12, 13, 14 июня 2006 года

Через неделю после похищения Эрни так и не была найдена. Весь Пайкс-Кроссинг гудел, как растревоженный улей. Гостиница «Лейк вью», и мотель «Сверни и отдохни», и два дома, где сдавались комнаты с завтраками, были под завязку забиты журналистами из других штатов и добровольцами. Маленькое кафе неподалеку от мини-маркета Пэт, несмотря на отсутствие кофе латте, едва поспевало загребать выручку. Городские улицы, соседние поля и леса были обысканы собаками, вертолетами, бойскаутами, волонтерами Национальной гвардии и рядовыми гражданами.

Полиция штата привезла водолазов и катера, которые прочесали озеро. В методистской церкви проводились бдения при свечах. И хотя люди были обеспокоены тем, что следов Эрни так и не нашли, все помнили Эллу Старки: та провела в яме десять дней – с консервной банкой, червями и жуками. Так что всякое возможно.

Пэт дала еще одну пресс-конференцию – рядом с ней стояла Труди Флоруччи, – на которой сообщила, что заручилась услугами женщины-экстрасенса, умевшей находить пропавших детей и домашних животных при помощи раздвоенной ивовой ветки. Пэт представила журналистам Ширли Боуз. Та по возрасту годилась Пэт в матери и, к удивлению Ронды, имела внешность типичной фермерши. Ни тебе тюрбана, ни длинного балахонистого платья, с которого свисали бы колокольчики. Единственным украшением Ширли было простое обручальное кольцо. Седые волосы завиты и аккуратно уложены. Одета просто и неброско, как и подобает женщине ее лет. Ширли шаркала подошвами и застенчиво улыбалась объективам видеокамер.

– Вы, возможно, помните, – продолжал Пэт, – что в прошлом году в Суонтоне, в заброшенном сухом колодце, Ширли нашла малыша.

Ронда вспомнила. Маленький мальчик упал в глубокую яму и пробыл там всю ночь. Почти двадцать четыре часа. Практически целые сутки. Не то что Элла Старки, которая в своей яме потеряла счет времени. Она считала дни шуршащими целлофановыми обертками от ирисок. Она спела все песни, которые только знала. Когда кончились песни, она начала разговаривать с богом.

– И он говорил со мной, – сообщила она позже журналистам.

– Что же он сказал? – спросили журналисты.

Элли застенчиво улыбнулась.

– Он рассказывал шутки про слона.

– Шутки про слона?

– Да. Например, как определить, что в вашем холодильнике побывал слон? Ищите следы на сливочном масле.

Ронда снова сосредоточилась на пресс-конференции Пэт.

– Эрни слишком долго не удается найти, мы оказались в тупике. Мы должны искать новые следы где угодно, где только можно их найти, – проникновенным голосом сказала Пэт. Типичный босс. Ронда нашла в энтузиазме Пэт странное утешение.

Лишь в моменты, когда та была вне объектива камеры, Ронда замечала, что Пэт нервно расхаживает туда-сюда или бормочет что-то себе под нос. Неужели даже Пэт утрачивает контроль над ситуацией и готовится признать поражение? Ронда поморщилась при мысли о том, что в глазах Пэт она по-прежнему подозреваемая. А еще ненавистна была мысль о том, что, возможно, это – истинная причина того, почему Уоррен проводит с ней все свое время. Неужели он тоже подозревает Ронду? Думает, они с Питером сговорились похитить маленькую девочку?

– И еще кое-что, – заявила Пэт журналистам. – Бонни Старки, мать маленькой Эллы, сегодня утром позвонила Труди.

По комнате пробежал гул возбужденных голосов.

– Что сказала миссис Старки? – спросил один из репортеров.

– Сказала, что молится об Эрни, – ответила Пэт, – что Труди не должна терять надежду. Мы не имеем права напрасно тратить время. Пусть Ширли поможет нам!

Затворы фотоаппаратов тотчас защелкали. Ширли шагнула вперед и еле слышно попросила дать ей что-нибудь из того, что принадлежало Эрни. Труди потянулась к мятому бумажному пакету у ног и вытащила мягкую игрушку, медвежонка с вышитым на груди сердечком. Сжимая розового плюшевого медведя, ясновидящая села в кресло, которое притащили из-за кассы. Тотчас защелкали камеры фоторепортеров, телевизионщики сняли кадры для вечерних новостей. Наконец, Ширли встала, вернула медведя Труди, вытащила карту штата, разложила ее на прилавке и стала раскачивать над ней прозрачным кристаллом кварца на тонкой серебряной цепочке. Увы, маятник тотчас застыл в неподвижности, не крутясь и не раскачиваясь.

Не сумев найти искомую точку на карте Вермонта, Ширли развернула карту Соединенных Штатов. Вновь ничего.

Что, если Эрни в космосе, подумала Ронда. Как та корова, что перепрыгнула через луну. Что, если именно туда кролик увез ее на своей подводной лодке? Что, если Кроличий остров – это что-то вроде царствия небесного? Ронда оторвала взгляд от маятника и карты и попыталась взглянуть сквозь потолок и крышу вверх, в небеса.

Поймав на себе взгляд Уоррена, Ронда повернулась к нему. Вид у него был печальный и подавленный. Она протянула к нему руку, но тотчас отдернула ее в нерешительности. А разве не ее нерешительность стала причиной того ужаса, что происходит сейчас? Бездействие Ронды – вот истинная причина того, почему с ними нет Эрни, и даже женщина-экстрасенс не в состоянии ее обнаружить. Поколебавшись, Ронда все-таки взяла Уоррена за руку. Он в ответ крепко сжал ее пальцы.

– Я скажу одну вещь, – пробормотал Сесил Лоури, когда пресс-конференция уже заканчивалась. Сесил, бывший начальник пожарной части, вздорный старик, который первого встречного донимал просьбами угадать, сколько ему лет, а когда люди из вежливости давали ему лет на десять меньше, Сесил кричал: «Восемьдесят четыре! Нет, вы можете в это поверить? Ха!» Они могли. – Теперь наш Пайкс-Кроссинг у всех на устах! Не говорите никому, что я так сказал, но в некотором роде это похищение – лучшее, что когда-либо случалось в Пайкс-Кроссинге. И не пытайтесь меня убедить, что местные бизнесмены не рады привалившим им денежкам!

Голова Ронды была забита кроликами. Она рисовала их на клочках бумаги, когда разговаривала по телефону или думала о том, почему в этом деле так мало улик. Она рисовала цепочки кроликов, державших друг друга за лапы, и, пока рисовала, ждала от них подсказки. Вдруг они знают что-то такое, что известно всем кроликам: путь к Кроличьему острову.

Она смотрела на свои каракули, как будто ожидая, что кролики сейчас спрыгнут со страницы и, пританцовывая в кроличьем танце, приведут ее к Эрни Флоруччи. А если повезет, то к Лиззи и Дэниэлу тоже.

Среди кроликов Ронда нацарапала примечания к нескольким зацепкам, которые у них были: Кроличий остров, машина Лоры Ли, имя Птичка. Все это не имело никакого смысла. Но эти почеркушки успокоили Ронду.

Тупиковые версии появлялись каждый день: в мотеле в Линдонвилле был замечен золотистый «Фольксваген», чей-то дядя-холостяк держал в шкафу костюм кролика, кто-то якобы видел, как Эрни покупала газировку в автомате на парковке в Массачусетсе. Всякий раз, когда поиски шли по новому пути, мини-маркет Пэт охватывали волнение и новый прилив надежды.

Полиция проверяла каждую версию, но все они вели в тупик. Когда же известие о новой неудаче достигало мини-маркета, все тотчас стихали и обменивались разочарованными взглядами. Оставалось лишь ждать, когда телефон зазвонит снова и новая подсказка даст жизнь новому циклу надежд и разочарований.

У Ширли Боуз была подруга Марша, экстрасенс. Марша была ровесницей Труди и недавно переехала в Вермонт из Нью-Йорка. Когда ее позвали помочь, она приехала с плюшевым медведем в руках. Она закрыла глаза и сказала:

– Я вникаю в картину.

У этой женщины были замысловатая прическа, красивая одежда и дорогие духи.

– О, она жива, – наконец заявила Марша. Ронде ее акцент жительницы Бронкса показался почти фальшивым. – Она в лесу. Я вижу высокие деревья. Огромные камни. Пещеру. Он забрал ее в пещеру. Там она спит по ночам.

Лозоходец Ширли повторила попытку. На этот раз ее маятник качнулся над лесопарком недалеко от того места, где похитили Эрни. Та часть леса, куда Питер, по его словам, ходил в тот день в поход.

Пэт позвонила Кроули. Хотя детектив не верил в экстрасенсов и гадалок, он согласился организовать поисковый отряд из числа полицейских, гражданских лиц и рейнджеров заповедника, чтобы на следующий день прочесать лес. За отрядом следовал десяток тележурналистов, а все местные газеты отправили репортеров. Пэт обзвонила всех, кого знала в городе, то есть фактически всех жителей Пайкс-Кроссинга, с просьбой помочь прочесывать лес.

Рейнджеры и гиды в один голос утверждали, что в лесопарке пещер нет. На что экстрасенс Марша сказала:

– Это может быть и не пещера. Просто груда камней, которые защищают от солнца или дождя. Маленькая девочка могла назвать их пещерой.

Ширли Боуз бродила по колючему кустарнику и пешеходным тропам с прутиком в форме буквы Y, который вел ее за собой то туда, то сюда. Когда она предположительно была на правильном пути, прутик наклонялся и слегка вибрировал. Ронде казалось, что прутик водит по кругу бедную старушку в туфлях «прощай, молодость». За ней прямо по пятам следовала Пэт, и хвостом за ними тащилась Труди Флоруччи. Вокруг них то и дело щелкали и вспыхивали блицами многочисленные фотоаппараты.

Труди выглядела неважно. Уже пошли слухи, мол, она сама виновата в том, что Эрни пропала. Какая мать оставит свою шестилетнюю дочь одну в машине? Ронда знала, что мать Кэти давала Труди какие-то таблетки. Что-то от нервов, шепотом доложила Кэти.

Но похоже, Труди глотала их без передышки, и к тому времени, когда обыскали лесопарк, она шаталась и пускала слюни. Когда же Ширли повела их небольшой отряд на скалистый холм, Труди оступилась и подвернула лодыжку. Она без конца рыдала, и ее уложили на сплетенные из веток носилки. Пэт позвонила Уоррену, чтобы тот пришел и отвел Труди обратно в базовый лагерь. Последний был разбит рядом со станцией рейнджеров и состоял из нескольких столов, заваленных термосами с кофе, сэндвичами и картами. Здесь же расположились съемочные группы. В одиночку Уоррен не смог справиться с этим заданием и призвал на помощь Ронду.

Единственный протест Труди заключался в том, что она со злобным прищуром посмотрела на Ронду и сказала:

– Ты!

– Я здесь, чтобы помочь, – торопливо сказала Ронда.

– Ты хочешь помочь? – Труди рассмеялась. – Ты даже не знаешь, с чего начать.

– Пожалуйста, мисс Флоруччи, я…

– Миссис Флоруччи, – еле ворочая языком, поправила ее Труди. – Мой муж… мой муж, Сэл, не далее как в прошлом году потерял правую руку. Он убил себя полгода назад. Он резал гранит, и ему раздавило руку куском камня. Несколько недель после того случая Сэл просыпался по ночам и уверял меня, что чувствует свою руку: она сначала как будто затекает, а потом начинает отходить и покалывать. Я включала свет, а он таращился на культю, как будто отказывался поверить своим глазам.

Ронда кивнула, не зная, что сказать. Труди оперлась на нее, ковыляя на одной ноге. Уоррен поддерживал Труди справа.

– Мне иногда снится, что ничего не произошло и Эрни спит рядом со мной. Я просыпаюсь и лежу неподвижно, и мне кажется, будто Эрни рядом, лежит, свернувшись калачиком, у меня под боком. Я чувствую ее запах, почти ощущаю вкус ее кожи. – Труди посмотрела на Ронду, ее глаза вновь вспыхнули яростью. – И тогда я включаю свет.

Не успели они доковылять до базового лагеря, как на них тотчас навели объективы телевизионных камер.

– Вам больно, Труди? – спросил один из репортеров.

– Они что-нибудь нашли? – уточнил другой.

Труди опустила голову. Уоррен встал прямо перед ней, закрывая ее собой от телевизионщиков.

– Ради бога, оставьте ее в покое! – огрызнулся он.

– Тебе может сниться что угодно, – прошептала Труди, обдав ухо Ронды жарким дыханием. – Но в какой-то момент кто-то обязательно включит этот проклятый свет.

Склоны холмов прочесывали весь день, но никаких следов Эрни не нашли. Затем, на следующее утро, пожарный-волонтер обнаружил в камнях кучку костей. Была вызвана группа судебно-медицинских экспертов, которая быстро определила, что это фрагменты костей животных: скорее всего оленей. Затем пожарный обнаружил логово койота. Репортеры теленовостей снимали шатающуюся Труди и цепко державшую ее за руку Пэт, как будто она удерживала Труди, не давая ей взлететь. В конце дня волонтеры разошлись по домам, убежденные в том, что Эрни Флоруччи в лесопарке штата нет.

Ронда и Уоррен вернулись к Пэт, чтобы проверить, не появилась ли какая-нибудь новая информация. На телефонах дежурил ворчливый старый Сесил. Из-за больного бедра он не смог присоединиться к поисковой группе в заповеднике.

– Ни черта. Никаких телефонных звонков. Ни одного. Самое волнующее событие за весь день – это когда малышка Кэти принесла мне эти чертовы пирожные брауни. – Он в сердцах указал на поднос с лакомствами. – Я слопал примерно половину, чего мне категорически нельзя, с моим-то уровнем сахара. Док прописал мне таблетки, быть может, я просто вечером приму одну лишнюю. – Сесил вздохнул, пару мгновений размышляя о своем несчастье. – Ах да, она оставила для вас вот это. – Он достал пухлый желтый конверт, на котором розовым маркером было накорябано «Уоррену и Ронде».

– Знаю, вы ничего не нашли там, в лесу. Я в полдень смотрел новости. Не знаю даже, за кого я больше переживал, за Пэтти или за Труди. Она принимает все слишком близко к сердцу.

Уоррен кивнул.

– Она делает все возможное.

– Знаешь, я служил в пожарной команде, когда погибла Ребекка, – сказал Сесил, потирая щетину на подбородке. – Я прибыл на место происшествия одним из первых. Это я оттащил Пэтти и увел ее оттуда. Ей незачем было видеть, что ее сестра превратилась в кровавое месиво, похожее на собачий корм.

– Ребекка? – спросила Ронда. Она не слышала этой истории.

– Младшая сестра моей мамы и Пэт, – объяснил Уоррен. Ронда вспомнила фотографию в кабинете Пэт: маленькую девочку, стоявшую с края, с лентами в волосах.

– Попала под лесовоз в 1973 году. Я не психиатр, но знаете, что я думаю? – спросил Сесил. – Я думаю, что Пэтти всегда винила себя в ее гибели. В том смысле, что в тот день она была с Ребеккой дома. И должна была следить за ней. Но маленькие девочки верткие, как змеи. Все случилось не по ее вине, да Пэт никто никогда и не обвинял. И вот теперь, спустя годы, у нее появился шанс спасти другую маленькую девочку. И Пэтти за него ухватилась. Взялась за поиски, как будто это дело всей ее жизни. Верно я говорю?

Уоррен кивнул.

Ронда задумалась: две пропавшие девочки.

Сесил встал, собираясь уходить.

– Когда я нашел Пэтти, она сжимала в руках кроссовок Ребекки. Белый кроссовок, забрызганный кровью. Не хотела выпускать из рук. – Сесил надел старую бейсбольную кепку с надписью «Добровольная пожарная охрана». – Какая жалость, – пробормотал он. Ронда и Уоррен поблагодарили Сесила и проводили его взглядом.

– Странно, что я никогда не слышала эту историю про Ребекку, – сказала Ронда.

– Это было давно, – сказал Уоррен. – О таких вещах обычно не говорят, как о раке или о чем-то таком. Я сам едва знаю эту историю, хотя это моя семья.

Ронда кивнула, думая о секретах в собственной семье.

– Итак, что ты думаешь? – спросил Уоррен. – Останемся торчать здесь или лучше сходим куда-нибудь выпить пивка? – Он открыл оставленный Кэти конверт и вытряхнул из него содержимое. – Лично я голосую за пиво. Сегодня был долгий день, и не похоже, чтобы в наше отсутствие разрывались телефоны.

Ронда взглянула на выпавший из конверта листок. Это была цветная фотокопия рисунка Эрни «Кроличий остров». К листку была приклеена записка: «Опасалась, что оригинал могут конфисковать, поэтому сделала копию. Думаю, вы захотите оставить ее себе. Я по-прежнему считаю, что это какой-то парк с садом камней или что-то в этом роде. K.».

Уоррен перевернул рисунок к себе, чтобы лучше разглядеть его. Теперь Ронде он был виден вверх ногами. Лишь глядя на него в новом ракурсе, она поняла, что это такое.

– Пиво подождет, – сказала Ронда. – Давай кое-куда съездим.