Глава 14
Мужчина едва слышно выругался и с грохотом поставил пустой бокал на столик, который зачем-то передвинул к камину, рассматривая алые языки пламени то и дело взмывающие вверх. Удивительно, всего за пару дней он привык проводить вечера в компании гончей и сейчас чувствовал, что ему чего-то, или точнее кого-то не хватает. Шумного сопения, недовольного рычания и насмешливых умных взглядов. Таша стала для него настоящим другом, вот только… В образе собаки, а не девушки!
Он совсем не знал, что делать с этой зеленоглазой занозой, которая вихрем ворвалась в его жизнь. Она за один только вечер сломала его представление о слабых женщинах. Наташа боялась, но не показывала своего страха; она могла воззвать к его жалости, но ограничилась просьбой; у неё было оружие – красота, вот только пользоваться им она не спешила. В какой-то момент ему даже стало стыдно за своё поведение, правда, ненадолго. Девушка по-прежнему оставалась под подозрением, и, хотя король не верил в её причастность к заговору, Ранделл предпочёл остаться при своём мнении. Слишком неправдоподобной казалась история с ошейником и миром, который Таша так красочно описывала.
Квор же был уверен, что её роль ещё не сыграна – слишком просто ему удалось отследить нить, связывающую два ошейника, да и Двэйн быстро сдался, что на мага совсем не похоже. Слишком много загадок опутывало появление девушки, которые советник намерен был разгадать.
Мужчина откинул голову на мягкую спинку кресла и прикрыл глаза. И вот теперь… Он назвал её племянницей! Зачем? Достаточно было представить её хорошей знакомой, подругой детства, да кем угодно, только не близкой родственницей, но Ранделл не смог. Ему почему-то не хотелось, чтобы эту странную девушку с задорным блеском во взгляде считали распущенной и грязной. Потому и вырвалось это опрометчивое «племянница».
А ещё платье! Нет, дамы на балах позволяли себе вольности, так что порой одежда была очень далека от целомудренной, но. Именно Таша казалась в таком наряде практически раздетой! Его не должно всё это волновать. Ведь не должно же? А волнует.
Перед мысленным взором предстала картина, от которой он рвано выдохнул, поднялся с кресла и решительным шагом вышел из комнаты. А перед дверью спальни, где находилась Ташу, замер, не зная, как поступить дальше. Что он скажет ей? Зачем пришёл? Поинтересоваться самочувствием? Удобно ли ей? Не нужно ли что-то принести? Каждый вопрос звучал глупо. Решить проблему с одеждой можно ведь и утром.
Оглянувшись по сторонам, мужчина убедился, что его неуместные метания никто не увидел, и хотел уже развернуться, чтобы уйти, но неожиданно для самого себя толкнул незапертую дверь.
Комнату заливал яркий свет подвешенных к потолку ламп, а обведя помещение пристальным взглядом, он заметил её. Девушка лежала на шкуре горного аара у камина. Широкие полы синего халата распахнулись, выставляя на обозрение стройную ногу. Советник с большим трудом отвёл взгляд от нежной молочной кожи и обратил внимание на ладонь Таши, которая покоилась на каминной решётке. Он бросился к ней, желая предотвратить беду, но увиденное заставило его замереть на месте.
По руке девушки расползались алые языки пламени, то вспыхивая ярче, то затухая вновь, бережно касаясь кожи и не обжигая её.
Растерянность сменилась злостью, а глаза блеснули холодом. Он-то решил поверить, что она отличается от других… и вновь ошибся.
* * *
Стоит отдать должное – ткань платья приятно льнула к телу, несмотря на то, что изначально она казалась тяжелой и больше похожей на наждачную бумагу. Из всего многообразия я выбрала нежно-кремовый наряд, посчитав его расцветку самой безобидной для моего чувства стиля. А покрутившись перед зеркалом, которое спряталось в небольшой полукруглой нише между камином и окном, пришла к выводу, что всё не так ужасно, как казалось до этого. Лиф платья смотрелся строго, но при этом подчёркивая достоинства – полную грудь и тонкую талию. Даже глухой воротник сыграл свою роль – шея визуально стала казаться длиннее, что, несомненно, ничуть не портило образ. В итоге мне всё понравилось. Можно было представить, что я какая-нибудь аристократка. Хотя нет, простолюдинку во мне выдает здоровый цвет лица, благородная бледность никак не желала обосноваться на нём, да и жесты… Далеко мне до королевы, ой как далеко!
«Айши, ты мне так ничего толком и не рассказала!» – обратилась к соседке, желая вызвать её на откровенный разговор, пока вновь заплетала растрепавшуюся косу.
Она отозвалась неохотно, будто я отвлекла её от важного дела или отдыха:
«Так что ты хочешь знать? – Айши тяжело вздохнула. – Про способности я рассказала тебе, про заговорщиков рассказала, даже ритуал бегло описала, что ещё тебя интересует?»
Закусив губу, ещё раз окинула себя придирчивым взглядом и не найдя ничего подозрительного, направилась к выходу из комнаты:
«Есть возможность вернуть меня домой или Квор сказал правду?» – странное дело, но магу я не верила, не знаю, что тому виной, таинственные переглядывания с дядюшкой, или же интуиция.
Соседка усмехнулась и ответила:
«Не думаю, что всё так безнадежно, как этот белобрысый описал, но. Я могу ошибаться. Видишь ли, такие вопросы далеки для меня, жительницы низшего мира»
Опять низший мир. И да, мои мысли по поводу возвращения созвучны с её.
«Расскажи тогда о себе.» – осторожно открыв дверь, осмотрелась.
Коридор был пуст, да и во всём доме не было слышно ни звука. Пугающая до дрожи тишина. «А вот обо мне тебе лучше ничего не знать, иначе боюсь, ты по-настоящему сойдешь с ума» Осторожно ступая мимо закрытых дверей к лестнице, сбилась с шага и остановилась:
«Всё настолько страшно?!»
«Страшно» – коротко ответила Айши и замолчала.
Час от часу не легче… Это кто же моя соседка, что даже молчать о себе предпочитает?
«Ты из-за этого не хочешь, чтобы я про тебя Ранделлу рассказывала?»
«И поэтому тоже» – туманно ответила женщина.
Больше донимать её не стала. Спустилась по лестнице и направилась в сторону столовой, хорошо хоть дом небольшой, и я успела запомнить расположение комнат. Никто из слуг мне так и не встретился, правда, запахи с кухни говорили о том, что всё же в доме помимо меня и непонятливой Аманды ещё кто-то есть.
А в столовой обнаружился советник, собственной персоной. Хмурый, недовольный, злой.
И причина его злости я, иначе с чего бы он чуть ли не испепелил меня взглядом?!
Так, неплохо было бы узнать, когда я вновь успела перебежать дорожку этому человеку.
Если мне память не изменяет, а я очень надеюсь, что хотя бы она осталась мне верной, то вчера вечером мы пришли к своеобразному перемирию. Что же изменилось?
Во сне я не хожу, накосячить не должна была. Хотя… Нет, не знаю!
А раз не знаю, то, что нужно сделать? Спросить! И всего-то.
– Доброе утро, дядюшка, – растянув губы в обаятельной улыбке, прошла к столу и опустилась на стул. – Какая муха вас с самого утра укусила?
Мужчина отложил газету, которая, к слову сказать, мало чем отличалась от той макулатуры, которую частенько любит полистать папа, и перевёл на меня удивленный взгляд:
– А при чём здесь муха?
Право слово, я даже растерялась от его вопроса, не каждый же день приходится пояснять значение таких элементарных вещей!
– Эм… не довольны вы очень, – наконец подобрала верные слова, – вот я и спросила, кто вам настроение с самого утра испортил?
Голубые глаза посветлели, и взгляд больше не казался таким злым, правда, тугодумие никуда не делось.
– Вы сказали что-то о мухах, но они к моему настроению не имеют никакого отношения.
Захотелось удариться об стол, но так как свою голову мне жалко, а рядом не оказалось больше ничьей бесхозной головушки, то я лишь тяжело вздохнула и пояснила:
– Выражение у нас такое есть, – взмахнула рукой, описав в воздухе замысловатую фигуру, – устойчивое. Используют его, когда желают выпытать у человека, причину его скверного настроения.
Ужас какой-то, я уже сама запуталась в своих объяснениях!
– Хм. причина. – со странной интонацией произнёс советник и взял за длинную ручку колокольчик. – Тогда и вам доброго утра, дорогая племянница!
Логичнее было бы сначала пожелать доброго утра, а потом уже расспрашивать о мухах, но… Ранделлу законы логики неизвестны, по всей видимости. Да и про настроение признаваться не хочет. Его право, конечно, вот только пусть не смотрит на меня как на врага народа! Я в его плохом настроении точно не виновата. Я всего лишь жертва обстоятельств.
На перезвон колокольчика прибежала Аманда, а следом за ней вкатился Иниго, и если первая застыла соляным столбом, то колобок учтиво поклонился мне и произнес:
– Доброго утра, нира Наташа! Что желаете на завтрак?
Вот как мы заговорили… Любой каприз готов исполнить? А как собакой была, так приобретением называл и на пару со служанкой помои вместо еды предлагал. Статус. Кардинально меняет отношение людей, и заставляет надевать доброжелательную маску. Теперь ещё бы не попасть впросак с перечислением блюд на завтрак, кто их знает, как тут всё называется?
Почему-то посмотрев на советника, произнесла:
– Я бы не отказалась от сдобных булочек, – одна бровь Ранделла поползла вверх, будто я произнесла что-то не то. – Или не сдобных? – решилась поправиться, но мужчина приподнял и вторую бровь. – Я.
Он издевается?!
Советник усмехнулся и посмотрел на Иниго:
– Пусть Тибби приготовит пончики и травяной чай для ниры.
Колобок поклонился и больше пытать меня не стал. Аманда вперёд него выскочила из столовой, а когда и мужчина скрылся за ней, я рискнула задать один вопрос:
– А их не удивило, что вы вернулись без собаки?
Ранделл вновь развернул газету и коротко ответил:
– Нет, не удивило.
Вредность – очень плохая черта характера.
– А вот меня удивило, почему у простого человека руки не горят в огне, – как бы между делом, перелистывая серую страницу, поинтересовался он. – Кто вы, Таша?
Вопрос заставил вздрогнуть, правда не меня, а мою соседку, я ощутила, как она пытается затеряться где-то в моём сознании, бессвязно повторяя только одно:
«Не рассказывай! Уничтожит! ОНИ меня уничтожат!»
И что мне делать? Что ни день, то тупиковая ситуация.
Скрывать правду слишком рискованно, и не только для меня.
«Ты же понимаешь, если нас повесят за подозрение в шпионаже, никто тебе не поможет с ритуалом?» – смотря на советника, обратилась к соседке, пытаясь воззвать к её здравому смыслу.
Но Айши не услышала, мне вообще кажется, что ей бы не мешало посетить пару сеансов психолога, слишком нервно она реагирует на всё, что касается её нахождения в моём теле.
Ладно, буду верить, что в данный момент я не совершаю ужасную ошибку:
– А вы обещаете выслушать меня до конца и только потом делать выводы? – обратилась к Ранделлу, сжав в руке расшитую золотыми нитями салфетку.
«Нет!» – истошно заверещала соседка, так что я поморщилась.
«Я не всесильный бог! И заручиться поддержкой советника не самая плохая идея!» – постаралась ответить ей спокойно, но меня переполняли недовольство и сарказм.
Не герой я, ни разу, идти туда не знаю куда, спасать того, не знаю кого – это не про меня. Привыкла я полагаться на крепкое мужское плечо. Хотя, со свадьбы собственной сбежала, что уже ставит под сомнение мою рассудительность.
Мужчина поднял на меня глаза и окинул внимательным взглядом, отвечать он не торопился, будто пытался оценить плюсы и минусы моего предложения.
Наконец, он произнес:
– Допустим.
Нет, я не удержалась и капризно надула губы:
– Такой ответ меня совсем не устраивает, у меня, знаете ли, соседка очень нервная особа, а вы тут «допустим».
Игра в осторожность откровенно стала надоедать. Неужели так сложно ответить «да» или «нет»?!
– Какая соседка? – советник подался вперёд и, облокотившись на столешницу, буквально навис надо мной.
Я даже пожалела, что не села напротив него, тогда бы я была в большей безопасности, и ещё. Я проговорилась… Теперь уже не отвертишься просто так.
– Пообещайте, что дослушаете, и я тогда всё расскажу! – скрестила руки на груди и, упрямо вскинув подбородок, посмотрела на Ранделла.
Подловил? Отлично! Но я не сдамся.
Мужчина молчал. Недовольно поджатые губы и искры злости в глазах. Бука, вот так и хочется его так назвать. Хоть и красивый.
– Хорошо, – наконец, произнес он, откинувшись на стул. – Я слушаю.
Всего за мгновение из злого пыхтящего чайника, советник превратился в расслабленного и спокойного… хищника? Эдакая большая зверушка в засаде.
«Прорвёмся, Айши, не бойся!» – успокоила соседку, прежде чем начала свой рассказ.
Говорить о том, в чём мало разбираешься, задача не из лёгких, а ещё когда тебя сканируют внимательным взглядом, вовсе неприятно. Но я рассказывала обо всём, о чём молчала после разговора с Айши, и о заговорщиках тоже упомянула. Если Ранделл не дурак, а он не дурак, во всяком случае, мне он таким не показался, то я попаду под амнистию и все подозрения с меня будут сняты. Остаётся надеяться, что мне, точнее нам, повезёт.
Я завершила краткий пересказ как раз в тот момент, когда в столовую вошла Аманда с огромным подносом в руках. Она поставила его на маленький столик у стены и стала медленно переставлять с него блюда передо мной.
Советник молчал. Устремил взор куда-то мне за спину и хмурился. Четно, очень хотелось быстрее выпроводить неторопливую служанку, но как назло, голос изменил мне. Я чувствовала себя как на телевизионном шоу, будто сейчас, он повернется ко мне и пробасит: «Вы, самое слабое звено!»
Бр-р-р.
Аманда поставила всё, что могла и застыла сбоку от меня, чего-то ожидая. Я уже хотела обернуться и выпроводить её вон, но советник опередил меня:
– Свободна! – тихо бросил он, и от его голоса, полного недовольных ноток, я вздрогнула.
И только когда она вышла, а шаги стихли, Ранделл задумчиво проговорил:
– Низший дух, значит.
Именно это и значит, только что дальше?
Но он молчал. Выстукивая пальцами по столешнице только ему понятный ритм. Я же вздрагивала от каждого «пам», разделяя панику Айши, которая всё так же выла от ужаса.
И когда я уже готова была заламывать руки от отчаяния и клясть себя последними словами за доверчивость, Ранделл посмотрел мне в глаза:
– Вы знаете кто такие низшие духи?
Я настолько удивилась вопросу, что вот так сходу не успела придумать какой-нибудь более язвительный ответ, а потом отрицательно замотала головой и задушенным шёпотом произнесла:
– Нет.
Хотя… Это же логично? Если я ничего не знаю об их мире, не имею представления о магии и перипетиях королевского двора, то вряд ли могу знать о таких диковинных существах, как низшие духи.
– А ваша… соседка, – на этом слове советник едва заметно споткнулся, но тут же продолжил, – она разговаривает с тобой?
Кивнула, совершенно не догадываясь, к чему клонит мужчина, и что именно хочет от меня услышать.
Но дальнейшие его слова удивили меня куда больше:
– Ешьте, приятного аппетита.
То есть как это – ешьте? А. ведь. Я же рассказала ему всё, можно сказать, душу вывернула наизнанку, пошла наперекор просьбе Айши, а он – ешьте?! И всё?! Да мне кусок в горло не полезет!
– Вы. – хотела спросить, что со мной будет, да и с соседкой, но советник прервал мою речь взмахом руки и жёстко повторил:
– Ешьте!
На разговор мы не настроены… А жаль, я надеялась услышать хотя бы «Я верю тебе!», но не судьба. Руки мелко подрагивали, так что взять чашку удалось не с первого раза, а уж сделать глоток и не опрокинуть её на себя – оказалось тем ещё испытанием.
Ранделл моих мучений будто бы не замечал, он поднялся со своего места и подошёл к окну, считая открывающийся вид важнее нервотрёпки своей питомицы. Пень бесчувственный, вот кто он!
Пришлось сделать вид, что послушалась его. Наверняка, пончики очень вкусные, да что там, я в этом просто уверена, но в таком состоянии оценить по достоинству заслуги Тибби у меня просто не получилось бы, ещё и сбивчивый шёпот Айши подливал масло в огонь:
«Зачем ты сказала? Ему? Ведь он… Убьет… Отправит обратно… И я не смогу… стать свободной!»
Вот как ей объяснить, что довериться кроме как советнику мне больше некому? Несмотря на исключительную вредность, мне жить с ним под одной крышей, считаться его питомицей, и. Я просто не знаю, к кому в этом мире бежать за защитой и пониманием!
В итоге, из десяти небольших пончиков, красиво уложенных на широком блюде и щедро политых каким-то сиропом, я смогла съесть только половину одного, и то с большим трудом.
– Идёмте, – точно зная, что я поставила на стол пустую чашку из-под чая, Ранделл резко обернулся и кивнул на дверь.
В одно мгновение ноги перестали слушаться меня, а мысли услужливо подкинули картину страшных подземелий, пыточных агрегатов и палачей в чёрных масках с прорезями для глаз.
– Куда? – дрогнувшим голосом переспросила, боясь посмотреть на мужчину.
Послышался тяжелый вздох, и он опустились руки мне на плечи, отчего я вздрогнула всем телом:
– Будем выяснять, кто твоя соседка на самом деле. – нет, его шёпот не звучал зловеще, скорее успокаивающе, но почему мне вдруг так захотелось упасть на колени и заползти под стол?!
– Пойдем, – не оставив мне времени на раздумья, Ранделл помог встать и увлёк за собой, но у двери из столовой я опомнилась и остановилась, заставив его замереть рядом.
– Обещайте, что не причините ей вреда!
Смотря в ясно-голубые глаза советника, я старалась вложить в свой собственный взгляд всю решимость, на которую только была способна. Не дам её в обиду, она мне жизнь спасла, я не могу отплатить ей такой подлостью.
– Вы это серьезно? – усмехнулся мужчина, но я в ответ только кивнула.
Серьёзнее не бывает!
– То есть, вы не знаете, кто такие низшие духи, не представляете, чем вам грозит такое соседство, и требуете с меня обещание? Вы не находите, что это глупо?
– Не нахожу, – упрямо вздёрнула подбородок и отступила на шаг. – Глупо – это предать того, кто спас твою жизнь!
Взгляд Ранделла начал стремительно темнеть, будто безоблачное небо заволокло грозовыми тучами, но страшно не было. Я готова стоять до последнего, и пока он не пообещает, никуда с ним не пойду. Пусть этот мир настолько странный, что благодарность за спасение совсем не в чести, но. Я воспитана иначе, спасибо моим родителям, поэтому пусть метает молнии – на меня это не подействует.
– Вам никто никогда не говорил, что у необдуманных поступков бывают ужасные последствия?
Криво усмехнулась и с язвительными нотками в голосе бросила:
– Отчего же? Говорили, конечно, но вы ошиблись только в одном – этот поступок я обдумала, и менять своё решение не намерена.
– Не отступишь, значит? – неожиданно перешел на «ты», господин вредный советник.
– Нет! – продолжила гнуть свою линию.
Тяжелый вздох и зловещий шепот:
– Обещаю, но боюсь, ты сама потребуешь нарушить это обещание. – развернулся и пошёл по коридору в сторону выхода.
– Не дождешься, – прошептала едва слышно, направляясь за ним.
В душе боролись противоречивые чувства. От облегчения, что он дал обещание, до страха, что я всё же вновь ошиблась.
– Вы что-то сказали? – насмешливо уточнил он, оборачиваясь.
Невинная улыбка, взмах ресниц и совершенно честное:
– Вам показалось!
Естественно, мне не поверили и решили отыграться другим способом:
– Как вам наряды? – елейным голосом задал вопрос Ранделл.
Я споткнулась, с трудом удержалась на ногах.
Перевела дыхание и, одарив доброжелателя испепеляющим взглядом, прошипела:
– Преле-е-естно! Просто прелестно! Ещё никогда в жизни я не надевала такое. – хотела добавить «безобразие», но сдержалась: – элегантное платье!
Правда, определение «элегантное нечто» подошло бы сюда как нельзя кстати.
Советник усмехнулся, но комментировать мой выпад не стал, и на том спасибо. Обмен «любезностями» снизил немного градус моих переживаний, да и Айши притихла, я бы даже сказала – подозрительно притихла.
«Ты там что, план побега разрабатываешь?» – обратилась к ней, пока Ранделл давал указания по поводу нашего возвращения Иниго.
Что очень обрадовало, так это – возвращаться он планировал всё же со мной, значит, ни в какой темнице меня не запрут.
«Зачем ты сказала ему?» – отозвалась испуганным шёпотом Айши.
Тяжело вздохнула и закатила глаза к потолку:
«Как ты не понимаешь! Я не знаю, как тебе помочь, чтобы при этом не влипнуть в ещё большие неприятности! А советник… Может быть, разберётся с нашей проблемой?»
По поводу помощи с его стороны, если честно, я сомневалась, но знать об этом соседке вовсе не обязательно.
«Может быть.» – только и прошептала она, прежде чем Ранделл указал рукой на открытую дверь.
– Прошу вас, нира Наташа, – опять в его глазах отражается безоблачное небо, будто не он вовсе всего пару минут назад метал молнии этим самым взглядом.
Вот и пойми его. Перепады настроения, похлеще чем у беременных!
У появившейся, будто по волшебству кареты, я замешкалась, посмотрела испуганно на монстра, который был запряжен широкими ремнями, и осторожно спросила:
– Эм… а кто это?
Вряд ли это знание облегчит мою жизнь, поможет разобраться с навалившимися проблемами, но… Любопытство нельзя отнести к рациональным чувствам. Оно просыпается не тогда и не там, где нужно, а избавиться от него не так-то просто.
– Кого вы имеете в виду, дорогая племянница? – явно играя на публику, господин советник пустил в свой голос учтивые нотки, даже отчасти отеческие, будто он готов к любым капризам глупой и неразумной родственницы.
Что же, уважаемый Ранделл, в эту игру можно играть вдвоём, и мы ещё посмотрим, как быстро вам надоест взятая роль.
– Так его же! – совершенно неприлично, как умеют делать только маленькие дети, ткнула пальцем в сторону монстра, впрочем, не решаясь подходить ближе.
Это «нечто», всхрапнуло, и повернуло ко мне свою ужасную морду… Нет, я не закричала, но была очень близко к тому, чтобы спрятаться за спину ухмыляющегося советника. Сдержалась, не ударила в грязь лицом, сцепила ладони в замок, пытаясь скрыть мелко подрагивающие пальцы, и вопросительно посмотрела на мужчину, ожидая ответа.
– Это ассу, и они замечательные добродушные животные, – откуда-то из-за спины раздался знакомый старческий голос, и я резко обернулась.
Позади меня стоял доктор Эбен, а рядом с ним, лучась любопытством и непосредственностью, сидел Джесс.
Улыбка, искренняя и настоящая коснулась губ, и я присела, совершенно не заботясь о длинном шлейфе монашеского одеяния, поманила к себе лохматую зверюгу:
– Иди сюда, мальчик!
«Мальчика» упрашивать не пришлось, он рванул вперед, выдернув из рук доктора тонкий поводок мятно-зелёного цвета, и тут же оказался рядом со мной.
Огромные умные глаза с искрами беззаботного веселья, и улыбка. О, да! Собаки умеют улыбаться! И не важно, что это звучит как бред сумасшедшего. Пальцы утонули в мягкой шерсти, чему несказанно обрадовался Джесс, старательно подставляя для поглаживания широкий лоб и остроконечные уши.
– Ай, да красавец. Умный пёс, хороший, – тихо приговаривала, нахваливая моего недавнего партнёра по играм.
– А на счет того, что эти ассу такие уж безобидные, я бы поспорила, – посмотрела на старика снизу-вверх, всё так же улыбаясь.
Моей жизнью и стихией были животные, только рядом с ними я чувствовала какое-то особое единение с природой и свободу. С ними не нужно притворяться сильной, смелой и беспринципной, они не растопчут чувства, не предадут и не бросят, когда нуждаешься в поддержке больше всего. Вот только запряженного монстра я в качестве своего питомца представлять даже не хочу, и не важно, что его считают добродушным.
Советник рассмеялся, совершенно точно, даже вежливое, якобы покашливание, не смогло сбить меня с толку, ему вторила усмешка доктора и весёлое уже мне:
– Внешний вид не главное, вот взять хотя бы меня. Милый старичок, а вдруг я ночами граблю дома ниров или плету страшные интриги? – он выразительно поиграл бровями, пряча улыбку в морщинках вокруг глаз.
Хотелось улыбнуться в ответ, искренне, или звонко рассмеяться, но я окинула доктора серьёзным взглядом, склонила голову к плечу и, разочарованно вздохнув, привела неоспоримый аргумент:
– Знаете, Джесс ни за что не стал бы любить подлого человека. Животные гораздо лучше разбираются в людях, чем нам кажется.
В глазах старика промелькнула растерянность пополам с восхищением:
– Не знал, что юная нира так хорошо осведомлена о собаках! – воскликнул он и тут же задумчиво добавил: – А я разве говорил, как зовут моего пса?
Не говорил, но я это знаю. Как выпутаться из щекотливой ситуации, так и не сообразила, лишь усерднее стала гладить пса, спрятав взгляд за этим мохнатым чудовищем.
Пока я придумывала ответ, на выручку пришёл Ранделл, беззаботно отмахнувшись:
– Моя племянница, – он сделал особый акцент на нашем родстве. – Очень любит собак, и вчера, увидев в окно, как вы поздно вечером возвращались с Джессом с прогулки, поинтересовалась, как зовут этого красавца.
Возможно, придуманная отмазка звучала не слишком правдоподобно, но доктор Эбен поверил. Из старческих глаз пропала растерянность, и мужчина, подойдя ко мне совсем близко, доверительно прошептал:
– Мне нравится ваша теория о том, что животные гораздо лучше разбираются в людях, не зря же Джесс вечно рычит на склочницу Сапу, которая торгует на рынке сдобой!
На этот раз от смеха не удержалась я и с удовольствием продолжила бы милую беседу с доктором, вот только планы советника с моими желаниями совсем не совпадали:
– Идём, Наташа!
Пришлось подняться на ноги и повернуться к Ранделлу, в то время как старик озвучил тот вопрос, который, казалось, уже никто не задаст:
– Где же ваша гончая, господин советник?
– Его величеству она оказалась нужнее. – это всё, что ответил мужчина, прежде чем помог мне подняться на ступеньку и оказаться в карете.
* * *
Я провожала взглядом ухоженные домики, всматриваясь в полукруглые окна, и пыталась набросать хоть какой-то упорядоченный список вопросов. Выбрать из всего многообразия те, которые действительно важны, да и к тому же не будут восприняты мужчиной как желание выведать у него страшные государственные тайны, оказалось очень сложно. Чуть ли ни каждый второй из этих вопросов даже мне самой казался подозрительным, что уж говорить про советника.
– Не сопите, милая племянница, а спрашивайте уже, что хотели узнать? – будто прочтя мои мысли, Ранделл дал своё великое разрешение.
– И вы не будете расценивать каждый вопрос, как искусный шпионаж? – посмотрела на него, отмечая в голубых глазах смешливые искры.
– Не буду, – пытаясь спрятать улыбку в уголках губ, мужчина расслабленно облокотился на спинку сиденья, ожидая начала допроса.
Так, стоит собраться, и узнать… Много чего! Глубоко вздохнуть, медленно выдохнуть и.:
– У вас так много родственников?
Кажется, удивить я его смогла первым же выстрелом.
– О чём вы?
– Вы привели в дом незнакомую девушку, нарекли племянницей, и никто не задал вопроса, откуда я, собственно, вообще взялась?
Советник усмехнулся, но ответил очень подробно:
– Видите ли, Наташа, семейное древо настолько велико, что даже я сам не знаю, сколько у меня племянниц и племянников, что же говорить о посторонних людях.
Ясно, ладно, этот вопрос не такой уж важный, на самом деле.
– Куда мы едем?
– К хранителю, я думаю, ему есть о чём нам рассказать, – глаза сверкнули недовольством. Хранитель. Это не тот ли страшный человек с чешуйчатой кожей на лице?
– Вы знаете, мне вот что ещё не понятно, почему я так легко вас понимаю, хотя прочитать не могу ни слова?
Он понимающе ухмыльнулся и ответил:
– Скорее всего, портал. У нас каждый из них устроен так, что в какую бы страну ты ни прибыл, знания языка закладываются, как бы это сказать. – задумался на секунду, подбирая нужное слово, и после заминки продолжил, – автоматически.
Вот как, очень удобно, и никакие переводчики не нужны.
Составляя очередной вопрос, я совсем не ожидала, что Ранделл задаст свой:
– Вы, правда, настолько хорошо разбираетесь в собаках?
Пришёл мой черед ухмыляться:
– Правда, – я подалась немного вперёд и, понизив голос, призналась: – И с профессиональной точки зрения могу сказать, что вам опасно заводить какого-либо питомца.
Растерянность на лице советника стоила того, чтобы произнести эти слова.
– Это почему ещё? – наконец, он обрёл дар речи и возмутился.
– Потому что вы не умеете говорить твёрдое «нет», – мягко улыбнулась и вновь посмотрела в окно, искоса наблюдая за эмоциями советника, которые слишком быстро сменяли друг друга.
– Умею, просто не всегда хочу это делать, – нашёлся он как выкрутиться.
– Можно сказать, что мне повезло, – решила сделать вид, что поверила ему и с улыбкой добавила: – Или точнее повезло вам, что я не особо наглела.
Не успела я договорить фразу, как карету резко качнуло, раздался противный свист, и меня бросило вперёд, прямо в объятия Ранделла.
