Грузовой корабль
7-17 февраля

Эрхард надеялся, что Аас обратит внимание на новую машину. Но мальчик-мужчина молчал, как всегда. И только ко гда они проезжали дюны, Аас опустил стекло, и что-то в его движениях подсказало Эрхарду: он заметил, что машина новая, другая – стекло опускается по-другому.

«Значит, у тебя наконец новая машина».

– Нравится?

«Лучше, чем старая».

– И старая была неплохая.

«Старая была ужасная; подвеска мне весь зад отбила».

– Выбирайте выражения, молодой человек!

«Ну признайся, ведь эта гораздо лучше! Здесь хороший кондиционер. Она едет лучше. В ней пахнет лучше».

– Машина классная, не спорю.

«Значит, ты получил и работу, и машину Рауля… И что ты об этом думаешь?»

– Разве ты не считаешь, что я их заслужил?

«Не всегда получаешь то, что заслуживаешь».

– Если Рауль вернется, я скажу ему спасибо за то, что позволил попользоваться его машиной, – и вернусь на прежнюю работу и в мой старый дом.

«А если он не вернется? Тогда ты так и застрянешь на этой отупляющей работе».

– Все лучше, чем каждый день сидеть в старом «мерседесе», колесить по одним и тем же пыльным дорогам и получать зарплату, не способную поддержать старика и двух его козлов.

«Ты никогда не жаловался».

– Поверь мне, Аас, мне жилось несладко. Почему бы наконец не попробовать на вкус настоящую жизнь?

«А если Рауль вернется? Ты сумеешь вернуться к прежней жизни? После того, как поездил в новой машине, пожил в роскошной квартире, попил дорогое вино с аристократами и поиграл во врача с его подружкой? Нет, не сумеешь».

– Он отказался от своей жизни, растратил ее впустую… Ты со мной согласен? Ну а я подобрал обломки. Уверяю тебя, я в любой день смогу вернуться к прежней жизни. Конечно, тот «мерс» никогда не был моим, так что его я уже не увижу, но дом я всего лишь запер, как будто уехал в отпуск.

«Значит, ты поблагодаришь его за то, что он пустил тебя пожить в своей квартире, позволил вести роскошную жизнь, – и вернешься к Лорелу и Харди?»

– Я живу на этом острове почти двадцать лет, и за такой срок ничего не изменилось. Наконец-то мне представилась возможность… по-твоему, я должен от нее отказаться?

«Ты больше не будешь меня возить?»

– Буду. Как же я откажусь от своего любимого занятия – возить мальчишку-переростка, который убалтывает меня, пока у меня уши не завянут? В том числе поэтому мне нравится новая красивая машина!

«А мы сможем съездить на пляж и посмотреть, как летают воздушные змеи?»

– Да, Аас. Когда твоя мама разрешит, мы поедем любоваться воздушными змеями. Ты будешь сидеть на песке и пить теп лый чай, а я попробую встать на серф. Представляешь себе зрелище?

Моника стояла на крыльце, как будто уже давно их ждет. Она приготовила омлет, который любит Аас. Омлет весело шипел на тарелках. Моника осторожно спросила Эрхарда, не хочет ли он зайти. Ему ее просьба не показалась чем-то само собой разумеющимся. Она нарезала омлет треугольниками и подала с розмарином. За едой они слушали канареек в садике. Эрхард рассказывал Монике о переменах в своей жизни.

Сначала она возмутилась и чуть ли не смеялась над ним. Моника прекрасно знает, кто такие Палабрасы, и она от них не в восторге. Она ерзала на стуле, передвигая вазочку с цветами из садика, которая красовалась посреди стола. Она боялась, что Эрхард теперь откажется от их уговора, но он заверил ее, что по-прежнему будет каждую среду возить Ааса. Если повезет, у него даже будет время иногда свозить его на пляж. Или на блошиный рынок в Гран-Тарахале.

Моника молча разламывала омлет вилкой на маленькие кусочки.

После еды она включила телевизор, позволив Аасу пересесть в плюшевое кресло и посмотреть передачу с черепахой и рыбкой, которые управляют подводным магазином.

Эрхард помог ей убрать со стола. Он вымыл тарелку и поставил в холодильник банку с вялеными томатами. Холодильник кажется ему глубоко личным пространством, поэтому он не осматривал его содержимое, а банку поставил на нижнюю полку. Ему была невыносима мысль о том, что он замечает за Моникой маленькие слабости: варенье, кокосовые пирожные в пакетике и маринованные огурцы.

– Нам нужно выехать через полчаса, – сказал он Аасу.

– Лишь бы не каждый раз так, – вздохнула Моника. – Я-то надеялась, что он останется на ужин.

Эрхард договорился, что заедет в «Аутовенгу» и осмотрит две машины. Он рассчитывал, что успеет до этого завезти Ааса обратно.

– В таком случае сейчас я уеду и вернусь за ним попозже, – предложил он.

Но его слова ее не смягчили.

– Даже не думайте, – возразила Моника. Она стояла у маленького зеркала в углу, возле холодильника и красила губы. – Освобождаю вас от ваших обязанностей. Мы обойдемся без вашей помощи. Раньше ведь как-то обходились.

Эрхард не знал, что отвечать. Но точно знал: сейчас Моника нарочно делает ему больно. Она не понимает, что он помогает им не ради Ааса и не ради нее; он помогает ради себя самого. И все равно он кажется себе эгоистом.

– Я специально договорился, что по утрам в среду я свободен, – возразил он. – Чтобы возить его.

По правде говоря, он еще никому не говорил, чем занимается утром по средам; и не собирался просить разрешения, как какой-нибудь мальчишка, особенно у Марселиса. Когда он уходил с работы, сказал Ане, что собирается в «Аутовенгу». Он в самом деле туда поедет, но он ни словом не обмолвился о том, что намерен кое-кого подвезти бесплатно. Черт побери, он может делать все, что ему заблагорассудится!

Моника заварила кофе в итальянской кофеварке. Он пил его и смотрел телевизор, а она вышла в сад.

– Приезжайте ко мне в гости в субботу, – предложил Эрхард, когда Моника прощалась с Аасом, наклонившись к открытому окошку машины. Слова словно сами слетели с его губ. Может быть, это результат чувства вины, может, чего-то другого… Ну и что? Он не знал, как поступит с Беатрис. Скорее всего, просто запрет дверь спальни, как в тот раз, когда к нему нагрянул Эммануэль.

Моника как будто не поняла, но и не отнеслась к его предложению враждебно. Скорее неохотно.

– В знак благодарности за то, что вы позволяете возить вашего сына, и за помощь с компьютером. – Он представил, как Аас говорит: «Да ладно, мам, пошли!» – С одной стороны, он наделся, что она откажет, отвергнет его приглашение. Но, с другой стороны, ему приятно было бы повидать Ааса. И Монику. При других обстоятельствах. Ему хотелось бы показать ей, что и ему есть что предложить. – Если будет футбол, Аас сможет посмотреть матч по широкоэкранному телевизору.

– Разумно ли это? – спросила она. Как он и ожидал.

– Может, и нет. Если «Барса» проиграет, он, наверное, разгромит всю квартиру.

– Вы уверены? – на ее губах мелькнула улыбка.

Она привыкла во всем сомневаться, и ее вопрос рвал ему сердце. Он слышит этот вопрос всю жизнь и часто сам задает его себе.

– Да, – просто ответил он, отвернувшись. Его ответ многозначителен, но краток: больше ему нечего добавить.

Моника покосилась на Ааса; тот смотрел прямо перед собой в ветровое стекло, как будто они едут по живописной местности.

– Тогда мы придем.

Ему удалось лишь улыбнуться перед тем, как она отошла от окна и сказала:

– Заезжайте за нами в полдень.

Эрхарду казалось, что бросить пить будет трудно. Но отказ от спиртного – ерунда по сравнению с подавленностью и замешательством, наполняющими его каждый день, когда Ана пыталась объяснить ему повседневные обязанности. Совещание руководства, встреча совета директоров, ежемесячное совещание, совещание за кофе, встреча по персоналу и, наконец, самое главное: встреча с клиентами. Целый ряд встреч с деловыми клиентами, которые хотят, чтобы их хорошо накормили и напоили перед тем, как они выберут таксомоторную компанию.

Ана объяснила, что встречи можно проводить в его кабинете, за небольшим круглым столом с эргономичными стульями, или внизу, в ресторане Муньоса, где висят афиши корриды, а в подсобке хранятся бутылки хереса. Эрхард не умел проводить такие встречи. Больше всего его волновало, что на них придется демонстрировать безупречные манеры и говорить на деловом жаргоне. Ему делалось не по себе при мысли о том, что на него будут смотреть как на паршивого таксиста, который откусил кусок не по зубам. Наверняка клиенты попытаются обвести его вокруг пальца… От страха перед первой встречей в ресторане Муньоса он несколько раз заходил в туалет. Его клиент – заместитель управляющего «Гранд-отель и Спа Атлантис».

К его облегчению, заместитель управляющего оказался совсем молодым парнем в джинсовой куртке. К счастью, тамошний суп-рагу санкочо был вполне съедобен – его несколько часов варят на медленном огне и добавляют много перца. Эрхард пролил горячий соус на рубашку и попытался вытереть пятно салфеткой, но только размазал его. Клиента насмешило его поведение. В то же время ему не по себе; он без конца размешивал ложкой суп и безостановочно говорил. Раньше он, оказывается, работал в «Макдоналдсе». Он сам не знает, долго ли сумеет прожить на Фуэртевентуре. При этом клиент то и дело поглядывал на свой мобильный телефон, как будто ожидал крайне важного звонка. Он заказал пиво. Эрхард тоже заказал пиво для себя, думая: «К черту Марселиса и его правила».

Эрхард хорошо знал «Гранд-отель», он часто возил туда и оттуда пассажиров. Подъездная аллея идет в гору, а если пешком – приходится долго подниматься по длинной, крутой лестнице. Многие водители не хотят тащить багаж в вестибюль гостиницы; Эрхард обычно бывал как выжатый лимон, помогая какому-нибудь американцу дотащить четыре или пять чемоданов. Заместитель управляющего объяснял: персонал отеля тут ничего не может поделать.

– У нас нет времени забирать багаж всех наших гостей, и потом, носильщик – не желторотый цыпленок; он работает в отеле двадцать лет, а сам только двери открывает, берет чаевые и заботится о знаменитостях. А уволить его нельзя: он муж сестры чьего-то дяди.

– А если багаж будут носить наши водители? – спросил Эрхард.

– Было у нас такое соглашение. Молодым водителям не хочется таскать тяжести. Им некогда. А старики… не обижайтесь, но им такая работа не по зубам. Взять хотя бы Альберто…

– Если мне удастся уломать водителей, мы с вами договоримся?

– «Такси Вентура» приезжает по вызову за семь минут. Мне говорили, что «Таксинария» может уложиться в шесть.

Эрхард отлично знал, что его собеседник лжет. «Гранд-отель и Спа Атлантис» находится довольно далеко от центра. Рядом с ним ничего нет, кроме нескольких полосок пляжа. За семь минут удается доехать до отеля, только если очень повезет. С северной стороны Пуэрто, где такси стоят у театров, добраться до отеля можно минимум за одиннадцать минут.

– Мы обязуемся добираться до вас за тринадцать минут.

Заместитель управляющего засмеялся и произнес обычные банальности: они ориентированы на гостей, сил не жалеют, чтобы превзойти ожидания клиентов, обучают персонал относиться к обслуживанию наилучшим образом. Но все зависит от того, удастся ли заполучить в среднем больше трех тысяч гостей в месяц. Летом количество постояльцев увеличивается и достигает почти восьми тысяч. Если послушать заместителя управляющего, у них самая настоящая мясорубка.

– Мы не можем допустить, чтобы наши гости ждали целых тринадцать минут.

Настало время Эрхарду засмеяться.

– Пока они ждут, угощайте их хорошим кофе по четыре евро. Пусть расслабятся.

Такой выход явно не приходил в голову заместителю управляющего. Вместо того чтобы похвалить Эрхарда, он спросил:

– А сами-то вы что думаете о своем предложении?

– Мое предложение реалистично. А тот, кто уверял вас, что мы способны доехать до отеля меньше чем за одиннадцать минут, просто проявил безответственность.

– Так мне говорил Марселис Осасуна, когда мы с ним сидели в этом самом ресторане. И ели тот же самый санкочо. Вы, по крайней мере, стабильны.

– Я не Марселис. А Марселис никогда не работал водителем. Он умеет только руководить, – заметил Эрхард и подумал: «А еще Марселис подкладывает мне свинью в виде таких вот переговоров». – Не стану напрасно обещать, что наши такси приедут сюда быстрее ветра. Зато мое предложение вполне выполнимо; вы можете на нас положиться. Кроме того, я добьюсь того, чтобы наши водители помогали гостям нести багаж.

Вместо ответа заместитель управляющего поднял свой бокал и пытливо посмотрел на Эрхарда.

– Простите мою нескромность, но где они вас откопали?

– На пляже Котильо, – простодушно ответил Эрхард. Заместитель управляющего расхохотался. Его смех заразителен. Эрхард невольно присоединился к нему.

Вскоре вернулся скучающий метрдотель; он подал им подтаявшее мороженое с консервированными персиками.

– Несколько лет назад, – сказал заместитель управляющего, ковыряя десерт, – это была вершина гастрономических способностей Фуэртевентуры. Жалкая, несерьезная консервированная еда. И санкочо был заурядный – просто позор! Тем, кто хочет выжить после сокращения турпотока, надо делать что-то получше. Знаете, сколько отрицательных отзывов получил этот ресторан на сайте TripAdvisor? Больше девяноста! Девяносто человек не пожалели времени, чтобы написать, что они думают об этом дерьмовом ресторане, где им приносили отвратительное мороженое по четыре с половиной евро. Вот против чего мы боремся. Всякий раз, как кто-то на нашем острове облажается, об этом тут же становится известно в Интернете – к большой радости тех, кому неохота лететь четыре часа только для того, чтобы с ними обращались как с идиотами.

Эрхард понимал, о чем говорит его собеседник; он слышал об отзывах в Интернете, которые моментально становятся известны во всем мире, хотя верится в такое с трудом. С другой стороны, Алина и Моника довольно быстро находили в Интернете фотографии, сделанные всего несколько дней назад. Сейчас все так быстро меняется! С трудом верится, что у кого-то хватает времени размещать фотографии онлайн, но, похоже, многим просто больше нечем заняться.

– Вы ведь ни слова не понимаете из того, что я сейчас говорю, да? – спросил заместитель управляющего.

– Да, – ответил Эрхард. Объясняться бессмысленно.

Заместитель управляющего снова засмеялся.

– Фантастика! Вы похожи на старого пьяницу за три дня до пенсии, и мы сидим в одном из самых дерьмовых ресторанов на этом острове. И все же после разговора с вами у меня появилась надежда, точнее, подобие надежды, что мы сработаемся и даже получим прибыль. Так и передайте своему боссу.

– Он не мой босс. Я никому не подчиняюсь.

Улыбка заместителя управляющего увяла.

– Ладно, – сказал он.

Ванильное мороженое таяло, пока они допивали пиво.

Постепенно Эрхард начал получать удовольствие от деловых встреч. Ему по-прежнему было неловко рядом с бывшими коллегами. Он сидел, пил и ел, и это совсем не было похоже на работу. Однако встречи проходили неплохо. Он попросил Ану забронировать столик в ресторане Мисы, и, хотя там кормят только салатами и сэндвичами, все же это лучше, чем у Муньоса. И вид оттуда открывается прекрасный, и Эрхарду там уютнее. Прежде чем он впервые познал вкус поражения, ему удалось заключить пять выгодных контрактов. Заведующей отделом продаж зоопарка «Оазис-Парк» (официально ее должность называется «специалист по обслуживанию клиентов») не нравился рыбацкий городок Алапака; ей там не по себе. Она заявила, что скорее подпишет контракт с кем-то, кто знает остров и уважает его культуру. Эрхард попыталась возразить, что как раз он-то очень хорошо знает остров, но его собеседница заметила, что ни Осасуна, ни Эрхард не являются уроженцами Фуэртевентуры. Кроме того, у Осасуны репутация изменника. Эрхарду показалось, что она уже переговорила с Баруки и тот сделал ей весьма выгодное предложение. Поэтому он отступился. Миса, которая подслушивала их переговоры, проходя мимо, положила руку Эрхарду на плечо.

На работе он заметил вспышки прежней враждебности.

Однажды утром он встретил Марселиса в коридоре и поздоровался с ним.

– Сеньор Кастилья, кажется? – громко ответил Марселис. Эрхард понял, в чем дело. Кастилья – главный герой в «Комиссаре», самом популярном испанском детективном сериале, который показывают каждый четверг. Эрхард видел несколько серий в кафе. – Вы прекрасно понимаете, что по условиям договора не имеете права подрабатывать в другом месте. Я вот в свободное время не шляюсь по стройкам!

Он точно знал, на что намекает Марселис, но попытался перевести разговор на другую тему.

– Палабрас разрешил мне по-прежнему работать у некоторых клиентов.

– Я не о том, что вы настраиваете рояли! Речь идет о вашей детективной деятельности.

– Я не занимаюсь детективной деятельностью.

– Йоргенсен, вы прекрасно понимаете, о чем я говорю! Уже поползли слухи. Мне кое-что передала Ана.

Его слова обескуражили Эрхарда. Ему Ана ни о чем таком не говорила.

– Пустяки, – сказал он. – Все равно что складывать головоломку. Я просто трачу немного времени, думая кое о чем. Ничего больше. Во всяком случае, я нигде не подрабатываю.

– Так прекратите валять дурака с головоломкой! Занимайтесь своим непосредственным делом.

Эрхард не мог придумать подходящий ответ; Марселис, топая, ушел туда, откуда пришел. Сначала ему вздумалось позвонить Эммануэлю и попросить поставить Марселиса на место, но потом он отказался от этой идеи. Поскольку он вынужден работать с Марселисом, жаловаться на него не стоит. И потом, Палабрас, скорее всего, скажет ему то же самое: занимайтесь своим делом и забудьте о своих расследованиях.

Те, с кем он не особенно хорошо знаком, например молодые Михаэль и Густаво, легко отнеслись к тому, что он стал новым директором, и не держали на него зла. Зато Луис все время мрачно косился на него и демонстративно умолкал всякий раз, когда видел, что Эрхард идет по коридору с кофе из автомата. Однажды во второй половине дня Эрхард зашел в комнату отдыха, чтобы поговорить с водителями, которые заглядывают туда во время сиесты. Сначала они помалкивали, но вскоре забыли, что Эрхард – один из директоров. Языки у них развязались, и они начали жаловаться на плохую организацию работы и на долгие смены. Эрхард слушал молча, потом пошел в свой кабинет и записал кое-что из сказанного ими. Он ничего им об этом не сказал, ничего не обещал, просто хотел, чтобы таксистам работалось лучше. Он начал понимать, почему руководство не может удовлетворить все пожелания таксистов, но ему хотелось доказать водителям, что руководство в самом деле заботится о них и с удовольствием пошло бы на усовершенствования, если бы денег хватило. Через несколько недель Эрхард убедился, что Марселис вовсе не ретроград. Но Марселис больше всего заинтересован в том, чтобы на улицах было больше их машин, а не в том, чтобы баловать водителей кофеварками и массажем. Отсутствие туристов и рост цен на бензин не упрощали дело.

Если никуда ехать было не нужно, Эрхард сидел в своем кабинете, слушал «Радио Муча» по маленькому транзисторному приемнику и листал папки с контрактами и договорами, изучал старые отчеты, чтобы понять, на что компания тратит деньги и сколько куда уходит. Ана или Марселис поставили на один из шкафчиков глобус, как будто у них международная компания. Эрхард крутил глобус и вглядывался в крошечную точку среди моря – остров Фуэртевентура. Смотрел он и на почти такую же крошечную точку чуть выше Германии – это Дания. А когда у него больше не оставалось никаких дел, он сидел в туалете и читал.