День четвертый
Среда, 31 мая 1944 года
Глава семнадцатая
Посреди ночи дороги в Южной Англии были забиты транспортом. Двигаясь по всем шоссе, большие колонны армейских грузовиков с ревом проносились по затемненным городкам и устремлялись к побережью. Ошеломленные сельские жители, стоя возле окон своих спален, смотрели на бесконечный поток машин, лишивший их сна.
— Боже мой! — сказала Грета. — Значит, вторжение действительно будет.
Они с Флик выехали из Лондона вскоре после полуночи на арендованной машине — большом белом «линкольне-континентл», который любила водить Флик. Грета надела не самое потрясающее одеяние из своей коллекции — простое черное платье с черным париком. До конца операции она перестанет быть Герхардом.
Флик надеялась, что Грета действительно специалист в своей области, как это утверждал Марк. Она работала телефонным мастером на Главном почтамте, так что вроде бы знала свое дело. Тем не менее Флик не имела возможности ее проверить. Теперь, когда они ползли за транспортером для перевозки танков, Флик объясняла Грете задачу, надеясь, что эта беседа не обнаружит пробелы в ее знаниях.
— В шато находится новый автоматический коммутатор, установленный немцами для того, чтобы обрабатывать дополнительные телефонные звонки и телетайпные сообщения между Берлином и оккупационными силами.
Сначала Грета отнеслась к этому плану скептически.
— Но, душечка, даже если мы сумеем добиться успеха, что помешает немцам просто перенаправить вызовы по сети?
— Объем телефонной нагрузки. Система перегружена. Находящийся возле Берлина армейский центр управления «Цеппелин» в день обрабатывает сто двадцать тысяч междугородних звонков и двадцать тысяч телексных сообщений. Когда мы вторгнемся во Францию, их будет больше. Однако большая часть французской системы все еще состоит из ручных коммутаторов. Теперь представь себе, что главный автоматический коммутатор выведен из строя и все эти звонки должны выполняться старомодным способом, через телефонисток, что занимает в десять раз больше времени. Девяносто процентов из них никогда не пройдут.
— Военные могут запретить гражданские звонки.
— Это мало что изменит. Гражданский трафик составляет лишь крошечную часть нагрузки.
— Ладно. — Грета задумалась. — Ну, мы можем разрушить стойки группового оборудования.
— А что они делают?
— Задают тоны, напряжения звонков и так далее для автоматических звонков. И преобразователи регистров — они преобразуют набранный код зоны в маршрутное поручение.
— И тогда вся станция перестанет работать?
— Нет. И повреждения можно будет исправить. Вам нужно будет разрушить ручной коммутатор, автоматический коммутатор, усилитель междугородних звонков, коммутатор телексной связи и телексный усилитель — которые, вероятно, находятся в разных помещениях.
— Имей в виду, что мы не можем пронести с собой много взрывчатки — только то, что шесть женщин смогут спрятать в сумочках.
— Это проблема.
Мишель все это уже проработал с Арно, членом ячейки «Белянже», работавшим во французской службе ПТТ (почта, телеграф, телефон), но Флик не вдавалась в детали, а Арно уже не было в живых — он погиб в бою.
— Должно же быть какое-то оборудование, общее для всех систем.
— Да, такое есть — это ГКЩ.
— Что это такое?
— Главный коммутационный щит. Два комплекта клемм на больших стойках. Все наружные кабели подходят с одной стороны щита, все кабели с коммутатора — с другой; между собой они соединяются перемычками.
— И где он должен располагаться?
— Рядом с кабельным колодцем. В идеале с помощью достаточно высокой температуры можно расплавить медь в кабелях.
— Сколько понадобится времени, чтобы восстановить кабели?
— Дня два.
— Ты уверена? Когда на моей улице кабели повредила бомба, один старый мастер восстановил их за несколько часов.
— Уличный ремонт несложен, там надо всего лишь соединить вместе обломанные концы — красный с красным и синий с синим. Но в ГКЩ сотни перекрестных соединений. Два дня — это минимум, и то при условии, что у ремонтников будут учетные карточки.
— Учетные карточки?
— На них показано, как соединены кабели. Обычно они хранятся в шкафу в помещении ГКЩ. Если мы их тоже сожжем, то понадобится не одна неделя на то, чтобы восстановить соединения методом проб и ошибок.
Флик вспомнила, как Мишель говорил, что у Сопротивления есть кто-то в ПТТ, готовый уничтожить дубликаты записей, которые хранятся в штаб-квартире.
— Звучит неплохо. А теперь слушай. Утром, когда я буду рассказывать другим об операции, я расскажу им нечто совершенно другое — то есть легенду.
— Зачем?
— Чтобы не поставить нашу операцию под угрозу, если кого-то из нас схватят и допросят.
— О! — Грета немного погрустнела. — Как ужасно!
— Ты единственная, кто знает реальную историю, так что пока держи язык за зубами.
— Не беспокойся. Мы, голубые, привыкли хранить секреты.
Флик удивилась тому, что она употребила такой термин, но ничего не сказала.
«Пансион благородных девиц» располагался на землях одной из крупнейших в Англии помещичьих усадеб. Бьюли, от французского «Бо льё», представляло собой поместье, находившееся в Новом Лесу, недалеко от южного побережья. Главная резиденция, Дворцовый дом, служила жилищем лорда Монтегю. В окружающих лесах скрывались многочисленные загородные дома с большими участками. Большинство из них опустели уже в начале войны — владельцы помоложе отправились на действительную военную службу, те, кто постарше, обычно располагали средствами, чтобы перебраться в более безопасное место. Двенадцать домов были реквизированы УСО и использовались для подготовки агентов в области конспирации, радиосвязи, чтения карт и более грязных дел — таких как кража со взломом, диверсии, подделка документов и бесшумное убийство.
До места они добрались в три часа ночи. Проехав по неровной дороге, Флик пересекла решетчатое ограждение и остановила машину перед большим домом. Приезжающие сюда словно попадали в мир фантазии, где обман и насилие как будто являлись нормой. Сам этот дом производил впечатление чего-то нереального. Хотя в нем было около двадцати спален, по стилю он напоминал коттедж — архитектурный прием, популярный перед Первой мировой войной. Особенно необычно он выглядел в лунном свете — со всеми своими трубами и слуховыми окнами, четырехскатными крышами и облицованными плиткой эркерами. Это походило на иллюстрацию к детской сказке — большой, беспорядочно разбросанный дом, где весь день можно играть в прятки.
Стояла тишина. Флик знала, что остальные члены группы уже здесь, но сейчас они должны спать. В доме она ориентировалась и без труда нашла две свободные комнаты на чердачном этаже. Они с Гретой с радостью отправились спать. Флик некоторое время лежала без сна, размышляя о том, сможет ли она создать из этой кучки неудачников боевое подразделение, но вскоре все-таки заснула.
Утром она встала в шесть часов. Из окна был виден пролив Солент, в сером утреннем свете вода была похожа на ртуть. Вскипятив чайник, она отнесла его Грете, чтобы та побрилась, затем разбудила остальных.
Первыми в находившейся в задней части дома большой кухне появились Перси и Пол. Перси попросил чай, Пол — кофе, но Флик сказала, чтобы они позаботились о себе сами. Она не для того вступила в УСО, чтобы прислуживать мужчинам.
— Но я же иногда делаю вам чай! — с возмущением сказал Перси.
— Вы делаете это с высокомерным видом, — ответила она. — Словно герцог, придерживающий дверь перед служанкой.
Пол засмеялся.
— Ну вы даете, ребята! — сказал он. — Вы меня насмешили.
В половине седьмого прибыл армейский повар, и вскоре они уже сидели за большим столом, поедая яичницу с толстыми ломтями бекона. Для оперативников питание не рационировалось — им нужно было накапливать запасы. Во время операции им иногда приходится целыми днями обходиться без нормального питания.
Девушки прибывали одна за другой. Увидев Мод Валентайн, Флик была потрясена — ни Перси, ни Пол не говорили, насколько она красива. Безупречно одетая и надушенная, губы накрашены яркой помадой, она выглядела так, словно пришла на ленч в гостинице «Савой».
— Как спали, майор? — усевшись рядом с Полом, многообещающим тоном спросила она.
Флик с облегчением увидела смуглое пиратское лицо Руби. Она не удивилась бы, узнав, что Руби ночью сбежала и никогда больше не появится. Хотя, конечно, впоследствии Руби снова могли арестовать за убийство — она не была помилована, скорее с нее были сняты обвинения, которые всегда можно снова выдвинуть. По идее это должно было удержать Руби от исчезновения, но такая крутая дама могла решить, что стоит воспользоваться случаем.
В такую рань Джелли Найт выглядела как раз на свой возраст. Усевшись рядом с Перси, она одарила его нежной улыбкой.
— Полагаю, ты как следует выспался, — сказала она.
— Это все благодаря чистой совести, — ответил он.
Она рассмеялась.
— Да нет у тебя никакой совести!
Повар предложил ей яичницу с беконом, но она недовольно скривилась.
— Нет, спасибо, дорогой! — сказала она. — Мне надо следить за фигурой. — Ее завтрак составили чашка чая и несколько сигарет.
Когда в дверях показалась Грета, Флик затаила дыхание.
На ней было симпатичное хлопчатобумажное платье с маленькой фальшивой грудью. Розовый кардиган смягчал линию плеч, а шифоновый шарф закрывал типично мужское горло. На голове был короткий темный парик. Лицо было сильно напудрено, но помада и тушь для ресниц использовались довольно умеренно. В противоположность своему сценическому образу сейчас она играла роль простоватой молодой женщины, немного смущающейся своего роста. Флик представила ее, наблюдая за реакцией других женщин. Это была первая проверка ее перевоплощения в Грету.
Все мило поулыбались, как будто не заметив ничего необычного, и Флик немного успокоилась.
Кроме Мод, Флик до сих пор не видела леди Денизу Боуйер. Перси провел с ней собеседование в Хендоне и взял ее на службу, несмотря на чрезмерную болтливость. Она оказалась дурнушкой с густыми темными волосами и вызывающим видом. Несмотря на то что она была дочерью маркиза, у нее отсутствовала легкая самоуверенность, типичная для девушек из высшего общества. Флик ее стало немного жалко, но Дениза была слишком непривлекательна, чтобы вызывать симпатию.
«Вот она, моя команда, — подумала Флик, — кокетка, убийца, взломщица, мужчина, изображающий из себя женщину, и неуклюжая аристократка». Впрочем, кого-то недостает, поняла она, — другой аристократки. Диана до сих пор так и не появилась, а ведь уже половина восьмого.
— Вы говорили Диане, что подъем в шесть часов? — спросила она Перси.
— Я всем сказал.
— А я стучала ей в дверь в четверть седьмого. — Флик встала. — Пожалуй, пойду проверю. Спальня номер десять, да?
Она поднялась наверх и постучала в дверь Дианы. Ответа не последовало, и Флик вошла в комнату. Все выглядело так, словно здесь разорвалась бомба — на мятой постели лежит раскрытый чемодан, подушки валяются на полу, трусы на ночном столике. Флик знала, что это нормально — Диану всегда окружали люди, чьи обязанности заключались в том, чтобы за ней прибирать. И одной из них была мать Флик. Нет, Диана просто куда-то сорвалась. Она скоро поймет, что ее время больше ей не принадлежит, с раздражением подумала Флик.
— Она исчезла, — сказала она остальным. — Что ж, начнем без нее. — Она встала во главе стола. — Перед нами два дня подготовки. Потом, в пятницу вечером, мы высадимся на парашютах во Франции. У нас полностью женская группа, так как женщинам гораздо легче передвигаться по оккупированной Франции — гестаповцы будут менее подозрительны. Наша задача заключается во взрыве железнодорожного туннеля возле деревни Марль, которая находится возле Реймса, на главной железнодорожной линии между Франкфуртом и Парижем.
Флик посмотрела на Грету, знавшую, что эта история выдумана. Та молча сидела, намазывая маслом тост, и не смотрела на Флик.
— Курс подготовки обычно занимает три месяца, — продолжала Флик. — Но этот туннель необходимо разрушить к вечеру понедельника. За два дня мы надеемся дать вам основные представления о конспирации, научить, как обращаться с парашютом, провести некоторую огневую подготовку и показать, как бесшумно убивать людей.
Даже под слоем макияжа было видно, как побледнела Мод.
— Убивать людей? — сказала она. — Вы же не ожидаете, что девушки этим займутся?
— Знаешь, это ведь кровавая война, — презрительно фыркнула Джелли.
В этот момент из сада появилась Диана, к ее вельветовым брюкам прилипли куски растений.
— Я совершила прогулку по лесу, — с восторгом сказала она. — Просто изумительно. Посмотрите, что мне дали в теплице! — Она достала из кармана несколько зрелых помидоров и выкатила их на кухонный стол.
— Сядь, Диана, — сказала Флик, — ты опоздала на инструктаж.
— Извини, дорогая, неужели я пропустила вашу милую беседу?
— Теперь ты в армии, — раздраженно сказала Флик. — Когда тебе говорят, что к семи ты должна быть на кухне, это не просто рекомендация.
— Ты говоришь со мной как директор школы.
— Сядь и замолчи.
— Я дико извиняюсь, дорогая.
Флик повысила голос:
— Диана, когда я говорю «замолчи», не отвечай «я дико извиняюсь, дорогая», и вообще никогда не называй меня «дорогая». Просто замолчи.
Диана молча села, но вид у нее был недовольный. «Черт возьми, — подумала Флик, — я плохо с этим справилась».
Дверь кухни с треском отворилась, и в помещение вошел невысокий мускулистый мужчина лет сорока. На форменной рубашке виднелись нашивки сержанта.
— Доброе утро, девушки! — с жаром сказал он.
— Это сержант Билл Гриффитс, один из инструкторов, — сказала Флик. Билл ей не нравился. Этот армейский инструктор по физической подготовке находил нездоровое удовольствие в поединках с курсантами и никогда особенно не сожалел, если кому-нибудь причинял боль. По наблюдениям Флик, с женщинами он вел себя только хуже. — Мы как раз ждали вашего прихода, сержант, так что можете начинать. — Она отошла в сторону и прислонилась к стене.
— Ваше желание для меня закон, — зачем-то сказал он и занял ее место во главе стола. — Прыгать с парашютом, — начал он, — это все равно что прыгать с четырехметровой стены. Потолок этой кухни чуть-чуть ниже, так что это все равно что прыгать в сад со второго этажа.
— Боже мой! — тихо сказала Джелли.
— Вы не сможете устоять на ногах, — продолжал Билл. — Если вы попытаетесь приземлиться стоя, то сломаете себе ноги. Единственно безопасный способ — упасть. Поэтому первое, чему мы вас учим, — это как падать. Если кто-то желает сохранить в чистоте одежду, милости просим в гардеробную, которая находится рядом, и переодеться в комбинезон. Если через три минуты вы соберетесь у выхода, мы начнем.
Пока женщины переодевались, Пол откланялся.
— Завтра нам предстоит тренировочный полет с прыжками, а мне говорят, что свободных самолетов нет, — сказал он Флик. — Я собираюсь в Лондон, чтобы надрать им задницу. Вечером я вернусь.
Флик решила, что он, вероятно, хочет также повидаться со своей девушкой.
В саду стояли старый сосновый стол, сделанный в Викторианскую эпоху уродливый гардероб из красного дерева и стремянка высотой четыре метра. Джелли была в ужасе.
— Неужели вы заставите меня прыгать с этого дурацкого старого гардероба? — спросила она у Флик.
— Сначала мы покажем вам, как это делается, — ответила та. — Вы удивитесь, как легко это сделать.
Джелли посмотрела на Перси.
— Ты мерзавец! — сказала она. — Во что ты меня впутал!
— Сначала мы научим вас падать с нулевой высоты, — когда все было готово, сказал Билл. — Существуют три способа — вперед, назад и вбок.
Он продемонстрировал все способы, легко падая на землю и вскакивая на ноги с проворностью гимнаста.
— Ноги нужно держать вместе, — сказал он и с лукавой усмешкой добавил: — Как должны делать все юные леди. — Никто не засмеялся. — Не вытягивайте руки, чтобы предотвратить падение, а держите их по бокам. Не бойтесь ушибиться. Если вы сломаете руку, будет гораздо больнее.
Как и ожидала Флик, у тех, кто помоложе, особых проблем не возникло, — Диана, Мод, Руби и Дениза смогли падать как гимнасты, когда им показали, как надо это делать. Руби, один раз проделав упражнение из положения стоя, потеряла терпение и забралась на лестницу.
— Не сейчас! — крикнул ей Билл, но было уже поздно. Руби спрыгнула с лестницы и идеально приземлилась, после чего отошла в сторону, села под деревом и закурила сигарету. «Я уже решила, что она сейчас причинит мне неприятности», — с облегчением подумала Флик.
Она больше беспокоилась о Джелли, которая была ключевым членом группы, единственной, кто разбирался в подрывном деле. Девичью гибкость она утратила уже довольно давно, и прыжки с парашютом должны были представлять для нее трудность. Тем не менее она любила преодолевать трудности. Падая из положения стоя, она с недовольным фырканьем ударилась о землю, а вставая, выругалась, но все же была готова к следующей попытке.
К удивлению Флик, худшей ученицей из всех оказалась Грета.
— Я не могу это сделать, — сказала она Флик. — Я тебе говорила, что такие вещи не для меня.
Грета впервые за все время произнесла несколько слов, но Джелли нахмурилась и пробормотала:
— Смешной акцент.
— Давайте я вам помогу, — сказал Билл. — Стойте неподвижно. Просто расслабьтесь. — Он взял ее за плечи и сильным движением внезапно бросил на землю. Тяжело приземлившись, она вскрикнула от боли. С трудом поднявшись на ноги, она, к ужасу Флик, начала плакать. — Господи! — с отвращением сказал Билл. — Что за людей нам присылают!
Флик со злостью посмотрела на него. Она не хотела из-за грубости сержанта терять своего телефонного мастера.
— Просто вам нужно быть осторожнее! — рявкнула она на него.
Но Билл ни в чем не раскаивался.
— Гестапо гораздо хуже меня!
Флик пришлось самой устранять угрозу.
— Мы немного позанимаемся по отдельному плану, — взяв Грету за руку, сказала она. Они обошли дом и вышли в другую часть сада.
— Извини, — сказала Грета, — но я просто ненавижу этого коротышку.
— Я понимаю. А теперь давай займемся этим вместе. Становись на колени. — Они встали на колени друг против друга и взялись за руки. — Просто повторяй мои движения. — Флик медленно склонилась вбок, Грета повторила ее движение. Все еще держась за руки, они вместе упали на землю. — Ну вот, — сказала Флик. — Теперь все в порядке, правда?
Грета улыбнулась:
— Почему он не может быть таким, как ты?
Флик пожала плечами.
— Мужчины, они такие, — с усмешкой сказала она. — А теперь ты готова падать из положения стоя? Мы сделаем это точно так же, держась за руки.
Она проделала с Гретой все упражнения, которые Билл делал с остальными. Грета быстро набралась уверенности в себе. Они вернулись к группе, где все прыгали со стола. Грета присоединилась к ним и уверенно приземлилась — все зааплодировали.
Они попрыгали с гардероба и, наконец, со стремянки. Когда Джелли прыгнула с лестницы, уверенно перекатилась и встала на ноги, Флик ее обняла.
— Я тобой горжусь, — сказала она. — Отличная работа.
Билл посмотрел на них с отвращением.
— Что это, черт возьми, за армия, когда тебя обнимают за то, что ты и так должен сделать? — повернувшись к Перси, сказал он.
— Привыкай к этому, Билл, — ответил Перси.
