Глава девятая
Мир вечного страха
Над безлюдным пустырем шел дождь. Это был очень странный дождь. Он не прекращался никогда — независимо от погоды в сотне шагов отсюда. И даже когда безлюдье вокруг присыпало снегом — здесь все равно шел дождь.
Крыса сидела на границе сухой и дождливой зоны. Крыса не умела удивляться, ее просто интересовал кусок мертвой плоти, выглядывавшей из лужи. Присмотревшись, в царившем здесь сумраке можно было понять: это человеческая рука, торчавшая из мутной воды. Крыса была не прочь попробовать на вкус мертвое мясо. Но ей не хотелось мокнуть. И она продолжала пребывать в состоянии своего непростого выбора.
Пока что-то не заставило хвостатого грызуна насторожиться. Чуткое существо ощутило угрозу еще до того, как та стала реальностью. Секунду спустя посреди этого вечного ливня заколыхалось влажное марево, и прямо из воздуха в лужу шагнула фигура в плотном сером комбинезоне, с низко надвинутой плотной черной шапочкой. Человек сделал шаг вперед и в сторону, словно освобождая кому-то место. И точно: вслед за ним из мокрого ниоткуда вышла здоровенная мужская фигура и, наконец, третья, стройная и резкая в движениях — женская.
Не дожидаясь, чем дело кончится, крыса бросилась в жухлые кусты, парадоксальным образом страдавшие от недостатка влаги в какой-то паре метров от вечного дождя.
Вряд ли крыса заинтересовала бы кого-то из этой троицы. Пришельцы были вооружены, и отнюдь не для экзотической охоты на мелких грызунов. Первый держал в руках самозарядный карабин КС-К двенадцатого калибра. Здоровяк небрежно, под мышкой, стволом на предплечье, придерживал снайперскую СВУ-АС компоновки булл-пап, обмотанную серым маскировочным тряпьем. Девушка была вооружена укороченным пистолетом-пулеметом Hechler & Koch с глушителем и дополнительной рукояткой впереди магазина. Обилие амуниции и бескомпромиссного вида ножи на ремнях намекали на то, что бояться этих ребят стоит не только крысам.
— Чтоб у меня глаза лопнули! — изумленно произнес здоровяк со «снайперкой». — Это как, Про?
— Это, Клещ, что-то вроде дыры в пространстве, — сказал парень с дробовиком.
— Где мы? — озираясь, глухо спросила девушка.
— Узнаешь? — Прохор (а с карабином был он) указал вдаль, за стену вечного дождя.
Там, в нескольких километрах отсюда, виднелись серые силуэты домов с мертвыми глазницами окон. И колесо обозрения, как будто в насмешку, украшавшее унылый пейзаж.
— Не может быть… — прошептала девушка. — Зона? Я ее только на фотографиях видела.
— Это Припять, — сказал Прохор. — Не самое сердце Зоны, но место, говорят, неприятное…
Его оборвало рычание Клеща:
— А, черт! Что это за срань?!
Шагнув в сторону напарника, Прохор увидел, как тот таращится себе под ноги, до половины голени погрузившиеся в воду. Прямо перед ним из воды выглядывала морда какого-то водяного чудовища. Во всяком случае, это склизкое лупоглазое существо вызывало именно такие ассоциации. Но присмотревшись, в этой морде можно было угадать противогаз устаревшей конструкции с медленно извивавшимся в воде гофрированным шлангом. Последний можно было принять то ли за змею, то ли за щупальце дохлого уродца.
— А ты не узнал? — усмехнулся Прохор. — Это же твоя работа.
— Чего? — нахмурился Клещ. Чуть склонился к жуткому существу, через которое перекатывались грязные волны. — А, вот оно что… Да, узнаю эту противогазную мразь. Я вообще человек незлой — но этот засранец тебя чуть не пристрелил.
— А я тебя даже не думал обвинять, — криво улыбнулся Прохор. — Хочешь — еще раз спасибо скажу.
— Вы еще поцелуйтесь, мальчики, — лениво сказала Лола. — Мы так и будем тут мокнуть или в путь двинемся?
Всего через несколько шагов маленький отряд выбрался на сухую полянку, рядом с которой навечно застыл древний армейский «Урал». Машина с ходу привлекла внимание Клеща.
— Смотри-ка, блестит, как только что вымытый! — сказал он. — Может, и хозяева рядом.
— Не думаю, — отозвался Прохор. — Он и в первый раз тут стоял. Походу, брошен.
— А с виду — как новенький. Может, попробовать завести?
Клещ направился было в сторону грузовика, но его остановил яростный окрик Лолы:
— Стоять!!!
Клещ изумленно посмотрел на подругу, но все же остановился со словами:
— Ты чего, мать, орешь?
— А ты что, с ходу убиться решил? — сдавленно проговорила Лола. — О чем я предупреждала с самого начала? Ничего не трогай, ничему не верь — вот главное правило Зоны!
— Да, но…
— Сам подумай — когда эту машину здесь бросили?
— Откуда я знаю?! — насупился Клещ. — Нехрен мне тут экзамен устраивать!
— В восемьдесят шестом ее бросили, — тихо сказал Прохор. — Или восемьдесят седьмом. Не может машина так долго сохраниться в таком состоянии. Это ловушка.
— Ловушка? — неуверенно повторил Клещ.
— Аномалия, — раздельно проговорила Лола. — Все, что выбивается из рамок привычного, — все здесь несет смерть. Помнишь, что Принц рассказывал? Зона — это свалка, которую устроили здесь «мусорщики». Мы даже не знаем, чего именно свалка — отходов их херовой промышленности или их собственных черных фантазий.
— Сказано сильно: «отходы черных фантазий», — Прохор попытался засмеяться. Получилось жутковато даже для него самого. — Но Лола права: здесь убивает все — земля, трава, воздух. Не зря «местные» противогазы здесь носят.
— У нас всех дозиметры, — возразил Клещ. — А у меня — еще и счетчик Гейгера.
— Счетчик Гейгера может спасти от радиации, но не спасет от ловушек «мусорщиков», — Лола покачала головой. — Здесь только особое чутье помогает. Наверное, моему брату такой «чуйки» и не хватило.
— И что же делать? — Клещ недоуменно поглядел на спутников. — Сидеть-бояться?
— Я пойду впереди, — решительно сказал Прохор. — Вы будете меня прикрывать. А если куда вляпаюсь в какую гадость — вытащите.
— Почему ты? — набычился Клещ. — Думаешь, у меня кишка тонка?
— Я так не думаю, — как можно убедительнее сказал Прохор. — Но у меня — часть способностей Буки, это я точно знаю. Бука в Зоне — как рыба в воде. Может, и во мне что-то есть — полезное для выживания в этих местах.
— Ладно, убедил, — похлопывая по цевью винтовки, сказал Клещ. — Лезть к черту в задницу и не рвусь, тем более без приглашения. Веди нас, Сусанин. Куда отправимся?
Этот вопрос поставил Прохора в тупик. Единственное, что он мог ответить, было беспомощное:
— Не знаю.
— Стой… Тихо!
Замерев с поднятой для шага ногой, Прохор вслушался в глухую, ватную тишину — и только потом медленно опустил ногу. Что-то было там, впереди. Необъяснимое с обычных земных мерок и не живое, но и не мертвое. Оно терпеливо ждало в этой небольшой ложбинке, и проверять, что это за хрень, не хотелось категорически.
Облизав пересохшие губы, Прохор произнес:
— Прямо идти нельзя. По кромке обойдем.
— Да что ты там такое учуял? — недоумевал Клещ. — Минное поле, что ли?
— Да какие там мины? — Прохор нервно пожал плечами. — Даже объяснить не могу. Просто поверь на слово.
— Я-то тебе поверю. Но так мы никогда до города не дойдем.
В словах Клеща была правда. Они уже час продвигались в сторону домов, видневшихся вроде бы не так далеко отсюда. Но продвинулись лишь немного вдоль некой невидимой границы, как будто окружившей город незримой стеной. Островки странной и, по-видимому, опасной нечисти плотно усеивали пустоши, покрытые редкой, болезненного вида растительностью. Похоже было на какую-то мрачную сказку, в которой сколько ни иди к цели, та лишь убегает от тебя все дальше.
— Нужно безопасную тропку найти, — бормотал Прохор, осторожно двигаясь впереди группы. — Я что понял: всякая дрянь — она или на буграх, или в низинах прячется. Стало быть, нам нужно как-то по кромке пройти…
— Вот, смотри: чем не путь? — сказала Лола, указывая на раздолбанную колею проселочной дороги, ведшей вроде бы в сторону домов. — Как полагаешь?
Прохор осторожно подошел, присел рядом с колеей. Судя по крупным рубцам, здесь прошло что-то на больших рифленых колесах, например трактор. Интересно, когда это было? Если тут спокойно рассекают на тракторах, может, они преувеличивают угрозу?
Закрыл глаза, прислушался к ощущениям.
— А может, и ничего страшного, — сказал он. — Только по самой дороге не пойдем. А вдоль, рядышком.
— Мне и брат так говорил: мол, если что-то можно обойти — лучше обойти, — сказала Лола, осматриваясь. — И если можно не наступать, то лучше не топтаться в таком месте… Ты знал о таком правиле?
— Не-а, — Прохор покачал головой. — Просто почувствовал что-то.
Так и двинулись, вдоль дороги. Дома вдалеке стали, наконец, приближаться. Стало даже казаться: а что такого в этой Зоне? Может, у страха глаза велики — и нет ничего страшного в этой Зоне? Когда там она была, эта катастрофа? Может, и не осталось никаких последствий, а вся история с «мусорщиками», загадившими эти места, — очередная страшилка на фоне нейрофонной паники?
В эти расслабленные рассуждения ворвалось тонкое тревожное ощущение.
— А ну, стой…
Клещ и Лола притормозили, вскинув оружие: любую угрозу они по привычке воспринимали через прицельную планку. В их грубом и простом мире большинство проблем можно решить пулей.
Здесь все несколько иначе. Впереди не было засады или минного поля.
Была лужа.
Правда, довольно необычная лужа — обширная черная клякса, будто капнули чем-то густым на дорогу, захватив края и как будто продавив ее на полметра. Настораживал еще странный металлический оттенок поверхности. И, что характерно: тракторные следы обрывались аккурат этой самой лужи. Дальше дорога продолжалась бледной, едва заметной лентой.
— Не нравится мне эта хрень, — сказал Прохор. Поискал взглядом. — Есть что-нибудь тяжелое?
— Граната пойдет? — Лола выдернула из кармашка разгрузки тусклую металлическую «лимонку».
— Давай, — Прохор поймал гранату, подкинул на ладони, примериваясь. — Нет, так непонятно будет. Бинт есть?
Оторвав полуметровый кусок бинта из полевой аптечки, привязал к кольцу на запале.
— Точно! Я совсем забыла, — сказала вдруг Лола. — Брат рассказывал: они в зоне для этого гайки использовали.
— Для чего? — не понял Клещ.
— Ну, чтобы бросать. Они так путь прокладывали. И ленточки к ним точно так же привязывали. Ты знал?
Последнее было обращено к Прохору. Тот помотал головой:
— Интуиция, наверное.
Поглядел на спутников. Те поняли его взгляд одинаково, опустившись на колено и пригнувшись, в готовности броситься на землю.
— Долбануть не должно, но мало ли? — проговорил Прохор.
И швырнул гранату в сторону лужи. Пока граната летела, все трое оценили идею с бинтом: траекторию полета четко прочертила трепыхающаяся белая лента.
Неизвестно, чего он ожидал, но только не такого. На излете, у самого края лужи, гранату вдруг резко дернуло вниз и в сторону. Бинт словно взорвался, осыпавшись белой пылью.
Приглушенно бахнуло. Это был странный взрыв: пламя «пыталось» подняться над землей, но на высоте нескольких сантиметров его будто бы затолкали обратно в землю.
И все. Лужа даже не шелохнулась.
— Это что за дрянь такая? — удивленно протянул Клещ. — Как это возможно? Гранату как за ниточку дернули…
— Я понял, — произнес Прохор. — Это не лужа. Это то, что осталось от трактора.
— С чего ты взял? — не поверила Лола. — Это же просто грязное пятно.
— Точно, — кивнул Прохор. — Теперь — грязное пятно. Этот трактор, или что там было, его просто расплющило.
— Расплющило? — повторил Клещ. — Это как прессом, что ли?
— Типа того. Только пресс был чудовищной мощи, — Прохор поглядел на Клеща. — Теперь убедился, что не такой уж я параноик?
— Базара нет, — признал Клещ. — Есть повод штаны просушить.
— Я не хочу туда, — заявила Лола. — Так ведь и нас может прихлопнуть…
— Это точно, — сказал Клещ. — Надо безопасный проход отыскать. Может, по соседству еще такая хреновина прячется. Только гранат на это не напасешься.
— Любые предметы сгодятся, к чему бинт привязать можно, — сказал Прохор. — Главное — масса.
— Патроны подойдут? — спросил Клещ. — Патронов я взял с запасом.
Наметив сравнительно безопасную дорогу несколькими бросками бинтов с грузиками из патронов, они пробрались мимо жуткой лужи. Похоже, это была какая-то гравитационная ловушка. В другое время он бы поломал голову над этой загадкой. Говорят, изучением всех этих странностей занимается целый институт где-то на границе Зоны. Правда, неизвестно, позволяют ли это «мусорщики» или ученые неосознанно лезут в самое пекло.
Сейчас думать об этом было недосуг. Добраться до городской черты было лишь частью дела. Ведь Прохор понятия не имел, что делать с таким достижением.
Где именно искать Тину? Время от времени он поглядывал на записку из пистолетной рукоятки, пытаясь отыскать хоть какой-то намек, какой-то понятный знак. Ничего подобного. Решать придется на месте.
Когда впереди показалось первое здание, Прохор вдруг ощутил острый приступ паники и остановился, растерянно поглядывая по сторонам. Он сам не мог понять, что с ним происходит, но появившаяся здесь, в Зоне, особая «чуйка» пока не подводила.
— Что с тобой? — спросила подошедшая Лола. — Бледный ты какой-то. И взгляд как у психа.
— Плохо… — пробормотал он. — Очень плохо.
— Да не настолько, — оглядывая его, возразила Лола. — Только нервный малость.
— Я не про себя, — Прохор остановил взгляд на девушке. — Все как-то неправильно.
— Чего ты там к моей бабе клеишься? — с довольной ухмылкой поинтересовался Клещ. Он подошел последним, при этом не забывая поглядывать назад. — Я не ревнивый, но если что заподозрю — убью обоих.
— Да прям там, — отозвалась Лола. — Меня переманят, а ты даже и не заметишь: опять будешь пьяным где-нибудь валяться.
— Послушайте! — оборвал спутников Прохор. — Меня только одного это беспокоит?
— Что именно? — мгновенно посерьезнев, Клещ положил ладонь на рукоять винтовки.
— Мы слишком легко идем. А это Зона, здесь такие штучки не проходят.
— Не понимаю, к чему ты клонишь?
— Может, это и паранойя… Но уж очень похоже на ловушку.
— Ловушку? — Клещ скептически прищурился. — И кто же ее устроил?
— Понятия не имею. Но лучше вернуться. И войти в город другим путем.
— Да ты спятил! — изумился Клещ. — Возвращаться назад, когда мы уже почти пришли? Да это бред! К тому же скоро стемнеет и шансов где-нибудь угробиться станет куда больше!
— Не знаю, как тебя убедить… — Прохор ощутил нехватку слов, чтобы описать то, что чувствовал. — Здесь вообще нет простых дорог! Это Зона — здесь быстро приходят только к могиле.
— Это правда, — глухо сказал Лола. — Пусть дорога сложнее, но шансов уцелеть больше.
— Да вы сговорились! — недовольно проворчал Клещ. — Ладно, в конце концов, мне по барабану. Решили прогуляться лишних десять километров — пожалуйста. Но если хотите мое мнение — это глупо.
Не собираясь ввязываться в дискуссию, Прохор развернулся, прошел мимо друзей и направился прямиком в обратном направлении. И на этот раз его уже остановила Лола:
— Погоди! В Зоне нельзя возвращаться тем же путем, что пришел.
— Это тебе тоже брат рассказал? — довольно грубо поинтересовался Клещ.
— Да, — спокойно ответила Лола. — Давай пойдем хотя бы с другой стороны дороги.
Клещ фыркнул, но Прохор кивнул и послушно перешел на другую сторону дороги. Раздосадованный Клещ в сердцах пнул валявшуюся на обочине консервную банку — прямиком в сторону дома, до которого оставалось не более сотни шагов.
Дальше случилось то, чего не ожидал даже Прохор со всеми своими сомнениями и предчувствиями. Совершив полет по пологой дуге, банка вдруг противоестественно замедлилась и словно нырнула в невидимую вертикальную стену, пустив по внезапно загустевшему воздуху синеватые круги, как по воде.
Оглушительно грохнуло — банка рассыпалась раскаленными искрами, оставив легкий дымок. И все. Словно ничего не было — только старый проселок, ведший в сторону серого мертвого здания.
— Вот так бы и с нами… — проговорила Лола.
— И чего я в эту Зону полез? — кашлянув в кулак, произнес Клещ. — Толку тут от меня, если меня самого то и дело спасать надо?
— Я и сам не думал, что тут такое… — нервно моргнув, сказал Прохор. — Тоже, видать, какая-то ловушка.
— Черт бы побрал этих «мусорщиков» с их дерьмовой экзотикой, — Клещ сплюнул. — Ладно, пошли отсюда. Ну, чего застыл? Согласен, признаю себя придурком. А тебя — Провидцем, и на этот раз буквально.
— Видишь? — Прохор кивнул в сторону, откуда они пришли.
— Чего там? — Клещ недоуменно оглянулся. Глаза его расширились. — О, черт…
Дороги не было. С трех сторон их окружали уродливые заросли. И откуда-то снизу медленно наползал стелющийся туман.
— Что это? Оптический обман? — проговорила Лола.
— Куда делась дорога, мать ее?! — заорал Клещ. — Что вообще происходит?!
Прохору еще не приходилось видеть напарника потерявшим самообладание. А терять концентрацию сейчас не стоило. Потому как ответом на риторический вопрос Клеща стал протяжный вой, переходящий в истошный визг. И тут же из зарослей в их сторону ринулась тощая оборванная черная фигура, страшная, как ночной кошмар, и стремительная, как выпущенная из лука стрела. Тварь бросилась прямо на Клеща, словно именно его слова стали для него спусковым крючком. Слегка выбитый из колеи Клещ даже не шелохнулся.
Среагировала Лола. Резко вскинув пистолет-пулемет и слившись с прикладом, высадила в существо весь магазин одной очередью. С бешеной скоростью поменяла магазин, изготовившись продолжать огонь. Этого не потребовалось: тварь кувыркнулась в паре метров от людей, проехала по инерции еще с полметра и замерла, уткнувшись мордой в ботинок Клеща. Тот продолжал стоять в оцепенении, зачарованно разглядывая убитую тварь.
— Ты что, Клещ, уснул? — крикнула Лола.
— Лучше бы я уснул, — отозвался Клещ. — Потому что я только что попытался проснуться — и не смог.
— Соберись, напарник! — посоветовал Прохор. — Нам нужна твоя винтовка, твоя реакция. Да ты сам нам живым нужен!
— Простите, ребята. Это как наваждение было. Я просто перестал верить в то, что все это — на самом деле.
Прохор с пониманием кивнул. Снова поглядел на мутанта. То, что это мутант, не вызывало сомнений: в худой, будто иссохшей фигуре еще угадывались человеческие черты. Но так, скорее, выглядела бы мумия, тысячи лет пролежавшая в гробнице. Но даже у мумии не могло быть таких выпирающих, звериных челюстей и длинных изогнутых когтей на черных пальцах. Но самым странным в убитом существе был даже не его облик. Присев рядом и ткнув ножом в замершее тело, Прохор произнес:
— Оно не живое!
— Конечно, не живое, — нервно усмехнулась Лола. — Полмагазина в грудь, половина — в голову. Видишь — одно месиво осталось.
— Я не об этом, — сказал Прохор. — Крови нет, видишь?
Лола присела рядом. Не побрезговала ткнуть пальцем в рану на трупе. Внимательное посмотрел на палец, снова на рану.
— Да, странно, — произнесла она. — И о чем это говорит?
— Эта тварь была мертва еще до того, как ты ее добила. Чувствуешь запах?
— Зомби? — Клещ повел носом, недоверчиво поглядел на Прохора. — Так это не сказки?
— Это Зона, — веско сказала Лола. — Здесь это в порядке вещей.
— Я бы сказал, это не просто зомби, — сказал Прохор. — Скорее, зомби-мутант. То есть мутант из тех, каких, говорят, здесь полно. Только сдохший. И опять оживший — если это можно назвать жизнью.
— Зомби-мутант, — повторил Клещ, разглядывая труп. — Это как сокращенно будет? «Мутазомб»?
— Мутазомб, — повторила Лола. — Звучит не очень-то приятно.
— Просто сказочно звучит, — пробормотал Прохор. Поднял взгляд в сторону зарослей, которые все плотнее заволакивало туманом. — Надо убираться отсюда. Вряд ли этот… мутазомб здесь один.
Они огляделись. Хотя рассматривать было особо нечего. Туман заслонил собой все вокруг. Лишь корявые ветки торчали из бледной мути. Видимость не превышала шагов двадцати.
— А куда убираться? — спросила Лола. — В сторону города нельзя — там ловушка. Дорога пропала — заросли какие-то впереди. Я напролом лезть не хочу. Кто знает, что там, в тумане?
— Если ни назад, ни вперед нельзя — пойдем поперек. — Решил Прохор. — Попробуем обогнуть «громобоя» справа.
— Кого? — спросил Клещ.
— Я эту ловушку так назвал. Гремит и бьет — «громовой». Короче, я вперед. Прикрывайте мне спину и правый фланг держите.
Уйти далеко не вышло. В тумане заклокотало, забулькало, и вся эта муть вдруг разродилась воющей толпой тварей, уже окрещенных «мутазомбами». Эти существа были не столь быстрыми, как первое, но их было слишком много.
На этот раз Клещ не спасовал. Вскинув винтовку, он принялся методично отстреливать непрошеных гостей. Благо, мощный патрон «снайперки» позволял останавливать тварей, едва те проявлялись в тумане. Чего нельзя сказать о Лолином Hechler & Koch. Отличное оружие ближнего боя мало подходило для охоты на живых мертвяков. Если Клещу требовалось максимум по паре патронов на каждую особь, то девушке при всей экономии едва хватало целого магазина, чтобы уложить одну-две твари. С таким расходом боеприпасов оставалось лишь надеяться, что напор злобных созданий не будет бесконечным. Но пока происходило обратное: число и плотность нападавших только возрастали.
Спасением мог оказаться самозарядный карабин Прохора: сгустки картечи из ствола двенадцатого калибра превращали уродливые головы в кашу. Бил парень точно, почти не теряя патронов напрасно и оперативно меняя магазины. Но с окончанием третьего стало понятно: долго так продолжаться не может. Торопливо набивая опустевшие магазины пузатыми цилиндрическими патронами под прикрытием товарищей по оружию, он лихорадочно искал выход из сложившегося тупика.
И с тоскливой обреченностью понимал: выхода нет.
Монстры продолжали лезть с трех сторон, заваливая телами иссохшую землю. С четвертой стороны также ждала смерть, словно намекая на быструю альтернативу куда более затяжной и мучительной смерти от лап и челюстей полуживых чудовищ.
— Все, баста — патроны на исходе! — прокричал Клещ, выдергивая из ножен здоровенный нож, больше напоминавший мачете — только с зазубринами и широким долом. — Поберегу до лучших времен!
— Черт! — отозвалась Лола. — У меня тоже всего пара магазинов осталась.
Девушка вытащила сразу два ножа — поменьше, чем у приятеля. Зато орудовала она ими с завидной ловкостью. Оба не стали ждать, пока твари подкрадутся в упор — и сами бросились в самую звериную гущу. Поднявшиеся вой и визг, казалось, были способны разогнать к чертовой матери весь этот туман. Дохлые мутазомбы повалились, как деревья на просеке.
Прохор чуть помедлил, доставая свой нож. С «армейки» он неплохо владел холодным оружием. А потому понимал, что драться врукопашную с настолько превосходящими силами врага — это шаг отчаяния. Попросту это отсроченное поражение. В рукопашной и смерть красна — с эдаким героическим нимбом.
Да только не за смертью он сюда явился, а чтобы вытащить Тину.
— Клещ, берегись! — крикнул Прохор, заметив, как одна хитрая тварь обогнула всеобщую схватку и подобралась к напарнику со спины.
Не дожидаясь реакции Клеща, Прохор вскинул дробовик и одним выстрелом отстрелил излишне инициативному мутазомбу верхнюю половину черепа. Качнувшись и сделав по инерции несколько семенящих шагов, монстр рухнул прямиком в невидимую стену «громобоя». Сверкнуло, бахнуло — и тело мутазомба разметало на мелкие обгорелые кусочки. Потянуло паленым мясом.
То ли гром, то ли вонь от взорванного сородича привлекли внимание других мутазомбов. Несколько из них бросились прямиком к его дымящимся ошметкам — истекая слюной и жадно распахивая пасти. Похоже, каннибализм в их среде был нормой.
Тут же грохнуло еще раз, и еще — твари тупо лезли в аномалию, и та реагировала в соответствии со своей природой, взрывая безмозглые головы и кроша тощие тела. У Прохора мелькнула даже надежда: а что, если все эти гады кинутся в «громобой», как лемминги со скалы в море? Массовое самоубийство врага — лучший вариант на поле боя.
Такого подарка враг не преподнес, и остававшихся мутазомбов вполне хватало, чтобы измотать и, наконец, добить успевшую утомиться троицу. Клещ с Лолой отбивались уже не так яростно, и твари это чувствовали, заметно усилив натиск. Прохору пришлось потратить несколько патронов, прикрывая друзьями фланги и спину. Все трое неуклонно пятились в сторону притаившегося за спиной невидимого убийцы.
И тут краем глаза Прохор увидел кое-что новое: мутазомбы с аппетитом лакомились останками сородичей. Но внимание на этот раз привлек не сам факт каннибализма, а молчание «громобоя».
— Вы видели? — крикнул Прохор, очередным выстрелом «сняв» кравшегося к Лоле мутазомба. — Ловушка притихла!
— С чего это она притихла?! — прорычал Клещ, с широкого замаха отсекая голову неудачно подставившемуся черному уродцу.
— Откуда я знаю?! — перекрывая вой и визг, крикнул в ответ Прохор. — Может, «громобой», наконец, насытил свою утробу!
— И что с того? — хрипло отозвалась Лола, всаживая оба ножа с двух сторон в шею истошно орущему мутазомбу.
— Это шанс убраться отсюда! Кто за мной?
Вопрос был риторический. Ситуация сложилась так, что все трое готовы были нырнуть в бассейн, в котором было бы больше голодных акул, чем воды, лишь бы урвать свой ничтожный шанс на выживание.
Прохор не думал, что сделать этот шаг будет так трудно. Он не боялся смерти, не боялся этих зубастых тварей. Но неизвестность, странная, необъяснимая, пугала его. Сжав зубы, он заставил себя перейти на бег и почему-то перед самой ловушкой задержал дыхание — как будто действительно собирался нырнуть.
Ничего не случилось. Он просто пересек невидимую границу — и тут же всадил заряд картечи в оскаленную морду мутазомба, отвлекшегося от поедания останков себе подобных. Вслед за ним, шагах в трех, миновали ловушку его товарищи по оружию. И уже пробежав с пару десятков шагов, услышали, как за спиной снова хаотично загрохотало. Остановились, чтобы перевести дух, оглянулись.
— Видать, «громобой» опять проголодался, — заметила Лола, касаясь пальцем царапины, перечеркнувшей лицо и едва не ставшей уродливым шрамом. Всего пара миллиметров — и острый коготь лишил бы ее глаза.
Клещ пострадал сильнее: из-под разорванной ткани на плече обильно сочилась кровь. Хорошо, если никакого заражения не будет. Не хотелось бы, чтобы друзья стали вдруг превращаться в таких же злобных «зомбаков». Утешала мысль о том, что так бывает только в кино.
Прохор быстро достал из рюкзака и распаковал аптечку. Бросил Лоле пузырек с йодом и пластырь. Сам же принялся обрабатывать рану Клеща. На счастье, та оказалась неглубокой. Но универсальный антибиотик на всякий случай пришлось уколоть. Хотя — толку от антибиотиков в Зоне…
— А нам крупно повезло, — сказал Клещ, поправляя свежую повязку. — Мы как сквозь игольное ушко проскочили.
И вдруг расхохотался. Силой оборвал смех, пояснил:
— А знаете, мне тут нравится! Хоть и срань вокруг происходит редкостная, зато адреналин — на уровне!
Прохор почему-то был уверен, что идти нужно прямиком к колесу обозрения — это был достаточно броский ориентир, чтобы решить: его на записке указали неспроста. Но, как это и бывает в Зоне, ничего не вышло.
Сначала у Клеща на поясе затрещал радиометр, или, как его называют по привычке, счетчик Гейгера. Глянув на электронное табло прибора, Клещ присвистнул:
— Туда лучше не лезть. Я не так стар, чтобы ни за что ни про что бубенцы поджарить. Лола, сохранить их — в твоих интересах.
— Не преувеличивай их ценность, — равнодушно бросил Лола.
— Похоже, радиоактивное пятно, — сказал Прохор. — Давай попробуем обойти.
Обходить пришлось до ближайшего квартала. Пятно было большое, агрессивное, и даже по соседству, судя по индивидуальным дозиметрам, они успели хапнуть приличную дозу.
У первой же пятиэтажки их ждали. Несколько мутазомбов словно бы патрулировали территорию в поиске жертвы. Как по команде наполз знакомый уже туман, и единственный спасительный путь привел их к угловому подъезду. Стоя на крыльце, они молча наблюдали, как в этой стелющейся дымке к ним бредут страшные, как сама смерть, мутазомбы.
— Можно в доме спрятаться, — не особо уверенно сказал Клещ. — Дождемся, пока они уйдут, — и ускользнем потихоньку.
— Они не уйдут, — с мрачной уверенностью возразила Лола. — Это же мертвяки — им торопиться некуда.
— Дом — это ловушка, — убежденно сказал Прохор. — Стоит только зайти — и нам уже никогда оттуда не выбраться.
Все эти рассуждения потеряли смысл, когда туман медленно заполз на одну ступеньку, другую, третью — и невесомой волной выплеснулся на крыльцо. Можно было подумать, что это не просто туман, а нечто, выполняющее функцию коллективного органа чувств всей этой злобной братии: едва туман коснулся ботинок пришельцев из «нормального мира», как в мутной мгле раздался вой. И все повторилось с ужасающей точностью.
Твари ринулись в атаку. Едва увидев в тумане быстро приближающиеся силуэты, все трое, не сговариваясь, бросились в темную глубину подъезда. Уже на бегу Прохор успел подумать, как они рисковали: ловушки могли прятаться где угодно — и особенно в таких вот открытых дверных проходах.
Но сейчас главной угрозой была толпа восставших мертвецов. Взбегая вверх по лестнице, Прохор понял: сюда их загнали целенаправленно. Можно было даже решить, что и радиоактивное пятно, и туман, и единственная дверь — все это части одного плана. Оставался только один выход: попытаться выбраться на крышу и спуститься по пожарной лестнице — он видел ее краем глаза…
Едва поднявшись на лестничную площадку третьего этажа, Прохор похолодел. Пути дальше и выше не было: пролеты обрушились, преградив путь бесформенным завалом. Из трех дверей на лестничной клетке две были намертво заложены кирпичной кладкой. Зато одна, покрытая облезлым черным дерматином, была полуоткрыта, как будто приглашала их войти.
— Это капкан… — словно прочитав его мысли, сказала Лола.
Снизу донесся пронзительный визг, перешедший в рычание: там, внизу дрались за право первым ворваться вовнутрь. Через секунду кто-то уже нетерпеливо семенил вверх по лестнице, хрипло дыша и царапая ступени острыми когтями. И что бы там ни карабкалось в эту сторону, оно было не одно.
Клещ передернул затвор винтовки, сообщив:
— Последний магазин.
Прохор не ответил. Он шагнул в сторону двери со словами:
— Надо проверить.
— Стой! — это уже Лола. Девушка была смертельно бледна, что раньше за ней не водилось. — Если ты сейчас вляпаешься в ловушку, нас останется всего двое!
— А если я не проверю — наверняка все сгинем, — мрачно возразил Прохор.
Лола схватила его за ремень дробовика, как будто всерьез намеревалась не пустить в эту слишком уж манящую дверь. И тут раздался совсем уж неожиданный звук.
Там, в глубине квартиры звонил телефон.
Прохор мягко высвободился и направился к двери. Этот момент растянулся для него в вечность. Даже приближение снизу толпы мутазомбов замедлилось. Во всем мире оставались только он и этот пугающий и манящий звук.
Потянув дверь за ручку, вошел, осмотрелся. Первое, что бросалось в глаза, — полнейшее запустение. Похоже, из этой квартиры вынесли все — даже обоев на стенах не осталось. И это было странно: он слышал, что тогда, при эвакуации, нельзя было ничего забирать с собой. Значит, кто-то был здесь уже после массового бегства людей из радиоактивного ада.
Мародеры? Нет, они называли себя каким-то другим, вроде бы благородным словом. Даже фильм такой был…
Телефон продолжал звонить из глубины квартиры. Прохор как в полусне двигался по коридору, смутно слыша за спиной выстрелы и трехэтажный мат Клеща. Хлопнула дверь, и вроде бы Лола визжала: «Держи ее! Не пускай!»
Но его, как лунатика, манил один лишь звон телефона. И вот он на пороге пустой гостиной с окнами, лишенными стекол. Внутри — ничего, лишь закопченные обои, бессмысленные граффити на стенах и следы дыма на потолке — словно здесь разводили костер.
И древний телефон посреди комнаты. Неуклюжий, черный, с угловатой трубкой над дырчатым диском, с витым проводом, ведущим к трубке. Еще один шнур змеей уползал куда-то в угол и терялся в куче пыльного мусора.
Телефон снова разродился длинным, дребезжащим, с хрипотцой звуком. Что-то зловещее было в этом звуке. Этот звонок был предвестником беды — так, наверное, ощущали люди, к которым приезжали по ночам черные «воронки» в те далекие годы, когда такой вот аппарат был неизменным атрибутом власти.
И страха.
По проводам, затем по этому надтреснутому звуку страх передавался и Прохору. Надо было снять трубку. Он просто не мог не сделать этого — просто потому, что ничего другого не оставалось.
Возможно, это и есть самый апогей проклятой ловушки. Что она может с ними сделать через жуткий аппарат? Убить током? Банально. Прошептать: «Умри!»? Слишком страшно, чтобы быть правдой. Оставалось одно: узнать.
Он снял трубку. Приложил к уху холодную пластмассу. Как ее называли в те достопамятные времена? Эбонит, вроде.
— Алло…
Он не узнал собственного голоса, искаженного старинным динамиком.
— Провидец, это ты? — донеслось сквозь потрескивания и посвистывания в экзотической аналоговой сети.
— Я… А кто это?
— Не узнаешь, что ли? Может, это и не ты вовсе?
Сомнения собеседника на том конце провода немного приободрили Прохора. Если тот не уверен — значит, не так страшен. Но кто это? Голос, вроде, похож на…
— Это ты, Бука?
