Эллен. 11.00
Она едва помнила, как добралась до работы. Наверное, на автопилоте. Фотография Люкке так и стояла у нее перед глазами. Она никак не могла понять, зачем Уве послал ей фото тела.
Казалось, что Люкке спала. Кожа была белой, как мел. Рот закрыт, губы темно-синего цвета. Волосы мокрые, несколько прядей лежат на ее красивом личике. Страшно и одновременно умиротворяюще.
«В этот раз я переплатила Анетте за кофе, – подумала Эллен, торопясь в редакцию. – Какую же золотую жилу нашел Уве! Как все это грязно, отвратительно и незаконно». Ей было стыдно, что она в этом участвует.
А что ей делать с фотографией? Она хотела оставить ее в своем компьютере и в то же время не могла. А вдруг ее кто-то обнаружит?
Эллен села за письменный стол, чтобы уничтожить фотографию и все остальное в корзине, как что-то ее остановило. Почему убийца завернул Люкке в одеяло? Это какой-то ритуал? Или убийца хотел ее защитить?
Она огляделась, чтобы убедиться, что никто не видит ее экран, и открыла фотографию в последний раз. Посмотрела на Люкке. Что-то знакомое, но что именно, она не знала.
Особенно не задумываясь, она быстро перекинула фото в фотошоп и вырезала кусочек полосатого одеяла и платка. Сохранила это на рабочем столе и только потом уничтожила всю фотографию.
– Мы сделали самую лучшую передачу в мире – опять! – Джимми встал со своего места и захлопал в ладоши. – Первые с новостями, первые на месте. – Он подошел к Эллен и положил руку ей на плечо. – Отлично сработано! К тому же я только что услышал, что Харальд теперь обещает вознаграждение тому, кто найдет убийцу.
Эллен быстро закрыла фотографию одеяла. Джимми ни за что не должен видеть это фото, кто знает, что он может заставить ее с ним сделать.
– Что теперь будет? Как нам и дальше оставаться первыми и лучшими? – спросил он.
Она сделала усилие, чтобы дать понять, что ситуация ее никоим образом не трогает, и ответить по существу. Прежде чем рассказать о содержании письма, она хотела уяснить для себя, какой частью информации она поделится и на что обратит особое внимание.
– Я расскажу, как ее нашли. Наверное, в школе проведут траурную церемонию, и мы сделаем об этом репортаж.
– То есть, школа в трауре?
Эллен кивнула.
– Оригинально, – заметил Джимми. – Придумай что-нибудь получше.
– Перестань, я не стану брать интервью у родителей, пусть это делают журналисты вечерних изданий. Мы не будет ничего разнюхивать, мы уже допустили промахи…
Ее прервала Детеканна – плюхнула ей на стол внушительную стопку бумаги.
– Ой, только не надо фарисействовать. Сейчас ты будешь копаться в чужих делах. Здесь решение суда о разводе и протокол заседания о споре по поводу опекунства. Все, что ты хотела.
– Спасибо. – Эллен посмотрела на груду бумаги. Она надеялась, что Детеканна отсеяла хоть какие-то материалы.
– Черт, – заметил Джимми. – Как такое могло произойти? Как можно подвергать такому своего ребенка?
– Лучше развестись, чем жить в несчастливом браке, – заметила Детеканна.
– Может быть, но я все равно считаю, что если ты заводишь детей, ты должен нести ответственность. Но что я знаю. Печально, во всяком случае. Эллен, пожалуйста, пойдем выпьем кофе.
Эллен обернулась.
– Это важно.
Она неохотно пошла за ним.
– Как ты себя чувствуешь?
– Пожалуйста, перестань меня об этом спрашивать.
– Хорошо, извини. Послушай, а это правда, что тебя вчера ограбили?
Эллен остановилась.
– Филип рассказал.
– Вот оно что, а почему он говорил с тобой?
– Потому что он волнуется. Ты связывалась с полицией?
Эллен покачала головой.
– Если еще что-то случится, я отстраню тебя от этой работы и подключу Лейфа.
Она кивнула. Она слишком устала, чтобы с ним спорить, но с Филипом она разберется.
– Что еще ты хотел сказать? – спросила она.
– Ничего, только…
Эллен повернулась на каблуках и пошла обратно на свое место. Открыла электронную почту и стала писать новое письмо. В адресной строке указала адрес Детеканны и приложила фото одеяла, которое вырезала из фотографии Люкке.
Можешь выяснить, откуда это одеяло?
Эллен
