3 марта, пятница
Им редко удавалось провести ночь вместе, и это казалось Федору настоящим счастьем. В такие моменты ему было жаль времени на сон, он старался насладиться каждой минутой рядом с Настей.
Но за последнее время Федор слишком устал и измучился, наверное, поэтому и заснул, едва Настя затихла на соседней подушке.
Проснулся он рано, покосился на Настю и улыбнулся – она не спала.
Сквозь плотные занавески свет уличных фонарей проступал слабо, и Настю ему было видно плохо. Федор притянул ее к себе, потерся подбородком о нежную щеку.
– Я скучала по тебе.
– Я тоже.
На самом деле в этот раз он не только по ней не скучал, даже почти не помнил. Слишком много событий произошло за последнее время. Ему было просто не до Насти.
Она уехала за несколько дней до смерти Саши. Как обычно, Настя уехала с мужем отдыхать, а потом муж, как обычно, задержался на пару дней для деловых переговоров. Такие дни были для него и Насти единственной возможностью побыть вместе, не глядя поминутно на часы.
Настин муж был бизнесменом. Не из самых крутых, но такого уровня жизни, как Настя привыкла, Федор ей обеспечить не мог. Когда-то он уговаривал Настю бросить мужа и искренне не понимал, почему она говорит мягкое «нет». Тогда их любовь казалась ему самым главным на свете, он заболевал, долго не видя Настю, и был уверен, что она чувствует то же самое.
Наверное, любовь поутихла, потому что больше он не мечтал постоянно быть с Настей. Правда, это не мешало ему радоваться их встречам.
– Жалко Сашу.
Федор промолчал.
Вчера он, конечно, рассказал о том, что случилось с Сашей, а потом с Лизой. Александра Настя знала, она лечилась у него. Федор и познакомился с ней у брата в кабинете. Заехал как-то вечером, потому что случайно оказался поблизости, потом подвез припозднившуюся пациентку. Настю.
Настя потянулась к нему, он почувствовал ее напрягшееся тело и неожиданно отодвинулся. Заниматься любовью, когда Лиза лежит где-то в морге, показалось настолько аморальным и противным, что переступить через это Федор не смог. Вчерашнее не в счет, вчера тело сработало само. До вчерашнего вечера они слишком долго не виделись.
– Ты что? – не поняла Настя.
– Извини, Котенок. – Он поцеловал ее в уголок губ. – Как-то мне не по себе. Саша… Лиза…
Кажется, она не обиделась. Нахмурилась, внимательно посмотрела на свои ногти. Ногти были в полном порядке, лак лежал аккуратно, Настя осталась довольна. Неожиданно Федора покоробило, что ногти у подруги окрашены в разные цвета, как у не слишком умной школьницы. Странно, что раньше он не обращал на это внимания. Впрочем, раньше он ее руки не разглядывал, было некогда. Свидания сводились к вполне определенным действиям и пустым ленивым разговорам между ними.
Настя потянулась, села.
– Я поеду, Федя. Дел много.
Каких дел может быть много у неработающей Насти, Федор не понимал. Впрочем, вечером должен прибыть муж, наверное, дела действительно есть.
– Подожди, – он погладил ее по спине, – давай хоть позавтракаем.
Он тоже поднялся. Пока Настя плескалась в ванной, пожарил яичницу. Ему нравилось, что аппетитом Настя всегда отличалась отменным и никогда с едой не привередничала. Впрочем, ему все в ней нравилось. Кроме ногтей.
– Вкуснота! – Она появилась на кухне в махровом халате, потянула носом.
Халат для нее Федор приобрел перед Новым годом. Выбирал духи ей и матери, наткнулся на прилавок с халатами и купил. Настя долго смеялась, увидев обновку. Халат был весь в крупных розах, и это почему-то ее очень забавляло.
Волосы у Насти лежали на плечах аккуратными локонами, и это почему-то показалось Федору неестественным.
– Как папа? – принимаясь за яичницу, вспомнила о его проблемах Настя.
– Ничего. Держится.
Она наморщила лоб, о чем-то сосредоточенно подумала и спросила:
– У Саши квартира где-то в центре?
– Да, – кивнул Федор. – У Бульварного кольца.
– Тебе нужно срочно сходить к юристу.
– Я не претендую на его квартиру, – опешил Федор. У него внезапно пропал аппетит.
– Ой! – поморщилась Настя. – Перестань! Вот чего я не люблю, так это лицемерия. Квартира в центре стоит бешеных денег, и ты прекрасно это понимаешь. Передо мной-то не надо бессребреника изображать.
– Я ничего не изображаю, – неохотно произнес он.
– Обязательно сходи к юристу. – Она опять задумалась и улыбнулась. – Я Лизу однажды видела. Я была у Саши последняя, выхожу из кабинета, а жена его сидит рядом с Варей. Саша нас тогда познакомил. По-моему, ей не понравилось, что у муженька молодая пациентка.
Настя опять улыбнулась, и Федору неожиданно захотелось, чтобы она побыстрее ушла. А ведь ему всегда хотелось, чтобы Настя побыстрее ушла, неожиданно понял он. Странно, что раньше этого не замечал.
– Ты приехала на такси?
– Конечно, – пожала она плечами. – Не могу же я оставлять машину около чужого дома. Береженого бог бережет.
Ничего особенного не произошло этим утром, но Федору, когда он спустился проводить Настю до такси, показалось, что провожает он совершенно чужую и ненужную женщину.
Спускаться вниз ему не хотелось, но Настя попросила, и он спустился. Зачем-то ей это было нужно.
Машина отъехала, и он с облегчением посмотрел ей вслед.
Утром Ника опять принялась звонить Федору, телефон по-прежнему не отвечал, и она почувствовала себя совершенно одинокой и несчастной. Причин для такого чувства не было, они с Федором едва ли сказали друг другу два десятка слов и едва ли скажут больше двух десятков в будущем, но слышать длинные гудки было тоскливо.
Когда сотовый наконец зазвонил, Ника с облегчением выдохнула, но это оказался не Федор.
– Привет, – сказал Данила. – Ты не помнишь хоть кого-то, с кем Кирилл работал в фирме? Он же устраивался туда при тебе, может, называл какие-то фамилии? Вспомни, Ника.
– Не помню. – Она действительно не помнила ни имен, ни фамилий бывших коллег Кирилла. – Он мне про работу не рассказывал. А зачем тебе?
– Есть кое-какие догадки, – не стал уточнять Данила. – У меня его записная книжка есть, в компе, который я у Елены Сергеевны взял. Но там фамилий много, не могу же я звонить всем подряд и спрашивать – вы, случайно, не там-то работаете?
– По-моему, он устраивался в фирму через парня, который вместе с ним учился, – неожиданно припомнила Ника. – Какое-то самое обычное имя, Сергей, что ли. Фамилию точно не вспомню.
– Жалко, – посетовал Данила.
– Ты, случайно, не знаешь, где живет Федор?
Данила не знал. Про адрес Федора у нее вырвалось случайно, но, положив трубку, Ника догадалась открыть Сашину базу данных, и, как ни странно, адрес Федора нашла. Наверное, Федор снимал квартиру или не так давно ее купил, потому что адрес собственной тетки Саша едва ли стал бы записывать.
Ника спустилась во двор, подошла к своей «Киа». Машину не мешало бы вымыть, но по мартовской слякоти она опять станет грязной уже к вечеру. Машину Ника купила почти сразу, как разошлась с Кириллом. Никакой радости покупка ей тогда не принесла, да и сейчас она редко садилась за руль. А на работу так почти никогда, хотя место на служебной стоянке для себя оформила. Все оформляли, и она оформила.
Зарабатывал Федор, по всей видимости, неплохо, потому что жил у самого Садового кольца. Ника въехала во двор помпезного дома и втиснулась между подъездами, пропуская такси. Ей повезло, она не успела выйти из машины. Хлопнула дверь подъезда, показался Федор вместе с высокой тоненькой девушкой.
Он обнимал и целовал девушку, а Ника смотрела на это, прижав ладони к щекам. Так стыдно ей было, только когда Кирилл захлопнул за ней дверь, и она осталась на лестничной площадке вместе с большой дорожной сумкой.
Федор скрылся в подъезде, она медленно выехала опять на запруженную машинами улицу и свернула по направлению к работе.
Она очень на себя злилась, обзывала себя дурой и ничего не могла поделать со слезами, которые упрямо подступали к глазам.
Из-за слез ей даже пришлось немного посидеть в машине, когда она остановилась, проехав полосатый шлагбаум на стоянке перед офисом. Ни к черту нервы, надо что-то делать.
– Появилась! – обрадовалась Ася, когда Ника наконец зашла к подруге. – Ну рассказывай!
– Нечего рассказывать. – Ника подвинула стул, села рядом.
– Нашли убийцу?
– Понятия не имею. Нет, наверное.
Ася приставала с вопросами, Ника отбивалась. Ей больше не хотелось думать про убийства. В конце концов, ее это действительно мало касалось.
И все-таки ближе к вечеру она достала телефон и позвонила Вариной соседке. Просто так позвонила, потому что почему-то чувствовала себя обязанной. Сегодня должны были хоронить Варю и ее маму.
– Народу много было, – начала рассказывать Люда. – Я даже не ожидала. И знаешь, родственники у Натальи Семеновны такие хорошие! И племянник хороший, и жена его. Жена плакала все время. Хорошо, если они в Натальину квартиру въедут.
Ника поддакнула, иметь хороших соседей большая удача.
– Ой, совсем забыла! На похоронах одна девочка была, Варина подруга, так с ней полиция разговаривала. Она, оказывается, последняя Варе звонила. Или Варя ей. В общем, девочки разговаривали, потом Варя сказала, что у нее звонок на второй линии.
Мальчик Вася кричал Варе, но она разговаривала по телефону.
– Видишь, полиция работает. Найдут убийцу, как думаешь?
– Конечно, найдут.
Домой Ника ехала дольше, чем обычно на метро. Терпеливо стояла в почти сплошных пробках и равнодушно смотрела по сторонам.
Ей казалось, что их с Федором связывают общее дело и общие интересы, и еще что-то неуловимое, отчего рядом с ним она не чувствует себя одинокой. На самом деле их ничего не связывает, просто она одинокая дура, вот и выдумывает неизвестно что.
Федор вымыл посуду за собой и Настей, застелил постель и опять поехал к дому Сашиной пациентки Надежды Ивановны. Достал телефон и быстро сказал ответившему женскому голосу:
– Ира, это Федор. Я здесь, внизу, спуститесь, пожалуйста. Мне надо с вами поговорить, перед тем как я пойду в полицию.
Ход оказался верным.
– Да, – после секундной паузы тихо ответила домработница и добавила для хозяйки: – Вы ошиблись номером.
Федор только теперь заметил, что у него куча неотвеченных вызовов, и вспомнил, что забыл вчера перевести тихий звонок на обычный. Выключил звук, направляясь на встречу с Надеждой Ивановной, и забыл об этом. Дважды звонила Настя, еще вчера, остальные вызовы были от Ники. Он поморщился, не ожидал от нее настырного пустого любопытства.
Ира вышла минут через десять, остановилась на крыльце, вертя головой. Он торопливо выбрался из машины, женщина его увидела, пошла навстречу. Вчера Федор плохо ее разглядел. Ира могла бы казаться интересной, если бы хоть немного к этому стремилась. Ей бы подкрасить губы и ресницы, а она надела старушечий берет, в которых ходит девяносто процентов московских пенсионерок.
Она смотрела на него с тревогой, и Федор быстро сказал:
– Я ничего плохого Надежде Ивановне не хочу. Правда. Мне просто нужно знать, как было на самом деле.
– Пойдемте, – вздохнула Ира и кивнула в сторону соседнего торгового центра. – Мне нужно купить хлеб.
– Вы давно работаете у Надежды? – Он пошел рядом. Проявляй к собеседнику искренний интерес, учил великолепный Глеб Жеглов. Федор детективы не любил и никогда не смотрел, но классику отечественного кинематографа помнил.
– Шесть лет.
– Характер у нее тяжелый, – предположил он.
Ира пожала плечами:
– Она просто очень старая.
Федору приходилось вытягивать из женщины каждое слово, но он справился. Во всяком случае, в целом картина начала вырисовываться.
Надежда Ивановна – вдова какого-то бывшего начальника. Не настолько бывшего, чтобы бабка жила на крошечную пенсию, но и не настолько недавнего, чтобы он успел обеспечить на несколько поколений детей и внуков. Впрочем, детей у стариков не было.
Надежда не бедствовала, но и не роскошествовала. Сиделку могла себе позволить, и Ира за свое место держалась. Сейчас работу найти трудно.
Кроме хлеба она сложила в тележку какие-то банки. Федор услужливо покатил покупки. Расплачивалась она карточкой, и это почему-то его удивило. Едва ли сиделка покупает продукты на свои кровные, выходило, что хозяйка ей полностью доверяет.
Родственников у старушки было несколько, но из молодого поколения только один племянник с сомнительной степенью родства. «Сеня здесь ни при чем», – несколько раз повторила Ира. Психологом Федор был сомнительным, но что-то ему подсказывало, что Ира к племяннику хозяйки неравнодушна. Неравнодушна не потому, что влюблена в него без памяти, а просто потому, что парень ей по-человечески нравится.
Претендовать на наследство парень не мог, родство слишком дальнее. Рассчитывать он мог только на завещание. Этого Ира не сказала, Федор сам додумал.
Доктора Вербицкого Ира терпеть не могла. Этого она тоже не сказала, Федор сам понял.
Доктор Вербицкий выписывал Надежде безумно дорогие лекарства и всячески старушку очаровывал. Это Саша умел, многословием брат не отличался, но к себе располагал сразу. В отличие от Федора.
Надежда Ивановна вызывала его каждые две недели, перед приходом доктора расцветала, и Ире казалось, что крыша у старушки заметно съезжает.
Идея оформить завещание на доктора возникла пару месяцев назад. Вообще-то, возникла не на ровном месте, Сеня твердо решил учиться в Америке, а такая перспектива понравиться Надежде Ивановне не могла. Родственник навещал ее нечасто, но все-таки раз в месяц появлялся, и бабуля этих появлений ждала.
Из-за учебы в Америке они разругались капитально, Надежда Ивановна пригрозила племяннику оставить его без грядущего наследства и решила осчастливить Сашу. Доктор, конечно, наорал на благодетельницу, от наследства решительно отказался, но Ире не очень верилось, что отказывается доктор искренне. Кто же от лишних денег откажется?
Настя тоже не верила, что можно отказаться от лишних денег.
«Не разыгрывай передо мной бессребреника».
Переписала ли Надежда завещание на Сашу, Ира не знала.
– Поищите завещание, – попросил Федор. – Вам это нетрудно, а это важно.
Она кивнула, понимала, что к завещанию менты могут прицепиться.
Федор довел женщину до подъезда, вручил сумку с продуктами. Записал адрес и телефон племянника Сени и вернулся к торговому центру. Судя по рекламе, на втором этаже был ресторан, а ему хотелось пообедать.
Шел он, наклонив голову. Порывистый ветер дул в лицо, ничто не предвещало скорой весны.
На то, что Ника с ходу назовет ему коллег Кирилла, Данила особо не рассчитывал, но неудача все равно заметно поубавила энтузиазма копаться в проблемах Машки Безруковой, и, когда Безрукова ему позвонила, ответил неохотно.
Кирилл бы точно не стал никому помогать, да и Сашка, скорее всего, тоже. Впрочем, Сашку бы заставила Лиза, она чужие проблемы воспринимала как свои. В их компании таких дураков было двое – она и сам Данила.
– Маш, с твоими счетами все чисто, – отчитался он. – Можно хоть сейчас налоговую вызывать.
Уля этого его ответа не одобрила бы. По-хорошему, надо было изобразить перед Машей большую деятельность, чтобы чувствовала себя обязанной.
Ну ее к черту, эту Безрукову! Жил он без протекции ее мужа и дальше проживет.
– А «Фармлит»? – Фирма «Фармлит» была непосредственным поставщиком ее магазина.
– Про «Фармлит» я вряд ли тебе что-то расскажу, – удивился Данила. – Откуда я могу про них знать? Я и название-то только вчера услышал. От тебя же.
– Там не отвечают телефоны.
– Попробуй съездить на фактический адрес. Договоры у тебя есть, адрес должен быть указан.
– Данила, давай съездим вместе, – жалобно попросила Безрукова.
– Маша, я не могу, – твердо сказал он. – У меня много работы. Я и так ничего не успеваю. Извини.
Он действительно многого не успевал. Поехал на один объект, потом на второй. Ездить было противно, пробки изводили. Третье кольцо стояло, он сунулся в центр и неожиданно свернул с заданного навигатором маршрута.
– Елена Сергеевна, – позвонил Данила матери Кирилла. – Я сейчас рядом с вашим домом. Можно, загляну на минуту?
– Конечно, Данила, – равнодушно сказала женщина. – Всегда рада тебя видеть.
В детстве он Елену Сергеевну не любил. Она одергивала мальчишек, когда они шумели во дворе, злилась, когда бегали по лужам, и находила еще что-то, чтобы выразить свое негодование. Собственного сына при этом она почему-то никогда не ругала.
Дверь Даниле открыл мужчина. Равнодушно поздоровался и почти мгновенно исчез, показав рукой в сторону комнаты, где лежала на диване Елена Сергеевна. Неожиданно Даниле стало жалко мужчину, он производил впечатление забитого подкаблучника. Впрочем, впечатления часто обманывают.
Елена Сергеевна лежала без книги, дремала, наверное. Он подвинул стул, сел рядом.
– Как на улице? – спросила хозяйка. – Холодно?
– Противно. – Вопроса про погоду Данила совсем не ожидал. – Ветер сильный.
– Мне стоит погулять, как ты думаешь?
– Не советую, – честно сказал Данила и осторожно поинтересовался: – Елена Сергеевна, у Кирилла в фирме были какие-то неприятности. Про это даже вроде бы по радио упоминали. Он вам ничего не рассказывал?
– Кирюша рассказывал мне все! – недовольно объявила она. – Ты же знаешь, у нас были очень близкие отношения!
Когда у него будут дети, надо не обольщаться, если покажется, что дети с ним откровенничают.
– Так что случилось в фирме, Елена Сергеевна?
– Если что-то случилось, это не имело к Кириллу отношения. – Чем-то Данила сегодня ее раздражал. Вопросами, наверное. – Кирюша старался меня не расстраивать. Мало ли что может произойти в большой фирме. А что говорили по радио?
В том, что мать Кирилла впервые слышит про проблемы в фирме сына, сомнений уже не осталось.
– Толком не поймешь, – признался Данила. – Похоже, продукция сбывалась налево.
– Ты же понимаешь, что Кирилл не мог иметь к этому отношения! – От возмущения Елена Сергеевна даже резко выпрямилась.
– Конечно, – успокоил он. – Конечно, не мог! Но, может быть, он что-то рассказывал?
– Он старался меня не расстраивать! – Женщина снова легла, прикрыла глаза, открыла.
– Елена Сергеевна, а как он попал в фирму? У него там были знакомые?
– У него было прекрасное резюме! – отрезала мать. – Как еще он мог попасть в хорошую фирму? Кирилл был прекрасным доктором. У него опыт работы на «Скорой», ты же знаешь.
В дверь заглянул подкаблучник, оценил обстановку, снова скрылся.
– Кирюша прекрасный специалист! Сережа Афанасьев до сих пор в рядовых сотрудниках, а Кирилл заместитель генерального директора.
– Кто такой Сережа Афанасьев? – рискнул спросить Данила. – Они учились вместе?
– Ну конечно! Сережа учился вместе с Кирюшей и Сашей. – Она тихо заплакала, Данила почувствовал себя виноватым. – Иди, Данила, я устала.
Из ниоткуда снова возник мужчина, запер за гостем дверь.
Данила садился за руль, когда позвонила Уля. Голос жены успокаивал, затягивал неприятное чувство, оставшееся от разговора с матерью друга.
– Был у Елена Сергеевны, – доложил Данила и соврал. – Она передала тебе привет.
– Спасибо, – удовлетворенно обрадовалась Уля. – Ей надо помочь?
– Нет. Просто проезжал мимо и зашел.
– Умница, – похвалила жена. – Я научила тебя быть отзывчивым, правда?
– Правда, – улыбнулся Данила.
Вопреки нерадостным ожиданиям до офиса он доехал быстро.
Племяннику Сене Федор начал звонить еще от дома Надежды Ивановны, но безуспешно, телефон не отвечал. Пришлось вернуться домой.
Ждать было скучно. Федор попробовал поработать, работать дома он любил больше, чем в офисе. Дома никто не отвлекал, дома был привычный беспорядок, который казался ему уютным, и нормальный чай, а не пакетики, как на работе.
Сейчас работать не получилось, мозг отказывался воспринимать что-то, не относящееся к убитому брату и его жене. Федор выключил компьютер и провалялся с планшетом в руках, пока Сеня наконец ему не ответил. Голос казался молодым. Жаль, не спросил у Иры, сколько лет племяннику.
– Я брат доктора Вербицкого, – объяснил Федор. – Вы, наверное, знаете, что он лечил вашу тетю. Моего брата убили. Мне очень нужно с вами поговорить.
– Зачем? – спокойно спросил голос.
– Мне нужно задать вам пару вопросов.
Собеседник подумал и решил:
– Задавайте.
– Послушайте, вы попали в очень неприятную ситуацию, – поморщился Федор. Плохой из него следователь, разговор пошел как-то неправильно. – Я хочу помочь вашей тете и вам заодно.
– В какую ситуацию я попал?
– В плохую! – рявкнул Федор. Обычно его трудно было вывести из себя, но парню это удалось. – Ваша тетка собиралась написать завещание на моего брата! Вы хотите, чтобы полиция занялась этой версией?! Они не только ей нервы потреплют, вам тоже. Это понятно?
Это, кажется, было понятно, потому что собеседник с минуту подумал.
– Вы имеете отношение к полиции? – Особого волнения в голосе Сени Федор не услышал.
– Нет. Но я единственный, кто знает про завещание.
Сеня опять подумал.
– Я встретил Вербицкого, когда он в последний раз приезжал к тете Наде, – признался племянник.
Странно, Ира утверждала, что Сеня в тот день приехал позже.
– Столкнулся с ним у подъезда. Он выходил, а я подошел. Все, больше я его не видел.
– Послушай, давай поговорим не по телефону, – устало попросил Федор. – Ты где сейчас находишься?
Сеня находился в пятнадцати минутах езды. Если ехать без пробок. Федор чуть не предложил встретиться где-то поблизости от Сени, но вовремя удержался. Парень явно моложе его, пусть сам прокатится.
– Приезжай… – Федор назвал станцию метро. – Выйдешь вперед по ходу поезда, налево пивной ресторан. Я буду тебя там ждать.
– Я не пью пива!
– Не пей. Еду там тоже дают. Неплохую.
В этот ресторан Федор заходил часто. Иногда потому, что было лень себе готовить, а иногда потому, что хотелось поесть вкусно. Готовили в ресторане отлично.
Пустых столиков было много, он выбрал место у стены, с которого хорошо просматривался вход в зал, заказал два мяса и одно пиво, для себя.
Вошла пара лет сорока, потом запорхнули две девушки, с интересом обвели зал глазами. Потом появился молодой человек в круглых очках, и Федор помахал ему рукой.
Молодой человек одет был вроде бы обычно, в свитер и джинсы, а выглядел почему-то сошедшим с рекламы. И не потому, что отличался особой мужской красотой, парень был самый обычный, среднего роста и худощавый, а так, непонятно почему. Ему было лет двадцать пять.
– Здравствуйте. – Сеня оглядел Федора без особого любопытства.
– Привет, – сказал Федор.
Официант принес большие тарелки с мясом, Сеня с недоумением на них посмотрел.
– Я заказал мясо, – объяснил Федор. – Здесь хорошее мясо.
Парень без энтузиазма взял вилку, тронул лежащую на краю тарелки обжаренную картофелину и неожиданно спросил:
– А это не вредно?
– Что? – не понял Федор.
Сеня пояснять не стал, мотнул головой и поморщился.
«Вредна жареная пища», – догадался Федор.
– Могу заказать тебе салат, – усмехнулся он. – Огурцы, помидоры, редиска. Это не вредно?
Дураком Сеня не был, улыбнулся, положил картофелину в рот. Пожевал и поднял на Федора глаза.
– Послушайте, я вам уже все сказал. Я встретил Вербицкого у подъезда и поздоровался. Больше я его не видел.
– И подарил ему коньяк?
– Зачем? – искренне удивился парень. – Он меня не лечил.
– Ты знал, что тетя собиралась написать завещание на доктора?
– Знал, – кивнул Сеня. – И что?
– Наверное, это тебя не радовало.
– Да какая мне разница, – Сеня пожал плечами.
– Как это – какая? – обомлел Федор. – Тебе не нужна квартира в центре города и деньги?
– Тетя Надя еще жива. – Парень еле заметно улыбнулся. – А потом я постараюсь заработать себе денег на квартиру.
– Это довольно трудно, – усомнился Федор.
– Ничего, я справлюсь. – Парень задумался и неожиданно спросил: – Вы кем работаете?
– Инженером, – не стал вдаваться в подробности Федор.
– В какой области? – Племянник был достоин своей тетушки, та тоже умела добывать информацию.
– Ай-ти.
– А где вы учились?
– В Бауманском. – Допрос Федору надоел. – Расскажи лучше про свои планы. Ты собираешься учиться в Штатах?
– Да, – спокойно кивнул Сеня. – Мне нужно закончить там аспирантуру.
Он согласился на эту встречу, потому что не хочет встречи с полицией, понял Федор. Боится, что визу не дадут или произойдет еще что-нибудь в этом роде.
– Потом я вернусь. Карьеру нужно делать здесь. В Штатах русскому не пробиться.
Похоже, что карьеру парень собирался сделать нехилую.
– А деньги на обучение у тебя есть? – Федор допил пиво, попросил еще.
– Есть, – кивнул Сеня и вздохнул, понимая, что Федор не отстанет. – Родители продали дачу.
Ничего больше Федор из парня не выбил. Сеня доел мясо, не слишком настойчиво попытался расплатиться, но Федор это пресек. Посидел еще несколько минут, допивая пиво, и тоже поднялся. У него осталось впечатление, что его удачно разыграли.
Времени в дневных пробках Данила потерял много, пообедать не успел и, запирая офис, мечтал только об одном – мгновенно перенестись домой. Безрукова стояла, прислонившись к своему «БМВ», он заметил ее, выйдя из здания. Хотел рвануть назад, но выход из здания был только один, и это его не спасло бы.
– Привет, – буркнул Данила, подходя к бывшей школьной подруге, волею судьбы превратившейся в светскую даму.
Век бы ее не видеть!
– Данила, я все понимаю! – Она посмотрела на него устало и жалобно. – Я тебе мешаю, но… Помоги мне!
Он никак не мог привыкнуть к ней новой. Прежняя Безрукова никогда не смотрела жалобно, она смотрела либо с превосходством, либо с ненавистью. Ее ненависть вызывали те, кого привозили к школе на дорогих машинах. Школа у них была хорошая, родители кое-кого из соучеников даже появлялись в телевизоре. Впрочем, не часто и не на первых каналах.
– Маша, я ничем не могу тебе помочь. Правда. Мог бы, все сделал. – От голода неприятно сосало в желудке. Нужно начать нормально питаться, а то доработается до язвы.
– Съезди со мной в «Фармлит», – быстро попросила она. – Съезди. Пожалуйста. И все, я от тебя отстану!
– Сейчас? Поздно уже. – Как же, отстанет она! – Рабочий день кончился.
– Пусть. Мы просто убедимся, что фирма существует. Данила, мне некого больше попросить.
Данила с тоской покосился на свою машину и вздохнул.
– Ладно. Отвезешь потом меня домой.
Открыл дверь «БМВ», плюхнулся на сиденье и сразу отметил, что сиденье удобное. Отличное сиденье. И вообще все внутри неуловимым образом говорило о том, что машина дорогая и комфортная. Он обязательно купит такую же, если не себе, так Уле. Вот только сдаст тот самый решающий объект, тендер на который он выиграл с таким трудом.
Безрукова быстро села рядом. Не глядя на Данилу, уверенно повела машину.
– Маша, тебе нужно заказать экспертизу продукции, – через некоторое время посоветовал он. – Я уверен, что БАДы твои чистые, но экспертиза не помешает.
На самом деле все это не имело никакого значения. Если кому-то захочется свалить ее мужа, свалят независимо от экспертизы. Впрочем, не совсем так. К отъему земель и предприятий население уже привыкло, а скандал, связанный с лекарствами, сильнее. БАДы не лекарственные препараты, но кто будет в этом разбираться.
– Что? – Безрукова уставилась на него, и он всерьез испугался. Машина шла на приличной скорости.
– Смотри за дорогой, – буркнул Данила. – Нужно провести экспертизу и убедиться, что ты не продавала подделку.
– Господи! Как я это сделаю? – Голос у нее задрожал, но смотрела она вперед.
– Кирилл не упоминал о некоем Афанасьеве? Это его однокурсник. Они вместе работали.
– Нет. – Она задумчиво покачала головой. – Не помню. При чем тут однокурсник?
– Еще не знаю.
Он прикрыл глаза. Ужасно захотелось спать.
– Данила, Кирилл твой друг!
Кажется, он задремал, потому что голос показался неожиданным, резким.
– Что ты хочешь этим сказать? – тяжело усмехнулся Данила.
Безрукова промолчала. Она хотела сказать, что он должен кинуться ей помогать, а также самому расследовать все, что могло быть связано с убийством школьного друга.
Знала бы она, как он ненавидел Кирилла!
У Данилы до сих пор от ненависти сводит челюсти.
Адрес поставщика БАДов Безрукова помнила наизусть, уверенно свернула в проезд между домами, остановилась у невзрачной двери с торца жилого дома. Дом был постройки семидесятых, Данилина фирма сделала в таких домах сотни ремонтов. Жильцы свои жилища ругали, возмущались кривыми стенами, а зря, сейчас строили еще хуже.
Около двери висело несколько табличек, среди них и название общества с ограниченной ответственностью «Фармлит». Данила нажал на кнопку звонка, через полминуты нажал второй раз. Замок не щелкнул, и никто ему не ответил. Безрукова терпеливо стояла рядом.
Говорил же он этой дуре, что ехать надо в рабочее время.
Данила кивнул спутнице – пойдем отсюда, но тут произошло неожиданное. Дверь открылась, и молодой щуплый охранник с любопытством на них посмотрел.
– Нам надо в «Фармлит», – сказал Данила.
– Там нет никого, – весело ответил парень.
– Уже ушли? – Безрукова робко улыбнулась парнишке, получилось это у нее хорошо.
– Они и не приходили.
– Фирма липовая? – вздохнув, предположил Данила.
– Кто же их знает? Месяц назад еще появлялись какие-то мужики. Заходили на пару часов. А теперь вообще никто не приходит.
– Но за аренду-то они платят?
– Наверное. Помещение за ними сохраняется.
– Слушай, у тебя должны быть их телефоны, – догадался спросить Данила. – Ну… пожар какой-нибудь, ограбление…
– Телефончик есть, – весело кивнул парень. – Но дать не могу. Не имею права.
– Позвони сам, – попросил Данила. – Позвони и дай мне трубку.
Этот вариант парня устроил.
– Заходите, – кивнул он.
Дверь вела в подвал. Охранник провел нежданных гостей по небольшому коридору и уселся за стоявший в углу стол. На столе стоял компьютер с двумя мониторами, на обоих виднелась одна и та же картинка – пространство перед входной дверью.
Охранник поводил мышкой, на одном из мониторов появился список фирм и телефонных номеров. Фирм было всего четыре, ровно столько же, сколько табличек около входной двери.
Телефон «Фармлита» Данила мысленно повторил несколько раз. Кажется, запомнил.
Охранник набрал номер дважды, телефон представителя фирмы не отвечал.
Потраченного впустую времени было жаль.
– Отвези к офису, – передумал Данила, опять садясь в машину рядом с Безруковой.
Она больше к нему не приставала, ехала молча, сосредоточенно глядя на дорогу. Губы у нее были плотно сжаты, и неожиданно Данила ее пожалел.
– Попробую дозвониться Афанасьеву, – пообещал он. – Посоветуюсь насчет экспертизы.
Безрукова посмотрела на него с благодарностью. И опять Даниле показалось, что рядом с ним незнакомая женщина. Не та Безрукова, которую он знал с малолетства.
– Ничего, Маша, – успокоил он. – Прорвемся.
– Ты же видишь, что происходит, – безнадежно сказала она. – Ты уверен, что Кирилла убили не из-за этого?
В том, что Кирилл погиб не «из-за этого», Данила был уверен.
– Я не знаю, Маш, – ответил он.
Домой Данила попал позднее обычного и, обняв Улю, сразу заснул.
Надо было позвонить Нике, слишком настойчиво она разыскивала его вчера и сегодня утром, но звонить Федору не хотелось. Рассказывать, что он выяснял про завещание, означало превратить все это в какую-то пародию, игру. Надо будет, сама позвонит, решил он.
От ресторана до дома было минут десять небыстрого хода. Месиво из снега и грязи под ногами раздражало настолько, что Федор даже решил подъехать на автобусе, но на остановке толпился народ, а лезть в набитый транспорт было еще противнее.
Телефон во внутреннем кармане куртки затрясся, и Федор достал его прежде, чем аппарат зазвонил. Был уверен, что это опять Ника, но звонила Лизина сестра.
– Да, Таня. – Он неожиданно вспомнил, как зовут Лизину сестру.
– Федор… – Она замялась. – Мне нужно взять Лизины вещи. С полицией я уже договорилась. Ты не можешь сходить со мной?
Ей страшно, понял Федор. Страшно заходить туда, где лежала ее мертвая сестра.
– Конечно, – быстро сказал он и чертыхнулся, вспомнив, что выпил пива и не может сесть за руль. – Сейчас приеду.
Приехать раньше Татьяны он не сумел. Дважды позвонил в дверной звонок, толкнул дверь и сразу ее увидел. Она спешила к двери и на него посмотрела с облегчением.
– Ты одна? – спросил он.
Татьяна кивнула:
– Был парень из полиции, но ушел уже. Сказали, что теперь в квартиру можно заходить.
– Нужно починить дверь.
– Да, – согласилась она.
Она плакала непрерывно. Доставала из кармана брюк упаковку носовых платков, вынимала очередной, сморкалась и зажимала грязный комочек в кулаке.
– Давай, что ли, чайку попьем, – предложил Федор.
Ее куртка была брошена на стул в прихожей. Свою он бросил рядом.
Где у Саши лежит чай, он не знал. Открыл одну кухонную полку, потом другую. Нашел пакет с иероглифами, заглянул внутрь. Чай оказался черным, зеленого Федор терпеть не мог.
Включил электрический чайник, достал две одинаковые чашки, насыпал прямо в них заварки.
– Вещи я уже собрала. – Татьяна села в уголок. Ей было неловко в чужой квартире. Федору тоже.
Интересно, Настя сразу бы повела разговор о свалившемся наследстве или повременила?
– Я тебя помню, – неожиданно признался Федор. – Ты приходила к Лизе, пыталась ее домой уволочь. А она с тобой не пошла.
– Да, – Татьяна кивнула. – Она никого не слушала. Слушала бы, была бы сейчас живая…
– Таня! Перестань! – опешил он. – Ну при чем тут это?
Она опять заплакала, наклонив голову.
– Замуж надо выходить вовремя! А она… Нам всем это не нравилось, как чувствовали, что добром не кончится!
– Лиза с Сашей были счастливой парой. – Федор поставил перед Татьяной чашку. – Самой счастливой из всех, кого я знаю.
– Отцу «Скорую» вчера вызывали! – Она обняла чашку руками. – На маму смотреть страшно!
Ему хотелось ее обнять, но он не рискнул. Кажется, Лиза говорила, что у ее сестры двое детей. А муж? Почему мужа нет рядом с ней в трудную минуту?
Чашки Федор вымыл сам, Татьяна так и сидела в углу, чувствуя себя чужой в квартире сестры.
– Таня, нужно заменить дверь.
Она послушно покивала.
«Завтра позвоню в фирму, – решил Федор. – Поставлю дверь и отдам ей ключи».
Он довел Татьяну до дома родителей, они жили совсем рядом. Молча постояли у подъезда, потом она кивнула и быстро скрылась за дверью. Он подумал, не вызвать ли такси, но ждать машину не хотелось, и Федор пошел к метро.
Теперь позвонить Нике было необходимо, Татьяна сказала, что похороны в воскресенье. Он уже собрался достать телефон, но тут телефон зазвонил сам, и Надежда Ивановна приказала ему:
– Приезжайте ко мне немедленно!
Федору уже давно никто не смел приказывать, даже начальство.
– Буду через полчаса, – покорно сказал он.
Доехал даже раньше, за двадцать пять минут, позвонил в домофон.
Бабка открыла сама. Стояла у открытой двери, ожидая, когда он поднимется, куталась в шаль на плечах.
Увидев его, молча пошла в комнату, уселась в любимое кресло. Федор торопливо скинул куртку, прошел следом. Подвинул стул, сел.
– Рассказывайте! – разжала губы хозяйка.
– Что рассказывать? – вздохнул Федор.
– Не делайте из меня идиотку, – поморщилась она. – Вы зачем дергаете мою домработницу?
– Видели в окно? – улыбнулся Федор.
– Ну конечно, видела! Я из ума пока не выжила! Кто-то звонит по телефону, и эта дурочка сразу собирается в магазин! Что вам от нее нужно?
– Завещание – серьезный аргумент, – вздохнул Федор. – Менты об этом еще не знают, но это дело времени. Вы написали завещание на Александра?
– Написала. – Она понимала, что отмахиваться от слов Федора нельзя. У родственника Сени могут возникнуть проблемы. – Написала. Показала Сене и через два дня написала другое. На Сеню. Откройте ящик! – Она ткнула рукой в сторону большого книжного шкафа. Нижние полки шкафа выдвигались.
Федор послушно поднялся. Завещание лежало сверху, аккуратно упакованное в файловую папку. Он внимательно его прочитал, положил на место.
– Сеня знал, что вы его просто пугали? – Федор снова сел напротив хозяйки.
– Знал, – быстро сказала она.
– Надежда Ивановна, это очень просто установить, – предостерег Федор. – Я не сумею, а полиция установит сразу. Сеня знал про новое завещание? Про последнее?
– Он знал, что я никогда не оставлю его без денег! Я могу вспылить, наделать глупостей, но все мое имущество останется в нашей семье. И это мой внучатый племянник знал!
– Да не тяните вы время! – С любым другим собеседником он уже начал бы злиться, а упертая старуха почему-то не раздражала. – Сеня видел последнее завещание?
– Видел, – соврала она. Федор знал, что она врет, а она понимала, что не смогла его обмануть.
– Надежда Ивановна!
– Его отец профессор!
– Профессура получает мало.
– Мерзкий тип. – Его слов она словно не заметила. – Я была против, когда моя племянница собралась за него замуж. Но зарплата у него нормальная, семья не бедствует.
– Тем не менее им пришлось продать дачу, чтобы оплатить обучение Сени.
– Перестаньте! – Она махнула рукой. Уточнять, откуда у него такая информация, не стала, значит, с родственничком уже успела побеседовать. – Они продали вторую дачу. На которую уже сто лет не ездили.
Еще пятнадцать минут прошли впустую для обеих сторон. Наконец Федор поднялся, пожалел старуху и пообещал на прощание:
– Я полиции про завещание пока не скажу. Но вы предупредите и Иру, и Сеню, что у меня могут возникнуть вопросы.
Она кивнула. Ему даже показалось, что с благодарностью.
Нике Федор позвонил уже из дома.
Занять вечер было нечем, и Ника села за компьютер просто так, от скуки. Через несколько минут она замерла, пораженная, что раньше не сделала того, что сделать было нужно сразу. Не посмотрела, когда Сашина база данных изменялась в последний раз.
Рядовые компьютерные пользователи на дату изменения обычно не смотрят, они про нее, скорее всего, даже не знают, но она-то не рядовой пользователь!
Последнее изменение Сашиной базы данных было 27 февраля.
В тот день, когда к Лизе в квартиру кто-то проник.
Ника резко поднялась, быстро прошлась по комнате. Неизвестный в грязных ботинках, оставивший следы на Лизином полу, что-то изменил в базе?
Получалось, что так. Лиза едва ли стала бы вносить изменения. Лизе было страшно, когда Ника приехала к ней с браслетом. Ей было не до корректировки базы.
У Федора есть копия базы, вспомнила Ника. Нужно немедленно позвонить, но утром Федор обнимал тонкую красивую девушку, и от этого звонить Нике не хотелось. Ужасно глупо, и девушка, и сам Федор не имели к ней никакого отношения, она не должна об этом думать. Но Ника думала и обижалась непонятно на что.
Она все-таки полезла в сумку за телефоном, но Федор ее опередил, позвонил сам.
– Привет, – хмуро поздоровался он.
– Ты говорил, у тебя есть копия Сашиной базы, – быстро сказала Ника. – У тебя есть копия?
– Есть…
– Пришли мне ее, пожалуйста. Прямо сейчас. – Ника говорила быстро, чтобы он не спросил, какого черта она ему названивала.
– Зачем?
– Пришли, Федор. Я хочу кое-что проверить.
Федору очень хотелось узнать, что она пытается выяснить, но он сдержался, ничего не спросил. Ему не нравился ее интерес к его розыскам, превращающий важное для него дело в примитивную игру, и самому не стоит вести себя так же. Впрочем, сейчас Ника с лишними расспросами к нему не лезла.
Он пообещал прислать базу и сообщил:
– Лизу хоронят в воскресенье.
– Где и во сколько? – деловито осведомилась Ника.
Он объяснил и зачем-то спросил:
– Ты придешь?
– Конечно.
Больше говорить было не о чем, но он почему-то тянул время. Он устал от горя и непрерывных похорон и чувствовал себя совершенно одиноким, а с ее голосом отчего-то противное одиночество пропадало.
– Ну пока, – наконец сказал он.
– Пока, – вежливо повторила Ника.
База пришла через несколько минут.
Ника, стараясь не торопиться, начала поочередно открывать и сравнивать таблицы. База была составлена коряво, бестолково, Саша наверняка составлял ее сам. Таблиц было много, и они дублировали друг друга.
На то, чтобы найти несовпадение, потребовалось минут двадцать.
Ника откинулась в кресле, покачалась. Неизвестный, проникший к Лизе в квартиру, удалил запись о том, что Саша выписывал рецепт на снотворный препарат, тот самый, от передозировки которого Саша и умер.
Рецепт был выписан за три недели до Сашиной смерти и предназначался женщине пятидесяти шести лет.
Любови Никитичне Обориной.
Ника понятия не имела, как звали мать Данилы, но фамилию школьного друга бывшего мужа помнила.
Она снова потянулась к компьютеру и еще почти час сравнивала оставшиеся таблицы. Других несовпадений в базах не оказалось.
Данные о пациентах и данные о выписанных лекарствах хранились в разных таблицах, искать их было неудобно. Ника так никогда бы не сделала.
Оборина Любовь Никитична регулярно у Саши не наблюдалась. Она вообще ни разу не приходила к нему на прием, если верить базе данных. Снотворное же выписывала, примерно раз в полгода. Так многие делают, просят знакомых докторов выписать рецепт. Не для регулярного приема, а для тех случаев, когда изредка мучает бессонница.
Снотворное точно было тем же самым, от передозировки которого погибли Саша и Кирилл, она помнила название. Правда, в их случае действие снотворного было усугублено спиртным.
Если бы Любовь Никитична явилась за рецептом сама, Саша обязательно бы ее осмотрел, и в базе были бы соответствующие записи. Рецепт получал Данила, никаких сомнений.
Если, конечно, они с Любовью Никитичной не однофамильцы.
А ведь Лиза могла стереть запись сама. Это можно сделать просто по ошибке, база не защищена от несанкционированного доступа.
Лизу напугали следы грязных ботинок, она нервничала и, стараясь проверить, цела ли база, вполне могла случайно удалить запись.
Зазвонил городской телефон, Ника сняла трубку.
– Ты что не звонишь? – спросила мама. – Как дела?
– В воскресенье хоронят Лизу.
– Ты пойдешь?
– Обязательно.
– Елене Сергеевне звонила?
– Нет.
– Ника!
– Я звонила ей вчера. Она знает, что Лиза умерла, и на похороны не пойдет.
– Она сказала, что не пойдет?
– Не сказала, но я в этом уверена.
– Все равно ей надо сказать.
– Скажу. Мам, я всегда была для нее чужим человеком, и сейчас я для нее чужой человек. Ты напрасно думаешь, что я могу смягчить ее горе.
Мама хотела что-то ответить, но тут зазвонил Никин мобильный, и она быстро сказала:
– Пока! Мобильник звонит.
Звонил Федор.
– Нашла несовпадения? – сразу спросил он.
Ника не удивилась. Он правильно понимал, что она говорит и что делает, это она заметила еще у мертвого Лизиного тела. Федор один сразу все понимал, даже маме это не удавалось. А про Кирилла и говорить нечего, Кирилл ухитрялся исказить каждое ее слово. «Какая отличная погода, – восхищалась Ника, глядя в окно. – Погулять хочется». – «Это ты можешь прогуливать, – начинал злиться Кирилл. – А у меня четкая пятидневная неделя». – «Я сказала просто так», – оправдывалась Ника, и настроение у нее сразу портилось.
– Нет, – спокойно и твердо сказала Ника.
– Ника! – Федор понял, что она врет. Кроме него не понял бы никто. – Ника, что ты нашла?
– Ничего, – вздохнула она. – Никаких несовпадений.
Он помолчал и, хотя Ника ни о чем не спрашивала, рассказал про Надежду Ивановну и ее внучатого племянника Сеню.
Потом опять помолчал, и Ника помолчала. Ей снова стало казаться, что они с Федором связаны чем-то неясным, зыбким, но вполне осязаемым.
Очень глупо. У Федора есть любимая девушка, Ника для него никто.
Да и он для нее тоже.
Звонить свекрови было уже поздно, и она отложила это на завтра.
