Глава 39

Я позволила себе уснуть.

Сны – вот единственное место, где я могла теперь встретиться с Патчем. Пусть призрак, пусть фантом, но это было лучше, чем совсем без него. Свернувшись калачиком в его постели, вдыхая его запах, я постаралась, чтобы память вернула его мне хотя бы на время сна.

Я не должна была верить в то, что Пеппер принесет перья. Я всегда подозревала, что он струсит. И нельзя было недооценивать Данте. Конечно, Патч бы отрицал всячески мою вину, и все же это я была ответственна за то, что случилось с ним. Если бы я только приехала в его студию на десять минут раньше! Если бы я остановила Марси и не дала ей чиркнуть спичкой…

– Проснись, Нора.

Надо мной склонилась Ви, она говорила тревожно и торопливо:

– Тебе нужно подготовиться к дуэли. Скотт мне все рассказал. А пока ты спала, пришло сообщение от Лизы Мартин. Дуэль состоится на восходе на кладбище. И ты должна стереть Данте с лица земли. Он забрал у тебя Патча, а теперь жаждет и твоей крови. Я скажу тебе, что я думаю по этому поводу. Черт, нет. Не будет этого. Что бы мы об этом ни думали и ни говорили.

Дуэль?

Сама мысль о ней казалась мне теперь почти смешной. Данте вовсе не нужен был меч, чтобы забрать у меня мой титул: у него было более чем достаточно средств, чтобы разрушить мою репутацию и доверие ко мне. Все падшие ангелы, все до одного, были заточены в ад. Нефилимы победили в этой войне. Данте и Марси могли теперь праздновать победу, рассказывая, как им удалось провести архангелов и раздобыть перья и как они наслаждались каждым моментом, наблюдая за тем, как эти перья горят.

Сознание того, что Патч тоже навеки заключен в ад, вызвало у меня внутри новую волну боли. Я не понимала, как смогу сдерживаться, когда нефилимы начнут торжествовать и отмечать свой триумф. Они ведь никогда не узнают, что Данте до последнего помогал падшим ангелам. Нефилимы наверняка отдадут ему власть. И я даже представить себе не могла, чем это грозит мне. Если армия будет распущена, имеет ли значение, что я потеряла контроль над ней и свое лидерство? Оглядываясь назад, я не могла не признать, что моя клятва была весьма расплывчатой. Я ведь не планировала ее исполнять.

Но у меня были все основания полагать, что у Данте были на меня планы. Как и я, он прекрасно знал, что, как только я проиграю бой за армию, моя жизнь будет кончена. И в своих собственных интересах он наверняка захочет арестовать меня за убийство Черной Руки. Не пройдет и дня, как я буду казнена или в лучшем случае заключена в тюрьму навечно.

Я бы предпочла казнь.

– Солнце уже почти встало. Просыпайся! – сказала Ви. – Нельзя дать Данте просто уйти от ответа.

Я зарылась поглубже в подушку Патча, вдыхая оставшийся его запах, прежде чем проститься с ним навсегда. Закрыла глаза и стала представлять, что он сейчас здесь, рядом со мной. Касается меня. Я представляла себе, как его черные глаза смягчаются, когда он гладит мою щеку, его руки были такими теплыми, и властными, и реальными…

– Нора! – позвала Ви.

Я не отвечала, я хотела остаться с Патчем. Почувствовала, как матрас прогнулся под его весом. Он улыбался. Просунув руки снизу под мою спину, он развернул меня к себе.

«Тссс, – шепнул он и приложил палец к моим губам. – Я хочу быть с тобой, Ангел. Останься со мной. Забудь о Данте и о дуэли. Я не позволю им причинить тебе вред. Я буду тебя защищать».

Слезы вскипели у меня в глазах.

«Забери меня отсюда. Как ты обещал. Забери меня отсюда как можно дальше, где будем только ты и я».

– Патч был бы вне себя, если бы увидел тебя такой, – сказала Ви сердито, она пыталась взывать к моей совести.

Я натянула одеяло себе на голову и на невидимого Патча и хихикнула ему в ухо:

«Да, это наш маленький секрет», – согласился он.

Едва уловимым движением он изменил положение тела и оказался на мне сверху.

«Попробуй убежать».

А я нахмурилась при виде холодного голубого свечения, которое вдруг появилось в его глазах. Я моргнула, чтобы лучше разглядеть его, но чем больше я всматривалась, тем ярче и очевиднее становился этот голубой ореол вокруг его зрачков.

Сглотнув, я сказала:

«Я принесу тебе, – заявил Патч. – Не двигайся. Оставайся в постели».

«Но я только на секундочку», – возразила я, пытаясь выбраться из-под него.

Патч сжал мне запястья.

«Но я же только попить», – бормотала я.

В этих словах явственно слышалась угроза. Его лицо начало меняться, черты исказились – и я увидела, что это лицо совсем другого человека: оливковая кожа, раздвоенный подбородок… и эти глаза, которым я чуть было не поверила… Данте!

Я откатилась в сторону, но недостаточно быстро, пальцы Данте больно вцепились мне в плечо, он снова навалился на меня всем телом. Его дыхание обожгло мне щеку.

«Все кончено. Сдавайся. Я победил».

«Убирайся прочь», – прошипела я.

Его хватка ослабла, а лицо превратилось в светящийся голубым светом полупрозрачный призрак, который повисел еще немного в воздухе, а потом исчез.

В лицо мне плеснула холодная вода, и я вскочила, хватая ртом воздух.

Сон окончательно слетел с меня. Ви стояла, вытянув вперед руку с пустым кувшином.

– Пора идти, – сказала она, держа кувшин с таким воинственным видом, словно в любой момент готова была использовать его в качестве оружия.

– Я не хочу, – прохрипела я, слишком несчастная, чтобы злиться на нее из-за этого холодного душа. В горле у меня пересохло, и я боялась, что в любой момент могу разреветься. Я хотела только одного, а это было невозможно. Патча было не вернуть. И я не могла изменить это никак. Все, что раньше меня волновало, все, ради чего стоило жить и бороться – даже борьба с Данте и уничтожение «дьявольской силы», – все это сейчас потеряло всякий смысл. Без него.

– А как же Патч? – возразила Ви. – Если ты не хочешь бороться ради себя, может быть, ты будешь бороться ради него, а?

– Патча больше нет. – Я прижала пальцы к глазам, чтобы не расплакаться.

– Он ушел. Но он не умер.

– Я не могу сделать это без Патча, – сказала я, силясь вздохнуть.

– Тогда ищи способ вернуть его.

– Он в аду, – всхлипнула я.

– Ну, это лучше, чем в могиле.

Я уткнулась головой в колени.

– Я убила Хэнка Миллара, Ви. Мы с Патчем сделали это. Данте знает об этом, и он просто арестует меня еще до начала дуэли. Он казнит меня за измену.

Мое воображение нарисовало весьма убедительную и реальную картинку: Данте сделает мое унижение как можно более публичным. Его охрана схватит меня, все будут плевать в меня и обзывать самыми разными мерзкими словами. А что касается самой казни – того, как именно он лишит меня жизни… что ж, у него есть его меч. Тот самый, который заколдовал Блейкли, чтобы убить меня.

– Вот поэтому я и могу пойти на эту дуэль, – заключила я.

Молчание Ви было довольно продолжительным.

– Но ведь это будут только слова Данте против твоих, – сказала она наконец.

– Этого я и боюсь.

– Ты ведь пока еще лидер нефилимов. У тебя есть какой-то кредит доверия. Если он попытается арестовать тебя – дай ему отпор. – В ее глазах светилась решимость. – Сразись с ним, в конце-то концов! Ты можешь облегчить ему задачу, а можешь стать занозой у него в заднице и заставить его попотеть.

Я всхлипнула, вытирая нос тыльной стороной ладони.

– Я боюсь, Ви. Мне ужасно страшно.

– Я знаю, детка. Но я знаю и то, что если кто и может сделать это – так это ты. Я не часто тебе это говорю, а может быть, я тебе вообще не говорила это ни разу, но я с детства хотела быть похожей на тебя. А теперь давай-ка вылезай из постели, пока я не вытащила тебя оттуда силой. Ты отправляешься на кладбище. И там преподашь Данте самый главный урок в его жизни.

Самые тяжелые мои ожоги зажили, но я по-прежнему чувствовала себя слабой и совершенно опустошенной. Я была нефилимом не так долго и не совсем понимала механизм заживления моих ран, но могла представить, как много энергии нужно было затратить на это. Смотреть на себя в зеркало перед выходом из дома Патча я не стала, но и без того хорошо представляла себе, насколько несчастной и разбитой выглядела. Один взгляд на меня – и Данте может сразу праздновать победу.

К тому времени, как мы с Ви подъехали к стоянке, с которой открывался вид на кладбище, я выработала свой план. После того как Данте объявит о том, что уничтожил падших ангелов и отправил их в ад и о победе в войне, он скорей всего обвинит меня в убийстве Хэнка и провозгласит себя новым лидером. А я не уступлю ему титул, не уйду в сторону молча – я буду защищаться. Ви права: я должна сражаться. Должна сражаться, несмотря ни на что. Данте станет лидером нефилимов только через мой труп – буквально.

Ви положила свою руку на мою.

– Иди и бейся за свой титул. Мы во всем разберемся потом.

Я проглотила невольный недоверчивый смешок. Потом? Меня совершенно не волновало, что будет потом. Я чувствовала полное безразличие относительно своего будущего, мне не хотелось думать даже о том, что может случиться через час. Не хотелось думать о завтрашнем дне. С каждой убегающей секундой моя жизнь все дальше уходила от Патча – а я хотела идти вместе с ним. Я не хотела будущего. Я хотела обратно – в прошлое. Туда, где я могла быть с Патчем снова.

– Мы со Скоттом будем там, в толпе, – продолжала твердо Ви. – Просто… будь осторожна, Нора.

У меня слезы навернулись на глаза.

То же самое говорил Патч.

Он был нужен мне сейчас. Если бы он был здесь – я бы смогла все сделать…

Небо было еще темным, луна лила свой белый свет на призрачный ландшафт. От мороза трава похрустывала у меня под ногами, пока я медленно брела к кладбищу, оставив Ви далеко позади. Ангел со сложенными крыльями простер две сломанные руки ко мне. В горле у меня застряло рыдание. Я закрыла глаза, снова представляя себе сильный, прекрасный образ Патча. Было так больно вот так представлять его себе, понимая, что больше я его никогда не увижу. «Только не вздумай заплакать!», – предупредила я саму себя и огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что никто не стал свидетелем моей непрошеной слабости. Никто не должен был видеть меня такой.

Сотни нефилимов собрались внизу.

При виде их я невольно замедлила шаг. Поскольку нефилимы перестают расти и стареть с того момента, как приносят клятву верности, большинство из присутствующих были молодыми, всего лет на десять старше меня, но заметила я и несколько пожилых мужчин и женщин. Лица всех горели любопытством и предвкушением. Дети бегали и играли в догонялки, родители строго грозили им пальцем, ловили и ставили около себя. Как будто сегодня утром был какой-то праздник и семейный выход – цирк, футбольный матч или ярмарка.

Подойдя ближе, я заметила, что двенадцать нефилимов, одетых в черные мантии, стоят отдельно. Это были те самые влиятельные нефилимы, с которыми я встречалась наутро после смерти Хэнка. Как лидер нефилимов я должна была бы знать, что означают эти мантии. Лиза Мартин и ее соратники должны были бы рассказать мне. Но они никогда не приглашали меня в свой круг. Они никогда не хотели, чтобы я была лидером. Я была уверена, что мантии символизируют власть и влияние, но я хотела во всем разобраться сама.

От группки отделилась фигура: Лиза Мартин, собственной персоной. Выражение ее лица было суровым, глаза сверкали от волнения. Она протянула мне черную мантию, словно это была самая великая ценность на свете. Мантия оказалась тяжелее, чем я думала, она была сделана из толстого бархата, который выскальзывал у меня из рук.

– Ты уже видела Данте? – спросила она меня.

Я накинула мантию на плечи, но не стала отвечать.

Я нашла глазами Ви и Скотта, и сердце у меня сжалось. Они держались за руки, и внутри у меня родилось какое-то нехорошее, злое чувство, похожее на зависть или ненависть. Моя собственная рука была пуста и дрожала на ветру. Я сжала кулаки, чтобы избавиться от этой дрожи. Патч не вернется. Никогда. Никогда больше он не возьмет меня за руку – глухой стон вырвался у меня из груди, когда я вдруг очень остро осознала это.

Рассвет.

На сером горизонте показались золотые проблески. Прошло не более минуты, как они позолотили верхушки деревьев и разогнали туман.

Сейчас придет Данте, и нефилимы узнают о своей победе. Ужас рабства и унижения Хешвана уйдет в историю и станет легендой. Они будут чествовать Данте и славить его за эту победу, они захотят сделать его своим лидером. Они поднимут его на плечи и будут выкрикивать его имя. А потом, когда он насладится моментом, он направит всю эту толпу на меня…

Лиза встала в центре, чтобы все ее видели.

Она произнесла громко и четко:

– Я уверена, что Данте вот-вот появится. Он знает, что дуэль назначена на рассвете. Опоздание на него не похоже, но в любом случае мы можем пока решить несколько…

Ее слова потонули в гуле, который, казалось, шел откуда-то из-под земли и становился все сильнее, земля под ногами у меня завибрировала. У меня сжалось все внутри. Что-то приближалось. Даже не что-то – кто-то. И их было много.

– Падшие ангелы! – прошептала Лиза, голос ее был полон ужаса.

Она не ошиблась: от них шла мощная энергия, она чувствовалась даже на расстоянии, заставляя дрожать каждую клеточку моего тела. Я сразу поняла, что их много – сотни, тысячи.

Но как?! Марси ведь сожгла их перья… я сама видела это, собственными глазами!

– Как они нашли нас? – раздался другой женский голос, и я узнала Сюзанну Миллар. Бросив взгляд в ее сторону, я увидела, как она нервно сбрасывает капюшон с головы.

– Что же, они наконец пришли, – прошипела Лиза, в ее глазах горела жажда крови. – Быстрее! Прячьте детей и берите оружие! Мы будет драться с ними – с Данте или без него. Пришло время решающей битвы!

Это прозвучало для толпы как приказ. Нефилимы забегали, засуетились и начали строиться неровными, неорганизованными рядами. У некоторых были ножи, но были и такие, кто поднимал с земли камни, разбитые бутылки и другой мусор, чтобы иметь в руках хоть что-нибудь, хоть какое-то подобие оружия.

Я побежала к Ви и Скотту. Задыхаясь, обратилась к Скотту:

– Уведи отсюда Ви, и поскорее! Отвези ее в безопасное место! Я найду вас обоих потом, когда все закончится.

– Ты, верно, сошла с ума, если думаешь, что мы оставим тебя здесь одну! – возмущенно воскликнула Ви. – Скажи ей, Скотт. А если понадобится, взвали ее на плечи и унеси отсюда силой!

– Но как падшие ангелы оказались здесь? – спросил Скотт, заглядывая мне в лицо, словно в поисках объяснения. – Мы ведь вместе видели, как горели их перья.

– Я не знаю. Но собираюсь выяснить!

– Ты думаешь, Патч тоже здесь. Так ведь? Ведь в этом дело, да? – сказала Ви, глядя в том направлении, откуда шел гул и где подрагивала уже земля.

Я встретилась с ней взглядом:

– Мы со Скоттом видели, как горят перья. Либо это был какой-то фокус – либо кто-то открыл врата ада. И интуиция подсказывает мне, что второе куда более вероятно. Если падшие ангелы вырвались из ада, я должна убедиться, что Патч тоже смог это сделать. И тогда я закрою врата, пока не слишком поздно. Если я не закончу это сейчас, второго шанса у меня не будет. Сегодня последний день, когда падшие ангелы могут овладеть телами нефилимов, но я не думаю, что для ангелов это теперь имеет значение. – Я имела в виду «дьявольскую силу», те возможности, которые она давала. – Я уверена, что они теперь собираются поработить нас навечно, если, конечно, не собираются нас просто убить.

Ви медленно кивнула, взвешивая мои слова.

– Тогда… мы останемся и будем тебе помогать. Мы будем вместе. Эта война не только твоя – она и наша со Скоттом.

– Ви… – начала я умоляюще.

– Если это действительно битва всей моей жизни – ты же понимаешь, что я должна быть здесь. Независимо от того, согласишься ты или нет. Эх, жаль, что нельзя напоследок полакомиться пончиками… можно было бы смотаться за ними – туда и обратно! – Ее тон был шутливым, но я понимала, что она не отступится. Она говорила серьезно. Мы действительно были вместе.

Я была слишком взволнованна, чтобы убеждать ее дальше.

– Хорошо, – наконец выдавила я из себя. – Тогда пойдемте и закроем врата ада раз и навсегда.