Валентина

Мы проснулись по звонку будильника. Пять утра. Дерзкий, назойливый звук, разрывающий сон, меня всегда нервировал. Но еще больше не давали покоя события вчерашнего дня, о которых я не переставала думать даже во сне.

Мне было ужасно стыдно перед Олей. Надо же, как она быстро раскусила, что я постоянно тревожусь из-за денег. Но как еще я могла реагировать на дорогой ужин, когда мы и без того уже потратились. Деньги просто утекали сквозь пальцы, хотя мы ничего особенного себе не позволяли, разве что эти местные деликатесы.

Но даже не деньги тревожили меня больше всего. Самое главное – факт нахождения в этой деревне. Что я здесь делаю? Как мне объяснить Оле, зачем я сюда приехала? Писать книгу? Но кто я такая, чтобы писать? Спасать сестру? От кого, от чего? При чем здесь вообще моя сестра?

Удивительно было и то, что Ольга совсем не расспрашивала меня о сестре. Напомнила пару раз о ее фотографиях, и все. Я бы на ее месте с ножом к горлу пристала: расскажи, каким боком здесь твоя сестра и почему она могла оказаться в гробу. Но Оля ни о чем не спрашивала, а все мои желания воспринимала как приказ, руководство к действию. Почему так? Этот вопрос тоже не давал мне покоя. И денег на дорогу дала, и в спутницы напросилась, словно заранее знала, как я обрадуюсь. Хотя нет, не напросилась, это неправильное слово. Она предложила поехать со мной, потому что почувствовала, что мне нужна поддержка. Просто разглядела в моих глазах растерянность и страх.

Но какая странная история с нами приключилась! Куда мы забрели? И что будет дальше?

Шел дождь. Я встала, подошла к окну. В голубовато-зеленой дымке мокла тайга. Я обняла себя руками за плечи. Стоит ли выходить в такую непогоду? Кто будет разбирать завалы? Неужели, несмотря на дождь, кто-то согласится пойти с нами в пещеру? Да и существует ли эта пещера?

Захотелось вдруг закрыть глаза и открыть их уже в Москве, в квартире на Цветном бульваре, где сухо, чисто и тепло, где в любое время можно сварить кофе или спуститься в булочную за ромовыми бабами. А еще можно собраться и отправиться на работу, в мой кофейный рай, где я чувствовала себя как рыба в воде.

– Что, пойдем? Или ты передумала? – донесся сонный Олин голос. Я вздрогнула.

– Послушай. – Я подошла к ее кровати, присела, посмотрела ей в глаза. – Оля, может, ну ее, эту пещеру? Ты же видишь, здесь все не так, как мы себе представляли. Никакого интереса к Тисульской принцессе уже нет. Из этой легенды выжали все, что могли. Ты уже поняла это, ведь так? Кира – вот кто хорошо заработал на всем этом.

Я вовремя остановилась. Не притормози я в этот момент, с языка сорвалось бы то, что я уже приготовилась сказать. На месте Киры должна была быть моя сестра – вот что я готова была произнести.

Да-да, это она могла быть на месте Киры, она, моя проныра, моя гениальная сестрица, у которой великолепная интуиция по части подобных дел. Это она умеет доставать деньги из воздуха, в чем я неоднократно убеждалась. Помнится, в детстве она собрала ватагу ребят, чтобы отправиться на поиски затонувшей Атлантиды. Все успели скинуться по пять рублей на билет, корабль должен был отправиться в это опасное плавание – никогда не забуду! – в субботу вечером! Ни года не помню, ни месяца, летом дело было, в жару, когда нам всем так хотелось к морю, к кораблям, когда теплый ветер трепал наши волосы и жизнь казалась такой огромной и интересной, а книги Жюля Верна превращали в романтиков. Помню раскрасневшееся личико Ани и то, как она пыталась договориться с каким-то матросом с белого парохода, на котором мы планировали отправиться в плавание. Все сорвалось тогда, Атлантиду мы так и не нашли, зато на деньги, которые дворовая ребятня ей доверила, она купила подержанный велосипед и теперь брала копейки с тех, кто хотел покататься. Она объясняла это тем, что копила на выкуп какого-то чернокожего студента, которого якобы замуровали в одном из питерских склепов. Как здесь не раскошелиться?

Уже тогда у нее были какие-то грандиозные по детским меркам планы, дерзкие, фантастические. Потом были еще проекты, авантюры, идеи, и все, конечно, в приключенческо-романтическом ключе. Любая ее идея подкупала неординарностью и возможностью сразу сорвать куш.

Вот почему, стоило мне увидеть ее в саркофаге, как я сразу связала этот снимок с очередной безумной идеей сестры. Кажется, я поняла, в чем эта идея заключалась. Она узнала о Тисульской принцессе и решила, что и в отсутствие настоящей ее можно выдумать, сделать доступной и заставить приносить настоящие деньги.

Что-то мне подсказывало, что этот отель, сейчас казавшийся пустым и неприбыльным, связан с моей сестрой. Что, если у этой Киры и мужа никакого не было? Хотя как его могло не быть, если тот же Иван его знал?

– Так неохота выходить из номера, – донеслось из-под одеяла, куда Оля забралась с головой.

Я подумала, что, пожалуй, впервые Оля повела себя естественно. Кому хочется идти навстречу опасности, когда можно остаться в тепле?

– Нет уж, раз договорились, значит, пойдем. Хотя ты можешь оставаться здесь.

Я сказала это без малейшей обиды или раздражения, но Оля немедленно вскочила и пошла в душ.

Кира одолжила нам два брезентовых дождевика, в которых мы походили на сказочных гномов – до того огромными они были.

– Куда же вы собрались? – по-матерински заботливо улыбнулась Кира.

Несмотря на ранний час, она выглядела особенно свежо. Щеки ее пылали румянцем.

– Осматривать достопримечательности, – гордо заявила Оля и уверенно направилась к выходу. – Мы же будем книгу писать!

Дождевая вода, падающая с неба, казалась зеленой. Мы пробирались сквозь эту густую влагу, как рыбы в аквариуме. Вода пузырилась под ногами, все тонуло в безрадостных утренних сумерках. Мы обе были уверены, что никто не придет.

Конечно, дед Федор обманет. На душе было тяжело, я и сама чувствовала себя обманщицей по отношению к доверчивой Оле. Сколько можно испытывать ее терпение? Неужели естественная благодарность после того, как я помогла ей, взяла под свое крыло, сменилась не рассуждающим слепым доверием? Когда-нибудь я объясню ей, как это опасно – очаровываться человеком. Обратная сторона этого пьянящего чувства – разочарование, и оно может быть убийственным для неокрепшей души.

Увидев в условленном месте темные силуэты, мы даже остановились. Не знаю, как Оля, но я не готова была поверить своим глазам.

– Смотри-ка, пришли! – тихо воскликнула она, радостно и восторженно.

– Да, в самом деле. – Я двинулась навстречу нашим сопровождающим. Все трое были в таких же дождевиках, как у нас.

Дед Федор был трезв. Щеки его розовели на фоне зеленого лесного пейзажа за его спиной. Сегодня он не улыбался и казался очень серьезным.

Рядом с ним стояли двое с хмурыми лицами. На спинах у обоих были одинаковые брезентовые рюкзаки, должно быть, с провизией.

– Доброе утро! – поприветствовала я их. – Погода не смущает?

– Нормально, – ответил один из мужиков.

Федор представил их:

– Иван, Кирилл.

Обыкновенные мужики, с грубыми, обветренными лицами красновато-кирпичного цвета. Не исключаю, что даже братья. Только у одного глаза серые, а у другого – почти черные. Вот этого черноглазого звали Кириллом, второго – Иваном. Пришли подзаработать. А ведь они местные, подумалось мне, и точно знают, куда идут и зачем. Неужели все трое мошенники и решили обмануть нас, приезжих дур?

– Деньги только после того, как мы увидим все, – сказала я твердым, как мне показалось, голосом.

– Нет, так не пойдет, – нахмурился Иван. – Не знаю, что вы там хотите увидеть. Мы согласились разобрать вход в пещеру.

– А вы знаете, что там? – спросила Оля в лоб. И правильно сделала.

– Догадываемся, – ответил Кирилл. – Что, пойдем?

– И что же?

Молчание.

Федор в течение этого короткого разговора пребывал в задумчивости. Может, прикидывал, что можно будет сделать, если обман раскроется и мы откажемся платить. Наконец он кивнул, махнул рукой, и мы все двинулись по тропинке, ведущей в лес.

– Они нас изнасилуют и убьют, – шепнула мне в спину Оля, пока мы обходили какой-то камень. Да что там, у меня и у самой было нехорошее предчувствие, не говоря уже о том, что мы успели продрогнуть, дождь не думал униматься, а с капюшона, который закрывал половину лица, потоками стекала вода.

– Можем повернуть, пока еще помним дорогу, – предложила я, но сама продолжала, как зомби, двигаться дальше.

Шли мы долго. То выныривали из густого леса, то снова погружались в мокрую темень. Под ногами пружинила земля, устланная толстым слоем потемневшей хвои. Мужики молчали.

Когда я споткнулась о какую-то корягу и упала, сильно ударившись коленом, Кирилл, который был поблизости, как-то уж слишком проворно подбежал помочь. Обдал запахом кофе (надо же, не перегаром), шепнул на ухо фразу, которая показалась мне загадочной:

– Лучше бы к Анисимовичу наведались.

Он помог мне встать, я отряхнулась и вдруг поняла, что мы отошли уже слишком далеко от деревни, чтобы можно было вернуться самостоятельно.

– Что-то страшновато, – обратилась я уже в полный голос к идущему впереди Федору. – Куда вы нас ведете? Если что – Кира знает, с кем мы отправились.

Конечно, я соврала, а что еще оставалось? Мне в самом деле было страшно. И не только за себя, но еще и за Олю, за которую я теперь отвечала головой.

– Не боись, почти пришли, – отозвался словно откуда-то издалека Федор.

Может, мы с Олей не первые и не последние, кого эта странная группа тащит в глубину тайги? Конечно, можно было остановиться и броситься по тропинке обратно, может, и нашли бы дорогу и добрались до деревни. Но так обидно было вернуться, не увидев того, ради чего мы приехали! Конечно, я сейчас не о сестре, а то, что как магнитом притягивало сюда любителей древности, аномальных явлений и просто любопытствующих чудаков со всего мира.

Ерунда, не может в этом быть никакого криминала. Обыкновенные местные жители, люди в возрасте, которые просто решили подзаработать. Даже если в пещере не будет ничего особенного, об этом путешествии можно будет написать пусть не книгу, а рассказ или очерк. Если еще прибавить странных ученых, может получиться очень даже интересный материал. Да и о Кире стоит написать, о том, как они с мужем озолотились на этой весьма сомнительной Тисульской принцессе.

– Все, пришли!

Мы вышли к ущелью, окруженному густым лесом. Небо немного прояснилось, и на каменистой площадке, разделявшей лесной массив на две части, стало видно нагромождение гладких валунов.

– Где же пещера? – спросила я.

– Откатим камни, тогда увидите ступени, это и будет вход в пещеру, – за всех ответил Федор. Сам он уселся на один из валунов и доставал сигарету. Закурили и Иван с Кириллом.

Мы с Олей приблизились к краю площадки и заглянули вниз – в пропасть, глубокую и страшную, где клубился густой сизый туман.

– Не подходи близко.

Я сама испугалась этого головокружительного притяжения бездны. Да-да, меня словно потянуло вниз, пришлось даже отскочить назад, и я чудом не упала.

– Да уж, вы осторожнее, – сказал Федор, и я уже хотела было сердечно поблагодарить его за заботу, как он добавил: – А то кто же нам заплатит? Получится, напрасно мы сюда шли.

– Ты даешь, Федор! – покачал головой Иван и выпустил дым через ноздри.

– В самом деле, держитесь подальше от края, – посоветовал Кирилл. – А Федора не слушайте, это он так шутит. Что, мужики, за работу?

Мы с Олей нашли большое поваленное дерево и уселись на ствол, как на скамейку, с которой удобно было наблюдать за их работой.

Камни они не перетаскивали, а откатывали. Дело спорилось, наши провожатые работали слаженно. Они почти не разговаривали и останавливались, только чтобы вытереть пот с лица и передохнуть.

Так прошло три часа. Лес вокруг успел измениться: посветлело и дождь перестал. Теперь лесная испарина поднималась к небу золотым дымком. Птицы распелись, солнце стало припекать. Как-то само собой поднялось настроение.

– Как ты думаешь, что там? Странно, что все завалено камнями? Думаешь, кто-то специально завалил? – Олины вопросы ничем не отличались от тех, что вертелись у меня на языке.

– Сама ничего не понимаю, – прошептала я.

Понятное дело, наши помощники не растаскивали все камни. Главным было расчистить хотя бы узкий проход к пещере.

– Все. – Кирилл в последний раз стукнул ломом о камень и обернулся к Федору. – Мы пойдем.

– Идите. Вам заплатят, а дальше молчите, как договаривались, – донеслось до нас.

Я заплатила обоим, сухо поблагодарила за работу и напоследок успела поймать долгий взгляд Кирилла. Этот взгляд намекал, что стоит запомнить его слова – те, что прозвучали по дороге. Да, на них стоило обратить внимание.

Когда оба ушли, я спросила Федора о Кирилле – кто такой, чем занимается.

– Это братья, Иван и Кирилл. У них бизнес: собирают грибы для ресторанов и солят.

– А жены у них есть?

– И жены, и дети, и даже внуки. Но кто бы о чем ни попросил, особенно когда есть возможность подработать, никогда не откажут. И колодцы чистят, и крыши чинят, и землю в огородах копают, где трактор не пройдет.

– А кто такой Анисимович?

– Спускайтесь сюда. Видите каменную площадку?

Федор поддерживал нас, пока мы спускались на площадку, нависшую над пропастью. Теперь мы были зажаты рядами валунов, между которыми образовался тесный проход к пещере.

Федор достал из рюкзака два больших фонаря и отдал нам. Третий, самый большой, оставил себе. Сделав нам знак, чтобы мы подождали, сам заглянул в пещеру и исчез в ее недрах.

Его не было минут пять. Потом он вынырнул и позвал нас.

– Что-то мне не по себе, – выдохнула Оля. Она как будто приросла к земле и не могла двинуться с места. – До меня только сейчас дошло, что мы увидим гроб с женщиной, которой миллионы лет. Мне страшно.

– Да нет там никакого гроба, чушь все это! – зло отрезала я, непонятно на кого рассердившись.

– Забыл вас предупредить. – Федор, который до этого обращался к нам весьма презрительно, как к избалованным барышням, которым вдруг захотелось романтики, неожиданно сменил тон на отеческий. – У вас проблем с сердцем нет? Какие-нибудь капли сердечные с собой захватили?

Мы переглянулись. В эту минуту мы обе почувствовали страх. Большой холодный страх и ничего больше.

– А что там? Очень страшное? – Оля нашарила мою руку и крепко ее сжала.

– Носовые платки хотя бы имеются?

– Это еще зачем? – проворчала я.

– Да запах там, как бы это сказать, специфический. Сейчас сами почувствуете.

Отступать было поздно. Мы включили фонари и вошли в пещеру.