Глава 14
Вторая волна
Обстрел прекратился, когда я добрался до лестницы. Внизу что-то дважды громко бабахнуло, заставив дом вздрогнуть от фундамента до крыши. Пулемёт Байкера замолчал. Думать о плохом не хотелось, поэтому я решил, что сталкер просто израсходовал боезапас и теперь перезаряжается.
У края люка я повернулся, коснулся ногами деревянной перекладины и посмотрел перед собой. Шифер просто пестрел дырками, сквозь которые просачивались лучики лунного света. Разбитые ящики и коробки валялись на полу вместе со срезанными пулями вениками из трав. Более крупная тара уцелела, но тоже сильно пострадала при обстреле и напоминала теперь гигантские кубики сыра. Только с оружейными ящиками ничего не случилось. Видимо, Байкер предполагал возможность атаки с улицы и разместил их в слепой зоне. Пули могли повредить тайники только рикошетом, а это практически невозможно, когда вокруг одно дерево. Шифер не в счёт. Да и какой он может дать рикошет, когда кусочки свинца дырявят его, как шило бумагу?
Я спустился до середины лестницы, спрыгнул на пол и замер в изумлении. Дом представлял собой ужасное зрелище. Половины одной стены не было, вместо окон зияла большая дыра, сквозь которую были видны трупы мутантов: от мелочи вроде нюхачей и крыс до изуродованной крупнокалиберными пулями туши большенога. На полу повсюду валялись кирпичные обломки, куски выбитой двери и разгромленной мебели.
Байкер нашёлся возле поставленного на сошки ПКМ. Пулемёт стоял на крыльце за бруствером из мешков с песком. Похоже, они тоже хранились в подвале дома вместе с солидным арсеналом, и, когда пришёл час икс, Байкер вместе с товарищами поднял их на поверхность и соорудил заграждение. Почти все мешки были порваны пулями и осколками. Под каждой прорехой скопились небольшие горки песка, а из одной прорези он ещё сыпался с тихим шуршанием.
Байкер лежал на спине в большой луже крови. Рядом валялся «калашников» с обмотанными синей изолентой магазинами. Опасаясь попасть под вражеский огонь, я ползком добрался до напарника и с огромным облегчением увидел, что кровь – не его. Прямо перед баррикадой застыли в причудливых позах несколько мутохряков. У двоих тела были в полной сохранности, если не считать множества дырок от пуль, а вот у третьего взрывом оторвало половину туши. Куда её забросило, я так и не понял. Отсюда её было не видать, а заниматься поисками окороков у меня не было никакого желания. Да и не до того сейчас было.
Я приложил пальцы к шее Байкера. Слава Зоне – живой! Осторожно, стараясь не привлекать ненужного внимания, я оттащил напарника под прикрытие уцелевших стен. Более детальный осмотр дал утешительные результаты: Байкер оказался везунчиком, каких не так много на этом свете. Сами посудите – ни одной царапины, только контузило от близкого взрыва. А ведь с ним могла приключиться та же история, как и с тем несчастным мутохряком. Вот и не верь после этого в чудеса.
Несколько энергичных шлепков по щекам, хорошая встряска за плечи – и вот он, огурчик, сидит уже, головой ворочает и глазами стреляет по сторонам.
– Что с парнями? Ты их видел? – Байкер попытался встать, но его тут же повело. Он вцепился в меня как клещ, да так сильно, что я чуть не заорал от боли. Ощущение было такое, словно в плечо вонзили несколько тупых шильев одновременно. Я оторвал от себя скрюченные пальцы приятеля, помог ему сесть и вкратце рассказал о войне с крысами, а также о своём посильном вкладе в разгром армии хвостатых.
– Так что у Арамиса с Копчёным всё в порядке, ты за них не переживай, – сказал я, всматриваясь в дыру в стене. Плывущие по небу облака то и дело закрывали луну, меняя очертания теней на улице. Со стороны казалось, что с той стороны дома кто-то был, и этот кто-то бесшумно приближался к нашему убежищу с одной целью – с какой, думаю, и так было понятно, поэтому произносить вслух этого я не стал, чтобы не накликать беду. – Ты лучше подумай, чем будем обороняться. Вряд ли это затишье надолго. У меня два полных магазина осталось, ещё наполовину пустой – в «винторезе». Итого – двадцать пять патронов. Даже на штатный боекомплект для «калаша» не тянет.
– В подвале есть «гроза» с пятью магазинами к ней и десятком зарядов для подствольника, – сказал Байкер и снова попытался встать. На этот раз ему это удалось, хоть и пришлось опереться рукой о стену. – Там же два полных короба для «печенега» и снаряженный пулемёт. Их тоже с собой захвати. Этому, – он кивнул в сторону открытой двери, сквозь которую виднелось стоящее на сошках оружие, – скоро хана придёт. Как бы ствол не повело от перегрева. И поторопись, Паря, предчувствие у меня нехорошее.
Байкер поковылял к крыльцу, с хрустом давя подошвами кирпичную крошку и стекло. Я тоже встал, подождал немного – вдруг ему понадобится помощь, – а потом спустился в подвал.
Зажжённая Арамисом керосинка всё ещё чадила под потолком, освещая царивший всюду беспорядок. Землетрясение от сдвоенного взрыва свернуло несколько сколоченных из досок стеллажей. Они не упали, а всего лишь наклонились к центру, но и этого хватило, чтобы запасы тушёнки и банки с «энергетиком» раскатились по полу. И того и другого у Байкера оказалось с избытком (армейский склад он ограбил, что ли?), так что пришлось идти прямо по ним. Если с консервами ничего не происходило, то «энергетические» жестянки с треском лопались под ногами, напиток с шипением выливался на бетонный пол и растекался по нему тёмными, пузырящимися лужицами.
Кроме продовольственного склада Байкер в подвале устроил ещё и аптечный. Видимо, серьёзно готовился к третьей мировой, не иначе, – другого объяснения такому количеству индивидуальных аптечек и пластиковых боксов с бинтами и перевязочными пакетами у меня не было.
А ещё вдоль стен под нижними ярусами стеллажей стояли длинные кофры, с виду очень похожие на старинные сундуки. У них даже крышки запирались тем же способом, как и у бабушкиных хранилищ: проушина проходила сквозь накидную петлю, и всю эту конструкцию венчал массивный навесной замок. Амбарный. Вроде бы так их раньше называли, если мне память не изменяет. Что лежало в этих коробах, я, конечно, не знал. Любопытство меня так и распирало, но я взял себя в руки и двинулся к противоположной стене, где в специальных металлических ящиках хранилось оружие.
Восемь вертикально расположенных зелёных боксов стояли в ряд. У пяти из них дверцы были распахнуты. Внутри, на боковых стенках, находились кармашки под запасные магазины. Вверху – полочка, куда вполне мог поместиться целый цинк патронов. В глубине шкафчиков виднелись лапки-держатели, в которые обычно вставляют оружие. Но сейчас там ничего не было. Похоже, в каждом шкафчике находилось по одной единице стрелкового оружия. Если учесть, что Арамис вместе с «абаканом» тащил с собой РПГ, а у Байкера на руках, помимо пулемёта Калашникова, находился одноимённый автомат, то как раз и выйдем на заданное количество.
Из трёх оставшихся ящиков только два оказались без замков. Их я и открыл. Забрал из одного «грозу» с боеприпасами, брезентовый подсумок с выстрелами для гранатомёта и шагнул к соседнему боксу, где разжился «печенегом» с одним примкнутым и двумя запасными коробчатыми магазинами увеличенной ёмкости.
«Если Байкер ошибся и его ПКМ ещё поработает (лишь бы патронов хватило), то с такой убойной мощью мы много мутантов в капусту покрошим», – обрадовался я.
Последний ящик так и манил к себе – хотелось посмотреть, что в нём лежит. «Байкер не стал бы запирать его без веской причины, – подумал я. – А раз так, значит, там, должно быть, хранится уникальная вещь». Возбужденное воображение сразу нарисовало образ хвалёной гаусс-пушки.
Я посмотрел вверх, прислушался. Тёмный квадрат люка явственно выделялся на сером фоне потолка. Снаружи в подвал доносились шорохи и тихий хруст. Тяжёлых шагов Байкера слышно не было. Видимо, он возился на крыльце, поправляя мешки заграждения, а может, пытался хотя бы снизу заделать дыру в стене – на случай новой атаки мутантов.
«Другого раза узнать, что там хранится, у меня не будет», – подумал я, поднял с пола банку тушёнки и с размаху ударил по висячему замку – маленький и хилый на вид, он оказался довольно крепким. На боку консервной банки образовалась глубокая вмятина, а замок так и остался висеть на месте, со скрипом покачиваясь в проушине. Я ударил ещё несколько раз – и снова безрезультатно.
– Паря, ёксель-моксель, ты что там творишь? – донёсся сверху громкий шёпот Байкера. Я вздрогнул и воровато оглянулся. Сталкер, свесившись головой в проём, смотрел на меня внимательно и строго. – Грохот стоит на всю округу! Быстро хватай оружие и тащи сюда! Кажется, передышка кончилась.
Чувствуя себя нашкодившим школьником, которого поймали и прилюдно оттаскали за уши, я нагрузился железом по самое не хочу и кое-как выбрался из подвала. Байкер протянул руку, когда я только показался из подпола, забрал «печенег» с коробами и шустро потащил это богатство к пролому в стене.
Как я и предполагал, он времени зря не тратил: наскоро навалил камней снизу и по бокам и умудрился ещё сделать сверху перемычку. Получилось нечто вроде пулемётного гнезда.
– Так, ты дуй на крыльцо. Я там заграждение подправил, будешь отвлекать на себя мутантов, – сказал он, ставя «печенег» на сошки и размещая запасные короба под рукой. – Основное оружие – ПКМ. «Грозу» используй, когда совсем припрёт. Выстрелы для гранатомёта впустую не трать, они нам ещё пригодятся при прорыве за периметр.
– Думаешь, всё так плохо? – спросил я, устраиваясь за пулемётом. Байкер и в самом деле подправил заграждение. Мешки опять лежали ровно, а лужу крови впитал в себя песок. Его Байкер набрал из кучек перед баррикадой и заблаговременно рассыпал по крыльцу – обо мне заботился, наверное. Шутка.
– А ты разве не понял? Это не просто атака мутантов на сталкерский лагерь. Они, конечно, твари бестолковые, но не настолько, чтобы нападать на хорошо укреплённое поселение, где находится куча вооружённых людей. Подстеречь где-нибудь в поле – это да. Там они могут и на многочисленную группу напасть. Но чтобы вот так, с нахрапу, да ещё такой разношёрстной толпой. – Он скептически покачал головой. – Не-е-т, Паря, эта атака чётко спланирована, и нужной цели она не достигла. А раз так – надо ждать второй волны. Надо будет – они и третью пошлют. Мутантов в Зоне много.
Он как в воду глядел. В ночи раздался пронзительный вой, от которого у меня похолодело в крови, а по спине побежали мурашки. Почти сразу к нему присоединилось низкое утробное рычание, а потом темнота разразилась противными воплями, какими-то ухающими криками, хрипами и дребезжащими, надтреснутыми голосами. Они несли полную чушь, повторяя одни и те же бессмысленные фразы. Воздух наполнился шелестящим треском и клацаньем, очень похожим на то, с каким ползают по морскому берегу полчища крабов.
– Пучеглазки! – крикнул Байкер и первым открыл огонь по выбежавшим из проулка тварям.
Расстояние между домом и мутантами неумолимо сокращалось. Байкер и я уничтожали их, не жалея патронов, щурясь от лезущих в глаза пороховых газов и не слыша ничего, кроме оглушительного грохота пулемётов. Количество убитых тварей стремительно росло, но всё равно их оставалось очень много. Напирающие сзади ряды пучеглазов затаптывали сражённых кинжальным огнём сородичей. Тех, кого мы только ранили, добивали свои же, кромсая тела ужасными копытами. Агонизирующие мутанты верещали так, что их вопли заглушали рёв нашего оружия, трескотню «калашей» и хлопки пистолетов помогающих нам сталкеров.
Уцелевшее после первой волны население лагеря палило из всего, что было под рукой, по живой лавине. Факелы дульного пламени пылали в окнах соседних домов. Огненные пунктиры трассеров яркими светлячками пронзали ночь во всех направлениях, рикошетили от стен домов, вертикальными свечками уносились в тёмное небо, буравили землю перед копытами нападавших и рвали, рвали, рвали на части омерзительные тела мутняков.
Мой ПКМ разогрелся до того, что ствол задымился и побагровел. Посланные им пули летели во все стороны, я это прекрасно видел по прошивающим ночь рыжим стежкам. В любом другом месте это означало бы пустую трату боеприпасов, но только не здесь. Плотность рядов противника была настолько велика, что я мог стрелять с закрытыми глазами или вовсе повернуться спиной к пулемёту, но всё равно без проблем попал бы в это пушечное мясо.
Когда груда растерзанных тел выросла настолько, что атака в лоб стала невозможной, уцелевшие особи сменили тактику. Они разбились на группы и скрылись в проулках, где примкнули к другим мутантам. Осада забаррикадировавшихся в домах сталкеров продолжилась, а у нас выдалась небольшая передышка. Чем мы сразу и воспользовались. У меня как раз опустел патронный короб, и я проворно занялся перезарядкой. В голове всё ещё стоял грохот, но даже сквозь непрерывный звон в ушах до меня доносился лязг, с каким Байкер заправлял в пулемёт новую ленту.
– Нам бы ещё немного продержаться, а там, глядишь, Арамис с Копчёным своё дело сделают, – громко прокричал сталкер. Наверное, оглох, как и я, вот и орал, чтобы себя слышать.
– Какое дело? – так же громко спросил я, захлопнул крышку ствольной коробки и передёрнул затвор.
– Я сообщение от Диода получил. Он, перед тем как пулю от руки Чахлого словить, успел координаты будки с антенной на крыше скинуть. Её бандиты недалеко от лагеря поставили и охраняли так, словно это весь их воровской общак. Сечёшь, Паря, чем дело пахнет?
– Угу. Так ты поэтому Арамиса гранатомётом снабдил?
– А то ж! Как-то надо ублюдкам за смерть Диода отомстить, да и самим бы шкуру спасти не мешало. Чахлый теперь у меня в кровниках ходит: Диод мне как брат был, а сколько вещиц полезных…
Договорить Байкер не успел. Стена соседнего дома с грохотом разлетелась по кирпичикам, и на улицу высунулся уродливый гигантский червь. Розовая живая кишка импульсивно содрогалась. Под склизкой кожей виднелись белые утолщения нервных узлов, по которым пробегали цепочки фосфоресцирующих бледно-зелёных огоньков, как будто светились гнилушки на болоте. Верхняя треть кольчатого тела была сплошь покрыта короткими жёсткими волосками и возле клиновидной головы венчалась широким «воротником» из шевелящихся гибких отростков.
– Пескожил! – заорал Байкер и всадил длинную очередь в колышущееся тело червя. – Держись, Паря, эти твари по одному не ползают!
Я тоже припал к пулемёту, но нажать на спусковой крючок не успел. Сзади раздался оглушительный грохот и, снеся угол и часть стены, ещё одно подземное чудовище оказалось на поверхности. Изогнувшись вопросительным знаком, червь навис в двух метрах надо мной и распахнул лепестки клюва. Из отвратительно воняющей глотки твари вырвался длинный язык с покрытыми присосками шаровыми утолщениями на конце. Красная липкая лента мгновенно обмоталась вокруг моей ноги. Роговые коготки присосок пронзили ткань и впились в кожу тысячами тонких игл.
Я заорал от страха и боли, а в следующее мгновение уже болтался в воздухе, быстро приближаясь ко рту из трёх роговых пластин. Внутреннюю поверхность этих лепестков сплошь покрывали мелкие и острые зубы.
К счастью, пулемёт не выпал из моих рук. Едва червь подтянул меня вплотную к пасти, я отстрелил ему мерзкий язык, разнеся в хлам один из трёх лепестков. Второй удалось лишь перебить наполовину, но в том не было моей вины: трудно прицельно стрелять, когда хлопаешься спиной на крыльцо и выхаркиваешь потом воздух из лёгких.
Монстр издал вопль – микс из львиного рыка и поросячьего визга – и, мотая раненой башкой, захлопал надломленным лепестком клюва. Брызги зеленоватой жижи и комки слизи полетели в стороны, смачно шлёпаясь на землю и об стену полуразрушенной хибары Байкера. Сам сталкер фаршировал свинцом ещё одного подземного урода. Первого он уже добил. Тот лежал головой на земле, перевесившись через край огромной дыры в стене соседнего дома.
Всё это я заметил, когда полз за оставленной возле баррикады «грозой». ПКМ не выдержал столь интенсивной нагрузки и, когда я в очередной раз нажал на спусковой крючок, подавился заклинившим патроном. Бесполезная железяка ещё шипела в луже зеленоватой слизи, а я уже схватил автомат, перевёл флажок переключателя в режим гранатомёта и, перевернувшись на спину, выстрелил. «Гроза» звонко выплюнула гранату. Через доли секунды та с оглушительным хлопком взорвалась в пасти червя, разбросав куски розовой плоти на несколько метров вокруг. Обрубок кольчатого тела шумно рухнул на землю, толчками выплёскивая зеленоватую кровь из разорванных сосудов.
Я не успел перевести дух, как пол в разгромленной халупе Байкера затрещал. Половицы переломились пополам, и в дом из пролома полезли бледные лысоголовые уроды. Они громко шипели и издавали щёлкающие звуки. Широкая полоса лунного света упала на морду одного из них. Я увидел мутные бельма глаз, прикрытые кожистыми складками косые щели ноздрей, затянутые полупрозрачной перепонкой, и прижатые к скошенной назад голове маленькие уши. Тварь раскрыла круглый безгубый рот, словно хотела продемонстрировать вытянутые челюсти с двумя рядами острых зубов на каждой, и с пронзительным криком кинулась на меня. За ней рванулось ещё несколько мутантов. Остальные бросились на Байкера. Судя по грохоту пулемётной очереди, разлетевшейся в щепки мебели и брызнувшим во все стороны кирпичным осколкам, напарник вовремя среагировал на новую опасность.
«Гроза» ожила в моих руках. Голова первого урода лопнула с оглушительным треском. Второму короткая очередь перебила когтистую руку, а третьему раскурочила грудь. Ещё двое мутантов выбыли из игры до того, как опустел магазин.
На перезарядку времени не хватило. Бледномордые твари набросились на меня и поволокли к себе в нору. Я орал, отбивался ногами и цеплялся за всё, что попадалось под руки. Бесполезно. Они уже наполовину утянули меня под землю, но тут Байкер подбежал к дыре, сунул в неё «калаш» (пустой пулемёт он отбросил за секунду до этого) и нажал на спусковой крючок. Автомат сухо затрещал, а нора гулко заухала, отвечая на каждый выстрел каскадом охающих звуков.
– Ты мне так ноги прострелишь! – заорал я ему на ухо.
– Не дрейфь! – рявкнул он в ответ, ещё раз прошёлся огнём по лазу, потом подхватил меня под руки и вытащил из пролома. Сорвал с поводка на разгрузке гранату, выдернул кольцо и бросил её в дыру. Через несколько секунд под землёй громко ухнуло, из пробоины в полу вырвалось седое облако сгоревших газов и пыли, а по доскам пола забарабанили комки земли и мелкие камушки.
Я в это время уже отполз от проклятой норы, прижался спиной к уцелевшему фрагменту стены и закрыл глаза.
– Вроде как отбились, – Байкер подобрал с пола «грозу», положил у моих ног, сам сел рядом, отщёлкнул магазин от «калаша» и стал набивать его патронами. Он доставал их из кармана куртки, вертел в пальцах, словно разминал сигарету, и медленно вставлял в горловину.
– Ага! Спасибо тебе, Байкер, век не забуду. – Я похлопал его по руке, подтянул автомат за ремень и тоже занялся перезарядкой. – Слышь, а эти уроды – кто такие?
– А я почём знаю? – пожал плечами сталкер. – Сам с ними впервые встретился. Не было их раньше здесь – наверное, после выброса новые мутанты появились. Такое здесь периодически случается.
– Думаешь, они сами по себе появляются? – хмыкнул я и покачал головой.
– Да, ёксель-моксель! Зона и не таких чудовищ породить может.
– А мне Копчёный говорил, что Зона появилась как наказание за человеческую гордость и пренебрежение природой.
– Слушай его больше, – скривился Байкер, – он тебе ещё не такое наговорит. Сталкеры любят всякую ерунду придумывать. Копчёный впитывает их байки как губка, принимает всё за чистую монету, а потом другим людям мозги пудрит. А может, и сам эту пургу сочиняет от нечего делать.
«Шпала о тебе то же самое говорил, – подумал я. – Уж не родственники ли вы часом с Копчёным-то?»
Байкер закончил набивать магазин патронами, примкнул его к автомату, передёрнул затвор и поставил оружие на предохранитель.
– А ты сам-то что о происхождении Зоны думаешь? – спросил я, вставляя гранату в жерло подствольника. – Столько лет ничего здесь не было – и вдруг она появилась. Почему?
– Я вообще ничего не думаю. Раз появилась, значит, так надо. – Он встал и повесил автомат на плечо. – Пойдём, нужно проверить, что тут и как. Тишина какая-то нехорошая: никто не стреляет, мутантов не слыхать. Да и нас здесь больше ничего не держит: патроны в загашнике кончились, а консервными банками много не навоюешь.
Я тоже поднялся на ноги, но вдруг вспомнил о запертом шкафчике.
– Слушай, а что у тебя в том ящике хранится?
– В каком ящике?
– Ну, там, в подвале, восемь оружейных шкафчиков. Семь без замков, а восьмой заперт.
– Не знаю, – пожал плечами Байкер. – Когда я впервые здесь появился, тут всё уже было: и еда, и аптечки, и оружие, и замок.
– Открыть не пробовал?
– Зачем? Мне и так тут всего хватало.
– А вдруг там какое-нибудь секретное супермощное оружие. Гаусс-пушка, например.
– Какая пушка? – удивился Байкер.
– Гаусс. Ну, электромагнитная. Названа так по имени изобретателя.
– Впервые слышу о такой.
Теперь пришла моя очередь поднять брови и округлить глаза.
– Как это впервые слышишь? Почему? Это хоть и уникальное, но довольно распространённое ору…
Меня вдруг осенило: Байкер действительно мог не знать о пушке, ведь в игре она появляется около ЧАЭС, а он в тех местах ещё не бывал, так что если этот мир – слепок с виртуального (а может, наоборот?), то всё здесь развивалось строго по логике игры.
– Слушай, а давай попробуем открыть замок. – Я уже вообразил себя крутым сталкером – с гаусской на плече и в экзоскелете с активной системой защиты от аномалий и радиации. А что? Вдруг в этом шкафчике нашлось бы и то и другое?
– Пробовал уже, – отмахнулся Байкер, – ничего не получилось.
– А если выстрелом замок сбить?
– Патроны жалко, у нас и так их мало осталось. Надо бы соседние дома обыскать – вдруг чем-то полезным разживёмся.
Я представил себе, как мы заходим в соседнюю хибару. На стенах следы от пуль, скромная мебель разбита в щепки, повсюду цементная пыль, куски штукатурки и крошево кирпича. Луна заглядывает в расколоченное окно. В широких квадратах молочного цвета сверкают алмазами осколки стекол. Одна оконная рама вырвана с корнем и валяется рядом с кучей тряпья, вторая повисла на уцелевшей петле и тихо поскрипывает на ветру. Корявые тени растущего в саду дерева дрожат на полу и тянутся к сидящему в углу телу. Второй труп скорчился возле железной кровати с вогнутым ложем. Распоротый полосатый матрас накрыл скрюченного мертвеца наполовину, рядом валяются комки ватной набивки. Мы подходим к телам, под ногами противно скрипит стекло, с хрустом ломаются куски штукатурки и крошится кирпич. Байкер наклоняется над трупом в углу, я шарю по карманам прикроватного мертвеца… Бррр! Фильм ужасов какой-то!
Перспектива шмонать дохляков меня не радовала, и я продолжил гнуть свою линию:
– А вдруг в том ящике патронов немерено? Может, там склад боеприпасов? Давай проверим. Мы же ничего не теряем. – Я усмехнулся: – Трупы-то никуда не уйдут, они ж не зомби, в самом деле.
Байкер с сомнением посмотрел на меня, на пробитую стену, на дыру в полу. Потом чуть наклонил голову и приложил ладонь к уху. Прислушивался он долго, с минуту, наверное, но тишина стояла неимоверная: ни тебе воплей мутантов, ни треска выстрелов – мёртвая тишина. Только ветер иногда шуршал листвой, да где-то тихо скребла ветка по чудом уцелевшему стеклу.
– От Арамиса с Копчёным ничего не слышно, и этот ничего не показывает, – пробормотал Байкер, постучав ногтем по экрану КПК. – Как думаешь, у них получилось?
Я пожал плечами. В свете последних событий я о парнях и думать забыл, а ведь они должны были взорвать первопричину разыгравшегося намедни кошмара.
– Раз мутантов не видать – наверное, получилось. Вряд ли их всех перестреляли. Арамис пси-генератор взорвал – вот они и разбежались. Жить-то все хотят.
– Ладно, Тёмный Сталкер с тобой. Лезь первым, но учти: долго там задерживаться не будем. Быстро открыть не получится – потом вернёмся и закончим начатое. Для меня сейчас главное с Чахлым поквитаться, а всё остальное – пустяки.
