Глава 33
Кэл
Сообщив полицейским об утреннем визите Эда в прачечную, я позвонил Люси и сказал, что хочу с ней встретиться. Она пригласила меня к восьми.
По дороге я слушал местную радиостанцию.
«Кто говорит, что мы не можем быть мишенью террористов? – с пафосом вопрошал ведущий. – Разве мы столь незначительны? И это город, который всего в двух часах езды от Нью-Йорка. Как можем мы быть такими наивными?
Послушай меня, брат мой. Ты хочешь вселить страх в сердца американцев? Тогда ступай в сердце Америки. Большие города, конечно, достойная мишень. Но почему не Промис-Фоллс? Почему не Ли, штат Массачусетс? Саратога-Спрингс? Мидлбери, штат Вермонт? Дулут? Пусть американцы нигде не чувствуют себя в безопасности.
Именно так рассуждают исламисты, и взрыв в кинотеатре вполне в их стиле. Будем же бдительны. Позвони по телефону, Дадли».
Дадли?
«Мы должны как следует приглядеться к своим соседям, потому что эти люди скрываются среди нас. Шутки в сторону, друг мой, шутки в сторону. А теперь, если верить нашим славным полицейским, еще и мистер Двадцать Три пытается запугать нас до смерти. Но скажу вам прямо, меня не так-то легко запугать. Если все эти фокусы с числом 23 и могут кого-то озадачить, то только не меня».
Мистер Двадцать Три? О чем это он, черт побери? Я решил, что это какая-то чушь, и выключил радио.
Когда я позвонил в дом Брайтонов, дверь мне открыла девочка. Это была одиннадцатилетняя дочь Люси.
В одной руке она держала подложку с зажимом, на которой лежало несколько листков бумаги. В другой был зажат пятицветный фломастер без колпачка. Темные прямые волосы были заложены за уши, на лоб спускалась низкая челка. Точь-в-точь Марси из комикса «Мелочь пузатая», но только без очков.
Если она Мятная Пэтти, то ей следует меня приветствовать.
Но Кристал не сделала ничего подобного. Она молча смотрела на меня.
– Привет, – сказал я. – Ты, наверное, Кристал.
Девочка по-прежнему молчала.
– Меня зовут мистер Уивер. Я пришел к твоей маме.
Девочка обернулась и крикнула:
– Мама!
Значит, говорить она все-таки умеет. Девочка опять уставилась на меня. Я указал на подложку.
– Над чем ты сейчас работаешь?
Кристал повернула подложку, чтобы я мог видеть рисунок. Страница была поделена на шесть квадратов, в каждом из которых были нарисованы говорящие фигурки.
– Это комикс, – догадался я.
– Нет.
– Извини, но я подумал, что надписи в овальчиках…
– Это графический рассказ, – заявила девочка.
Она перелистала страницы. Там были десятки рисунков, исполненных в одинаковой манере.
В стопке имелись листочки и обрывки бумаги, красный и зеленый картон. И на каждом были одинаковые квадраты с рисунками.
Хотя на них люди изображены довольно схематично, я легко понимал, о чем идет речь. Выражения лиц и жесты схвачены очень точно, что было довольно странно, поскольку сама Кристал выразительностью не отличалась.
– Это машина? – спросил я, указывая на один из квадратов.
– Это «ягуар». У моего дедушки такой, но его раздавило. На него упало что-то тяжелое.
Наконец появилась Люси.
– Извините! – сказала она, отодвигая дочку в сторону. – Иди в дом, солнышко.
Девочка ушла.
– Я была внизу – загружала сушилку и не слышала звонка.
– Ничего страшного, зато я пообщался с Кристал.
Люси изобразила улыбку, которая была больше похожа на гримасу.
– Если она вам нагрубила…
– Вовсе нет.
– Если она вам нагрубила, то это не нарочно.
– Она показала мне свой графический рассказ. А я допустил промах, назвав его комиксом.
– Да, не стоило этого делать.
Она провела меня в гостиную, где на столе уже стояли чашки, тарелка с сыром, крекеры и кофейник.
– Ого, – сказал я.
– Это пустяки.
– Мне нравится, как рисует Кристал. Своего рода минимализм, но все понятно.
Люси улыбнулась и покачала головой.
– Ох уж эта девчонка. Она рисует на любом клочке бумаги, который попадет к ней в руки. Позавчера у меня кончились чеки, и я обнаружила, что она изрисовала их все с обратной стороны. Сказала: размер очень удобный. Я стараюсь не выходить из себя, но…
– Она талантливый ребенок.
– Да, но талант часто идет рука об руку с проблемами.
– Что вы имеете в виду?
– Вы, наверно, заметили, она немного странная. У нее трудности с общением. Она не знает, как себя вести. Иногда другие дети… – Люси запнулась. – Они бывают так жестоки. Она для них как белая ворона.
– Мне это знакомо. Мой сын Скотт тоже был такой.
– А какой у него был диагноз?
– Диагноз?
– Врачи определили, что с ним?
– Он не был болен. Просто у него имелись другие интересы. Он не вписывался в общий поток.
– Значит, у него был не аутизм?
– А у Кристал именно это?
– Даже не знаю. Ее врач считает, что такое не исключено. Есть кое-какие симптомы – трудности в общении, поведенческие стереотипы и эта одержимость рисованием. Она выводит свои каракули практически на всем. Позавчера я никак не могла найти свой доклад, а потом выяснилось: его взяла Кристал, чтобы проиллюстрировать «Приключения человека-ящерицы» на обратной стороне листов.
– Через несколько лет она будет зарабатывать по миллиону в год, рисуя для «Марвел».
– Эти деньги мне очень пригодились бы сейчас. Есть одно место, где таких детей обследуют и учат, используя специальные методики. Там умеют преодолевать их замкнутость и даже реализуют имеющиеся таланты. Но у меня нет таких денег. Я пыталась поговорить со своим отцом, просила помочь. Он сказал, что подумает, и вот теперь…
– Да, теперь…
– Кристал всегда была не такая, как все, а когда ее отец ушел от нас, это только усугубилось. Ей не хватает мужского присутствия. Поэтому она так любила гостить у дедушки. Они отлично ладили.
Я промолчал.
– Ладно, хватит об этом. Вы позвонили, так как вам удалось что-то выяснить? Вы нашли диски? – спросила Люси, понизив голос.
Вспомнив, что целый день ничего не ел, я положил на крекер кусочек сыра.
– Нет, дисков у меня нет.
– Но вы знаете, кто их взял?
– Вам известен некто Клайв Данкомб?
Она покачала головой.
– Вы уже называли его, когда искали знакомых отца.
– Да. Он начальник охраны в колледже Теккери. Он и ваш отец… они с женой дружили с вашим отцом и Мириам.
Люси повторила имя.
– По роду занятий мне приходилось встречаться кое с кем из Теккери. Но это люди из научных кругов…
Люси вдруг осеклась.
– В чем дело?
– Я не знаю имени, но мой отец как-то сказал, что в колледже есть человек, который консультирует его по вопросам, связанным с полицией. Для писателя это необходимо. Но этот человек не охранник, а бывший полицейский.
– Похоже на Данкомба. Он ведь раньше служил в полиции. А еще отец что-нибудь о нем говорил?
– Как-то раз, когда я пришла к отцу, он сказал, что они с Мириам пригласили на ужин этого копа с женой, а также одну пару и еще студентку из Теккери, которая хочет познакомиться с настоящим писателем. Я зашла днем, но Мириам уже накрыла на стол.
– А ваш отец не сказал, что это была за вторая пара?
Люси покачала головой:
– А вы как думаете?
– Я не знаю. Но теперь мы можем точно сказать, что было на этих дисках. У меня есть свидетельство Фелисии, бывшей жены вашего отца. Она ничего не знала о катастрофе в кинотеатре. Я первый сообщил ей об этом.
– Не слишком приятная миссия. А как вы думаете, она не притворялась? Уже знала, но делала вид, что ей ничего не известно?
Я взвесил такую возможность.
– Похоже, она говорила правду. Правда, женщины меня уже не раз надували.
Люси чуть заметно улыбнулась.
– Если она действительно не знала о катастрофе, зачем ей шарить в доме у моего отца?
Я кивнул.
– Фелисия сказала, что, когда разошлась с вашим отцом, он отдал ей все диски, на которых она фигурировала. И Фелисия их уничтожила.
– Но могли быть копии.
– Вы знаете, бывают случаи, когда я могу положиться только на свою интуицию, а она подсказывает мне, что Фелисия копий не делала. Но вот о Клайве Данкомбе я такое сказать не рискну.
– Расскажите мне о нем.
– Он ведет себя, словно он глава ФБР, а не начальник охраны в провинциальном колледже. Когда я сказал ему: из дома кое-что пропало, Данкомб даже не спросил меня, что именно.
– Он уже знал, – быстро сообразила Люси.
– И я так думаю. И потом, этому человеку ваш отец вполне мог доверить ключ от дома и сообщить код. Он ведь бывший полицейский и охранник.
– Вы хотите сказать, что мой отец и Мириам занимались сексом с Данкомбом и его женой? И записывали все это?
Люси наверняка чувствовала себя неловко. Да и мне было как-то не с руки обсуждать колоритную сексуальную жизнь ее папаши.
– Возможно, – согласился я. – За свою многолетнюю практику я убедился, что за закрытыми дверями может много чего происходить. Я имею в виду не только секс. Мужья и жены, родители и дети ведут себя дома несколько иначе, чем на людях.
– Я сталкивалась с этим, когда преподавала в школе. Детишки часто говорят лишнее. К примеру: «Мама не сможет поехать с нами на экскурсию, потому что папа столкнул ее с лестницы». И все это с такой трогательной непосредственностью.
– Это ужасно.
– Да, отвратительно. Нет, это не то слово. Мне все равно, как люди развлекаются в постели, меняются партнерами или что-то там еще. У нас свободная страна. Я не «Талибан» и не церковь, чтобы учить людей, как жить. Но когда мой собственный отец… мне просто стыдно.
– Понимаю.
Люси взяла с тарелки крекер, но тут же положила его обратно.
Ей было не до еды.
– Мне нужно знать, кто их взял. Если это Данкомб, я поговорю с ним сама. Не буду ни в чем обвинять, просто скажу: «Если эти диски у вас, пожалуйста, не показывайте их никому. Просто уничтожьте».
Я не был уверен, что это удачная идея, но сказал:
– Если он их взял, чтобы спасти собственную репутацию, вряд ли он выложит их в Интернет. – Я посмотрел на лестницу. – Шанс, что Кристал наткнется на видео со своим дедушкой в качестве порнозвезды, ничтожно мал.
– Господи, даже страшно подумать.
Я съел еще один крекер с сыром и налил себе кофе.
– Ой, это мне надо было за вами поухаживать, – извинилась Люси.
Сделав глоток, я похвалил кофе.
– Вы должны решить, нуждаетесь ли вы в моих услугах и дальше. Мне бы хотелась еще разок осмотреть дом вашего отца – вы наняли меня на один день, но если я найду что-то интересное или захочу еще раз порыться в почте, этого может не хватить.
Люси немного подумала.
– Может, еще пару дней?
Она сказала это с таким выражением, словно просила еще кусочек пирога. Я почувствовал, что она ищет повод задержать меня подольше.
– Давайте посмотрим, что удастся откопать сегодня вечером, а потом уже будем решать, – предложил я.
– Звучит разумно. Мне нельзя оставить Кристал, так что вам придется идти одному. Я дам вам запасной ключ, а код там два-шесть-шесть-девять. Записать?
– Я запомню.
Мы одновременно встали из-за стола, оказавшись в непосредственной близости. Между нами словно пробежал электрический разряд.
Зазвонил телефон.
– Одну минуточку, – извинилась Люси, удаляясь на кухню.
– Алло! Ах, это ты, Мартин. Мне искренне жаль.
Я заглянул в кухню.
– Подожди минутку, – попросила она звонившего.
Закрыв трубку рукой, Люси повернулась ко мне.
– Это Мартин Килмер, брат Мириам. Он едет из Провиденса.
Помахав рукой, я тихо сказал:
– Я вам позвоню, – и вышел.
Сев в машину, я заметил: рядом на сиденье что-то лежит. Несколько листков, скрепленных вместе.
Не закрывая дверь, чтобы в машине горел свет, я поднял сей документ. На первой странице была изображена девочка, идущая ночью через лес. Заголовок гласил: «Ночные шорохи. Кристал Брайтон».
К листку был прилеплен желтый стикер, на котором была надпись: «Это не комикс».
Я посмотрел на дом. В окне второго этажа был виден силуэт Кристал, смотрящей в мою сторону.
