Поначалу идти было нетрудно: глаза быстро привыкли к темноте, и Майя шла прямо, время от времени поглядывая на громаду леса, темневшую на фоне ночного неба. Путь то и дело пересекали ручьи и канавы без мостков, так что вскоре Майя перемазалась грязью с головы до ног. Дважды ей попадались стада – коровы с любопытством обступали ее, шумно сопели и брели следом до очередной канавы. Там и сям виднелись покосившиеся сараи и заброшенные хижины; в просветах между черными балками крыш тускло мерцали звезды.

Неизвестно, верно ли она держит путь или заплутала. Майя огляделась, пытаясь сообразить, куда идти дальше. В какую сторону бежит ручей? Вода текла медленно, почти незаметно. Ветра не было. Заходящий месяц по-прежнему светил в спину. Майя вздохнула: придется идти вперед, надеясь, что там – тот самый лес на берегу Вальдерры.

Обессилев от напряжения и усталости, Майя внезапно поняла, что вышла к опушке леса, и удивленно посмотрела по сторонам: ни канавы, ни ограды – как же так, а вдруг сюда скотина забредет? Край леса был ровным, деревья сплошной стеной высились в сумраке. Зан-Керель говорил, что до реки недалеко. Может быть, Майя сейчас выйдет на берег? Она прислушалась, не плеснет ли где поток, как на переправе. Нет, все тихо. Она решительно направилась в чащу и тут сообразила, отчего здесь не было ограждения: сам лес служил надежной преградой. Субанцы расчистили землю для пастбищ, а полосу первозданной чащи не тронули. Майя очутилась в глухом, почти непроходимом лесу, куда не пробивалось ни лучика света. Тонкие узловатые деревья стояли тесно, переплетя ветви, а все пространство между стволами густо заросло плющом и колючими кустами. Прохода не было нигде, куда идти – непонятно.

От отчаяния Майя разрыдалась – без всхлипов, без стонов, не из жалости к себе, а от осознания своей беспомощности: как бы сильно она ни желала добиться своего, путь вперед был закрыт.

Она без сил опустилась на землю, скорчилась и замерла, сдерживая рыдания. Вокруг таинственно шумел ночной лес, в ветвях копошились птицы. Внезапно неподалеку зашелестели кусты. Майя испуганно вздрогнула и затаила дыхание: совсем рядом сквозь чащу пробирался какой-то крупный зверь, под тяжелыми лапами потрескивал валежник. Вдруг, как по волшебству, звук оборвался, а потом возник снова – дальше и почему-то громче. Майя сообразила, что где-то впереди должен быть крутой склон холма, лощина или обрыв, куда спустился зверь, и поэтому его шаги звучат громче, отражаясь от узкой расщелины. Наверняка обрыв ведет к реке.

Майя вытащила из ножен кинжал и на четвереньках полезла в заросли, прорубая себе дорогу. Дело шло медленно. Она до крови исцарапала руки, но упрямо ползла вперед по пологому склону. Ей было страшно и жутко – в таком лесу наверняка росли ядовитый плющ, лианы и паслен, которые больно обжигали кожу неосторожных путников. В чаще стояла мертвенная тишина, которую нарушало только тяжелое дыхание Майи. Она часто останавливалась и прислушивалась, как загнанный зверь, – казалось, за спиной вот-вот раздастся топот Шаккарновых копыт по палой листве.

Откуда-то издалека, снизу, появилось серебристо-серое, призрачное сияние; перед глазами все плыло, будто сама земля уходила из-под ног. Майя догадывалась, что это обман зрения, но упрямо ползла вперед, ощупывая руками грунт перед собой и с трудом подтягивая исцарапанные колени.

Неожиданно ладонь увязла в илистой трясине. Майя огляделась: лес поредел, его сменила топь с мелкими озерцами. Над головой мелькнул клочок ночного неба. Она осторожно встала, с удивлением сообразив, что добралась до прибрежного болота, а серебристо-призрачное сияние исходило от самой реки, что текла справа.

Майя, по щиколотку увязая в иле, побрела между деревьями. Так же как и у брода, с этой стороны Вальдерры не было четко выраженного берега – только зыбкая топь, пронизанная сетью ручьев и протоков. Вода становилась все глубже, озерца сливались одно с другим, твердой земли почти не осталось.

Теперь вязкая трясина доходила Майе до колен. Брести дальше было нельзя – засосет, затянет в ил; плыть тоже опасно – коряги и корни, невидимые под водой, могут рассечь руку или ногу. Майя легла на воду и осторожно двинулась вперед, вытянув руки перед собой и не делая размашистых гребков.

Наконец она добралась до заросшего камышом островка и осторожно поползла по нему. Внезапно, словно выскочивший из засады враг, перед Майей возникла река – широкая и глубокая, величаво и беззвучно несущая стремительные темные воды в ночную мглу. Противоположного берега было не разглядеть. Вдруг в черном потоке мелькнуло что-то светлое, будто злорадная усмешка великана: «Вот я тебе покажу!» – мимо проплыла, покачиваясь на волнах, раздутая козья туша с выклеванными глазами на жуткой морде и тут же исчезла, будто и не было ее.

– О Леспа, владычица звезд и снов, спаси и сохрани! – взмолилась Майя и торопливо сняла одежду, оставив только сандалии и кинжал в ножнах на поясе.

Платье она бросила в реку, и его тут же подхватило и унесло течение. Майя в последний раз взглянула на затянутое облаками небо и прыгнула в Вальдерру.