Глава 11. И вновь на Можае

Ворота уже закрыли, в столярне еще с вечера никто не возился, и только из кузницы продолжал доноситься перестук – там корпели над срочным заказом. Обширный двор мастерских был пустынен, рабочий люд, поужинав, отправился спать. Расцвеченное звездами небо предвещало ясный день. Из-за высокого бревенчатого забора, с улицы, тек во двор душистый запах ночных цветов. Поллукс Борсо сидел на лавочке, скрытой кустами от окон хозяйского дома, и ждал, когда все окончательно угомонятся. У ног его, обутых в грубые сапоги до колена, стоял на земле полупустой заплечный мешок со съестными припасами. Перелезть через запертую заднюю калитку не составит труда, а там глухим переулком спуститься к речке и тихонько перейти ее вброд за поворотом. У моста стоит стража, и туда соваться не стоит – могут задержать и вернуть хозяину. Конечно, он, Поллукс Борсо, номинально свободная личность… но вряд ли хозяин согласится расстаться со сноровистым наймитом, да еще и работающим всего лишь за еду и горсть медяков. Посадит на цепь в мастерской – это дело здесь довольно обычное, и сиди, не дергайся, потому что роптать бесполезно. Да и как роптать, если ты изображаешь немого. Вот уже второй год изображаешь… Конечно, за это время Поллукс усвоил кое-что из местного языка, но предпочитал помалкивать – внезапное избавление от немоты объяснить было бы очень трудно.

Сразу два местных комара впились в кожу на запястье, и Поллукс, прихлопнув их, опустил закатанные рукава просторной рубахи. Обычные для этого теплого времени года короткие штаны он после работы сменил на длинные и заправил в сапоги. А то пока ночью будешь идти по лесу за рекой – загрызет комарье!

Хорошо, что есть одежда… А попал-то он сюда голым и босым, без нательного белья, форменного комбинезона и берцев. Мгновение назад сидел в кресле стационарного пункта обороны на планете Пятая Точка, отбывая боевое дежурство у Пузыря, – и вот уже нет ни кресла, ни пункта, ни дежурных, ни Пузыря, а есть то ли вечерние, то ли утренние прохладные сумерки в лиственном лесу, и есть бледный, приплюснутый с одной стороны, кружевной диск в небе почти прямо над головой. Поскольку у Пятки никаких естественных спутников не было, сам собой напрашивался вывод о том, что это какая-то другая планета. И совсем необязательно из числа тех, что входят в состав Межзвездного Союза.

Впрочем, Поллукс Борсо тогда еще не созрел для того, чтобы погрузиться в размышления по этому поводу. Главной была мысль о том, что не замеченная им Простыня не поразила его насмерть. Он остался живым, целым и невредимым! И этот плюс поначалу перекрывал все минусы создавшегося положения.

А минусов хватало с избытком. Поллукс очутился без одежды и обуви в чужом лесу. И куда идти? И есть ли здесь хоть кто-то? Бродить босиком по чаще – не самое веселое занятие…

Но даже в минусах просвечивали свои плюсики – ведь он мог оказаться среди снегов. Или в болоте. Или в знойной пустыне. Или в океане. Так что Поллуксу следовало считать себя везунчиком. Основам выживания его в армии научили, в лесу должны были найтись грибы и ягоды, и прочее съестное, включая всякое зверье. Только бы это зверье не оказалось агрессивным и зубастым.

Первым делом Поллукс сломал ветку, очистил ее от листьев, и у него получилась крепкая палка. Затем обвязал ступни длинными стеблями травы – это было все-таки лучше, чем пускаться в путь босиком. Ни голода, ни жажды он пока не ощущал, воздух стал чуть теплее, и диск на небе делался все менее заметным. А значит, наступал день, и не время еще было думать о ночлеге. В течение этого дня Поллукс надеялся найти какое-нибудь поселение или хотя бы выйти к реке, которая могла привести к населенному пункту. Если, конечно, такие здесь были.

Уже через час продирания сквозь заросли и ходьбы по скрытому подо мхом бурелому, многократно исцарапанный ветками до крови и искусанный насекомыми Поллукс начал сомневаться в своих возможностях. И тут ему опять повезло – он вышел на небольшую вырубку, усеянную пнями. По стволу одного из деревьев, обрамлявших ее, прошелся топор, но работу свою дровосек завершить не смог. Топор лежал под деревом, рядом с серой грудой какого-то тряпья. Донельзя обрадованный тем, что планета оказалась обитаемой, Поллукс подошел ближе и понял, что это не просто тряпье. Перед ним лежал труп бородатого мужчины, основательно истерзанный зверями и птицами и уже почти разложившийся на теплом воздухе. Судя по меховому жилету, рукавицам и сапогам на толстой подошве, дровосек умер в холодное время года и так и лежал здесь, никем не обнаруженный. О причинах его смерти можно было только гадать, но вряд ли тут имела место насильственная смерть. Скорее всего, при рубке дерева у дровосека случился сердечный приступ. Почему его никто не хватился? Может быть, он вел жизнь лесного отшельника?

Поллукс не стал забивать себе голову этими вопросами. Его внимание привлек сверток, лежавший на пеньке неподалеку от трупа. Оказалось, что это плотный плащ с капюшоном – очевидно, дровосек снял его перед тем как приступить к работе.

Если бы Поллукс верил в какое-нибудь могущественное сверхъестественное высшее существо, то непременно воздал бы ему хвалу. А так он просто стянул сапоги с ног трупа, обулся и накинул плащ на свое голое тело. Заставить себя снять изодранную клыками и клювами одежду с мертвеца и воспользоваться ею он просто не смог.

На краю вырубки стояли на траве деревянные сани с высокими бортами, в них лежала пила. Сани Поллукс брать не стал, а пилу и топор обмотал отвязанной от саней веревкой и положил на плечо. Руки у наладчика силовых установок, бывшего подлейтенанта Борсо росли откуда нужно, и эти инструменты могли ему пригодиться. Настроение у Поллукса заметно поднялось, и он покинул вырубку, уже будучи совершенно уверенным в том, что рано или поздно набредет на здешних жителей.

Теперь он шел по едва заметной тропинке, и это было уже не так утомительно. Где-то через полчаса местность постепенно стала понижаться, под сапогами зачавкало. Деревья сменились кустами, и наконец Поллукс вышел на открытое пространство. Перед ним простиралась залитая водой низина. На дальнем ее краю уходила в лес дорога, а посредине виднелся полуразрушенный мост. Вероятно, он был снесен половодьем. Вода уже спала, но за восстановление моста пока не взялись.

Эта картина словно перенесла Поллукса на полтора десятка лет назад, на родную планету Бел в системе Ану. Для них, мальчишек, было развлечением строить деревянные мостики через широкие ручьи, которых в их краях протекало великое множество. И получались у них не просто примитивные сооружения для перехода над водой, а целые произведения искусства, и каждая группа юных строителей старалась превзойти другую. И теперь Поллукс Борсо знал: если окажется, что его занесло на планету, не входящую в состав Межзвездного Союза, он сумеет приспособиться к этому миру. И жить, надеясь на то, что когда-нибудь сюда прилетит корабль Службы дальней разведки…

За разлившейся рекой, на возвышенности, можно было разглядеть одноэтажные строения – вероятно, деревянные – с двускатными крышами и квадратными окнами. Чтобы добраться до них, пришлось бы лезть в воду, но не только это повлияло на иное решение Поллукса. На нем была одежда дровосека, и если тот пришел в лес именно отсюда, то одежду могли узнать и заподозрить его, Поллукса, в убийстве. Во всяком случае, нужно было бы что-то объяснять, а как объяснить, не зная здешнего языка? И вообще Поллукс уже решил прикинуться немым, чтобы его не сочли за чужеземца – кто знает, как тут относятся к чужеземцам. Может быть, сразу вешают или забивают до смерти. Поэтому бывший подлейтенант прошел вдоль края низины до уходящей под воду, к мосту, дороги и свернул на нее в надежде, что и на этой стороне набредет на какое-нибудь селение.

Солнце уже поднялось над деревьями, и это явно был не тот Атон, вокруг которого обращалась планета Пятая Точка. Но грело оно исправно, и Поллуксу вскоре стало жарко в зимнем плаще дровосека. Так он отшагал по пустынной лесной дороге километров пятнадцать и наконец вышел к другой речной долине. Тут тоже хватало воды, а от моста остались одни деревянные сваи – все остальное унесло паводком. Поллукс снял плащ и сапоги, замотал обувь, как и топор с пилой, в одежду дровосека и разместил все это у себя на голове, завязав концы плаща под подбородком. А переплыв разлившуюся речку, вновь оделся и обулся – и пошел дальше.

Буквально через сотню метров дорога привела бывшего подлейтенанта в селение, где ему представилась возможность попробовать себя в роли немого и постараться объяснить аборигенам, что он готов восстановить мост на самых выгодных для них условиях. Ежедневная трехразовая кормежка, снабжение продуктами питания в дорогу после выполнения работы и два-три помощника – вот и все, что с помощью жестов втолковал Поллукс местному старосте.

И староста согласился!

Вереница везений продолжалась…

И это, наверное, было правильно, потому что они хоть как-то компенсировали главное невезение в жизни Поллукса Борсо – удар Простыни.

Ему удалось сжиться с новым миром – он не только восстанавливал, но и возводил мосты. И однажды, когда Поллукс работал в очередном селении, туда пожаловал владелец мастерских из близлежащего городка, прослышавший о немом умельце, и предложил Поллуксу потрудиться у него. Не только за еду, но и за деньги. Если бы Поллукс знал побольше о том мире, в который его занесло, он отказался бы от такого предложения. Но он не знал. Единственное, в чем он был почти уверен – эта планета не имеет никакого отношения к Межзвездному Союзу. Как ни вглядывался он по ночам в небеса, ни разу там не появлялись идущие на снижение звездочки – космические корабли. Только метеоры, и ничего больше.

Да, платили ему мало, однако за питание денег не брали, и он смог обзавестись новой одеждой, обувью и прочими необходимыми вещами. И даже поднакапливал медяк за медяком в надежде на лучшее будущее. Собственно, ему грех было жаловаться на судьбу: он имел и кров, и стол, и работу – причем не изнурительную и не из-под палки. А вот общения ему не хватало. Но тут уж ничего не поделаешь: притворился немым – будь им!

Правда, однажды Поллукс чуть не прокололся. Кто-то из подмастерьев, проходя мимо, задел за конец доски, та поехала в сторону, и бывший подлейтенант промахнулся молотком по гвоздю. И невольно выругался. Хорошо, что в мастерской скрежетали пилы – хоть подмастерье и обернулся, и посмотрел удивленно, но все-таки оставил свое удивление при себе, не стал им ни с кем делиться.

А сегодня во двор, как всегда, пришел разносчик пирогов и сообщил удивительную новость, услышанную от кого-то. Мол, на окраину Ундири, что за Кривой грядой, в самозваное королевство, явились какие-то чужаки, спустившиеся с небес в летающих бочках. Услышав такую весть, Поллукс чуть не закричал от радости. И тут же решил пробираться за Кривую гряду, благо до нее было не так далеко – она угадывалась на горизонте, когда он однажды забрался на крышу мастерской, чтобы рассмотреть окрестности. Сидеть и ждать, когда сюда придут дальразведчики, не имело смысла. Не будут дальразведчики бродить по планете и выискивать тех, кто пропал на Пятке. Да и откуда им знать, что кого-то могло перенести именно сюда. Нет, надо было действовать, причем как можно быстрее.

Вот потому и сидел Поллукс на лавочке во дворе, дожидаясь удобного момента для того, чтобы улизнуть отсюда. Правда, кузнецы будут работать допоздна, однако они не помеха, потому что всецело поглощены своей работой.

Сердце Поллукса Борсо радостно колотилось. Бывший подлейтенант верил, что ему опять повезет, и он еще попьет пиво с Дарием и Тангейзером…

За всю свою жизнь Дарий Силва и Тангейзер Диони не летали так часто, как в последнее время. И это было, безусловно, лучше, чем торчать в воинской части и заниматься одним и тем же.

– Ты только посмотри, что тут успели понастроить! – восхищенно сказал Дарий, кивая на экран. – Уже пятую старт-финишную доделывают! А ведь какое было захолустье!

Тангейзер только покивал с грустным видом. Его лицо оставалось унылым в течение всего перелета с Лабеи на Можай – танкиста очень тревожила судьба пропавших. Кроме Арди Круха, разумеется.

Катер Академии наук медленно снижался, нацеливаясь на место неподалеку от стоящего на круглой площадке ярко-оранжевого экспедиционного мобиля. На старт-финишной платформе по соседству устроился залитый солнцем массивный грузовоз Космофлота. Его трюмы были открыты, и оттуда выезжали приземистые самоходы с контейнерами – Можай действительно начинал преображаться, теряя статус неосвоенного мира, и строящийся космопорт «Берег Надежды» был важной вехой на этом пути. А вдалеке, возле какого-то незавершенного служебного здания, расположился среди остатков травы розовый супертанк серии «Мамонт». И от него шагали к завершающему посадку катеру двое мужчин, один – в длинном зеленом плаще, а другой – в тунике цвета утренней зари.

Дарий хлопнул напарника по плечу.

– Выше нос, Тан! Вон, наши чародеи топают, они из тебя все мозги вытрясут, вывернут наизнанку и добудут-таки заклинание! Да и Бенедикт наш теперь тоже к магии приобщился. Кто бы мог подумать, стрелять-попадать!

– Пусть вытряхивают, – вздохнул Тангейзер. – Главное, чтобы потом на место поставили.

– Поставят, поставят, не переживай, – заверил Силва. – Кстати, это у тебя хороший козырь для Ули. Где она еще найдет парня с такими способностями?

– Сомнительные какие-то способности, – пробормотал Тангейзер.

– А конкурентов устранять?! – хохотнул Дарий. – Ученые – они такие, не терпят конкурентов.

– Много ты знаешь об ученых! – буркнул Тангейзер, но уныние на его лице стало менее выраженным.

Покинув катер, танкисты обменялись приветствиями с магами, и Аллатон предложил, не теряя времени, забраться в танк и приступить к выуживанию из памяти Тангейзера древнего заклинания пандигиев.

– Тут есть и транспорт экспедиции, – добавил он, кивнув на ярко-оранжевый мобиль, – но мы договорились, что доберемся до Тагара Багара своим ходом. А он загрузится и улетит.

– Компонентами борщика загрузится, – уточнил Хорригор, и взор его стал мечтательно-томным. Конечно же, в памяти его всплыла экспедиционная повариха Светик Ринагу… у которой, к сожалению, был муж.

Через несколько мгновений иргарий вновь помрачнел, но причиной тому был отнюдь не муж поварихи – Хорригор переживал за сестру и племянницу и с трудом удерживался от того, чтобы не наговорить всякого-разного виновнику всего случившегося. Тангейзер чувствовал это и держался подальше от древнего мутанта, стараясь не встречаться с ним взглядом.

Они зашагали к танку, и Дарий поспешил поведать магам о встрече с Тамерланом Бебешко и поднять перед ними вопрос о барбоверах – он все время об этом помнил. Танкист не забыл рассказать и о мучениях Гика Бундера с девятилепестковым тараном.

– Побольше бы надо барбоверов в Пузырь, – закончил он.

– По-моему, мы уже это обсуждали, – поднял брови Аллатон. – Ах да, вас обоих тогда не было. Повторяться не буду, скажу только одно: плодить барбоверов не только сложно, но и опасно. Точка. И больше не будем об этом. Тяжело возиться с ловушками? Так военнослужащим и не должно быть легко, на то они и военнослужащие. Хорошо, что есть где применить свою силу… учитывая, что никаких войн сейчас нет. Да этому вашему Бундеру не жаловаться надо, а радоваться таким тренировкам.

Дарий иронично хмыкнул, а глава пандигиев продолжал:

– Что же касается непомерного труда этого вашего Бундера по обезвреживанию девятилепесткового тарана, то он приврал: нет там никаких девятилепестковых таранов, а есть семилепестковые. Мгновенного действия. С обратным ходом. Между прочим, очень эффективное приспособление.

Хорригор вдруг споткнулся и остановился, уставившись себе под ноги.

– Семилепестковый таран… – пробормотал он с таким видом, словно только что получил этим самым тараном по голове. – С обратным ходом… Как же я не подумал… – Иргарий стремительно повернулся к Аллатону. – Если такой таран грамотно отзеркалить, то он, по идее, сможет преодолеть защитную магию валов! Понимаешь, Ал?

– Что ты имеешь в виду под термином «отзеркалить»? – поинтересовался руководитель пандигиев. – Отполировать? Отразить?

– Работать с отражением! – воскликнул Хорригор. – Ты что, никогда не работал с отражениями? Не менял полярность?

– Ах вот ты в каком смысле, – понял Аллатон. – Но разве от этого что-то кардинально изменится? Ну проникнем мы в сверток непосед… последствия-то тебе известны, правильно? Если развернуть скомпактифицированные измерения, то…

– Да не надо нам будет ничего разворачивать! – вскричал иргарий. – Мы пройдем сквозь сверток, не разворачивая его. Отзеркаленный таран должен просто проткнуть его и вылезти с другой стороны. А мы следом, как прицеп!

– Должен проткнуть и проткнет – это разные понятия, – заметил глава пандигиев. – Я не стал бы утверждать, что именно так и будет.

– А я стал бы! – с жаром возразил Хорригор. – Во всяком случае, шансы очень хорошие. Ну а не получится, так не получится. Главное, сверток не развернется. Но я просто чувствую, что это верный путь! Добавим наши с тобой усилия, плюс Бенедикт поможет… Повторяю, шансы хорошие!

Аллатон задумчиво уставился вдаль. Танкисты помалкивали.

– Идея, конечно, интересная, – наконец прервал молчание Аллатон. – Я уже проанализировал, потом мы с тобой еще раз пройдемся по всем этапам. Надо посмотреть на складе, какие-то ловушки там точно имеются – мы сюда много чего с собой притащили. Если не найдется на складе – придется забирать с места нашей последней битвы. Сейчас позвоню, пусть поищут.

Он вытащил комм, связался с Большой Одинокой горой и дал задание насчет тарана.

– Но это сейчас не главное, – нервно сказал Хорригор. – Нужно как можно быстрее разобраться с этим юношей. – Он бросил мрачный взгляд на Тангейзера, и тот сжался и даже сделал шаг к Дарию, собираясь спрятаться у него за спиной.

– Да, ты прав, Хор, – кивнул Аллатон и первым продолжил путь к танку.

Когда до розового бронехода оставалось метров триста, тот, тихонько взрыкнув двигателем, выкатился навстречу. Затормозил перед магами и танкистами и радостным голосом произнес:

– Экипаж, с возвращением!

– Привет, Беня, – хмуро сказал Тангейзер.

– Здравствуй, Бенедикт, – помахал рукой Дарий.

И отметил про себя, что супертанк только что действовал совершенно самостоятельно, без каких-либо команд. И вполне может обходиться без экипажа.

– Накрывать стол? – осведомился Спиноза. – После перелета неплохо бы подкрепиться, да, командир?

– Не сейчас, – мотнул головой Дарий. – Сначала нужно выбить из Тана заклинание, которое он сам не помнит. Так что со столом не спеши.

– Для вас, Бенедикт, это лишняя возможность попрактиковаться, – сказал Аллатон. – А нам чем больше дополнительной энергии, тем лучше. Мы с Хором будем настраиваться, подключайтесь к нам. Только самодеятельности не проявлять, работать по нашим подсказкам. Дело серьезное, косячить просто непозволительно.

– Ясно даже и ержу, – отреагировал Спиноза поговоркой самого Аллатона. – Никакой самодеятельности!

Маги и танкисты гуськом проследовали в башню танка. Безмолвный Тангейзер, следуя указанию Аллатона, развернул свое кресло к двери, устроился в нем и закрыл глаза. Дарий уселся в командирское кресло и принялся наблюдать за действиями древних мутантов. Впрочем, ничего занимательного в их работе не было. Чародеи стояли перед Тангейзером, обменивались короткими профессиональными фразами и время от времени инструктировали Спинозу. Потом они замолчали, тоже закрыли глаза, и только по подрагиванию век, перекатыванию желваков на скулах, пляске бровей, шевелению складок на лбу, раздуванию ноздрей и капелькам пота над переносицей можно было понять, что маги не заснули стоя, а трудятся изо всех сил, стараясь выжать из Тангейзера древнее заклинание пандигиев. А вот Тангейзер ничем не отличался от спящего – или маги и на самом деле погрузили его в сон.

Так продолжалось минут пятнадцать. У Дария зачесалось под левым ухом, однако он не шевелился, боясь помешать магическому процессу.

– Вот-вот-вот! – вдруг громким шепотом зачастил Аллатон, не открывая глаз. – Поддевай и тяни, только осторожно!

Тангейзер шмыгнул носом, а Хорригор хрипловатым голосом спросил:

– Различаешь?

– Пока не очень, – ответил Аллатон. – Уголок чуть поверни к зениту.

Тангейзер, по-прежнему сидящий с закрытыми глазами, опять втянул воздух носом и сжал губы. Лицо у него было недовольным, как при внезапной проверке боеготовности, а пальцы слегка подергивались.

– Есть, – сказал руководитель пандигиев. – Видишь?

– Вижу, запомнил, – ответил бывший темный властелин. – Отпускай и вывинчивайся.

– А ты отсекай Бенедикта, – распорядился Аллатон. – Иначе может прорвать под выемкой.

– Я уже, – подал голос супертанк. – Контролирую и увожу на ноль.

Так они переговаривались еще минут пять, а потом Тангейзер чихнул и открыл глаза.

– Это меня продуло где-то, – сообщил он, глядя в потолок. – Не нужно мне было вчера в том пруду купаться.

– Легкий заскок, – объяснил Аллатон. – Должно пройти.

– У кого заскок? – обиженно посмотрел на него Тангейзер. – У меня заскок? У меня не заскок, а запрыг с забегом. Забежал вчера за поворот, а гордость не дает. Пришлось забрать без согласия, потому и запрыгал. Скок-поскок, молодой дроздок!

– Ты бы помолчал пока, Тан, – посоветовал Дарий и перевел взгляд на Аллатона. – Ну что, получилось?

– Да, заклинание мы обнаружили, – ответил глава пандигиев. – Но произносить вслух, разумеется, не будем. Проблема в том, что противоположного заклинания я не знаю, и он, – маг кивнул на сидящего с обалделым видом Тангейзера, – тоже не знает. Во всяком случае, мы в его памяти ничего не нашли. Хор, ты молчишь, а это значит, что и тебе парное заклинание неизвестно.

– Ты невероятно догадлив, – резко и с предельным сарказмом заметил Хорригор. Было видно, что он едва сдерживает себя. – Может, и нет никакой пары! Исключение из правил! И что теперь делать? Ты знаешь, что делать? Не знаешь? И я не знаю!

– Подожди, не кипятись, – спокойным тоном произнес руководитель пандигиев. – Тут надо просто подумать.

– У чусиев – это такой небольшой народ на Кикри – есть одно сказание, – вновь вступил в разговор Бенедикт Спиноза. – Там тоже говорится о заклинании. Злой колдун применил его, и несколько неугодных ему персон оказались за сотни километров оттуда, в подземелье, из которого нет выхода. Тут бы, как говорится, и сказочке конец, но среди этих персон был один хорошо умственно развитый мужчина. Он не только запомнил заклинание, которое произнес колдун, но и сообразил, каким образом можно выбраться из подземелья и вернуться в родные края. Для этого, предположил он, нужно произнести заклинание задом наперед. И оно станет заклинанием возвращения. Так и случилось – все вернулись, а тот мужчина в дальнейшем еще и вступил в интеллектуальную схватку с колдуном и победил его.

– Те, кого этот юноша, – Хорригор бросил взгляд на Тангейзера, – отправил неведомо куда, тоже умственно развитые персоны. Думаю, уж следователь-то перебрал все варианты и прочитал заклинание задом наперед. Давайте найдем ДС-комм и позвоним ему. Хотя он уже сам бы позвонил, если бы вернулся.

– Да, кто-нибудь из них обязательно позвонил бы, – кивнул Аллатон. – И высказал виновнику этой выходки все, что о нем думает. – Руководитель пандигиев тоже посмотрел на Тангейзера. Тот продолжал выглядеть так, словно его ударили по голове, причем не один раз. – Кстати, а что мешает Шерлоку это сделать даже из того места, куда их занесло? Он же ДС-комм в своей сумке постоянно носит.

– Сумка не исчезла вместе с ним, – пояснил Дарий. – Не было у него с собой сумки в столовой, это я точно помню.

– То есть со связью у них проблемы… – пробормотал Аллатон. – Жаль… И вот еще какой нюанс: чтобы произнести заклинание задом наперед, надо его запомнить. Не думаю, что кто-то из них сумел это сделать.

– Ну, Шерлок-то мог запомнить, – очень неуверенно произнес Хорригор. – Хотя… не знаю…

– Хорошо, тогда у меня есть предложение, – продолжал проявлять активность Спиноза. – Заклинание нам теперь известно. Если кто-то из нас произнесет его, то всех других – или не всех – перенесет туда же, куда перенесло пропавших. Надо будет добиться того, чтобы перенесло и меня, а я уж постараюсь выбраться из любого места. Вместе с пропавшими.

В башне танка воцарилось молчание. Причем Тангейзер с таким любопытством смотрел в потолок, будто видел его впервые. Или же потолок представлялся ему чем-то другим.

– Нет, это весьма опасный вариант, – наконец сказал Аллатон. – И опасность состоит в том, что нас может занести не к пропавшим, а в другое место. А повторим заклинание – и попадем куда-нибудь еще. Но не туда, куда нам нужно.

– Или же заклинание просто не сработает там, – мрачно добавил Хорригор. – Может, оно подразумевает единственную точку переноса.

– Не исключено, – согласился Аллатон. – Поэтому на такой риск идти не стоит. Наши действия могут оказаться необратимыми. Повторяю: надо хорошенько подумать – глядишь, появится и другой вариант.

– Силы пер-р-рвичные! – прорычал Хорригор, заламывая руки. – И почему этот юноша не откусил себе язык, прежде чем произнести заклинание! Ну как так можно?! Я просто вне себя! Какая безответственность, какое наплевательство!

Тангейзер испуганно посмотрел на взбешенного мага и вжался в кресло. Кажется, именно теперь он полностью пришел в чувство. И именно от слов Хорригора.

– У меня появилось еще одно соображение, – раздался из динамиков голос Бенедикта Спинозы. – Вам известно, что такое акростих?

– Самое время поговорить о стихах! – взревел Хорригор. – При чем тут стихи? Лучше уж помолчите!

– И все-таки я продолжу, – не согласился помолчать супертанк. – Акростих – это такое стихотворение, в котором начальные буквы строк составляют какое-нибудь слово или фразу. Вот, к примеру, стихотворение поэта Темных веков Николая Гумилева:

– Бенедикт, вы что, издеваетесь? – раздраженно воскликнул Хорригор. – Сейчас не до стихов! Неужели вы не понимаете?

– Позвольте, я выскажусь до конца, – попросил супертанк. – И тогда вам станет ясно, какое отношение акростих имеет к заклинанию, произнесенному Таном.

Хорригор яростно засопел, но возражать не стал.

– Мы слушаем вас, Бенедикт, – сказал Аллатон.

– Если расположить в один ряд все первые буквы, – продолжил Спиноза, – то получится имя и фамилия той, кому было посвящено стихотворение: Анна Ахматова. Это поэтесса, жена Гумилева. А теперь давайте о заклинании. Надеюсь, уважаемые маги, вы хорошо его запомнили. В нем восемь строк. Какое слово получится, если брать первую букву каждой строки?

Маги наморщили лбы, беззвучно зашевелили губами и почти одновременно вскричали:

– Бардазар!

– Вот именно! – торжествующе подтвердил супертанк.

– Забодай меня макор… – потрясенно пробормотал руководитель пандигиев. – Кто бы мог подумать!

– Пожалуй, я догадался бы, – остался верен себе Хорригор. – Но далеко не сразу. Бенедикт, у вас весьма неплохие мозги!

– Я знаю, – скромно сказал Спиноза.

– Если в заклинании, пусть и в скрытой форме, присутствует слово «бардазар», то, вероятно, пропавших нужно искать где-то возле Огненного источника, – сделал вывод Аллатон.

– Очень даже может быть, – согласился Хорригор.

– А если это так, – подключился супертанк, – то нам нужно попасть именно туда. С помощью добытого у Тана заклинания.

– Опять вы за свое, Бенедикт, – поморщился предводитель пандигиев. – Это же только предположение, хотя оно с высокой степенью вероятности и претендует на статус истины. Вы скажете, что проверить, какой вкус у этого пирога, можно, только откусив от него, а я скажу другое. Мне представляется, что проникнув под валы, мы попадем именно к Огненному источнику. Аргументов приводить не буду – их просто нет. Считайте, что это интуиция. И оттуда можно будет выбраться тем же путем, к тому времени уже нам известным. Если же мы перенесемся к Огненному источнику с помощью заклинания, то нам придется возвращаться по неизвестному нам пути, который может преподнести самые неприятные неожиданности. И не факт, что мы преодолеем этот путь. Собственно, не факт, что мы преодолеем и путь сквозь валы к Огненному источнику, но у нас хоть будет возможность повернуть назад. В общем, предлагаю оставить заклинание на крайний случай и попытаться проникнуть в глубины валов. По-моему, это самое целесообразное решение.

– Интересно, говорил ли бы ты то же самое, если бы исчезли твоя сестра и племянница, – пробурчал Хорригор.

– Скажу честно: не знаю, – ответил Аллатон. – Но полагаю, что сохранил бы способность взвешивать варианты и выбирать наиболее приемлемый.

Иргарий долго сверлил его взглядом из-под мохнатых бровей и наконец сказал:

– Ты знаешь, Ал, меня так и подмывает возразить тебе, поспорить… Однако в глубине-то души я понимаю, что ты, скорее всего, прав. И не хочется в этом признаваться, но… – Хорригор развел руками. – К тебе стоит прислушиваться… иногда.

– Приятно слышать столь здравые речи, – голос Аллатона стал мягким и теплым. – Не унывай, Хор, все у нас получится. Должно получиться! Ты и я вместе – это сила! Не затем наши матери пролетали сквозь огонь, чтобы мы были не в состоянии решить любые проблемы!

– Ну, насчет любых ты перехватил, – возразил Хорригор, – но валы мы с тобой все-таки вскроем. При поддержке Бенедикта.

– Кстати, Бенедикт, ваша помощь в извлечении заклинания была весьма ощутимой, – подхватил Аллатон. – Чувствуется, что вы преобразились, перешли на новый уровень. Это наш дополнительный шанс на успех.

– Хотя шлифовать еще и шлифовать, – заметил Хорригор. – Пока, Бенедикт, вы, образно говоря, орудуете молотком там, где нужно бы поработать отверткой.

– Я не маг, я только учусь, – скромно изрек супертанк. – Но ученик я, поверьте, способный.

– Итак, – перешел на деловитый тон руководитель пандигиев, – ждем сообщения о таране. Как только – так сразу отправляемся в Тагар Багар.

– Или придется лететь за тараном на Пятую Точку, – добавил Спиноза.

– Что ж, если будет надо – полетим, – сказал Аллатон. – А пока, думаю, можно и стол накрыть, возместить наши немалые энергетические затраты.

– Очень своевременное предложение, – согласился Хорригор. – А если в Тагаре Багаре нас еще и тем же борщиком угостят, то разметаем валы в пух и прах!

Танкисты, молча слушавшие все это, оживились. Предложение накрыть стол усладило их слух.

…Ели неторопливо, тщательно пережевывая пищу и ни о чем не разговаривая. У Хорригора был невеселый вид, а Тангейзеру просто кусок не лез в горло. Однако танкист старательно заталкивал его – один, и другой, и третий… Аллатон о чем-то думал, Дарий же старательно насыщался, отбросив всякие мысли. Бенедикт Спиноза тоже помалкивал.

Когда перешли к напиткам, Аллатону позвонили из Большой Одинокой горы и сообщили, что семилепестковый таран на складе отыскался.

– Отлично! – радостно сказал руководитель пандигиев. – Удалите смазку и везите его сюда, в порт. Только осторожно с ним, не повредите!

– Главное – правильно отзеркалить, – проронил Хорригор. – Займемся этим уже на месте.

Включенный боковой экран позволял наблюдать из кухни за жизнью космопорта. Тут и там стояли, ползали и висели в воздухе всякие строительные машины, повсюду виднелись рабочие в таких же ярко-оранжевых комбинезонах, какие носили члены экспедиции Академии наук, разместившиеся у валов, в Тагаре Багаре. Только у здешних строителей были еще широкие черные пояса, предназначенные для крепления инструментов, и круглые оранжевые каски. Грузовоз Космофлота по-прежнему стоял под разгрузкой, экспедиционный мобиль уже улетел, а над дальней от танка старт-финишной платформой снижалась серо-бурая космическая яхта с полувыгоревшим названием.

– Урка? – подняв брови, произнес Аллатон и сделал очередной глоток ароматного чая. – Шкурка, что ли?

– Бехеровка, – подумав, предположил Дарий. – Пивал такой ликерчик… Хотя какая бехеровка – там буквы «у» нет. Э-э… Мичуринка?

– Жмеринка, – робко подал голос Тангейзер. – Не знаю, что это, но слово такое слышал.

– И в нем, конечно же, имеется буква «у», – язвительно сказал Дарий. – Не позорился бы, постлейтенант.

– Ну, тогда Жмуринка, – попытался выкрутиться Тангейзер.

– Яхта называется «Азурикан», – сообщил Спиноза. – Есть такой город на Макатронии. Это яхта с Макатронии.

– С родины нашего консультанта, – сказал Хорригор. – Интересно, какой совет он дал бы насчет пропавших?

– Да уж, советчик он отменный, – усмехнулся Дарий и придвинул к себе вторую чашку кофе.

– Если так и дальше пойдет, – с задумчивым видом начал Аллатон, – то скоро тут появятся такси, торговые центры, пляжные комплексы и кабаки. И на мою базу будут заходить туристы и просить водички. Или чего-нибудь покрепче.

– Кабак уже есть, – сказал Хорригор. – Ты что, не видел вывеску вон за той башней? – Он показал рукой на экран. – Название говорит само за себя: «Отважный капитан». То бишь капитан Макнери.

– Капитан заслужил, – кивнул Дарий.

– Я не спорю, – взглянул на него Аллатон. – Но если роомохи и прочие здешние жители начнут таскаться по кабакам…

– А что тут можно поделать? – пожал плечами Дарий. – Продавать выпивку только приезжим, а местных не обслуживать? Кажется, это называется дискриминация.

– Такая проблема возникла еще во времена Экспансии, – проинформировал всех Бенедикт Спиноза. – Да, ввели ограничения и применяли суровые санкции к нарушителям. Потом подход изменился – правила стали прописывать для каждой новой планеты, исходя из ее условий. По Можаю данных пока нет.

– Ну, кларху свою роомохи хлебают и без всяких кабаков, – заметил Дарий. – И не спились же! Пей с умом – и все будет в порядке. Я так думаю. А как же иначе?

Аллатон допил свой чай и аккуратно поставил чашку на кухонный стол.

– Это тема для широкого серьезного обсуждения. И я обязательно скажу в этом обсуждении свое слово.

– Если углубиться в историю Земли периода Темных веков, то можно найти печальные примеры влияния пришлой культуры на жизнь населения какой-либо ранее изолированной местности. – Судя по манере, Спиноза настроился на пространное повествование. – Наверное, все вы слышали о племенах индейцев, аборигенах Африки и так далее. Судьба их была незавидной, и алкогольные напитки сыграли тут свою зловещую роль…

Пока Спиноза рассказывал о спившихся аборигенах, яхта «Азурикан» совершила посадку. Через некоторое время из нее один за другим вышли двое – женщина и мужчина. Женщина была одета в пепельного цвета свитерочек и бледно-голубые джинсы. Мешковатый коричнево-зеленый камуфляжный комбинезон мужчины усеивали плотно набитые карманы разных размеров. Следом за ними на космодромное покрытие скатился большой багажный контейнер, белый с синими поперечными полосками.

– Это же наш консультант! – удивленно вскинулся Хорригор. – Наверное, решил все-таки получить свои суточные. Разузнал, где мы находимся, и прилетел. И не ведает, бедолага, что никаких денег мы от академиков не добились.

– Я думаю, он не за этим сюда пожаловал, – сказал Дарий. – Да еще и не один.

– Да чего тут гадать? Давайте выйдем и пообщаемся, – предложил Аллатон. – И все станет ясно. Тем более, они в нашу сторону идут – не заметить Бенедикта просто невозможно.

Танкисты и маги покинули супертанк и неторопливо направились навстречу парочке, прилетевшей на яхте «Азурикан». Станис Дасаль увидел их издалека и на ходу принялся что-то говорить своей спутнице.

– Могу представить, что он там сейчас о нас рассказывает, – проскрипел Хорригор. – Небось, живописует, как мы с тобой, Ал, затаив дыхание, выслушиваем его мудрые советы.

– И тут же бросаемся их выполнять, – усмехнулся Аллатон.

Дасаль проводил взглядом пересекшую ему путь группку ярко-оранжевых рабочих, оглянулся, чтобы проверить, плетется ли следом контейнер, и, не доходя до магов и танкистов, приветственно помахал рукой.

– Вы специально прилетели сюда, чтобы организовать нам достойную встречу? – приблизившись, спросил он, скаля мелкие ровные зубы.

– Будем считать, что так, – ответил Аллатон. – Извините, что обставлено все без особой торжественности.

– Переживем как-нибудь, – вновь улыбнулся уроженец Макатронии.

– Успели уже и яхту приобрести? – осведомился Хорригор.

– Это не моя, а нанятая, – пояснил Дасаль. – Мне яхта ни к чему. Знакомьтесь, это Яната. Она со мной.

– Здравствуйте, – сказала Яната. – Станис мне обо всех вас рассказывал, но я и подумать не могла, что встречусь с вами.

Аллатон и танкисты дружно ответили на приветствие, Хорригор просто кивнул, а Бенедикт Спиноза промолчал.

– Нет, а на самом деле, что это вы сюда всем составом? – поинтересовался груйк. – Господин Аллатон в гости пригласил, отметить окончание экспедиции? Или новое задание от головастиков получили?

– Не задание это, а просьба, – проворчал Хорригор. – Будем вновь штурмовать местные валы. И заметьте, с девяностодевятипроцентной вероятностью добиться успеха. Или даже больше. А вас каким ветром сюда занесло?

– Ну уж не Северным. – Улыбка в очередной раз осветила блинообразное лицо груйка. – Я возвращаюсь к роомохам, и Янату уговорил. – Он кивнул на свою спутницу, которая украдкой рассматривала магов и танкистов. – Будем там жить, учить их уму-разуму. Назад, к природе, в натуре! – Пока это было единственное выражение, напомнившее прежнего Станиса Дасаля. – Только надо еще туда добраться, попутку какую-нибудь искать. А вы в ту сторону не собираетесь?

– Мы ждем, когда доставят кое-какое оборудование, – ответил Аллатон. – А потом берем курс прямо на валы.

– Что ж, Яната, готовься к тому, что придется нам пешком топать, – погрустнел Дасаль. – Ничего, до ырхов доберемся, а там они подвезут. – Он вновь повернул голову к магам и танкистам и с гордостью сказал: – Я им тютюльки накупил на полгода, да роомохам всяких мисок-ложек-поварешек и прочего – пусть окультуриваются. Сделаем там образцово-показательную зо… э-э… образцово-показательное поселение. И на туристах подзаработаем, Яната уже успела в полете и бизнес-план набросать. Там много чего, включая посещение Башни Небесной Охотницы и езду верхом на ырхах. – Глаза груйка радостно блестели. – Все платное, естественно! Дел будет выше крыши, только поворачивайся.

– Надеюсь, с меня за чтение лекций вашим, так сказать, соплеменникам вы денег брать не будете? – осведомился Аллатон.

– Да нет, читайте на здоровье, – развел руками Дасаль. – Только посещение нашего поселка тоже будет платное – эти деньги пойдут не нам с Янатой и вождем в карман, а на благоустройство. Скоро к нам со всего Союза станут съезжаться!

– Это хорошо, что вы нашли себя, – угрюмо сказал Хорригор. – Когда-нибудь обязательно загляну к вам в поселок.

– А лучше бы прямо сейчас заглянули, – посоветовал груйк. – На танке. И нас с Янатой подбросили.

– Ну… – Аллатон замялся и вопросительно посмотрел на коллегу-мага и танкистов. – Подвезем господина консультанта?

– Можно и подвезти, – кивнул Хорригор. – Вот погрузим таран и подвезем.

– Спасибо! – расцвел Дасаль. – А что вы там говорили насчет валов? Идете на штурм, и успех практически обеспечен?

– Именно так, – вновь кивнул иргарий. – Думаю, это будет важнейшее событие за последнюю сотню, если не тысячу лет.

– А-а… э-э… – На лице груйка отражалась напряженная работа его мозга. – А давайте сделаем так: завезем Янату в поселок, и я отправлюсь вместе с вами. Еще одна светлая голова не помешает, и консультация может вам понадобиться. А на обратном пути вы меня завезете к роомохам.

– Нет, тогда и я с тобой, – решительно заявила Яната. – Что я одна в поселке буду делать? И хоть волосы у меня и темные, но в голове тоже светло! Между прочим, – она посмотрела на магов, – в школе я была победительницей олимпиады по физике! Так что тоже могу сгодиться.

Маги переглянулись, и Аллатон не очень уверенно произнес:

– Ладно, договорились. О помощи-то речь не идет, но если не будете мешать – я имею в виду вас обоих, – то уже хорошо. Да и действительно, мало ли какие могут случиться обстоятельства. Вдруг и вы окажетесь полезными.

– Вот спасибо! – опять поблагодарил Дасаль. – Только вместо живых отмычек нас применять не надо.

– Плохо же вы о нас думаете, – с укоризной сказал Аллатон. – А ведь мы знакомы не первый день.

– Извините! – с чувством воскликнул груйк. – Это у меня само собой с языка упало. Знаете, въелась эта присказка: «Не верь, не бойся…» и так далее. Трудно вытравить. Но работаю над собой, и процесс идет, век воли не… э-э… в смысле, отвечаю! В смысле, именно так и есть. Господин Тумберг был бы доволен. Кстати, жалко, что его тут нет. Он уже у себя на этой… на Селеби?

– Мы потом расскажем, – уклонился от ответа Аллатон. – Давайте, грузите свой контейнер.

– Я чуть ли не половину товаров скупил в торговом центре, – похвастался Станис Дасаль. – Теперь заживем! А господ танкистов, видно, хорошо на Лабее принимали – какие-то вы кислые, парни. Хозяева расстарались, да? – Не дожидаясь ответа, он взял Янату за руку и потянул к танку. – Идем, оценишь это чудо по имени Бенедикт Спиноза! Стихами может тараторить как заведенный!

– Да и прозой не хуже, – заметил Дарий.

– А зачем этот тип там ошивается? – Дасаль кивнул в сторону танка. – Как бы не отвинтил чего-нибудь.

Все посмотрели туда. Неподалеку от бронехода стоял мужчина в оранжевом комбинезоне и каске, с пультом в руке.

– Строитель, – сказал Дарий. – Просто любуется. И вряд ли Бенедикт позволит что-нибудь у себя отвинтить… Э-э, да это не просто строитель! – вдруг воскликнул он. – Это же Боол Коол, возвышенный жрец Небесной Охотницы!

– Точно! – всмотревшись, подтвердил Тангейзер. – Сменил профессию!

Все направились к танку, и за ними поехал контейнер. Экс-жрец, увидев, что стал объектом внимания, попятился от Спинозы.

– Эй, не уходи! – крикнул ему Дарий, замахав обеими руками. – Не уходи, Боол Коол!

Пять месяцев назад Силва посоветовал жрецам не оставаться в племени роомохов. Судя по всему, Боол Коол последовал этому совету. Точнее, части совета. Потому что Дарий предлагал жрецам покинуть не только племя, но и планету и отправляться в другие места, чтобы узнать много нового и найти себе занятие по душе. Боол же Коол предпочел переселиться на Берег Надежды и строить космопорт.

Хотя у отставного жреца не было церебротранслятора, он, вероятно, понял Дария и остановился. Вскоре вся компания окружила его, и оказалось, что бывший служитель культа вполне сносно изъясняется на росиане. Из завязавшегося разговора выяснилось, что племя покинули пока двое жрецов. Один улетел куда-то с Можая вместе с членами какой-то комиссии, а Боол Коол прошел трехмесячные курсы в рамках программы подготовки местных специалистов, овладел общесоюзным языком и приобрел профессию монтажника. Но пока имеет статус стажера. Ему предоставили жилье в прикосмодромном поселке, обеспечили всем необходимым, а по вечерам он смотрит разные познавательные фильмы. В выходные дни ему трижды удалось побывать в родном селении, получив место в транспорте, направлявшемся на базу пандигиев в Большой Одинокой горе. Оттуда в прибрежный поселок строителей космопорта его тоже подвозили. В последний раз Боол Коол посещал соплеменников три дня назад.

– Ну и как там поживают великий вождь и мудрый колдун? – полюбопытствовал Дасаль.

– А они там мало-мало поживают, – ответил Боол Коол. – Они с большой частотой вот тут поживают. – Жрец повел рукой куда-то в сторону недостроенной башни, в очертаниях которой угадывался стандартный запасной диспетчерский пункт.

– В кабаке? – догадался Хорригор.

– В кабаке, – подтвердил Боол Коол. – Они и в настоящий момент там употребляют алкогольные напитки. Орх Куун и Тух Пуух. Их приносят сюда на носилках, а запоминатель ходит ногами. И он ничего не запоминает, он тоже употребляет алкогольные напитки вместе с Орх Куун и Туух Пуух.

– Вот видите, господа! – воскликнул Аллатон. – Именно то, чего я опасался!

– А носильщикам великий вождь Орх Куун запрещает употреблять алкогольные напитки, – продолжал Боол Коол. – Они уходят и купаются в море, и по поселку ходят, а потом сидят у кабака.

– Печальная картина, – пробормотал Станис Дасаль. – Значит, нет никакого смысла сейчас с ним говорить… Придется мне после валов брать там все в свои руки. И думать о помощниках.

– А меня ты помощницей не считаешь? – с легкой обидой спросила Яната. – Я, между прочим, когда училась в школе, участвовала в конкурсе на лучшего руководителя и организатора.

– Ты сюда приехала не горбатиться, – сдвинул брови Дасаль. – Посильная помощь как хобби – да. Но корячиться – ни в коем случае!

– Я извещу своих, – сказал Аллатон. – Думаю, желающие помочь вам найдутся. Даже не думаю, а обязательно найдутся! Не переживайте. А насчет злоупотребления алкоголем – я тоже к этому делу подключусь, я это так не оставлю, будьте уверены.

– Спасибо! – не поскупился на очередное выражение благодарности Станис Дасаль. – В общем, придем, порядок наведем!

– Интересно, а каким образом они расплачиваются за выпивку? – наконец-то присоединился к разговору Бенедикт Спиноза.

Боолу Коолу уже приходилось слышать голос «говорящей повозки», поэтому он не удивился и не испугался, а ответил:

– Великий вождь побывал здесь, увидел кабак, и ему сказали, что это есть такое. И он потом послал сюда работать несколько мужчин – Прих Суурх, Оох и еще. Они теперь монтажники, как и я. И отдают ему часть заработанных денег. Он так приказал.

– Ловкач! – покачал головой Дарий. – Хорошо устроился, стрелять-попадать!

– Повторяю: мириться с этим я не буду! – категорически заявил Аллатон. – Дайте только срок.

– Будет вам, как говорится, куруча, будет и свисток! – угрюмо добавил Хорригор.

– А как поживает Иуух Руух? – спросил Боол Коол, взглянув на него.

Лицо иргария совсем потемнело, и ответил он не сразу:

– Нормально поживает. У Небесной Охотницы все хорошо.

– Хотелось бы вновь взглянуть на нее, – вздохнул бывший жрец.

– Так доработаешь до отпуска – и прилетай на Лабею, – предложил Дасаль. – Вот и повидаешься.

– Лабея… – задумчиво повторил Боол Коол. – Я уже знаю, это есть планета. Обязательно прилечу. – Он вновь вздохнул и сообщил: – У меня приходит к окончанию обеденный перерыв. Нужно идти работать.

– Давай, Боол! – бодро произнес Дасаль.

– Молодец, что послушался меня, – добавил Дарий. – Теперь ты занят действительно полезным делом.

– Но я здесь не буду все время, – сообщил Боол Коол. – Узнаю много нового и попробую для себя другое занятие. Так много интересного! И других жрецов обязательно уговорю.

– Удачи тебе, Боол Коол! – улыбнулся Аллатон.

– Успехов, – буркнул Хорригор.

– Успех приходит к тому, кто хотеть его добиться, – изрек Боол Коол. – А я очень хотеть! И добьюсь!