Акт третий

Сцена первая

Прошу тебя, Меркуцио, уйдем.
Сегодня жарко. Всюду Капулетти.
Нам неприятностей не избежать,
И в жилах закипает кровь от зноя.

Застраховать себя! Эх ты, гарантия!

Ручаюсь головой, вот Капулетти.

Ручаюсь пяткой, мне и дела нет.

За мной, друзья! Я потолкую с ними. –
Словечко-два, не больше, господа!

Напрасно мы шумим среди толпы.
Одно из двух: уединимся – либо
Обсудим спор с холодною душой
И разойдемся. Отовсюду смотрят.

И на здоровье. Для того глаза.
Пускай их смотрят. Я не сдвинусь с места.

Ваш человек? К чему же он приставлен?
По-видимому, состоять при вас
Противником на вашем поединке.

Ромео, сущность чувств моих к тебе
Вся выразима в слове: ты мерзавец.

Тибальт, природа чувств моих к тебе
Велит простить твою тупую злобу.
Я вовсе не мерзавец. Будь здоров.
Я вижу, ты меня совсем не знаешь.

Словами раздраженья не унять,
Которое всегда ты возбуждаешь.

Неправда, я тебя не обижал.
А скоро до тебя дойдет известье,
Которое нас близко породнит.
Расстанемся друзьями, Капулетти!
Едва ли знаешь ты, как дорог мне.

Трусливая, презренная покорность!
Я кровью должен смыть ее позор!
Как, крысолов Тибальт, ты прочь уходишь?

Не промедлю ни минуты.

Меркуцио, оставь!

Ну, сударь мой, а где passado ваше?

Вынь меч, Бенвольо! Выбивай из рук
У них оружье. Господа, стыдитесь!
Тибальт! Меркуцио! Князь ведь запретил
Побоища на улицах Вероны.
Постой, Тибальт! Меркуцио!

Заколол!
Чума возьми семейства ваши оба!
А сам ушел – и цел?

Царапина. Но и такой довольно.
Где паж мой? Сбегай, мальчик, за врачом.

Я вас хотел разнять.

Веди, Бенвольо,
Куда-нибудь. Я чувств сейчас лишусь.
Чума возьми семейства ваши оба!
Я из-за вас стал кормом для червей.
Все прахом!

Он – мой друг и родич князя
И ранен тяжело из-за меня.
Я молча снес смертельную обиду:
Меня пред всеми оскорбил Тибальт,
Тибальт, который скоро больше часу
Стал мне родным! Благодаря тебе,
Джульетта, становлюсь я слишком мягким.

Ромео, наш Меркуцио угас.
Его бесстрашный дух вознесся к небу,
С презреньем отвернувшись от земли.

Недобрый день! Одно убийство это –
Грядущего недобрая примета.

Ты видишь, вот опять Тибальт кровавый.

Как, невредим и на вершине славы?
А тот убит? Умолкни, доброта!
Огненноокий гнев, я твой отныне!
Тибальт, возьми обратно подлеца,
Которого сказал мне! Дух Меркуцио
Еще не отлетел так далеко,
Чтобы тебя в попутчики не жаждать.
Ты или я разделим этот путь.

Нет, только ты. Ты в жизни с ним якшался,
Ты и ступай!

Еще посмотрим, кто!

Беги, Ромео! Живо! Горожане
В движенье. Ты Тибальта заколол.
Тебя осудят на смерть за убийство.
Что ты стоишь? Немедленно беги!

Насмешница судьба!

Зачем ты медлишь?

Куда удрал головорез Тибальт?
Меркуцио мертв. Держите негодяя!

Вот ваш Тибальт.

Я вас предупреждаю:
Вы арестованы. За мной, синьор!

Кто подал поножовщины пример?

Светлейший князь, восстановить велите
Причину этого кровопролитья.
Рукой Ромео умерщвлен и нем
Убивший сам Меркуцио пред тем.

Тибальт! Тибальт! Дитя родного брата!
О муж! О князь! О, страшная утрата!
Кровь родственная наша пролилась.
Взыщи ее с Монтекки, добрый князь!
Вот он стоит – убийца и мерзавец.

Я спрашиваю, кто самоуправец?

Виной Тибальт, который здесь простерт.
Он оскорбил Ромео. Оскорбленный
Стерпел обиду и, наоборот,
Как мог, старался охладить Тибальта.
Но все Тибальту было нипочем,
Он продолжал буянить. Тут вмешался
Меркуцио, сцепились, и пошло.
Они сражались долго с равной силой.
Вертясь почти все время между шпаг,
Ромео их просил остановиться,
Но сам приблизил роковой исход:
Из-под его руки был ранен насмерть
Храбрец Меркуцио. Тибальт бежал
И думал скрыться, но потом вернулся.
Тогда Ромео вышел из себя,
И, прежде чем успел я разобраться,
Лежал Тибальт без жизни на земле
И от последствий убегал Ромео.
Вот поединка достоверный ход.
Я жизнью отвечаю за отчет.

Он из семьи Монтекки. Для него
Не истина важнее, а родство.
Их было двадцать человек и еле
Всем скопищем Тибальта одолели.
Схвати Ромео, князь! Убийца он
И по закону должен быть казнен.

Ромео был возмездия орудьем
Кого мы за Меркуцио осудим?

Ромео меньше всех. Он с ним дружил
И мстил убийце, как и ты б отмстил.

И за поступок этот самочинный
Немедля будет выслан на чужбину.
А ваш раздор мне надоел вдвойне,
С тех пор, как жизни близких стоит мне.
Я наложу на вас такую пеню,
Что вы оцените мое терпенье.
Слезам, мольбам не придаю цены,
Вы ими не искупите вины.
Когда Ромео края не оставит,
Ничто его от смерти не избавит.
Очистить площадь! Мертвеца убрать.
Прощать убийцу – значит убивать.

Сцена вторая

Неситесь шибче, огненные кони,
К вечерней цели! Если б Фаэтон
Был вам возницей, вы б давно домчались,
И на земле настала б темнота.
О ночь любви, раскинь свой темный полог,
Чтоб укрывающиеся могли
Тайком переглянуться, и Ромео
Вошел ко мне неслышим и незрим.
Ведь любящие видят все при свете
Волненьем загорающихся лиц.
Любовь и ночь живут чутьем слепого.
Прабабка в черном, чопорная ночь,
Приди и научи меня забаве,
В которой проигравший в барыше,
А ставка – непорочность двух созданий.
Скрой, как горит стыдом и страхом кровь,
Покамест вдруг она не осмелеет
И не поймет, как чисто все в любви.
Приди же, ночь! Приди, приди, Ромео,
Мой день, мой снег, светящийся во тьме,
Как иней на вороньем оперенье!
Приди, святая, любящая ночь!
Приди и приведи ко мне Ромео!
Дай мне его. Когда же он умрет,
Изрежь его на маленькие звезды,
И все так влюбятся в ночную твердь,
Что бросят без вниманья день и солнце.
Я дом любви купила, но в права
Не введена, и я сама другому
Запродана, но в руки не сдана,
И день тосклив, как накануне празднеств,
Когда обновка сшита, а надеть
Не велено еще. Но вот и няня
С вестями от Ромео, а тогда
Любой язык красноречив, как небо.

Какие вести, няня? Это что:
Веревки для Ромео?

Да, веревки.

Что ты ломаешь руки? Что с тобой?

Погибель наша! Светопреставленье!
Убит, убит, родимая, убит,
Убит, болезный, отдал богу душу!

Ужель так бессердечны небеса?

Не небеса, а милый твой Ромео.
А я-то, дура! Кто ж мог ожидать?

Зачем ты мучаешь меня, чертовка?
От этой пытки взвыли бы в аду!
Итак, Ромео сам с собой покончил?
Да или нет? Меня такое «да»
Убьет вернее взгляда василиска.
Одно такое «да» и я – не я
И больше никогда собой не буду.
Ответь мне: да иль нет, и слов не трать,
Чтоб осчастливить или доконать.

Сама видала рану. Вот такая.
Здесь, на груди. Не приведи господь!
А крови сколько, крови! Лужа крови!
Сам белый-белый, точно полотно.
Я прямо обмерла, как увидала.

О сердце! Разорившийся банкрот!
В тюрьму, глаза! Закройтесь для свободы.
Стань снова прахом прах. В одном гробу
Ромео и тебя я погребу.

Тибальт, Тибальт! Сердечный друг Тибальт!
Какая речь! Какое обхожденье!
Зачем тебя должна я пережить!

Как, этот вихрь меняет направленье?
Убит Ромео и Тибальт убит?
Лишилась мужа я? Лишилась брата?
Что ж не трубит архангела труба?
Кто жив еще, когда таких не стало?

Убит один Тибальт, Ромео жив.
Он заколол Тибальта и в изгнанье.

Ромео пролил кровь Тибальта?

Да.
Хоть верь, хотя не верь, а пролил, пролил!

О, куст цветов с таящейся змеей!
Дракон в обворожительном обличье!
Исчадье ада с ангельским лицом!
Поддельный голубь! Волк в овечьей шкуре!
Ничтожество с чертами божества!
Пустая видимость! Противоречье!
Святой и негодяй в одной плоти!
Чем занята природа в преисподней,
Когда она вселяет сатану
В такую покоряющую внешность?
Зачем негодный текст переплетен
Так хорошо? Откуда самозванец
В таком дворце?

В мужчинах нет ни в ком
Ни совести, ни чести. Все притворство,
Пустое обольщенье и обман.
Глоток наливки! Эти огорченья
Меня, старуху, скоро вгонят в гроб.
Позор Ромео твоему!

Опомнись!
Ромео для позора не рожден,
Позор стыдится лба его коснуться.
На этом незапятнанном лице
Могла бы честь короноваться. Низость,
Что я осмелилась его бранить.

А что ж тебе хвалить убийцу брата?

Супруга ль осуждать мне? Бедный муж,
Где доброе тебе услышать слово,
Когда его не скажет и жена
На третьем часе брака? Ах, разбойник,
Двоюродного брата умертвил!
Но разве было б лучше, если б в драке
Тебя убил разбойник этот, брат?
Вернитесь вспять к своим истокам, слезы!
Вы не у места. Данники тоски,
Вы счастью дань несете по ошибке.
Супруг мой жив, которого Тибальт
Хотел убить. Убит Тибальт, который
Хотел его убить. Все обошлось.
Так что ж я плачу? Слово я слыхала.
Тибальта жалко, но оно страшней.
Я рада бы забыть его, но память
Полна им, как раскаяньем злодей.
«Тибальт убит, а твой Ромео изгнан».
Вот это слово: «Изгнан». Этот звук
Страшнее смерти тысячи Тибальтов.
Достаточно Тибальтова конца,
Но если горю скучно в одиночку
И требуется общество, скажи
Вслед за известьем о конце Тибальта
Про гибель матери или отца,
Или обоих, если очень нужно.
Но на Тибальтов труп нагромождать
Слова: «Ромео изгнан» – это слишком
И значит уничтожить мать, отца,
Тибальта, и Ромео, и Джульетту.
«Ромео изгнан» – это глубина
Отчаянья без края и без дна!
Где мой отец и мать, скажи мне, няня?

Рыдают над Тибальтом без скончанья.
Не хочешь ли ты к ним? Я отведу.

Не надо, няня. Пусть поплачут сами.
Ромео я не ворочу слезами.
А лестницу веревочную спрячь.
Веревочки, о сколько неудач!
У вас ведь тоже разочарованье:
Ромео ждали вы, а он в изгнанье.
Вас вили, чтоб, хватаясь за узлы,
Ко мне проник он под покровом мглы,
А вы теперь валяетесь без цели.
Тут и без вас в невестах овдовели.
Возьми их, няня… Лягу на кровать –
Не жениха, а скорой смерти ждать.

Ну, так и быть. Я знаю, где Ромео.
Утешься, детка. Я его найду
И к вечеру доставлю непременно.
Сейчас отправлюсь. Он в монастыре.

Надень ему кольцо на безымянный,
И пусть придет проститься на заре.

Сцена третья

Ромео, выйди. Выходи, несчастный!
В тебя печаль влюбилась. Ты женат
На горести.

Отец, какие вести?
Что приговор гласит? Какое зло
Еще желало бы со мной знакомства?

Ты прав. С тобою в дружбе беды все.
Я весть принес о княжеском решенье.

Он дело переносит в Страшный суд?

О нет, зачем? Его решенье мягче:
Ты к ссылке, а не к смерти присужден.

О, лучше сжалься и скажи, что к смерти!
Мне близость ссылки тяжелей, чем смерть.
Не говори ни слова об изгнаньи.

Ты выслан из Вероны. Потерпи.
Все впереди, не клином свет сошелся.

Вне стен Вероны жизни нет нигде,
Но только ад, чистилище и пытки.
Из жизни выслать, смерти ли обречь –
Я никакой тут разницы не вижу.
Когда ты мне об этом говоришь,
Ты мне топор вручаешь на подносе,
Чтоб мне с улыбкой голову срубить.

Неблагодарный! Ты ведь по закону
Достоин смерти, а остался жить.
Так что ж, ты слеп, что милости не видишь?

Какая это милость! Это месть.
Небесный свод есть только над Джульеттой.
Собака, мышь, любая мелюзга
Живут под ним и вправе с ней видаться,
Но не Ромео. У навозных мух
Гораздо больше веса и значенья,
Чем у Ромео: им разрешено
Соприкасаться с белоснежным чудом
Джульеттиной руки и воровать
Благословенье губ ее стыдливых,
Но не Ромео. Этому нельзя.
Он в высылке, а мухи полноправны!
И ты сказал, что высылка – не смерть?
Ты б отравил меня или зарезал,
Чем этим пустословьем донимать.
Изгнание! Изгнанье – выраженье,
Встречаемое воплями в аду.
И ты, священник, друг, мудрец, наставник,
Ты мог меня изгнанником назвать?

Влюбленный дурень, дай сказать мне слово.

Ты об изгнанье вновь заговоришь.

В защиту от твоих тоскливых мыслей
Я философию препровожу
С тобой в изгнанье, спутницу гонимых.

Опять изгнанье? Это не исход.
Твоя премудрость не создаст Джульетты,
Она не сдвинет стен, не упразднит
Приказа. Философия – не помощь.

Ну, значит у безумцев нет ушей.

Безумцы глухи, а провидцы слепы.

Дай о твоих делах поговорим.

Молчи о том, чего не понимаешь!
Когда б ты так же молод был, как я;
Любил Джульетту; час, как обвенчался;
Убил Тибальта; так же тосковал
И шел бы в ссылку, ты бы мог по праву
Судить о том. Тогда б ты на себе
Рвал волосы и по полу катался,
Снимая мерку гроба для себя.

Стучат. Вставай. Скорей, Ромео! Прячься!

Зачем? Я спрятан все равно от всех
Стеной непроницаемой печали.

Ты слышишь, как стучатся? Уходи.

Кто там? Сейчас. – Вставай. Тебя задержат.
Ступай в читальню. Ах, как ты упрям!

Сейчас, сейчас! Какое нетерпенье!
Кто там? Кого вам надо? От кого?

Откройте дверь, тогда отвечу. Это
Кормилица Джульетты.

В добрый час.

Святой отец, скажите, где Ромео,
Муж госпожи моей?

Он на полу
И пьян от слез.

Какое совпаденье!
Точь-в-точь она.

Сочувствие сердец.
Сродство души.

Вот так лежит и плачет,
Лежит – и все. А вам нельзя, нельзя!
Вы встаньте, сударь, встаньте! Вы мужчина,
Вам не к лицу.

Ах, няня!

Вот и «ах!»
Мы все умрем и смерти не минуем.

Ты о Джульетте говоришь? Ну как?
Что с ней? Я, верно, ей кажусь злодеем?
Ведь я родною кровью обагрил
Ей память детства. Как ее здоровье?
Как ей живется? Где она сейчас?
Что говорит она о нашем браке?

Что говорит? Ревет, ревмя ревет.
То на постель повалится, то вскочит,
То закричит «Ромео», то «Тибальт»
И снова навзничь падает.

Ромео!
Ах, это имя – гибель для нее,
Как было смертью для ее родного.
Скажи, где в нас гнездятся имена?
Я уничтожу это помещенье.

Сдержи, безумец, руку! Отвечай:
Мужчина ль ты? Слезливостью ты баба,
А слепотой поступков – дикий зверь.
Женоподобье в образе мужчины!
Звереныш с человеческим лицом!
Ты удивил меня. Священным саном
Клянусь, я думал лучше о тебе.
Убил ли ты Тибальта? Что же, надо
Убить себя и заодно убить
Свою жену, живущую тобою?
Чем плох твой род, и небо и земля,
Которые ты предаешь хуленьям?
Они соединились все в тебе
Не для распада. Этим ты позоришь
Свою природу и любовь и ум.
Не пользуясь своим тройным богатством,
Подобен ты скупцу-ростовщику.
Твоя природа – восковая кукла,
Когда бесстрашьем не оживлена.
Твоя любовь – игра напрасной клятвой,
Когда во вред для любящих. Твой ум –
Как порох у неловкого солдата,
Который рвется у него в руках,
Меж тем как создан для самозащиты.
Встань, человек! По ком ты обмирал,
Жива твоя Джульетта. Это счастье.
Как ни желал тебя убить Тибальт,
Ты сам убил Тибальта. Снова счастье.
Подумай, сколько сыплется удач,
А ты сердит на собственную участь!
Смотри, смотри, таким плохой конец.
Пройди к Джульетте ночью на свиданье,
Как решено, и успокой ее,
Но возвращайся до обхода стражи,
А то не сможешь в Мантую попасть.
Будь в Мантуе, пока найдется повод
Открыть ваш брак и примирить дома.
Тогда упросим, чтоб тебя вернули,
И радость будет в двести раз сильней,
Чем горе нынешнего расставанья.
Кормилица, хозяйке передай,
Чтоб в доме спать легли сегодня раньше, –
От слез и так ведь нападает сон, –
И чтоб она к себе ждала Ромео.

О боже, боже! Ночь бы до утра
Стоять да слушать. Вот она, ученость!
Скажу, что вы придете, доложу.

И что готовлюсь выговор услышать.

Она послала, сударь, вам кольцо.
Смотрите, как-нибудь не опоздайте.

Как ожил я от этого всего!

Ступай. Спокойной ночи. Значит, помни.
Одно из двух: до стражи уходи
Иль утром проберись переодетым.
Будь в Мантуе. Я буду посылать
С твоим слугой по временам известья,
Как подвигаются твои дела.
Пора. Дай руку. До счастливой встречи.

Я к ней – и под собой не слышу ног,
А то б с тобой расстаться я не мог.
Прощай.

Сцена четвертая

У нас несчастье, граф, и до сих пор
Мы с дочерью еще не говорили.
В Тибальте здесь не чаяли души.
Но смерть есть смерть. Уже довольно поздно.
Джульетта сверху больше не сойдет.
Когда б не ваше общество, поверьте,
Я тоже лег бы час тому назад.

Дни траура – для сватовства не время.
Миледи, вашей дочери поклон.

Я поклонюсь и все у ней узнаю.
Она утратой вся поглощена.

Парис, я знаю дочь, и я ручаюсь:
Она полюбит вас. Нелепа мысль,
Чтобы она ослушалась. Проведай
Ее пред сном, жена, и приготовь
К тому, что́ сын наш будущий задумал.
И в эту среду… Впрочем, что у нас?

Сегодня понедельник!

Понедельник?
Пожалуй, в среду рано – не успеть.
Тогда в четверг. Итак, в четверг, скажи ей,
Ее с Парисом решено венчать.
Вы будете готовы? Вы согласны?
Без шума. Два-три друга, вот и все.
А то Тибальт – и вдруг веселье, сплетни,
Не правда ли? Две или три семьи.
Удобно ли в четверг, скажите прямо?

Жаль, что четверг не завтра, не сейчас.

Отлично. Так в четверг. Теперь ступайте.
А ты сходи к Джульетте. Прикажи,
Чтобы она готовилась к венчанью.
Прощайте, граф. Светите, слуги, мне!
Так поздно, что уж скоро будет рано.
Спокойной ночи!

Сцена пятая

Уходишь ты? Еще не рассвело.
Нас оглушил не жаворонка голос,
А пенье соловья. Он по ночам
Поет вон там на дереве граната.
Поверь, мой милый, это соловей.

Нет, это были жаворонка клики,
Глашатая зари. Ее лучи
Румянят облака. Светильник ночи
Сгорел дотла. В горах родился день
И тянется на цыпочках к вершинам.
Мне надо удалиться, чтобы жить,
Или остаться и проститься с жизнью.

Та полоса совсем не свет зари,
А зарево какого-то светила,
Взошедшего, чтоб осветить твой путь
До Мантуи огнем факелоносца.
Побудь еще. Куда тебе спешить?

Пусть схватят и казнят. Раз ты согласна,
Я и подавно остаюсь с тобой.
Пусть будет так. Та мгла – не мгла рассвета,
А блеск луны. Не жаворонка песнь
Над нами оглашает своды неба.
Мне легче оставаться, чем уйти.
Что ж, смерть так смерть!
Так хочется Джульетте.
Поговорим. Еще не рассвело.

Нельзя, нельзя! Скорей беги: светает.
Светает! Жаворонок-горлодер
Своей нескладицей нам режет уши,
А мастер трели будто разводить!
Не трели он, а любящих разводит,
И жабьи будто у него глаза.
Нет, против жаворонков жабы – прелесть!
Он пеньем нам напомнил, что светло
И что расстаться время нам пришло.
Теперь беги: блеск утра все румяней.

Румяней день и все черней прощанье.

Джульетта!

Няня?

Матушка идет.
Светает. Осторожнее немножко.

В окошко – день, а радость – из окошка!

Обнимемся. Прощай! Я спрыгну в сад.

Ты так уйдешь, мой друг, мой муж, мой клад?
Давай мне всякий час все это время
Знать о себе. В минуте столько дней,
Что, верно, я на сотню лет состарюсь,
Пока с моим Ромео свижусь вновь.

Я буду посылать с чужбины весть
Со всяким, кто ее возьмется свезть.

Увидимся ль когда-нибудь мы снова?

Наверное. А муки эти все
Послужат нам потом воспоминаньем.

О боже, у меня недобрый глаз!
Ты показался мне отсюда, сверху,
Опущенным на гробовое дно
И, если верить глазу, страшно бледен.

Печаль нас пожирает, и она
Пьет нашу кровь. Ты тоже ведь бледна.
Прощай, прощай!

Судьба, тебя считают
Изменчивою. Если так, судьба,
То в самом деле будь непостоянной
И вдалеке не век его держи.

Ты встала, дочь?

Кто говорит со мною?
Вы, матушка? Еще вы не легли
Иль поднялись? Что надо вам так рано?

Ну, как, Джульетта?

Мне не по себе.

Все плачешь об убитом? Но слезами
Его не выполощешь из земли,
А вымоешь – не оживить. Довольно.
Поплакать в меру – знак большой любви,
А плач без меры – признак тупоумья.

А если так утрата велика?

Ведь слез твоих утраченный не видит.

Да я ж их по своей охоте лью.

Ты плачешь не о том, что нет Тибальта,
А что подлец, его убивший, жив.

Какой подлец?

Ромео!

Он и подлость
Никак не совместимы. – Видит Бог,
Еще никто так не терзал мне сердца!

Все потому, что он еще живет.

Живет и для меня недосягаем.
Я за Тибальта отомщу сама.

Отмстим и мы, ты можешь быть покойна.
Я в Мантую пошлю, где, говорят,
Скрывается преступник. Там сумеют
Отравы подмешать ему в еду.
Он в гости поторопится к Тибальту,
И это восстановит твой покой.

Я, правда, никогда не успокоюсь,
Пока Ромео не в моих руках.
Найдите человека для посылки,
А яд Ромео я сама сыщу.
Я так составлю для него отраву,
Что с миром он, поверьте мне, уснет.
О, что за мука слышать это имя
И быть не в силах броситься к нему,
Чтоб из любви к несчастному Тибальту
Его в объятьях насмерть задушить!

Составь мне смесь, а я гонца достану.
Теперь тебе я радость сообщу.

В такое время радость очень кстати.
Итак, в чем радость эта состоит?

Отец твой полон о тебе заботы.
Чтобы тебя развлечь, он выбрал день
Для праздника. Нам и во сне не снилось
Нежданное такое торжество.

Что ж, в добрый час. Когда назначен праздник?

В четверг, моя хорошая. В четверг
Прекрасный граф Парис, твой нареченный,
С утра нас приглашает в храм Петра,
Чтобы с тобою сочетаться браком.

Клянусь Петровым храмом и Петром,
Ничем с Парисом я не сочетаюсь!
Какая спешка! Гонят под венец,
Когда жених и глаз еще не кажет.
Благодарю! Уведомьте отца,
Что замуж рано мне, а если надо,
Скорее за Ромео я пойду,
Чем выйду за Париса. Вот так радость!

Вот он идет. Скажи ему сама.
Посмотрим, как он примет эти речи.

Закат сопровождается росой,
Племянника ж закат отмечен ливнем.
Опять потоки? Все еще в слезах?
На взгляд такое щупленькое тельце,
А борется, как на море корабль,
С пучиной слез и ураганом вздохов
До воцаренья новой тишины.
Ну, как дела? Уже ты сообщила
Ей наше повеление, жена?

Сказала, но она не хочет слушать,
Отказывается. Благодарит.

Что? Что? Не слышу. Повтори. Не хочет?
Благодарит? Она не поняла
Всей этой чести? Ей не очевидно,
Во сколько раз жених знатнее нас?
Она находкой нашей не гордится?

Должна благодарить, но не горжусь.
Какая гордость в том, что ненавистно?
Но и напрасный труд ваш дорог мне.

Вот логика! Прости, не понимаю.
Где связь? То «благодарна» и «горда»,
То «не горда» вдруг и «не благодарна».
Брось эти штуки, маменькина дочь!
Что гордость мне твоя и благодарность?
А вот в четверг, пожалуйста, изволь
Пойти венчаться в храм с Парисом или
Тебя я на веревке притащу.
В чем держится душа, холера, падаль!
Разважничалась!

Вы с ума сошли!

Отец, прошу вас слезно на коленях,
Позвольте только слово мне сказать!

Ни звука! Все заранее известно.
В четверг будь в церкви или на глаза
Мне больше никогда не попадайся.
Молчать, молчать! Роптали, дураки,
Что дочь у нас одна, а на поверку
И этой много, так нас допекла!
У, подлая!

Избави Боже, сударь!
О дочке отзываться так нельзя.

А почему, наставница, с указкой?
К соседкам шли бы языком трепать!

Я зря не вру.

Проваливайте к богу!

Нельзя и рта открыть?

Вам говорят,
С соседками за кружкою судачьте!
Тут не кабак.

Вы слишком горячи.

Меня с ума все это сводит. Боже!
Где б ни был я и что б ни затевал,
В гостях ли, дома ль, вечно, днем и ночью,
Моею мыслью было подыскать
Ей жениха. И наконец он найден.
Богач, красавец, знатный человек,
Воспитан, воплощенье всех достоинств,
Мечта и сон, а эта тварь пищит:
«Я не хочу! Я не могу! Мне рано.
Простите». Ты не можешь? Хорошо.
Прощаю. Но изволь вперед кормиться
Где хочешь, только больше не со мной.
Имей в виду, я даром слов не трачу.
На размышленье у тебя два дня,
И если ты мне дочь, то выйдешь замуж,
А если нет, скитайся, голодай
И можешь удавиться: бог свидетель,
Тебе тогда я больше не отец.
Так вот подумай. Это ведь не шутки.

Ужель нет состраданья в небесах?
Им видно ведь насквозь мое несчастье.
Ах, матушка, не выгоняйте вон!
Отсрочьте брак на месяц, на неделю
Или с Тибальтом положите в склеп!

Все обсудили. Поступай как знаешь.
Молчи. Я слова больше не скажу.

О господи! О нянюшка! Что делать?
Обет мой в Небе, у меня есть муж.
Как клятву мне вернуть с небес на землю,
Пока мой муж не улетел с земли?
Зачем судьба кует такие ковы
Столь беззащитным существам, как я?
Ну, что ты скажешь, няня? Неужели
Нет утешенья?

Утешенье есть.
Ромео в ссылке. Он остережется
Соваться к вам и требовать тебя.
Поэтому и вышла бы за графа.
Он – милочка. Ромео – мелюзга
В сравненьи с ним. Такой грозы во взоре
Не сыщешь у орлов. Твой новый брак
Затмит своими выгодами первый.
А нынешний твой муж в такой дали,
Что это – как покойник, та же польза.

Ты говоришь от сердца?

От души.

Аминь!

Что?

Ты меня переродила.
Спустись-ка вниз и матушке скажи:
Я принесу Лоренцо покаянье
В грехе непослушания отцу.

Пойду скажу. Вот это шаг похвальный.

Ведь вот он, вот он, первородный грех.
О демон-соблазнитель! Что подлее:
Толкать меня на ложь или хулить
Ромео тем же языком, которым
Она его хвалила столько раз?
Разрыв, разрыв! Меж нами пропасть, няня.
И если не поможет мне монах,
Есть средство умереть в моих руках.

Отправить