Глава 15
Наступившая тишина не сулила ничего хорошего, я вот прям пятой точкой чую неладное. Замерла и дыхание задержала, пока господин советник прижимал меня к своей груди, тоже прислушиваясь. За пределами кареты ничего не происходило, то есть вообще ничего. Не были слышны людские голоса и цокот копыт по мостовой. Будто городская суета исчезла, а мы оказались где-то в непроходимой глуши.
– Не ушиблась? – почему-то шёпотом проговорил мужчина, осторожно отстраняясь.
В ответ смогла лишь отрицательно покачать головой. Несмотря на пугающую ситуацию, мне было приятно находиться в надёжных мужских объятьях. А уж этот запах. Та-а-ак! Ташка! Куда тебя несёт?! Только ещё розовых амурчиков нам и не хватает для полного счастья!
Вернись с небес на землю! Отскочила от мужчины и приземлилась прямо на сидение, хорошо хоть не на пол.
Казалось, Ранделл даже не заметил моей реакции, а потому только едва слышно прошептал:
– Сиди тихо! – и… закрыл глаза.
Это он решил помедитировать? Успокоить расшалившиеся нервы? Хотела уточнить, что именно он делает, но мужчина резко подался вперёд и посмотрел на меня.
– Ничего не понимаю. – только и пробормотал он, прежде чем протянуть руку к двери и толкнуть её, а там.
Поле. Самое обычное поле. Ладно, может быть и не обычное, но то, что за пределами кареты был не город с широкими тротуарами, высокими фонарями и аккуратными рядами домов – это факт.
Высокая трава, с колышущимися на ветру цветами, корявые деревья, разбросанные то тут, то там и ветер с насыщенным дурманящим ароматом.
– Где это мы? – от увиденного забыла о том, что нужно сидеть тихо и молчать, да и как молчать, когда тут такое?!
– Понятия не имею, – хмуро отозвался Ранделл, и спрыгнул на землю, настороженно озираясь по сторонам.
«Айши? А ты знаешь, где мы?» – решила спросить соседку, но в ответ… тишина.
– Выходи! – крикнул советник, когда я в очередной раз обвела поле взглядом, так и не поняв, что меня смущает больше всего.
То, что мы внезапно оказались здесь или… Точно! Природа! Никаких лиловых и других диких оттенков, самая обычная трава, васильки, ромашки. Слышна трель птичьих голосов, жужжание пчёл и перекличка кузнечиков. Из кареты я не вышла, а буквально вылетела с одним единственным желанием расцеловать родную землю! Вдохнуть чистый воздух! Обняться с этим миром! А то, что этот мир мой, я не сомневаюсь! Сердцем чувствую, а оно вряд ли обманет.
Я, правда, рухнула на колени, с глупой улыбкой подставляя ласковому летнему ветру лицо, наслаждаясь ароматами и привычными звуками.
– Таша, ты объяснишь мне, что происходит? Почему я не могу использовать магию? Что это за место? И чему ты так радуешься?! – фразы мужчины звучали отрывисто и зло.
Было понятно, что ему трудно чувствовать себя беспомощным и совершенно неосведомленным в том, что происходит вокруг. Но отвечать я не торопилась… Нет, не природная вредность тому виной, разве только самую каплю. Просто мне очень хотелось, чтобы он почувствовал, каково это быть слепым котёнком в объятьях чуждого мира.
Ещё раз обвела взглядом поле, заросшее разными травами, пытаясь определить в какой стороне может находиться хоть какое-то жильё и, наконец, обернулась к мужчине:
– А это, господин советник, по всей видимости, мой мир.
После этих слов я ожидала многое, но не разъяренное:
– Что ты наделала?!
Радость и восторг, которые теснились в душе, медленно сменились злостью и возмущением! Да что это такое?! Когда он уже перестанет обвинять меня во всём и сразу?!
Медленно поднялась с колен, упёрла руки в бока и прошипела не хуже змеи:
– Если вы ещё не поняли, уважаемый господин советник, то я тут совсем ни при чем! Я не умею взмахом руки или силой мысли переносить кого бы то ни было между мирами!
Мы смотрели друг на друга и пыхтели как паровозы, пока я не заметила ещё одну странность – на месте двуглавого чудовища никого не было, да и извозчик отсутствовал. Выборочный какой-то перенос получается.
Глубоко вздохнула, стараясь мыслить рационально, и выдвинула предложение:
– Давайте направим нашу энергию в более мирное русло.
Ранделл так просто сдаваться не желал. Потемневший взгляд и плотно сжатые губы говорили о крайней степени недовольства, но вопреки полному набору он всё же выдавил:
– И что ты предлагаешь?
– Предлагаю выйти из этой глуши к цивилизации, – и вообще узнать где мы находимся, мир-то конечно мой, но он достаточно большой, чтобы вот так сразу определить местность.
Правда, последнее озвучивать не стала. Не хочу, чтобы он думал, будто я и тут беспомощная, не дождется, устрою ему «гостеприимное» пребывание в собственном мире!
– Хорошо, – процедил он сквозь зубы и, осмотревшись, махнул рукой, – нам туда, пошли!
Ха! Наивный! Ну уж нет! Командовать теперь буду я!
– Господин советник, давайте вы оставите свои диктаторские замашки, это мой мир, и я лучше знаю, что нужно делать!
Ранделл медленно повернулся и окинул меня недовольным взглядом с головы до ног, будто я только что запретила ему играть в мои игрушки и. да! Пользоваться своим горшком тоже запретила.
– Н-да? – расплываясь в ехидной ухмылке, наконец, проговорил он. – Раз знаешь, веди!
И уставился на меня, ожидая решительных действий. На самом деле, я не так хорошо ориентируюсь на местности, школьные соревнования по этому самому ориентированию всегда ненавидела и всячески пыталась «откосить» от участия. Вот только сейчас «откосить» не получится.
Сжав руки в кулаки, ещё раз осмотрелась. Судя по всему, поле это никому не принадлежит, да и близлежащие земли тоже пустуют. А у самой кромки поля виднелся ровный ряд посадок, чисто теоретически, там может быть хоть какая-нибудь дорога. Просёлочная или асфальтовая – сейчас не имеет никакого значения, главное определиться, где тут есть люди, кроме нас.
– Нам туда, – махнула рукой в выбранном направлении, и первая зашагала вперёд, чувствуя себя как минимум Сусаниным.
Вот сейчас как заведу советника в дебри непроходимые, да и брошу на произвол судьбы. Хорошо ещё, что он мысли мои читать не может, а то бы уже бежал в обратную сторону, роняя тапки.
Полная энтузиазма и раздумий о том, что я наконец-то дома, где не нужно ждать расправы за страшные деяния, которые даже не совершала, я пробиралась дальше, отвоёвывая длинный подол платья у вредных растений. То «кошки» облепили ткань так, что живого места не осталось, то теперь вот репьи пристали, а в довершение всего я попросту почувствовала себя запертой в духовом шкафу. Если для прохладного города с узкими улочками и страшными монстрами такой наряд был вполне приемлем, то здесь, под палящим летним солнцем, я в буквальном смысле слова обливаюсь потом!
Ранделл шёл за мной молча, но даже по его шагам, приглушенным травяной «подушкой» было ясно – он злится. На меня, на ситуацию, в которой ничего не понимает, на отсутствие своей распрекрасной магии.
Очередная корявая ветка побега какого-то молоденького деревца вцепилась в юбку, и я не выдержала. Резко обернувшись, так что мужчина чуть не налетел на меня, требовательно спросила:
– У вас есть нож?
Вопрос из ряда вон выходящий, судя по вытянувшемуся лицу, но он быстро взял себя в руки:
– Зачем тебе?
Вот странное дело, он уже в который раз обращается ко мне на «ты» и даже не замечает этого, а я, как воспитанная леди, всё «выкаю» ему.
– Наряд свой модернизировать буду, – мило оскалилась, и протянула руку.
Почему-то я была уверена, что такой экземпляр как Ранделл непременно носит с собой нож, вот только где он его прячет? Вместо высоких сапог на нем обычные туфли, на поясе нет никаких ножен, да и вряд ли у него под пиджаком притаилась специальная кобура.
– Модез. Что? – не сразу выговорил привычное для меня слово, но руку протянул к рукаву, откуда тут же показалось блеснувшее на солнце лезвие.
– Укорочу я его, вот что! – ворчливо пояснила и выхватила нож.
Ещё никогда не портила вещи с таким наслаждением! Хотя нет, вру, любимый спортивный костюм Сеньки я кромсала с не меньшим удовольствием, за то, что он перед самым первым свиданием в моей жизни, ночью нарисовал на моём лбу зеленкой много-много точек. И не так важно было в тот момент, что мне всего лишь четырнадцать исполнилось, и на свиданки бегать мне было ещё рано.
Р-р-раз – и монашеское одеяние превращается в довольно интересную модель. А-ля наследие старины, длиною чуть выше колен.
Два – и рукава освобождают руки из плена до плеча.
Три – и верхние пуговицы расстёгнуты, давая возможность дышать полной грудью.
На мои манипуляции Ранделл смотрел молча, а когда я протянула ему нож обратно, он подозрительно безразличным голосом уточнил:
– И вы считаете свой внешний вид приличным?
Нет, я даже не обиделась, мне с трудом удалось удержаться от громогласного смеха. Пришлось усмирить эмоции и чопорно ответить:
– Считаю!
И вы будете думать так же, дорогой мой советник, когда увидите, КАК одеваются наши девушки. Вот, всё же не зря я мечтала, чтобы он оказался в нашем мире. Справедливость восторжествовала. Хотя, стоит всерьёз поинтересоваться, насколько выносливое у советника сердце.
Дальнейший путь хоть и проходил легче, но я чувствовала себя совершенно отвратительно. Трава колола оголенные ноги, букашки, не спрашивая разрешения пробирались под подол, а солнце с такой щедростью делилось теплом, что казалось, будто я вот-вот расплавлюсь. Складывалось впечатление, что полоса посадок мало того, что совсем не приближается, так ещё и отдаляется.
– Нет, больше не могу! – остановилась на месте и, вытерев пот со лба, устало опустилась на корточки.
Спорт я люблю и стараюсь придерживаться здорового образа жизни, но вот такие вылазки на природу однозначно не моё. К тому же в такой обуви! В этих туфельках, хоть и без каблуков, только на балах танцевать можно, а уж никак не измерять километры пересечённой местности. На Ранделла смотреть не стала, пусть думает, что угодно, да хоть слабачкой меня считает, я устала, и ни на какие подвиги меня не тянет. Причёска давно растрепалась из-за нападок игривого ветра, а укороченный вариант монашеского одеяния противно лип к телу.
– Вставай! – приказным тоном выдал советник, так что я чуть не поперхнулась воздухом. Медленно подняла на него взгляд и недоумённо переспросила:
– Вам меня совсем не жалко что ли? – на своей родной земле я чувствовала себя смелее, и чего греха таить, отсутствие магии играет в этом не последнюю роль.
Моё недовольство ничуть не тронуло мужчину, он лишь выжидающе поднял бровь и протянул руку с намерением помочь мне встать.
Что за изверг! Ни капли жалости к несчастной уставшей девушке. Скрипнув зубами, нехотя вложила руку в его раскрытую ладонь и скривилась от ноющей боли в мышцах.
– Вы очень вредный, господин советник, – проворчала едва слышно и сделала шаг в сторону злосчастных посадок, вот только дальше уйти не смогла, потому что Ранделл подхватил меня на руки и уверенно двинулся вперед.
– Э-э-эм. – протянула удивленно, не сразу сообразив, что именно нужно сказать.
– Так будет быстрее, – спокойным тоном заметил он, и пока я всё ещё приходила в себя, размашистым шагом стал сокращать расстояние до заветной цели.
Несомненно… быстрее, и удобнее, и вообще, нравится мне так передвигаться, определенно нравится, вот только вредине я ни за что не признаюсь в этом. Вдыхая украдкой терпкий мужской аромат, из-под прикрытых ресниц рассматривала Ранделла.
Правда, с этого ракурса кроме волевого подбородка и упрямо поджатых губ мне больше рассматривать было нечего, если, конечно, не хотела встретиться с его взглядом, который время от времени чувствовала на себе.
Так мы и шли, в полном молчании, пока где-то в вышине, не послышался характерный гул. Советник замер, одновременно со мной запрокидывая голову и напряженно спросил:
– Что это?
Да! Теперь я точно уверена, что это родной мир, и моя интуиция не подвела.
Поборов великое искушение назвать тренировочные полеты страшным инопланетным вторжением, беспечно отмахнулась:
– Самолёты, перевозят разные грузы и пассажиров на дальние расстояния, – это, конечно, малая часть того, что может эта чудо-машина, но упоминать о военной авиации не хотелось.
– Техника? – не торопясь отводить взгляд от плывущего по небу тёмного пятна, уточнил мужчина.
– Ну, у вас магия, а у нас почти всё то же самое выполняет техника.
Пусть не расслабляется, и без супер способностей нам есть чем удивить жителя магического мира!
В ответ он лишь задумчиво протянул:
– Да? – и больше не смотря на железную птицу, рассекающую небесные просторы, продолжил путь.
Наконец, мы дошли до жиденьких берёз и необъятных кустов дикой смородины, а за ними, о, чудо, обнаружилась дорога. Пусть с выбоинами в потрескавшемся асфальте, но всё же дорога!
Я ничего не могла поделать с глупой улыбкой, которая появилась на губах, и, попросив советника опустить меня на землю, выбежала на середину узкой полосы.
В одном и в другом направлении тянулся однообразный ряд деревьев, травы, в человеческий рост и всё тех же кустов. В какую сторону идти, чтобы быстрее оказаться у жилых домов – вопрос, притом очень интересный. Да и определить близ какого города мы находимся совсем не мешает. По поводу страны, если судить по дорогам – точно Россия, или мне просто очень хочется верить в это.
– Куда дальше? – не выдержал моего созерцания господин советник.
Признаваться, что не знаю, совсем не хочется, поэтому пришлось сделать умное лицо и изобразить усердный мыслительный процесс. На помощь пришли самолёты.
Недалеко от пригородного поселка, где живут родители, находится учебный аэродром. Там солдатики, будущие военные лётчики, обучаются столь сложному ремеслу, как управление железными птицами. Так вот, одна из этих чудо машин как раз вновь загудела над нашими головами и стала заходить на посадку.
Логично – если аэродром в одной стороне, то в другой… будем надеяться, что город. В то, что город окажется ещё и моим, верить я боялась. Так сказать, не очаровывайся, чтобы потом не разочаровываться.
Без лишних слов махнула в нужном направлении и, с сожалением вспоминая, как же хорошо мне было путешествовать на руках Ранделла, пошла вперёд. Наглеть совсем не хотелось, да и идти по дороге проще, чем по заросшему полю.
Хотя советник прям мечта, а не мужчина… На руках нёс, даже дыхание не сбилось, и вообще, такое ощущение, что он ни капли не устал. Вот к кому можно на шею сесть! Или это уже лишнее?
* * *
– Я должен знать что-то про ваш мир, чтобы не доставить тебе проблем? – первым заговорил советник, когда мы в полной тишине шагали по раскаленному асфальту.
На конструктивную беседу я была совсем не настроена, мало того, что я устала, хочу пить, так ещё и голова разболелась. Но, несмотря на все составляющие, я позволила себе коварную усмешку:
– У вас всего лишь должно быть крепкое сердце!
И замолчала, всем своим видом показывая, насколько прекрасна природа вокруг и вообще, я изучаю местную флору и фауну. От дальнейших расспросов меня спасла основная трасса, которая блеснула смоляной гладью вдалеке. Отсюда было отлично видно, что дорога оживлённая, а главное… до боли знакомая! Вон та раскидистая ива и крутой поворот, и заброшенный вагончик, в котором когда-то жили сторожа «колхозного сада», таких совпадений не бывает!
Господи! Я не знаю, кого благодарить за этот подарок, но… Спасибо! Спасибо! Спасибо!
– Пойдем, быстрее! – схватила за руку ничего не подозревающего советника и потащила к трассе. Даже боль и усталость отступили на задний план.
Дома, совсем скоро я буду дома! И. Так, кажется, здравые мысли отошли от радостных известий… Я сбежала с собственной свадьбы. Меня не было целых три дня. Как теперь мне оправдываться перед родными и за побег, и за исчезновение? А Димка? А его родители? Да что же мне везёт так, как утопленнице? От одних проблем к другим.
Упрямо шагая вперёд, пыталась придумать хоть какое-то оправдание своему поступку, но как назло, ничего умного не пришло. Надеюсь, что когда доберусь до дома, явятся светлые мысли.
Ранделл, не говоря ни слова и не стараясь вырвать свою ладонь из моей руки, шёл следом. Надо бы объяснить ему, что такое машины, развитая цивилизация и принятые нормы приличия, хотя стоило вспомнить его нежелание облегчить мою жизнь в его мире, передумала. Пусть мучается и зарабатывает культурный шок!
Чем ближе мы подходили и чем громче становился звук работающих двигателей, шорох шин и рёв сигналов, тем сильнее рука советника сжимала мою ладонь. Правда, задавать вопросы не торопился, а бросив на него мимолетный взгляд, убедилась, что он напряжённо всматривается вперёд.
– Доберёмся до моего дома, я вам всё объясню, – всё же проинструктировала его, прежде чем тормозить попутку.
Ехать к родителям вот с таким «довеском» не решилась, нужно сначала попасть домой, позвонить им, чтобы не волновались, а потом уже думать, что делать дальше. Да и если быть честной с самой собой – страшно мне вот так показываться им на глаза и безумно стыдно.
* * *
Людская доброта давно уже не в чести. Останавливаться никто не спешил, одна за другой иномарки и отечественные авто проносились на огромной скорости, лишь провожая странную парочку, то есть нас, брезгливым взглядом. Или последнее я уже придумала? Не важно, главное, что тормозить никто не собирался. А всему виной, наверное, внешний вид. Ещё бы, мужчина в старомодном костюме для тридцатиградусной жары и девушка в обрезанном кое-как платье.
Отсюда до города чуть больше семи километров, это не так уж много, но за последние пару часов мы достаточно «нагулялись». По крайней мере, в своих силах я очень сомневалась. Поэтому упрямо продолжала пляски с поднятой рукой.
Наконец, послышался надрывный скрип тормоза, и перед нами остановилась старенькая копейка.
– В хород? – знакомо коверкая букву «г», спросил седовласый старик, окинув нас подозрительным взглядом.
– Ага, подбросите? – заискивающе улыбнулась и затаила дыхание, ожидая его ответа.
Старик недовольно цокнул языком, пробормотал что-то себе под нос, вроде: «Шо за молодёжь нынче пошла», и приглашающе махнул рукой:
– Садитесь, коль по пути – подброшу!
Обернулась к советнику и поймала его хмурый взгляд:
– Садитесь, – пытаясь сдержать улыбку, открыла дверь заднего сиденья.
– После дамы. – напряженно прошептал он, но нет, тут я уступать ему не намерена.
Сейчас я сяду, а потом нужно будет тянуться через него, ведь он явно не сообразит, как закрыть дверь чудо-колесницы. В отечественных автомобилях главное – что? Сноровка и опыт! Ведь нужно хлопнуть так, чтобы закрыть и при этом не выломать железяку с потрохами.
– Чаво стоите? – поторопил дед, и для Ранделла это стало последним аргументом.
Мужчина ещё раз окинул автомобиль подозрительным взглядом и занял место на узком сиденье.
Опустившись рядом с ним, хлопнула дверью и с наслаждением вытянула ноги, насколько позволял карликовый салон. Невероятные ощущения! Сейчас бы оказаться дома, на моей родной кровати… Радует, что эти мечты уже очень скоро воплотятся в реальность.
От тряпичных чехлов пахло пылью и каким-то едким одеколоном. Если бы не опущенное до предела окно со стороны водителя – головная боль только усилилась бы. А так, я лишь вдыхала раскалённый ветер, пытаясь думать о чём угодно, но не о подкрадывающейся дурноте.
– И откуда вы такие нарядные? – стараясь перекричать рёв мотора и свист ветра, дед посмотрел на нас в зеркало заднего вида.
Бросив взгляд на Ранделла, замершего, будто статуя самому себе, криво усмехнулась.
– Путешествовали мы, автостопом, – старик негромко хмыкнул, хотя удивительно, как я его смешок в этом гуле вообще расслышала.
Хорошо, что от дальнейших вопросов воздержался, от головной боли дружелюбие меня покидало со скоростью света. Я уже даже не чувствовала наслаждения от того, каково советнику смотреть на проплывающие за окном рекламные щиты с меняющимися картинками, на витрины магазинов, на раздетых, по меркам его мира, девиц.
Прислонив вмиг похолодевшие кончики пальцев к вискам, спросила у старика:
– Мимо казарм поедете? – наглость – второе счастье.
Хотя если ему по пути, то не такая уж я и нахалка.
Старик как раз остановился на светофоре и обернулся ко мне:
– Поеду, там вас ссадить? – в ответ только кивнула, выдавив вымученную улыбку.
Как всё не вовремя… Голова раскалывается, а мне предстоит тяжелое продолжение не менее тяжелого дня. А ещё советник бросает на меня такие взгляды… убийственные. Будто я словами могла подготовить его к встрече с действительностью. В данном случае лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
Казармы не так давно были весьма популярным местом. Ещё бы! Двухэтажное здание под завязку набитое молодыми солдатиками, накаченными, улыбчивыми – да девчонки косяками прогуливались под окнами, пытаясь выловить рыбку покрупнее! Падкие у нас девы на мужчин в форме что поделать, хотя до мужчин этим мальчишкам было очень далеко.
Потом здание у военных отняли – будущих лётчиков, которые проходили практику в нашем славном наукограде становилось всё меньше, и администрация посчитала, что двухэтажные казармы из старинного красного кирпича куда больше подойдут для другого, более прибыльного заведения. Но и с этим не вышло. А вот название так и осталось. Солдатиков нет – казармы есть. Даже автобусная остановка так и называется.
– Прибыли, выпрыхивайте! – дед отвлёк меня от мыслей, и я огляделась.
Вот он, родной город, радуйся, прыгай от счастья, а у меня есть силы только на то, чтобы хмуро всматриваться в знакомые здания, привычные дворики, не совсем ухоженные, но от этого не менее родные.
– Спасибо! – искренне поблагодарила мужчину и смущённо развела руками. – У меня нет с собой денег, извините!
Старик закатил глаза к обшарпанному потолку и недовольно проскрипел:
– Эх, молодежь! Не надоть мне ничехо, бехите уж, – улыбнувшись, открыла дверь и вышла на улицу.
Когда Ранделл последовал за мной, сама закрыла дверь и ещё раз поблагодарила его.
Хорошо, что от казарм до моей квартиры идти всего ничего, иначе бы в нас как минимум сто дыр просверлили любопытные взгляды прохожих. Советник едва заметно вздрагивал и скрипел зубами, стоило раздаться девичьему смеху, или громкой музыке вырваться из недр «навороченной» девятки. Я понимала, насколько дико он себя чувствует на этом празднике жизни, но, увы, оградить от всего происходящего не могла. Первая причина в том, что к перемещению в наш мир я не имею никакого отношения, а вторая… Ему стоит на своей шкуре почувствовать, каково это – попасть в жернова мельницы и пытаться объять необъятное.
Уютный двор многоквартирного дома встретил нас неожиданной тишиной. На детской площадке, где обычно куча детворы проявляет чудеса изворотливости и практикует скульптуростроение в широкой овальной песочнице, было пусто. Ромбовидная беседка, излюбленное место ребят и девчонок – сиротливо скрывалась в тени разросшегося за пару лет куста сирени. Только были слышны отголоски музыки и работающего телевизора из распахнутых окон. Всё привычно и знакомо.
Запасные ключи от квартиры, на всякий случай, хранились ещё и у моей соседки – Анны Ивановны. Я часто привозила добродушной старушке продукты по выданному списку, когда сама отправлялась на рынок за провизией. Надеюсь, при виде меня, такой красивой, женщина не потеряет сознание?
Нажав на замке нужную комбинацию, широко распахнула дверь и махнула вперёд рукой:
– Проходите, господин советник! – хотела изобразить шутовской поклон, но острая боль пронзила виски, так что мне пришлось прикрыть глаза, с трудом сдержав стон.
Да что же это такое?!
– Что? – стоило мне пошатнуться, мужчина тут же оказался рядом и помог устоять на ногах.
– Голова болит, – уткнувшись ему в грудь, пробормотала едва слышно, ожидая, когда станет чуточку легче.
Каким бы он ни был вредным, объятья кажутся надёжными. Я даже рядом с Димкой не чувствовала себя так комфортно. Постоянно что-то царапало внутри, какие-то странные сомнения, возникшие на пустом месте. А вот Ранделл… Вроде бы мне есть за что на него злиться, есть причины опасаться, недолюбливать, желать отомстить. Но.
Кажется, я схожу с ума.
Советник осторожно отстранился и поднял моё лицо кончиками пальцев:
– Чем я могу тебе помочь? – небесно-голубые глаза едва заметно потемнели, выдавая его. беспокойство?
Хочется верить, что дело не в том, что я ему нужна только как «проводник» в незнакомом мире… Хочется, но верить этому не спешу.
Выдавив из себя скупую улыбку, отмахнулась:
– Дома у меня есть лекарства, осталось дойти до квартиры. – последнее я произнесла тише, отведя глаза, но Ранделл понял это по-своему.
Подхватил на руки, и уверенно двинулся в недра подъезда:
– Куда идти? – только и уточнил он, пока я глупо улыбалась.
Приятно, однако, когда мужчина понимает тебя с полуслова… Редкий вы экземпляр, господин советник!
Двухкомнатная квартира, которую мне помогли купить родители, находилась на втором этаже. Так что, махнув в сторону лестницы, прикрыла глаза. Так легче переносить боль, или мне лишь кажется?
На лестничной площадке попросила Ранделла остановиться и поставить меня на ноги, на что он вполне резонно возразил:
– Зачем?
Действительно, не за чем, мне так лучше, но, боюсь, Анна Ивановна не оценит вот такое явление.
– Надо, – слабо улыбнулась и убрала руку с его шеи.
Стараясь показаться сильной и выносливой, уверенно шагнула в сторону, как бы невзначай облокотившись о стену. Когда нажимала звонок у двери соседки, мечтала только об одном – чтобы она оказалась дома. Вообще старушка редко выходит на улицу, но по закону подлости это «редко» может выпасть именно на сегодня.
Приглушенная трель отозвалась по ту сторону железной перегородки и замерла, заставляя меня ещё больше нервничать. Нет, добираться до родителей автостопом я сейчас просто не в состоянии, денег на такси нет, а моя квартира, родная и любимая, всего в паре шагов. Там, в шкафчике над разделочным столом хранится коробка с лекарствами, и среди аптечного разнообразия имеется сильнодействующее обезболивающее. Только бы добраться до него как можно скорее.
Дверь так и не открылась, я с трудом сдержалась, чтобы не ударить кулаком по выкрашенной темно-синей эмалью стене. Надежда, хоть ещё теплилась в груди, но. Ничего не поделаешь. Придётся идти обратно на улицу, ловить такси, обещать водителю золотые горы по прибытию на место и.
Вожделенный щелчок, дверь осторожно открылась, а в образовавшуюся щель выглянула белёсая макушка:
– Кого вам? – подслеповатая старушка прищурила глаза, пытаясь рассмотреть нас, а потом буквально выбежала из квартиры. – Наташенька, милая, ты?
Анна Ивановна схватила меня за плечи неожиданно крепкими пальцами и сдавила с такой силой, что я невольно поморщилась.
– Да как же это, деточка? Тебя девятый день по всему городу ищут, а ты тута… Да как же, да что же. – дрожащим от непролитых слёз голосом приговаривали женщина, а я пыталась осознать услышанное.
Девятый день?! Почему девятый? Ведь всего три прошло! Я убью Двэйна! Придумаю особую казнь и убью, ничуть не сожалея!
– Баба Аня, всё хорошо, правда, – на глаза навернулись слёзы, непрошенные, злые.
Крушить и ломать, несмотря на боль, хотелось больше всего. Девять дней родители не знали где я, что со мной, и жива ли я вообще! Какая же я глупая! Что же натворила!
Словам старушка не поверила, она принялась крутить меня в разные стороны, проверяя целостность организма. А я не сопротивлялась, послушно подставляла для осмотра то один бок, то другой.
– Да что же это я! – всплеснула руками старушка, когда удостоверилась, что со мной действительно всё хорошо. – Проходи, милая, проходи скорее! Надо матери звонить, да Сеньке.
Анна Ивановна хотела сказать что-то ещё, но тут она заметила Ранделла и замерла с открытым ртом.
Долгие объяснения и выдуманные истории решила оставить на потом:
– Баб Ань, можно ключи от квартиры? Я сейчас родителям позвоню, и Сеньке, но из дома, хорошо? – а стоило женщине перевести на меня вопросительный взгляд, в котором плескалось и недоверие, и страх, пришлось пояснить: – Это Дел, – не решилась называть его полное имя, – мой знакомый, он мне… очень помог.
На последних словах запнулась, вряд ли моё пребывание в чужом мире можно назвать помощью.
– Помог. – эхом повторила старушка и тут же отмерла. – Да, конечно, ключи! Матери звони, она себе места не находит, – вернувшись в квартиру женщина не перестала говорить, справедливо полагая, что мы расслышим.
– А Сенька? Весь город поднял на уши! Господа полицейские все пустыри облазали, ребята твои с работы собак приводили, по запаху искали… Ох, деточка. – она вновь вышла к нам, протягивая связку ключей, а сама в это время косилась на советника. – Напугала же ты нас.
– Баб Ань, я сама испугалась, но. – видя, что она готова задать вопрос, что же именно произошло, перебила её: – Я потом расскажу, обязательно, а сейчас пойду своих успокою.
Ранделл молчал, хмурил тёмные брови, но заговорить так и не решился, и правильно, все объяснения и знакомства стоит оставить на потом. А ещё лучше отправить его восвояси и забыть о приключении как о страшном сне.
Анна Ивановна причитала что-то ещё, пыталась предложить свежеиспеченные пирожки, но я от всего отказалась, и как только пропустила мужчину в свою квартиру, а сама захлопнула дверь, прислонилась к ней спиной и опустилась на пол.
Мысли одна дурнее другой метались в голове, усиливая дурноту и боль. Девять суток… Учитывая страсти, которые показывают по телевизору чуть ли не каждый день, прибавить сюда интернет и всё, волосы дыбом встают! Что успели пережить родители за это время?! А всё моя дурость! Свободы мне захотелось?! Жизнь изменить по мановению волшебной палочки?! Так вот! Изменила! А вместо палочки украшение, боль и бесконечные переживания для близких людей!
– Таша? – советник опустился рядом со мной и попытался взять на руки, но я оттолкнула его ладони и устало пробормотала:
– Всё нормально. – почему-то его забота показалась неуместной жалостью, да и вряд ли он поймет, каково это, ощущать себя виновной во всём произошедшем.
Ведь Двэйн не встретился бы на моём пути, останься я в ЗАГСе после громкого отказа, выдержи скандал с неудавшимся мужем лицом к лицу, и всё было бы иначе.
Советник всё же помог мне встать, я проводила его на кухню, усадила за стол, а сама стала искать таблетки. Мне почему-то казалось, что кто-то упрямо долбит меня молотком по голове, причём по одному и тому же месту, будто издеваясь. В коробке из-под обуви, приспособленной под домашнюю аптечку, попадалось что угодно, но не обезболивающее.
– Да чтоб тебя, – выругалась в сердцах и вывалила содержимое на стол, не заботясь о том, что пузырьки и коробочки посыпались в разные стороны, упали на пол и закатились за мойку.
Зато смогла найти необходимое лекарство, а когда я выпила горьковатую таблетку, рухнула на стул, и закрыло лицо руками.
– Я знаю, для вас происходящее непонятно, но у меня сейчас просто нет сил на объяснения. Давайте я решу все свои вопросы и тогда мы поговорим?
Опустила руки, устало посмотрев на мужчину. Он склонил голову к плечу и рассматривал меня с каким-то странным блеском в потемневших глазах, будто впервые увидел. Не думаю, что за последние пару минут у меня на голове выросли оленьи рога, а даже если так, это не повод сверлить во мне дырку!
– Что? – первой не выдержала молчания.
– Ничего, – тут же отозвался Ранделл и сильнее нахмурился: – Я подожду! – только и сказал он, соглашаясь с моей просьбой.
Что же, это уже хорошо… Хотя, кого я обманываю, нет тут ничего хорошего! Надо поесть, и покормить незваного гостя, но не сейчас… Пусть терпит.
– Вы можете пройти в зал, там будет удобнее, а я пока… свяжусь с родными, – упоминать о телефонах и звонках не стала намеренно, каждое моё необдуманное слово повлечёт вопросы со стороны советника.
Мужчина вновь покорно кивнул. Мне бы задуматься, почему он такой покладистый, но… Совсем не до этого.
Мобильный я не нашла, честно, даже не помню, куда я его дела перед тем, как мы поехали в ЗАГС, зато на стене висел обычный стационарный телефон. Ярко-розовый, обклеенный сердечками – это Лизка решила мне преподнести такой подарок на новоселье, с собственным оригинальным декором.
Пальцы дрожали, пока я набирала номер, а когда раздались длинные, монотонные гудки судорожно выдохнула. Спокойствие, только спокойствие. Я должна убедить родных, что со мной всё хорошо, а если я сейчас разрыдаюсь, то.
– Да! – на том конце линии раздался хриплый голос отца. – Нашли?
Это был первый вопрос, который он задал, даже не удостоверившись, кто ему звонит.
С трудом проглотив ком в горле, выдавила из себя:
– Папа.
Тишина в ответ испугала, и я повторила чуть громче:
– Папа?
Он шумно выдохнул и сипло переспросил:
– Таша, это ты?
– Я. – увещевания, что не стоит плакать и пугать их ещё больше, провалились с треском. Слёзы горячими дорожками покатились по щекам, заставляя меня кусать губы, чтобы не разрыдаться в голос.
