Дженн наблюдала за Кирком Тейтом на экранах целой батареи мониторов. В его камере было темно, и Тейт казался призрачно-зеленым. Его кисти были связаны, руки вытянуты вверх, и он висел на них. Дженн смотрела, как он танцует на носках, пытаясь дотянуться до пола и нащупать опору под ногами. Когда это не удалось, его плечи приняли на себя весь груз тела, и он опять попытался дотянуться до пола. Ступнями. Это было утомительно. Но так и было задумано.

Сквозь стены до нее доносилось громыхание басов музыки, бомбардировавшей Тейта. Это была рок-группа, игравшая нечто невообразимое в бешеном темпе. Дженн просто поражало, как некоторые люди готовы добровольно слушать такое. Она лишь знала, что это список произведений, составленный для многочисленных секретных тюрем ЦРУ, разбросанных по всему миру.

Дженн смахнула со лба пот. Даже несмотря на открытые настежь двери, в комнате было невыносимо жарко. Впрочем, Тейту намного хуже: солнце раскаляло помещение, словно печь. Сколько она собирается выносить все это, если Кирби не сломается, как предполагалось? Дженн тут же отогнала от себя подобные мысли. Он сломается. И произойдет это до того, как события примут необратимый оборот…

В свое время, работая на ЦРУ, Дженн присутствовала на более серьезных допросах, таких, которые она боялась даже вспоминать. И совсем не важно, насколько ты, как тебе кажется, способен сохранить самообладание. Каждый такой допрос остается с тобой. Дженн верила, что такие меры необходимы, но это плохо помогало ей уснуть ночью. Объектами допросов зачастую были люди с принципами и верой. Она эти принципы презирала. Они вели к совершению преступлений, за которые не могло быть прощения. Однако, несмотря на принципы, которые она не разделяла, где-то в глубине души Дженн могла испытывать уважение к убеждениям таких людей. Допросы фанатиков требовали времени. Времени, чтобы заставить допрашиваемого начать сомневаться в собственных убеждениях, и наблюдать это было ужасно. Но еще ужаснее было то, что она тоже несла за это ответственность…

С другой стороны, Кирби Тейт верил только в собственные потребности. Никаких принципов, кроме собственных мерзких желаний. Такой человек уже сломлен. Дженн не рассчитывала, что ей придется сидеть здесь слишком долго. Сколько мужества может быть у человека столь слабого, что он охотится на детей?

Она сладко зевнула и потянулась, распрямляя конечности. Да, минувшая ночь выдалась долгой. Дженн с завистью посмотрела на Хендрикса, спавшего на раскладушке в углу комнаты. Ладно, через пару часов она его разбудит, и они снова займутся этим типом.

Тейт был закоренелым преступником. Кроме того, что он похитил Триш Каспер, за ним числилось еще множество правонарушений, и его постоянно арестовывали начиная с пятнадцатилетнего возраста. Дитя системы, он думал, что знает, как она работает, знает ее правила. Дженн не сомневалась, что он будет вести себя нагло и самонадеянно полагать, что быстро выкрутится. Именно поэтому, схватив Тейта в его доме, они с Хендриксом первым делом постарались поскорее отбить у него мысли о том, что он под защитой закона и кто-то приедет его спасать. И что он вообще на территории Соединенных Штатов. Ему пришлось быстро уяснить, что его концепция законности сейчас не действует – здесь нет адвокатов, нет прав задержанного и нет возможности торговаться. Здесь у него есть только право отвечать и терпеть боль. Отвечать и терпеть боль…

Чтобы создать у него иллюзию вывоза за пределы страны, им пришлось доставить его на один заброшенный полевой аэродром, засунуть в самолет и даже пристегнуть к креслу. Конечно, самолет даже не покидал ангара, но в мозгу Тейта должно было возникнуть ощущение, что они пролетели полмира.

Хендрикс оказался на редкость талантливым звукооператором и ухитрился воспроизвести все диалоги в кабине пилотов, предшествующие взлету и посадке. Потом Дженн и Хендрикс инсценировали перевозку задержанного, грубо перетаскивали, орали на него, командуя, как он должен себя вести и что делать. Тейт с капюшоном на голове и кляпом во рту пытался сопротивляться и что-то мычать. Однако Хендрикс пару раз приложил его кулаком по голове и посоветовал быть послушным мальчиком.

Перед «взлетом» Тейта усыпили. Ничего сильнодействующего. Просто его следовало отключить на пять минут, а когда он очнулся, самолет был уже «в воздухе». Эффект оказался впечатляющим. В кабине стоял гул, так что ощущение полета складывалось вполне правдоподобное. Хендрикс отключил высотомер и создал в салоне искусственное давление, как на высоте; Дженн совершенно отчетливо чувствовала, как у нее закладывает уши. «Пилот» выходил на связь, и в динамиках слышалось, как он сообщает о скорости полета, высоте, полетном времени. Под самим самолетом Хендрикс установил большой низкочастотный сабвуфер, который производил монотонный гул, имитирующий работу двигателей. Они с Хендриксом постоянно болтали: Дженн играла роль ветерана, а Хендрикс выступал в качестве новобранца. Во время «полета» он задавал ей множество вопросов об их задании, и она постаралась нарисовать для Тейта самую мрачную картину.

Пленнику дали полчаса, чтобы убедиться в подлинности перелета, после чего снова усыпили его. Правда, в этот раз на больший срок. Так что, когда он очнулся, совершенно дезориентированный и в состоянии ступора, им не стоило большого труда заставить его поверить в то, что он снова на земле. После чего его вновь запихнули в тот же самый автомобиль, вокруг которого раздавалась иностранная речь. Тейт под капюшоном начал хныкать.

А к тому времени, когда они приехали в «Графтон сторидж», он поверил, что все всерьез. Дженн слышала это по его голосу.

Пока Гибсон в мотеле создавал свою программу, Хендрикс переоборудовал один из заброшенных складов в примитивный командный центр. Теперь здесь имелись раскладушки, плита, еда и питье. Портативный генератор питал энергией мониторы, через которые они наблюдали за своим пленником.

Камера, куда поместили Кирби Тейта, находилась в соседнем складе. Это было помещение размером десять на тридцать футов. Там же Хендрикс оборудовал комнату для допросов. Установил металлические ограждения, скрепленные цепями, и дверь с замком, перекрывавшую половину комнаты. База была обнесена колючей проволокой. В углу лежал соломенный тюфяк – на тот случай, если пленник заслужит право поспать. И ведро, чтобы он мог справить естественную нужду.

Все было устроено довольно примитивно, но добротно и создавало дополнительный эффект воздействия.

Приехав на базу, Дженн и Хендрикс вытащили Тейта из машины, приволокли в камеру и подвесили под потолок. Из-под капюшона раздавалось истеричное квохтание. Тем временем они переоделись в черные комбинезоны и натянули лыжные маски. Скрыв лица, Дженн и Хендрикс дали Тейту надежду на то, что если он пойдет на сотрудничество, то его отпустят. Даже Тейт оказался настолько сообразительным, что понял намек и догадался, что если только увидит лица похитителей, то наверняка умрет…

Затем Дженн сняла с его головы капюшон. Пленник начал испуганно озираться во все стороны. Все разговоры вел Хендрикс. Дженн чувствовала, что Тейт охотнее пойдет на контакт с мужчиной. Кто знает, насколько унизительные отношения складывались у него со взрослыми женщинами…

Правда, у нее были основания беспокоиться за Хендрикса. Он имел многолетний опыт ведения традиционных допросов, а также обладал прекрасной интуицией. Но теперешний случай был чем-то совершенно другим.

Она пару недель натаскивала его, но это все было несколько абстрактно, реальность была совсем другой. Впрочем, беспокоиться не стоило: Хендрикс держался очень естественно.

– Ну, парень, на сей раз ты попал, – начал он.

Тейт попытался что-то пробормотать, но из-за кляпа смог выдать лишь нечленораздельное мычание.

– Неужели ты действительно думал, что сможешь уйти? Что мы тебя не найдем? У меня плохие новости, сынок. Для тебя скоро все закончится. Тебе следовало давным-давно сойти с этого поезда, а теперь ты оказался слишком далеко от дома.

Дженн вытащила кляп изо рта Тейта.

– Я требую адвоката, – выпалил тот.

В ответ Хендрикс рассмеялся.

– Сынок, в аду нет адвокатов.

– Это незаконно! Мне нужен адвокат.

– Я твой адвокат. Чего ты хочешь?

– Вы не смеете! – выкрикнул Тейт. – Я знаю свои права!

– Здесь нет никаких прав, дружище. Ты хоть представляешь, где находишься?

Глаза Тейта расширились, в них плескался животный страх. Он попытался что-то сказать, но изо рта его вырвалось лишь нечленораздельное мычание, словно в нем оставался кляп.

– Выслушай меня хорошенько, – продолжил Хендрикс. – Мы знаем, кто ты. Мы знаем, что ты совершил. Мы просто хотим услышать об этом от тебя. Ты связался с дочерью не того человека, и это уже не исправить. Ты хоть представляешь, какой властью обладает ее отец? Как далеко простираются его возможности? Полагаю, что ты не знал, – или тогда выбрал бы себе другого ребенка, я прав? Ну, вот, парень, ты увяз по самые помидоры. Что сделано, то сделано. Побудь пока здесь и поразмысли над тем, что будет с тобой дальше. Будет это продолжаться долго или быстро закончится. Именно это ты должен для себя решить. Почему я предлагаю закончить побыстрее? Потому что, поверь мне, ты не захочешь застрять здесь надолго.

– Клянусь богом, я не знаю, о чем вы говорите! Не знаю, о чем вообще речь!

Хендрикс влепил ему затрещину. Не сильно, но эффект оказался мощным. Тейт заткнулся и уставился на них с неподдельным ужасом.

– Разговор, который ты завел, – продолжал Хендрикс, – такой разговор только все затягивает и усложняет.

– Я клянусь! – взвизгнул Тейт, переводя взгляд с Хендрикса на Дженн и обратно. Но тут не было доброго полицейского.

Хендрикс приложил к его губам палец.

– Смотри, мы сейчас оставим тебя поразмыслить над своим поведением. Запомни: долго или быстро – решать тебе. Расскажешь правду – все произойдет быстро и безболезненно. Обманешь – и тебе будет очень больно, и продлится это очень долго. Ты меня понял?

Тейт ничего не ответил.

– Ты понял меня? – переспросил Хендрикс угрожающе.

Пленник кивнул.

– Очень хорошо. Мы сейчас оставим тебя, а ты как следует поразмысли обо всем. Мы с напарником пойдем перекусим, а ты расслабляйся тут. Когда мы вернемся, ты расскажешь нам все о Сюзанне Ломбард. Или я сделаю так, что ты пожалеешь о своем упрямстве.

Хендрикс говорил спокойно, равнодушно, как о чем-то обыденном, словно решал, какого пива выпить.

Затем он кивнул Дженн, и они вышли, оставив Тейта болтаться в его камере. Тот пытался остановить их и вопил до тех пор, пока они не закрыли за собой дверь.

– О ком рассказать? О ком?! Я не знаю никакой Сюзанны! Не знаю! Какая еще Сюзанна Ломбард, эй, мужик! Я не знаю ее.

Он кричал снова и снова.

Дженн предпочла включить хеви-метал, лишь бы не слышать его голос. Он был так убедителен, так старался выполнить все, что ему говорили… Был так искренен… Ее сердце могло бы смягчиться, если б до этого Дженн много раз не наблюдала подобные сцены. Комната для допросов – величайшая школа актерского мастерства. Этим мерзавцам соврать так же просто, как высморкаться. Они бывают так убедительны, что у нее порой закрадывалась мысль, а не убеждают ли они самих себя в собственной невиновности. Но в конечном итоге все это не имело никакого значения. Единственная разница между всеми ними заключалась в том, как быстро допрашиваемые начинали это понимать. Дженн посмотрела на часы и нажала кнопку на пульте. Камера Тейта осветилась ярким молочно-белым светом. Его тело дернулось; было видно, как он кричит, будто свет обжигал его.

Музыка продолжала грохотать.

Дженн и Хендрикс вышли из камеры Тейта на солнечный свет. Дженн заперла дверь, затем они сняли свои комбинезоны и маски. В камере было отвратительно грязно и нечем дышать, так что оба обливались по́том. Хендрикс в одних трусах отошел в сторонку и закурил. Дженн в ее шортиках и лифчике даже не пришло в голову возмущаться откровенным нарядом напарника. В конце концов, они давно уже не придавали значения таким условностям.

Дженн направилась к своему командному пульту, по пути выудив из кулера четыре бутылки воды. Затем нашла небольшое затененное место, прислонилась спиной к стене и без сил сползла на землю. Когда вернулся Хендрикс, она протянула ему бутылку.

– Который час? – спросил он.

– Да шут с ним, с часом! Какой сегодня день недели?

Он достал телефон и сунул ей под нос.

– Когда успел наступить четверг? – изумилась она.

Они работали с Тейтом уже четвертый день. Дело продвигалось медленно, и Дженн с Хендриксом разошлись во мнении, насколько далеко им удалось уйти. Хендрикс считал, что все идет хорошо; Дженн несколько удивлялась тому, как все затянулось. Она рассчитывала расколоть Тейта значительно раньше. У этого жалкого похитителя детей оказался более крепкий характер, чем она ожидала. Ясно было лишь, что Тейт смирился с безнадежностью собственного положения. Теперь он смотрел на Дженн и Хендрикса как на богов, вершителей его судьбы. На этом этапе он старался угодить им, хотя и не признаваясь пока в собственной вине. Это был стандартный промежуточный этап. Он все еще ходил кругами, но с каждым разом эти круги становились все у́же.

В течение первых двух дней Тейт рассказывал сказку о том, что никогда даже не слышал о Сюзанне Ломбард и ее похищении. Это была глупая ложь, и Хендриксу пришлось поднажать на него, чтобы тот прекратил отпираться. Это случилось во вторник. Они заставили Тейта все рассказать. Он, естественно, был в курсе истории Сюзанны Ломбард и знал ее в подробностях. Но при этом не рассказал им ничего такого, о чем не сообщалось бы в прессе. Более того, он клялся, что никогда не пытался взломать серверы АКГ.

– Сколько ты еще собираешься тянуть с ним? – спросил Хендрикс. – Ему надо поесть и поспать. На этом этапе мы уже ничего от него не добьемся.

Дженн кивнула. Да, Хендрикс прав: они вот-вот могли сломать Тейта, но только это мало что даст. Придется обо всем проинформировать Джорджа. Ему это не понравится. Калиста ждала результата, а они с каждым днем рисковали быть обнаруженными. Это, мягко говоря, крайне не желательно. В таком случае уже не будет иметь значения, что совершил Тейт. Если их застанут с ним, то оба они отправятся далеко-далеко и очень надолго.

Внезапно телефон в руке Хендрикса зазвонил. Он посмотрел на него, сначала удивился, а потом явно смутился и встревожился.

– Что случилось? – спросила Дженн.

– Это вирус, который сделал Вон.

– А что с ним?

– Он вырубился…

Гибсон лежал, распластавшись на животе, и наблюдал, как Дженн и Хендрикс снимают комбинезоны. Он лежал на крыше одной из построек «Графтон сторидж», откуда без помех мог их видеть. Гибсон не знал точно, что случилось с Тейтом, но вполне мог догадываться. А тот факт, что им понадобились еще и маски, вообще вызвал у него приступ тошноты. Тейт омерзителен, тут без вопросов. И все-таки это не оправдывает того, что сейчас происходило на заброшенном складе.

Тогда почему он не позвонил в полицию? Таймер, определявший уровень его моральных принципов, уже давно вел обратный отсчет. Может, он и не находился в одном окопе с Дженн и Хендриксом, однако в такой ситуации тоже должен считаться виновным. Насколько далеко он готов терпеть это безобразие, если только так можно вы-удить жизненно важную информацию у Тейта? Где предел, где та зыбкая грань?

Телефон завибрировал, и Гибсон отложил бинокль. Он ждал звонка из АКГ. В понедельник Вон сам позвонил туда и спросил, нельзя ли ему еще на одну неделю оставить у себя автомобиль, объясняя это необходимостью вернуться в Вашингтон и какое-то время побыть там. Секретарь Джорджа сказал, что перезвонит Гибсону, но с тех пор от них не было ни слова. Возможно, в АКГ заняты другими делами…

Гибсон посмотрел на телефон. Да, он оказался прав, но только наполовину. Из компании поступило текстовое сообщение, но в нем ничего не говорилось о машине. Сигнальный вирус, загруженный им в файлы АКГ, отключился.

Текст содержал длинный список данных и заканчивался координатами GPS-навигатора. В задачи созданного им вируса входило загрузиться в компьютер хакера, перекрыть его каналы связи, а потом использовать основной GPS-навигатор компьютера для звонка домой. Но этого не произошло. Вирус загрузился и с той поры пребывал в состоянии покоя. Вот почему им пришлось ехать в библиотеку.

Первоначальный вирус имел мало шансов на успех, поэтому Гибсон не удивился, что не получил от него ответа. Ему мог потребоваться специальный пароль, чтобы через Интернет открыть файлы компьютеров АКГ. Но неизвестный хакер сделал то же, что сделал бы и сам Гибсон: он сохранил загруженные файлы где-то в безопасном месте и просматривал их в автономном режиме.

Сигнал от вируса в то время, пока Тейт находился под замком, подтвердил подозрения Гибсона. Его программа не могла активироваться самостоятельно. Чтобы вирус послал сигнал на его телефон, кто-то должен был намеренно соединить его с Интернетом. И, черт побери, это точно не Кирби Тейт! Но кто? Кто, интересно, позвонил в этот колокольчик?

Гибсон опять навел бинокль на Дженн и Хендрикса и увидел, что они о чем-то горячо спорят. Хендрикс сердито показывал на склад, где они держали Тейта. А Дженн, обхватив голову руками, производила впечатление человека, не верящего в происходящее.

Гибсон попытался соединить все воедино. Если вирус снова проявил себя, значит, здесь наверняка задействован другой игрок. У Тейта был напарник? Тот, кто разбирается в компьютерах и активировал вирус Гибсона по ошибке либо с какой-то целью? Но почему?

Если вирус активировали с определенной целью, значит, этот второй знает, что Тейт схвачен. Активация вируса могла произойти для того, чтобы отвлечь внимание от Тейта. Не желая рисковать и звонить в полицию, этот неизвестный изо всех сил старается отвести от Тейта подозрения и тем самым спасти собственную жизнь. А для этого нужно заставить Дженн и Хендрикса понять, что они взяли не того человека.

И отпустить его? Это просто не имело смысла. Они с Тейтом должны были быть очень близкими партнерами, чтобы он надеялся на собственную безопасность, если Тейта отпустят. Вряд ли ему удастся скрыться. А что, если Тейт никакой не напарник, а просто пешка, разменная монета? Какую же игру ведет тогда WR8TH?

Гибсон прекратил эти размышления и вновь навел бинокль на Дженн и Хендрикса. Те, судя по всему, обсуждали какой-то план. Перед этим они заперли Тейта в отдельном боксе, как мешок с тряпьем. Через полчаса оба переоделись и покинули «Графтон» уже привычным для себя путем: Дженн перебралась через стену и отперла ворота перед Хендриксом, уже сидевшим в машине.

Дождавшись, пока они уедут, Гибсон слез с крыши и направился к складу, где под замком сидел Тейт. Его-то они заперли, но свое помещение оставили открытым. Ключи Гибсон обнаружил прямо за дверью. Он представил, что обнаружит там. Оставалось только надеяться, что от Тейта еще осталось хоть что-то и тот сможет ответить на его вопросы.