31

– Я вынужден спросить еще раз, – сказал Дент. – Мы правда обязаны довести это до конца?

Он шел в обществе Вивенны, Тонка Фаха, Брюлики и Клода. Парлин, по предложению Дента, держался сзади. Дент беспокоился из-за опасности встречи и не желал новых трупов.

– Да, мы должны, – ответила Вивенна. – Это мой народ, Дент.

– И что? Принцесса, наемники – мой народ, и ты не видишь, чтобы я тратил на них столько времени. Это вонючая, неприятная свора.

– Не говоря уже о том, что хамье, – добавил Тонк Фах.

Вивенна закатила глаза:

– Дент, я их принцесса. К тому же вы сами сказали, что они влиятельны.

– Их вожаки, – уточнил Дент. – И они будут бесконечно рады встретиться с вами на нейтральной территории. Идти в трущобы не обязательно – простонародье и правда не так уж важно.

Она смерила его взглядом:

– Вот она, разница между халландренцами и идрийцами. Нам не безразличны простолюдины.

Сзади насмешливо фыркнула Брюлики.

– Я не халландренец, – заметил Дент.

Впрочем, комментировать дальше не стал – они достигли трущоб. Вивенне пришлось признать, что на подходе к цели ее дурные предчувствия усилились.

Эти трущобы отличались от прочих. Они являли собой нечто большее, чем захудалые лавчонки и разбитые улицы. Здесь было темнее. На углах топтались мужские компании, подозрительно смотревшие на Вивенну. На каждом шагу попадались здания, перед которыми прохаживались женщины в крайне рискованных даже для Халландрена нарядах. Кто-то свистнул Денту и Тонку Фаху.

Совершенно чуждое место. В других районах Т’Телира Вивенна чувствовала себя не в своей тарелке. Здесь же она была нежеланной гостьей. Ей не доверяли. Даже ненавидели.

Она взяла себя в руки. Где-то неподалеку ждала группа усталых, измотанных, запуганных идрийцев. Атмосфера угрозы даже усилила ее жалость к своим людям. Она не знала, насколько соотечественники пригодятся в попытке саботировать военные приготовления Халландрена, но сознавала одно – свое намерение им помочь. Если ее подданные проскользнули меж пальцев монархии, то долг принцессы – попытаться вернуть их.

– Что у вас с лицом? – осведомился Дент. – Что вас гложет?

– Я тревожусь о земляках, – ответила Вивенна, содрогнувшись, когда они прошли мимо большой компании уличной шпаны, одетой в черное с красными нарукавными повязками. Лица были размалеваны и грязны. – Я проходила тут совсем рядом, когда мы с Парлином подыскивали новый дом. Мне не захотелось подойти ближе, хотя я слышала, что сдают по дешевке. Я не могу поверить – мои люди настолько угнетены, что вынуждены жить в таком окружении.

– В таком окружении? – нахмурился Дент.

Вивенна кивнула:

– Живут среди проституток и бандитов, ходят мимо них каждый день…

Дент испугал ее неожиданным смехом.

– Принцесса, – заявил он, – ваши земляки не живут среди проституток и бандитов. Они и есть проститутки и бандиты.

Вивенна замерла посреди улицы:

– Что?

Дент оглянулся на нее.

– В городе этот квартал – идрийский. Цвета, да сами трущобы и называются Высотами!

– Не может быть, – отрезала она.

– Очень даже может, – возразил Дент. – Я видел подобное в городах по всему миру. Иммигранты собираются, создают небольшой анклав. Городу удобнее не обращать на него внимания. При ремонте дорог начинают с других округов. Патрули обходят эти места стороной.

– Трущобы превращаются в самостоятельный мирок, – сказал Тонк Фах, подойдя к Вивенне.

– Все, мимо кого вы прошли, – идрийцы, – сообщил Дент и махнул рукой, предлагая ей не задерживаться. – У ваших соотечественников неспроста дурная репутация в городе.

Вивенну пробил озноб, она онемела. «Нет, – подумала она. – Нет, это невозможно».

Увы, в скором времени она начала подмечать красноречивые приметы. Острийскую символику, ненавязчиво размещенную по углам подоконников и крылец. Людей в сером и белом. Напоминания о Высотах – пастушьи шапки и шерстяные плащи. И все же если это были идрийцы, то совершенно испорченные. Краски замарали их наряды, не говоря о флюидах опасности и враждебности, которые они испускали. И как могла идрийка помыслить о проституции?

– Дент, я не понимаю. Мы мирный народ, живем в горных селениях. Мы открыты. Дружелюбны.

– В трущобах все это сохраняется ненадолго, – ответил тот, шагая рядом. – Им приходится меняться, иначе загрызут.

Вивенна содрогнулась от гнева на Халландрен. «Я могла бы простить Халландрену обнищание моих соотечественников. Но это? Они превратили трудолюбивых пастухов и фермеров в шпану и воров. Наших женщин – в проституток, а детей – в беспризорников».

Она понимала: гнев ей непозволителен. И все же пришлось стиснуть зубы и очень, очень постараться не дать волосам заполыхать красным. Увиденное пробудило что-то в душе. Нечто, о чем она упорно не желала размышлять.

«Халландрен разорил этих людей. Разрушил, как меня саму, присвоив мое детство и навязав почетный долг отдаться на изнасилование во имя безопасности моей страны. Я ненавижу этот город».

Это были неуместные мысли. Она не имела права ненавидеть Халландрен. Ей говорили об этом тысячу раз. В последнее время она с трудом припоминала почему.

Но она преуспела в обуздании гнева и цвета волос. Через несколько секунд к ним присоединился Тейм и провел их остаток пути. Ей сказали, что собрание состоится в большом парке, но, как вскоре убедилась Вивенна, слово «парк» употребили условно. На деле же их привели на замусоренный пустырь, со всех сторон окруженный постройками.

Ее отряд остановился на краю безотрадного парка, отправив Тейма вперед. Люди, как и обещал проводник, собрались. Большинство было того же рода, что она видела раньше. Мужчины в зловещих темных одеждах и с циничным выражением лиц. Развязное уличное хулиганье. Женщины в облачении для гулящих. Несколько человек постарше и вида потрепанного.

Вивенна выдавила улыбку, которая показалась неискренней даже ей. Для пользы дела она сменила окраску волос на желтую – цвет радости и волнения. Люди глухо переговаривались.

Тейм вскоре вернулся и махнул Вивенне, чтобы выходила.

– Постой, – сказала Вивенна. – Перед встречей с вожаками я хотела поговорить с простыми людьми.

Тейм пожал плечами:

– Если угодно…

Вивенна шагнула вперед.

– Идрийцы! – возгласила она. – Я пришла предложить вам утешение и надежду.

Народ продолжал болтовню. Казалось, что очень немногие вообще обратили на нее внимание. Вивенна сглотнула комок.

– Я знаю, вам жилось трудно. Но я хочу клятвенно заверить, что король печется о вас и желает поддержать. Я найду способ вернуть вас домой.

– Домой? – спросил какой-то мужчина. – Обратно на Высоты?

Вивенна кивнула.

Несколько человек фыркнули в ответ, а иные двинулись прочь. Вивенна с горечью провожала их взглядом.

– Подождите! – сказала она. – Неужели не хотите меня выслушать. Я принесла новости от вашего короля.

Ее проигнорировали.

– Ваше высочество, большинство из них хотело лишь убедиться, что вы та самая, о ком ходят слухи, – негромко объяснил Тейм.

Вивенна снова обратилась к стайкам, еще продолжавшим свои беседы.

– Вы можете зажить лучше, – пообещала она. – Я прослежу, чтобы о вас позаботились.

– Мы уже живем лучше, – ответил один. – На Высотах нам делать нечего. Здесь я заколачиваю вдвое больше, чем там.

Другие согласно закивали.

– Тогда зачем пришли на встречу со мной? – прошептала она.

– Я же сказал вам, принцесса, – снова вмешался Тейм. – Они патриоты и цепляются за идрийское происхождение. Городские идрийцы. Да, мы держимся друг за друга. Ваше пребывание здесь кое-что значит для них, не волнуйтесь. Может казаться, будто им безразлично, но они пойдут на все, чтобы вернуться в Халландрен.

«Остр, повелитель цветов, – подумала она, расстраиваясь все сильнее. – Эти люди уже даже и не идрийцы». Тейм назвал их «патриотами», но она увидела лишь стаю, сплотившуюся под гнетом презрения халландренцев.

Она отвернулась, отказавшись от речи. Этих людей не интересовали ни утешение, ни надежда. Они хотели только мстить. Вероятно, этим можно было воспользоваться, но Вивенна сочла грязным занятием даже обдумывать подобное. Тейм отвел Вивенну и ее спутников по тропинке, проторенной на уродливом поле среди сорняков и отбросов. Близ дальнего края «парка» они обнаружили широкую постройку – отчасти складской навес, отчасти – открытый деревянный павильон. Внутри Вивенна увидела поджидавших вожаков.

Их было трое, у каждого – своя охрана. Вивенне заранее рассказали о них. Верхушка разоделась богато и красочно, на т’телирский манер. Повелители трущоб. Вивенну затошнило. Все трое достигли как минимум первого повышения. Один – третьего.

Брюлики и Клод встали на караул снаружи, охраняя пути отступления. Вивенна вошла и села на последний свободный стул. Дент и Тонк Фах остановились сзади, готовые ее защитить.

Вивенна рассматривала хозяев трущоб. Все трое были вариациями на одну тему. Самым приличным в своем дорогом наряде выглядел крайний слева. Должно быть, Паксен – его называли «идрийским кавалером». Он разжился на содержании борделей. Тому, что сидел справа, в дополнение к прекрасному костюму не помешала бы стрижка. Это, видимо, Ашу – содержатель и спонсор подпольных бойцовских лиг, где можно было полюбоваться, как идрийцы забивают друг друга до потери чувств. Сидевший в середке казался самовлюбленным типом. Он выглядел неряшливо, но пребывал в состоянии подчеркнутой расслабленности. Возможно, это изящный штришок к его красивому, моложавому лицу. Рира, работодатель Тейма.

Вивенна напомнила себе, что не следует особо полагаться на поверхностное впечатление от их внешности. Это опасные люди.

В помещении стояла тишина.

– Не знаю, что и сказать вам, – заговорила наконец Вивенна. – Я пришла найти нечто несуществующее. Я надеялась, что люди еще пекутся о своих традициях.

Рира подался вперед. Его мешковатая одежда смотрелась еще более убого на фоне нарядов пришедших.

– Вы наша принцесса, – произнес он. – Дочь нашего короля. Нам это важно.

– В своем роде, – заметил Паксен.

– В самом деле, принцесса, – сказал Рира. – Знакомство с вами – честь для нас. И нам любопытно, что вы намерены делать в нашем городе. Вы устраиваете немалый переполох.

Вивенна серьезно рассмотрела всю тройку. Наконец вздохнула:

– Вам известно, что приближается война.

Рира кивнул. Ашу, однако, покачал головой:

– Я не уверен, что будет война. Не сейчас.

– Она на пороге, – резко ответила Вивенна. – Это я вам гарантирую. Поэтому мои действия в этом городе сводятся к тому, чтобы постараться обернуть ее ход в пользу Идриса.

– И чем все кончится? – осведомился Ашу. – Королевской особой на халландренском престоле?

Того ли она хотела?

– Мне хочется одного: чтобы наш народ выжил.

– Слабая позиция, – заявил Паксен, надраивая набалдашник своей изящной трости. – Войны ведутся ради победы, ваше высочество. У Халландрена есть безжизненные. Их перебьешь, взамен понаделают новых. По-моему, если вам хочется, чтобы наша родина обрела свободу, то идрийское военное присутствие в городе должно быть абсолютной необходимостью.

Вивенна нахмурилась.

– Желаете раскурочить город? – спросил Ашу. – А нам что с того?

– Подожди, – сказал Паксен. – Раскурочить город? Нам точно нужно снова ввязываться? Как насчет провала Вахра? Мы все потеряли кучу денег в той авантюре.

– Вахр был из Пан-Каля, – ответил Ашу. – Вообще не из наших. Я готов снова рискнуть, если на сей раз участвуют настоящие королевские особы.

– Я ничего не сказала о низвержении королевства, – заметила Вивенна. – Я только хочу дать людям некоторую надежду.

«Или, по крайней мере, хотела…»

– Надежду? – удивился Паксен. – Кому какое дело до надежды? Я хочу обязательств. Будут ли раздаваться титулы? Кому достанутся торговые контракты в случае победы Идриса?

– У вас есть сестра, – сказал Рира. – Третья, незамужняя. Торгуется ли ее рука? Ради королевской крови я поддержу вашу войну.

У Вивенны свело желудок.

– Господа, – произнесла она дипломатическим тоном, – речь не идет о поисках личной выгоды. Мы говорим о патриотизме.

– Конечно-конечно, – подхватил Рира. – Но даже патриоты достойны наград. Согласны?

Все трое выжидающе уставились на нее.

Вивенна встала:

– На этой ноте я ухожу.

Дент удивленно положил ей на плечо руку:

– Вы уверены? Договоренность об этой встрече стоила некоторых усилий.

– Дент, я была готова сотрудничать с хулиганами и ворами, – спокойно сказала она. – Но видеть их и знать, что это тоже мой народ, слишком тяжко.

– Вы скоры на суд, принцесса, – хохотнул сзади Рира. – Вы же не скажете, что ждали чего-то другого?

– Ожидание отличается от лицезрения воочию, Рира. Я ждала вашу тройку, но не ожидала увидеть, во что превратились наши соотечественники.

– А как же пять видений? – осведомился Рира. – Вы врываетесь сюда, находите нас ниже себя и выметаетесь обратно? Не очень по-идрийски с вашей-то стороны.

Она вновь повернулась к местным заправилам. Длинноволосый Ашу уже стоял и собирал телохранителей, бормоча о «пустой трате времени».

– Что вы знаете об идрийстве? – выпалила она. – Где ваше смирение перед Остром?

Рира сунул руку за пазуху и вынул маленький белый диск с именами родителей. Острийский оберег послушания.

– С Высот меня принес сюда отец, принцесса. Он умер, вкалывая на полях Эдгли. Я вытянул себя сам ценою боли в исцарапанных, кровоточащих ладонях. Я очень много потрудился, чтобы улучшить жизнь ваших людей. Когда Вахр заговорил о революции, я дал ему денег на прокорм его сторонников.

– Вы покупаете дохи, – сказала Вивенна. – И превращаете домохозяек в проституток.

– Я живу, – ответил он. – И гарантирую пропитание остальным. У вас получится лучше?

Вивенна сдвинула брови:

– Я…

Она умолкла, услышав крики.

В ней всколыхнулось жизненное чувство, предупредившее о приближении больших групп людей. Она резко повернулась, а хозяева трущоб выругались, вставая. Снаружи, за парком, она увидела нечто ужасное. Лилово-желтые мундиры на дюжих и нескладных мужчинах с серыми лицами.

Безжизненные солдаты. Городской дозор.

Обыватели с воплями разбежались, когда безжизненные вломились в парк, ведомые несколькими живыми городскими стражами. На тех формы не было. Дент изрыгнул проклятие, толкнув Вивенну в сторону.

– Бегите! – приказал он, обнажая меч.

– Но…

Тонк Фах схватил ее за руку и потащил из здания, а Дент атаковал стражу. Главари трущоб и их подданные смешались с толпой в беспорядочном бегстве, хотя городские стражи быстро перекрыли выходы.

Бранясь, Тонк Фах увлек Вивенну в небольшой переулок за парком.

– Что происходит? – спросила она с колотящимся сердцем.

– Облава, – ответил он. – Большой опасности быть не должно, если только не…

Зазвенели клинки, крики стали отчаяннее. Вивенна оглянулась. Люди из группировок местных господ сообразили, что угодили в капкан, и набросились на безжизненных. Вивенна задрожала от ужаса, глядя на жутких серолицых мужчин, бредущих среди мечей и кинжалов и не обращавших внимания на раны. Чудовища извлекли оружие и перешли в наступление. Люди с воем и криком валились с ног, истекая кровью.

Дент перебрался ко входу в переулок Вивенны. Куда подевалась Брюлики, она не знала.

– Призраки Калада! – выругался Тонк Фах, толкая ее перед собой по мере отступления. – Эти дурни решили сопротивляться. Теперь мы в беде.

– Как они нас нашли?

– Не знаю. Не важно. Могли следить за вами. Или за здешними авторитетами. Надеюсь, мы этого не выясним. Да шевелитесь же!

Вивенна послушалась и поспешила в темный переулок, стараясь не запутаться в длинном платье. Бежать в нем оказалось очень неудобно, а Тонк Фах все гнал ее дальше, тревожно оглядываясь. До нее доносились взрыкивания и пронзительные вопли – Дент с чем-то сражался у входа.

Вивенна и Тонк Фах вылетели из переулка. На улице стоял в ожидании отряд из пяти безжизненных. Вивенна резко пошатнулась, останавливаясь. Тонк Фах ругнулся.

Безжизненные застыли, как каменные. Смеркалось, и мрачные их лица наводили жуть. Тонк Фах, оглянувшись, очевидно, решил, что Дент вряд ли появится скоро, после чего покорно бросил меч и поднял руки.

– С пятерыми мне одному не справиться, принцесса, – прошептал он. – Только не с безжизненными. Нам придется пойти под арест.

Вивенна тоже медленно подняла руки.

Безжизненные обнажили оружие.

– Эй… – произнес Тонк Фах. – Мы ведь сдаемся!

Чудовища ринулись в наступление.

– Бегите! – заорал он, нагибаясь и подбирая с земли меч.

Вивенна шарахнулась в сторону, как только несколько безжизненных атаковали Тонка Фаха. Она бросилась наутек со всей возможной скоростью. Тонк Фах попытался бежать следом, но был вынужден остановиться и защищаться. Она замедлила бег и оглянулась в тот самый миг, когда он пронзил шею безжизненного дуэльным клинком.

Из твари выплеснулось нечто, не кровь. Трое других окружили Тонка Фаха, хотя он изловчился чиркнуть лезвием одного по ляжке. Тот рухнул на булыжную мостовую.

Двое ринулись к ней.

Вивенна обескураженно наблюдала за их приближением. Остаться на месте? Попробовать помочь…

«Это сейчас-то помочь? – взвыло что-то в душе, животное и первобытное. – Беги!»

И она побежала. Помчалась, охваченная ужасом; свернула за первый же угол, нырнула в проулок. Устремилась к выходу, но в спешке наступила на подол.

Она с воплем грянулась о булыжники. Сзади послышались шаги, и она истошно закричала, зовя на помощь. Не обращая внимания на ушибленный локоть, она быстро сорвала юбку и осталась в трико, прикрывавшем только бедра. Вскочив на ноги, крикнула снова.

В другом конце проулка что-то темнело. Громоздкая фигура с серой кожей. Вивенна остановилась, затем развернулась. Сзади в проулок вошли еще двое. Она прижалась к стене, похолодев. Ее сковал ужас.

«Остр, бог цветов, – с дрожью подумала она. – Пожалуйста…»

Трое безжизненных надвинулись на нее, угрожая оружием. Она посмотрела вниз. Среди мусора, рядом с брошенной зеленой юбкой, виднелся кусок истертой, но все еще годной веревки.

Как все вокруг, веревка взывала к ней. Словно знала, что могла зажить заново. Вивенна не чувствовала наступления безжизненных, но по иронии случая могла ощутить веревку. Представить, как та обматывается вокруг ног и связывает безжизненных.

«Дохи, которые вы носите в себе, – орудие, – сказал Дент. – Бесценное. Безусловно могущественное…»

Она снова глянула на безжизненных с их нечеловеческими глазами. Сердце забилось так, словно кто-то лупил ее в грудь. Она смотрела, как твари надвигаются.

И увидела свою смерть, отражавшуюся в бесчувственных очах.

В слезах Вивенна пала на колени и схватила веревку, дрожа. Она знала, как это делается. Наставники научили ее. Ей нужно дотронуться до сброшенной юбки, чтобы вытянуть цвет.

– Оживи, – взмолилась она, обратившись к веревке.

Ничего не произошло.

Она знала технику, но этого не хватало. Вивенна всхлипнула, в глазах затуманилось.

– Пожалуйста. Прошу, спаси меня.

Ее достиг первый безжизненный – тот, что перекрывал дальний выход. Она съежилась, вжимаясь в грязную мостовую.

Существо перемахнуло через нее.

Она потрясенно вскинула взгляд, когда создание вонзило свое оружие в одного из прибывших с другого конца. Вивенна сморгнула слезы, чтобы видеть яснее, и только тогда узнала пришельца.

То был не Дент. Не Тонк Фах. Создание с такой же серой кожей, как у атаковавших ее, – вот почему она его не сразу признала.

Клод.

Взмахнув широким мечом, он умело снес голову первому противнику. Из шеи обезглавленной твари брызнуло что-то светлое, и та, опрокинувшись, рухнула наземь. Мертвая – очевидно, как любой обычный человек.

Клод блокировал выпад оставшегося безжизненного. Сзади, в устье проулка, появились еще двое. Они ринулись в наступление, и Клод, расставив ноги по бокам от Вивенны и держа перед собой меч, встал над нею как вкопанный. С клинка капала прозрачная жидкость.

Уцелевший безжизненный дожидался новых двоих. Вивенну трясло. Она слишком устала и была чересчур ошеломлена, чтобы бежать. Посмотрев вверх, она увидела в глазах Клода нечто почти человеческое, когда он обратил меч против троих. Она впервые заметила в безжизненном некое чувство, хотя ей могло и почудиться.

Решимость.

Трое атаковали. В своем идрийском невежестве Вивенна представляла безжизненных в виде рассыпающихся скелетов или разлагающихся трупов. Она воображала, как те наступают волнами, действуя безыскусно, но обладая свирепой темной силой.

Она заблуждалась. Эти существа двигались ловко и скоординированно, как нормальные люди. Разве что не говорили. Ни криков, ни рыков. Только безмолвие, когда Клод отбил атаку одного и врезал локтем в лицо второму. Он перемещался с плавностью, какую ей редко приходилось наблюдать, и управлялся с той же слепящей скоростью, что и Дент в короткой схватке в ресторане.

Клод описал мечом круг и поразил третьего безжизненного в ногу. Однако другой вонзил клинок в живот Клода. Что-то прозрачное хлынуло с обоих боков, забрызгав Вивенну. Клод не издал ни звука, взмахнул мечом и срубил еще одну голову.

Безжизненный страж умер. Он упал и оставил свое оружие торчать из живота Клода. Еще один заковылял прочь. Его нога кровоточила прозрачной кровью, и вскоре он тоже повалился навзничь. Клод успешно переключился на последнего стоячего безжизненного, но тот не отступил и занял откровенно оборонительную позицию.

Это не помогло; Клод сразил его в считаные секунды. Они скрещивали мечи, пока Клод не крутанулся неожиданно, отрубая противнику рабочую руку. За этим последовал удар в живот, и существо рухнуло. На закуску Клод ловко пронзил упавшему шею и тем пресек его попытку с ножом в руке доползти до Вивенны.

В проулке воцарилась тишина. Клод повернулся к Вивенне. Бесстрастные глаза, квадратная челюсть и прямоугольное лицо на толстой, мускулистой шее. Он начал подергиваться. Встряхнул головой, будто пытаясь прояснить зрение. Из корпуса выливалось чудовищное количество прозрачной жидкости. Он уперся рукой в стену, затем опустился на колени.

Поколебавшись, Вивенна потянулась к нему. Ее ладонь легла на его руку. Та была холодна.

С другого конца проулка надвинулась тень. Вивенна, так и не оправившаяся от потрясения, вскинула затравленный взгляд.

– Ох, цвета! – Тонк Фах ринулся вперед, весь мокрый от прозрачной жидкости. – Дент! Она здесь! – Он встал на колени подле Вивенны. – Вы целы?

Она тупо кивнула, смутно осознавая, что продолжает держать в руке юбку. А значит, ноги – до самых бедер – обнажены. Ее это не тревожило. Как и то, что волосы побелели. Она лишь смотрела на Клода, который стоял перед ней на коленях с поникшей головой, будто молясь у странного алтаря. Оружие выскользнуло из дрожащих пальцев и звякнуло о булыжник. Стеклянный взор устремился вперед.

Тонк Фах проследил за взглядом Вивенны и оценил вид Клода.

– М-да, – сказал он. – Брюлики не обрадуется. Вставайте, пора убираться отсюда.