Глава 10
Через час уже дома я перекусила крекерами из многозерновой муки с плавленым сыром, потом прибрала в кухне и немного посмотрела телевизор.
Я старалась не думать об эсэмэске, которая советовала мне оставаться дома, но она никак не шла у меня из головы. Пока я сидела в машине Ви, чувствуя себя в безопасности, ее легко было воспринимать как чью-то не слишком удачную шутку или ошибку. Но сейчас, когда я была совсем одна, моя уверенность в этом пошатнулась. Я хотела было включить Шопена, чтобы нарушить тишину, но не решилась. В тишине у меня больше шансов услышать, как кто-то подкрадывается ко мне…
«Соберись! — приказала я себе. — Никто к тебе не подкрадывается!»
Через некоторое время, когда ничего интересного по телевизору уже не шло, я отправилась наверх в спальню. Однако спать мне не хотелось и я решила занять себя уборкой, но в комнате было чисто, поэтому я не придумала ничего лучше, чем разложить свои вещи в шкафу по цветам. Во сне я оказалась бы очень уязвимой, а значит, нужно как можно дальше отодвинуть момент отхода ко сну. Покончив с вещами, я вытерла пыль на полках, а потом расставила книжки в алфавитном порядке.
Я уверяла себя, что ничего плохого не случится. Скорее всего, завтра я проснусь с осознанием того, как глупа и смешна была моя сегодняшняя паранойя.
Хотя, с другой стороны, эсэмэска могла быть от кого-то, кто хотел перерезать мне глотку во сне. В столь жуткую ночь любая самая неправдоподобная вещь казалась вероятной.
Резко проснувшись, я открыла глаза. Вокруг было темно.
Вентилятор гонял горячий ночной воздух, и занавески на окне ходили волнами от него. В комнате было жарко. Я была в трусиках и эластичной майке, которые врезались мне в кожу, но я была слишком занята, воображая всякие кошмары и ужасы, чтобы сообразить, что неплохо бы открыть окно. Я бросила взгляд на часы: около трех.
В правой части головы пульсировала боль, а глаз раздулся так, что я не могла его открыть. Включая весь свет в доме, я босиком прошлепала к холодильнику и достала из морозилки пакет со льдом. Рискнула глянуть в зеркало и застонала. Яркий фиолетово-красный синяк расцвел от брови до самой щеки.
«Как ты могла это допустить? — спросила я свое отражение. — Как ты позволила Марси избить себя?»
Я вытрясла две последние капсулы тайленола из пузырька в зеркальном шкафчике, проглотила их и забралась в постель. Лед колол иголочками кожу вокруг глаза, от этого все мое тело покрывалось мурашками. В ожидании пока подействует тайленол, я мысленно сражалась с образом: Марси забирается в машину Патча. Картинка проигрывалась у меня перед глазами, перематывалась и проигрывалась вновь. Я крутилась и вертелась в постели и даже накрыла голову подушкой, пытаясь избавиться от навязчивого изображения, но оно плясало перед моими глазами, недостижимое и дразнящее.
Примерно час спустя, когда мой мозг устал обдумывать самые изощренные и болезненные способы убийства Марси и Патча, я незаметно для себя заснула.
Проснулась я от звука поворачивающегося в замке ключа.
Я открыла глаза, но обнаружила, что все вокруг снова окутано какой-то дымкой, как когда мне приснилась Англия столетия назад.
Я поморгала и тряхнула головой, пытаясь сделать картинку почетче и вернуть очертаниям вокруг привычный вид, но мир оставался все таким же — нечетким, размытым, с приглушенными красками.
Внизу с глухим скрипом открылась входная дверь.
Маму я не ждала до утра субботы. Значит, там кто-то еще. Кто-то чужой.
Мой взгляд заметался по комнате в поисках того, что можно использовать как оружие. На тумбочке стояли только несколько маленьких фотографий в рамках и дешевая лампа из супермаркета.
По паркету холла кто-то шел тихими, но уверенными шагами. Потом шаги раздались на лестнице. Незваный гость не останавливался и не прислушивался, его не беспокоило, что его услышат. Он точно знал, куда направляется.
Бесшумно выкатившись из кровати, я схватила штаны с пола. Я сжала их в руках и прижалась к стене прямо за дверью в спальню, бисеринки липкого пота выступили на моей коже. Было так тихо, что я слышала свое дыхание.
Он ступил в дверной проем, и я накинула петлю из штанов ему на шею, оттягивая назад со всей силы. Мы поборолись минуту, а потом меня резко дернули вперед и я оказалась лицом к лицу с Патчем.
Он посмотрел на меня из-за конфискованных штанов.
— Объяснишься?
— Что ты тут делаешь? — требовательно спросила я, тяжело дыша. Пазл наконец-то сложился у меня в голове. — Это ты написал сообщение? Чтобы я оставалась дома? С каких пор у тебя неизвестный телефон?
— Мне пришлось завести новый. Для безопасности.
Я даже не хотела знать, что, зачем и почему. Какому человеку нужна подобная секретность? Кто именно, по опасениям Патча, мог прослушивать его разговоры? Архангелы?
— А тебе никогда не приходило в голову, что можно постучать? — спросила я, сердце у меня все еще билось с сумасшедшей скоростью. — Я думала, это кто-то еще.
— А ты ждешь кого-то еще?
— Вообще-то да! — Психопата, который шлет мне эс-эмэски, чтобы я никуда от него не могла деться.
— Сейчас три часа ночи, — усмехнулся Патч. — Кого бы ты ни ожидала, он тебе, видимо, не слишком интересен. Ведь ты спишь.
Вид у него был до крайности довольный, как будто то, над чем он ломал голову, наконец само собой разрешилось.
Я моргнула. Я сплю? О чем это он? Стоп. Конечно! Это объясняет, почему все цвета стерты, и эту дымку… Патча не было сейчас в моей спальне — он был в моем сне.
Но снился ли мне он или правда знал, что он здесь? У нас был совместный сон?
— Если хочешь знать… Я заснула, пока ждала Скотта.
Я не понимала, зачем это говорю, наверно, это можно объяснить только тем, что язык у меня сейчас работал куда быстрее, чем мозг.
— Скотта, значит, — повторил Патч.
— Не начинай. Я видела, как Марси забиралась в твой джип.
— Ее нужно было подвезти.
Я положила руки на колени.
— Куда подвезти?
— Не туда, куда ты думаешь, — медленно ответил он.
— О, конечно! Какого цвета ее трусики? — это был тест, и я очень надеялась, что он его провалит.
Он не ответил, но один взгляд в его глаза ответил мне, что нет, не провалит.
Я метнулась к кровати, схватила подушку и бросила в него. Он отпрянул в сторону, и она ударилась об стену.
— Ты обманул меня! — заорала я. — Ты сказал мне, что между вами ничего нет, но когда между двумя людьми ничего нет, они не меняются вещами и не залезают в машины друг друга среди ночи, одетые практически в нижнее белье!
Тут я запнулась и внезапно задумалась о том, во что одета сама. Вернее, не одета. Я стояла в шаге от Патча в одном тоненьком коротком топике и трусиках-шортиках. Что ж, сейчас я все равно не могла ничего с этим сделать, не так ли?
— Меняются одеждой? — недоуменно переспросил Патч.
— Она была в твоей бейсболке!
— У нее сегодня была неудачная прическа.
От возмущения я задохнулась:
— Это она тебе сказала? И ты поверил?
— Она не такая плохая, какой ты пытаешься ее выставить.
Неужели он и правда осмелился сказать это? Я указала пальцем на свой глаз.
— Не такая плохая? Видишь это? Это она меня наградила! Что ты вообще здесь делаешь? — Во мне снова вскипел гнев.
Патч присел на стол и сложил руки на груди.
— Зашел тебя проведать.
— Еще раз: у меня фингал под глазом, спасибо за беспокойство, — огрызнулась я.
— Хочешь, я принесу льда?
— Я хочу, чтобы ты убрался из моего сна!
Я схватила вторую подушку с кровати и яростно бросила в него. На этот раз он поймал ее.
— «Дьявольская сума», фингал — все закономерно. — Он бросил подушку мне назад, будто подчеркивая свое мнение.
— Ты защищаешь Марси?
Он покачал головой.
— Незачем. Она за себя постояла. А ты…
Я указала на дверь.
— Убирайся!
Он даже не пошевелился, тогда я подошла поближе и треснула его подушкой.
— Я сказала, убирайся из моего сна, ты, лживый предатель и…
Он вырвал у меня подушку из рук и подошел настолько близко, что я прижалась к стене. Я набирала воздуха, чтобы закончить предложение и назвать его худшим словом, которое только могла выдумать, когда Патч взял меня за пояс шортиков и притянул к себе. Его глаза были чернильно-черными, дыхание медленным и глубоким. Я стояла, зажатая между ним и стеной, и сердце у меня билось все сильнее по мере того, как я вдыхала его запах и чувствовала его тело так близко к своему.
Я не могла ему сопротивляться, и внезапно, вопреки моей воле, пальцы мои скользнули ему под майку, и я крепко прижала его к себе. Было так приятно снова быть рядом с ним. Я так по нему скучала, но до этого момента не осознавала, насколько.
— Пожалуйста, не заставляй меня потом пожалеть об этом, — попросила я, не в силах вздохнуть.
— Разве когда-нибудь я заставлял тебя жалеть? — Он поцеловал меня, и я ответила с такой жадностью, что чуть не разбила губы в кровь. Пальцы мои запутались в его волосах, притягивая его еще ближе. Мои губы были в плену его губ. Все запутанные и сложные эмоции, что я испытывала с момента нашего расставания, одна за другой исчезали, растворялись, я тонула в безумном и непреодолимом желании быть с ним.
Его руки скользнули по моей спине. Я была поймана в ловушку между стеной и его телом; неловко расстегивая пуговицы на его рубашке, мои пальцы касались упругих мышц под ней.
Я стянула рубашку с его плеча, закрывая себе путь назад и понимая, что совершаю непоправимую ошибку. Перейдя черту и оказавшись по ту сторону, я только подкину дров в костер терзающей меня боли. Но я не могла ему сопротивляться. Я думала только об одном: если Патч и правда сейчас в моем сне, эта ночь может стать нашим секретом. Архангелы не могут нас видеть. Здесь не действуют ничьи правила. Мы можем делать все, что хотим, и они никогда не узнают. Никто не узнает.
Патч помогал мне, вытягивая руки из рукавов и отбрасывая рубашку в сторону. Я провела руками вдоль его идеально вылепленной мускулистой груди, и меня обдала горячая волна желания. Я знала, что он не может ощутить все это физически, но говорила себе, что им сейчас движет любовь. Его любовь ко мне. Я не позволяла себе думать о том, что он не способен ощущать мои прикосновения, о том, насколько много или мало эта встреча значила для него.
Я просто хотела его. Немедленно.
Он приподнял меня, и я обхватила ногами его талию. Увидела, как он измерил взглядом расстояние от того места, где мы стояли, до постели, и мое сердце завибрировало от желания. Способность мыслить рационально меня покинула. Я знала только одно: я сделаю все, чтобы это произошло. События развивались слишком быстро, но уверенность, с которой мы двигались вперед, разрушала ту ледяную, уничтожающую меня ярость, которая не давала мне дышать всю эту неделю с самого момента нашего расставания.
Это была последняя мысль, которая мелькнула у меня в голове, прежде чем кончиком пальца я коснулась того места, где его крылья крепились к спине.
Прежде чем я смогла остановиться, меня в одно мгновение засосало в его память.
Еще до того, как глаза мои привыкли к темноте, я поняла, что нахожусь в машине Патча: я чувствовала запах кожи, которой были обтянуты сиденья в его джипе, а задней поверхностью обнаженных бедер ощущала ее скользкое прикосновение.
Я была на заднем сиденье, Патч за рулем, а Марси восседала на пассажирском. Она была в том же тонюсеньком шелковом платье и высоких сапогах, в которых я видела ее несколько часов назад.
Сегодня, значит. Память Патча унесла меня всего на несколько часов назад.
— Она испортила мне платье! — пожаловалась Марси, теребя ткань на бедрах. — Теперь мне холодно. И от меня воняет вишневой колой!
— Хочешь взять мою куртку? — спросил Патч, глядя на дорогу.
— Где она?
— На заднем сиденье.
Марси отстегнулась, повернулась назад и схватила кожаную куртку Патча с сиденья рядом со мной. Потом она стянула платье через голову и бросила на пол перед собой. Теперь на ней не было ничего, кроме нижнего белья.
Я поперхнулась, не в силах набрать воздуха в легкие.
Она продела руки в куртку Патча и застегнула ее.
— На следующем повороте налево, — проинструктировала она Патча.
— Я знаю дорогу к твоему дому, — сказал Патч, держась правой стороны.
— Я не хочу домой. Через два квартала поверни налево.
Но через два квартала Патч поехал прямо.
— Никакого веселья с тобой, — надулась Марси. — Неужели тебе совсем не любопытно, куда я собиралась нас отвезти?
— Уже поздно.
— Ты меня отвергаешь? — жеманно спросила она.
— Я просто подвожу тебя домой, а потом еду к себе.
— А почему мне нельзя к тебе?
— Может быть, когда-нибудь, — ответил Патч.
Ах, вот как? Мне хотелось зашипеть на Патча и вцепиться ему в волосы. Мне он так никогда не говорил.
— Это не очень-то определенный ответ, — ухмыльнулась Марси, скидывая свои туфли на шпильках резким движением, чтобы продемонстрировать длинные ноги.
Патч ничего не ответил.
— Значит, завтра вечером, — сказала Марси. Она помедлила и продолжила бархатным голосом: — Тебе ведь некуда податься, правда? Я знаю, что Нора бросила тебя.
Руки Патча напряглись, сжимая руль.
— Я слышала, она теперь со Скоттом Парнеллом. Знаешь, тот новый парень. Он симпатичный, но она все равно в проигрыше.
— Я не очень хочу говорить о Норе.
— Отлично, потому что я тоже. Я хочу поговорить о нас.
— У тебя ведь был парень.
— Ключевое слово в этом предложении — «был».
Патч резко забрал направо, заезжая на парковку Марси. Он не выключил двигатель.
— Спокойной ночи, Марси.
Она посидела с минуту, потом улыбнулась:
— Ты не проводишь меня до дверей?
— Ты сильная, способная девочка.
— Если мой папа сейчас смотрит из окна, он будет этому не рад, — сказала она, протянув руку, чтобы поправить ему воротник, и задерживая ее на шее Патча дольше, чем было уместно.
— Он не смотрит.
— Откуда ты знаешь?
— Поверь мне.
Голос Марси стал ниже, развязнее и соблазнительнее:
— Знаешь, я действительно уважаю твою силу воли. Ты продолжаешь меня удивлять, и мне это нравится. Но позволь мне кое-что прояснить. Я не ищу отношений. Мне не нравятся запутанные, сложные вещи. Я не хочу раненых чувств, неясных намеков или ревности, я просто хочу повеселиться. Просто хорошо провести время. Подумай об этом.
В первый раз Патч повернулся к Марси лицом.
— Я это запомню, — произнес наконец он.
Я видела, как Марси улыбнулась. Она наклонилась и медленно, страстно поцеловала Патча. Он сначала вроде бы отодвинулся, потом застыл. В любой момент он мог прекратить этот поцелуй, но не сделал этого.
— Завтра вечером, — промурлыкала Марси, наконец отрываясь от него. — У тебя.
— Твое платье, — он указал на мокрую груду тряпок на полу.
— Постирай это и отдай мне завтра вечером. — Она выбралась из джипа и побежала к двери дома.
Мои руки на шее Патча ослабли. Я была слишком потрясена увиденным, чтобы сказать хоть слово. Будто меня окатили ведром ледяной воды. Губы распухли и горели от его поцелуев, а сердце сжигал другой огонь.
Патч в моем сне. У нас общее сновидение. Каким-то образом это возможно, несмотря на всю сюрреалистичность самой мысли об этом. Если бы его не было здесь, если бы он не просочился непостижимым образом в мой сон физически, я бы не смогла катапультироваться в его память, прикоснувшись к шрамам на спине.
Но я смогла. Воспоминание было живым, достоверным и слишком реальным.
По моей реакции Патч понял, что я увидела что-то нехорошее. Он крепко сжал мои плечи и откинул голову назад.
— Что ты видела? — тихо спросил он.
Сердце готово было выпрыгнуть у меня из груди.
— Ты целовался с Марси, — сказала я, кусая губы, чтобы остановить наворачивающиеся слезы.
Он медленно провел руками по своему лицу и сжал пальцами переносицу.
— Скажи мне, что это неправда. Скажи мне, что это ошибка. Скажи мне, что она обладает каким-то влиянием на тебя, лишающим тебя выбора, когда она рядом.
— Все сложно.
— Нет! — воскликнула я, яростно тряхнув головой. — Вот только не говори мне, что все сложно. Нет больше ничего сложного после всего, через что нам довелось вместе пройти! На что ты вообще надеешься в отношениях с ней?
Его глаза сверкнули:
— Не на любовь.
Во мне словно образовалась пустота. И тут я все поняла. Все кусочки мозаики сложились вместе. Он был с Марси ради дешевого удовлетворения. Удовлетворения собственного эго. Мы действительно были для него лишь призами. Он был игроком. А каждая девушка была новым вызовом, ему нужно было влюбить ее в себя — для коллекции. Его волновал сам процесс соблазнения девушки. Его не волновал конец истории — только начало. И, как все другие девушки, я совершила огромную ошибку, влюбившись в него. А когда это случилось, он сбежал. Что ж, в случае с Марси ему нечего бояться: признания в любви ему точно не грозят. Марси любит только одного человека на всем свете — саму себя.
— Меня от тебя тошнит. — Мой голос дрожал от ненависти.
Патч опустился на корточки, локти на коленях, лицо закрыто ладонями.
— Я пришел сюда не для того, чтобы ранить тебя.
— А зачем ты пришел? Повалять дурака за спинами архангелов? Ранить меня еще больнее, чем раньше?
Я не ждала ответа. Потянувшись к шее, я дернула серебряную цепочку, которую он дал мне несколько дней назад. Она впилась мне в кожу довольно сильно, но я не обращала внимания на такие пустяки — боль, которая жгла меня сейчас изнутри, была гораздо сильнее. Мне стоило вернуть цепочку еще в тот день, когда мы расстались — сейчас я с опозданием поняла, что до этого момента все-таки не теряла надежды. Я верила в нас. Цеплялась за мысль, что был способ договориться со звездами, чтобы мне вернули Патча. Какая бесполезная трата времени.
Я швырнула ему цепочку.
— И верни мое кольцо!
Его темные глаза посмотрели на меня пристально, а потом он наклонился и поднял свою рубашку.
— Нет.
— Что значит «нет»? Я хочу его назад!
— Ты сама дала его мне, — сказал он тихо, но отнюдь не мягко.
— Что ж, я передумала!
Мое лицо пылало, меня трясло от гнева. Он не возвращал кольцо потому, что знал, как оно дорого мне! Не отдавал его потому, что, несмотря на его продвижение в ранг ангелов-хранителей, душа его осталась такой же черной, как и в день нашей встречи. И величайшей ошибкой с моей стороны было позволить себе обмануться и поверить в иное!
— Я дала его тебе, потому что по глупости мне казалось, что я люблю тебя! — Я требовательно протянула руку. — Верни его. Сейчас же.
Мысли о том, что я могу лишиться папиного кольца из-за Патча, была невыносима. Он его не заслужил. Это кольцо было подтверждением того, что в моей жизни была настоящая любовь, и он его не заслуживал.
Не обращая внимания на мои слова, Патч вышел.
Я открыла глаза.
Включила лампу, огляделась — цвета вернулись. Я села в кровати, кожа у меня горела от взрыва адреналина. Потянувшись к шее, я ощупала шею в поисках цепочки Патча. Ее не было. Я провела рукой по скомканным простыням, подумав, что она, наверно, упала во сне.
Цепочка исчезла.
Сон был реален.
Патч обнаружил способ приходить ко мне во сне.
