Глава VI. О Божественноликом и жителях гор, которых он встретил
Не доходя пары шагов до порога, Златогривый вдруг замешкался от дурного предчувствия, которое бывает, когда собираешься сделать что-то и понимаешь, что ещё не поздно отказаться. Новые друзья юноши заметили его нерешительность и переглянулись. Девушка разжала свои пальцы, но юноша всё ещё держал её руку в своей, словно раздумывая. Но затем выражение его лица изменилось, и он спросил таким тоном, словно остановился только для того, чтобы задать этот вопрос:
– Скажи мне, высокий воин, как твоё имя? И ты назови мне своё, милая девушка! Как мы можем беседовать, не зная имён друг друга?
Мужчина в ответ сразу же рассмеялся и сказал:
– Юный вождь считает, что и этот дом принадлежит ему! Нет, молодой человек, я знаю, что у тебя на уме – не стоит стыдиться своей осторожности. Мы больше не причиним тебе вреда – не сомневайся! Теперь о моём имени: то, с которым я родился, ушло; то, что мне дали, – было у меня отобрано; так что теперь, похоже, я сам должен дать себе имя, а в таком случае я буду называться Лесным Хозяином. Впрочем, возможно, ты сам однажды назовёшь меня иначе – Гостем.
Сестра говорившего всё это время серьёзно смотрела на брата, а Божественноликий смотрел на неё. Ему казалось, что девушка становится всё красивее и красивее, и её красота внушала ему благоговейный трепет, словно незнакомка была богиней. Юноше пришло в голову, что этот необычайно сильный воин и эта необычайно красивая девушка не были простыми смертными. Они разговаривали с ним, как родители разговаривают с капризным ребёнком. В какой-то момент мужество покинуло его, и ему захотелось оказаться в безопасности – в родном городе или даже в безлюдном лесу. Но в этот момент девушка повернулась к нему и вновь взяла его за руку. Ласково взглянув на него, она произнесла:
– А меня можешь звать Подругой. Это хорошее имя, ты ещё не раз вспомнишь его.
Юноша опустил глаза и принялся разглядывать руку девушки. Несмотря на сумерки, он увидел, как ладно она сложена. В то же время было заметно, что обладательница этой руки владела ремёслами, какими должна владеть каждая земная женщина. Страх постепенно рассеялся, и сердце юноши наполнило сладостно-горькое чувство. Он взял руку девушки в свою и поцеловал. Она сразу же её отдёрнула, а Божественноликий объяснил:
– Таков обычай в Доле – целовать руки всем женщинам.
Тогда девушка позволила ему исполнить этот обычай, считая, что ничего большего в этом поцелуе нет. Она серьёзно произнесла:
– Значит, ты из Города-у-Крепости. Дай угадаю… Я бы сказала, что твоё имя Божественноликий из рода Лика.
– Так и есть, – признался юноша, – но многие друзья называют меня Златогривым.
– Это хорошее имя, – сказала девушка. – Так мы и будем тебя называть, ведь ты стал нашим другом. А теперь пойдём, Златогривый, наступает ночь. Хоть мы и бедные люди, и живём в этой глуши, но у нас есть и пища, и кров – всё, что требуется голодному и усталому путнику.
С этими словами девушка шагнула вместе с ним за порог дома. Юноше казалось, что она прекраснее и благороднее любой из королев старинных сказаний.
Дом, неприглядный снаружи, внутри показался Божественноликому уютным. Утрамбованную землю, служившую полом, устилали сосновые ветви, поверх которых местами лежали бурые медвежьи шкуры. У возвышения, поперёк зала, стоял стол, а вот вдоль стен столов не было. Златогривый оглядел большие складывающиеся кровати, правда, их было немного. В противоположном конце зала находилась верхняя комната, служившая спальней. Она была завешана тканями, очень искусно украшенными вышивкой. На стенах зала, впрочем, не закрывая их целиком, висели чудесные шпалеры, прекраснее всех, какие когда-либо видел юноша. Он подумал, что, должно быть, их привезли из далёких земель, возможно, из Города Городов. На них были изображены сцены из далёкого прошлого, когда люди жили вместе с богами, гигантами и удивительными существами. На шпалерах часто встречалось изображение волка, и Божественноликий решил, что они рассказывают историю одного великого рода, чьим родовым знаком был волк. Юноша не мог оторвать взгляд от этих прекрасных шпалер и долго стоял пред ними в свете от догоравших в очаге углей. Лесной Хозяин, заметив, что гость пристально разглядывает изображения на шпалерах, встал, подошёл к нему, постоял некоторое время рядом, а затем, ударив правой рукой по рукояти меча, отвернулся и принялся сердито расхаживать взад-вперёд по залу.
Девушка, назвавшаяся Подругой, принесла воды, а пока юноша омывал руки и ноги, налила бокал Приветного вина и выпила за благополучие гостя. Затем она поднесла кубок ему, и смущённому юноше показалось, что он видит перед собой одну из дев Небесного града. Но вскоре девушка покинула зал через дальний вход, а Лесной Хозяин подошёл и сел рядом с Златогривым и завёл беседу о жизни в Доле: о его городах, пастбищах и урожаях, о том, каков характер жителей долины, кто из них добр, а кто зол, кого любят, а кого презирают. Он расспрашивал как человек, живущий в соседней долине, а Златогривый рассказывал всё, что мог, не видя в этих расспросах ничего дурного.
Но это длилось недолго. Дверь отворилась, и в зал вошла миловидная крепкая девушка лет двадцати пяти. На ней была короткополая юбка и охотничья одежда. В руке она держала лук, за её спиной висел колчан. Охотница сняла с плеча суму и вывалила её содержимое к ногам Лесного Хозяина. Там оказалась пара-тройка зайцев да два силка с горными куропатками. На Божественноликого она совсем не обратила внимания.
Лесной Хозяин сказал:
– Это будет на завтра, сегодня обед у нас уже есть.
Златогривый улыбнулся, вспомнив, как вчера вернулся с охоты. Но охотница произнесла:
– Это не моя вина. Она сказала мне о госте только три часа назад.
– Что? – удивился Лесной Хозяин. – Она ждала его?
– Несомненно, – ответила ему девушка, – иначе зачем бы ещё я пошла в лес? Чтобы устать там, как вчера?
– Ладно, ладно, – сказал Лесной Хозяин. – Займись своей ежедневной работой или отдохни. Сейчас мне мясо не нужно! Ты все шутки воспринимаешь всерьёз.
– Как и ты, вождь, – ответила девушка. – Я такая же, как и ты.
– Только у тебя язык длиннее, – заметил хозяин. – Теперь ты можешь отдохнуть, если не потребуется твоя помощь, чтобы приготовить ужин.
Девушка отвернулась, бросив проницательный взгляд на Божественноликого, и вышла через дверь в дальнем конце зала.
К этому времени уже начало темнеть – в зале не было свечей, а огонь в камине еле тлел. Лесной Хозяин теперь сидел молча, размышляя о чём-то, Божественноликий тоже молчал. В голове его беспорядочно крутились мысли, но он чувствовал себя счастливым. И вот дальняя дверь открылась, и в зал с двумя факелами в руках вошла прекрасная хозяйка, за ней следовала охотница, переодевшаяся в синюю котту, последней шла крепкая и прямая старуха. Охотница и старуха несли еду и столовые приборы. Втроём они накрыли на стол, после чего усадили за него Златогривого и Лесного Хозяина. Прекрасная хозяйка и охотница сели с ними, а старуха подбросила в огонь свежего угля, и теперь каждый уголок зала был хорошо освещён. В этот момент открылась входная дверь, и вошли ещё четверо мужчин: великан-старик, державшийся очень прямо, и трое юношей. На всех была грубая одежда из тёмной шерсти, но голову каждого увенчивал шлем, а в руках были копья, на поясе же висели длинные мечи. Они казались бравыми воинами, готовыми к бою. Один из юношей бросил у дверей тушу длиннорогого горного барана, и все вошедшие проследовали во внешнюю пристройку, откуда вернулись уже в свежей одежде и без оружия. Лесной Хозяин по-дружески им кивнул, и вновь прибывшие сели за стол, приветствуя Божественноликого простым кивком головы.
Старуха спросила:
– Что ж, ребята, рассказывайте: вы делом занимались или спали?
– Спали, мать, – ответил ей один из юношей. – Как и полагалось после такой ночи, как прошлая, да и перед такой, как следующая.
Охотница прервала юношу:
– Попридержи язык, Лесомудрый, пусть он лучше помогает зубам справляться с ужином. Сейчас не время говорить.
– Нет, Лучница, – возразил ей другой юноша. – Сегодня с нами гость, так что можно и поговорить с ним.
Охотница ответила:
– Руки твои действуют лучше твоего языка, Приручивший Лес. Уж они-то тебя никогда не опозорят.
К разговору подключился третий юноша:
– При чём тут позор, если здесь мы далеко от всяких предопределений и тех, кто их выносит – от старейшин и смотрителей? Если наш гость желает говорить, пусть говорит, а если он желает драться, пусть дерётся. Здесь всегда найдётся тот, кто ответит на его вызов!
И вновь заговорила старуха:
– Сын мой, Лесная Погибель, попридержи язык и хоть за ужином забудь о своём мече!
В это время она закончила накрывать на стол. По тому, как трое юношей смотрели на Златогривого, было ясно, что любой из них сию минуту готов с ним подраться. Но их гость ничего не отвечал, будто считал себя не в пример лучше их, а может, даже и презирал их. Молчание нарушил Лесной Хозяин:
– Кто голоден – ешьте! Кто устал – спите! Но если кто хочет драться, ему придётся драться со мной. С нами сидит житель Дола, он пришёл в лес с миром и встретил нас. Рука его крепка, а сердце беспорочно! Если вы боитесь его, то бегите прочь, в чащу. Вернётесь, когда он уйдёт обратно. Но не смейте смеяться над ним, пока я рядом. Так что, ребята, будьте дружелюбны с нашим гостем!
После этих слов юноши поприветствовали Златогривого, а старик спросил:
– Так ты из Города-у-Крепости? Тогда ты, должно быть, из рода Лика, а имя твоё – Божественноликий, ведь именно его считают самым красивым юношей в Доле, а там точно не найдётся никого красивее тебя.
Божественноликий рассмеялся:
– У нас в городе мало зеркал, и я не собираюсь проделывать долгий путь в страну городов, лишь чтобы узнать, как я выгляжу, – это будет слишком расточительно. Но скажи мне, отец, как твоё имя? Имена этих юношей я уже услышал.
Охотница ответила ему:
– Он брат моего отца, а зовут его Лесной Отец. Так его и называй. Меня же зовут Лучницей, потому что я метко стреляю. Эта старушка – жена моего дядюшки и могла бы заменить мне мать, если бы я была ребёнком. А тебе, прекрасноликий житель Дола, нет нужды в зеркалах, пока в Доле есть девушки, ведь их лица лучше любого зеркала расскажут тебе, как ты мил и пригож.
Все рассмеялись, а затем приступили к трапезе. На столе на блюдах лежало мясо лесных зверей и горных птиц – всего в достатке. Хлеба поставили немного, зато отличное вино лилось рекой. Златогривый отметил, что чаши, как и украшения рогов и деревянных кубков, были здесь серебряными, а не золотыми или из позолоченной меди, как в Доле (ведь серебро там было редкостью).
Все пировали. Златогривый постоянно посматривал на Подругу и часто заговаривал с ней. Ему казалось, что она приветлива и что ей нравится, когда он восхищается её красотой. У него даже мелькнула мысль, что девушка подталкивает его к этому. Лесной Хозяин был немногословен и даже грубоват, но всё же Златогривый подмечал, что он старается быть обходительным и жизнерадостным. Из остальных сидящих за столом самой разговорчивой оказалась Лучница.
Лесной Хозяин поднимал тосты в честь Солнца, Луны, всего воинства небесного, божеств земных, лесных духов и, наконец, за здоровье гостя. Пил он и за здоровье других, тех, кого Златогривый не знал. Так, звучали имена Волчьего Клыка, Среброрукого, Алой Длани, Золотой Корзины и Зазубренного Меча, но если юноша спрашивал Подругу, кто все эти люди, она только молча качала головой.
Но вот Лесной Хозяин вскричал:
– Ребята, ночь уже на исходе, а наш гость утомился. Пусть же все, кто хоть немного владеет искусством сказителя, покажут своё мастерство, ибо потом будет уже совсем поздно.
Тогда поднялся Приручивший Лес. Он подошёл к своей складной кровати и достал оттуда скрипичный футляр, из которого вынул весьма изящную скрипку. Он встал посреди зала, а с ним и Лучница. Приручивший Лес положил смычок на струны, и полилась мелодия. Тогда девушка запела, а он отвечал ей, и весь дом пел вместе с ними. Вот слова этой песни.
Девушка пела:
Зачем, о путник, ты вперёд идёшь?
Бурлят ручьи и хлещет сильный дождь!
Юноша пел:
На островке коровы, и вода
Всё выше – я быстрей стремлюсь туда.
Девушка пела:
Твои доспехи тяжелы, крепки.
Ты в них поскачешь к берегу реки?
Юноша пел:
И овцы в этот день в большой беде,
За ними надо пристально глядеть.
Из леса может выйти лютый волк —
И нет овцы – зубами только щёлк.
Девушка пела:
Зачем же знамя ты с собой берёшь?
Ведь волка знаменем ты не спугнёшь.
Юноша пел:
О женщина, когда мы в бой идём —
Мы Знамя дней наших отцов берём.
Девушка пела:
Ах, скоро сенокос, и кто играть
Под вечер с нами будет, целовать?
Юноша пел:
Вернёмся мы, когда травой опять
Покроются луга. Ваш жребий ждать.
И вместе они пели:
Прекрасен горный крутоярый склон,
Свидетель битвы станет нынче он.
И лето красное румяно и светло,
Пусть жизни юных сохранит оно.
Божественноликому песня понравилась, остальным же она была хорошо знакома. Лесной Отец произнёс:
– Воспитанник мой, для лесного жилища твой названый брат спел хорошо, но, сдаётся мне, для нашего гостя такое пение – это трели скворца по сравнению с тем, что может певчий дрозд. Житель Дола, спой нам одну из тех песен, что поют у вас. И если ты не против, пусть в ней поётся о садах и прекрасных каменных домах, о девах, которые живут в них, и о юношах, которым не нужно работать в поте лица, чтобы добыть себе скудное пропитание, в отличие от жителей дикого края, не ступавших на священные земли.
Златогривый ответил ему:
– Отец, негоже говорить за одинокого чужеродного странника, будто ему не нравится песня, вышедшая из сердца благородного дома, но против твоего предложения я не возражаю. Впрочем, спою я то, что вспомнилось. Это «Песня о броде».
Сказав это, юноша запел нежным и ясным голосом. Пел же он так:
Идём по лугу. Время сенокоса,
И редкие цветущие колосья
Кольчугу задевают. Скоро дом.
Сражение окончилось, и днём
Взойдёт на небо солнце, позлатив
Нам шлемы. Как покоен и красив
Мир без войны, и клевер так душист,
И впереди ручей прозрачен, чист.
Он ивняком зарос, и там, в тени
Ни тетива от лука не звенит,
Ни меч разящий не сверкает, но
Что блещет там, водой окружено?
В реке играют блики – так красны!
То ленты тонкие из девичьей косы.
То наши милые навстречу вышли к нам —
И волны ластятся к точёным их ногам.
А на руках сияют кольца. Вот и брод.
Мы встретим их на середине, и уйдёт
Печаль безумной, изнурительной войны.
В саду густом по двое бродим мы
И опускаемся на землю – мы поём
О том, что проиграли этот бой,
О том, что победила нас – легка,
Нежна, как бархат, девичья рука.
Когда Златогривый закончил петь, все похвалили и его, и песню. Впрочем, Лесной Хозяин чуть заметно ухмыльнулся, а Лучница заявила прямо:
– Нежная песня, её сочинили юноши и сказители, а не воины.
– Ну, родственница, – возразил Лесной Отец, – тебе сложно угодить. Наш гость добр, он спел именно то, о чём я просил, и я весьма благодарен ему за это.
Божественноликий улыбался. Он не слушал этих разговоров – он заметил, что Подруга ласково смотрела на него, пока он пел. Юноше показалось, что один-два раза она даже сделала движение рукой, словно хотела коснуться его, но каждый раз останавливала себя. Немного помолчав, Подруга вступила в разговор:
– Песня эта струилась подобно реке между горами и Долом. Она навеяла прекрасные мысли о прошлом и будущем.
Затем девушка повернулась к Златогривому и достаточно громко, чтобы все слышали, добавила:
– Теперь настало время пожелать тебе доброй ночи, житель Дола. Я так скажу: не думай о ночных опасностях, спи крепко, тебе ничто не угрожает. Когда же ты проснёшься, то если мы ещё будем здесь – хорошо, но если мы уже уйдём – не жди нас долго. Позавтракай тем, что найдёшь на столе, и возвращайся в свой дом. Впрочем, ты можешь не терять надежды увидеть нас ещё раз прежде своей смерти.
С этими словами девушка протянула юноше руку, он поцеловал её, и девушка поднялась в свою комнату в дальнем конце зала. Златогривый вновь подумал, что она из рода богов. С её уходом зал как будто стал темнее, меньше и словно наполнился туманом. Ночь же казалась ему такой длинной, что юноша уже сомневался, наступит ли новый день.
