Книга: Зеленая миля
Назад: Глава 4
Дальше: Глава 6

Глава 5

Мы снесли тело по двенадцати ступеням и положили на тележку. Я-то опасался, что мясо просто свалится с костей, в ушах все стояли слова старика Два Зуба о готовой индейке, но, разумеется, этого не произошло.
Кертис Андерсон все еще успокаивал наверху свидетелей, во всяком случае, пытался, и Зверюге в этом смысле повезло, потому что Андерсон не увидел, как Зверюга шагнул к Перси и занес руку, чтобы врезать ему от всей души. Я перехватил эту руку, и тут повезло им обоим. Перси – потому что ударил бы Зверюга в полную силу, Зверюге – потому что за этот удар он мог вылететь с работы, а то и загреметь в тюрьму.
– Нет, – осадил его я.
– Что значит нет? – яростно воззрился он на меня. – Как ты можешь говорить нет? Ты видел, что он натворил! И что ты мне теперь говоришь? Неужели и тут его защитят связи? После того, что он сделал?
– Да.
Зверюга злобно смотрел на меня.
– Послушай меня, Брут. Если ты его сейчас прибьешь, нас всех скорее всего выгонят. Тебя, меня, Дина, Гарри, может, даже ван Хэя. Кто-то еще передвинется на ступеньку-другую вверх, начиная с Билла Доджа, администрация тюрьмы наймет в надзиратели трех-четырех безработных. Ты, возможно, это переживешь, а вот он… – Я указал на Дина, который смотрел в темный тоннель, в глубине которого капала вода. – Что будет с ним? У него двое детей, один в средней школе, другой только пошел учиться.
– Неужели мы ему это спустим? – не унимался Зверюга.
– Я не знал, что губку нужно намочить, – подал голос Перси. Эту отговорку он придумал заранее, не представляя себе, к каким последствиям приведет его желание чуть помучить Делакруа. – На репетиции ее не мочили.
– Ах ты подонок… – Кулак Зверюги снова начал подниматься, но я опять перехватил его руку. На лестнице послышались шаги. Я повернул голову, опасаясь, что увижу Кертиса Андерсона, но к нам спешил Гарри Тервиллигер. Бледный, с синюшными губами, словно ел чернику.
Я вновь сосредоточился на Зверюге.
– Ради Бога, Зверюга, Делакруа мертв, тут ничего не изменишь, а Перси просто недостоин того, чтобы ты марал об него руки.
Неужели уже тогда в моей голове зрел план, об осуществлении которого еще пойдет речь? Интересный вопрос, знаете ли. Много лет я пытался ответить на него, но без особого результата. Впрочем, так ли это важно? Многое вроде бы не имеет особого значения, но человек тем не менее часто задумывается о мелочах.
– Вы, парни, говорите обо мне так, словно я дубина стоеросовая, – вмешался Перси. Слова давались ему с трудом, словно кто-то врезал ему под дых и он только-только обрел способность дышать.
– Ты и есть дубина, Перси.
– Послушайте, вы не имеете права…
Теперь уже я с величайшим трудом подавил желание врезать ему. Вода все капала. Наши гигантские тени метались по стенам, словно в истории Эдгара По о большой обезьяне. Даже в тоннеле слышались, пусть и приглушенные, раскаты грома.
– От тебя, Перси, я хочу услышать только одно: подтверждение обещания завтра же уехать в Брейр-Ридж.
– Об этом можете не волноваться. – Он бросил взгляд на тело, укрытое простыней, и отвел глаза.
– Пожалуй, это наилучший вариант, – вступил в разговор Гарри. – Иначе тебе, возможно, придется поближе познакомиться с Диким Биллом Уэртоном. – Театральная пауза. – Уж мы об этом позаботимся.
Перси нас боялся (особенно боялся того, что мы с ним можем сделать, узнав о его разговоре с Джеком ван Хэем, о вопросах, касающихся предназначения губки и необходимости использования соляного раствора), но упоминание об Уэртоне просто повергло его в ужас. Он помнил, как Уэртон держал его за горло, ерошил волосы, целовал в ухо.
– Вы не посмеете, – прошептал Перси.
– Будь уверен, – возразил Гарри. – И знаешь, что я тебе скажу? Мне за это ничего не будет. Ведь все знают, что ты слишком неосторожен, когда дело касается заключенных. Опять же, ты неумеха.
Кулаки Перси сжались, щеки зарумянились.
– Я не…
– Именно неумеха, – присоединился к нам Дин. Мы взяли Перси в полукруг, отрезав даже от тоннеля: позади стояла тележка с дымящейся плотью, прикрытой простыней. – Ты только что заживо сжег Делакруа. Как же нам тебя называть?
Глаза Перси блеснули. Он-то рассчитывал прикрыться тем, что чего-то не знал, а угодил в яму, которую сам и вырыл. Ответа его мы не услышали, так как по лестнице сбежал Кертис Андерсон. Услышав его шаги, мы чуть раздвинулись, чтобы наша с Перси стычка осталась для Андерсона незамеченной.
– Что это все значит? – ревел Андерсон. – Святой Боже, весь пол в пене. А запах! Я велел Магнуссону и старику Два Зуба открыть обе двери, но запах не выветрится и за пять лет, готов поспорить на что угодно. А говнюк Уэртон знай себе поет! Я отсюда его слышу!
– Так по-вашему, у него музыкальный слух, мистер Андерсон? – спросил Зверюга.
Вы, наверное, знаете, что удачно брошенная реплика может разрядить накалившуюся обстановку. Так и случилось. На мгновение мы вытаращились на Зверюгу, а потом загоготали. Наши тени заметались по стенам. В конце концов к нам присоединился и Перси. Когда же смех стих, нам всем заметно полегчало. По крайней мере мы вновь обрели способность руководствоваться в своих действиях здравым смыслом.
– Ладно, парни. – Андерсон вытер платком выступившие от смеха слезы, не удержался и хохотнул напоследок. – Так что произошло?
– Имела место быть экзекуция, – ответил Зверюга. Думаю, его ровный тон удивил Андерсона. Но не меня. Я знал, что Зверюга особенно хорош в критические моменты. – Успешная экзекуция.
– Знаешь, дружище, с тем же успехом аборт можно назвать успешными родами. Да некоторые наши свидетели не уснут с месяц. А толстая старуха не сомкнет глаз целый год!
Зверюга указал на тело, лежащее под простыней на тележке.
– Он мертв, так ведь? Большинство же свидетелей уже сегодня вечером будут рассказывать друзьям о торжестве справедливости: Дел сжег заживо полдюжины людей, вот и мы сожгли его заживо. Только в их изложении наша роль будет заметно принижена. Они скажут, что реализовалась воля Божья, а мы были лишь простыми исполнителями. Может, в этом и есть доля истины. Но знаете, чем особенно хороша эта экзекуция? Вы не поверите. Большинство друзей этих свидетелей будут завидовать им черной завистью, потому что не увидели всего этого сами. – И он презрительно глянул на Перси.
– А если им и пришлось поволноваться, так это не беда, – поддакнул Гарри. – Они же сами вызвались в свидетели, их никто не принуждал.
– Я не знал, что губку следует смочить, – забубнил Перси. – На репетициях ее никогда не мочили.
Дин смерил его уничтожающим взглядом.
– Сколько лет ты писал на сиденье в туалете, прежде чем тебе сказали, что его надо поднимать?
Перси открыл рот, чтобы ответить, но я приказал ему заткнуться. К моему изумлению, он подчинился. А я повернулся к Андерсону:
– Перси напортачил, Кертис, вот что у нас произошло. – Я посмотрел на Перси, ожидая услышать его возражения, но он не посмел раскрыть рот. Возможно, потому, что ему открылась истина: будет лучше, если Андерсон сочтет, что допущена ошибка, нежели он поймет, что Перси все делал осознанно. А кроме того, все сказанное в тоннеле не имело ни малейшего значения. А вот что имело, причем для всех перси уэтморов этого мира, так это услышанное или прочитанное в рапорте большими шишками, людьми, принимающими решение. И еще на одно обращали внимание перси этого мира: как содеянное ими будет преподнесено в газетах.
Андерсон неуверенно оглядел нас пятерых. Посмотрел даже на Дела, но тот ничего ему сказать не мог.
– Наверное, могло быть и хуже, – подвел он итог.
– Совершенно верно, – кивнул я. – Приговоренный мог и не умереть.
Кертис мигнул – такой вариант он, похоже, не учитывал.
– Завтра утром у меня на столе должен лежать полный отчет. И никому из вас не надо говорить с начальником тюрьмы Мурсом, пока с ним не переговорю я. Это понятно?
Мы кивнули. Если Кертис Андерсон желал все рассказать Мурсу, почему нет?
– Если ни один из этих писак не тиснет…
– Не тиснут, – заверил его я. – Если попытаются, издатели их остановят. Слишком мрачно для семейного чтения. Но они не будут и пытаться. Присутствовали только профессионалы. В любом деле случаются накладки. Они понимают это не хуже нашего.
Андерсон обдумал мои слова, потом повернулся к Перси. Взгляд его переполняло отвращение.
– Дерьмо ты собачье, терпеть тебя не могу, – произнес он и усмехнулся, когда Перси в изумлении вытаращился на него. – Если ты пожалуешься своим родственничкам, я буду клясться до второго пришествия, что ничего такого не говорил, а эти люди меня поддержат. Так что ты попал в переплет, сынок.
Он повернулся и начал подниматься по лестнице.
– Кертис, – позвал я его, когда он поставил ногу на пятую ступеньку.
Андерсон обернулся, его брови вопросительно поднялись.
– О Перси можно не беспокоиться. Он вскоре переходит в Брейр-Ридж. Там ему будет где развернуться. Так, Перси?
– Как только подпишут все необходимые бумаги, – поддакнул Зверюга.
– А пока они подписываются, он каждый день будет сказываться больным, – внес свою лепту Дин.
Тут прорезался голос и у Перси, который слишком мало проработал в тюрьме, чтобы рассчитывать на оплату больничного.
– Видать, вам очень этого хочется, – прошипел он.
Назад: Глава 4
Дальше: Глава 6