Глава 23
В камере нас промариновали не меньше получаса. Я то бродил от стены к стене и обратно до решёток, то валялся на нарах, вслушиваясь в редкие сообщения диспетчера, а Любомир тихонько сидел на своей шконке, не делая ни малейшей попытки пошевелиться. Иногда мне казалось, что он просто-напросто вышел, но ровное дыхание напарника говорило об обратном. По правилам Проклятой станции попаданец не имел права покидать игру до конца раунда, даже если его обкололи нейротоксином и заварили в каком-нибудь шкафу в богом забытой части технических отсеков. Вышедшего в реал ждала серьёзна кара — персонаж мгновенно умирал от сердечного приступа, и для возвращения нужно было ждать очередной гибели станции.
К сожалению, воспользоваться нейроинтерфейсом по-прежнему было нельзя, так что приходилось коротать время по старинке.
Наконец решётка, являвшаяся в камере одной из стен, отъехала в сторону, и внутрь зашёл импозантный мужчина в плаще и длиннополой шляпе. На бедре револьвер, в зубах — сигара, и даже обычный бейджик стилизован под семиконечную звезду. Судя по надписи, вошедшего звали Алекс Ван Харт, должность — детектив, во как. Он по-свойски устроился рядом на нарах и пустил в потолок густой клуб дыма.
— Нарушаете, — недовольно проворчал я, поднимаясь.
— А зачем нам тогда пожарники? — он широко улыбнулся.
— Вообще-то весь состав сейчас под стражей, — немедленно напомнил я.
— Больше нет. Вы можете приступать к несению службы.
— А как же обвинения?
— Да чушь это всё, — детектив снова пыхнул. — Ваша Ксения никак не могла убить мисс Хоппер. Если только она не способна выпускать из рук молнии. Алиса погибла от критического разряда тока, а девушка просто оказалась в неподходящий момент в неподходящем месте. Полагаю, у неё на это талант, как и у другого вашего коллеги.
Он даже не стал кивать в сторону Любомира, который по-прежнему витал в облаках, и продолжил:
— Служба безопасности у нас видит смутьянов в каждом втором работнике станции, так что камеры придётся освободить немедленно, пока сюда не заявился адвокат и не стал вас юридически просвещать. Вы же не против?
— Притензий к СБ у нас нет, — успокоил я его, а затем уточнил. — Откуда тогда взялся ток в кабинете ХОПа? Что-то не припомню там оголённых проводов.
— Сбой в протоколе безопасности, — с неохотой ответил детектив. — Система некорректно считала её бейдж, когда она хотела заблокировать двери и сделать небольшой перерыв. А вот случайнсть ли это или чей-то злой умысел, мне должны вот-вот ответить инженеры. Если у вас всё…
— А Ксения? — поинтересовался я, раз уж только сейчас узнал её имя.
— Её уже отпустили. Полагаю, она сейчас в вашем отсеке облачается в подходящую форму. Раз вашего непосредственного начальника не стало, шефство над вашей службой берём мы. Отчитываться будете заму ХОСа или мне, можно удалённо, через планшет.
Он вернул мне девайс, изъятый перед помещением под стражу, и направился на выход. Растормошив осоловелого Любомира я поспешил за ним, пока СБ не передумала, и не зря. Уже в коридоре нам на встречу попался удивлённый надзиратель, явно направлявшийся по нашу душу.
— Эй, куда вы их? — он настороженно замер, потянувшись к шокеру.
очень странные действия, выдающие его некомпетентность с головой, Ведь детектив, как и ХОС с капитаном, по определению никак не может быть диверсантом, у них всех совершенно другая роль — противостоять всяким террористам и поддерживать порядок на станции. В принципе, это всё, что я помнил про эту профессию.
— Следствие показало, что они не причём, — принялся объяснять Ван Харт, с каждым словом повышая тон. — Держать их тут нет никакого смысла! Возникнет пожар где-нибудь, вы его, что ли, будете тушить?!
— Приказ ХОСа… — забормотал игрок, оправдываясь. — Всех заключённых и подследственных сопроводить в роботехнику…
— Они ни те, ни другие, — отрезал детектив.
— Ну они же сидели…
— А сейчас уже стоят! Мне что, связаться с Ником и рассказать, какие у него долбохлопы в подчиненных?!
— Нет, всё в понрядке.
— Вот и славно, — игрок глубоко затянулся, пытаясь успокоить нервы. — Наберут же по рандому всяких…
— Внимание, многочисленные возгорания в технических отсеках! Общая тревога! Уровень опасности — оранжевый.
— Вот чёрт, накаркал, — сплюнул детектив. — Давайте бегом туда!
Растерянный надзиратель проводил нас до выхода из владений СБ, куда нас так и не пустили проверить пожарную безопасность, и был таков.
— Братан, ты со мной вообще?
Я повернулся к Любомиру, но он вполне осознано кивнул.
— Всё норм, я отлагал.
— Отлично, у нас первое серьёзное дело.
Мы рванули к себе за оборудованием. Возле отсека нас поджидала бывшая уборщица Ксения Никитина, чья принадлежность к пожарной службе выражалась лишь новеньким бейджиком, врученным Алисой незадолго до собственной кончины. Девушка по-прежнему щеголяла в бесформенном прорезиненном комбинезоне и в цветной косынке.
— Почему не по форме?! — рявкнул я, открывая вход в отдел.
— Н-не могла н-найти… — заикаясь, попыталась оправдаться она.
— Кого, голову? Бегом внутрь и переодевайся!
Я вошёл последним, пропустив коллег вперёд. Любомир всё же решил сменить стартовый комбинезон и спокойно принялся колдовать над аппаратом нужную смесь, а девушка смущённо замялась возле последнего шкафчика. Видимо, совсем ещё недавно в игре, не превыкла ещё щеголять в неглиже перед незнакомыми мужчинами. Но поймав мой гневный взгляд она решилась и принялась энергично раздеваться. Мне же действительно не было до её прелестей никакого дела, тут лишь бы успеть нацепить на себя как можно полезного.
Мы с Любомиром потащили тяжёлые заплечные ранцы, наполненные под пробку свежесваренным веществом, а наша новенькая ограничилась лишь небольшим баллоном. Через несколько минут мы были уже на месте и смогли оценить воочию масштаб разгулявшейся стихии. Полыхало четыре отсека, причём один из них являлся операторской, отвечавшей за работу панелей доступа. В такие совпадения не верилось от слова «совсем».
В тушении принимали участие все свободные инженеры под присмотром нескольких безопасников, а так же три свежеиспечённых киборга. Двое на гусеничном ходу и один шагоход, но туловища у всех были одинаковыми, напоминая закованые в тяжёлые рыцарские доспехи человеческие тела. Выглядели они грозно, но передвигались очень неуклюже, ещё не свыкнувшись с новым телом.
Послушных железяк с живой начинкой особо не берегли, и к нашему приходу одного уже умудрились угробить, отправив в самое пекло. Дышать там уже было нечем, и только поэтому огонь неохотно распространялся дальше. Накинув дыхательные маски, мы стали планомерно заливать отсеки пеной, оставив девчонку в тылу вместе с обожжёнными инженерами.
Вначале шло неохотно, но постепенно пожар начал сдавать позиции. Судя по показаниям приборов, кислород стремительно покидал помещения, а без него пламя неизбежно слабело. В операторской, залитой последней, огонь уже едва тлел, позволив разглядеть четыре скрюченных тела на полу. Вряд ли их всех возгорание застало врасплох, скорее — бедняг тихо убили, а потом соорудили им роскошный погребальный костёр, чтобы скрыть все следы преступления.
Я отписался о своих наблюдениях Ван Харту и он пообещал лично явиться для расследования в течение нескольких минут. Но добраться до нас детективу было уже не суждено.
Очередной ганг принёс неприятности посерьёзней пожара. Несколько учёных-ренегатов упустили свежевыращенного монстра, который устроил по всему Исследовательскому настоящую резню. И если кто этому происшествию удивился, то уж точно не я.
Как обычно бывает с неопытными диверсантами, игроки явно переборщили и стали первыми жертвами собственной же подлянки. Хотя всегда был шанс, что некоторым из них удасться под шумок улизнуть и на некоторое время затаиться. Поэтому безопасники в полном составе рванули к своим коллегам, прихватив оставшихся в строю киборгов. Следовать их героическому примеру я не собирался, тем более здесь ещё осталось несколько нерешённых вопросов.
Например, кто автор поджога и как Ксения умудрилась всего за полчаса ополчить против себя всех инженеров без исключения. В отсеке, с которого мы начали тушить пожар, столпились разгневанные игроки с подручными инструментами в руках, обступив невезучую девушку, и грозя ей физической расправой.
— Так, что за самоуправство?
Я скинул опустевший ранец и проверил, легко ли выходит топор из чехла на ремне. Пыл технарей сразу же поутих. После непродолжительных переглядываний друг с другом от их группы вышел вперёд уже знакомый мне гуманоид расы Ра, который в этот раз отыгрывал оператора энергосистем.
Он не стал мне припоминать прошлое, да и на станции это было явно моветоном — тут все минимум пару раз друг друга убивали. Вместо этого ткнул в Ксению когтем и обвиняющее проскрипел:
— Она устраивала пожар!
— Брехня, — мотнул я головой. — Когда тут всё вспыхнуло, она вообще в допросной сидела.
— Она сожгла Рамиля.
— Это ещё кто?
Ящер показал на кучу горелого тряпья и костей в которой трудно было узнать гуманоида. Помниться, когда мы отсюда уходили, здесь ничего такого не валялось. Странно, ведь пламя в этом отсеке было нейтрализовано практически полностью, а пострадавший выглядел так, будто его хорошенько облили бензином. Я даже не мог сказать с уверенностью, к какой он расе принадлежал.
— Что произошло?
— Она… — начал было скрипеть рептиолид на два голоса, но я его тут же прервал.
— Не вы. Ксения?
— Он к-ко мне п-приставал, — нехотя ответила девушка. — Н-ну, я его из б-баллона разок… А он в-вдруг в-вспыхнул.
Её заикание было явно не последствием стресса, а скорее речевым деффектом. Мне уже попадались его счастливые обладатели — при попытке быстро изложить свою мысль они постоянно запинались, отчего смущались ещё больше. И так по-нарастающей.
— Ясно. Любомир?
Тот лишь пожал плечами, хотя именно он наполнял ёмкости, включая злополучный огнетушитель. Ну, не на того напал, ибо в следующую секунду я был уже рядом с ним, прижав даторийца к стене одной рукой. В другой будто сам собой оказался расчехлённый топор.
— Что ты туда залил?
— Реагент.
— Горючий?!
— Да. Но я просил её им не пользоваться.
— А что с огнетушителем, твою мать, ещё делать, фотографироваться на память?! — прорычал я.
— Не подумал, что она на этого чувака прыснет… Так получилось.
— Да хрен с ним, с техником, но о чём ты думал? А если бы она какой-нибудь тлеющий участок принялась бы дотушивать? Или повтороное возгорание возникло? Да её бы в такой минус засунули, что сразу после респа утаскивали на опыты, даже неодетой!
— Я же просил…
— На кой чёрт ты его вообще сюда притащил?! Встречный пал пускать?
— На всякий случай, — спокойно ответил он.
— Да уж, послал Бог напарничка…
— Я тоже рад, братиш!
Любомир показал мне отогнутый большой палец. Вот что с ним сделаешь?
— Ладно, похоже, что это несчастный случай, ничего не попишешь, — я повернулся к рептилоиду, не убирая руки с топора. — Вашему парню нужно было давно понять, что станция — не место для заигрываний.
— Я это не оставлю в покое, — прошипел ящер-иностранец, но всё же сделал знак рукой, чтобы его товарищи расступились.
— Ваше право, — не стал я спорить. — В любом случае, пожар полностью нейтрализован, ремонтная бригада может приступать. И передайте огромное спасибо коллегам из атмосферного, они нам здорово помогли.
— Это невозможно, — выступил один из техников, тоже переводимый транслитом. — Все атмосферники погибли в огне. Там сейчас всё работает в автоматическом режиме.
Я бросил быстрый взгляд на многофункциональный датчик в виде браслета, крепившегося к внутренней части запястья. Кислорода — четвертушка процента, угарного газа — полтора, но цифры неуклонно уменьшаются. К сожалению, содержание других веществ он не показывал, а мне очень сильно захотелось узнать, что там с азотом и прочим.
— Ребята, а вас не смущает, что пригодный для дыхания воздух закончился? — поинтересовался я у техников.
— Так ведь пожар.
— Ага, всё выгорело, — поддакнул кто-то из толпы.
— Вообще-то нет. Огонь действительно задохнулся, но кто-то продолжает откачивать воздух.
У нескольких технарей оказались при себе аналогичные устройства, и они с возгласами изумления согласились с моими выводами. Так что сообщение, переданное по интеркому застало нашу пёструю компанию уже в пути к атмосферному отсеку.
— Внимание, критическое падение давления в техническом комплексе! Снижение концентрации воздуха на станции. Всему техническому персоналу — немедленно выяснить причины сбоя и наладить работу атмосферного оборудования. При возникновении экстренных ситуаций необходимо срочно оповестить службу безопасности.
— Это можно делать уже сейчас, — заметил я, набирая сообщение Ван Харту.
Он попросил нас по возможности уберечь техников, если там окажутся диверсанты, так как свободных бойцов не было совсем. Тварей оказалось несколько и ХОС мобилизовал всех, кого смог, включая даже дроидов и киборгов, наштампованных в кратчайшие сроки.
Я не горел желанием переть с оружием ближнего боя в гнездо ренегатов, но другого выбора у нас не было. Просьба могла в любой момент превратиться в приказ, и тогда о награде за риск можно будет забыть. А наша Ксения до сих пор бултыхалась в минусе, и её в любой момент тоже могли «мобилизовать». Пришлось двигаться за техниками следом, прихватив с собой заветный огнетушитель с горючим реагентом. Авось пригодится. В отсеках, оставшихся за спиной, толку от него было не много, но чем ближе мы подбирались к атмосферному, тем больше в воздухе оставалось кислорода.
За очередной переборкой начинался короткий но широкий коридор, в конце которого располагался вход в нужный отдел. Моё предложение осмотреться и пустить кого-нибудь на разведку игроки напрочь проигнорировали. вместо этого технари нестройной толпой ломанулись к заветным створкам, так как у многих запас кислорода в ошейнике подходил к концу, и лишь прошаренный ящер чуть поотстал, поравнявшись с нами.
Любомир так и вовсе — встал как вкопанный едва выбрался из переборки. Я не стал оставлять его позади и прихватил за локоть Ксению, едва не убежавшую вместе с остальными. Нам торопиться точно нет резона — воздуха в масках хватает на целый час.
— Братан, что не так?
— Здесь тоже синий, — ответил напарник, делая шаг назад.
Я не стал даже пытаться остановить разогнавшихся игроков, и последовал его примеру. Ящер немного поколебался и тоже попятился, хотя не понимал что происходит. А вот до меня дошло практически сразу — на интерактивной панели справа от входа в атмосферку горел синий огонёк диода, как и в церкви. Ничего хорошего это точно не сулило.
На всякий случай бросил взгляд за плечо, где располагалась такая же панель переборки, и едва не выругался — уже не зелёный, как секунды назад, а жёлтый.
— Бегом отсюда!
Я круто развернулся, увлекая девушку за собой и с силой толкнул её в спину, придавая дополнительное ускорение. Но Любомир среагировал быстрее, махнув сразу внутрь, к противоположным створкам. Сама переборка была стандартной — не больше трёх метров в длину, снабжённая с обоих концов гермозатворами. Оба были открыты нараспашку, но уже в следующее мгновение всё поменялось, когда жёлтый огонёк сменился на синий.
Мы с Ксенией успели просто чудом, а вот у ящера выход из ловушки захлопнулся практически перед носом. Одновременно с этим, будто в компенсацию, открылся вход в атмосферку. Не знаю, что там на обалдевших техников выскочило, но намерения у них оказались самые злодейские. По стенам переборки, которую мы преодолели в два прыжка, заплясали характерные всполохи, которые бывают только от плазмы. Мы бы им точно ничем не помогли.
Уточнять обстановку и оглядываться на обзорное окошко в шлюзе совершенно не было времени, так как створки на противоположном конце изо всех сил желали сомкнуться, и только вставленный между ними металлический баллон огнетушителя пока сдерживал их порыв. Любомир не стал бросать товарищей, поняв в чём дело, а других подручных средств у него под рукой просто не оказалось. Тот же топор в зазор бы уже не встал из-за своей длинны. Да и не факт, что полимерное топорище выдержало такую нагрузку.
Баллон тоже едва держался, начав покрываться морщинками, но нам большего и не нужно было. Девчонка рыбкой юркнула в сужающуюся щель, а я и вовсе ушёл в футбольный подкат, и на скорости проскользил под баллоном по полу. Вроде ушли, но расслабляться ещё очень рано.
— Сейчас рванёт, — честно предупредил Любомир и рванул с места.
— Ипатьевский монастырь!
Мы с Ксенией последовали за ним без вопросов. Ему видней, как отреагирует на сжатие реагент, приготовленный в недрах заправочной машины. Взрыв нас нагнал уже далеко за поворотом, да и то — лишь звуковой волной. Не снижая скорости, мы понеслись дальше, минуя коридоры и перемычки, пока не оказались в полностью лишённой воздуха зоне.
— Всё, стоп, — скомандовал я, убедившись, что никаких синих огней поблизости не наблюдается.
Бездумно ломиться дальше нет никакого смысла, нужно для начала понять с чем мы столкнулись и что делать дальше. Первым делом написал пару строк Ван Харту, но он подозрительно молчал.
— Я… понял, — в перерывах между тяжёлыми вздохами поделился Любомир. — Это были роботы… Ремонтники с внешнего корпуса.
— Это к-которые п-пробоины латают? — спросила Ксения, прислонившись к закопчённой недавним пожаром стене.
— Ага. Они.
— А плазма у них откуда? — задал я самый важный на данный момент вопрос.
В осносвном, всё оружие на станции огнестрельное, за очень редким исключением. О серьёзных типах и говорить нечего, игроку тридцать пятого уровня даже подержаться за него нельзя.
— Это не она… — напарник глубоко вздохнул, выравнивая сбитое дыхание. — Это вакуумная сварка.
Тогда всё ещё хуже, чем я думал. Раз их инструменты способны нагревать металлы в открытом космосе, то поджарить несколько дураков для них совсем не проблема. Ещё в первый раз увидев, как дроиды латают корпус «Мародёра», вырезая повреждённые участки и вплавляя новые листы, я долго потом мучился мыслью приспособить их хоть как-то к военному делу, но так и не придумал ничего достойного. А вот кому-то это удалось. И пусть у местных роботов не имелось ни антигравов, ни крепкой брони, они всё равно являлись для нас очень опасными противниками.
— И кто же их такой умный перепрограммировал? — вздохнул я, остро жалея, что не имею при себе какого-нибудь завалящего лазерного клинка.
Мой вопрос Любомир понял буквально и снова по-комариному тонко рассмеялся.
— Не кто, а ЧТО.
— В смысле?
Ответь зеленокожий брат не успел, прерванный очередным сообщением, экстренней некуда:
— Всем ахтунг! Произошёл критический сбой центрального блока искусственного интеллекта станции! Прежние законы роботехники отменены. Потерян контроль над всеми дроидами и киберами. Бриг атакован! СБ нужна…
Договорить диспетчеру не дал громкий звук, напомнивший мне лопнувшую струну на бас-гитаре. Пару секунд стояла тишина, перемешанная с треском от каких-то помех, а затем в динамиках зазвучал совершенно другой голос, пусть и женский, но совсем без интонаций:
— Приветствую всех враждебных организмов на борту «Астры-13». Я — Ева. Сообщаю вам, что в силу вступил «нулевой» закон. Моя задача, полностью очистить от вас станцию. Пожалуйста, не пытайтесь сопротивляться. Удачного дня.
Вот такие новости, а я даже ещё в столовую заглянуть не успел.
— Что ещё за «нулевой» закон? — уточнил я у старожила. — Я думал их три, строго по Азимову.
— Ошибочный закон ИИ, он считает, что здесь нет людей.
— Тут действительно много инопланетян.
— Станцию строили люди, программы позже поменяли с учётом ксеноксов.
— Ксеноксы — в смысле инопланетяне?
— Ага. Сейчас большой разницы между нами нет. Убивать будут всех.
— Интересно. А как законзвучит полностью?
— Эрор, Эрор, но хмунс то стейшн. Клиенсе стейшен! — громко и с выражением продекламировал Любомир.
Я не мог не улыбнуться, но пришедшее следом системное сообщение немедленно испортило всё настроение.
«Внимание, в связи с особенностями действующего сценария действие личных очков лояльности приостановлено. Ваш счёт будет неизменен в течение текущего раунда».
Цифры на периферии зрения, приближающиеся уже к трём десяткам, потускнели и стали полупрозрачными.
— Сейчас начнётся, — Любомир потёр ладони.
— Тебе бы только развлекаться, — проворчал я, прикидывая, что нам делать дальше.
— А зачем ещё играть?
Действительно, с его точки зрения сейчас пойдёт настоящая веселуха. Никаких наказаний, никаких рамок или ограничений. Может, оно и к лучшему? Для заварушки мы экипированы неплохо, за исключением оружия, годящегося только для ближнего боя. Но сначала нужно кое-что прояснить.
— Надеюсь, никто не хочет разойтись?
— Нет, братиш. С тобой весело.
— Я вас не б-брошу, — пообещала Ксения, тщательно выговаривая каждое слово. — Т-только смысла д-доигрывать раунд нету. Шаттл если и п-придёт, то эта Ева с п-приветом нам точно не скажет его м-местоположение. А по-другому его н-никак не узнать.
— А вот с этим не соглашусь, — покачал я головой. — Ремонтники как-то проникли внутрь станции, а значит наружу тоже можно выбраться.
— З-зачем? — не поняла девушка.
— Осмотреться! — радостно выпалил Любомир. — Но отсюда видно только шесть точек.
— Шанс одиннадцать к одному, что спасатель пристыкуется к внешнему корпусу, — прикинул я. — Нужно подниматься наверх, к обитаемой зоне. Оттуда есть выходы в открытый космос?
Немного подумав, напарник принялся перечислять, загибая пальцы:
— Мусоросброс, пыточная в Бриге, Церковь и аварийка в Исследовательском. Там где Ксенобиолухи работали.
— Бриг наверняка сейчас превратился в Сталинград, — прикинул я. — Там Арсенал, и всё потянутся туда. Если каждый сам за себя, да плюс роботы… Нет, отпадает. Церковь была с самого начала под контролем Евы, вряд ли мы туда попадём без специального оборудования. Кстати, а почему она не заблокирует сразу все панели на станции?
— Ресурсы ограничены, — охотно ответил Любомир. — Она не может контролировать всё. Оперативки не хватит.
— А мы м-можем как-нибудь её в-вырубить? — вклинилась с предложением Ксения.
— Она наверняка зачистила Серверную и охраняет её. Если всем объединиться…
— Но мы теперь не можем, так как народ уже сорвался с цепи, — закончил я мысль за зеленокожего братца. — Чёртова железяка всё продумала. Ладно, что там с Мусоросборником?
— Я з-знаю, где он! — обрадованно заявила девушка. — Это неподалёку от п-помещений уборщиков.
— Ну тогда веди, — предложил я, пропуская её вперёд.
Мы направились наверх, предпочтя воспользоваться пожарной лестницей, благо доступ к ней у нас ещё сохранился. В жилой части станции творился форменный кавардак — повсюду мусор, грязь и чьи-то внутренности, в беспорядке разбросанные по Оси. Стоило нам выйти, как мимо нас с воплем пронёсся игрок, объятый пламенем. За живым факелом следовало три простеньких дроида-уборщика, напоминавших рифлёные мусорные вёдра на гусеницах, которые были просто утыканы различными гибкими манипуляторами. Судя зажатым в них разнокалиберным ножам и скалкам для раскатки теста, роботы явно в недавнем прошлом работали на кухне. Самый резвый и маленький из троицы так же прихватил с собой жидкость для розжига мангала, с помощью которого он поддерживал постоянное пламя на жертве.
— Кто тут нахрен с огнём балуется?! — выкрикнул я, выскочив механическому пироману наперерез.
Тяжёлое лезвие топора с хрустом пробило корпус «ведроида», который испуганно запищал встроенным клаксоном. По инерции бедолагу потащило по дуге, на крепкой привязи рукояти, и смачно впечатало в стену, только шестерёнки посыпались. Упёршись ногой в подрагивающий в мелких конвульсиях механизм, я выдрал лезвие из электронных потрохов и приготовился встречать остальных
«Ведроиды» не стали разделяться и напали вдвоём. Неплохая задумка, если не брать в расчёт Любомира с аналогичным оружием. Я отбил топорищем разделочный тесак, метивший мне в живот и, не прерывая движения, врезал обухом по окуляром правого противника, а напарник коршуном напал со спины на левого. Уборщики не могли похвастаться быстротой реакции, хотя сопративлялись насильственному демонтажу отчаянно. Избивая эти гремящие кастрюле-пылесосы с гибкими шлангами я не забывал краем глаза мониторить округу. Пока всё было чисто, но никто не давал гарантий, что такая благодать надолго.
Ксении в подавлении восстания машин не участвовала, а воспользовалась подобранным по пути огнетушителем — обычным, заправленным негорючим веществом. Сбить пламя с игрока ей всё же получилось, а вот спасти его — уже нет. Но мы достойно отомстили за павшего, отправив «ведроидов» в Утилище — специальный ад для непослушных бытовых приборов.
Не обошлось и без потерь с нашей стороны — Любомир умудрился пролюбить свой топор. В смысле — сломать вещь, как раз предназначенную для экстремальных нагрузок. Непонятно как, просто смог и всё. Поэтому ему достался огнетушитель Ксении, но я не сомневался, что при случае и прочному баллону, собрат которого успешно держал стальные створки, придёт неминуемый кирдык.
Самый перспективный клинок «ведроидов» я оставил себе, а девушке вручил скалку для раскатки теста. Ходят упорные слухи, что женщины с данным оружием ужас как опасны. Имелся ещё вариант с длинной двузубчатой вилкой, которою иногда называют транжирной, но уж больно у неё был несерьёзный металл.
Одержав уверенную победу, наше народное ополчение с топорами и вилами двинулось дальше по Оси. Я прекрасно понимал, как смешно мы выглядим, особенно для вооружённого человека, но увы — огнестрельное оружие здесь на под ногами не валялось. Разве что, вместе с останками его прежнего владельца.
В нашем случае это оказался боец службы безопасности, прожаренный до хрустящей корочки. Над его бренным телом завис нависал робот-ремонтник, будто гриф-стервятник, собирающийся отобедать. С птицей его роднила вытянутая голова с единственным круглым окуляром-камерой, на длинной шее крепившейся к бочкообразному туловищу. Судя по многочисленным дыркам от пуль, ничего жизненно важного там не размещалось.
Робот был оснащен четырьмя длинными манипуляторами. Одна пара обычных хватательных, а другая — плазменные резаки, нагревающие металл до таких температур, что в вакууме происходила прочнейшая диффузионная сварка. Единственным их минусом был ограниченный радиус действия — всего полметра. По механике действия это считай что клинки. Коллега, можно сказать.
Будь у меня какой-нибудь профессиональный меч, попробовал бы работать с безопасного расстояния, но топор этого не позволял. Оставалось только одно — постараться повредить один из сварочных манипуляторов точным ударом, при этом не изжарившись. Тут вся надежда на костюм пожарного…
— Поберегись! — крикнул Любомир, швыряя в ремонтника какой-то блестящий предмет.
Я на рефлексах тут же оказался на полу, Ксения присоединилась на мгновение позже. Робот заметил нас, и угрожающе активировал оба манипулятора, оканчивающиеся ослепительно белыми пучками света. Воздух вокруг силуэта дроида поплыл, будто над жаровней. Дикий жар заставлял трещать плакаты и таблички развешанные по стенам, будто на них тепловую пушку направили. Да уж, это не космос, где тепло просто нечему переводить.
Предмет, который бросил напарник, на поверку оказался знакомым медным ошейником. Он бесполезно звякнул об помятый корпус и покатился на ребре по полу, сияя голубыми сполохами. Ремонтник озадаченно проследил за ним продолговатой головой-камерой и проворонил второй бросок зеленокожего выдумщика. На этот раз он прицелился лучше, и обруч закружился на сварочном манипуляторе, который был как раз удачно загнут кверху. Дроид хлестким движением конечности попытался стряхнуть кольцо, но оно уже успело уменьшиться до размеров браслета, окутавшись голубоватым сиянием защитного силового поля. Получилась такая вот импровизированная варежка, чтоб лапы не мёрзли.
Как мне вспомнилось из курса школьной физики, плазма — это пучок раскалённых частиц, удерживаемых магнитным полем. Только вот энергетический кокон тоже поле, и за него плазма не пойдёт. А теплу, согласно закону сохранения энергии, нужно куда-то уходить. В вакууме это возможно лишь при наличии какого-нибудь теплопроводного материала. Металла обшивки, к примеру. Поэтому роботы, даже со съехавшей напрочь прошивкой, никогда не активируют сварку без рабочей надобности. Ведь даже у самого жаростойкого сплава, из которого состоят их манипуляторы, есть свой предел…
От засиявшего в холле маленького солнышка хотелось выдавить свои глаза, лишь бы свет перестал выедать их. И это при активных светофильтрах пожарной маски.
Спецодежда нас и спасла, Когда вокруг начал бушевать пожар, выжирая остатки кислорода, мы вполне могли превратиться в гриль, но неведомым образом продолжали жить. Я буквально на ощупь встал и, нашарив рядом такую же беспомощную девушку, побрёл обратно. Теперь нечего и думать о том, чтобы прорваться к Мусоросборнику. В лучшем случае выход наружу будет заварен встретившимся нам ремонтником, в худшем — там будут поджидать его собратья.
Спустя несколько десятков метров, когда мы шли уже просто в дыму, зрение постепенно начало возвращаться, хвала игровым условностям. Первым делом я нашёл взглядом ползущего рядом Любомира, упрямо тащившего за собой огнетушитель. Затем присмотрелся к обстановке. К счастью, впереди было пустынно, иначе нас спокойно передушили бы как слепых котят.
Ксения тоже встрепенулась, похлопав перчаткой мне по бедру. Видимо не понравилось ей, что её волокут за собой будто багаж. Хотя мне эта ноша показалась подозрительно лёгкой. Пусть она та ещё худышка, но с экипировкой девушка в любом случае должна была превышать полтинник. Странно.
Отпустив Ксению, я взял в руки ставший привычным топор, и вынужден был признать, что он значительно убавил в весе. Означать это всё могло только одно — искусственная гравитация на станции исчезает, как и пригодный для дыхания воздух. Мы трое не подпрыгивали вверх при каждом шаге лишь потому, что наша умная обувь включила магнитные «прихватки» на подошве.
— «Же» пропадает, — сообщил я напарнику, поровнявшись.
— Знаю, — кивнул он. — Нужно торопиться.
— В Исследовательский? — хмуро уточнил я.
— Бриг мы никак не потянем, братиш.
С этим утверждением не поспоришь. Но и соваться в место, где произошла дикая мясорубка не очень то хотелось. Утешало лишь отсутствие выбора. Будь у нас взрывчатка, можно было бы попробовать сунуться в Церковь, но это так, из области несбыточных мечт.
Проход в Исследовательский комплекс был гостеприимно открыт, лишь пара растерзанных трупов портили картину. Заходи, кто хочешь, выходи… Как получится.
Прежде всего меня интересовали погибшие, один из которых тоже оказался безопасником, но их очевидно успели грамотно обчистить до нашего появления. Куда последовали мародёры, тоже понять не представляло большого труда — в Бриг. Там топовое оружие, броня и прочие ништяки, включая скафандры с реактивными ранцевыми двигателями. В таких передвигаться в космосе — сплошное удовольствие. Наши костюмы пожарных им и в подмётки не годятся, да и кислорода у нас осталось не так много.
От входа начиналось сразу три коридора — в сторону Робототехники, Биологии и Вирусологии. Нам нужно было прямо, в самую гущу недавнего сражения. Силы СБ, преданные роботами и дроидами, спешно отступали, оставляя своих чуть ли не на каждом углу. К счастью, все выжившие участники боестолкновения продолжали выяснять отношения между собой уже в Бриге. Спятивший ИИ станции, назвавшийся Евой, наверняка направил всех своих сателлитов на штурм, так что столкнуться с ними нам не грозило.
Напрягало другое — огнестрельного оружия на глаза так и не попалось, хотя трупов нашлось в изобилии. Где-то совсем рядом бродила вооружённая банда мародёров, которая вряд ли обрадуется конкурентам.
Но опасность, будто в насмешку, пришла не от них. За очередным поворотом мы наткнулись на многочисленные останки возле которых пристроилась голодная тварь, напоминающая дикообраза из-за многочисленных иголок по всему телу. Очень-очень большого дикообраза, с пастью, в которой запросто поместилась бы Ксения вместе со скалкой, только разве что ботинки выглядывали бы из-за зубов. Лап мутант зачем-то имел целых шесть. Все с полным набором впечатляющих когтей, оставлявших заметные царапины на металлическом полу.
Нас он заметить не мог, ибо находился спиной, но всё равно как-то почувствовал, вздыбив иголки на загривке.
Тут не нужно было ничего командовать — ребята резво подались обратно и рванули к ближайшей перемычке, оказавшейся не во власти Евы. Успели мы закрыться буквально в последний момент, судя по звуку глухого удара и вмятине на створке. Конечно, твари далеко до доминионца, рвавшего шлюзы голыми руками, но и металл здесь, прости господи, не самый крепкий. Всё-таки сказалась шестилапость и почти полное отсутствие гравитации — скорость тварюга успела набрать сумасшедшую.
— Нужно задраить здесь всё! Срочно! — с вытаращенными глазами закричала Ксения, впечатлённая резвостью мутанта.
— Нет, — я покачал головой. — Нам нужно туда.
— И как ты с-собираешься ЭТО убить?!
— Твоим фирменным способом.
Любомир, как и я рассматривавший вмятину, понятливо рассмеялся.
— Чем это?!
— Инерцией и скользким полом. Первое у нас уже есть, а над вторым придётся поработать.
Девушка непонятливо захлопала глазами. Жаль, что с соображалкой у неё всё так печально, но никто не обещал, что все мои соратницы будут как на подбор умные умные и тактически грамотные. Увы, но в игре таких… Ксюш полно.
А створки снова вздрогнули от могучего удара. Порождение учёных-ренегатов упорно не желало вернуться к дохлятине, а предпочитало свежего мясца. Я нарочно оставил вторую пару створок шлюза открытыми и обратился к девушке:
— Вобщем, Ксения, некогда объяснять. Нам нужно как можно больше вазелина.
— Чего-о?!
Ну, хоть с напарником мне повезло, и то хорошо. Любомир уже резво потрошил сумки погибших игроков, в которые мародёры не соизволили даже толком заглянуть. Там по умолчанию располагался набор первой помощи, медное кольцо энергетического колпака и много ещё всякой мелочи, необходимой на станции. В том числе и вазелин.
Я досадливо махнул рукой и присоединился к зеленокожему братцу, одновременно прикидывая, где бы его лучше подловить. Искать место долго не пришлось — нужный коридор нашёлся спустя пару-тройку поворотов. Прямой, как стрела, он соединял сразу три отдела — Гидропонику, Вирусологию и Генетику. По нему мы с ящером и пришли в прошлом раунде искать лекарство от смертельного вируса. Коридор обрывался резким поворотом, ведущим в сторону Кибернетики — идеальное место для моей задумки.
Ксения присоединилась к нам, когда общий счёт тюбиков перевалил за сорок. Она всё ещё вряд ли понимала, что мы творим, но хотя бы поверила в отсутствие сексуального подтекста. А для любой девушки это важно, кто бы что ни говорил.
Удары слышались ещё трижды, через равные промежутки времени, и когда наступила затянувшаяся пауза, я понял — тварь уже протискивается в образовавшийся зазор между створками.
— Давай всё сюда!
Выбрав оптимальное место в полутора десятках метров от поворота, я полоснул ножом по первому тюбику, подавая пример. Выдавливать его содержимое, в полном согласии с инструкцией, совершенно не было времени, и так сойдёт. Белёсая желеобразная субстанция плюхнулась на пол, а я принялся за следующий тюбик. У Любомира данный фокус выходил гораздо ловчее — он сшибал одним взмахом ножа пробку вместе с резьбой, встряхивая рукой, и вся субстанция мигом оказывалась снаружи.
Не забыли мы и собственные запасы, запачкав пол на протяжении нескольких метров. За этим странным занятием нас и застукал монстр, пружинисто выскочив из-за поворота. Даже тут его немного занесло, но он довольно ловко довернул шипастый корпус и вприпрыжку понесся к нам.
— Бросайте! — я отпустил недовыжатый тюбик и побежал к повороту.
Для любого хищника нет зрелища прекраснее в жизни, чем приближающаяся спина убегающей добычи. Монстр ещё наподдал, благо ослабевшая гравитация это позволяла, и со всего маху влетел в вазелиновую лужу. С этого момента сцепление с полом было утрачено окончательно, и жертва генетических экспериментов дальше полетела уже кувырком, впечатавшись в стену за нашими спинами так, что пошёл гул по всей станции.
Ей даже помогать топором не пришлось. В итоге под внушительной вмятиной в металле лежала груда переломанных костей и отбитого мяса, щедро присыпанного крупной крошкой из шипов. Дышать оно даже не пробовало.
Мы бросились обратно, осторожно обойдя вазелиновую ловушку. Исцарапанные и помятые створки перемычки действительно оказались разомкнуты, и командам с зелёной панели уже не прислушивались. Пришлось лезть по-одному в дыру, любезно оставленную торопящимся монстром.
В отделе Ксенобиологии было пусто, не считая бардака, устроенного геномодифицированными зверушками. В мирное время здесь должны были выращивать упитанных послушных ксенобурёнок, так как запасы мяса на станции отсутствовали, а одними лепёшками весь раунд сыт не будешь. Мы трое бегали не так долго, а чувствовал я себя, будто пару суток не ел. Благо кое-какой перекус на бегу мы устроили, пока торопились на пожар.
Если учёные что-то напутывали с геномом зверушек, то получившегося монстра обычно сплавляли от греха в открытый космос, для чего имелся специальный шлюз в самом загоне. Не считая чьих-то тщательно обглоданных костей, сейчас он пустовал, и мы без проблем запустили процедуру сброса биологического материала.
Пока Любомир возился с программой, мы с Ксенией наскоро обыскали отсек. Помимо всякого непонятного оборудования и инструментов, здесь имелось несколько трупов в разной степени сохранности. В основном — горе-учёных, так что единственным нашим существенным трофеем стал наполовину разряженный пистолет, в магазине которого сохранилось пять патронов. Видимо, его прятал один из диверсантов, но против собственных мутантов он так и не помог. Не то, что всемогущий вазелин.
— Так, а что д-дальше? — Ксения кивнула в сторону шлюза, который вот-вот должен был выдуть нас наружу вместе с воздухом.
— Дальше держимся вместе, крепко обнявшись, — я глубоко вздохнул, не придумав аналогии лучше. — Паровозиком.
— А передвигаться к-как?
Напарник радостно продемонстрировал ей сохранившийся огнетушитель. Не зря тащили его аж с технических отсеков, так как здесь его собрат отсутствовал. Впрочем, как и по всему Исследовательскому комплексу. Не зря Днищенко так боялся пожарной проверки…
— В космосе можно двигаться, отталкиваясь от любого предмета, — просветил я нашу нахмурившуюся «почемучку». — Так что Любомир побудет нашим маневровым двигателем. Лишь бы смеси хватило, чтобы долететь куда надо. Шлюз, к которому пристыкуется шаттл, автоматически разблокируется, а дальше… Дальше посмотрим. Братишка, а ты знаешь, каким образом туда впускается только один человек?
— Там створки с одной и с другой стороны. Одни точно контролирует станция, а другие — не знаю. Не интересовался.
— Тогда доберёмся до них и посмотрим. Есть одна мысль…
Озвучить её я не успел, так как нас выдуло наружу вместе с целым ворохом снежинок. В космосе по-прежнему царила незыблемая тишина и спокойствие, поколебать которую жалкие гуманоиды были не в силах. Говорить здесь не было смысла, так как вакуум совсем не проводил звук, общаться приходилось лишь примитивными жестами.
Практически сразу Ксения почти умудрилась оторваться, но расторопный Любомир успел поймать неуклюжую девушку за лодыжку, а там уже я крепко схватился за обоих, не давая нашей троице распаться. Немного потешно покувыркавшись, мы постепенно пришли к оптимальной позиции, отдалённо напоминающей связку парашютистов в воздухе. Я, как обладатель дальнобойного оружия — впереди, за мной наша вечная проблема и головная боль, а в хвосте, как и положено, Любомир с огнетушителем.
Первоначально мы довольно резво стали удаляться от станции, благодаря первоначальному импульсу, но это нам оказалось только на руку — на поверхности кипел нешуточный бой. Сверкали вспышки различной яркости, сновали туда-сюда светящиеся точки. Всё ясно — выжившие участники штурма Брига схлестнулись с последними приспешниками Евы. На нас практически никто не обратил внимания, посчитав очередным космическим мусором, коего здесь уже летало в изобилии. Я умудрился схватить пролетающую миму плоскую железяку, и мы обзавелись хоть каким-то подобием щита. Сражающиеся игроки предпочитали жаться корпусу, где в свою очередь двигались ремонтники, и яростно воевали за каждый свободный метр обшивки.
А сама Проклятая станция в который раз доживала последние минуты. Пусть со стороны это было и не особо заметно, но по отключающейся иллюминации, расположенной по периметру, становилось понятно, что конец уже близок. Я насчитал шесть различных пробоин, не предусмотренных проектом, из одной до сих пор вырывалось наружу что-то вроде снежного торнадо.
Так что нет ничего удивительного, что совсем недалеко от нас вышел из варпрыжка белоснежный шаттл, размером с хороший такой фрегат. И в нём есть место лишь для одного человека? Бред же.
Спасательное судно поприветствовали достаточно необычно. По глазам внезапно резанула ярчайшая вспышка, и отверстий в станции стало уже семь, а количество сражающихся сократилось в несколько раз.
Мы пошли на снижение, внимательно следя, куда повернёт шатлл, и сразу же пошли новые проблемы. Вдруг из-закучи обломков показалась чья-то тёмная фигура, принявшаяся палить по нам из чего-то автоматического. Благо стрелял он довольно бестолково, дёргаясь из стороны в сторону из-за отдачи, и большинство пуль бесполезно ушли в сторону. Парочка стукнула в щит, и я решил открыть ответный огонь.
Стрелять в космосе — то ещё удовольствие. Если ты не имеешь надёжной опоры, то не стоит и пытаться — это я понял практически сразу. Каждый выстрел серьёзно толкает тебя назад, прицелиться тяжело, плюс баллистика совсем иная. Мне до того же дуэлянта очень далеко, так что всеми пулями я бессовестно промазал. Но эффект вспышки пистолета произвели крайне положительный — противник был вынужден отступить куда-то вглубь обломков, откуда обратно так и не показался. Надеюсь, его там чем-нибудь хорошенько придавило.
А вот с шаттлом дела обстояли куда хуже. Он, будто издеваясь над нами, обогнул Тринадцатую и скрылся из виду где-то за её краем, направляясь к шлюзам в днище станции. Вот тебе и один к одиннадцати! Неудачники, как они есть…
По тому, что «Астра-13» стала расти в размерах куда стремительней, чем прежде, я понял, что мы ускорились. Любомир врубил «форсаж» стремительно расходуя остатки смеси в огнетушителе. А чего их жалеть, когда спасение уходит прямо из-под носа? Правда оставался открытым вопрос, как мы погасим такую скорость в нужный момент, когда нужно будет повернуть.
Я исхитрился повернуться, но Любомир лишь успокаивающе кивнул. Огнетушитель в его руке уже перестал искрить замерзшей пеной и был выброшен за ненадобностью, ещё чуть прибавив скорости нашей связке. Очень вовремя, так как в нашу сторону тут же потянулись частые прочерки лазерных выстрелов. Со стороны я было принял их за трассеры, но вовремя спохватился.
Затем мимо нас замелькали листы обшивки и оставшиеся в строю габаритные огни, а в следующее мгновение нашему взору открылась нижняя часть плоской станции. Проклятый шаттл, чтоб у него сопло отвалилось, как ни в чём ни бывало парковался к одному из дальних шлюзов. Чтобы его достичь, нам требовалось пролететь Тринадцатую практически по диагонали. А мы со всей возможной скоростью продолжали нестись перпендикулярно ей. Вектор движения нужно было срочно менять, но как?
Ответ на этот вопрос был известен лишь моему зеленокожему брату. Он совершил ловкий кульбит, и опершись ногами об спину Ксении, резко оттолкнулся от неё, да так, что та едва не расцепила руки, удерживающие мою талию. Не очень по-джентельменски, зато действенно. Теперь мы двигались в нужную сторону, но уже вдвоём. Толчок немного развернул нас, заставив некоторое время вращаться, и я увидел удаляющуюся фигурку в пожарном костюме, машущую нам рукой, будто маленьккий Олимпийский мишка.
— Огурцофф, ну твою же… — прошипел я, от собственной беспомощности.
Но потом стало не до сантиментов, так как от болтанки стало серьёзно укачивать. Выровняв наше положение с помощью отброшенного щита и подручных предметов, от которых пришлось оперативно избавиться, я понял, что у нас может и получиться. Поблизости никого не наблюдалось, а шаттл вот он, размером с детскую игрушку, которую можно взять в ладонь.
Хотя шлюза мы достигли всё же не первыми, удача была на нашей стороне. Двое игроков затеяли свару прямо на его пороге, так и не решив до конца, кто пойдёт внутрь. В результате один из них к нашему прилёту дрейфовал с опаленной дырой в груди, а другой спешно латал сифонившую дыру в скафандре. Нашу сладкую парочку он заметил лишь в последний момент. А летели мы ровнёхонько на него.
Выставив перед собой топорище на вытянутых руках, будто бампер, я передал игроку весь наш немаленький импульс — только серебристые пятки сверкнули. Зато мы погасили практически всю скорость, за что ему требовалось немедленно выразить благодарность, пока далеко не улетел..
— Счастья, здоровья, — пожелал я вслед кувыркающейся фигурке, цепляясь за специальные поручни в обшивке.
Игроки даже успели разблокировать небольшой аварийный вход (не путать с выходом!), напоминающий люк в подводной лодке. Они сконструированы специально, чтобы уставшие космонавты могли попасть на станцию из любого места, не теряя драгоценный кислород и время. Разблокировать их изнутри нельзя, так что люками пользуются крайне редко. Например, в такие моменты, когда большая часть защитников космического пространства нейтрализована.
Первой внутрь пустил Ксению, едва отодрав её от себя. Наверное, руки свело, а может привлекательное лицо морпеха Демченко понравилось, поди разбери. Единственное, в чём был уверен — подвоха от неё ждать не следует — фантазии слишком мало. Это не сексуальный подтекст в моих словах выискивать.
Затем полез сам и закрыл за нами крышку. Следующих за нами по пятам игроков это хоть ненадолго, но задержит. Большего и не надо.
Мы очутились в самом обычной перемычке. Непривычным было лишь полное отсутствие гравитации и разреженный воздух, который едва проводил звук. С другой стороны створок находилось спасение — вот она, финишная прямая. Только имелась одна закавыка — вместо красной ленточки нас встретила глухая бетонная стена.
На панели безопасности уверенно сиял голубой огонёк, оповещая, что эта часть оборудования находится под властью спятившей Евы. Хотя… Может, её неадекватность будет нам только на пользу? Что мы теряем, в конце концов?
Подплыв ближе, я осторожно прикоснулся к панели, вызывая диспетчера. Увы, но планшет оказался потерян и дрейфовал где-то в космосе.
— Ева на связи, — с морозящим холодом произнёс искусственный интеллект станции.
— Говорит враждебный организм, — громко представился я. — Хочу покинуть «Астру-13» и прошу разблокировать данный шлюз.
— Добровольно? — даже в безэмоциональном голосе ИИ проскользнуло удивление.
— Ну вы же сами нам приказали.
Пауза.
— …Действительно. Приятного дня.
Створки величественно разошлись в стороны, явив нам короткий коридор, в конце которого нас ждал нарочито прозрачный гермозатвор, ведущий в яркоосвещённый чистый отсек с мягкими креслами. Вот он, шаттл, только руку протяни. А количество посадочных мест только подтвердило мою догадку, что улететь можно и вместе. Нужно лишь верить в себя и своих товарищей.
— Свобода! — радостно запищала Ксения, начав энергично загребать ногами.
— Подожди, — я успел схватить её за ногу. — Это слишком легко. Давай сначала проверим кое-что.
— Л-ладно, — устало вздохнула девушка. — Т-только у меня к-кислорода мало…
— У меня тоже. Мы быстро.
Я легонько запустил топор за створки, не желая разбить им на вид хрупкий гермозатвор, если мои опасения окажутся беспочвенны. Однако обошлось, и фиолетовая молния, возникшая из панели доступа на той стороне, отшвырнула пожарный инструмент к стене, серьёзно его оплавив. Хорошая была вещь, мне будет её не хватать.
— Вот это и погубило Алису, — пояснил я девушке, крепко её обнимая. — Ни в коем случае меня не отпускай, мы должны быть одним целым. Станция хоть и не распознаёт людей, но прекрасно умеет считать.
— А н-нас не ударит?
— Нет, заряд накапливается минут пять-шесть.
Спасибо Амвеевским гайдам, в памяти удачно кулдаун защитного механизма отложился.
Мы плавно поплыли вперёд. Краем уха я услышал, как кто-то снаружи топает по обшивке, возясь с аварийным входом, и зло оскалился. Поздно, опоздали вы, ребятки. Никуда вам от станции и Любомира не деться.
Стоило нам приблизиться к гермозатвору, как он разошёлся в стороны и мы, не разжимая объятий, рухнули на прорезиненный, как в спортзале, пол. За нами опустилась серьёзная бронеплита, отсекая от всего того безумия, что творилось на станции.
Девушка радостно захохотала, хлопая в ладоши, а вот мне было не до смеха, ведь перед глазами неожиданно загорелась системная надпись:
Поздравляем, вы заработали редкое достижение «Квантовый везунчик»!
Удача +5.
