Глава 44

В Йонкерсском морге д'Агоста был впервые. В воздухе витало нечто болезненно и неуловимо знакомое. По крайне мере от резкого запах спирта, формальдегида и бог знает какой еще химии в голове чуть прояснилось.

Накануне д'Агоста с Лаурой Хейворд до половины двенадцатого просидели в ресторане. По совету сомелье он взял шато д'Икем 1990-го. Роскошество съело недельное жалованье, но д'Агоста не пожалел. Такого вкусного вина он ни разу не пробовал.

Вообще вечер прошел замечательно. А наутро – трагедия. Пришлось ехать в Йонкерс.

От смеси запахов гниения и формалина, от выскобленных столов и дверок холодильных камер, от жутковатого вида санитара – от всего этого д'Агоста сумел отвлечься и сосредоточил внимание на старом мраморном столе в центре зала, где в круге света лежал труп. Звезда шоу. Труп успели вскрыть; точнее, разобрать на части. Аккуратно разрезанные органы и еще что-то темное, бесформенное разместили в пластиковых контейнерах.

На сосуды с органами д'Агоста не смотрел, хоть дурноты и не чувствовал. От Бекманна пахло больше землей, чем гнилым мясом, которого осталось-то всего ничего.

Седоватый доктор в сползших на нос круглых очках просматривал записи.

– Ну-ну, – раздраженно бормотал он. – Ну-ну.

Пендергаст стервятником кружил вокруг стола.

– В заключении причиной смерти назван рак легких.

– Знаю, – ответил доктор. – Я наблюдал Бекманна, еще когда он был жив. А сегодня – по вашей, кстати, просьбе – приходится наблюдать его мертвым. – От обиды голос доктора надломился.

– Спасибо, что пришли.

Доктор сдержанно кивнул.

– Я произвел полное вскрытие. Вот результаты из лаборатории. Что конкретно вы хотели узнать?

– Прежде всего действительно ли это тело Ренье Бекманна?

– Несомненно. Данные зубной карты подтверждают факт.

– Отлично. Тогда продолжим.

– Я суммирую первичные записи и диагноз. – Доктор перевернул несколько листов на планшете. – Четвертого марта тысяча девятьсот девяносто пятого года Ренье Бекманна с симптомами рака доставили в больницу «Скорой помощи». Тесты выявили позднюю стадию мелкоклеточной карциномы легких с метастазами по всему организму. Случай безнадежный. Общий отказ органов был неизбежен. Пациент скончался через две недели в стенах больницы.

– Вы уверены, что он умер именно в больнице?

– Да. Я наблюдал Бекманна до самой его смерти.

– И вы так четко помните события десятилетней давности?

Доктор посмотрел на Пендергаста поверх очков.

– Четче некуда.

– Продолжайте.

– Я провел анализ в два этапа. Во-первых, проверил собственное первичное заключение о причине смерти. Без вскрытия – это стандартная процедура. За обычное вскрытие государство не заплатило бы. Ведь родные Бекманна не искали, и следов насилия я не обнаружил.

Пендергаст кивнул.

– Во-вторых, по вашему запросу я постарался выявить необычные патологии: следы ран, ядов и тому подобное.

– И результаты...

– Подтвердили, что Бекманн умер от общего отказа легких, вызванного раком.

Пендергаст пристально посмотрел на доктора.

Доктор этот взгляд выдержал и спокойным голосом продолжил:

– Основная опухоль размером с грейпфрут находилась в левом легком. Метастазы были в почках, печени и в мозгу. Удивительно, что Бекманн не обращался за помощью. Должно быть, чудовищная боль не позволяла ему двигаться.

– Продолжайте, – тихо попросил Пендергаст.

– Помимо рака, у пациента обнаружились: развитый цирроз печени, порок сердца и букет хронических симптомов, указывающих на алкоголизм и недостаточное питание.

– И?..

– И все. Присутствия ядов или наркотиков не обнаружено. Никаких видимых ран. По крайней мере тех, которые можно выявить у забальзамированного покойника, десять лет пролежавшего под землей.

– А следов горения?

– Горения? Что вы имеете в виду?

– Никаких признаков того, что пациент перед смертью испытал воздействие высокой температуры?

– Абсолютно никаких. Горение вызвало бы массу очевидных изменений клеток. Я просмотрел тридцать, если не сорок, образцов тканей данного трупа. Ни один ничего подобного не показал. Мистер Пендергаст, ваши вопросы ставят меня в тупик.

Не повышая голоса, агент ФБР заговорил вновь:

– Мелкоклеточный рак легких почти в ста процентах случаев вызывается курением. Я прав, доктор?

– Правы.

– Значит, Бекманн совершенно однозначно умер от рака? – с легким скепсисом в голосе спросил Пендергаст.

Раздраженный доктор схватил со стола бурую податливую массу и ткнул ею в лицо Пендергасту.

– Вот. Не верите мне – поверьте этому! Дотроньтесь, почувствуйте опухоль. Бекманна убила она. Это так же верно, как то, что я стою перед вами!

К машине они шли в молчании. Пендергаст скользнул за руль – сегодня фэбээровец вел сам.

«Роллс-ройс» выехал с парковки. Когда скопление домов Йонкерса осталось позади, агент заговорил:

– Что скажете, Винсент? Порадовал ли вас Бекманн красноречием?

– Порадовал – и красноречием, и вонью.

– Признаюсь, рассказ Бекманна меня удивил. Надо отправить доктору благодарственное письмо. – Фэбээровец вдруг развернул машину.

– Разве мы не возвращаемся в Нью-Йорк? – спросил д'Агоста.

Пендергаст покачал головой.

– Джереми Гроув умер две недели назад. Неделя прошла со смерти Катфорта. Мы прибыли в Йонкерс за ответами и без них не уедем.