Глава 40

В день открытия Больших Гонок состоялось заседание сената. Чтобы угодить императору, мне надо было проголосовать за увеличение налогов для излишних, живущих на приграничных планетах. Как объяснила Дония, эти колонисты традиционно облагались сравнительно низкими налогами в качестве стимула для заселения опасных окраин империи.

Но, как всем теперь было известно, императорская казна показала дно. Рандевальду срочно требовались деньги, чтобы покрыть недостачу. Даже тем, кто пользовался привилегиями, приходилось вносить свою долю.

Но челядинец принес записку от Тайруса: «Голосуй против резолюции». Я сделала так, как мне было сказано. И оказалась не единственной такой. Я глазам своим не поверила, когда увидела, сколько сенаторов, не исключено, что по совету Тайруса, проголосовали против. Учитывая недавнюю резню, это был смелый шаг с их стороны, и вряд ли бы эти люди решились на него, если бы не верили, что их есть кому защитить от императорского гнева. Кроме всего прочего, это было серьезной оплеухой Рандевальду фон Домитриану. Сколько еще пощечин нанесет ему Тайрус, прежде чем император ударит в ответ?

После голосования я села в магнитрам и отправилась на Картье – пилон, находившийся на противоположной стороне от Берневальской каланчи. Картье сохранился куда лучше последней, поскольку был спроектирован для активного отдыха: прекрасные парки, искусственные реки и множество небесных куполов. В самом его конце располагался громадный купол с широкими окнами, смотревшими как раз на трассу гонок. Сенаторы вокруг меня вполголоса обсуждали историю, произошедшую на гонках пять лет тому назад. Ту самую, которую недавно мне рассказал Тайрус, – закончившуюся казнью пилотов, их семей и экипажей. Никто бы не позавидовал пилоту, на которого Рандевальд решит поставить в этом году.

Большие Гонки происходили всякий раз, когда шесть звезд сходились настолько, что их можно было облететь за несколько часов. При этом пилоты должны были как можно быстрее обогнуть каждую звезду, держась к ней как можно ближе. Шестьдесят гонщиков, преимущественно – из излишних, хотя имелось и несколько грандов из числа захудалых, – годами оттачивали свое мастерство и отлаживали звездолеты. Они собрались в Хризантеме со всей империи, чтобы сразиться за приз, на который можно было приобрести тысячу подобных звездолетов.

Предыдущие гонки спонсировал император, однако на сей раз финансовое бремя возложил на себя Тайрус. По-видимому, когда в прошлом году, то есть задолго до того как разболтать о разорении казны, он предложил Рандевальду оплатить соревнование, тот весьма оценил его жест. Теперь же это обернулось преднамеренным публичным издевательством и выглядело как подтверждение банкротства императора.

Мы с Тайрусом сидели на левитирующей платформе, предназначенной для членов императорского дома. Тайрус опирался локтями о ручки кресла, сложив ладони домиком. Элантра, сидевшая вместе со своей семьей на нижней платформе, посылала принцу умильные улыбки. Однако тот, раз улыбнувшись в ответ, казался слишком занятым, чтобы флиртовать.

Толпа гудела от возбуждения. Тайрус предоставил все средства для обычных химических развлечений, а также пригласил докторов на случай передозировки. Челядинец притащил один поднос и нам. Сделав вид, что обдумываю выбор препарата, я осмотрела пузырьки. Ни алкоголя, ни опиатов. Ничего расслабляющего. Только амфетамины и эйфорики, усиливающие реакцию. Я исподтишка глянула на Тайруса, пытаясь сообразить, почему он выбрал именно эти препараты. Он ответил мне ленивой кошачьей улыбкой.

– Я хочу, чтобы люди надолго запомнили этот день, – тихо сказал он, склоняясь ко мне. – Ничто не должно затуманить их мозги.

Значит, он что-то задумал.

– Ты уже сделал ставку? – спросила я.

– Да, поставил кучу денег на Дандраса Тиронна, – кивнул Тайрус. – А ты?

Меня удивило, что он так легко делает большие ставки, зная на примере дяди, что может проиграться. Это было на него совсем не похоже. Вероятно, он знал что-то, чего не знала я. Изучив табло ставок, установленное у подножия наших кресел, я ответила:

– Тоже, пожалуй, поставлю на Тиронна.

Прежде чем я коснулась экрана, Тайрус поймал меня за руку.

– Думаю, разумнее распорядиться деньгами как-то иначе.

Я непонимающе посмотрела на него. Получается, он не был уверен в победе Дандраса? Что же все-таки задумал принц? Сконфуженная, поставила небольшую сумму на другого пилота, первого попавшегося.

Прибыл император с двумя дьяболиками. Вокруг нас замельтешили голограммы, раздались крики взбудораженной толпы. Император прошел к своему креслу, расположенному над нашим. Повсюду колыхалось море рук: люди прикладывали ладони к сердцу, приветствуя правителя. Рандевальд со злым лицом – видимо, он только что узнал о результате голосования в сенате – оглядел публику. Затем раздраженно махнул рукой, подавая сигнал к началу.

Корабли отстыковались от пирса и направились к ближайшей из шести звезд – красному карлику, обогнув который, они должны были набрать скорость. Едва исчезнув из нашего поля зрения, звездолеты появились на экранах, подключенных к системе передающих спутников. Картинка то и дело переключалась с одного спутника на другой. Гонки длились несколько часов, становясь все более захватывающими, по мере того как росли скорости и пилоты чуть ли не задевали короны звезд, надеясь получить как можно больше очков.

Тех, кто ошибался в расчетах, затягивало гравитацией звезд. Шестизвездная система отличалась крайне хаотичной конфигурацией гравитационных сил, и даже обычный полет в ней был сопряжен с немалым риском. Многие из пилотов погибнут сегодня, главное для них было – не опозориться и не ошибиться на первом этапе, как случилось с предыдущим императорским чемпионом.

По рядам продолжали носить подносы с наркотиками, закусками и сувенирами. Некоторые зрители изменили свои лица, чтобы походить на знаменитых пилотов-земляков, и начинали дико орать, как только на экранах появлялись корабли их любимцев.

Тайрус почти не разговаривал, не отрывая алчного взгляда от экрана, словно ожидал чего-то. Он все еще продолжал держать меня за руку. В какой-то момент я почувствовала, как его пальцы сдавили мое запястье. Я опустила глаза на его мускулистую руку. Так открыто демонстрировать нервозность было совершенно не в духе Тайруса. Я перевела взгляд на экран. Корабль Дандраса Тиронна опасно сблизился с кораблем Уинтона Траваниса.

Тут-то все и произошло. Должно быть, они угодили в какую-то гравитационную турбулентность, или с ними случилось что-то еще, сказать было сложно. Звездолет Траваниса вильнул и подрезал звездолет Тиронна. Оба корабля вылетели за пределы трассы и оказались дисквалифицированы в самом начале гонки!

Толпа застонала. Все вскочили на ноги. Корабль Тиронна угодил в гравитационную ловушку и раскололся на куски со вспышкой, похожей на прекрасный цветок.

В куполе повисла мертвая тишина. Глаза присутствующих устремились к дофину. Каждый здесь знал, сколько тот поставил на Тиронна. Я тоже взглянула ему в лицо. Он окаменел, сложив руки на груди. Один в один повторилось случившееся на предыдущих гонках. Преемник, как император в свое время, сделал крупную ставку на гонщика, который выбыл из соревнований из-за неловкого маневра соперника. Все помнили, к чему это привело прошлый раз: к позору и казни.

– Какая жалость, – раздался сверху голос императора, и Тайрус поднял взгляд. – Надеюсь, ты не разорился, племянничек?

– Боюсь, я поставил много больше, чем хотел бы проиграть, – тихо ответил принц.

Однако лицо его хранило полное спокойствие, которого трудно было ожидать от человека в такой ситуации.

– Ошибка пилота, – сердито прошипел император, но в глазах его плескалась радость. – Предоставляю тебе самому выбрать адекватное наказание для виновных.

Тайрус откинулся на спинку кресла, и я вдруг увидела его лицо совсем близко – маску, не выдающую ни единой эмоции. Между прочим, он отсоветовал мне ставить на Тиронна.

Второй пилот, Траванис, конечно же, знал, что случается с теми, кто ставит подножку фортуне Домитрианов. Корабли гонщиков еще не достигли следующей звезды, а его корабль уже покинул пределы солнечной системы. Он предпочел бегство гневу дворца. Но далеко уйти ему не удалось. Кое-кто из мелкотравчатых грандов, стремясь завоевать благодарность принца, бросился за ним вдогонку. У поврежденного корабля Уинтона не было ни единого шанса. Корыстолюбцы вернулись за час до завершения гонок. Новость быстро распространилась по Хризантеме.

Тайрус поднялся и вернулся в «Valor Novus». За ним последовала половина зрителей. В любом случае, смотреть уже было особо не на что: большая часть кораблей оказалась либо дисквалифицирована, либо разрушена. Гонку должен был выиграть пилот, оторвавшийся от преследователей на значительное расстояние, и помешать ему ничего не могло. Гораздо интереснее было увидеть, как дофин расправится с провинившимся пилотом, чем дожидаться завершения гонки.

На подходе к Дворцу правосудия «Valor Novus» Тайрус взял меня под руку. Зеваки толкались, стремясь занять самые удобные места поблизости от места спектакля.

– Нужно ли мне будет сдерживать тебя? – спросила я Тайруса, подразумевая обычную мою роль на публике.

– Нет, – тихо ответил он. – Пусть все видят мою реакцию.

Мы приблизились к человеку, стоявшему на коленях. Обычный излишний с плохой кожей, характерной для жителя планет. На его лице был написан ужас. Парень явно ожидал того же, чем закончился предыдущий подобный случай. Тайрус долго разглядывал несчастного, потом поднял руку, призывая толпу к тишине. Все уже принялись бурно обсуждать, чем закончится экзекуция на этот раз.

– Ты попал в самую тяжелую аварию, которую я когда-либо видел. Почему ты убежал? – вопросил Тайрус, величественно возвышаясь над коленопреклоненным.

– Я испугался, ваша светлость. Это была случайность, навигационная система дала сбой. Умоляю вас… – пилот повалился на пол. – Ваша светлость, моя жизнь – в ваших руках, но пощадите хотя бы мою семью и экипаж. Они ни в чем не виноваты.

Тайрус, держа всех в напряжении, молчал чуть дольше, чем следовало. Я прямо-таки наяву видела, как император настраивает свой экран на камеры Дворца правосудия, вместо того чтобы досматривать гонку.

– Встань, человек, – произнес Тайрус.

– Ваша… ваша светлость. – Уинтон поднял перепуганное лицо.

– Я говорю – встань. Я не собираюсь наказывать честного спортсмена за явно случайную аварию. Это было бы настоящим варварством.

Собравшиеся недоверчиво загомонили.

– Однако инцидент будет тщательно расследован, и если обнаружатся виновные, им будет навсегда закрыт доступ в этот спорт. Что же до тебя, ты посетишь семью погибшего и лично отвезешь им деньги, которые я собираюсь пожертвовать, чтобы хоть как-то возместить их утрату. Могу ли я возложить на тебя эту обязанность?

– Да, да, ваша светлость! Вы можете! – Пилот, начавший было подниматься, снова бухнулся на колени и молитвенно сложил руки.

– Прекрасно. – Тайрус позволил приложить свои пальцы к его щекам. – И конечно же, я закажу поминальную службу в Великой Гелиосфере для всех тех, кому, несмотря на доблесть, не повезло в этой гонке. Я надеюсь, ты посетишь ее перед отлетом?

– Да, ваша светлость, с радостью! – Мужчина в восторге перекладывал пальцы Тайруса от одной щеки к другой. – Вы милостивы, вы велики и…

– Иди-ка лучше отдохни, смельчак. Что же касается вас, – обратился он к алчным лордам, захватившим беглого пилота, – примите мою благодарность за то, что вернули нашего заблудшего друга прежде, чем он натворил еще бед. Все вы будете хорошо вознаграждены за свою службу.

Когда Тайрус покидал Дворец правосудия, я слышала восхищенные крики людей, прославлявших милосердие Домитриана. Тайруса Домитриана. Его поступок составлял настолько резкий контраст с дядюшкиным, что лица людей засветились надеждой на нового, юного и справедливого правителя.

Я догнала его, уже точно понимая, что именно он совершил. В очередной раз «подрезал» Рандевальда, причем так хитро, что его нельзя было ни в чем обвинить. Между тем удар был нанесен болезненный. Тайрус не пожалел денег, чтобы показать, что умеет проигрывать достойно.

– Молодец! – шепнула я ему на ухо.

Принц скользнул по мне взглядом, в котором на секунду мелькнуло то же выражение, что и тогда, когда Элантра швырнула Лада на арену.

– Я не заслуживаю твоей похвалы, Немезида. Я только что совершил нечто чудовищное. Звездолет не должен был взорваться, только выбыть из соревнований.

Признаться, я уже забыла о погибшем пилоте, полагая, что цель оправдывает средства. Однако взгляд Тайруса затуманился.

– Я не праведник и давно смирился с тем, что пока дойду до конца избранного пути, мои руки будут по локоть в крови. Но я не желаю смерти невинных.

– Тайрус, если бы я стала думать, сколько невинной крови на моих руках, мне осталось бы только лечь и умереть. Ты, по крайней мере, знаешь, ради чего ее проливаешь.

– Да. Пусть хотя бы его семья получит деньги, это все, что я могу сейчас сделать. – Он судорожно вздохнул. – Но мне с этим придется как-то жить, Немезида. Как-то жить.

Мы умолкли. Тайрус раздумывал о человеке, невольной причиной смерти которого стал, я – о тактическом успехе Тайруса. Вместе с сегодняшним голосованием в сенате… Император недолго будет закрывать глаза на его хитрые провокации. Рандевальд отомстит, и это всего лишь вопрос времени.