Фра́гед – а́ламец, родом из газовой туманности со слишком абстрактным астрономическим названием, которое наиболее точно переводится как «Золотая пыль»: все ее автохтонное население – из расы полевых сущностей. Туманность хотя и являлась родиной аламцев, жили они на ней время от времени: собирались иногда пообщаться, поделиться знаниями и опытом – и дальше в путь, на световых скоростях, странствовать по всей Вселенной, ибо зачем аламцам нужны средства транспорта?

Но, несмотря на свою энергополевую структуру, аламцы были не такие уж перекати-поле – на некоторых планетах, особенно живых и молодых, они старались задержаться подольше: там, если повезет, можно было полакомиться нектарами ценных металлов, умыться золотыми каплями, что так полезно для поддержания тонуса, – при серфинге по Вселенной как-никак нужна выносливость.

Попадались, правда, планеты совсем бесплодные, где вовсе не было никаких нектаров, – зря только Фрагед проделывал такой путь! И вообще он заметил, что золотые нектары обычно сосредоточены в определенном месте планеты, пропитанном ими, как торт кремом, а все остальное на ней – всякая бесполезная всячина, балласт. А нектары особенно хороши в концентрированном виде – это каждый аламец знает!

В этот раз Фрагед отправился на планету, которая после долгих поисков его вознаградила: нектар он нашел – немного, правда, – и хотел уже впитать в себя живительную золотую субстанцию самородка. Но понаблюдав, Фрагед пришел к выводу, что это, вроде бы, не самородок: рядом с месторождением он заметил копошение, какие-то необычные структуры, вроде бы, органического происхождения – насколько он разбирался в формах жизни во Вселенной.

Он не ошибся: забавные маленькие существа жили на этой планете большими стаями – роями. Знакомые Фрагеда, вернувшись из своих путешествий, сообщили, что обнаружили таких же маленьких роильщиков и на других планетах, ученые аламцы занялись исследованиями и назвали вид этих существ по-научному: antros sapiens – муравей разумный. Эти антры оказались такими активными – маленькими вечными двигателями! Не имея ни секунды покоя, они преобразовывали все пространство вокруг: рыли подземные ходы, лепили из силикатов и известняков искусственные горки, в которых сами же и прятались, накапливали электроразряды и еще много чего разного. А главное – они синтезировали ценные металлические нектары: вот прямо здесь, на месте, могли сотворить то, в поисках чего раньше приходилось порой облететь пол-Вселенной. Немедленно аламцы-ученые приступили к делу, и с нескольких планет в лаборатории были доставлены представители вида antros sapiens. Первые эксперименты дали многообещающие результаты: маленькие вечные двигатели безостановочно роились, вылепляя тонкие пластинки золота и других редких металлов, а аламцы-экспериментаторы брали чудесные пластинки и слизывали живительный нектар – расщепляли его до атомарного состояния и наслаждались божественным вкусом. Но эксперименты – они, как правило, не обходятся без погрешностей: антры, после того как у них забирали золотые живительные капельки, стали умирать – погибло несколько колоний, а с ними закончился и нектар. Что тут началось! Еще никогда аламцы не проявляли себя столь сплоченным обществом: «Прекратить роебойство!», «Долой варварские технологии!», «Защитим редкие и полезные формы жизни во Вселенной!» Ученые отказались от роебойного принципа и приступили к целенаправленному разведению антров. В результате долгой и кропотливой селекции удалось получить выносливые породы с высоким коэффициентом пользы – синтезирования ценных металлов, – но выжить в естественных условиях эти рои уже не могли: за ними требовался регулярный уход. Скептики – в их числе был поначалу и Фрагед – говорили: «Тяжелая работа изо дня в день, а результат на вес золота!» Но труд скоро начал окупаться: инициативные неленивые аламцы так умело повели дело, что рои антров уже через год принесли металлонектара, и не только золотого, во много раз больше, чем их дикие собратья. «Ну что же, занятие хорошее и выгодное – нечего впустую мотаться по разным планетам: выберу подходящее место и заведу в хозяйстве собственный рой», – рассудил Фрагед и решил подойти к делу фундаментально, сперва изучив теорию.

Вскоре он уже знал, что аламцы-антроводы изобрели – по кассетному принципу, – специальный набор, в котором имелось все необходимое для удобной жизни роя антров. Помещенных в такую кассету антров, в состоянии анабиоза, можно было переносить в любой уголок Вселенной. Правда, к планете посева роя предъявлялись серьезные требования. Во-первых, нужна была живая планета с узким диапазоном температуры и атмосферного давления. Во-вторых, планета посева должна была находиться в молодой звездной системе, богатой металлами. Наконец срок жизни роя антров был достаточно короток, поэтому надо было заранее, по специально разработанным индикаторным признакам, успеть определить закат роя и принять меры по его замене на новый рой.

Вооруженный знаниями Фрагед отправился на ярмарку, выбрав самую крупную: предприимчивые аламцы открыли ярмарки не только в своей туманности, но и в соседних галактиках, потому что антроводство становилось распространенным занятием, – приобрести себе рой. Нелегкий же его ожидал выбор! Во-первых, какую стадию развитости роя предпочесть? Здесь было представлено несколько степеней: ближе к диким формам, чуть дальше, еще дальше или же рои, сильно «модернизированные» в лабораториях и антропитомниках. Во-вторых, какое количество особей в рое считать оптимальным? В зависимости от этого подбирались кассеты разного размерного ряда: мини, миди и макси. Фрагед сначала хотел взять большой рой – мол, будет больше металлонектара, но потом подумал, что и хлопот с таким роем не оберешься. Он решил купить рой средних размеров, соответственно кассету миди и прилагающиеся к ней аксессуары и начал рассматривать товар.

Кассеты поражали разнообразием: круглые, прямоугольные, квадратные, со специальными выемками, цельные или со съемными секторами. Кассета – вещь удобная: в ней уже была заложена матрица будущего поселения антров – естественно, с заранее устроенным надежным хранилищем ценных элементов: емкость эту по мере заполнения легко было вынимать и забирать, взамен вставляя новую, пустую. Антры сами наносили на матрицу материал, пригодный для жилья: в зависимости от разновидности породы это могли быть частички известняков типа мрамора, производные кварца, гранита или глины.

На кассете экономить не приходилось – именно от того, насколько она оказывалась удачной, во многом зависел успех всего дела. Фрагед сразу же отверг кассеты первого поколения, которые были дешевыми, но считались примитивными. В таких кассетах антры устраивали свои жилища так, как им было удобно, то есть в естественно-природном беспорядке, не по науке, а столь нестрогий уклад в конечном счете уменьшал выработку чудесного нектара и снижал концентрацию ценных элементов в нем. Не понравились Фрагеду и кассеты следующего поколения: сбор металлонектара в них происходил очень жестоким методом – горячего отжима, что задерживало, каждый раз отбрасывая назад, развитие роя, и все нужно было начинать сначала, а это существенно увеличивало издержки производства. Фрагед выбрал кассету из новейшей партии, с усовершенствованной матрицей, чтобы антрам было легче и эффективнее организовать весь процесс. Продавец-консультант заверил Фрагеда, что с такой кассетой высокая производительность роя ему обеспечена, но время от времени пусть дает антрам отдых, иначе они станут хилыми и нездоровыми, – забота хозяина для них прежде всего!

Фрагед купил еще кое-какие сопутствующие товары, например, несколько запасных матриц поселений, а также кристаллы познания: будучи установлены в центре поселения, они структурировали общее биополе роя и во много раз ускоряли интеллектуальное развитие антров. Вот, чуть не забыл: надо ведь еще приобрести особые средства для успокоения антров, которые сердились, если у них пропадал золотой, да и любой другой ценный нектар. Это были специальные кристаллики с записанными на них наборами частот разных сегментов спектра электромагнитного излучения. Степень успокоительного действия проявлялась в диапазоне от полного анабиоза до легкой дремы, активация производилась на индивидуальной для каждого аламца частоте. Заодно Фрагед решил купить пустую матрицу, которая уже использовалась для поселения роя: ее электромагнитные поля обладали целебным эффектом и применялись при физиотерапии электромагнитной души аламцев – сосед Фрагеда уже опробовал действие этого средства на себе и беспрестанно расхваливал.

Ну что ж, основное куплено – кассета миди и все прибамбасы. Рой Фрагед выбрал светлого оттенка и средней развитости: все тот же сосед, увлеченный антрами, доказывал, что, чем сильнее развиты особи, тем скорее наступит состояние переспелости роя, – антры просто-напросто выйдут из-под контроля, и рой придется утилизировать. Хотя, может, и зря он послушал соседа: суперразвитый рой, обладая хоть и меньшим периодом урожайности, был бы очень и очень продуктивным.

Фрагеду не терпелось произвести посев, тем более что планету он выбрал заранее и вполне подходящую, отправился туда и убедился: живая, в молодой звездной системе, с оптимальной температурой и атмосферным давлением – все по науке. Там и пришлось поселиться, а о родине пока забыть – в газовой туманности antros sapiens не выживал, и первое время нельзя было надолго отлучаться от роя. Выяснилось, что у антров немало врагов: планета с органической формой жизни кишела хищниками, которые так и норовили напасть на рой, – антры были для них чем-то вроде лакомства, а Фрагед еще не научился защищать каждого антра и потерял десятка два особей, но больших нападений на поселение он, конечно, не допускал – как мог, справлялся с задачей на практике, накапливал опыт.

Неожиданно Фрагед открыл в себе естественнонаучное любопытство и начал постоянные наблюдения за развитием роя-поселения – может быть, потому, что регулярно испытывал от этого сильные положительные эмоции, которые, как известно, стабилизировали устойчивость электромагнитной души аламцев. Он полюбил ставить с роем разные опыты, готовить ему испытания. Он заметил, что наряду с агрессивными тварями есть на этой планете существа мирные и полезные: они не трогали рой, а искали с ним общения, и, после того как антры проводили с ними время, металлонектара вырабатывалось гораздо больше – Фрагед едва успевал менять матрицы.

Все, казалось бы, постепенно налаживалось, только хищники совсем обнаглели. Фрагед снова не досчитался нескольких антров – ас момента приобретения он потерял в общей сложности почти четверть роя! – и решил, что пора принимать кардинальные меры. Он знал от опытных антроводов, что вода – действенное средство, и задумал провести генеральную уборку на своей планете: смыть водой самых крупных и вредных для его роя хищников. А как же сохранить сам рой и как спасти существ мирных и полезных? Он вспомнил, что, приобретая рой, видел на ярмарке большие капсулы со странным названием «ковчеги»: Фрагед тогда не понял, для чего они, теперь же все стало ясно; срочно на световой скорости пришлось опять лететь на ярмарку, бросив рой на произвол судьбы, но ничего, он благополучно успел – в его отсутствие хищные твари, словно почуяв неладное, даже присмирели. Капсулу он выбрал со знанием дела – вот что значит опыт, – удобную и просторную и поместил туда и кассету с роем антров, и образцы полезной планетной фауны и флоры. Аккуратно все упаковал и расположил на самом высоком месте своей планеты – в горах. Теперь – за уборку.

Ну держитесь, зловредные гады! Фрагед не жалел ни сил, ни средств. Он без устали промывал и промывал материализованной особым способом из недр водой всю поверхность планеты. Наконец ему показалось, что все злокозненные хищники повымерли, он остановил потоп и дал воде впитаться обратно в глубинные пласты литосферы. А когда водоемы вернулись к первоначальным берегам, он, волнуясь: «Мало ли что с этой органической жизнью? Хрупкая она, несовершенная и непредсказуемая» – расконсервировал защитную капсулу.

Внимательно осмотрел – все спасенные организмы, вроде, были в норме. Извлек кассету с антрами – и там всё в порядке: сидят, притихнув, но все живы и здоровы. И Фрагед решил, что больше ему тревожиться не о чем.

Время шло, хищники впредь не докучали, рой восстановился и стал еще больше: Фрагед снова слетал на ярмарку купить кассету макси, причем усовершенствованной модели, – прогресс-то не стоял на месте! – но ценного металлонектара, как ни увеличивался рой, к тревоге хозяина, вырабатывалось все меньше. Его опасения подтвердились: антры не хотели больше жить всем роем и скрупулезно, безостановочно, как маленькие вечные двигатели, трудиться для блага Фрагеда, привыкшего день за днем извлекать золотые пластинки с нектаром и вставлять новые, пустые. Рой встретил хозяина неодобрительным гулом, рой вышел из повиновения и чего-то требовал. Фрагед повнимательнее понаблюдал за беспокойными антрами и вскоре убедился: в рое завелись смутьяны-гордецы. Они бунтовали сами и не давали другим вполне мирным и трудолюбивым антрам работать в полную силу и отбирали у них ценный нектар. Своим собственным нектаром они не хотели делиться с Фрагедом, а когда он в один обычный день попытался извлечь из кассеты заполненную душистыми золотыми капельками матрицу, сразу несколько крупных антров – явно это были агрессивные вожди роя – впили в электромагнитную душу хозяина-аламца свои хоботки-жала. Пришлось временно отступить и прибегнуть к физиотерапии с помощью пустой использованной матрицы. Укрывшись подальше от мятежного роя и размышляя, как же теперь поступить, Фрагед вспомнил, что слышал о подобных случаях антробунтов от других аламцев, которые призывали без всяких сомнений и промедлений строго наказывать гордецов и подстрекателей – иначе, мол, весь рой перемутят.

Фрагед решил, что полезные советы тех, кто опытнее, будут для него совсем не лишними.

– Как же наказывать антров-гордецов? – спросил он.

– Требуется новая очистительная процедура, – был первый совет, – только надо сперва отобрать покорных антров, отделить их от остального роя и поместить в спасительную капсулу-ковчег, прочих же вредных и шибко гордых – смыть с планеты водой, чтобы духу их не было, а то все потомство испортят.

– Как же я их отберу, ведь сразу и не поймешь, кто гордый, а кто покорный?

– А надо придумать им набор алогичных ценностей, – последовал второй совет.

– Это еще что такое?

– Возьми одного антра и внуши ему, что он знает все тайны Вселенной: и прошлое, и будущее. И вообще он знает все, и поэтому пусть все слушаются его, подчиняются только ему. Выбери такого антра и назови его Пророк.

– И что я буду делать с этим пророком?

– Да ничего особенного, дальше у него и без твоей помощи появятся последователи: сначала немного, а со временем – целая масса. И те антры, которые пойдут за этим пророком, уже не будут строптивыми гордецами – в результате ты пополнишь рой покорными особями, и они исправно будут вырабатывать и отдавать тебе нектар. А потом у них появится и вырастет покорное потомство – и нектара у тебя будет становиться все больше и больше! Смекаешь?

– А пророк будет надсмотрщиком роя?

– Ты невероятно упрощаешь. Благодаря пророку рой не просто будет отдавать тебе металлонектар без ропота, недовольства и гнева – а делать это с почтением, даже с радостью. И каждый раз, когда ты придешь забирать у антров золотую матрицу, у них будет праздник, настоящий праздник, со временем – большой, а потом – великий. Опытные антроводы, которые опробовали эту методику и убедились в ее результативности, уже дали ему название – Праздник металлического спасения. Понятно? Действуй.

«Что ж, попробуем», – подумал Фрагед и стал готовить капсулу-ковчег. А еще он решил начать сканировать мозговую активность и мыслеобразы антров на предмет выявления среди них гордецов, покорных и будущего пророка, взять такие сеансы за правило и проводить их регулярно. Для этой работы нужна была специальная аппаратура, требовались также средства защиты от агрессивного роя – ничего подобного у Фрагеда не было, он же не знал, что это понадобится! И Фрагед безропотно полетел на ярмарку, в очередной раз предоставив антров самим себе.

Возвращался он с нехорошим предчувствием, и его негативные мысли претворились в явь. Фрагед не узнал свое хозяйство. Его рой был разорен, в кассете не осталось и половины особей: мятежные гордецы в его отсутствие выбрались из кассеты и сбежали из роя, а поскольку, может быть, все они считали себя, хоть и маленькими, но пророками, за ними потянулись и некоторые антры из числа покорных. Фрагед разыскал беглецов – все они уже расползлись по планете и построили свои отдельные маленькие рои, где им, как видно, вполне вольготно жилось без всяких кассет и матриц. Напрасно Фрагед, вооружившись средствами защиты, пытался вернуть их и отобрать у них дикий металлонектар: предводимые своими пророками, они накинулись на бывшего хозяина всем сплоченно-агрессивным роем, и Фрагед едва остался цел.

В отчаянии вернулся он к развалинам своего роя, где в опустевшей кассете макси копошились немногочисленные и самые слабенькие, зато вполне лояльные антры: матрица для сбора металлонектара была почти пуста. Поместив их, как и в первый раз, в капсулу-ковчег и скрыв в безопасном месте, Фрагед в приступе злобы обрушил на планету потоки воды – никакой пощады бунтарям-разорителям! Я очищу от них планету! Каково же было его потрясение, когда спустя некоторое время после потопа и ухода воды он убедился: антры-мятежники не только уцелели, но и по-прежнему вырабатывают свой дикий металлонектар, который не стал менее ценным от того, что больше не находился в хозяйской матрице. Зато прирученный рой Фрагеда после пребывания в ковчеге совсем исчах, и нектара в матрице не хватало даже самим антрам, которые теперь не только не были вечными двигателями – золотоносными муравьями, а едва шевелились от истощения. Как это объяснить, Фрагед понятия не имел: «Одичавший рой научился строить собственные капсулы-ковчеги и спасаться в них от потопа», – больше ничто не приходило ему на ум.

«Ну что ж, ладно. Меня тоже так просто не возьмешь!» Фрагед выждал, пока одичавшие антры-беглецы очистятся от наносов грязи, выследил их новые поселения-рои и обрушил на них камнепад. Тщетно. Его лояльный рой в кассете так и влачил жалкое существование – он потерял еще нескольких антров, покорно продолжавших «ткать» золотоносную пластинку и умерших от полной потери сил, – а гордые дикари, затаившись, пересидели в земле опасность, а потом, осмелев, выползли и восстановили свои рои.

Это уже было слишком! Фрагед стал посыпать их сильным ядом, специально приобретенным все на той же ярмарке продукции антроводства. Но экосистема молодой планеты тоже пострадала от такого воздействия: в кассету, где сидели ручные антры Фрагеда, – сколько их еще оставалось? – пришел безжалостный мор. Через некоторое время зачахли и последние покорные антры. Дно матрицы теперь усеивали не золотые капельки, а желтенькие трупики.

Что было делать? Фрагед чувствовал, что душевно раздавлен, и понимал, что он на грани разорения. Оставалась последняя надежда.

– Да вы не волнуйтесь так, ничего страшного, такое случается сплошь и рядом, – успокоили его в Главном центре антроводства. – Сделайте карантин на некоторое время, после чего наш специалист замерит все необходимые параметры вашей планеты – и можете спокойно заселять новый рой, если металлов там еще достаточно. Ну а если нет – тоже нет повода отчаиваться: ищите другую планету. К тому же мятежность антров нарастает по мере истощения запасов металлов – это доказано нашими учеными. Так что, скорее всего, вам за вашу планету незачем и держаться.

Фрагед смирился с гибелью планеты и решил начать сбор металлонектара заново – со свежим роем антров. Новой расхваленной антроводами-селекционерами породы – якобы очень высокой степени лояльности.

– Поживем – увидим, – пробормотал Фрагед, упаковывая вновь приобретенную кассету с роем и укладывая матрицы.

Завтра он полетит обустраиваться на новой планете…