Эллен. 22.30
– Я всегда презирал героев триллеров, которые в одиночку возвращаются на место преступления или идут в заброшенный мрачный дом посреди ночи, – сказал Филип, когда Эллен свернула на улицу Вальхаллавеген. – А теперь герой такого фильма. Наверное, я твой самый-самый лучший друг.
– Это не обязательно место преступления только потому, что ее там нашли, – поправила его Эллен.
Ей хотелось вернуться к озеру Исбладсчеррет. Может быть, там сложится какая-то часть пазла.
– Почему ты говорил обо мне с Джимми? – спросила она.
– Что?
– Перестань, он уже тебя выдал. Как ты мог так поступить со мной?
– Потому что я волнуюсь.
– Почему все никак не перестанут волноваться? – закричала она, ударив по рулю. – Не хочу больше слышать об этом ни одного слова! Я просто выполняю свою работу, а ты идешь и говоришь Джимми.
– Я же извинился. Но Джимми и так все знает. Я не знал, к кому мне обратиться. Скоро придется звонить твоей маме.
– Пожалуйста, замолчи.
Остаток пути они ехали молча. Эллен даже не стала включать радио.
Чем дальше они ехали по Юргордену, тем темнее становилось.
– Какой сегодня день? Двадцать пятое мая две тысячи четырнадцатого? – спросила Эллен, нарушив молчание.
– Пожалуйста, давай попытаемся сделать одно дело и забудем обо всем остальном. Кстати, у тебя есть что-нибудь попить?
Она покачала головой:
– Посмотри у меня в сумке.
– Может быть, это глава из Библии. Или указатель страниц? – Эллен продолжала размышлять вслух.
– Да наверняка. – Филип рылся в ее сумке. – Или прав Андреас, когда говорил о Дне пропавших детей.
– Да, за исключением того, что Люкке больше не является пропавшей.
– И правда. – Он вынул из сумки бутылку газировки, отрыл ее и пролил на себя воду. – Черт! – Когда газ испарился, сделал глоток. – Но тогда это может иметь отношение ко Дню матери?
Эллен задумалась, хотя мысль была чистым абсурдом.
– Это было в воскресенье? А исчезла она в пятницу?
– Беру свои слова обратно, недаром я работаю с гримом, а не с такими сложными вещами.
– Нет, но я рада, что ты едешь со мной. – Эллен улыбнулась ему. – Ведь за тобой должок.
Когда они подъехали к Исбладсчеррет, она сбросила скорость.
Она немного почитала про этот район. Рядом с тем местом, где нашли Люкке, находилась старая водонапорная башня. В 1982 году администрация Юргордена перестала брать воду из озера, прервав традицию, начатую еще в 1904 году. С тех пор озеро не трогали, и здесь развелось множество птиц.
Эллен свернула на парковку.
– Знаешь, что крон-принцесса Виктория и Даниель получили эту прогулочную тропу в подарок ко дню свадьбы? Она называется «тропой любви».
– Ты что, шутишь? От кого же? Разве королевская семья не владеет всем островом?
Эллен пожала плечами.
Участок был по-прежнему оцеплен бело-голубой лентой. В одном месте лента порвалась и развевалась от порывов ветра.
Перед ними простиралось море цветов и горящих свечей, которые пытались выстоять на сильном ветру.
Эллен не стала выключать подогрев в машине и медленно пошла к стихийно созданному мемориалу. Цветы и игрушки.
– Ужасно, – сказал Филип, встав рядом с ней.
Он наклонился и поправил мокрого мишку, который спинкой кверху упал в глинистую траву.
– Вот если бы все, кто был здесь и оставил эти вещи, по-настоящему интересовались ею, пока она была жива, – сказала Эллен, рассматривая куклу в розовом дождевике, которая лежала на самом верху. – Теперь, когда она умерла, все тут как тут. Теперь люди приходят на Юргорден и оставляют цветы, мишек и подарки. То же самое было сегодня в школе во время съемок. Все вдруг стали ей очень близкими людьми. Меня это очень огорчает. Разве люди не понимают, что уже поздно?
– Понимают, но им стыдно, и они пытаются искупить свою вину цветами и тому подобным, – сказал Филип. – Я все равно считаю, что пусть они лучше несут ей цветы, чем вообще ничего не делают.
– Да, может быть, – отозвалась Эллен и прочла слова на открытке, висящей на ленточке, которой был обвязан букет красных роз.
Спи спокойно, Люкке.
Детский почерк. Кто-то только что научился писать.
– Боже, что это? – спросил Филип и наклонился, чтобы извлечь из груды мягких игрушек разноцветного попугая.
– Ты хороший, а я САМЫЙ ЛУЧШИЙ! – прохрипел попугай, и они оба вздрогнули.
Эллен узнала игрушку – этого попугая она видела у девочек в школе.
– Представляешь, Люкке пролежала здесь совершенно одна несколько ночей. – Ее передернуло, и она посмотрела в сторону водонапорной башни, где нашли тело.
– Почему именно здесь? – почти прошептал Филип.
– Кто бы знал…
Она огляделась, не зная, что ищет. Только бы приблизиться к правде. Она пыталась уловить ощущение. Или просто нечто.
– Сюда довольно далеко от Королевского теннисного корта. Минимум пятнадцать минут на машине. Не понимаю. Дальше дорога никуда не ведет, она кончается здесь. Можно объехать остров, а что потом? – Эллен подошла к оцеплению. С каждым шагом она все больше увязала в глинистой земле.
На Юргордене, где обычно царило оживление, в дождь никого не было, и поэтому убийце удалось заманить ее сюда, не привлекая к себе внимание. Но тогда заранее это было не запланировано. «Никто не знал, что будет такой дождь», подумала она.
Короткий вскрик заставил ее остановиться.
Она едва смела пошевелиться. Откуда этот звук?
Эллен осторожно повернула голову и огляделась. Филип стоял, как вкопанный, у груды цветов и мягких игрушек и выглядел таким же до смерти напуганным, как и она.
Крик послышался снова, и она быстро повернула голову туда, откуда, как ей показалось, он раздавался. Вскоре она услышала громкое хлопанье крыльев.
Птица.
Она выдохнула. Напомнила себе о том, что озеро Исбладсчеррет славится большим количеством птиц, но такой крик?
Нервы по-прежнему были на пределе, она с трудом могла сосредоточиться. И в то же время все чувства обострились как никогда. Она посмотрела в сторону парковки.
Убийца особо не спешил. Сначала он или она отнесли Люкке вниз, а потом заботливо укрыли ее.
Ее убили здесь или раньше? Может быть, она шла сюда сама. Это нужно проверить. Как выглядели ее ноги или ботинки? Они были в глине?
Убийца не оставил после себя никаких следов. По словам Уве, их смыло дождем, но, может быть, мы имеем дело с матерым убийцей, который знал, что делал.
– Мы можем уйти? – крикнул ей Филип, стоявший у оцепления.
Она медленно пошла назад. Место преступления оставалось у нее за спиной, и от этого у нее включился основной инстинкт. Хотелось бежать, и как можно быстрее, но она постаралась побороть это желание, и пошла еще медленнее. Попыталась вспомнить, что надо сделать в ближайшее время. Она уже связывалась с администрацией Юргордена, но они не заметили ничего необычного. Она вставила короткую врезку в репортаж. Один из сотрудников администрации рассказал, как они помогали полиции.
– Садись за руль, мне нужно кое-что записать. – Эллен пошла к пассажирскому сиденью.
– Конечно. – Филип запрыгнул на водительское сиденье. – Привет, розовый туман! Сейчас помчимся во весь опор. – Он посмотрел на нее и включил коробку передач. – Извини. Мне надо пошутить, иначе очень тяжело.
Эллен кивнула.
Филип несколько раз нажимал на газ, пока они не заехали наверх и не объехали пригорок. Их ослепил яркий луч света.
– Что это? – Он сбросил скорость и остановил машину.
Эллен дважды проверила, заперты ли двери, и только потом посмотрела во тьму ночи. Из-за дождя видимость стала еще хуже. Она обернулась и попыталась взглянуть назад.
– Дай задний ход, – велела она Филипу.
– Что? Боже, ты с ума сошла. Прямо в западню?
– Соберись. Делай, как я говорю.
Филип дал задний ход и медленно поехал назад.
– Так, теперь можешь ехать, – сказала она.
Он удивленно посмотрел на нее:
– Что? Только и всего?
– Теперь придется заплатить.
– Заплатить?
– Это была камера контроля скорости. Ты на нее наехал. – Она улыбнулась. – Это тебе дорого обойдется. Здесь вряд ли больше тридцати.
– Что? Они развесили камеры на Юргордене? Острове короля? И он это разрешил? – Филип вздохнул. – Н-да, надеюсь только, что получился хороший снимок.
– Может быть, тот, кто убил Люкке, тоже спешил отсюда уехать.
Филип посмотрел на нее вопросительно:
– Думаешь, полиция это не проверила?
– Наверняка проверила, но нам, журналистам, они всего не рассказывают.
Она взяла телефон и послала сообщение Детеканне. Попросила ее выяснить, засняли ли здесь кого-нибудь в пятницу.
