Глава тринадцатая
Роланд оставил меня у входа в приемную. Я кивнула в знак приветствия Библиотекарше, сидевшей за столом, – мы виделись только мельком, – но она даже не подняла глаз от фолианта. В очередной раз подумалось: до чего же он огромный, и я в нем – всего одна страница. Сколько же таких страниц отведено Хранителям? И сколько членам Отряда? И почему я никого из них ни разу здесь не встретила? Я, можно сказать, выросла здесь. А все остальные, выходит, нет? Я и в самом деле настолько от всех отличаюсь? И поэтому Патрик меня ненавидит?
Стражи проводили меня взглядом. По пути домой я отработала имя из моего списка. Особых усилий не потребовалось – мальчик взглянул на мои сбитые костяшки и отпрянул, но убегать не стал. И положа руку на сердце, увидев страх в его глазах, я испытала удовлетворение. Оказалось, гораздо легче справиться с Историей, просто запугав ее, чем сочинять всякие небылицы, пытаясь завоевать доверие.
Вернувшись домой, я размяла плечи и отправилась под душ. После душа я проскользнула к себе в комнату и еще не успела надеть школьную форму, как в дверь постучали.
– Тебе лучше поторопиться, а то опоздаем, – подал голос папа.
Я натянула рубашку, едва не забыв спрятать ключ под воротник, и открыла дверь.
– Ты о чем?
Папа показал ключи.
– Я отвезу тебя в школу.
– Нет, не надо.
– Я не против тебя подбросить, – сказал он.
– Зато я против.
Он вздохнул и отправился на кухню.
– Я думал, тебе после вчерашнего будет немного не по себе садиться на велосипед, – пояснил он, наливая кофе в свой термос.
Я прошла следом за ним на кухню.
– Ничего подобного, – нахмурилась я. – А что насчет поговорки: «Упав с лошади, вернись в седло»?
– Ну да, но…
– Со мной все будет в порядке, – пообещала я, закидывая сумку на плечо. Он посмотрел на мои руки.
– Ты уверена, что велосипед в рабочем состоянии?
– Велосипед тоже в порядке. Но если ты так волнуешься, почему бы тебе не пойти и не проверить самому?
Это, похоже, немного его успокоило. Мы спустились в вестибюль. Я заскочила в кафе и прихватила стаканчик кофе, пока он осматривал Данте. По утрам в кофейне Бишопов полно посетителей, и мама даже не видела, как я пришла и ушла. Берк, улыбаясь, передал стаканчик на вынос и выпроводил меня.
– Да, похоже, все в порядке, – подтвердил папа, отряхивая руки, когда я подошла к нему. – Ты уверена, что не хочешь, чтобы я тебя подбросил?
– Абсолютно, – заверила я, с легкостью перекидывая ногу через раму, чтобы показать ему, как хорошо себя чувствую. – Видишь? Прямо как с лошадью.
– А где твой шлем? – нахмурился папа.
– Мой – что?
Папа холодно взглянул на меня. Я собиралась сказать, что обойдусь без шлема, но поняла, что после вчерашнего так себя вести не стоит. Поэтому ответила:
– Под моим столом.
– Не уезжай.
Папа опять исчез в дверях. Вздохнув, я осталась ждать его возвращения, сидя на велосипеде и держа у руля стаканчик кофе. Я осмотрела улицу, но Эрика не было видно. Сложно сказать, стало ли от этого мне лучше или хуже. Сейчас наверняка я знала только одно: он действительно существует. Но до сих пор мне неясно, почему он за мной следил. Может, это стандартная процедура. Проверка. Или может, он ищет доказательства моих проколов.
В дверях появился папа. Он бросил мне шлем, я поймала его на лету и надела. По крайней мере, он не розовый и не украшен цветочками.
– Теперь доволен? – спросила я. Папа кивнул, и я поехала, пока ему не взбрело в голову, что держать кофе на руле – небезопасно.
Утро выдалось прохладным. Мимо проносился город. Я вдыхала полной грудью, стараясь забыть о тревогах Роланда и недоверии отца. Проехав половину пути, я повернула за угол и заскочила на тротуар. Впереди на два квартала тянулась прямая и безлюдная парковая дорожка. На миг я поддалась слабости или усталости, а может, и излишней самоуверенности, и закрыла глаза. Буквально на секунду, максимум – две, все равно что неспешно моргнула, но открыв глаза, я увидела прямо перед собой бегуна. И свернуть уже не успела. Не успела избежать столкновения. Руль, колеса, ноги-руки смешались в одну кучу, и мы рухнули на асфальт. Я стукнулась головой о тротуар, но весь удар пришелся на шлем. Папа бы возликовал. Мне удалось высвободить ногу из-под велосипеда и подняться. Руку и голень под одеждой прошило болью. Но проверять, что там я не стала.
Чуть в стороне постепенно приходил в себя бегун. Он встал на колени, осмотрел себя и только затем поднялся в полный рост. Я поспешно подала ему руку – все же я его сбила, пусть даже он и выскочил неизвестно откуда.
– С вами все в порядке? – спросила я. – Ничего не сломано?
– Нет, я в порядке, – ответил он, вставая на ноги.
Парень казался не намного старше меня, может, лет двадцати. Выглядел он слегка помятым, но целым и невредимым, если не считать, что с ног до головы был облит моим кофе. Он оглядел себя и заметил кофейные пятна.
– Мда, – хмыкнул он, – теперь я пахну лучше, чем до этого.
– Мне правда очень жаль… – простонала я.
– Сам виноват, – сказал он, разминая шею.
– Знаю, – согласилась я. – Но мне все равно жаль, что я на вас наехала. Вы выскочили будто ниоткуда.
Он потер голову.
– Наверное, забылся, слушая музыку, – пояснил он, показывая на наушники, висящие вокруг шеи. Он хоть и улыбался, но стоял на ногах не слишком твердо.
– Вы уверены, что с вами все в порядке?
Он осторожно кивнул.
– Да, думаю, да…
– Вы знаете свое имя?
Он нахмурился.
– Джейсон. А вы знаете свое?
– Это не я не ударилась головой.
– Хорошо, могу я узнать ваше имя? – спросил он. Я подумала, что он, возможно, флиртует со мной.
– Маккензи. Маккензи Бишоп. – Я вытянула четыре пальца. – Сколько пальцев вы видите?
– Семь.
Только я собралась сказать, что ему надо к врачу, как он добавил:
– Шучу, шучу. Что случилось с вашими руками, Маккензи?
– Упала с велосипеда, – бросила я, не задумываясь. – Вы не должны шутить, когда люди пытаются выяснить, все ли с вами в порядке.
– Вау, сколько же велосипедных аварий случилось с вами на этой неделе?
– Плохая выдалась неделя, – ответила я, регулируя Данте. Велосипед был слегка поцарапан, но на ходу. Я вздохнула с облегчением – если бы я его сломала, то не представляю, что бы говорила родителям. Только не правду. Пусть даже на этот раз я и в самом деле упала.
– А ты хорошенькая.
– Ты головой ударился.
– Это правда, но ты все равно хорошенькая.
– М-м.
– Маккензи Бишоп, – произнес он, выговаривая каждый слог. – Милое имя.
– Дааа… – Я достала из кармана телефон и проверила время. Если я не уеду прямо сейчас, то опоздаю. – Слушай, Джейсон, с тобой все будет в порядке?
– Я в порядке. Но мне кажется, мы должны обменяться данными по страховке. У них есть пункт насчет столкновения человека и велосипеда? У тебя есть велостраховка? Если ты так часто попадаешь в аварии, может, тебе стоит…
– У тебя есть телефон?
Он посмотрел на меня так, будто не знает, что это такое. Или почему я это спрашиваю.
– Телефон, – повторила я. – Чтобы я могла дать тебе свой номер. Чтобы ты мог написать мне, когда придешь домой. Чтобы я знала, что ты в норме.
Он похлопал по карманам.
– Я с ним не бегаю.
Я порылась в сумке, выудила карандаш и клочок бумаги и написала мой номер.
– Вот. Возьми. Отправишь мне сообщение, – велела я, всем своим видом стараясь показать, что делаю это из чувства гражданского долга, а не с намеком «позвони-мне-красавчик».
Джейсон взял бумажку. Я уже собиралась сесть на велосипед, но тут он выхватил мой телефон из рук и принялся что-то набирать. А когда вернул, я увидела, что он внес себя в список контактов под именем «Джейсон, бегун, которого ты переехала».
– Просто на всякий случай, – сказал он.
– Да-да, конечно, – ответила я и, чтобы избежать еще большей неловкости, села на Данте и поехала. Вновь пришла на ум поговорка о том, что упав с лошади, нужно скорее вернуться в седло. Хотелось бы, чтобы Эрик видел, что я вела себя как добрый самаритянин, и отправил соответствующий отчет в Архив, но, конечно же, сейчас его рядом не оказалось. Перед тем, как завернуть за угол, я оглянулась – Джейсон все еще стоял на месте, – затем направилась в школу.
Когда я подъехала, парковка уже была забита. Я заметила Уэсли. Он стоял, привалившись к велосипедной стойке, и на его плече буквально повисла очередная девушка, на этот раз в форме с серебряными нашивками. Она нашептывала ему на ухо что-то несомненно приятное, судя по тому, как он опустил глаза и, закусив губу, улыбался. В груди у меня все сжалось вопреки здравому смыслу. Меня ведь не должно это волновать. Он волен флиртовать с кем угодно, если ему хочется. Я спрыгнула с велосипеда и подкатила его к стойке. Уэсли лениво поднял глаза, увидел меня и сразу выпрямился. Девушка едва не упала.
Я не смогла сдержать усмешку. Он что-то сказал, и игривая легкая улыбка на ее лице погасла. Когда я подвела велосипед к стойке, девушка, стрельнув в меня мрачным взглядом, скрылась за воротами.
– Привет, – поздоровался он весело.
– Привет, – ответила я и, не удержавшись, оглянулась и добавила: – А где Кэш?
Удар достиг цели, и хорошее настроение Уэсли омрачилось. Затем он посмотрел на мои руки, и оно окончательно испортилось.
– Что случилось?
Я чуть было не соврала. Уже открыла рот, приготовившись скормить ему ту же ложь, что говорила всем, но остановилась. Для себя я решила никогда не врать Уэсли. Увертки и недомолвки я еще могла допустить, но лгать вчистую – нет. Особенно после того, что случилось этим летом. Однако я не горела желанием вспоминать события вчерашнего вечера здесь, на ступенях Гайд Скул, поэтому сказала:
– Нелепая история. Позже расскажу.
– Ну смотри, ты дала слово, – предупредил он, затем бросил взгляд мимо меня. – А вот и ты. Маккензи уже начала беспокоиться.
Я повернулась. К нам подходил Кэш, держа в одной руке ключи, в другой – бумажный пакет.
– Доброе утро, красотки, – поприветствовал он. Открыв пакет, он достал три стаканчика с кофе на подставке. Глаза Уэсли загорелись при виде третьего напитка. Он протянул руку, но не успел коснуться стаканчика, Кэш отодвинул его подальше.
– Ты не должен говорить, что я никогда не делаю для тебя ничего хорошего.
– Беру свои слова обратно.
Один стакан Кэш предложил мне, и я сделала глоток, смакуя. Утром я едва успела попробовать кофе до того, как пролила его на бегуна Джейсона.
– Простите, что задержался, – извинился Кэш. – Просто они опять напутали с заказом.
– Разве так сложно сделать три черных кофе?
– Совсем не сложно, – согласился Кэш. – Но я заказал два черных кофе… – Он взял второй стаканчик себе, – …и соевый горячий шоколад с карамелью.
Он развернул в руке подставку, предлагая Уэсли третий напиток. Уэс нахмурился.
– Если собираешься дуться из-за этого, как девица, будешь пить дамский напиток. А сейчас скажи спасибо.
– Мой герой, – проворчал Уэсли, беря стакан.
– И не притворяйся, что он тебе не нравится, – добавил Кэш. – Я прекрасно помню, как ты заказывал его прошлой зимой.
– Вранье.
– Фотографическая память.
Уэсли буркнул в стакан что-то недоброе. Мы задержались у ворот Гайд Скул. Потягивая кофе, мы наблюдали за потоком студентов, наслаждаясь последними минутами перед звонком. А затем Кэш задал Уэсу вопрос, и мир разлетелся на осколки.
– Слышал про Бетани?
Кофе застыл у меня в горле.
– Блондинка-старшекурсница? А что с ней?
Кэш явно удивился тому, что я ее знаю.
– Она сбежала.
– Когда?
– Точно неизвестно, – пожал он плечами. – Говорят, вчера, после школы. Ее мать вернулась домой, а она уже ушла.
Уэс заметно расстроился.
– Ты как, дружище? – обеспокоился Кэш. – Я знаю, что вы двое…
– Я в порядке, – оборвал его Уэс, хотя мне бы хотелось узнать конец этого предложения. – Просто жаль это слышать, – добавил он.
– Да. Хотя и не скажу, что удивлен.
– Почему? – спросила я.
Перед мысленным взором возникли воспоминания, считанные с подвески: расстроенная Бетани сжимала руль, желая уехать. Но что случилось? Что привело к этому? Кэш замешкался, взглянул на Уэса, но тот только сказал:
– У нее дома были неприятности.
Больше ничего никто из нас сказать не успел – прозвенел звонок, и мы вместе с остальными студентами прошли в ворота. Кэш и Уэс отделились, и разговор стих, но меня продолжали терзать вопросы, пока я брела в класс. Что произошло такого, отчего Бетани пришлось бежать? И почему она ждала до вчерашнего дня? У нее в распоряжении было все лето. Что такого случилось именно вчера? Смутное подозрение закралось в мои мысли. Сначала мистер Филлип, теперь Бетани. Одного похитили, другая сбежала. Но в обоих случаях есть общее звено. Я.
Тревога не отпускала меня, пока я шла по коридору в нужную аудиторию. Дед говорил, что надо замечать закономерности, но выискивать их специально не стоит. Так не ищу ли я связи там, где их не должно быть? Или может, я не вижу чего-то прямо у себя под носом?
* * *
Сообщение от Джейсона так и не было. Я проверила телефон перед алгеброй и затем еще раз перед теорией литературы. А перед занятиями спортом уже сама написала ему: «Хорошо добрался домой?»
Я попыталась успокоиться, сунула телефон и сумку в шкафчик, внезапно осознав, что сегодня раздевалку наполняют другие звуки. Вроде все те же – шорохи, шаги, голоса, металлический лязг. Но голоса звучали иначе. Никто не смеялся, не кричал. Лишь перешептывались, что-то обсуждали, внезапно замолкали. Я уловила только обрывки сплетен, но поняла, что они говорят о Бетани.
Популярная девушка. Маленькая школа. Студенток хлебом не корми – дай обсудить такую новость. Группа третьекурсниц считала, что она сбежала с парнем. Девушки с четвертого курса повторяли слова Кэша и Уэса: мол, нечему удивляться после того, что случилось. Но что именно случилось – они не говорили, а сразу же замолкали. Одна третьекурсница считала, что Бетани беременна. Другая решила, что она погибла. Некоторые разговаривали еле слышно и с укором поглядывали на девушек, которым не хватало приличия сплетничать тихо.
Что бы там ни было, одно ясно наверняка: Бетани пропала.
– Не думаю, что все так просто, – заявила Эмбер, выворачивая из-за угла.
– Ты во всем видишь преступление, – фыркнула Сафия, следуя за ней по пятам. – Это патология.
Они плюхнулись на скамью рядом со мной. Я надела спортивную кофту и опустила рукава, чтобы скрыть синяки на руке и сбитые костяшки.
– Я просто говорю, что есть свидетельства, и они противоречивы.
– Признай, ты просто хочешь, чтобы в этом деле было еще больше драматизма.
– Я бы сказала, что в этом деле драматизма и так больше, чем достаточно. Бетани жила как в плохом сериале.
– Фу, – содрогнулась Сафия. – Ты просто сказала «жила». Как будто она мертва. Не говори так.
– Вы о девушке, которая сбежала? – спросила я как можно небрежнее.
Эмбер кивнула.
– Если сбежала.
– А почему ты думаешь, что нет? – нахмурилась я.
– Потому что так было бы более волнующе, – закатила глаза Сафия.
Эмбер отмахнулась от нее.
– Да, признаю, есть факты, подтверждающие то, что она сбежала. Но также есть факты, которые говорят об обратном. О том, что она в конце концов передумала.
– Что ты имеешь в виду? – спросила я, закрывая шкафчик.
– Ну, папа сказал мне, что…
– Твоего папу тоже привлекли?
Эмбер кивнула.
– Он знаком с матерью Бетани, поэтому согласился взять это дело. Или по крайней мере, определить, надо ли вообще его заводить.
У меня в груди сжалось. В обоих случаях имелось кое-что общее. Я. И детектив. «Это ничего», – старалась я себя успокоить, следуя за Эмбер и Сафией в спортзал. Нечего тревожиться, потому что я ничего не сделала. Я поступала с ними хорошо. Старалась им помочь. Я им помогла. Эти двое просто случайно исчезли.
– В любом случае, – продолжала Эмбер, – рюкзак Бетани и ее кошелек тоже исчезли. Но ее автомобиль на месте, в багажнике – чемодан, и дверь машины открыта. Выглядит так, будто она собралась уезжать, а потом просто передумала.
Они с Сафией направились к матам, и я пошла за ними, хоть мне и хотелось побегать, ну или заняться чем-нибудь, чтобы прояснить мысли и успокоиться.
– …что было бы разумно, – добавила Эмбер, – если бы она действительно хотела скрыться, поскольку отследить машину очень легко.
– Зачем ей скрываться? – спросила я, опускаясь на мат. – Все твердят, что не удивлены, что это был лишь вопрос времени. Что они имеют в виду?
Эмбер вздохнула.
– Летом папу вызывали в дом Бетани. Соседи жаловались на шум. Оттуда доносились крики, и когда он приехал, то обнаружил Бетани в дверях со всеми ее пожитками.
– Притормози, – вмешалась Сафия. – Ты пропустила все самое интересное. – Она повернулась ко мне. – Ладно, слушай, мать Бетани – пиявка. Так мы называем тех, кто выходит замуж только из-за денег. Когда в компании ее отца начались трудности или что-то в этом роде, мать его бросила. – Она щелкнула пальцами. – Забрала все, что можно, включая дом, а потом нашла нового кавалера, вернее, новую дойную корову. Он поселился у них спустя три недели.
– Девушки, – крикнул тренер. – Меньше слов, больше дела.
– Растяжка – обязательная часть занятий спортом! – отозвалась Сафия. Она так старательно выполняла все движения, что я едва сдерживала улыбку.
– Итак, – продолжила она, – неряшливый чувак не прожил у них и недели, как начал приставать к Бетани, когда оставался с ней дома наедине.
– И что случилось? – у меня внутри все оборвалось.
– Она сделала то, что сделала бы любая уважающая себя девушка из Гайд Скул. Врезала ему по физиономии. Но когда попыталась рассказать об этом матери, та заявила, что Бетани сама виновата.
Я словно вновь увидела женщину, швырнувшую бокал в голову Бетани.
– А этот подонок все переврал, ухватившись за слова матери, – сказала Сафия. – Он стал утверждать, что Бетани пыталась соблазнить его. Я удивлена, что Бетани не сбежала в тот же вечер. Знаю, что она думала об этом.
– Папа написал рапорт об этом случае, но его слово было против слова этого негодяя. И никаких мер принято не было. Однако он велел Бетани сразу же звонить ему, если этот мерзавец снова попытается распустить руки. Если ее безопасность будет под угрозой.
– Значит, твой папа поверил ей.
– Конечно, – Эмбер наморщила лоб. – Он же не идиот. Мы все думали, что Бетани сбежит, но она не сбегала. Мне кажется, я ее понимаю. Ей просто надо было закончить этот год, и тогда она бы освободилась, – она покачала головой. – Я не знаю, что случилось. Но все это дурно пахнет. Почему она бросила машину на дороге? Почему чемодан остался в багажнике?
Сафия закусила губу.
– Однажды Бетани призналась Уэсли, что держит сумку наготове. На случай, если больше не сможет терпеть. Я слышала, как он говорил об этом Кэшу. Но это не объясняет, почему она оставила свой чемодан.
– Между Уэсом и Бетани что-то было? – спросила я.
– С чего это? – Сафия подняла идеальную бровь. – Ревнуешь?
– Просто пытаюсь понять.
– У них было ровно то же самое, что у Уэса со всеми, – ответила Эмбер. – То есть ничего серьезного.
– Он негодяй и бабник, – процедила Сафия, глядя на тренажер, на котором занимался Уэсли с другими парнями. Она встала. – Я считаю, эта его страсть безостановочно клеить девчонок просто ужасна… Так, мне надо найти себе пару для Осеннего фестиваля, чтобы не куковать потом в одиночестве. Пока, детки.
Сафия отправилась на другой конец спортзала. Эмбер проводила ее взглядом. Она выглядела обеспокоенной, да и я тревожилась не меньше.
– Ты ведь не думаешь, что Бетани сбежала?
Эмбер покачала головой.
– Тот подонок под подозрением?
– У него есть алиби, но похоже, он мог и подкупить кого надо. Я просто… не верю ни одному его слову. Ты когда-нибудь чувствовала нутром, будто что-то не так?
– Постоянно.
– Ну, вот у меня сейчас именно такое чувство. И это не только потому что она бросила машину на дороге, или потому что мать Бетани вместе с этим негодяем притворяются, что волнуются из-за ее ухода, – сказала Эмбер, поднимаясь. – Здесь есть еще кое-что. Это может показаться незначительным и глупым, но если бы ты хорошо знала Бетани… у нее была подвеска на цепочке, и она всегда ее носила, не снимая.
Кровь застыла у меня в жилах.
– А что с ней?
– Они нашли ее на водительском сиденье.
* * *
К обеду сообщения от Джейсона так и не пришло. Пока остальные, собравшись в беседке, обсуждали приближающийся Осенний фестиваль, программы колледжа и тренера-садиста, я еще раз написала Джейсону и встала, привалившись к статуе Алхимика. Мистер Филлип и Бетани никак не шли у меня из головы. Эти двое исчезли сразу после встречи со мной. Я схватила телефон. А что если их будет трое? Что если их уже трое?
Я попыталась упорядочить мысли. Это смешно. Это не имеет ко мне никакого отношения. Я не знала этих людей. Наши дороги случайно пересеклись, но люди все время пересекаются. Бетани могла и вправду сбежать. Может, что-то напугало ее – звонок от матери, например, или проехавший мимо автомобиль. Она бросила чемодан и машину и решила бежать пешком, пока хватило смелости. Довольно-таки просто исчезнуть, если есть деньги и тебе это необходимо.
Вот только она не бросила бы подвеску. Она бы оставила дом, машину, свою жизнь, но не эту серебряную штуковину. Я знала это наверняка, потому что держала подвеску в руках. Но если она ее не бросила, то что же случилось? Еще одно похищение?
– Ждешь звонка? – Уэсли сел рядом со мной. Я убрала телефон.
– Мне жаль, что так вышло с Бетани.
– Мне тоже, – кивнул Уэс. – Ты была с ней знакома?
– Виделись как-то раз. Ты и правда думаешь, что она сбежала?
– А ты думаешь, что нет?
Я сделала глубокий вдох.
– Просто… уже второе исчезновение за неделю.
– Это город, Мак. Иногда здесь случаются несчастья.
– Да, знаю, – сказала я тихо. – Но у этих двух случаев есть кое-что общее.
– Что?
– Я. – Я посмотрела на руки. – Думаю, что я была последней, кто их видел. Их обоих.
Он нахмурился, и я рассказала про мистера Филлипа и печенье, про Бетани и подвеску. Затем достала телефон и поведала ему про бегуна, с которым столкнулась этим утром.
– То есть ты встречалась с этими людьми, и затем они просто… что? Исчезали? Почему? Как?
– Я не знаю. Но это вряд ли совпадение, Уэс.
– И это тебя тревожит, да?
Я натянула рукава пониже.
– Послушай, – произнес он, – все это действительно странно, но совершенно точно, что твоей вины здесь нет. Ты не сделала ничего плохого. Уверен, ты бы помнила, если бы такое случилось.
В желудке образовалась пустота.
Помнила бы?
* * *
Остаток дня я отчаянно пыталась вспомнить, не случались ли со мной другие провалы в памяти, не забыла ли я о каких-нибудь поступках. Это было очень непросто. Пока мистер Лоуэлл рассказывал об общественных волнениях, я рылась в лабиринтах памяти, стараясь отыскать потерянное время, но ничего не обнаружила.
От мистера Филлипа я прямиком отправилась домой.
И от Бетани я сразу пошла домой.
После столкновения с Джейсоном я поехала в школу.
Так почему же они исчезли?
– Это составляющая часть революции, – говорил мистер Лоуэлл, постукивая по доске. – Этого недостаточно, чтобы породить недовольство и ослабить веру народа. Революция – это не игра силы, это игра мастерства. Должна быть стратегия…
В этом нет никакого смысла.
– … метод…
Я не знаю этих людей. Мы просто случайно пересеклись.
– …план нападения.
А затем мне в голову пришла невеселая мысль. Что, если меня подставили? Что, если эти люди стали мишенью, только потому что случайно встретились на моем пути? Но почему? Слова Роланда снова эхом прозвучали у меня в голове:
«Нужны факты, чтобы кого-то признать непригодным. Нужны доказательства».
Я с трудом сглотнула и впилась ногтями в ладонь. Я снова перескакивала с одной мысли на другую, выстраивая связи там, где их, возможно, нет. Я так запуталась, что едва не пропустила простое и очевидное решение: нужно начать сначала.
Судья Грегори Филлип.
Никто не знает, что с ним случилось, но я могу выяснить. В конце концов, похищение произошло в доме, в комнате с четырьмя стенами. Я смогу их прочесть. Все, что нужно сделать – это попасть на место преступления.
