Глава 10
Через базар, расталкивая народ, двигаются в его сторону могучего сложения стражники, а в середине их группы рослая женщина, слегка располневшая, но сохранившая следы былой красоты.
Вперев в Ютланда холодный взгляд, она сказала надменно:
– Я хочу, чтобы ты выполнил мое поручение…
Ютланд посмотрел хмуро и отвернулся. За спиной услышал возмущенный вскрик, тяжелый топот сапог. Крепкая рука с цепкими пальцами грубо ухватила его сзади за плечо.
– Не смей отворачиваться, – проревел лютый голос, – когда с тобой изволит говорить княгиня Волоцкая!
Ютланд повернулся, на него с лютой гримасой уставился крупный мужик в доспехах. Голова почти квадратная прямо на плечах, широких, толстых и устрашающе бугристых, а сам похож на быка, поднявшегося на задние копыта.
Второй встал с ним рядом, такой же громадный, будто одноутробный брат, а за их спинами Ютланд увидел ту самую княгиню, что смотрит на него с высокомерной злобой.
Ютланд, не сбрасывая руку с плеча, быстро ухватил его и соратника за головы и ударил одна о другую. Хруст прозвучал такой, словно раскололись два валуна.
Он отшвырнул безжизненные тела, оба рухнули под ноги ошеломленной и застывшей в ужасе княгине. Из разбитых черепов брызнула и начала растекаться широкими струйками кровь.
– Это ты их убила, дура, – сказал он дрожащим от внезапной ярости голосом и, отвернувшись, пошел обратно в лавку.
Мелизенда там купила совсем уж дурацкие бусы, они все дурацкие, но она выбрала совсем дурацкие, более дурацкими могут быть только серьги в ушах, но у нее, к счастью, этой дури нет, вскинула на него счастливый взгляд ясных лучистых глаз.
Он сразу ощутил тепло в груди, а неприятный осадок от стычки испарился.
– Все-все, – заверила она быстро. – Не хмурься. Выбрала, купила, сейчас едем!.. Никаких остановок.
Он вышел с нею, перед ними в ужасе расступались, но Мелизенда не очень-то обратила внимание, привыкла, там в ее Вантите ей уступают дорогу еще почтительнее, еще и кланяются, но тут люди простые, просто поспешно убираются с их дороги…
Ютланд искоса поглядывал на княгиню, осталась на том же месте и, как он и предполагал, застыла ошеломленная, потрясенная и непонимающая, как это все случилось, она же княгиня, как смеет кто-то не слушаться…
Она перехватила его взгляд, надменно вскинула голову, но на ее лице увидел странно затравленное выражение, как у лани, загнанной в угол злыми собаками.
Справа и слева двое крупных мужчин в кожаных доспехах и с мечами за спинами уставились на него с самым свирепым видом.
Мелизенда пока что ничего тревожного не замечала, Ютланд сказал княгине с предостережением в голосе:
– Больше не лезь ко мне, ясно?
Телохранитель слева от нее сделал шаг вперед и загородил ему дорогу.
– Как смеешь так разговаривать… – начал он грозно, Ютланд отмахнулся, не глядя в его сторону, и тот улетел в толпу от хлесткого удара кистью руки в лицо.
Княгиня на этот раз вскипела, глаза сверкнули яростью.
– Ты не имеешь права со мной так!
– Но ты же имеешь? – спросил он. – Значит, и другие. Предупреждаю, если кто-то из твоих дураков пойдет за мной, будешь собирать по кусочкам.
Мелизенда смотрела с недоумением то на Ютланда, то на эту красивую женщину, а княгиня при всей надменности вдруг поникла, сказала вроде бы все тем же тоном, но теперь в ее голосе отчетливо прозвучала умоляющая нотка:
– Ты можешь помочь!.. На тебя указал сам Херберт!
– Ого, – сказал Ютланд. – Сам Херберт?.. А кто это?
Она охнула.
– Ты… уже забыл? Или тебя так сильно по голове били?
– Наверное, – ответил Ютланд. – Впрочем, мне все равно, кто этот сам Херберт. Будь здорова.
Он повернулся и пошел прочь. За спиной тут же загремел топот тяжелых сапог, он даже не замедлил шаг, только вскинул руку чуть выше плеча и легонько погрозил пальцем.
Тут же послышался голос княгини:
– Всем стоять!.. К нему не подходить!
Мелизенда оглянулась, охнула, в ее голосе он различил изумление:
– Она сама за тобой бежит.
– За нами, – уточнил он. – Пусть растрясет жирок.
– Она не жирная, – сказала Мелизенда. – А что от тебя восхотела?
Он буркнул:
– Мне важно то, чего хочешь ты.
Она моментально расцвела, заулыбалась, он ощутил тепло от ее улыбки и взгляда.
– Тогда послушай ее! Чего она вдруг?.. Я не ревнивая… во всяком случае, в эту минуту.
Ютланд остановился, еще не понял, почему не ревнивая именно в эту минуту, но вроде бы как-то связано с тем, что он сказал что-то приятное. Надо запомнить и говорить ей приятности чаще, это окупается.
Княгиня, что с ее телохранителями за ее спиной почти бежали, сразу перешла на шаг, но надменность уже как ветром сдуло, лицо отчаянное, и заговорила быстро и совсем не по-княжески:
– Помоги Херберту, он был с тобой в каком-то из рейдов в Опасные Земли! Он говорит, что, если не поможешь, никто больше не сумеет!
– Из меня помогатель неважный, – отрезал он. – Вот ломать – да, это могу. Но не хочу.
– Но здесь такая помощь, – сказала она быстро, – что придется и ломать…
Он покосился на Мелизенду, у нее лицо равнодушнейшее, а взгляд отстраненный, но понятно же, что ловит каждое слово, иначе что за женщина, сказал с неохотой:
– Я же сказал, не хочу!
Княгиня вскрикнула вроде бы жалобно, но выражение ее лица совсем не понравилось, словно пытается в чем-то обмануть, успела увидеть его полный подозрительности взгляд и сказала умоляюще:
– Мне от тебя ничего не нужно, я за другого прошу!.. Херберт всегда с таким восторгом рассказывал о тебе! Вы были вместе в каком-то опасном рейде. Он часто повторял, что без тебя ничего бы не получилось… Ты всех спас, буквально спас!
– И с ним в рейде? – переспросил он. – Мне кажется, и рейдов столько не было, сколько отыскалось соратников.
– Он был с тобой, – заверила она. – Говорит, что был. А еще сказал, что если не поможешь ты, то все они лучше погибнут…
– Гибель, – сказал он, – достойный конец для мужчины. Это лучше, чем умирать в постели от старости и болезней.
Она сказала умоляюще:
– Помоги им…
– Их здесь нет, – отрезал он. – А тебе зачем мне помогать? Ты мне совсем не нравишься.
– Не мне, – выкрикнула она. – Я лучше умру, чем буду молить тебя о помощи!.. Но Херберт сейчас в беде. Только ты, как он считает, можешь помочь…
Мелизенда коснулась его плечом, а на княгиню взглянула с выражением презрительной жалости.
– Милый, – проворковала она, – будь снисходительнее… Ты же видишь, это всего лишь княгиня. Из крохотного заброшенного княжества на краю мира… Явно только-только создано. Там не только простолюдины, но и князья тоже… очень простолюдины. Видишь, как изо всех сил старается выглядеть властной и величавой? В деревнях уверены, что княгини должны быть такими…
Он покосился на нее, снова посмотрел на княгиню уже глазами Мелизенды.
– Думаешь, в самом деле княгиня?
– Я ей верю, – сказала она милостиво. – Говорит бесхитростно, как простолюдинка на городском базаре. Может быть, вообще еще не владеет искусством вранья и дипломатии?.. Хотя какая тогда женщина? Но видно же, что топчет свою гордость перед тобой ради чего-то более важного, чем ее спесь.
– Я бы сказал, – проговорил он в задумчивости, – не княгиня, а простая гусятница… Ты знаешь, что такое гусятница? Да еще простая…
– Как-нибудь расскажешь, – проворковала она и улыбнулась чарующе в сторону окаменевшей от смертельной обиды княгини. – Почему бы не послушать, что за горе у бедной женщины? Ты же видишь, она совсем из бедных…
Княгиня дергалась, лицо пошло пятнами, но на виду своих людей сдержалась, только голос прозвучал крайне сухо:
– К Херберту прибыл его родственник по прозвищу Верный, а с ним вожди племен, их где-то там далеко теснят дикие северные люди. Они когда-то ушли с этих земель, а сейчас хотят вернуться, но местные уже не разрешают. Начались стычки, вот-вот грянет жестокая война!
Ютланд сдвинул плечами.
– Мужчины рождаются для войн и подвигов.
– С мужчинами прибыли их жены и дети, – сказала она горестно. – Многие умерли в пути от голода и болезней!.. А здесь на их прежней земле… Помоги, останови кровопролитие! Они сейчас входят в Найтарью, это большой город, там резиденция великого князя…
Ютланд отрезал:
– Разжечь войну могу! Но останавливать не пробовал.
Мелизенда сказала серьезно:
– Милый, наш Вантит потому силен и богат, что не ввязывается в войны, а когда ему навязывают, умеет решить дело миром.
– Позорным миром? – спросил Ютланд.
– Позорного мира не бывает, – отрезала она сердито и повернулась к княгине. – До Найтарьи далеко?
Княгиня встрепенулась, подалась к ней всем телом.
– Полдня пути! – выпалила она с надеждой. – Вон по той дороге!
Мелизенда сказала обрадованно:
– Как раз по пути в Вантит!.. Ютланд?
Ютланд поморщился.
– Ладно, заедем, посмотрим. Садись!
Она ухватилась за его протянутую руку и радостно взлетела к нему, крепкая рука обхватила и прижала спиной к его твердой горячей груди, где мощно бухает сердце.
Алац выметнулся из города, а затем понесся по дороге с такой скоростью, что вот-вот распустит крылья и взлетит, она вспомнила свою лошадку, которая в самом деле мчалась бы до Найтарьи полдня, а здесь только-только сумела умоститься и вжаться острыми лопатками в грудь Ютланда, как ровный шелест копыт сменился мельчайшей дробью, что почти сразу перешла в ровный стук.
Поспешно распахнув глаза, увидела вырастающие совсем близко высокие каменные стены с яркими флажками по самому верху. Хорт несется впереди длинными, но частыми прыжками, дорога вильнула в последний раз и пошла ровная, как стрела, к распахнутым во всю ширь городским воротам.
– Война, – сказал Ютланд над ее головой. – Или вот-вот война.
У ворот большой отряд конных воинов, вид у всех такой, словно все еще в далеком и тяжелом походе, лица суровы, брови сдвинуты, в глазах злость и решимость, у многих в руках обнаженные мечи и топоры.
Алац пронесся под аркой ворот красиво и мощно, если кто-то и хотел его остановить, то передумал, Мелизенда испуганно помалкивала.
Ютланд направил коня к центру города, издали услышали яростные крики, конское ржание, а затем и звон металла.
На площади кипит схватка, кое-где все еще на кулаках, но дальше уже ухватились за оружие. Как понял Ютланд, городская стража то ли пытается арестовать кого-то, то ли сама выдерживает натиск, но уже пролилась кровь, на каменных плитах корчатся раненые.
– Побиты стражники, – определил Ютланд. – Эти гелоны хотят захватить город?
– Останови! – пропищала Мелизенда.
– Остановить? – перепросил Ютланд. – Я умею только подбрасывать дрова в костер войны.
– Ты все умеешь, – заверила она. – Ты мой мужчина!.. Ты умеешь все!
Хорт носится кругами вокруг Алаца, то и дело оглядывается на Ютланда жутко багровыми глазами, ноздри хищно раздуваются, чуя свежую кровь на каменных плитах площади.
Ютланд всмотрелся в яростно сражающегося с городской стражей вожака большого отряда. Огромный, с головы до ног в доспехах, на левой руке большой щит, шлем с прорезями для глаз, а длинный меч часто поднимается над головой, и всякий раз после его удара очередной стражник отшатывается и опускается под ноги соратникам.
– Никониэль! – прокричал Ютланд. Гигант не услышал, Ютланд заорал громче: – Никониэль!
Тот бросил в его сторону взгляд через прорезь шлема, голос его прозвучал как рев боевого рога:
– Ют!..
– Кончайте драку, – крикнул Ютланд. – Разве здесь враги?
Никониэль прокричал зло:
– Они хотят нас бросить в тюрьмы!
– Останови своих, – заорал Ютланд. – Здесь же гелоны, они всегда были мирным народцем!
– А эти мирные остановятся?
– Если не остановятся, – пообещал Ютланд, – я встану с вами!
Никониэль обернулся к своим и рявкнул таким зычным голосом, что на городской стене в испуге взлетели с интересом наблюдающие за схваткой вороны:
– Прекратить!.. Прекратить!.. Мечи в ножны, отступить на длину копья!..
Его воины нехотя, но, видно, что приученные к дисциплине, отступили на пару шагов и вложили мечи в ножны, продолжая смотреть с надменным вызовом на городских стражников, к которым все время прибывает подкрепление.
Стража тоже опустила мечи с заметным облегчением, одно дело хватать и тащить в тюрьму городское ворье, другое – сражаться с закаленными в постоянных боях воинами, где ветеран стоит десятка стражников, и убивать для которых дело привычное.
– Ты с нами? – крикнул Никониэль радостно.
– Я со справедливостью, – ответил Ютланд с сомнением. – Если ее увижу.