Глава 62
Кэл
Сэмми позвонила в школу и попросила перевести Карла из класса в учительскую, чтобы держать его под постоянным наблюдением.
Первыми явились двое полицейских. Как выяснилось, они отправились сюда еще до моего звонка. Прохожие слышали выстрелы, и кто-то набрал 911.
Позвонив в полицию, я дал понять, что стрельба закончилась. Однако полицейские всегда начеку, потому мы с Сэмми убрали пистолеты, чтобы лишний раз их не напрягать. Мы просто стояли над Эдом, чтобы вовремя пресечь любую попытку к бегству.
Взглянув на распростертого Нобла, по лицу которого струилась кровь, копы сразу же вызвали «Скорую». Но еще до ее приезда на месте событий появился детектив Ангус Карлсон.
Я вкратце изложил, что произошло, хотя характер разрушений требовал более подробного объяснения: дыры от пуль на потолке и в стиральной машине, разбитое окошко сушилки, кровь на полу. Кое-какие машины еще пыхтели, отстирывая мои продымленные шмотки.
Мне пришлось объяснить Карлсону, что я бывший местный полицейский; это можно с легкостью проверить, позвонив Барри Дакуорту.
– Он мой коллега, – сообщил тот. – И в какой-то мере наставник.
– Нобл говорит, что действовал по заказу, – стал объяснять я Карлсону, отведя его в сторону. – Бывшие родственники миссис Уортингтон хотят оформить опеку над внуком. Похоже, мать ее бывшего мужа – он сейчас в тюрьме – решила, что, убив миссис Уортингтон, они с легкостью достигнут цели.
– Да, есть мамаши, которые почище любой ведьмы, – вздохнул Карлсон.
– Я думаю, она все еще в городе.
Приехали медики, но Карлсон, подняв руку, остановил их. Он хотел поговорить с Эдом, прежде чем того увезут в больницу.
– Мистер Нобл, – начал он.
– Эта чертова сука сломала мне нос! – заскулил тот. – Второй раз за последние два дня!
– Жаль, что первый раз это сделала не я, – сказала Сэмми.
Карлсон предостерегающе поднял палец.
– Молчу, молчу, – кивнула Сэмми.
– Мистер Нобл, вы арестованы.
– Меня заставили! Это все она!
– Мать бывшего мужа этой женщины?
– Да! Иоланда. Это она виновата. Я дам против нее показания. Ей-богу! Вы скостите мне срок, а я вам все расскажу.
– Даже о том, где она сейчас?
– Да.
– Ну и где?
– В «Уолкотте».
Эд Нобл был готов на все, лишь бы как-то выкрутиться. Он даже забыл поторговаться. Карлсон отошел поговорить с полицейскими. Я слышал, как он велел им ехать в «Уолкотт» и арестовать Иоланду с мужем. Еще одного полицейского послал в больницу, чтобы стеречь Нобла.
– Мы не должны упустить этого парня, – сказал он.
Когда Нобла увезли, он стал опрашивать нас с Сэмми, причем каждого в отдельности. Я спросил у него, могу ли закончить стирку. К счастью, машины, где отстирывалось мое бельишко, не пострадали от пуль.
Но Карлсон не велел ничего трогать. Прачечная является местом преступления, и все, что в ней есть, может рассматриваться как потенциальная улика. Черт!
Я заметил, что графический рассказ Кристал, к счастью, не пострадал и все еще лежит на полу перед стиральной машиной. Под карлсоновский эдикт об уликах он не подпадает – на нем не было крови, битого стекла, ни воды из продырявленной стиралки.
Падая, он раскрылся как раз посередине. Нарисованная Кристал уже покинула свою спальню и брела по улице какого-то мрачного города, следуя за голосом своего деда. В руках у нее был игрушечный медведь с оторванной лапой. Над ее головой клубилось облачко с надписью: «Я найду тебя! Я найду тебя!»
Но мое внимание привлекло нечто иное.
Поднимая стопку, я заметил, что обратная сторона предыдущей страницы исписана мелким убористым почерком. Это было письмо без даты наверху.
Начиналось оно со слов: «Дорогая Люси». А заканчивалось: «С любовью, твой отец».
Положив письмо на крышку машины, я прочел его от начала до конца.
И сказал себе: «Вот так штука!»
