Венеция, Италия

Джейк застонал. Голова как с похмелья. Опять. Последнее, что он помнил, – это то, что лег спать в зале с детьми, основную часть дня изучая дари вместе с Ахмедом.

При пробуждении он увидел перед собой пару устремленных на него темных глаз. Они напомнили ему о королевской кобре, готовой нанести удар.

Дернувшись, Бронсон обнаружил, что лодыжки и запястья у него были стянуты кожаными пряжками на флисовой подкладке. Он лежал раздетый до пояса на деревянном столе для обследования, наклоненном до почти вертикальной позиции.

Совсем как монстр Франкенштейна.

Пленник увидел, что на внутренней поверхности левого локтя у него стоял залепленный лейкопластырем внутривенный катетер, а на груди была закреплена куча электродов в форме круга.

Повернув голову, он почувствовал, что на ней тоже прикреплено нечто подобное. Провода были протянуты к записывающим устройствам на стоящей рядом металлической стойке.

Перед Бронсоном стоял мужчина – хорошо одетый, с аккуратной короткой бородкой и зачесанными назад темными волосами. Он был одет в белый халат, накинутый на дорогую шелковую рубашку с галстуком, а также в брюки со стрелками и обувь из крокодиловой кожи, какую обычно увидишь разве что на витрине на Родео-Драйв. Самодовольная улыбка не оставляла сомнений в том, что он здесь главный. Джейк его сразу возненавидел.

Рядом с этим мужчиной стоял Карло. Вспомнив драку у себя дома, Бронсон взорвался:

– Эй ты, ублюдок!

Карло усмехнулся. Он прошел в дальний угол комнаты, сел на стульчик и положил ногу на ногу.

В небольшой комнате без окон пахло химикатами и чистящими средствами. В центре кафельного пола был сделан слив. В стороне на широкой раковине из нержавеющей стали лежал короткий шланг, а с потолка на Джейка светили две флуоресцентные лампы. Рядом стояла направленная прямо ему в лицо видеокамера на штативе.

Бронсон подергал запястьями, стянутыми ремнями. От напряжения у него вздулись вены на руках, но все было без толку. Отсюда не выбраться. Он стал изучать стоящего перед ним человека.

– Кто ты такой, черт возьми? – спросил он, надеясь скрыть за гневным тоном холодивший нутро страх.

– Спокойно, мистер Бронсон. Все с вами будет в порядке. Разрешите представиться – Лучано Баттиста, хозяин дома, – отозвался самоуверенный мужчина.

Джейк, указав на собственные связанные руки, заметил:

– Хорошенькая вечеринка, урод.

– Прошу прощения, что пришлось вас связать. Если бы вы приняли приглашение мисс Феллини помочь нам добровольно, я уверен, что в этом не было бы необходимости. В любом случае, думаю, нам следует узнать друг друга получше, прежде чем я буду готов ослабить ваши ремни. Кроме того, вы американец, и в отличие от нас, итальянцев, вам руки, чтобы вести разговор, не нужны, правда ведь? – Лучано засмеялся собственной шутке.

Так он хотел поговорить? Хорошо. Это было, вероятно, лучше, чем что-нибудь другое.

– Ах, значит, ваша прелестная посланница была как лакомый кусочек приманки, так? – усмехнулся Джейк. – Впечатляет. Я и подумать не мог, что она коварный тайный шпион, пока ее бойфренд не начал тыкать в меня иглой.

– Франческа – девушка особенная, – сказал Баттиста. – Она, конечно, важный член нашей команды. Но давайте поговорим о вас, мистер Бронсон, и о ваших новых талантах. То, что с вами случилось, – действительно невероятно. Мозг ваш будто перепрограммирован. и мы сможем узнать, что с ним произошло, потому что последние сорок восемь часов мы провели, исследуя его.

У Джейка внутри прокатилась волна страха. Пока он спал, они открывали его череп, так же как у Ахмеда? Может, он уже «исправлен»? Он покатал затылок по столу из стороны в сторону и ощутил лишь легкое болезненное подергивание от ранки предыдущего прокола. Ничего другого, худшего, там не было.

Баттиста взял диаграмму со стойки с мониторами и стал переворачивать ее страницы.

– Все, что тогда случайно произошло с вами в аппарате МРТ, мы долгое время пытались дублировать искусственно. И хотя в своих экспериментах мы продвинулись уже довольно далеко, нам все же удавалось открывать замечательные таланты в испытуемых со средними параметрами – кое-какие ошибки все-таки оставались. До сих пор. – На лице Лучано отразилось явное волнение, и он продолжил: – Вы, мой друг, кажется, избежали опасных побочных эффектов от несчастного случая.

«Да, вот только я умираю, – подумал Джейк. – Неужели они со всеми своими тестами еще этого не поняли?»

– Мистер Бронсон, ваш мозг пережил невероятные метаморфозы, – добавил Баттиста. – Как если бы вы прыгнули вперед на тысячу лет по шкале эволюции. Нет, все десять тысяч или даже сто тысяч лет. Ваш мозг предоставил нам недостающий компонент для нашего исследования. Наши ученые уже вносят последние изменения в наши импланты на основе того, что мы узнали во время опыта над вами прошлой ночью. Вы должны гордиться. Вы станете предвестником новой супергонки, которая в буквальном смысле изменит мир.

«Супергонка? Изменит мир? Видно, в дерьме я по самые уши».

– Ладно, – сказал Джейк. – Тогда, наверное, я вам больше не нужен, не так ли? Почему бы вам просто не отвязать эти ремни и не отпустить меня домой? Безопасно и без шума.

Баттиста покачал головой.

– Домой? Но это и есть ваш дом, мистер Бронсон. Нам еще столько от вас нужно узнать! Ваша старая жизнь закончилась. Ваш дом в дыму, вместе с вашим сгоревшим телом. Друзья ваши думают, что вы мертвы. И вообще, похороны назначены сегодня на утро.

У пленника похолодело лицо. Последнее из услышанного раздавило его осознанием реальности всего этого кошмара. Мысль о том, что матери во второй раз за свою жизнь придется услышать, что ее сын погиб, вызвала прилив болезненных воспоминаний: летние каникулы с семьей – тогда, давно, когда его брат погиб в мотоциклетной аварии, горе у матери на лице, когда отец повесил трубку таксофона в кемпинге и произнес: «Погиб». Мать рыдает, сестренка цепляется за ее юбку, сам Джейк от отчаяния сбегает в лес, несется в чащу не разбирая дороги, пока не начинает задыхаться, понимая, что ничего уже не будет как прежде.

Он оперся о стол, подняв голову, чтобы видеть двоих стоящих перед ним мужчин. Его семья думает, что он умер, друзья тоже, а еще несколько месяцев – он и впрямь умрет в этом месте. Эти ребята уничтожили его дом и его семью, они украли ту крупицу времени, что была ему еще отпущена на этом свете.

Бронсон спрятал отчаяние за сердитой решимостью, охватившей его даже крепче ремней.

Они за это еще заплатят. Как – неизвестно, но заплатят.

И дорого.

Закрыв глаза, Джейк постарался вести себя так, как их учили в тренировочном лагере для военнопленных. Сохраняйте спокойствие. Изображайте сотрудничество. Научитесь забываться при невыносимой боли. Проявите терпение. Дожидайтесь подходящего момента.

– Мистер Бронсон – или, как я полагаю, можно теперь называть вас Джейк, так как мы познакомились? – пришло время для следующего этапа вашего теста. – Баттиста улыбался – чистый Макиавелли. – Я особенно заинтересовался удивительными рефлексами, которые вы показали в вашем местном баре. – Понимающе взглянув на Карло, он добавил: – Я оставлю вас в умелых руках своего коллеги. И зная его методы, я предлагаю вам сотрудничать, ради вашей собственной безопасности. – Лучано немного поколебался, прежде чем выйти. – Помещение звуконепроницаемое. Кричите сколько влезет. Никто не услышит. – И коротко кивнув, ушел.

Карло встал со стула не сразу. Он закурил сигарету, глубоко затянулся, и его глаза расслабились с притоком никотина. Потом он положил сигарету в небольшую выемку на хрустальной квадратной пепельнице, которая стояла на столе рядом с ним. Порывшись в карманах штанов, мужчина вытащил гладкий складной титановый нож, после чего медленно перевернул его в руке и погладил ребристую ручку. Легкое движение большого пальца – и зловещее пятидюймовое лезвие встало на место.

Ошеломляюще быстро, одно движение запястья – и он швырнул лезвие Джейку в лицо.

Нож крутанулся, тень пролегла по лицу пленника черной полоской.

Бронсон подвигал головой и ощутил край лезвия – оно пронеслось сквозь волосы на его макушке и с твердым стуком вошло глубоко в стол.

Довольно ворча, Карло расстегнул длинные рукава рубашки и закатал оба по локоть, обнажая мощные руки, все в зигзагах шрамов. Судя по всему, к поножовщине этот парень привычен.

Он потер руки, как будто они чесались, а затем подошел и встал прямо перед Джейком, изучающе глядя на него своими пустыми глазами. Теперь этот мужчина был настолько близко, что пленник чувствовал, как от него пахло луком.

Карло протянул руку и включил камеру.

А потом без предупреждения наотмашь ударил Джейка по лицу с такой силой, что у того голова резко отлетела набок.

– Может, что умное скажете, мистер Бронсон?

Джейк почувствовал на губах вкус крови. Он едва открыл рот, чтобы ответить, как последовал новый удар наотмашь, с другой стороны. Кольцо у Карло на пальце разрезало ему правую скулу – Бронсон чувствовал, что по щеке у него тонким ручейком бежит кровь. В следующий удар – по солнечному сплетению – Карло вложил силу своих массивных плеч. У Джейка сперло дыхание. Его тело инстинктивно пыталось сложиться, но ремни держали крепко.

Отступая, чтобы оценить свою работу, Карло сказал:

– По мне, так не очень вы и шустрый. Мозгами своими чудесными уловить-то успели, а?

У Бронсона загудела голова. Безнадежность положения подавляла его. Чтобы выжить в этом испытании, придется игнорировать боль, уйти в себя, не чувствовать свое тело. Тяжело дыша, он смотрел через влажную пелену на сигарету, которая все еще тлела в дальнем углу комнаты.

На этот раз Карло засадил кулак Джейку в бок. Пленник застонал от боли, но продолжал удерживать внимание на точке, где в воздухе вился тонкий след дыма.

В этот момент чистой концентрации, в то время как болевые сигналы от удара еще шли в мозг Бронсона, это как раз и случилось. Он почувствовал покалывание во лбу, и дым от сигареты рассеялся, словно от порыва ветра. Стеклянная пепельница сдвинулась на четверть оборота.

Джейк спрашивал себя: что это сейчас было? Это он силой мысли фактически двигал предмет на другом конце комнаты? Карло ударил его снова, но боль воспринималась как чужая. Бронсон удерживал внимание на пепельнице, толкая ее, сознательно стараясь снова ее подвинуть. Во лбу опять закололо, а пепельница сползла со стола и звякнула о кафельный пол. Потрясающе – толстый итальянский хрусталь все-таки остался цел!

Карло остановился с занесенной рукой и оглянулся. На полу лежала перевернутая пепельница, а горящая сигарета еще катилась по кафелю. Потом она остановилась, и Карло быстро взглянул на Джейка, замявшись. Он сходил на другой конец комнаты, поставил пепельницу на место, а затем поднял дымящую сигарету, оценивающе глядя на Бронсона своими черными глазами, сделал затяжку, задержал облачко дыма во рту и вдохнул его в себя. После чего желтыми табачными пальцами раздавил окурок о хрусталь.

Вернувшись, Карло выдернул нож из стола у Джейка над головой. Держа лезвие перед его лицом, он медленно провел им прямо перед одним глазом пленника, а потом перед другим. Дрогни сейчас его рука – ослепил бы навсегда. Это был обоюдоострый боевой военный нож: оба края его лезвия из нержавеющей стали поблескивали в разительном контрасте с черным анодированным металлом в основании. Острые, как скальпель.

Джейк затаил дыхание.

– В следующий раз поработаем с ножом без камер, – объяснил Карло. – Будете сотрудничать – все прекращу. Это полностью от вас зависит. – И с усмешкой добавил: – Надеюсь, вы поборетесь.

Он нажал кнопку на ноже, и лезвие с щелчком убралось. Сунув нож в карман, мужчина протянул руку и включил камеру.

– Хорошо, мистер Бронсон, начинаем первое испытание.

Удивительно, но Карло расстегнул ремень на правой руке своей жертвы.

Джейк поднял руку и потер саднящую челюсть. Но мыслями он был не здесь. Он все еще пытался переварить то, что сделал с пепельницей. Телекинез, перемещение предметов силой мысли – Бронсон читал об этом в библиотеке. Это было что-то невозможное, но у него получилось.

Оглянувшись на пепельницу, он снова сосредоточился, представляя свои мысли как физическое явление, желая, чтобы пепельница двинулась чуть-чуть назад. Лоб у него снова закололо, и пепельница сдвинулась на дюйм.

Невероятно.

Трансформированный мозг – вот обратный билет отсюда.

– Начнем с чего полегче, – сказал Карло. – Я на вас замахнусь, а вы меня свободной рукой остановите. И уж будьте уверены, не успеете – больно будет. Поехали?

Джейк напрягся. Снова получить по лицу не хотелось.

Карло ударил его наотмашь по правой щеке, и Бронсон поднял руку, успев заблокировать удар.

Ничего сверхчеловеческого.

Новый удар пришелся с другой стороны. Джейк остановил и его.

Пройдя в другой конец комнаты, Карло отвернулся от пленника, взял в руку пепельницу и запустил ее как бейсболист.

Время замедлилось – так же, как тогда в баре Сэмми. Тяжелый кусок хрусталя летел Бронсону прямо в лицо. Джейк мгновенно понял, что может схватить его прямо в воздухе, но удержался от этого, не желая, чтобы закрепленные на голове электроды зафиксировали полную меру его физических способностей. Придется побороть реакцию своего тела и заставить руку оставаться на месте.

Будет больно.

Судя по всему, острый угол пепельницы ударится первым и попадет под правый глаз. Джейк сосредоточился на крутящемся снаряде, силясь изменить его вращение и направление.

Пепельница свернула на полпути – как раз настолько, чтобы только чиркнуть Джейка по скуле. Она ударилась о стол, рухнула на пол и на этот раз разлетелась от удара на куски. Карло задрал голову, явно злясь, как будто он все-таки заметил что-то странное. Он сунул руку в карман с ножом.

Самое время.

Бронсон сосредоточился на лбу своего мучителя. Мысленно представил губчатые извилины человеческого мозга.

И сжал его.

Карло пошатнулся, отложил нож и принялся трогать и тереть виски. Потом он несколько раз моргнул, очевидно чувствуя недомогание, и покачал головой, как будто хотел ее прочистить.

Джейк сжал еще, прилагая большие усилия. Он чувствовал, что силы его ограниченны, а Карло все еще стоял на ногах. Бронсон собрал последние крохи энергии и представил, что выжимает всю жидкость до последней капли из садистского мозга стоящего рядом мужчины.

Карло упал спиной к стене. Его лицо исказилось от боли, и он сполз на пол, успев надавить пальцами на тревожную кнопку.

Завыла сирена.

Джейк, опустошенный, откинулся на стол.