В это утро все было, как и всегда. Я наскоро перекусил яичницей с жареной колбасой. Влил в себя кружку растворимого кофе. Кинул корма рыбкам и вышел на лестничную площадку своего подъезда. Наш старый пятиэтажный кирпичный дом стоит на Севастопольском проспекте. Кругом такие же желтоватые кирпичные пятиэтажки, все одинаковые. Как говорили в советское время, «построено по стандарту». Дома стандартные и район у нас стандартный. Обычный такой спальный район в южной части города. После нас только Чертаново, а это уже окраина в Битцевском лесопарке. Жизнь стандартная. Пять дней в неделю работа, потом два дня выходных. Все одинаково и однообразно, из месяца в месяц. Жил я на пятом этаже. Захлопнув дверь, я, весело насвистывая марш «джентльменов удачи», двинулся вниз. В это время хлопнула дверь на четвертом этаже и в пролете лестницы показалась русая голова моего соседа и приятеля Вовки Васича. Как всегда, в серой водолазке и узких джинсах, с волосами, расчесанными на прямой пробор, этакий Иванушка-дурачок современности, Вовка мерно шагал вниз по ступеням, размахивая своим венгерским дипломатом. Я только открыл рот, чтоб его окликнуть, но в этот момент снова хлопнула дверь его квартиры. Из нее снова вышел Вовка Васич. Все в той же идиотской серой водолазке и прическе на прямой пробор. Он кивнул мне, застывшему соляной статуей на середине лестницы и, весело насвистывая, двинулся вниз, к выходу из подъезда. Он спокойно спускался, а впереди так же спокойно спускался второй Вовка Васич. Хлопнула дверь подъезда. Затем хлопнула во второй раз. А я все так и стоял и не мог сдвинуться с места от охватившего меня шока. Когда я двинулся с места, то машинально оглянулся назад. Но мой двойник не вышел вслед за мной из нашей квартиры. Я открыл дверь подъезда и осторожно выглянул. По направлению к остановке автобуса двигались два Вовки Васича. Я двинулся за ними. Нужно было разгадать этот феномен. На ходу я пытался анализировать сложившуюся ситуацию и размышлял, что же в конце концов произошло. До работы было недалеко. На другой стороне Севастопольского проспекта располагался Институт теоретической ядерной физики, где мы и имели честь трудиться. Только Вовка уже трудился в лаборатории и корпел над своей кандидатской, а я ковырялся в институтской мастерской с разными научными изобретениями.

Вовка вошел в проходную института, показал вахтеру Палычу пропуск и прошел на территорию. Следом за ним все то же самое проделал и его двойник. Но, о ужас, из-за дверей вынырнула фигура Палыча-двойника, которому Вовка-двойник и продемонстрировал свой пропуск. Я стоял неподвижно, не в силах переварить увиденную картину, пока Палыч-1 не окликнул меня и не предложил показать пропуск. Я машинально сунул ему под нос свою книжечку и вышел на улицу из здания пропускного пункта. Возле него стояла вкопанная старенькая деревянная скамья, на которую я очумело и присел. Дело принимало странный оборот. У Васича был двойник, у Палыча тоже, а у меня, выходит, нет? Или я его просто не видел? А видел ли Васич и Палыч своего? Пока я так сидел, мимо меня редкой цепочкой потянулись сотрудники института. Ко мне подходил то один, то другой сотрудник. Кто-то просил прикурить, кто-то просто хотел поздороваться и перекинуться парой слов о вчерашнем футболе. И тут я увидел, что почти у каждого второго из подходивших ко мне за спиной маячит его копия. Копии тоже подходили ко мне, здоровались, просили прикурить. Значит, они меня тоже видят, а не только я их. А как же их настоящие копии, видят ли они своих двойников? Оказалось, что нет. Двойников видел только я один. Мы все вместе – и копии, и настоящие – покурили, а затем потихоньку потянулись на рабочие места. Кто-то в основное здание института, в лаборатории. Кто-то, как и я, на экспериментальный завод. А некоторые и еще дальше, еще глубже под землю. Туда, где находился тщательно охраняемый ускоритель. В цехе я внимательно осмотрел всех работающих, но копий среди них было немного – так, маячили несколько фигур, и всё. Значит, среди рабочего класса копий много не навербовали. Интересно! В обед я быстренько смотался в главный корпус. Там я осторожно приоткрыл дверь центральной лаборатории и заглянул внутрь. Ничего себе! За дверями я увидел сразу пять Васичей. Первый Васич проводил опыты за лабораторным столом, манипулируя колбами и ретортами. Он что-то в них наливал, подогревал на спиртовке, соединял какие-то порошки. Второй Васич в это время усиленно строчил какие-то данные в большой синей тетради. Очевидно, записывал результаты опытов. Третий Васич сидел за дальним столом и поглощал один за другим толстые бутерброды с докторской колбасой, запивая их темным квасом из большой квасной кружки. Четвертый Васич азартно стучал костяшками домино в соседней комнате с копией вахтера Палыча, копией завлаба Марченко – самого Марченко я видел перед этим на лестнице, где он обнимался с курьершей Машкой, – и, похоже, с настоящим старшим сотрудником Пряхиным, потому что второго нигде не было видно. Я закрыл дверь и весь в холодном поту прислонился к синей стене в длинном институтском коридоре. Мысли скакали, как сумасшедшие, и казалось, что они сейчас разорвут на части мой мозг, мою голову. Я не мог осмыслить всего происходящего вокруг меня, и от этого становилось еще страшнее. Работать я практически уже не мог и, кое-как добравшись до медпункта, сослался на сильную головную боль. Медсестра у нас была добрая старушка, просто божий одуванчик, Марфа Эдуардовна, и она спокойно начиркала мне освобождение от работы. Я зашел в цех, нашел мастера, отдал ему освобождение и начал собираться домой. Все это время я смотрел по сторонам и машинально считал, сколько я вижу копий и у кого они есть в наличии. У большинства было по одной, у некоторых по две копии, а как у Васича – сразу четыре – больше я ни у кого не увидел. Выйдя из проходной, я неспешно поплелся домой, приволакивая ноги. Предаваясь размышлениям, я твердо решил для себя сегодня вечером заглянуть к Васичу и все у него узнать. Устроить ему допрос с пристрастием. И пусть только попробует увильнуть от серьезного разговора. Не выйдет!

Я сидел дома, читал книжку, пытался смотреть телевизор или слушать музыку на магнитофоне. Но ничего не получалось. Объем информации, полученный за сегодняшний день, просто распирал голову и не давал ни на чем толком сосредоточиться. Постепенно, отягощенный думами, я задремал и проснулся только тогда, когда внизу громко хлопнула входная дверь. Сразу проснувшись, я услышал в квартире под нами шаги нескольких человек и оживленный разговор. «Ага, Васька с работы вернулся, – подумал я. – Пора к нему спускаться и браться за расспросы».

Я сунул ноги в тапочки, прошел на кухню, выпил кипяченой воды из чайника и начал одеваться. Натянул на себя старые китайские джинсы, майку с изображением Пугачевой и потрепанные замызганные кеды. Захлопнул дверь и спустился этажом ниже. Подойдя к квартире Васича, я надавил на кнопку звонка и не отпускал ее, пока не щелкнул замок открываемой двери.

– А, это ты, Пашка, – сказал Васич, позевывая.

Я отодвинул его рукой и стремительно вошел в квартиру. Прошел сразу в большую комнату и увидел сидящих за одним столом сразу пять Васичей, а шестой стоял в этот момент за моей спиной.

– Володя, что это? – Я обвел рукой сидящую за столом компанию.

– Это все я, только в пяти вариантах, – ответил мне Васич.

– А ты сам-то настоящий? Или тоже копия? – спросил я.

– Настоящий, настоящий! Можешь даже ущипнуть, если не веришь, – засмеялся Вовка.

Этим я не преминул воспользоваться. И, схватив его за нос двумя пальцами, с удовольствием сделал ему большую «сливку».

– Ой! Ой! С ума, что ли, сошел! – завопил Васич, потирая ладонью покрасневший нос.

– Ну ладно, хватит детского сада. Рассказывай, – насел я на него.

Он повздыхал-повздыхал и вот что мне поведал.

– Однажды вечером после работы, – начал свой рассказ Васич, – я забежал в «Стекляшку» на Нагорной. Купил шесть бутылок «жигулевского» и креветок на ужин. И, радостный, двинулся домой, предвкушая вкусный ужин с холодным пивком перед экраном телевизора. На углу дома, возле парикмахерской, передо мной как будто сгустился туман. И из летнего марева появился мужичок небольшого роста, в черном твидовом пиджаке и с железным крестом на лацкане. Крест был, правда, не немецкий, а такой, вроде как древнерусский. Волосы у мужичка были немытые, длинные, с проседью. Лицо круглое и маленькая бородка клинышком. Я только как раз одолел «Десять лет спустя», и он напомнил мне старого Атоса, только без шпаги на боку. Он подошел ко мне и поинтересовался, не желаю ли я облегчить себе существование в этой жизни, причем все будет абсолютно бесплатно. Поначалу я просто послал его к черту! Но он настаивал, и я подумал, что попытка – не пытка. В конце концов серой от него не пахло и копыт и рогов я тоже как-то не заметил. Мы поднялись ко мне на четвертый этаж, и он изложил мне свою позицию. Он привозит специальную аппаратуру и тиражирует меня на несколько копий. А эти копии соответственно выполняют за меня мою работу, даже с девушкой моей встречаются, если это нужно. Я согласился. И вот уже четыре месяца за мной ходят мои копии. Сначала их было две, а теперь уже пять. Нормально. И времени стало больше, и диссертацию я уже почти закончил, да и на девчонок времени теперь просто полно.

Так закончил свой небольшой рассказ Вовка Васич.

– Если тебе интересно, я могу тебя свести с этим мужиком. Он здесь недалеко живет. Я у него уже был два раза, когда делал себе новые копии, – предложил мне Васич.

– Давай! – согласился я.

Вовка оделся, и мы отправились с ним к его знакомому Мефистофелю.

Он жил действительно недалеко. В большом новом доме на Нахимовском проспекте, который мы все прозвали «Бастилия». Мы поднялись на двенадцатый этаж и позвонили в дверь, обтянутую коричневым дерматином. Она молниеносно отворилась, и предо мной предстала еще одна моя одноклассница Ленка Мишанчук. «У них, что тут, бригадный подряд моих бывших одноклассников»?» – подумал я. Но Ленка только лучезарно улыбнулась и сказала:

– Вы, наверное, к Алексу? Он, как раз сегодня принимает. Алекс, к тебе – крикнула она в глубину квартиры и умчалась на кухню.

Я осторожно, на цыпочках заглянул вслед за ней на кухню. Возле плиты щебетали две Ленки, и каждая доказывала, как именно правильно варить борщ.

– Вот это да! И Ленка тоже двойник! Да у них тут мафия…! – сокрушенно прошептал я.

Из недр квартиры появился мужчина, точно подходящий под описание Васича. Ну, вылитый Атос, только старый.

– Проходите, – сказал он, пропуская нас в комнату.

Мы вошли и сели за круглый стол. Комната была практически пустая. Шкаф, стол и старый продавленный диван возле стены.

– Меня зовут Алекс, – представился он. – Я из далекого будущего. Мы решили несколько ускорить производственный и научный прогресс этого времени. Удалось узнать, что людей можно копировать и тем самым обеспечить решение больших производственных задач.

Он подошел к шкафу и распахнул дверцы. Внутри стоял большой серый агрегат.

– Это ксерокс, – сказал Алекс. – С его помощью мы тиражируем копии людей, пригодных для размножения.

Он вытащил фотографию Васича, вырезанную из бумаги в полный рост, и запустил в темную щель ксерокса. Аппарат загудел и заглотил предложенный лист бумаги. Через некоторое время из соседней комнаты появилась новая копия Вовки. Она была немного плосковата, худовата, но имела с ним несравненное сходство. На наших глазах она постепенно набирала цвет, становилась круглее, пока полностью не приобрела все нужные кондиции. Причем одежда на ней была та же самая, что и на Ваське.

– Ого! Это и я так хочу, – сказал я Алексу.

Алекс внимательно посмотрел на меня, спросил мои данные. Потом посмотрел что-то в желтом справочнике под названием «Золотые страницы» и со вздохом сказал:

– К сожалению, вынужден вас огорчить. Вас нет в списке ВАСИЧЕЙ. Вы нетиражируемый экспонат. Вы содержите уникальный код коренного землянина. А люди с таким кодом подлежат бережному хранению. Благодаря вашему коду сохраняется уникальный код планеты Земля. Поэтому Земля и человечество будут существовать века. Такие люди, как вы, – большая редкость. Вас на планете всего несколько миллионов из миллиардов живущих, и тиражировать вас – это нарушение межгалактического соглашения за № 007 от 17… года. За такое и схлопотать можно.

После этого он закрыл шкаф и проводил нас до двери. Так мы и вышли на лестницу – я, Вовка и его копия. На улице мы простились. Вовки пошли налево. Я же сел на лавочке и задумался. Вот и не удалось мне получить свою копию и посачковать. Зато я понял, что у меня необычный код землянина и таких людей очень мало на Земле. А не поискать ли мне таких же, как я? Вот с этой мыслью я и отправился попить пива и выработать план действий. Шел и думал: и чего только не случается в спальных районах Вселенной?

Но одна мысль неотступно преследовала меня: все-таки приятно осознавать свою уникальность, хоть и живешь на окраине галактики.

Вот так-то!