И заключил спустя несколько минут:
— Совершенство…
— Чего? — Фаруна подскочила как ужаленная. — Она ведь опасна!
— Возможно, — кивнул черноволосый задумчиво, жестом предлагая гостье занять свое место. — Но не для нас с тобой. Или, во всяком случае, не сейчас…
Решив, что неприятного соседства с нее хватит, Изольда направилась к креслу Хёльмвинда и встала рядом. Сейчас ее можно было принять за Либа, вытянувшегося по струнке.
Ейалэ удивился, но ничего не сказал.
— Она обретается в Сеам Хор, расхаживает по Железному дому… Что, если ведьма причинит вред твоему брату? — Разгневанную ветрессу трясло от злости.
Восточный владыка посмотрел мимо Хёльмвинда и рассеянно изрек:
— Иногда жернова судьбы уже не сдвинуть с выбранного пути…
— Надоела эта околесица! — Темные глазищи верховной засверкали. — Вы с ума посходили? Неужели не ясно: нужно немедленно заключить тьер-на-вьер под замок.
— Не всегда убрать с глаз долой — значит выбросить прочь из сердца, — долив себе чаю, сказал хозяин дома.
Южная красавица насупилась, сердито сжата в руках хрупкую чашку.
— Кажется, все забыли о легенде, которую нам оставили в назидание предки! Помните, что в ней говорится о терновой ведьме?
— Началось, — картинно развел руками Северный ветер. — Сейчас в ход пойдут детские сказки…
Фаруна стиснула руку в кулак, и фарфор затрещал, рассыпаясь пылью.
— Раз мои братья настолько слепы, что не способны распознать врага под носом, я сама с ним совладаю!
Она угрожающе двинулась в сторону Изольды.
— Фару, — всколыхнул воздух повелительный голос.
Ветресса замерла. Принцесса и Хёльм невольно вздрогнули.
— Подойди ко мне. — Взгляд Ейалэ стал еще более бесчувственным.
Звякнув серьгами-монетами, Южная верховная направилась к брату. Северный ветер прикрыл глаза и вцепился в подлокотники, словно тоже не мог противиться приказу.
— Еще ближе, — поманил рукой Восточный владыка.
Со стороны казалось, что он накинул на плечи сестры петлю и теперь тянет ее к себе, медленно сматывая невидимую веревку. Когда Фару остановилась перед Ейалэ, он склонился над ее ухом и беззвучно шепнул пару слов. Ветресса мигом успокоилась, прошагала к своему стулу и послушно села. Лицо ее разгладилось, взгляд сделался потерянным.
— Прекрасный способ решать трудности, — вымолвил Хёльмвинд с презрением. Костяшки на его пальцах побелели.
Старший брат не обратил внимания на реплику.
— Прежде чем вы уйдете, — вкрадчиво начал он, — я хотел бы пообщаться с терновой ведьмой…
Изольда испугалась, услышав эти слова. Слишком хорошо она помнила чувство, когда шипы прорастают из ее тела, а вокруг поднимается буран. Будто кто-то другой властвует над душой. Эта сущность еще не может подчинить себе девушку целиком, но пытается диктовать свою волю, разрушая мир вокруг, насылая страшные проклятия.
— Нет. — Принцесса в страхе отступила назад.
— Я лишь хотел поговорить с тобой наедине. У меня есть дело, которое Хёльмвинда не касается…
Северный ветер встал, недобро глядя из-под бровей.
Теперь принцесса понимала, что Восточному владыке ничего не стоит заставить брата улететь прочь и не возвращаться, по меньшей мере несколько часов. И ей не хотелось, чтобы Хёльм испытал подобное унижение.
Ветер тоже об этом прекрасно знал. Но не гипнотическая власть Ейалэ удерживала его от резкого ответа, а решение Изольды, которое она пока не высказала.
— Ты не обязана беседовать с ним, — отчеканил беловолосый.
— Знаю, — девушка тряхнула головой, — но причин отказывать твоему брату не вижу.
— Хорошо, — нехотя согласился Северный ветер. — Я буду ждать тебя внизу.
Он сдержанно кивнул хозяину дома и растворился в воздухе, по-видимому, вылетев с балкона.
Ейалэ повременил несколько мгновений, а затем встал и направился в глубь комнаты.
— Рад, что ты решила уделить мне еще пару минут своего времени… На Фаруну можешь не обращать внимания — она остынет немного и придет в себя.
— Часто вы поступаете так с родственниками? — с легкой укоризной полюбопытствовала Изольда.
— Даже не знаю. — Восточный владыка задумался.
Со скорбным видом он принялся перебирать какие-то предметы в лакированном шкафу.
— Сервиз, который моя дорогая сестра сегодня испортила, уничтожив одну из чашек, очень дорог мне. Потому я и решил действовать, чтобы никто не разрушил ненароком другие полезные вещи…
Принцесса склонилась над искусственным водоемом, якобы любуясь на диковинных рыб. Украдкой она обдумывала двусмысленные слова верховного.
— Не совсем правильно подчинять себе чужую волю.
— Кому, как не тебе, знать об этом, — парировал Ейалэ.
И хотя девушка не видела его лица, точно знала: глаза ветра лукаво блеснули.
— А вот и он, — провозгласил сдержанно хозяин дома, извлекая из глубин шкафа небольшой кубок на тонкой ножке. — Я попросил тебя остаться, поскольку дело мое однозначно выведет Хёльмвинда из душевного равновесия. Он относится к тебе… с приязнью. Теплее, чем к другим.
— Разве? — Принцесса опустила руку в прохладную воду. — Наверное, мы действительно стали друзьями.
Ейалэ улыбнулся.
— Тем более ему лучше не быть свидетелем этого разговора… Ты, конечно же, знаешь о власти, которую дает кровь тьер-на-вьер?
Изольда прекратила играть с рыбами и насторожилась. Верховный даже бровью не повел.
— Мне она необходима. Сказать по правде, я давно ищу обладательницу черной крови, но заботы отвлекают.
Восточный ветер медленно двинулся к столу, на ходу поглаживая гладкий бок чаши.
— И раз уж ты оказалась в Вишневом доме, я подумал: почему бы не попросить об услуге. Мне ведь нужна всего одна капля…
Руки девушки задрожали, ноги подкосились, но она все равно последовала за ветром, лихорадочно соображая, как защититься, если он вздумает нападать. Хозяин дома способен обезвредить Хёльма в два счета, о Либе даже говорить не приходится. Осталось только пустить в ход терновые ветви, как и предрекал Северный ветер в шутку.
Но темноволосый владыка не собирался бросаться на гостью. Он поставил пустой кубок на мозаичную поверхность и достал из кармана маленький нож. Таким Стефан чистил для Изольды яблоки в детстве.
— Конечно, ты можешь отказаться… в этом случае прошу, не сочти меня грубым или бестактным, просто забудь о нашей беседе. Но если ответишь согласием…
Он положил клинок на столик, острие сверкнуло.
— …Я тоже однажды буду обязан выполнить твою просьбу…
Стоило сразу сказать «нет» и отправиться к Хёльмвинду, но что-то заставило девушку проявить интерес. Вглядевшись в величественное лицо Ейалэ, она спросила:
— Какую?
— Любую, — потер бороду владыка. — Если она в моих силах.
— Ладно, — неожиданно для самой себя согласилась принцесса. Внезапно ею овладело необъяснимое возбуждение.
Верховный прищурился. Безмолвно протянул гостье тоненький кинжальчик.
Изольда приняла его твердой рукой, сжала и, не колеблясь, царапнула острием по пальцу. Выступила кровь: черная и густая, словно смола.
Занеся ладонь над чашей, владычица Тьер-на-Вьер сцедила пару драгоценных капель и зажала ранку второй рукой.
— Теперь ты — мой должник, Восточный ветер, — произнесла она чужим низким голосом. — Помни о своем обещании.
Ейаяэ вздрогнул, но когда поглядел на гостью, та снова была собой — храброй девушкой, смущенной собственным поступком.
— Благодарю тебя, — поклонился хозяин дома. — Не смею больше задерживать, тем более Фару скоро очнется.
— Еще раз спасибо, что позволили побывать в Вишневом доме. — Изольда уже собиралась уходить, но вдруг вспомнила о чем-то важном и задержалась у витражных створок.
— Владыка Ейалэ…
Ветер обернулся в своем кресле.
— Могу ли я узнать, почему ваш дом называют Вишневым?
Он помолчал секунду, а затем пояснил:
— Словно дикая вишня на прибрежной скале, он хватается корнями за скупую каменистую почву, пытаясь явить миру истинную красоту.
— Очень поэтично, — оценила ответ принцесса. Она всегда любила слушать витиеватые баллады замковых менестрелей.
Вместо прощания девушка коротко кивнула Ейалэ, но ветер уже успел погрузиться в глубокие думы и не заметил этого.
* * *
— Что вы там делали? — Хёльмвинд расхаживал по кромке обрыва на противоположном краю плато.
Изольде пришлось порядочно прошагать, чтобы отыскать его.
— Я… — она была не вполне уверена, стоит ли открывать правду, — дала ему немного своей крови взаймы…
Верховный медленно обернулся. Глаза его округлилась и потемнели.
— Ты что?
— Он попросил всего одну каплю, — попыталась объяснить принцесса, но было ясно: Северный ветер в бешенстве.
— Зачем ты согласилась? Он заставил тебя? — От звенящего гневом голоса по коже шел мороз.
Не дожидаясь ответа, верховный подлетел ближе и схватил ее за руку.
— Где?!
— Другая ладонь, — как можно мягче возразила девушка.
Ветер поднес ее пальцы к лицу и уставился на крошечную ранку, кровь на которой уже запеклась.
— Ейалэ! — прошипел он сквозь зубы и двинулся к дому.
— Н-нет. — Изольда ухватила его за полу накидки. — Твой брат не смог бы… Мне кажется, его чары на меня не действуют…
Хёльмвинд непонимающе уставился на нее.
— Тогда почему?
Шквальный ураган дохнул девушке в лицо, заставляя попятиться. Она твердо верила: нечего бояться Северного ветра, пусть даже выглядел он свирепо. Но, как назло, у принцессы не было наготове ни одного объяснения своему странному поступку. Чем она могла успокоить Хёльмвинда?
— Объясни! — грозно потребовал ветер, все еще сжимая узкую ладонь.
— Хёльм. — Девушка поморщилась. — Ты сломаешь мне пальцы. А от этих вихрей даже ресницы мерзнут.
— Как случилось, что ты дала ему свою кровь? — Верховный отпустил ее руку, но не отступил.
Принцесса со стыдом глядела в ледяные глаза, они были беспощадны.
— Я… не знаю… — Она отвернулась и обняла себя за плечи. — Иногда на меня находит. Кажется, неведомая сущность управляет телом. По ее воле мне вдруг захотелось взять нож в покоях Ейалэ, проколоть себе палец и накапать немного крови в его дурацкий кубок… А все потому, что он стал теперь моим должником и однажды я смогу потребовать услугу обратно. Минуту назад думалось, что это достойная причина.
Изольда была расстроена не меньше, чем Северный ветер. Он видел ее растерянность, но никак не мог взять в толк, о чем говорит девушка. Кроме того, Хёльмвинд все еще был зол: на могущественного брата, Фаруну, которая растрезвонила на всю округу, что в Железном доме живет терновая ведьма… Северный владыка злился на себя, поскольку не мог успокоить всколыхнувшиеся чувства, и на Зефира, из-за которого однажды заговорил с белокурой колдуньей в Долине ветров.
Ни с того ни с сего он развернулся и принялся мерить шагами поверхность плато.
Принцесса удивленно заморгала. Колючий смерч продолжал вертеться кругом, расшвыривая в стороны мелкие камушки.
— Хёльмвинд… Что ты делаешь?
Ветер сцепил руки в замок.
— Пытаюсь успокоиться, чтобы не разнести это проклятое место в щепки.
— Прости, если из-за меня… — Она подалась к нему, но тут же была остановлена резким окриком:
— Стой на месте!
— П-почему?
Он выдохнул и проговорил приглушенно, делая паузы после каждого слова:
— Я очень… сильно… сержусь. И могу обидеть тебя… Держись подальше.
Изольда закусила губу. Теперь она была уверена, что поступила дурно, согласившись на просьбу Ейалэ. Если Хёльмвинд решит дуться до конца жизни, поделом ей. Неужели нет в мире такого места, куда она могла бы сбежать от своего проклятия, чтобы жить, не причиняя другим страданий?
Принцесса сунула руки в карманы и уселась на влажный от сырости валун.
Один лишь Таальвен Валишер никогда не злится на нее. Может, потому, что ему она не успела напакостить?
Девушка наблюдала, как Северный владыка шагает по воздуху взад-вперед, вперив в облака голубой взгляд. Его красивое лицо походило на маску. Недаром Зефир рассказывал, что старшему брату лучше не попадаться на глаза, когда тот в плохом настроении. Ярость Северного ветра холодна и безжалостна. Наконец Хёльм приблизился и, не глядя на Изольду, бросил:
— Пошли!
Внезапно рядом появился Блифарг, нетерпеливо забил копытом: наверное, почувствовал скверное расположение духа хозяина. Без предупреждения верховный рывком усадил Изольду в седло. Она боялась вымолвить лишнее слово. Не потому, что ветер мог как-то ей навредить, просто не хотела расстраивать его еще больше.
Хёльмвинд вспрыгнул на спину лошади и хлестнул поводьями. Ветряное животное не требовалось подгонять. Чуть не встав на дыбы, оно с места рвануло в пропасть и через пару гигантских скачков унеслось в небеса.
«Вот и все, — решила принцесса, с ужасом закрывая глаза. — Облака и камни станут последним, что я увижу в жизни».
Но Северный ветер, видимо, чуть поостыл и сталкивать ее с коня не собирался. Одной рукой он сгреб девушку в охапку, так, что она едва могла дышать, другой — управлял скакуном. Под его копытами поднимались настоящие воздушные круговерти, буря хлестала землю, ломая столетние деревья, словно соломинки.
С огорчением принцесса наблюдала за бураном. Сколько ущерба он причинит людям? Но Хёльмвинду не было дела до смертных. Он вымещал злость на беззащитной природе, пуская в пляс жадные до разрушения вихри. И только когда путники поднялись достаточно высоко, а поля и реки скрылись с глаз, утихомирился немного.
Блифарт гнал, как безумный, покрывая за один скачок чудовищные расстояния. Благодаря этому Железный дом показался вдали раньше, чем закатное солнце выкрасило кармином его блестящие стены. К концу пути Изольда мечтала лишь об одном — выбраться из седла. Потому, когда Северный ветер подхватил ее за талию и опустил на ступеньку крыльца, чуть не потеряла сознание от облегчения.
— Проводи! — отдал он приказ вездесущему Либу.
Юноша подал гостье руку, и она ухватилась за его локоть с благодарностью.
— Что случилось? — спросил Ветер ущелий, оказавшись в ее покоях. Любопытство разбирало его.
— Ничего… — Принцесса в изнеможении плюхнулась на кровать. — Кажется, мы поссорились.
— Ты и повелитель? — От удивления Либ раскрыл рот.
— Не уверена. — Изольда уткнулась лицом в подушку. — Может, Хёльмвинд и Ейалэ; я, он и Фаруна… я плохо соображаю.
— Хочешь, принесу тебе ужин? — участливо предложил юноша.
— Нет, не нужно.
Она чувствовала себя отвратительно и желала как можно скорее остаться одна. Юный ветер мигом смекнул, что к чему.
— Тогда займусь ветряными картами. Давно собирался проверить, не нарушают ли подопечные Хёльмвинда своих маршрутов…
Он тихонько направился к выходу, чудом умудрившись ничего не свалить по дороге.
— Загляну к тебе позже, чтобы подбросить дров в камин.
Дверь за Либом захлопнулась, и комната погрузилась в гнетущую тишину.
«Зачем я здесь? — Девушка завернулась в одеяло с головой и устало смежила веки. — Железный дом — чужой мне, я приношу лишь раздор его обитателям… Следует завтра же покинуть Сеам Хор, извинившись перед Хёльмом…»
Она не до конца понимала, в чем ее вина, но остро ощущала, что явилась причиной еще большей вражды между ветряными братьями. Северный ветер точно невзлюбил Еайлэ сильнее прежнего…
Ох, не стоило посещать Вишневый дом, говорить с восточным владыкой. Его монотонный повелительный голос всколыхнул в ней могучую колдовскую силу, что дремала до сих пор. Изольда чуяла, как черная кровь бежит по венам, слышала шепот в своей голове, хоть и не разбирала пока слов.
Как было бы хорошо, окажись рядом волк. Перед ним все невзгоды отступали…
Девушка подтянула ноги к груди и зевнула. Руки ее одеревенели от напряжения, спину ломило. Сон казался таким желанным, что она совсем не сопротивлялась, соскользнув в его темные пучины.
* * *
Ей привиделась чья-то спальня: простая, даже аскетичная. Знатное положение владельца выдавали лишь тяжелые сундуки да кровать, вырезанная из драгоценного сорта дерева. А еще герб на светлом, как лазурь, знамени.
Изольда узнала символ — серебряная ладья под парусом, над которой красуется пятиконечная морская корона. Это знак рода Мак Тир — правителей Приморского королевства.
Темнота плотными занавесками прикрывала углы. Ставни на окне были заперты на засов. В очаге догорали последние огоньки — по всей видимости, стояла глубокая ночь. Принцесса украдкой прошлась по комнате, оглядела полог на старинной постели. И тут дыхание ее перехватило: на ложе в глубоком сне лежал молодой мужчина. Непослушные темные кудри рассыпались по подушке, строгие брови делали лицо старше.
— Лютинг Мак Тир… — изумленно прошептала девушка, и он задышал тяжелее.
Ее жених выглядел печально, словно тревоги успели оставить след на его челе. Сильные плечи чуть заметно колыхались при каждом вздохе. От Стефана принцесса слышала, что приморский принц превосходно владел мечом. Может, от этого ладони его выглядели грубее рук брата. На пальце Лютинга блестело широкое гладкое кольцо с изображением волн.
В целом Мак Тир не казался чудовищем, которое она привыкла воображать, думая о нем. Девушка подошла ближе и присела на край постели. Принц нахмурился во сне. Тонкий шрам белел на его виске. Должно быть, полосу обычно не видно под густыми волосами. Теперь же, когда Лютинг крепко спал, Изольда могла разглядеть все его секреты.
Она завороженно склонилась над ним, легонько провела по коже пальцами и резко отдернула.
— Изольда Северин, — вымолвил отчетливо спящий и раскрыл глаза.
Два тонких зеленых омута уставились на девушку. Она вскочила, опрокинув кувшин на прикроватном столике. Принц змеей перекатился на постели, метнулся за ней.
— Нет! — Принцесса вжалась в стену и замерла.
Лишь спустя несколько мгновений она решилась открыть глаза и похолодела от ужаса. Ее жених, тяжело дыша, корчился на иолу. С ним происходило что-то кошмарное: могущие руки неестественно изогнулись, кости ломались в суставах с омерзительным хрустом. Лицо исказилось — через минуту его невозможно было узнать. Лютинг хрипел от боли, царапая когтями каменный пол.
— Боги! — задохнулась от ужаса принцесса.
Оцепенев, она смотрела, как гибкое тело меняется под действием чар. Волосы несчастного превратились в длинную шерсть, рот стал оскаленной пастью.
— Нет. — Слезы отчаяния катились по ее щекам.
Вот на что способна терновая ведьма.
Приморский владыка медленно поднялся на огромные лапы. Темень в покоях не позволяла как следует разглядеть зверя, которым он стал. В том, что мужчина потерял людское обличье, сомневаться не приходилось. В обманчивом сиянии угольков Лютинг казался Изольде чудовищем. И только глаза глядели по-прежнему ясно, обжигая сердце огнем.
— Зачем ты сделала это со мной? — прорычал зеленоглазый зверь, изготовившись к прыжку.
Девушка метнулась к окну. Замки на засовах были заперты, двери без ключа тоже не отворить. Она обреченно зажмурилась, сделала шаг назад и успела лишь заслониться руками, предупреждая нападение.
А когда лапы чудовища коснулись плеч, закричала, словно безумная:
— Оставь меня! Пусти! Не трогай! — Принцесса вырывалась, голося навзрыд.
— Всевластная Роза Ветров, проснись, Изольда! Ну, посмотри же на меня.
С перепуганным видом ее тряс за плечи Либ. Похоже, он провел в комнате девушки немало времени, отчаявшись вырвать ее из объятий кошмара. Но наконец спящая стала приходить в себя, замечать, что стены и мебель кругом отличаются от виденных во сне.
— О, Либ, — простонала она. — Что я наделала?
Изольда уткнулась ему в шею, безуспешно пытаясь унять рыдания. Юноше невыносимо было смотреть на ее страдания, и он неловко обнял принцессу, поглаживая рукой.
— Ну-ну, все обойдется. Это был только сон… Утром он покажется пустяком.
— Нет, Либ, нет… — понемногу утихая, шептала девушка. — Из-за того, что я сделала, будет только хуже…
— Меня тоже посещают дурные видения, — не слушая ее, продолжал Ветер ущелий. — Когда кажется, что Лотарэ снова возвратилась домой… После них я просыпаюсь разбитый и долго не мшу прийти в себя. Потому что знаю: она не вернется.
— Что? — размазывая слезы по лицу, всхлипнула Изольда.
— Не тебе одной снятся кошмары, — грустно повторил юноша.
— Нет, ты сказал что-то о Лотарэ…
— Моя сестра-близнец… — он отстранился и тяжело вздохнул, — пропала год назад, не оставив и следа. Мы всюду искали, но без толку. Мне нравится думать, что она живет где-то в волшебной стране, такой, как Тьер-на-Вьер…
Принцесса перестала шмыгать носом и уставилась на светловолосого Либа.
— Так вот на кого ты похож! — Она слетела с кровати и стащила за собой ветра. — Как могла я не узнать эти глаза?! Должно быть, ее зеленые волосы ввели меня в заблуждение!
— Изольда, о чем ты говоришь? — ошарашенно вымолвил юноша, всерьез переживая за ее рассудок.
— О твоей сестре! Я видела ее во дворце болотного короля! Лотарэ не пропала, понимаешь, ее хитростью заманили в омут, затащили на дно болота!
Ветер все еще не мог поверить услышанному, и девушка принялась поспешно пересказывать историю своей несостоявшейся свадьбы с Давеном Сверром.
— У вас ведь есть пруд с чудесными кувшинками, которые так любила твоя сестра?
— Д-да, в долине, — дрожащим голосом подтвердил Либ.
— Там-то ее и видели в последний раз?
— Возможно.
— Поверь мне, Лотарэ теперь — пленница Давена Сверра. — Изольда потерла кольцо на пальце. — Но, по крайней мере, она жива. Если утопленницу так можно назвать…
Ветер скалистых ущелий в возбуждении заметался по комнате.
— Моя сестра в плену у болотного короля? Все это время мы искали ее на поверхности, а она томилась в неволе?
— Я обещала освободить ее. — Принцесса участливо тронула его за плечо. — Хотя тогда еще не знала, что зеленоволосая утопленница — северная ветресса.
Она была рада выяснить правду, но начинала тревожиться за пылкого Либа. Вдруг он решит отправиться за сестрой самостоятельно?
— Спасибо за добрые вести, — пробормотал ветер в растерянности. — Я должен подумать…
— Давай расскажем обо всем Хёльму? — осторожно предложила принцесса. — Наверняка он больше знает об отношениях ветров и болотного владыки и подскажет, как поступить.
— Д-да, — согласился ее друг, обкусывая ноготь на пальце. — Я ведь явился сюда по поручению…
Он выглядел настолько ошеломленным, что девушка пожалела о сказанных поспешно словах. Нужно было поведать о своих подозрениях Северному ветру. Наверняка тот воспринял бы их не так болезненно.
— Повелитель приглашал тебя на ужин… — Либ уставился в окно.
— Хм, а который час? — нахмурилась Изольда.
— Немного за полночь.
— И он хочет поесть в такое время?
Юноша пожал плечами.
— Для владыки подобное не имеет значения, он-то не собирался трапезничать…
Принцесса потерла опухшие глаза.
— Все равно, не поздновато ли для бесед?
— Он послал меня раньше, но велел не будить, если ты спишь. Сказал, будет дожидаться в Янтарном зале до утра.
Теперь девушка не на шутку встревожилась. Ради какого срочного разговора Хёльмвинд готов был провести на ногах ночь? Может, узнал правду о ее проклятии? Или решил запереть ведьму в Ветровороте, как советовала Фаруна?
На мгновение новость о пропавшей ветрессе отошла на второй план. Принцесса вновь задумалась о случившемся в Вишневом доме.
— Либ, — наконец позвала она. — Можешь провести меня в этот зал из янтаря? Я обсужу с Хёльмом важные вопросы, а после обещаю рассказать о твоей сестре.
— Да, конечно. — Он грустно закивал. — Я и не думал встревать в дела повелителя со своими заботами.
— Не говори так. Они и его касаются. В конце концов, Северный ветер отвечает за своих подопечных… Я только выясню, что его беспокоит, и сразу потолкую о Лотарэ.
Ветер ущелий открыл перед ней двери с прежним отсутствующим видом. Если бы девушка не была так взволнована событиями накануне и своим сном, она немедленно отправилась бы к верховному и раскрыла правду.
По дороге ее друг молчал. Принцесса решила, что ему требуется время, чтобы переварить неожиданную новость.
— Дверь прямо по коридору, — сдавленно выдохнул Либ. — Можно не провожать тебя дальше?
— Конечно, — спохватилась Изольда. — Только обещай дождаться решения Хёльмвинда. Не предпринимай ничего сам, хорошо?
Она сжала его ладонь. Ветер кивнул.
Когда он исчез, Изольда подкралась ко входу и затаилась в темноте холла. Что скажет ей Северный ветер? Сердце неровно стучало в горле, в голову приходили предположения одно страшнее другого. Отринув сомнения, принцесса толкнула створки и, отбивая ритм каблуками чужих сапог, вошла в зал.
С вечера девушка не переодевалась — теперь костюм был ей не только велик, но еще и немилосердно измят. Прическа тоже оставляла желать лучшего. К тому же, несмотря на умывание холодной водой, на лице виднелись следы слез.
Но насчет внешнего вида Изольда волновалась напрасно. Хёльмвинд выглядел не лучше: уставший, взъерошенный, он полулежал в каменном кресле, застланном меховым покрывалом, и таращился на огонь. Похоже, провел так не один час. Принцессе даже показалось, что он спит, но верховный вздрогнул, когда услышал шаги.
— Не зря этот зал называют Янтарным. — Девушка брякнула первое, что вертелось на языке, пытаясь хоть как-то сгладить тягостную обстановку.
Фраза повисла в воздухе — ее друг не спешил поддерживать светскую беседу.
Принцесса огляделась нарочито внимательно. В отполированном до блеска полу отражался фактурный потолок, выложенный камнями, словно мозаикой. Стены походили на соты, полные янтарного меда. Комната золотилась в отблесках пламени, играя каждым самоцветом. Наверняка от такой красоты у гостей Железного дома захватывало дух. Хотя кому ее показывать, если людей здесь не бывает, а ветра воспринимают убранство как данность.
— Садись, — рассеянно предложил Северный владыка, указывая на трон напротив.
Узкая спинка поднималась выше головы девушки. Она поглядела неуверенно, но все же повиновалась, устраиваясь поудобнее на громадном сиденье. Чувствовала принцесса себя так, словно ненароком нарушила мир между воинственными державами и явилась причиной кровопролитной войны.
— Хёльмвинд, позволь мне сначала…
Он поднял руку.
— Говорить начну я. Ты будешь слушать…
Странно, но выглядел ветер не менее подавленным, чем она. Правда, он умело скрывал чувства за напускным равнодушием, но переживания с лихвой выдавали лихорадочно сияющие глаза.
— Прежде всего, следует извиниться… Мне редко приходится сдерживать свой гнев, очень жаль, что ты сегодня стала свидетелем таких попыток.
Девушка отогнала непрошеную улыбку — как всегда, в словах ее друга звучала высокопарная нотка.
— Ты злился на меня?
— Отчасти… — Он вытащил из уха серьгу и принялся царапать кристаллом каменную поверхность сиденья. — Больше на брата, который возомнил себя повелителем мира. Только потому, что ему достался дар… убеждать.
— У каждого из вас есть какие-то способности?
Принцесса непроизвольно увела разговор в сторону. Ей действительно было интересно.
Ветер кивнул, и она уставилась с любопытством, пытаясь угадать, что же необычного умеет делать он.
— Я получил Железный дом, — нехотя пояснил верховный.
Кажется, ответ разочаровал девушку.
— Но это ведь замок, а не способность!
— Изольда, можешь не перебивать хоть минуту? А то я передумаю говорить, что решил.
Сердце ее снова похолодело, но Хёльм продолжил без раздражения:
— Мне не понять, что происходит в твоем ведьмовском сердце. Да ты и не обязана объяснять. Прошу только, предупреждай, если вздумаешь снова подчиниться воле моего всезнающего братца.
— Я действовала по собственному желанию… — запротестовала она, не желая ссорить их с Еайлэ еще больше, но тут же запнулась. — То есть не совсем, но Восточный владыка не имеет к этому отношения.
— Пусть так, — нетерпеливо тряхнул головой верховный, я не желаю, чтобы ты ему помогала.
Принцессе захотелось повторить произнесенные им слова о том, что она вольна поступать, как решит сама. Но девушка мудро прикусила язык.
Ветер подытожил:
— В общем, дважды подумай, прежде чем вручать кому-то хоть каплю своей крови, особенно Восточному ветру… На этом предлагаю прекратить препирания.
— И ты не будешь больше крушить все кругом?
— Нет.
— А сердиться на меня? — подалась вперед Изольда.
— Нет. — Хёльмвинд вздохнул.
— Не слишком у тебя дружелюбный тон…
— Ох, тьер-на-вьер. — Он рывком поднялся и подошел к камину. Оранжевые отсветы скрыли болезненную белизну лица.
— Что-то случилось? — недоумевала Изольда.
Она видела, что на душе у ветра лежит тень, и искренне желала помочь. Хотелось тихонько соскользнуть с сиденья и встать рядом. Но кто знает, как он отзовется на дружеское сочувствие.
Потому девушка осталась на месте.
— Я хочу предложить тебе кое-то… — Голос Хёльмвинда впервые лишился обычной твердости. — Оставайся со мной.
— Что? — Изольда наморщила лоб.
Верховный решительно шагнул к ее креслу и присел так, чтобы глаза их оказались напротив. Длинные пальцы легли на подлокотники.
— Не покидай Железный дом. Прекрати скитаться по чужим землям в поисках непонятно чего. Живи здесь.
Внезапно девушка развеселилась. Она все еще не осознала, о чем говорит ветер.
— Хёльм, но что я буду делать здесь? Все говорят, Сеам Хор — не место для людей и тем более терновой ведьмы. Кроме того, это твои владения…
— Я подарю их тебе, — не давая ей опомниться, возразил Северный владыка. — Если останешься со мной, можешь считать мой чертог домом…
Внезапно смысл сказанного начал доходить до принцессы, Лицо ее вытянулось.
— О чем ты говоришь? Я не понимаю…
— Понимаешь. — Он сжал ее плечи, прижимая девушку к каменной спинке.
Прозрачные глаза горели неистово, почти безумно. Ей не нужно было ничего растолковывать: Изольда и так прекрасно знала, что значит этот взгляд.
Но Северный ветер все же сказал:
— Я не могу избавиться от тебя, тьер-на-вьер. Ты живешь в моих мыслях, приходишь в снах… Мое сердце неспособно биться так же быстро, как человеческое, но я чувствую: оно болит, словно внутри застряли шипы… И раз с этим ничего не поделать, хватит мучиться. Будь моей…
Теперь принцессе стали ясны все намеки Ейалэ, странные фразы Либа, неприязнь Таальвена. Северный ветер неравнодушен к ней, пусть даже он не в силах признаться вслух… Голова у Изольды закружилась. Холодные пальцы жгли кожу сквозь плотный камзол и рубаху.
«Что же делать? — Девушка лихорадочно соображала, пока беловолосый ветер с тревогой глядел на нее. — Сначала Лютинг, потом Давен Сверр… Не иначе проклятие наказывает ее, заставляя мужчин влюбляться без оглядки. Но как могло подобное произойти с хладнокровным Хёльмвиндом?»
Больше всего принцессу страшило осознание, что станет с ним после ее ответа. Ведь его гордая душа не потерпит отказа. Что случится с Северным ветром в следующее мгновение? Он развеет Железный дом в пыль, сбросит терновую ведьму в ущелье, превратит Сеам Хор в снежную пустыню?
Если бы только Изольда не встретила однажды Таальвена Валишера, она согласилась бы остаться с Северным владыкой. Пусть из страха навсегда его потерять. Она уступила бы, чтобы не стать причиной глубокой раны, из-за которой верховный вряд ли однажды повторит перед кем-то сегодняшние слова. Ах, как же ей не хотелось видеть презрение в голубых глазах. Наверняка ветер возненавидит принцессу, узнав о ее решении.
Но Изольда помнила, как уютно и спокойно спать, уткнувшись в седой мех волка, как отступает неведомый холод в ее душе, стоит ему оказаться рядом. Без Таальвена сердце ее болело и ныло, совсем как у Хёльмвинда, когда терновой ведьмы не было рядом.
Девушка замерла, боясь отвести глаза от тонких знакомых черт. Губы ее дрожали.
— Ну же, — тихо вымолвил Северный ветер. — Я могу сколько угодно сидеть у твоих ног, но ждать больше — ни минуты…
— О, Хёльмвинд. — Принцесса накрыла его прохладную ладонь своей. — Я сделаю для тебя все что угодно… Но Таальвен Валишер…
В камине зашипел уголек. Верховный перестал дышать на мгновение, льдистые глаза потемнели, лицо вновь превратилось в маску. Он пристально взглянул на девушку и поднялся на ноги.
— Хёльм. — Она бросилась следом, но он оттолкнул ее холодным порывом, не дав к себе прикоснуться.
— И снова этот Таальвен Валишер! Он ведь волк, понимаешь?!
Изольда не знала, что ответить.
— Чем он так мил тебе? — грохнул кулаком по стене Северный владыка.
— Этого не объяснить… — Она ненавидела себя за каждое слово.
— Но не замуж же за него ты собралась? — рассмеялся желчно Хёльмвинд.
Принцесса покраснела.
— Прекрасно! — Он что есть силы пнул ногой кресло, и оно вдребезги разлетелось. Янтарные осколки брызнули, как вода, осыпав девушку с ног до головы.
— Хоть бы он сгинул в лесу, пусть бы замерз или утонул! — Он принялся швырять драгоценные камушки в камин. Пламя плевалось искрами и тлеющими головешками. — Проклятый Таальвен Валишер! Ненавижу!
— Хёльмвинд, — севшим голосом позвала Изольда.
Он обернулся и зло на нее посмотрел.
— Следовало оставить тебя умирать в Ледяной усадьбе или на костре в Волчьей пасти. А может, свернуть тебе шею прямо сейчас? — Верховный вихрем метнулся к невесомой фигурке, легко оторвал ее от пола, толкнул к стене.
Глаза Изольды оставались сухими — вызывать слезами жалость или молить о пощаде казалось ей низким и недостойным.
— Если сейчас я покончу с тобой, кто об этом узнает? — Ледяной голос звенел, как удары хлыста.
— Никто, — ответила с жаром принцесса. — Я не скажу никому, даже терновой ведьме… — Она схватила его за запястья, пальцы дрожали. — Можешь делать что хочешь. Клянусь, терновое колдовство не помешает тебе!
— Что? — Он отшатнулся и, глядя в упрямое лицо, отошел в сторону.
Ейалэ тебя разрази! Кажется, девчонка и правда решила не оказывать сопротивления, если он вдруг попробует открутить ей голову. Что и говорить, они стали бы чудесной парой!
Северный ветер попятился к невидимому креслу и принялся хохотать. Смех был нервным, безудержным — так смеются сумасшедшие, у которых за душой ничего не осталось. Наконец верховный умолк и обессиленно упал на сиденье. Изольда застыла, заламывая руки от печали и сожаления.
— Отправляйся спать, — нарушил страшную тишину его хриплый голос.
— Но… — Она переступила с ноги на ногу.
— Уходи, — Хёльмвинд откинулся на спинку и безразлично уставился на пламя, — больше ничего не сделать.
И, глядя на его опущенные плечи, на пальцы, машинально перебирающие бусины на кафтане, девушка вышла из комнаты, плотно затворив за собой дверь.
Все, до чего дотягивалась ее душа, обречено на горечь. В то мгновение она жалела, что Северный ветер или Давен Сверр однажды не задушили ее. А теперь беде уже не поможешь. Сердце Хёльмвинда было разбито.
