51
«Я рад, что ты за мной вернулся, – сказал Ночной Хищник. – Мне было очень одиноко в чулане».
Вашер не ответил. Он шел по стене, которая окружала Двор богов. Было поздно, темно и тихо, хотя в нескольких дворцах еще горел свет. В том числе у Жаворонка Отважного.
«Не люблю темноту», – заявил Ночной Хищник.
– Эту? – уточнил Вашер.
«Нет. В чулане».
– Ты и видеть-то не умеешь.
«Любому понятно, когда темно. Даже если не видно».
Вашер не нашелся с ответом. Он задержался на стене, изучая дворец Жаворонка. Красный и золотой. Цвета и правда отважные.
«Не плюй на меня, – потребовал Ночной Хищник. – Мне это не нравится».
Вашер опустился на колени, продолжая рассматривать дворец. Он ни разу не встречался ни с каким Жаворонком, но до него дошли слухи. Самый непристойный из богов, самый надменный и глумливый. И в руках этой фигуры – судьба двух королевств.
Повлиять на эту судьбу было легко.
«Мы же убьем его, правда?» – с нескрываемым вожделением осведомился Ночной Хищник.
Вашер, не отрываясь, смотрел на дворец.
«Его обязательно надо убить, – продолжил Ночной Хищник. – Давай же. Мы обязаны это сделать. Нам очень нужно».
– Тебе-то какое дело? – шепнул Вашер. – Ты же его не знаешь.
«Он зло», – ответил меч.
– Ты и о зле не имеешь понятия, – фыркнул Вашер.
Ночной Хищник на время умолк.
В этом был корень затруднений Вашера – главная проблема, докучавшая ему большую часть жизни. Тысяча дохов. Именно столько потребовалось, чтобы пробудить стальной предмет и наделить его искрой сознания. Как это происходит, не до конца понимала даже Шашара, хотя сама же и разработал метод.
Пробудить сталь или камень мог только тот, кто достиг девятого повышения. И даже тогда не срабатывало. Предмет пробуждался, но соображал не лучше, чем бахрома на плаще.
Ночному Хищнику не полагалось ожить. Однако он ожил. Шашара была одареннее всех, намного способнее самого Вашера, который прибегал к разным хитростям – например, помещал в сталь и камни кости. Шашару вдохновили познания Эйсталя и создание ихорного спирта. Она вникала, экспериментировала, упражнялась. И своего добилась. Она научилась переносить в стальной предмет дох тысячи человек, пробуждать металл и сообщать ему команду. Эта единственная команда требовала неимоверных сил, закладывая основу личности пробужденного объекта.
Она и Вашер много размышляли над Ночным Хищником и наконец подобрали простую, но изящную команду. «Уничтожай зло». Выбор казался логичным и безупречным. Была лишь одна проблема – то, чего никто из них не предвидел.
Разве мог стальной предмет, настолько далекий от жизни, что все живое воспринимал как чуждое и странное, осмыслить понятие «зло»?
«Я это выясняю, – сообщил Ночной Хищник. – У меня богатая практика».
Меч было не в чем винить. Это ужасная, губительная вещь, но ее и создали для разрушения. Он так и не понял ни собственно жизни, ни смысла этого слова. Он знал лишь свою команду и всячески старался ее выполнить.
«Взять человека, который там, внизу, – объяснил Ночной Хищник. – Бога во дворце. Он в силах начать эту войну. Ты войны не желаешь. Вот он и зло».
– Почему?
«Потому что будет делать то, чего ты не хочешь».
– Мы не знаем наверняка, – сказал Вашер. – Да и кто говорит, что я сужу лучше всех?
«Так и есть, – ответил Ночной Хищник. – Идем. Прикончим его. Ты говорил, что война – это плохо. Он зло. Убьем его. Убьем».
Меч возбуждался, и Вашер это чувствовал – угрозу в клинке, извращенную мощь дохов, изъятых из живых носителей и помещенных в нечто неестественное. Он так и видел, как колышется на ветру выдыхаемый, черный и гнилостный дым. Влечет его к Жаворонку. Подстрекает к убийству.
– Нет, – отказался Вашер.
Ночной Хищник вздохнул.
«Ты запер меня в чулане, – напомнил он. – Надо извиниться».
– Я никого не убью ради извинения.
«Брось меня туда, – уперся Ночной Хищник. – Если он зло, то сам себя убьет».
Вашер озадачился. «Цвета», – подумал он. Похоже, меч с каждым годом становился хитрее, хотя Вашер понимал, что фантазирует и проецирует. Пробужденные предметы не менялись и не развивались, они оставались самими собой.
Но мысль неплоха.
– Может быть, позже, – ответил Вашер, отвернувшись от здания.
«Ты боишься», – подытожил Ночной Хищник.
– Ты не знаешь, что такое страх.
«Знаю. Ты не любишь убивать возвращенных. Ты их боишься».
Конечно, меч ошибался. Однако Вашер допустил, что его нерешительность действительно смахивала на страх. Он давно не общался с возвращенными. Слишком много воспоминаний и боли.
Он направился к дворцу Бога-короля. Строение было намного старше окружавших его хоро́м. Когда-то здесь находилась береговая застава с видом на бухту. Ни города, ни красок – только голая черная башня. Вашера забавляло, что она превратилась в обитель Бога-короля Радужных тонов.
Вашер вогнал Ночного Хищника в заплечную ременную петлю и спрыгнул со стены. Пробужденные тесемки усилили ноги, позволив скакнуть шагов на двадцать. Он врезался в гладкие ониксовые блоки. Щелкнул пальцами, и нарукавные тесемки крепко вцепились в нависающий карниз.
– Ползи по вещам, потом хватай вещи, потом тяни меня, – скомандовал Вашер.
Три команды в одном пробуждении – нелегкая задача для некоторых. Но он навострился решать ее в мгновение ока.
Пояс распустился; он казался намного короче, когда был обмотан вокруг талии. Веревка длиной в двадцать пять футов змеею поползла по стене и проникла в окно. Через пару секунд она подхватила Вашера. Пробужденные предметы, если создать их правильно, бывали намного сильнее обычных мышц. Когда-то он видел, как несколько бечевок не толще его собственной швыряли булыжники во вражеские укрепления.
Он приказал тесемкам расслабиться и, когда веревка доставила его в здание, извлек Ночного Хищника. Затаившись, всмотрелся во мрак. В помещении никого не было. Он осторожно вернул себе дох, обмотал веревку вокруг руки и оставил конец свободным. Затем он крадучись устремился вперед.
«Кого мы убьем?» – осведомился Ночной Хищник.
– Не все кончается убийством, – заметил Вашер.
«Вивенна. Она здесь?»
Меч снова пытался истолковать его мысли. Ему приходилось трудно с идеями, которые еще не полностью сформировались в сознании Вашера. Мысли часто оказывались летучими и недолговечными. Мимолетные образы, звуки и запахи. Связи возникали, терялись и восстанавливались. Ночной Хищник плохо разбирался в таких нюансах.
Вивенна. Источник многих его хлопот. Вашеру было проще вести свою деятельность, считая, что она добровольно сотрудничает с Дентом. Он мог хотя бы возложить на нее вину.
«Где она? Здесь? Я ей не нравлюсь, но мне она нравится».
Вашер остановился в темном коридоре.
«Тебе?» – спросил он мысленно.
«Да. Она мила. И симпатична».
«Мила» и «симпатична» – слова, которых Ночной Хищник толком не понимал. Он лишь научился употреблять их к месту. Но все же у меча имелось личное мнение, и лгал он редко.
«Она напоминает возвращенную», – сказал меч.
«А, вот оно что, – подумал Вашер. – Конечно. В этом есть смысл».
Он тронулся с места.
«В чем?» – спросил Ночной Хищник.
«Она потомок. Видно по волосам. В ней есть немного от возвращенной».
Меч не ответил, но Вашер чувствовал, что тот обдумывает услышанное.
На развилке Вашер задержался. Он был уверен, что знает, где находятся покои Бога-короля. Однако сейчас интерьер большей частью казался ему незнакомым. Неприступная крепость изобиловала причудливыми ходами и поворотами, призванными сбить с толку врага. Они остались, каменная кладка не изменилась, но просторные обеденные залы и караульные помещения разбились на многочисленные меньшие комнаты, красочно убранные по моде высшего халландренского общества.
Где поселить супругу Бога-короля? Если она беременна, то сидит под надзором слуг. Вашер предположил, что надо искать выше, в больших жилых комплексах. Он пошел к лестнице. К счастью, было достаточно поздно и бодрствовали наверняка немногие.
«Сестра, – сказал Ночной Хищник. – Вот кого ты ищешь. Ты спасаешь сестру Вивенны!»
Вашер молча кивнул в темноте, на ощупь двигаясь наверх и полагаясь на биохрому, которая оповестит о чужом присутствии. Хотя основную часть дохов он перевел в одежду, их осталось достаточно, чтобы пробудить веревку и сохранить бдительность.
«Тебе тоже нравится Вивенна!» – обрадовался меч.
«Вздор», – подумал Вашер.
«Тогда зачем?»
«Дело именно в сестре. Она каким-то образом превратилась в ключ ко всему. Сегодня я это понял. Едва она прибыла, к войне стали готовиться всерьез».
Ночной Хищник умолк. Такой логический выверт был для него слишком сложен.
«Понятно», – ответил он чуть позже, но Вашер с улыбкой отметил недоумение в его тоне.
«По меньшей мере, – подумал Вашер, – она очень удобная заложница для Халландрена. Если война выйдет боком, жрецы Бога-короля, или кто там ее разжигает, пригрозят расправой. Сестра – отличное орудие».
«Которое ты намерен изъять», – подхватил Ночной Хищник.
Вашер кивнул. Он одолел подъем и нырнул в коридор. Дальше он крался, пока не почувствовал, что невдалеке кто-то есть – навстречу шла служанка.
Пробудив веревку, Вашер спрятался в нише и принялся ждать. Когда служанка с ним поравнялась, веревка выскочила из тени, обвила девушку за талию и увлекла в темноту. Та не успела вскрикнуть: тесемка – продолжение руки Вашера – зажала ей рот.
Служанка рванулась, но веревка держала крепко. Вашеру стало немного совестно, когда он навис над нею. В ее заплаканных глазах стоял ужас. Вашер потянулся за мечом и чуть вынул его из ножен. Девушка побледнела. Добрый знак.
– Мне нужно знать, где королева, – объяснил Вашер, подняв Ночного Хищника, чтобы эфес коснулся ее щеки. – И ты мне скажешь.
Какое-то время он удерживал пленницу так, наблюдая за ее судорогами и недовольный собой. Наконец ослабил тесемки и отвел меч. Служанку вырвало, и он развернул ее в сторону.
– Говори, – шепнул он.
– Южный угол, – пролепетала девушка, дрожа. К щеке пристала слюна. – На этом этаже.
Вашер кивнул, связал ее, вставил кляп и вернул себе дох. Вогнал Ночного Хищника в ножны и поспешил по коридору.
«Значит, бога, который собирается отправить войска на войну, ты не убьешь? – осведомился меч. – А молодую женщину придушил чуть не насмерть?»
Для меча это был замысловатый пассаж. Однако в нем не звучало упрека, который вложил бы в сказанное человек. Ночной Хищник и в самом деле просто спрашивал.
«Я больше сам не понимаю, в чем заключается моя мораль, – подумал Вашер. – Советую и тебе не заморачиваться».
Он легко нашел апартаменты. Их охранял большой отряд звероподобных лбов, которые выглядели довольно неуместно в роскошной обстановке.
Вашер остановился.
«Здесь происходит что-то странное».
«То есть?» – не понял Ночной Хищник.
Вашер не хотел обращаться к мечу, но в том и была проблема с вещами, способными читать мысли. Ночного Хищника привлекало все, что складывалось у него в голове. В конце концов, прочее и не заслуживало внимания меча.
Охрана у двери. Не слуги – солдаты. Значит, ее уже заключили в неволю. Да на сносях ли она? Может быть, жрецы перестраховывались?
Такую кучу народа не истребить без шума. Лучшее, на что он мог надеяться, – на быструю расправу. Их короткую схватку услышат не сразу, и, возможно, удастся уйти далеко.
Он несколько минут посидел, не разжимая зубов, но в итоге выпрямился, подступил ближе и метнул Ночного Хищника в гущу людей. Пусть перебьют друг друга, а он потом разберется с теми, кто не поддастся влиянию меча.
Ночной Хищник звякнул о камень. Все взгляды обратились к нему. И в этот миг что-то схватило Вашера за плечо и рвануло назад.
Он выругался, развернулся и вскинул руки, готовый бороться неведомо с чем. Пробужденная веревка. Позади начался бой. Зарычав, Вашер выхватил из сапога нож и полоснул по веревке. Кто-то вцепился в него, едва он высвободился, и отшвырнул обратно к стене.
Сграбастав лицо нападавшего наручными тесемками, Вашер в свою очередь шмякнул противника о стену. Сзади выросла еще одна фигура, но ее сковал пробужденный плащ.
– Хватай все вещи, кроме меня, – быстро проговорил Вашер, сорвав с поверженного плащ и пробуждая его.
Этот свалил еще одного человека, которого Вашер затем прикончил кинжалом. Следующего отбросил пинком и освободил себе путь.
Он ринулся к Ночному Хищнику, но из соседних комнат выбежали и бросились ему наперерез еще трое. Такие же амбалы, как те, что занимались мечом. Вскоре люди были повсюду. Десятки солдат. Вашер наподдал одному и сломал ему ногу, но другой изловчился и сдернул с него плащ. Новые навалились гурьбой. А затем вперед вырвалась еще одна пробужденная веревка и связала Вашера по ногам.
Вашер взялся за жилет.
– Твой дох… – начал он, пытаясь извлечь запас для контратаки, но сразу трое перехватили его руку и отвели в сторону.
В считаные секунды он оказался опутан пробужденной веревкой. Плащ еще бился с троицей, которая порывалась его изрезать, но самого Вашера прижали к полу.
Из комнаты слева кто-то вышел.
– Дент, – сплюнул Вашер, извиваясь.
– Мой дорогой друг! – отозвался Дент, кивнув подручному, известному как Тонк Фах. Тот направился к покоям королевы. – Очень рад тебя видеть.
Вашер сплюнул еще раз.
– Красноречив, как всегда, – вздохнул Дент. – Знаешь, чем ты хорош, Вашер? Основательностью. Предсказуемостью. В своем роде я тоже, пожалуй, таков. Согласись, что трудно прожить так долго, как мы, и не выработать привычек?
Вашер не ответил, лишь попытался крикнуть, когда ему затыкали рот. Он удовлетворенно отметил, что для его захвата понадобилась дюжина человек.
Дент оглядел павших воинов.
– Наемники, – сказал он. – Риск не бывает чрезмерным, если хорошо заплатить. – В глазах у него плясали чертики. Но вот он склонился к Вашеру, и вся игривость улетучилась. – А платой для меня всегда был ты, Вашер. Я у тебя в долгу. За все хорошее, начиная еще с Шашары. Мы караулили тебя во дворце две недели кряду, зная, что славная принцесса Вивенна в конце концов отправит тебя спасать сестру.
Тонк Фах вернулся со свертком. В одеяло был завернут Ночной Хищник.
Дент осмотрел его и скривился.
– Выбрось это где-нибудь подальше.
– Не знаю, Дент, – ответил Тонк Фах. – По мне, так лучше оставить его при себе. Он может здорово пригодиться…
В его глазах зародилась страсть, желание обнажить меч и воспользоваться им. Уничтожить зло. Уничтожать без разбора.
Дент выпрямился и вырвал у него сверток. Затем отвесил Тонку Фаху затрещину.
– Уй! – охнул тот.
Дент закатил глаза:
– Хватит выть, я спас тебе жизнь. Иди и проверь, как там королева, а потом прибери здесь. О мече я сам позабочусь.
– Ты превращаешься в редкую сволочь, когда рядом Вашер, – буркнул Тонк Фах и побрел прочь.
Дент понадежнее завернул Ночного Хищника; Вашер следил за ним, надеясь заметить в глазах вожделение. Увы, Дент слишком крепок, чтобы поддаться мечу. Он был знаком с ним едва ли не столько же, сколько сам Вашер.
– Унесите его пробужденные шмотки, – приказал Дент подручным перед тем, как уйти. – А самого подвесьте вон в той комнате. Нам предстоит долгий разговор о том, что он сделал с моей сестрой.
