Глава пятьдесят первая
У входа в большой зал шато Флик остановилась. Сердце учащенно билось, в груди застрял холодный комок. Она попала в самое логово льва. Если ее поймают, ее уже ничто не спасет.
Она быстро осмотрела помещение. Телефонные коммутаторы стояли здесь ровными рядами, как на параде, до неприличия современные на фоне поблекшего великолепия зелено-розовых стен и нарисованных на потолке маленьких толстых херувимов. Жгуты проводов змеились по разлинованному на квадраты мраморному полу, словно канаты по палубе корабля.
Голоса сорока телефонисток сливались в сплошной гул. Ближайшие к входу обернулись и посмотрели на вошедших. Флик заметила, как одна из девушек что-то говорит своей соседке и указывает на них. Все телефонистки были из Реймса и его окрестностей, многие из самого Сан-Сесиля, так что они должны были знать постоянных уборщиц и понимать, что Галки — люди посторонние. Тем не менее Флик предполагала, что они ничего не скажут немцам.
Вспомнив план, который нарисовала Антуанетта, она быстро сориентировалась. Располагавшееся слева от нее разбомбленное западное крыло сейчас не использовалось. Повернув направо, она через высокие, обшитые деревянными панелями двери повела Грету и Джелли в восточное крыло.
Одно помещение переходило в другое, все некогда роскошные приемные были забиты коммутаторами и стойками с оборудованием, которое при наборе номеров щелкало и жужжало. Флик не знала, приветствуют ли обычно уборщицы телефонисток или молча проходят мимо — французы очень любят здороваться, но здесь хозяйничали немецкие военные. Поэтому она довольствовалась тем, что неопределенно улыбалась, избегая зрительного контакта.
В третьем помещении за столом сидела какая-то начальница, одетая в немецкую форму. Флик решила ее проигнорировать, однако женщина ее окликнула:
— А где Антуанетта?
— Она сейчас придет, — не замедляя шага, ответила Флик. Ее голос немного дрожал от страха, но она надеялась, что начальница этого не заметила.
Женщина посмотрела на часы, которые показывали пять минут восьмого.
— Вы опоздали.
— Я очень сожалею, мадам, мы начнем прямо сейчас. — И Флик поспешила в следующую комнату. Секунду она с замиранием сердца прислушивалась, не раздастся ли сзади злобный окрик, но его не последовало, и, облегченно вздохнув, она пошла дальше, Грета и Джелли следовали за ней по пятам.
В конце восточного крыла находился лестничный колодец, ведущий вверх к административным помещениям и вниз, в подвал. В принципе Галки направлялись в подвал, но сначала им нужно было сделать некоторые приготовления.
Повернув налево, они двинулись в служебное крыло. Следуя указаниям Антуанетты, они нашли там маленькую комнату, где хранились средства для уборки — швабры, ведра, метлы и контейнеры для мусора, а также коричневые хлопчатобумажные комбинезоны, которые уборщицы надевали на время работы. Флик закрыла дверь.
— Пока дела идут неплохо, — сказала Джелли.
— Я так боюсь! — сказала Грета. Она была бледная и вся дрожала. — Наверное, я не смогу это выдержать.
Флик одарила ее ободряющей улыбкой.
— Все будет хорошо, — сказала она. — Мы справимся. Положи свое снаряжение в эти ведра.
Джелли уже начала складывать свою взрывчатку в ведро, и после недолгого замешательства Грета последовала ее примеру. Тем временем Флик собрала свой пистолет-пулемет, но без приклада — так оружие становилось почти на тридцать сантиметров короче и его было легче спрятать. Приладив глушитель, она поставила переводчик режима огня на одиночный огонь — при использовании глушителя патрон нужно было после каждого выстрела вручную досылать в патронник.
Засунув оружие за кожаный пояс, Флик надела сверху комбинезон, который полностью скрыл автомат. Для быстроты маневра она оставила пуговицы незастегнутыми. Остальные тоже надели комбинезоны, спрятав рассованные по карманам оружие и боеприпасы.
Теперь они были почти готовы идти в подвал. Тем не менее это была зона повышенной безопасности с охраной на дверях, и французскому персоналу не разрешалось туда спускаться — немцы убирали подвал сами. Перед тем как войти, Галкам нужно было создать некоторое замешательство.
Они уже собирались выходить из помещения, когда дверь внезапно открылась и в нее заглянул немецкий офицер.
— Пропуска! — рявкнул он.
Флик сразу напряглась. В принципе она ожидала, что на объекте будет объявлено что-то вроде повышенной готовности. Гестаповцы должны были догадаться, что Руби диверсантка — иначе бы у нее не было автоматического пистолета и десантного ножа, — и предпринять дополнительные меры предосторожности. Тем не менее Флик надеялась, что эти действия не успеют помешать выполнению операции. Эти надежды не оправдались — вероятно, они еще раз проверяют весь находящийся в здании французский персонал.
— Быстрее! — нетерпеливо сказал офицер. Это был гестаповский лейтенант — Флик видела это по значку на форменной рубашке. Она достала свой пропуск. Гестаповец внимательно на него посмотрел, сличая фотографию с ее лицом, и вернул обратно. То же самое он проделал с Джелли и Гретой. — Я должен вас обыскать, — сказал он и заглянул в ведро Джелли.
За его спиной Флик достала из-под комбинезона пистолет с глушителем.
Удивленно прищурившись, офицер вытащил из ведра Джелли ударопрочную канистру.
Флик взвела курок.
Офицер отвинтил крышку канистры. Когда он увидел детонаторы, на его лице появилось изумление.
Флик выстрелила ему в спину.
На самом деле пистолет не был совсем бесшумным — глушитель подавлял звук не на все сто процентов. Послышался тихий стук — словно книга упала на пол.
Гестаповский лейтенант дернулся и упал вперед.
Флик вытолкнула гильзу и, отведя назад затвор, для верности выстрелила еще раз — в голову.
Дослав патрон в патронник, она снова положила оружие под комбинезон.
Оттащив тело к стене, Джелли затолкнула его за дверь, где при беглом осмотре помещения его не было видно.
— Нужно выбираться отсюда, — сказала Флик.
Джелли вышла из комнаты. Бледная Грета неподвижно стояла и смотрела на мертвого офицера.
— Грета, пойдем! — сказала Флик. — Нам нужно выполнить свою работу.
Грета наконец кивнула и, двигаясь как робот, подобрала швабру и ведро и вышла в дверь.
Из кладовой они прошли в столовую. Сейчас там было пусто — лишь две девушки в форме пили кофе и курили.
— Ты знаешь, что нужно сделать, — тихим голосом по-французски сказала Флик.
Джелли начала подметать пол.
Грета не двигалась с места.
— Не подводи меня, — сказала Флик.
Грета кивнула, сделала глубокий вдох, выпрямилась и сказала:
— Я готова.
Флик вошла на кухню, Грета последовала за ней.
По словам Антуанетты, возле большой электрической плиты в шкафу находился распределительный щит электросети всего здания. Возле кухонной плиты стоял молодой немец.
— Что вы можете предложить голодной девушке? — сексуально улыбнувшись, сказала ему Флик.
Тот усмехнулся в ответ.
За его спиной Грета достала большие клещи с резиновыми ручками и открыла дверцу электрошкафа.
Когда Дитер Франк въехал на живописную площадь Сан-Сесиля, небо было частично затянуто облаками, а солнце скрылось. Облака были того же темно-серого цвета, что и шиферная крыша церкви.
У ворот шато вместо двух он заметил сразу четырех охранников. Хотя он находился в гестаповской машине, сержант, прежде чем открыть кованые железные ворота, тщательно проверил пропуска у него и водителя и только потом махнул рукой — дескать, проезжайте. Дитер был доволен — Вебер всерьез воспринял необходимость в дополнительных мерах безопасности.
Когда Дитер вышел из машины и направился к ступенькам главного входа, налетел прохладный ветерок. Пройдя в зал и увидев ряды женщин, сидящих за своими панелями, он вспомнил о женщине-агентке, которую арестовал Вебер. Группа Галок состояла из одних женщин, и Дитеру пришло в голову, что они могут проникнуть в шато под видом телефонисток. Возможно ли такое? Проходя через восточное крыло, он переговорил с немкой-начальницей:
— В последние несколько дней у вас есть новенькие?
— Нет, господин майор, — ответила она. — Одну новую девушку приняли три недели назад, но она была последней.
Это поставило крест на его теории. Кивнув, Дитер пошел дальше. В конце восточного крыла он спустился вниз. Как обычно, дверь в подвал была открыта, но за ней стояло двое солдат, а не один, как прежде, — Вебер удвоил охрану. Капрал отдал ему честь, а сержант спросил пропуск.
Дитер отметил, что, пока сержант проверяет пропуск, капрал стоит за ним.
— В том положении, что вы сейчас находитесь, легко справиться с вами обоими. Капрал, вы должны стоять в стороне, где-то в двух метрах, чтобы можно было спокойно стрелять, если на сержанта нападут.
— Так точно, господин майор!
Дитер прошел в коридор, где слышался гул дизельного генератора, снабжавшего электроэнергией телефонную систему. Пройдя мимо помещений для оборудования, он вошел в допросную. Он надеялся найти там новую заключенную, но комната была пуста.
Удивленный, он вошел внутрь и закрыл за собой дверь. И сразу получил ответ на свой вопрос. Из внутреннего помещения до него донесся звук, свидетельствовавший о страшных мучениях.
Дитер рывком распахнул дверь.
Возле аппарата для пыток электротоком стоял Беккер, Вебер сидел рядом на стуле. На операционном столе лежала молодая женщина, ноги и руки ее были связаны, голова зажата в фиксаторе. На ней было голубое платье, провода от аппарата проходили между ступней и исчезали под платьем.
— Привет, Франк! — сказал Вебер. — Присоединяйтесь. Беккер тут разработал одно усовершенствование. Покажите его, сержант.
Беккер пошарил у женщины под платьем и вытащил эбонитовый стержень примерно пятнадцати сантиметров длиной и два или три в диаметре. Стержень был окольцован двумя металлическими лентами, разведенными примерно на два сантиметра. К лентам были прикреплены провода от аппарата для пытки электротоком.
Дитер был привычен к пыткам, но эта дьявольская карикатура на половой акт наполнила его чувством отвращения, он даже содрогнулся от омерзения.
— Она пока ничего не сказала, но мы только начали, — сообщил Вебер. — Сержант, дайте еще один разряд.
Беккер задрал женщине платье и вставил цилиндр в ее влагалище. После этого он взял в руки рулон изоляционной ленты, оторвал от него полоску и закрепил стержень так, чтобы он не выпал.
— На этот раз дайте напряжение побольше, — сказал Вебер.
Беккер вернулся к аппарату.
И тут в комнате погас свет.
За печью сверкнула голубая вспышка, и раздался хлопок. Свет погас, кухня наполнилась запахом горелой изоляции. Двигатель холодильника со стоном остановился.
— Что такое? — сказал по-немецки молодой повар.
Выбежав из двери, Флик промчалась через столовую,
Джелли и Грета следовали за ней по пятам. По короткому коридору они пробежали мимо кладовой и выскочили на лестницу. Там Флик остановилась, вытащила автомат и спрятала его под полой плаща.
— В подвале будет совсем темно? — спросила она.
— Я перерезала все кабели, включая провода системы аварийного освещения, — заверила ее Грета.
— Пойдем!
Они быстро спустились по лестнице. По мере того как они спускались, дневной свет, проникающий через окна первого этажа, становился все слабее и слабее, а на входе в подвал уже царил полумрак.
Прямо за дверью стояли двое солдат. Один из них, молодой капрал с карабином, улыбнулся и сказал:
— Не беспокойтесь, дамы, это всего лишь отключение электроэнергии.
Флик убила его выстрелом в грудь, затем развернула свое оружие и застрелила сержанта.
Галки вошли в дверь. Флик держала автомат в правой руке, а фонарь — в левой. Вдали слышался низкий гул какого-то оборудования, несколько голосов что-то выкрикивали по-немецки.
Флик на секунду включила фонарь. Она находилась в широком коридоре с низким потолком, двери впереди были открыты. Она выключила фонарь и мгновение спустя увидела в дальнем конце огонек спички. Прошло примерно тридцать секунд после того, как Грета вырубила свет. Пройдет не так уж много времени, и немцы оправятся от шока и найдут фонарики. Чтобы скрыться из виду, у нее есть всего минута, может, даже меньше.
Флик заглянула в ближайшую дверь — она оказалась открытой. Флик посветила внутрь фонариком. Это была фотолаборатория — всюду висели фотографии, мужчина в белом халате на ощупь пробирался по комнате.
Захлопнув дверь, она в два прыжка пересекла коридор и приблизилась к следующей двери. Она была заперта. Судя по положению комнаты — в передней части шато, под углом автостоянки, — здесь находились резервуары с горючим.
Она снова двинулась по коридору и открыла следующую дверь. Гул оборудования усилился. Флик включила фонарь лишь на долю секунды, но этого оказалось достаточно, чтобы увидеть электрический генератор — видимо, автономный источник питания для телефонной системы, предположила она.
— Затаскивайте трупы сюда! — прошипела Флик.
Джелли и Грета потащили мертвых охранников по коридору. Вернувшись ко входу в подвал, Флик захлопнула стальную дверь. Коридор погрузился в полную темноту. Немного подумав, Флик заперла дверь изнутри на три тяжелых засова. В случае необходимости это поможет ей выиграть несколько драгоценных секунд.
Вернувшись в генераторное отделение, Флик закрыла дверь и включила фонарь.
Джелли и Грета уже затолкали трупы за дверь и теперь стояли, тяжело дыша.
— Все готово, — пробормотала Грета.
В помещении было полно труб и кабелей, но все они с истинно немецкой аккуратностью имели цветовую маркировку, поэтому Флик знала, что для чего предназначено: вентиляционные трубы были желтого цвета, топливные магистрали — коричневого, водопроводные трубы — зеленого, а линии электропитания были окрашены в черно-красную полоску. Флик направила фонарь на коричневую топливную магистраль, которая вела к генератору.
— Потом, если будет время, я попрошу тебя проделать в ней дырку.
— Легко! — сказала Джелли.
— А теперь положи руку мне на плечо и следуй за мной. Грета, ты точно так же следуешь за Джелли. Понятно?
— Понятно.
Выключив фонарь, Флик открыла дверь. Теперь им предстояло исследовать подвал вслепую. Положив руку на стену, она двинулась вперед, все больше углубляясь внутрь подвала. Неясный шум и выкрики свидетельствовали о том, что по коридору пробираются несколько человек.
— Кто закрыл главную дверь? — произнес по-немецки начальственный голос.
— Кажется, ее заклинило, — мужским голосом произнесла Грета.
Немец выругался. Мгновение спустя послышался скрежет засова.
Добравшись до следующей двери, Флик открыла ее и снова включила фонарь. Здесь находились два огромных деревянных ящика, размерами и формой напоминавших столы в морге.
— Аккумуляторная, — прошептала Грета. — Идем к следующей двери.
— Что там, фонарик? — по-немецки сказал мужской голос. — Принесите его сюда!
— Сейчас, — голосом Герхарда сказала Грета и вместе с другими Галками двинулась в противоположную сторону.
Подойдя к следующей комнате, Флик пропустила своих спутниц внутрь, закрыла дверь и лишь после этого включила фонарь. Это было длинное, узкое помещение, вдоль обеих стен которого стояли стойки с оборудованием. В ближнем конце комнаты находился шкаф, в котором, вероятно, лежали чертежи. В дальнем конце луч фонаря высветил небольшой стол. За ним сидели трое мужчин с картами — кажется, они сидели так примерно с минуту, то есть с тех пор, когда погас свет. Теперь они зашевелились.
Когда они поднялись на ноги, Флик навела на них автомат. Джелли тоже действовала быстро. Флик застрелила одного немца, почти одновременно пистолет Джелли хлопнул, и второй немец тоже упал на пол. Третий попытался уйти от выстрела, но луч фонаря последовал за ним. Флик и Джелли выстрелили одновременно, и он упал замертво.
Флик не позволила себе думать об убитых как о людях — для переживаний сейчас не было времени. Она посветила фонарем вокруг, и на сердце у нее потеплело. Почти наверняка это было именно то помещение, которое она искала.
В метре от длинной стены стояли две высокие, доходившие до самого потолка стойки, ощетинившиеся тысячами клемм. Поступавшие из внешнего мира телефонные кабели аккуратными пучками проходили сквозь стену и подсоединялись к задней части клемм на ближней стойке. В дальнем конце аналогичные кабели через потолок шли от задней части клемм к коммутаторам наверху. В передней части рамы кошмарное переплетение свободно свисающих навесных проводов соединяло клеммы ближней стойки с клеммами дальней. Флик посмотрела на Грету.
— Ну?
Грета с явным интересом уже изучала оборудование при свете своего собственного фонаря.
— Это ГКЩ — главный коммутационный щит, — сказала она. — Но он немного отличается от наших в Британии.
Флик смотрела на Грету с удивлением. Всего несколько минут назад она говорила, что слишком боится и не сможет действовать дальше. Теперь же убийство троих мужчин нисколько ее не тронуло.
Вдоль дальней стены другие стойки с оборудованием сияли светом вакуумных ламп.
— А на другой стороне? — спросила Флик.
Грета направила туда свет своего фонаря.
— Это усилители и высокочастотные каналы для междугородных линий.
— Прекрасно! — отрывисто сказала Флик. — Покажи Джелли, где нужно установить заряды.
Все три приступили к работе. Грета разворачивала вощеную бумагу, в которую была упакована желтая пластиковая взрывчатка, а Флик разрезала на куски запальный шнур. Он сгорал со скоростью одного сантиметра в секунду.
— Я сделаю все запалы по три метра длиной, — сказала Флик. — Тогда у нас будет ровно пять минут на то, чтобы уйти.
Джелли собирала огнепроводный шнур — запал, детонатор и оплетку.
Флик держала фонарь, подсвечивая Грете, которая прилепляла заряды к рамам в наиболее уязвимых местах, а Джелли прикрепляла к пластичной взрывчатке огнепроводный шнур.
Они работали быстро. Через пять минут все оборудование словно сыпью покрылось зарядами взрывчатки. Запальные шнуры вели к одному источнику, где они были свободно переплетены, с тем чтобы можно было одновременно поджечь все вместе.
Джелли достала термитную бомбу — черную канистру, формой и размером напоминающую консервную банку с супом и содержащую мельчайший порошок оксида алюминия и оксида железа, который при сгорании выделяет много тепла и дает сильнейшее пламя. Сняв крышку и обнажив два запала, она поставила банку на пол рядом с ГКЩ.
— Где-то здесь находятся тысячи схем, где показано, как соединяются схемы, — сказала Грета. — Их нужно сжечь. Тогда ремонтной бригаде понадобится не два дня, а две недели на то, чтобы все восстановить.
Флик открыла шкаф и нашла там четыре самодельных скоросшивателя с большими диаграммами, аккуратно отсортированными разделителями с этикетками.
— Мы это ищем?
Грета осветила карту своим фонарем.
— Да.
— Разбросайте их вокруг термитной бомбы, — сказала Джелли. — Они сгорят за считаные секунды.
Флик раскидала карты по полу неровными стопками.
У задней стены помещения Джелли поместила генератор кислорода.
— Так пламя будет сильнее, — пояснила она. — Обычным путем мы можем только сжечь деревянные рамы и изоляцию вокруг кабелей, но с этой штукой должны расплавиться медные кабели.
Все было готово.
Флик посветила фонарем по комнате. Наружные стены были выложены старинным кирпичом, но внутренние представляли собой легкие деревянные перегородки. Когда взрыв разрушит перегородки, огонь быстро распространится на оставшуюся часть подвала.
После отключения света прошло пять минут.
Джелли достала зажигалку.
— Вы обе выбирайтесь из здания, — сказала Флик. — Джелли, зайди по дороге в генераторную и сделай дыру в топливной магистрали — там, где я тебе показала.
— Ясно.
— Встретимся у Антуанетты.
— А ты куда собираешься? — с беспокойством спросила Грета.
— Поищу Руби.
— У тебя только пять минут, — предупредила Джелли.
Флик кивнула.
Джелли подожгла запал.
Попав из темноты подвала в полутьму лестничного колодца, Дитер сразу заметил, что стоявшие на входе охранники исчезли. Несомненно, они пошли за помощью, но подобное отсутствие дисциплины его взбесило — нужно было остаться на посту.
Впрочем, их могли удалить и насильственно. Может, их увели под дулом пистолета? Может, атака на шато уже началась?
Он взбежал по ступенькам. На первом этаже не наблюдалось никаких признаков боя. Телефонистки все еще работали — телефонная система располагала автономным питанием, а падающий из окон свет давал возможность видеть коммутаторы. Он пробежал через столовую, направляясь в заднюю часть здания, где находились мастерские, но по пути заглянул на кухню, где обнаружил стоявших у распределительного щита трех солдат в комбинезонах.
— В подвале нет света, — сказал Дитер.
— Я знаю, — сказал один из электриков с сержантскими нашивками на рубашке. — Здесь все провода перерезаны.
Дитер повысил голос.
— Тогда доставай свои инструменты и немедленно их соедини, тупица! — сказал он. — Что вы здесь стоите и чешете свою глупую голову?!
Сержант испугался.
— Так точно, господин майор!
— Я думаю, это из-за электрической печи, — сказал взволнованный молодой повар.
— Что такое? — рявкнул Дитер.
— Видите ли, господин майор, они убирали за печью, а тут бах…
— Кто? Кто убирал?
— Не знаю, господин майор.
— Солдат, какой-то ваш знакомый?
— Нет, господин майор, просто уборщица.
Дитер не знал, что и подумать. Шато явно кто-то атаковал. Но где же враг? Он вышел из кухни, прошел к лестничному колодцу и быстро поднялся на второй этаж, к кабинетам.
На повороте лестницы что-то привлекло его внимание, и он оглянулся. Высокая женщина в комбинезоне уборщицы поднималась по лестнице из подвала, держа в руках ведро и швабру.
Он замер и уставился на нее, напряженно размышляя. Здесь ее быть не должно — в подвал допускались только немцы. Конечно, в неразберихе, создавшейся из-за отключения электроэнергии, могло произойти что угодно, но повар винил во всем уборщицу. Он вспомнил короткий разговор с начальницей телефонисток. Новеньких среди них не было — но ведь об уборщицах он не спрашивал.
Вернувшись назад, он встретил девушку на первом этаже.
— Что вы делали в подвале? — спросил он ее по-французски.
— Я пошла туда убирать, но погас свет.
Дитер нахмурился. Она говорила по-французски с акцентом, который он не мог разобрать.
— Вы не должны были туда заходить.
— Да, солдат сказал мне об этом, они там сами убирают, но я не знала.
У нее не английский акцент, подумал Дитер. Но какой?
— Сколько вы здесь проработали?
— Всего неделю, и до сегодняшнего дня я убиралась вверху.
Ее объяснение было вполне правдоподобным, но Дитера оно не удовлетворило.
— Идемте со мной, — сказал он и крепко взял ее за руку.
Пока он вел ее к кухне, женщина не сопротивлялась.
— Вы узнаете эту женщину? — спросил Дитер у повара.
— Да, господин майор. Это она убирала за печью.
Дитер посмотрел на нее.
— Это правда?
— Да, господин, мне очень жаль, если я что-нибудь сломала.
Дитер наконец понял, что это за акцент.
— Вы немка! — сказал он.
— Нет, господин!
— Подлая предательница! — Он посмотрел на повара. — Хватайте ее и следуйте за мной. Она мне сейчас все расскажет.
Открыв дверь с надписью «Допросная», Флик вошла внутрь, закрыла за собой дверь и осветила комнату фонариком.
Она увидела дешевый сосновый стол с пепельницами, несколько стульев и стальной стол. В комнате никого не было.
Это ее удивило. Обнаружив в этом коридоре камеры для заключенных, она осмотрела их, освещая помещения фонариком через глазки. Камеры оказались пусты — заключенные, которых гестапо захватило в последние восемь дней, включая Жильберту, были куда-то переведены… или убиты. Но Руби все-таки должна быть где-то здесь.
И тут она увидела слева дверь, ведущую, вероятно, во внутреннее помещение.
Она выключила фонарь, открыла дверь, шагнула внутрь, закрыла дверь и включила фонарь.
И сразу увидела Руби, которая лежала на столе, напоминающем операционный стол в больнице. Специальные ремни фиксировали ее руки и ноги, а также не давали возможности двигать головой. Провод от какого-то электрического аппарата проходил у нее между ног и уходил под юбку. Сразу догадавшись, что делали с Руби, Флик ахнула от ужаса.
Она подошла к столу.
— Руби, ты меня слышишь?
Руби застонала. Сердце Флик учащенно забилось — она все еще жива.
— Сейчас я тебя освобожу, — сказала Флик и положила на стол свой «стэн».
Руби попыталась заговорить, но ее слова были больше похожи на стон. Флик быстро отстегнула ремни.
— Флик! — наконец сказала Руби.
— Что?
— Сзади.
Флик отпрыгнула в сторону. Что-то тяжелое задело ее ухо и ударило в левое плечо. Она вскрикнула от боли, выронила фонарь и упала. Ударившись об пол, она откатилась в сторону как можно дальше от первоначальной позиции, с тем чтобы нападавший не мог поразить ее снова.
Вид Руби так ее шокировал, что она не осмотрела с фонарем всю комнату. В тени кто-то прятался, дожидаясь подходящего случая, и не спеша подкрался сзади.
Ее левая рука моментально онемела. Правой рукой она пошарила по полу в поисках фонарика. Но прежде чем она успела его найти, раздался громкий щелчок, и свет снова зажегся.
Заморгав, она увидела двоих — плотного, коренастого мужчину с круглой головой и коротко стриженными волосами, за которым стояла Руби. В темноте она подобрала что-то похожее на стальной прут и держала его над головой. Когда загорелся свет, Руби увидела мужчину, повернулась и со всей силы обрушила стальной прут ему на голову. Это был страшный удар, мужчина мешком свалился на пол и замер в неподвижности.
Флик встала. Рука быстро восстанавливала чувствительность. Флик подобрала «стэн».
Руби стояла на коленях возле распростертого тела мужчины.
— Познакомься с сержантом Беккером, — сказала она.
— С тобой все в порядке? — спросила Флик.
— Меня мучает страшная боль, но я собираюсь отплатить этому гребаному мерзавцу. — Схватив Беккера за форменный китель, Руби подняла его на ноги, затем с усилием затолкнула на операционный стол.
— Он приходит в себя! — сказала Флик. — Я его прикончу.
— Дай мне десять секунд. — Руби распрямила руки и ноги сержанта и пристегнула ремни, затем закрепила фиксатором голову. После этого она взяла с аппарата цилиндрическую клемму и засунула сержанту в рот. Тот стал давиться и кашлять, но не мог пошевелить головой. Руби подобрала рулон изоляционной ленты, оторвала зубами полоску и закрепила цилиндр так, чтобы он не выпал изо рта. После этого она подошла к аппарату и щелкнула выключателем.
Раздалось низкое гудение. Человек на столе издал сдавленный стон. Его связанное тело забилось в конвульсиях.
— Идем, — немного посмотрев на него, сказала Руби.
И они вышли из комнаты, оставив сержанта Беккера корчиться от боли и визжать как свинья на бойне.
Флик посмотрела на часы. С тех пор как Джелли подожгла запалы, прошло две минуты.
Пройдя через допросную, они вышли в коридор. Все успокоилось. Возле входа стояли всего трое военных и спокойно разговаривали. Флик быстро пошла к ним, Руби не отставала.
Инстинкт подсказывал Флик, что нужно с уверенным видом просто пройти мимо военных, но тут в проеме двери она увидела высокую фигуру Дитера Франка, а за ним еще двух или трех человек, которых она не могла хорошо разглядеть. Флик резко остановилась, Руби наткнулась на нее сзади. Флик повернула к ближайшей двери, на которой было написано «Радиорубка». Она открыла дверь. В комнате было пусто. Они вошли внутрь.
Флик оставила дверь чуть-чуть приоткрытой и теперь слышала, как майор Франк возмущенно говорит по-немецки:
— Капитан, где те два человека, которые должны охранять вход?
— Не знаю, господин майор, я только что подошел.
Флик сняла с автомата глушитель и перевела переключатель режима огня на стрельбу очередями. Пока она использовала всего четыре патрона, в магазине оставалось еще двадцать восемь.
— Сержант, вы с этим унтер-офицером займете здесь пост. Капитан, поднимитесь в кабинет майора Вебера и скажите ему, что майор Франк настоятельно рекомендует немедленно обыскать подвал. Бегом марш!
Мгновение спустя шаги Франка послышались возле радиорубки. Флик ждала, прислушиваясь. Хлопнула дверь. Флик осторожно выглянула наружу. Франка нигде не было видно.
— Пошли! — сказала она Руби. Выйдя из радиорубки, они направились к главной двери.
— Что вы здесь делаете? — по-французски спросил капрал.
У Флик был готов ответ:
— Моя подруга Валери здесь новенькая, и когда не было света, она зашла не туда.
Капрал посмотрел на них с сомнением.
— Наверху все еще светло — как же она могла потеряться?
— Я очень извиняюсь, господин, — сказала Руби, — я думала, что мне нужно здесь убираться, и никто меня не остановил.
— Вообще-то мы сюда поставлены, чтобы их сюда не впускать, а не для того, чтобы не выпускать, — по-немецки сказал сержант. Засмеявшись, он махнул рукой — дескать, проходите.
Привязав узницу к стулу, Дитер отпустил повара, который сопровождал ее из кухни. Он взглянул на женщину, прикидывая, сколько времени ему понадобится. Одна агентка была арестована на улице возле шато, другая, если она, конечно, агентка, была схвачена на лестнице, когда она выходила из подвала. А вот как дела с остальными? Может, они пришли и ушли? Или где-то ждут, чтобы войти? Или они сейчас здесь, в здании? То, что он не знает, что происходит, сводило Дитера с ума. Тем не менее он уже приказал обыскать подвал, так что единственное, что он мог сейчас сделать, — это допросить узницу.
Дитер начал с традиционной пощечины — внезапной и деморализующей. Женщина ахнула от неожиданности и боли.
— Где ваши подруги? — спросил он.
Щека у женщины покраснела. Дитер следил за выражением ее лица, и то, что он увидел, привело его в полное недоумение.
Она казалась вполне счастливой.
— Вы находитесь в подвале шато, — сказал он. — Вот за этой дверью находится камера пыток. С другой стороны, за перегородкой — коммутационное оборудование. Мы находимся в конце туннеля — как говорят французы, на самом донышке. Если ваши подруги собираются взорвать здание, мы с вами наверняка умрем в этом помещении.
Выражение ее лица не изменилось.
Возможно, шато не взорвут, подумал Дитер. Но в чем тогда смысл этой операции?
— Вы немка, — сказал он. — Почему вы помогаете врагам своей страны?
Тут она наконец заговорила.
— Я вам скажу, — заявила она. Женщина говорила по-немецки с гамбургским акцентом. — Много лет назад у меня был любовник. Его звали Манфред. — Она отвела взгляд, вспоминая. — Ваши нацисты арестовали его и отправили в лагерь. Думаю, он там умер — я ничего больше о нем не слышала. — Она сглотнула. Дитер ждал. Через секунду она заговорила снова: — Когда они забрали его от меня, я поклялась, что отомщу, — и отомстила. — Она счастливо улыбнулась. — С вашим отвратительным режимом скоро будет покончено. И я помогла его уничтожить.
Здесь что-то было не так. По ее словам получалось, что дело уже было сделано. Кроме того, ведь свет опять включили. Неужели обесточивание здания уже сыграло свою роль? К тому же эта женщина не проявляет страха. Неужели она готова умереть?
— Почему арестовали вашего любовника?
— Они называли его извращенцем.
— В каком смысле?
— Он был гомосексуалист.
— Но он был вашим любовником?
— Да.
Дитер нахмурился, затем повнимательнее присмотрелся к женщине. Высокая и плечистая, под макияжем просматриваются мужской нос и подбородок…
— Вы мужчина? — с изумлением спросил он.
Она только кивнула.
В этот миг Дитера осенило ужасное подозрение.
— Зачем вы мне все это рассказываете? — спросил он. — Вы пытаетесь меня задержать, чтобы ваши подруги могли уйти? Вы жертвуете своей жизнью ради успеха операции…
Его размышления прервал какой-то слабый звук, напоминающий сдавленный стон. Теперь, обратив на него внимание, Дитер понял, что уже слышал его два или три раза, но не обратил внимания. Звук как будто исходил из соседней комнаты.
Вскочив на ноги, Дитер направился в камеру пыток.
Он ожидал увидеть на столе еще одну агентку и был потрясен, увидев, что это не она. Он сразу понял, что там мужчина, но сначала не сообразил, кто это, так как лицо было деформировано — челюсть вывернута, зубы сломаны, щеки покрыты кровью и рвотой. Затем он узнал коренастую фигуру сержанта Беккера. Провода от электрического аппарата были у него во рту, и Дитер понял, что клемма закреплена там изоляционной лентой. Беккер был все еще жив — он дергался и издавал ужасный пронзительный звук. Дитер был потрясен.
Он быстро выключил аппарат. Беккер перестал дергаться. Взявшись за электрический провод, Дитер резко потянул его на себя. Клемма выскочила изо рта у Беккера, и Дитер швырнул ее на пол.
Он нагнулся над столом.
— Беккер! — позвал он. — Вы меня слышите? Что здесь произошло?
Ответа не последовало.
Вверху все было нормально. Флик и Руби быстро прошли между рядами телефонисток, которые что-то тихо шептали в наушники и вставляли штекеры в гнезда, соединяя важных персон в Берлине, Париже и Нормандии. Флик посмотрела на часы. Ровно через две минуты все эти соединения будут нарушены и военная машина развалится на части, оставив изолированные компоненты, неспособные работать вместе. «Ну, — думала Флик, — если только мы сможем выбраться наружу…»
Они вышли из здания безо всяких инцидентов. Через несколько секунд они будут на городской площади — все уже почти закончено. Но во внутреннем дворе они вдруг встретили Джелли, которая шла обратно.
— Где Грета? — спросила она.
— Она же ушла с тобой! — ответила Флик.
— Я остановилась, чтобы установить заряд на линии подачи дизельного топлива — как ты и велела. Грета ушла вперед, но до Антуанетты так и не добралась. Я встретила только Пола, он ее не видел. Я вернулась, чтобы ее найти. — Джелли держала в руке бумажный пакет. — Я сказала охраннику, что выходила за ужином.
Флик была в ужасе.
— Грета должна быть внутри… дьявол!
— Я возвращаюсь за ней, — решительно сказала Джелли. — В Шартре она спасла меня от гестапо, так что я ее должница.
Флик посмотрела на часы.
— У нас меньше двух минут. Идем!
Они побежали обратно. Телефонистки молча смотрели, как они пробегают мимо. Флик уже начала сомневаться, что поступает правильно. Пытаясь спасти одного члена своей команды, не принесет ли она в жертву двух других — и саму себя?
Когда они добрались до лестничного колодца, Флик остановилась. Те двое военных, которые с шутками выпустили их из подвала, так легко не впустят их обратно.
— Как в прошлый раз, — тихо сказала она. — С невинным видом приближаемся к охранникам и в последний момент стреляем.
— Что здесь происходит? — послышался чей-то голос сверху.
Флик замерла.
Она оглянулась через плечо. На верхнем пролете стояли четверо мужчин. Один из них, в форме майора, направлял на нее свой пистолет. Флик узнала в нем майора Вебера.
Это была группа, которую запросил Дитер Франк — она должна была обыскать подвал. Она появилась совсем не вовремя.
Флик ругала себя за неверное решение — теперь вместо одной будут потеряны четыре.
— У вас вид заговорщиков, — сказал Вебер.
— Чего вы от нас хотите? — спросила Флик. — Мы всего лишь уборщицы.
— Может, и так, — сказал он. — Но в округе действует группа женщин-агентов.
Флик сделала вид, что это ее успокоило.
— Ну и хорошо, — сказала она. — Если вы ищете вражеских агентов, то мы в безопасности. Я боялась, что вы недовольны уборкой. — Она выдавила из себя смех.
Руби последовала ее примеру, но смех получился неискренним.
— Поднимите руки вверх, — сказал Вебер.
Поднимая руки, Флик посмотрела на часы.
Осталось тридцать секунд.
— Вниз по лестнице! — скомандовал Вебер.
Флик неохотно пошла вниз. Руби и Джелли шли рядом с ней, за ними следовали четверо гестаповцев. Флик шла как можно медленнее, отсчитывая секунды.
У основания лестницы она остановилась. Двадцать секунд.
— Это снова вы? — спросил один из охранников.
— Поговорите с вашим майором, — сказала Флик.
— Не останавливаться! — сказал Вебер.
— Я думала, что нам нельзя входить в подвал.
— Не останавливаться! — повторил Вебер.
Пять секунд.
Они миновали дверь подвала.
Раздался чудовищный грохот.
В дальнем конце коридора стенки аппаратной вывалились наружу. Послышался сильный треск, над обломками взвились языки пламени. Флик не удержалась на ногах.
Встав на одно колено, она вытащила автомат из-под комбинезона и резко развернулась. Джелли и Руби находились по обе стороны от нее. Охранники, Вебер и его люди также лежали на полу. Флик нажала на спусковой крючок.
Из шестерых немцев один лишь Вебер сохранил присутствие духа. Пока Флик осыпала их градом пуль, Вебер выстрелил из пистолета. С трудом поднявшаяся на ноги Джелли вскрикнула и снова упала. Флик поразила Вебера в грудь, и тот рухнул на пол.
Расстреляв весь магазин, Флик извлекла его из автомата, достала из кармана новый и перезарядила автомат.
Склонившись над Джелли, Руби попыталась нащупать у нее пульс. Через секунду она подняла глаза.
— Мертва! — сказала она.
Флик посмотрела в конец коридора, где находилась Грета. Из аппаратной вырывались языки пламени, но стена допросной вроде бы осталась нетронутой.
Она побежала туда, где бушевал ад.
Дитер лежал на полу, не понимая, как он туда попал. Он слышал гул пламени и чувствовал запах дыма. С трудом поднявшись на ноги, он заглянул в допросную.
Он сразу понял, что кирпичные стены камеры пыток спасли ему жизнь. Перегородка между допросной и аппаратной исчезла. Немногочисленную мебель допросной расшвыряло по стене. Та же участь постигла заключенную, которая лежала на полу, все еще привязанная к стулу, но ее находившаяся под чудовищным углом шея явно была сломана, так что она — или он — была мертва. Аппаратная была охвачена пламенем, огонь быстро распространялся.
Дитер понял, что у него осталось всего несколько секунд на то, чтобы уйти.
Дверь в допросную вдруг открылась, и на пороге появилась Флик Клэре с автоматом в руках.
Темный парик сполз набок, обнажив ее собственные светлые волосы. Раскрасневшаяся, запыхавшаяся, с диким выражением глаз, она была прекрасна.
Если бы сейчас у него под рукой было оружие, Дитер в слепой ярости убил бы ее на месте. Живая она стала бы бесценной наградой, но Дитер был настолько разъярен и унижен ее успехом и своим провалом, что совсем себя не контролировал.
Оружие, однако, было как раз у нее.
Сначала она не видела Дитера, глядя на мертвое тело своего товарища. Дитер сунул руку в китель. Затем Флик подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Дитер понял, что она его узнала. Она знала, кто он такой, она знала, с кем сражалась последние девять дней. В глазах Флик вспыхнул огонек триумфа. Но судя по движениям губ, в ней также горела жажда мести — она подняла автомат и выстрелила.
Пули защелкали по стене, выбивая куски кирпича, но Дитер нырнул в камеру пыток и достал свой автоматический пистолет «Вальтер-Р38». Большим пальцем переведя предохранитель в положение «огонь», он нацелил оружие на дверь, дожидаясь, пока там появится Флик.
Но она не появлялась.
Выждав несколько секунд, он рискнул взглянуть.
Флик исчезла.
Проскочив пылающую допросную, он рывком распахнул дверь и выступил в коридор. Флик вместе с еще одной женщиной бежали в его дальний конец. Когда Дитер поднял пистолет, они как раз перепрыгивали через лежащие на полу одетые в форму мертвые тела. Он нацелился на Флик, но тут что-то обожгло его руку. Вскрикнув, Дитер выронил пистолет. Рукав его кителя был объят пламенем. Дитер поспешно сбросил его с себя.
Когда он снова поднял взгляд, женщины уже исчезли.
Подняв пистолет, Дитер двинулся за ними.
Даже на бегу он чувствовал запах топлива. Это была утечка — или, возможно, диверсанты повредили топливную линию. Теперь в любую секунду подвал может взорваться, как гигантская бомба.
Тем не менее он все еще может поймать Флик.
Выбежав из подвала, он двинулся вверх по лестнице.
В камере пыток форма сержанта Беккера начала медленно тлеть.
Жара и дым вернули его в сознание, он стал звать на помощь, но его никто не слышал.
Как и многие его жертвы, он пытался избавиться от опутавших его кожаных ремней, но, как и они, он был совершенно беспомощен.
Через несколько секунд его одежду охватило пламя, и он стал кричать.
Флик видела, что Дитер с пистолетом в руке вслед за ней поднимается по лестнице. Флик боялась, что если он остановится и начнет прицеливаться, то успеет выстрелить первым. Поэтому она решила, что лучше бежать, чем остановиться и выстрелить.
Кто-то активировал пожарную сигнализацию, и в шато надрывалась сирена. Когда Флик и Руби пробегали через коммутаторные, выяснилось, что все телефонистки покинули свои посты и столпились в дверях. Толпа затрудняла Дитеру стрельбу по Флик или Руби, но эти женщины также замедляли их продвижение. Прокладывая себе дорогу, Флик безжалостно работала локтями и коленями.
Достигнув главного входа, она сбежали вниз по лестнице. На площади Флик увидела фургон для перевозки мяса, который стоял задом к воротам шато, двигатель его работал, а задние двери были открыты. Рядом находился Пол, с беспокойством поглядывавший сквозь прутья. Флик подумала, что до сих пор не видела ничего более прекрасного.
Тем не менее, когда женщины выскочили из здания, двое охранников направили их в виноградник, находившийся к западу от внутреннего двора, в стороне от автостоянки. Игнорируя их указания, Флик и Руби побежали к воротам. Когда солдаты увидели у Флик автомат, они потянулись к оружию.
В руках Пола появилось ружье, он прицелился сквозь решетку. Прогремели два выстрела, оба охранника упали на землю.
Пол распахнул ворота настежь.
Когда Флик пробегала через ворота, над ее головой просвистели пули, которые угодили в фургон, — это стрелял Дитер.
Пол запрыгнул в переднюю часть фургона.
Флик и Руби бросились в заднюю часть.
Когда автофургон тронулся с места, Флик заметила, что Дитер повернул к автостоянке, где находился его небесно-голубой автомобиль.
В этот момент огонь в подвале добрался до топливных резервуаров.
Глубоко под землей послышался низкий гул, как при землетрясении. Автостоянка напоминала жерло вулкана, в воздух взлетали гравий, земля и куски бетона. Половину припаркованных возле фонтана машин перевернуло, на остальные дождем посыпались крупные камни и фрагменты кирпичной кладки. Дитера отбросило на ступеньки. Бензонасос взмыл в воздух, а из того места, где он находился, вырвался большой язык пламени. Несколько машин загорелось, их бензобаки начали один за другим взрываться. Затем автофургон выехал с площади, и Флик уже больше ничего не увидела.
Пол вел машину на максимальной скорости, стремясь поскорее выехать из города. Флик и Руби швыряло то вверх, то вниз. До Флик постепенно начало доходить, что задание выполнено. Она едва могла в это поверить. Думая о Грете и Джелли, которые погибли, о Диане и Мод, которые или уже умерли, или умирают где-то в концентрационном лагере, она не могла чувствовать себя счастливой. Тем не менее она испытывала жестокое удовлетворение, когда перед ее глазами вновь представали горящая аппаратная и взрывающаяся автостоянка.
Она посмотрела на Руби.
Руби усмехнулась в ответ.
— Мы все-таки это сделали, — сказала она.
Флик кивнула.
Руби крепко ее обняла.
— Да, — сказала Флик. — Мы это сделали.
Дитер с трудом поднялся с земли. Он чувствовал себя избитым с ног до головы, но все-таки мог ходить. Шато пылало, от автостоянки остались одни руины. Кричали охваченные паникой женщины.
Дитер молча смотрел на окружающий его разгром. Галки выполнили свое задание. Тем не менее еще не все кончено. Они все еще находятся во Франции. И если он сможет захватить и допросить Флик Клэре, поражение еще можно превратить в победу. Сегодня ночью она планирует где-то недалеко от Реймса встретить маленький самолет. Он должен выяснить, где и когда.
И он знал, кто ему об этом скажет.
Ее муж.
