Глава десятая
Бука
— Узнал, значит. Будем считать, ты тоже — тот, за кого себя выдаешь.
— Нормально. А кем еще я мог быть?
— Кем угодно. Это Зона. Ты ведь уже начал понимать, верно?
— Пожалуй… А как ты узнал, что я здесь?
— Есть способы.
— Это ведь ты записку оставил?
— А то кто же? Ты все понял верно.
— Только не до конца я все понял. Например, где именно прячут Тину? Ты ведь знаешь?
— Это не телефонный разговор. Слушай, нужна твоя помощь.
— Все, что в моих силах. Но сейчас нам самим бы не помешала поддержка…
— Ты про зомбаков, что ли? Не волнуйся. Они скоро уймутся. Уйдет туман — и они следом. Не могут они без тумана.
— Я не понимаю… Ты что, рядом? Ты видишь, что происходит?
— Я просто знаю. А рядом я быть не могу, потому что срубило меня. Идти не могу.
— Как это — срубило?
— Не задавай глупых вопросов. Просто приходи. Со своими вместе. Запоминай дорогу…
Когда Прохор положил трубку, за спиной уже было тихо. Такое ощущение, что мутазомбам наскучило преследование людей и они присели отдохнуть там, за дверью. Чего не скажешь о Лоле с Клещом: те продолжали пребывать в напряжении с оружием наготове. Да и трудно расслабиться при виде наполовину вынесенной двери, истерзанной и пробитой в нескольких местах ударами мощных когтистых лап.
Прохор не спешил подходить к спутникам. Он никак не мог отделаться от ощущения нереальности происходящего. Эта пустая квартира с одним-единственным телефоном, который почему-то продолжал работать в этом царстве мертвых вещей. Интересно, работают ли еще где-то в мире аналоговые телефонные линии? Путаные объяснения Буки с того конца провода порождали больше вопросов, чем ответов.
Но что было точно — появилась определенность. Непонятно, как Бука просчитал, что они заявятся именно сюда, в этот дом, в эту квартиру, аккурат ко времени звонка. Возможно, этот загадочный человек заранее просчитал цепь событий — это уже почти не удивляло.
Ясно было одно: надо идти по указанному Букой маршруту. Он ждал помощи, а теперь Прохор знал главное: помощь человеку в Зоне — святое дело. Никому не пожелаешь остаться здесь в одиночестве, да еще и в беспомощном состоянии.
Уже собираясь выходить из комнаты, Прохор вдруг вспомнил о просьбе Маньяка. Усмехнулся и поднял с пола пыльный телефон. Тот оказался тяжелой, неудобной вещью.
Просто удивительно, как люди жили в окружении таких аппаратов? И не просто жили — с удовольствием пользовались ими, считая невесть каким достижением прогресса. Обменивались информацией, трещали часами, стоя у стены, у тумбочки, в телефоне-автомате. Командовали заводами и танковыми армиями. В некоторых кабинетах таких вообще было насколько. А великий вождь, окутанный мрачной славой, через такую вот примитивную трубку управлял половиной мира. Так что не так уж наивен Маньяк в своем желании заполучить подобный аппарат.
Несмотря на то, что ориентиры Бука дал довольно точные, до места добрались только к темноте. На этот раз удача была на стороне маленькой группы, и они без приключений вышли к площади, над которой возвышалось величественное, несмотря на обветшалость, здание с огромными буквами на крыше:
ДВОРЕЦ КУЛЬТУРЫ «ЭНЕРГЕТИК»
Удивительно было то, что буквы светились. Неровным светом, как будто имели место перебои с электричеством. Буква «Э» то и дело то гасла, то загоралась вновь дрожащим неуверенным светом. Впрочем, интересно было, откуда здесь в принципе электричество. Не с мертвой Чернобыльской АЭС ведь.
— Совсем не похоже на дворец, — завороженно глядя на здание, сказала Лола. — Скорее, на мрачный замок какого-нибудь злодея.
— Не исключено, что так оно и есть, — исподлобья разглядывая надпись, заметил Клещ. — Забавно, что мы премся посреди ночи спасать этого самого злодея.
— Бука не злодей, — возразил Прохор. — К тому же он попал в беду.
— Волк тоже, бывает, попадает в капкан, — гнул свое напарник. — Это не значит, что из капкана его надо спасать. Скорее — добить.
— Что-то ты кровожадный сегодня, — заметила Лола.
— Просто не могу простить себе ту слабость, — признался Клещ. — На меня словно наваждение нашло какое.
Хлесткий звук ударил по барабанным перепонкам. Над крышей ДК вспыхнула молния. Что-то не так было с этой молнией. Пришлось напрячь и без того перегруженный мозг, чтобы понять: молния ударила после грома! Можно было даже решить, что в этом места звук распространяется быстрее скорости света. Странности этим фактом не исчерпывались. Нормальная молния характерна резкой вспышкой разряда и мгновенным исчезновением. Здесь же молния и не думала никуда исчезать. Она била в низкие тучи откуда-то с крыши дворца культуры, все более искажаясь и ветвясь. Можно было долго ломать голову, придумывая объяснения этому феномену, но Прохор все понял сразу:
— Это он.
— Кто? — насупился Клещ. — Только не говори, что это…
— Да. Бука.
Внутри ДК было пусто и жутко. Остатки то ли мозаик, то ли фресок на стенах придавали этому зданию сходство с античными руинами. Но сейчас они не собирались исследовать этот радиоактивный бетонный остов. Словно вишенка на торте, самая главная загадка ждала их на крыше. Было вполне обоснованное опасение: здание напичкано смертельными ловушками и радиоактивными пятнами. Им повезло — до самого верха добрались без приключений.
Приключения начались на крыше. Трижды громыхнуло, и лишь спасительная «чуйка» нажала где-то в мозгу тревожную кнопку, заставив Прохора прокричать:
— В сторону!
Клещ и Лола среагировали мгновенно. Все трое шарахнулись в разные стороны, и тут же, в места, где они только что стояли, ударили с неба три ослепительно-синих разряда. Но в отличие от той молнии, что была видна снизу, эти разряды тут же рассыпались раскаленными искрами, оставив воздухе острый запах озона.
— Вот черт… — выдохнула Лола. Вытаращилась на Прохора. — Как ты догадался?!
— Гром перед молнией, — скупо пояснил Прохор.
— Это тоже ловушка? — нервно озираясь, спросил Клещ.
— Она охраняет меня, — откуда-то сбоку раздался новый голос.
Все трое взглянули, наконец, в ту сторону, что до сих пор оставалась вне поля зрения, как какое-то «слепое пятно». Именно оттуда в небо уходил непрекращающийся разряд. Причем именно так — снизу вверх, в отличие от молний, едва не прикончивших пришедших.
Теперь стал виден и источник этой странной молнии.
Она била прямиком из головы темной фигуры, сидевшей на темном бетоне, сложив ноги на манер буддистской статуэтки.
— Бука… — произнес Прохор.
Не очень уверенно: лицо сидевшего скрывал низко надвинутый капюшон. Однако тощая фигура, неуловимая манера держаться, а главное, голос намекали на то, что это действительно Бука. Прохор сделал было шаг в его сторону, но Клещ придержал его за ремень дробовика со словами:
— Осторожно. Что, если он сам — ловушка для нас?
Эти слова поразили Прохора. Он никогда не задумывался о том, что есть Бука в его жизни. И слово «ловушка» странным образом подходило к этому мрачному образу.
— Не бойтесь, — негромким, усталым голосом сказал Бука. — Я уже сообщил ей, что вы ко мне. Она вас не тронет.
— Да кто эта «она», черт возьми?! — разозлился Клещ, выпуская из рук ремень и неохотно следуя за Прохором.
— Зона, — так же тихо отозвался Бука.
При этом его тихий голос гремел в мозгу с силой приказов командующего парадом. Странное место, странные свойства света и звука, самого воздуха. Преодолевая накатывающее чувство нереальности происходящего, Прохор заставил себя подойти и сесть напротив Буки, косясь на беззвучную молнию, продолжавшую ломано извиваться над головой Буки. Логично было бы с ходу спросить: «Что это за хрень такая?» Но в этих местах своя, иногда довольно странная логика.
А потому Прохор спросил:
— Ты общаешься с Зоной?
— Никто не может общаться с Зоной, — отозвался Бука. Теперь его лицо стало видно в бледном свете затянувшегося разряда молнии. — Я просто слышу и чувствую ее. Иногда прошу о чем-то. Но она никогда не отвечает напрямую.
— А-а… — протянул Прохор. Можно было сколько угодно делать вид, будто он понял, что имеет в виду этот человек. Но есть вещи, понять которые нереально. Их можно только пропустить через себя.
— Я ошибся… — прошептал Бука. И непонятно было, к кому он обращался — к заявившейся на крышу троице или просто в пространство перед собой. — Она так и не отпустила меня. Просто ненадолго ослабила поводок…
Прохор оглянулся на спутников. Те тоже уселись прямо на крышу, но на некотором отдалении. Видать, не горели особым желанием приближаться к странному знакомому Провидца. Оно и понятно — Прохор сам ощущал беспокойство рядом с человеком, из головы которого струились молнии. А потому говорил осторожно, стараясь не вывести собеседника из себя. Шут его знает, что может произойти, если у Буки еще больше испортится настроение.
— Зона… — повторил Бука, неподвижно глядя перед собой. — Я уходил отсюда навсегда. Она создала меня, вырастила, заботилась обо мне, защищала меня там, где другим несла смерть. Но я ненавижу ее. Она убила во мне все человеческое, стерла в пыль надежду на счастье…
Бука замолчал, и Прохор с трудом удержался, чтобы не полезть с расспросами. Если человек решил выговориться — пусть сделает это сам.
И тот оправдал ожидания, продолжив:
— Я ведь думал, что стал таким, как все. Нет ничего лучше, чем быть самым обыкновенным человеком. Удивительно, почему люди не понимают этой простой вещи. Любые странности, необычные способности и свойства не приносят счастья — они делают из людей уродов. И какое-то время я думал, что перестал быть уродом, тварью из Зоны. Но она дотянулась до меня и по ту сторону Периметра…
— Это Зона открыла портал у тебя дома? — не выдержал Прохор.
— Ты нашел эту дверь? — равнодушно отозвался Бука. — Да, это было приглашение. Очень любезно с ее стороны.
— Но ведь ты мог не возвращаться в Зону?
Нарушив неподвижность, Бука повернул голову. Молния над его головой тут же растворилась облачком пара, мгновенно превратившегося в ледяную пыль. Потянуло холодом. Бука поглядел, наконец, на Прохора:
— Мог. Но тогда Зона пришла бы ко мне. Ты хочешь Зону отчуждения в самом центре Москвы?
Похолодев, Прохор отрицательно помотал головой. Такое даже представить себе жутко. Однако и поверить в это непросто.
— Из-за тебя Зона может перекинуться за пределы Периметра? — осторожно спросил Прохор.
— Ты так и не понял, — Бука едва заметно улыбнулся. — Я и есть Зона.
Теперь по спине Прохора пробежали мурашки:
— К-как это?! Ты — Зона?!
Взгляд сам собой поднялся к этой страшной молнии, никак не желавшей закончить свое бесконечное ветвление.
— Строго говоря — одно из ее измерений, — равнодушно сказал Бука. — Один умный человек пытался объяснить мне, кто я такой. Он был ученым из Института, в Зоне кучу научных открытий сделал — заплатил за это здоровьем. Наверное, он понимал куда больше меня. Думаю, за это стерва его и убила.
— Какая стерва?
— Она же. Зона.
Бука наконец, увидел Клеща с Лолой за спиной Прохора. Снова поглядел на парня, сказал:
— Итак, ты отыскал дверь. Не пойму только, зачем ты полез сюда.
Прохор немного опешил. Неуверенно произнес:
— Но ты же оставил записку!
— Какую записку?
— Ну, как же… В пистолете! Сейчас…
Чувствуя нарастающее беспокойство, Прохор полез в карман, в котором хранил странное послание. Нащупал бумажку, вытащил…
Мятый обрывок был чист. Если так можно сказать по клочок залапанной грязноватой бумажки. С изумлением вытаращившись на Буку, Прохор хватал ртом воздух, не зная, что сказать.
Бука же, ничуть не удивившись, произнес:
— Я ничего не писал.
— Я уже понял, — пробормотал Прохор. — Чертовщина какая-то…
— Так зачем ты пришел сюда? — спросил Бука.
А вот это было уже как обухом по голове. Сглотнув, Прохор выдавил:
— Ты же сам просил о помощи. По телефону!
Что-то шевельнулось в лице Буки. То ли раздражение, то ли любопытство — у него не поймешь.
— По телефону? — повторил он. — Ты видишь у меня телефон?
— Черт! — разозлившись, ругнулся Прохор. — Ты хочешь сказать — я псих? Мне видятся какие-то записки, слышатся голоса? Я спятил, да? А может, это последствия твоего лечения? Или ты тогда сжег мой нейрофон вместе с частью мозга?
— Да ты не кипятись, — спокойно сказал Бука. — Расскажи, как было.
С трудом, чуть ли не заикаясь, Прохор описал то, что с ним происходило в последние сутки. Особо остановился на эпизоде с телефонным звонком. В этом месте Бука покачал головой и криво улыбнулся:
— Ну, да, это на нее похоже.
— На кого на нее?! Я говорил с тобой, Бука!
— Нет, друг мой. Ты говорил с Зоной.
— С кем?!
Глядя в глаза Буке, Прохор пытался отыскать в них хотя бы оттенок иронии. Но тот и не думал шутить. Он вообще не отличался избытком чувства юмора. А потому появился повод снова испытать ледяное дыхание ужаса.
— Как я мог говорить с Зоной, Бука? — все еще пытаясь удержаться за привычные представления, просил он. — Разве что под Зоной ты подразумевал себя самого. Ты же так и сказал, что ты сам — Зона.
— В данном случае это не имеет значения, — покачал головой Бука. — Зона — она как отдельная вселенная, заселенная душами тех, кого она забрала себе. Эти души и звонить тебе могут, и в снах являться.
— Ты это серьезно?
— А могут вместе с телом прийти. Про ходячих мертвяков слышал? Есть в Зоне такое явление… Впрочем, тебе, конечно, никакие не души звонили. Скорее… — Бука щелкнул пальцами, подбирая слова. — Есть в Зоне некая флюктуация разума. То ли действительно разумная, то ли подражающая человеческому разуму. Зона — она вообще античеловечна по сути…
— Это потому, что здесь заправляют «мусорщики»?
— «Мусорщики», — Бука мрачно усмехнулся. — Они используют Зону, но не контролируют все, что здесь происходит. Потому-то они и разбрасывают здесь свои страшные «игрушки», что не в силах справиться с ними в своем мире. Их «мусор», которые глупцы именуют хабаром, — это их нерешенные проблемы, которые стали теперь проблемами людей.
Какое-то время посидели молча. В тучах над головой бесшумно искрили гигантские ветвящиеся разряды, словно в нетерпении ожидая ухода непрошеных гостей и возможности снова слиться со своим угрюмым «хозяином». Прохор ощущал себя подавленным и опустошенным. Выходит, он зря проделал весь этот путь, да еще втянул в рискованное предприятие своих новых друзей. Глупо.
— Погоди… — Прохор ощутил какую-то нестыковку в их с Букой рассуждениях. — Но зачем тот, кто говорил по телефону от твоего имени, направил нас к тебе? Сказал, что тебе грозит опасность…
— Об этом я не подумал, — признал Бука. Задумался. Остро поглядел на Прохора. — Возможно, она прислала вас предупредить меня о чем-то.
Прохор не успел и глазом моргнуть, как Бука уже был на ногах и быстро направлялся на будке, в которой располагался выход на крышу. И уже на ходу быстро, отрывисто пояснял свою мысль:
— Кое-кому я как кость в горле. Меня уже пытались убить…
— …моими руками, — добавил Прохор.
— А теперь решили выследить снова…
— …и снова с помощью меня. И на этот раз они использовали похищенную Тину…
— …как приманку. Твоя девушка им не нужна. Им даже ты не особо интересен. А я им мешаю.
— Так ты считаешь, что это…
— «Мусорщики». Хотя охота за моей головой идет, сколько я себя помню. Так что возможны варианты.
Клещ с Лолой едва поспевали за ними. Стремительно спустившись по лестнице и выскочив на улицу, они услышали громкий хлопок над головой и надрывный треск лопающегося бетона. Обернувшись, они увидели…
Трудно описать то, что вряд ли породит даже самая больная фантазия. Больше всего это напоминало огромный ком прозрачного зеленоватого геля, с размаху шлепнувшегося на ДК «Энергетик» и затянувшего практически все здание. Бетонные конструкции выглядели сквозь гель изломанными, как под водой. Вся эта масса быстро таяла, отекая и одновременно исходя паром.
— Все-таки «мусорщики», — спокойно сказал Бука. — Их методы.
— Е-мое… — проговорил Клещ. — А если бы мы вовремя не убрались оттуда…
— Мы бы умерли, — не моргнув глазом, сказал Бука. — Эта дрянь растворяет органику без остатка.
— Выходит, ты наводчик, Провидец! — оскалился Клещ.
— Подкалывай дальше! — огрызнулся Прохор. — Не боишься рядом со мной оставаться? Ты ведь теперь тоже мишень!
— Не боюсь, — продолжая ухмыляться, сказал Клещ. Кивнул в сторону Буки: — Пока с нами вот он, я спокоен. Этот парень знает, как выжить в этом гнилом месте.
— Я одного не пойму: как они на меня вышли? — задумался Прохор. — Если нейрофона у меня нет, то и отследить нельзя.
— А здесь и с нейрофоном не отследишь, — сказал Бука. — Связь нестабильна. Охотники за хабаром сюда с аналоговыми рациями ходят — и то толку мало.
— Может, следит кто за нами? — подала голос Лола.
Бука повернулся в сторону Лолы, ткнул пальцем в ее сторону:
— Умница! Думаю, так и есть. И сейчас тот, кого послали следить, где-то рядом. Он должен удостовериться, что мы ликвидированы.
— Вот гнида… — протянул Клещ.
— Потом, я полагаю, он должен донести заказчикам о выполнении. Причем лично — беспроводная связь, как я говорил, здесь паршивая.
— А проводная? — отозвался Прохор. Жестом показал, как снимает с телефона трубку, и покрутил в воздухе пальцем, набирая номер на воображаемом диске.
— Ты же сам пробовал: в Зоне никогда не знаешь, кто на самом деле на другом конце провода.
— А ну-ка, тихо… — Лола вдруг напряглась, как дикая кошка, вглядываясь куда-то во мрак. — Видели — там что-то двигалось!
— Где?
Прохор только обернуться успел, а Лола уже сорвалась в бег, легко набирая скорость.
— Стой, дура! — сдавленно крикнул вслед Клещ. — Еще вляпаешься в какую-нибудь срань… А, черт!
Клещ бросился следом. Пара секунд — и оба уже скрылись в кустах. Из темноты послышалась возня, сдавленные крики.
— Может, помочь им надо? — дернулся было Прохор.
Бука остановил его, ухватив за рукав, со словами:
— Без тебя справятся. Посмотри лучше, какое небо!
Растерянно последовав неожиданному предложению, парень не пожалел.
Небо изменилось. В тучах образовалась гигантская, на полнеба, идеально круглая дыра. Подумалось даже: эту дыру, небось, пробила та самая гелеобразная масса, рухнувшая с небес, чтобы прибить четверых людей, как тараканов. Но выяснять ничего не хотелось, потому что все дурные мысли мгновенно прогоняло завораживающее зрелище звездного неба.
Чужого неба. То, что такое небо невозможно увидеть с поверхности Земли, было ясно любому, кого обучали прикладному ориентированию по звездам. А Прохора обучали. И он точно знал: с Земли невозможно увидеть подобное.
Огромная, занявшая полнеба серебристая полусфера — как будто они находятся на поверхности спутника планеты-гиганта. Крупные, колкие звезды, слишком густо рассыпанные, отчего начинало глаза резать. И странный, совершенно неуместный бледноватый диск, который просто невозможно увидеть на небе невооруженным взглядом.
— Что это? — завороженно глядя в небо, спросил Прохор. — Это же… Галактика?!
— Туманность Андромеды, — отозвался Бука.
— А эта планета-гигант?
— Не узнаешь? Кратеры на поверхности тебе ничего не напоминают?
— Луна?! Но как?..
— Гравитационное увеличение, — не отрывая взгляда от зрелища, сказал Бука. — Так это назвал мой знакомый — тот самый ученый. Вроде как пространство над нами сейчас искривлено каким-то образом и превратилось в линзу размером с Млечный Путь. Не спрашивай, как это работает, — на это даже мой друг-ученый не находил ответа. А он был поумнее нас на порядок.
— Судя по всему, ум не помог ему выжить.
— А в Зоне ум — не самое главное.
— А что главное — опыт?
— Опыт тоже не гарантирует от самой идиотской ошибки.
— А что тогда? «Чуйка»?
— Нет ничего более обманчивого в Зоне, чем «чуйка».
— Что же тогда?
— Удача. Точнее, пруха. Так это здесь называют.
— Как-то совсем глупо. Надеяться на везение…
— Надеяться на него бесполезно. Удача или есть, или ее нет. Зона это четко проявляет: везунчик ты или потенциальная жертва. В Институте даже специальный отдел изучал феномен «прухи». И статистика подтверждала железно: люди здесь четко делятся на везучих и неудачников. Эти качества никак не связаны с тем, что из себя представляет человек там, за Периметром, в Большом мире. Там он может быть самым успешным политиком или бизнесменом — а в Зоне умрет, уколовшись иголкой. И наоборот, самый никчемный человек из «обычного мира» становится здесь лидером группировки или лучшим охотником за хабаром. Здесь удача имеет другую природу — это не случайность, это какой-то особый закон природы…
— Погоди, Бука! Что-то наши притихли…
— А что им шуметь? Вон они, обратно идут. И не одни.
Зрение у Буки было как у кошки. Прохор так и не смог разглядеть друзей во мраке — пока те не вышли в полосу лунного света. Прохор невольно поднял голову, чтобы проверить, не показалось ли ему увиденное на небе. Но там уже было обычное небо и обычного размера Луна. Видимо, эффект «гравитационной линзы» был кратковременным.
Прохор снова поглядел на Клеща с Лолой. Те волокли под руки какого-то согнутого пополам типа. Дойдя до Буки с Прохором, пнули пленника по ногам сзади, и тот безвольно упал на колени.
— Поймали наводчика, — сообщила Лола. — Он через тепловизор за нами наблюдал. Хотел удрать, да вот эта хреновина тяжелая, с ней от меня не убежишь.
Она бросила на землю странной формы увесистый предмет. Из темного металла, напоминавший покрытое сложным узором вытянутое яйцо.
— Какое-то оружие «мусорщиков», — сообщил Клещ. — Вызывает нечто вроде орбитального удара этой слизью.
Он кивнул в сторону ДК, с которого продолжали стекать и испаряться остатки убийственного «геля».
— По площадям бьют, собаки, — смакуя каждое слово, добавил Клещ.
— Лучше бы вы меня отпустили, — хриплым голосом сказал пленник. — У вас будет фора, чтобы из Зоны убраться, а потом спрятать подальше свои задницы. Это хоть какой-то шанс. Хотя я на вашем месте сам бы к «мусорщикам» явился, пощады просить стал. Жалости они не знают, но вдруг вы докажете, что можете быть им полезны?
Приглядевшись к пленнику, Прохор крякнул:
— Так этого я видел, Бука! Он через твой московский портал с приятелями проходил! Только у него еще противогаз был.
— А он и есть — вон, в подсумке у него, — сообщила Лола.
— Так что, сдаваться пойдем? — оскалился Клещ.
— Ага, — отозвалась Лола. — Только губы накрашу. Или что там еще накрасить, чтобы «мусорщики» оценили?
Клещ заржал, оценив шутку подруги. Прохор болезненно поморщился, юмор у этой парочки был более чем непритязательный.
— Чего с этим будем делать? — Клещ ткнул чужака в бок коленом. — Отпускать нельзя — сдаст сразу.
— С собой его таскать — тоже не особо интересно, — добавила Лола.
— А пусть Бука решит, — предложил Прохор. — Ему лучше знать, как с пленными врагами поступают в Зоне.
Пленник несколько сник, гонору у него заметно поубавилось. Бука же рассматривал его без злости, даже с некоторым сочувствием. Сказал наконец:
— А что с него взять? Обыкновенный мародер, которого взяли в оборот — просто как расходный материал.
— Почему это я — расходный материал? — мгновенно окрысился пленник.
И тут же получил в бок коленом от Клеща.
— А кто ты — вершитель судеб? — спокойно, даже эдак по-отечески, сказал Бука. — Ты кончишь, как и все наемники вроде тебя. На моей памяти из таких, как ты, никто не протянул в Зоне больше двух-трех лет.
— Да пошел ты! — огрызнулся пленник. — «Мусорщики» союзниками на разбрасываются!
Клещ не выдержал и заржал. Лола лишь хищно улыбнулась. Пленник не понял юмора и процедил сквозь зубы:
— Это вы все — рабы и еда для господ из другого мира. И даже не понимаете этого.
— А ты, стало быть, все про них понял? — восхитился Прохор.
— Да! — глядя исподлобья, с вызовом бросил пленник. — Они уже поделили все человечество на кукол и надсмотрщиков. И если выбирать больше не из чего — я предпочту стать надсмотрщиком, чем безмозглым живым манекеном!
— Хороший выбор, — признал Прохор. Наморщил лоб, соображая. — Ноты еще принесешь пользу тем, кого считаешь рабами. Ты покажешь нам дорогу в штаб своих хозяев.
— Куда?
— Ну, в их логово — где они там сидят.
— Они сидят в офисе. И он не в Зоне. Здесь у «мусорщиков» помойка. Они же не идиоты — жить на помойке.
Он рассмеялся неприятным сиплым смехом.
— Он лжет, — подал голос Бука. — Офис у «мусорщиков» действительно в Москве. Но отходы из своего мира они в Зоне сбрасывают. Для того и транспортная. А где она находится — этот тип должен знать. Только я не пойму: зачем тебе эта база, Провидец?
— Тина, — с трудом произнес Прохор.
— А почему ты думаешь, что твоя девушка именно там?
Прохор хотел сказать про записку, про лицо, проступившее на бумаге на фоне характерного пейзажа Припяти. Но не стал. Он и сам не был уверен, что все это не было болезненным бредом. На помощь пришел Клещ. Заломив пленнику руку, он склонился к его лицу и спросил прямо в ухо:
— Девчонка ведь здесь, в Зоне? На базе «мусорщиков»?
Сделал легкое на вид движение — и пленник взвыл от боли. Простонал:
— Да там она, там! Перестань, руку сломаешь!
— Да тебе и ноги переломать надо, — кровожадно сказал Клещ.
Но хватку ослабил. Переведя дух, пленник продолжил:
— Нам просто приказали: взять эту бабу и привезти на место. Никакого насилия: взяли ее тепленькой, прямо с постельки. И в машину под белые ручки. Потом в портал — и в Зону…
Лучше бы он этого не говорил. В глазах у Прохора потемнело, в уме замелькали самые дикие картинки, которые до этого он старательно запихивал куда-то в пыльные глубины мозга. Прохор машинально поднял дробовик, уткнул его ствол в потный лоб пленника. Прорычал:
— Что вы с ней сделали, суки?!
— Да говорю же: ничего! — заорал в ответ пленник. — Все чинно-благородно! Не было приказа ничего другого с ней делать!
— А если б был? — гнул свое Прохор. Он просто искал повод, чтобы вдавить, наконец, спусковой крючок и вынести мозги этому уроду.
— Уймись, Провидец, — сказала Лола. — Он отведет нас на эту базу и поможет освободить Тину. Так ведь, убогий?
Свой вопрос она подкрепила незаметным тычком под лопатку, от которого пленник тихо завыл:
— Да отведу, отведу! Не надо больше…
— Так-то лучше, — одобрительно сказала Лола.
Прохор нехотя опустил ствол карабина. Пленник же не удержался, чтобы не отпустить с плохо скрываемой ненавистью:
— Я-то вас доведу. Но как бы вы сами потом не пожалели…
— Идем! — решительно сказала Лола. — Мне даже думать тяжко, что бедная девочка — в плену у таких уродов.
Прохор кивнул и обернулся к Буке:
— Ты с нами?
Бука покачал головой:
— Не думаю, что это хорошая идея. Если все это задумано с единственной целью прикончить меня — без меня вам будет безопаснее.
— Ну, что же… — Прохор протянул Буке руку. — Тогда прощай.
Бука небрежно хлопнул ладонью по руке Прохора и, не произнеся ни слова, скрылся в темноте.
— Странный тип, — заметил Клещ.
— Жутковатый какой-то, — сказала Лола.
— Это точно, — кивнул Прохор. Поглядел на пленника: — Давай, веди нас к базе.
