Эллен. 10.00
Анетта с беспечным видом стояла за кассой и выкладывала на поднос свежие теплые булочки. Она прервала свое занятие и широко улыбнулась, когда над дверью зазвенел колокольчик, и вошла Эллен.
– Мне кофе… и булочку, – сказала Эллен, подойдя к кассе. Кроме них, в маленьком киоске никого не было, и Эллен могла немного расслабиться.
– Обычный кофе или, может быть, сегодня возьмешь латте? – спросила Анетта и улыбнулась так, что стали видны ее кривые зубы.
– Обычный молотый кофе. Черный.
Анетта в честь чего-то слишком сильно обвела глаза черной подводкой.
В киоске негромко играла ее любимая музыка.
– Мне нравится эта мелодия, – весело сказала она, отложила противень со свежими булочками и поставила кружку в кофейный автомат.
– Будешь платить наличными или карточкой?
– Наличными, спасибо.
Заученные фразы.
Анетта подпевала.
– Маленький воробушек… – Она повернулась и протянула горячую чашку, – лети над полями…
Эллен дала ей наличные. Пять тысяч крон. Какое-то безумие.
Анетта взяла деньги.
– А ты могла бы убить своего домашнего питомца за миллион? – спросила она и положила купюры в карман.
– Нет, – ответила Эллен и вздрогнула. «Больная, – подумала она. – Сумасшедший дом какой-то».
– Думаю, многие ответят на этот вопрос отрицательно, но так поступил бы каждый. Все хотят казаться хорошими, – нервно сказала Анетта. Она засмеялась. – Но ты, конечно, в курсе, раз работаешь на телевидении.
Эллен кивнула. Так было проще всего. Она взяла кофе и булочку и быстро пошла к выходу.
– Надеюсь, скоро опять увидимся! – прокричала Анетта и снова стала подпевать Мари Фредрикссон.
Эллен выкинула булочку в корзину для бумаг у выхода из газетного киоска. Сейчас ей было не до еды. Она подумала, что надо бы купить жвачку, ну, да ладно. Она сделала глоток черного кофе, и у нее засосало под ложечкой.
Достав телефон, послала сообщение: Готово. Села в машину и успела только повернуть ключ, как позвонил Уве.
– Полагаю, ты можешь говорить?
– Да, – ответила Эллен.
– Хорошо, слушай внимательно, говорю только один раз.
– Хорошо. – Эллен вынула из сумки бумагу и ручку.
– Завтра после вскрытия мы получим больше ответов, а сейчас коротко перечислю то, что нам известно на данный момент. Причина смерти ясна, точечные кровоизлияния на внутренней стороне век…
Эллен перестала писать.
– Нехватка кислорода?
– Да, очевидно, ее задушили подушкой, куском ткани или чем-то подобным.
– Есть ли признаки внешнего насилия?
– Нет, по крайней мере, сейчас этого не видно, но протокол вскрытия даст ответы на многие вопросы. Вероятно, она скончалась в прошлую пятницу.
Эллен глубоко вздохнула.
– Вы это знаете наверняка?
– Протокол вскрытия, понятно, подтвердит и это.
– Дождь вам мешает?
– Да, для криминалистов это не самая лучшая ситуация – все возможные следы могут исчезнуть.
– У вас есть подозреваемые? Вы как-то сумели выйти на преступника? Чем вы сейчас занимаетесь?
– Нет, это розыскное убийство, и поэтому на данный момент подозреваемых нет. Полиция делает упор на место преступления, и сейчас мы опрашиваем всех, кто может что-то знать. Ты хочешь проверить информацию у кого-то в полиции?
– Все родственники проинформированы?
– Теперь все. Крайне неудачно, что вы раструбили о том, что ее нашли, до того, как мы успели сообщить отцу.
«Черт возьми», – подумала она и, прежде чем сказать, сделала глубокий вдох.
– Как она выглядела, когда ее нашли? Она была в плохом состоянии? Звери ее трогали?
– Она была завернута в одеяло и платок и прикрыта ветками.
– Вот как. Значит, преступник ее похоронил?
– Да, можно сказать, что похоронил. Я послал тебе электронное письмо. Теперь мне нужно идти, но если захочешь сверить информацию с полицией, дай знать.
– Но…
Уве уже отключился. Эллен откинулась на сиденье.
Несколько раз прочла свои записи. Споткнулась на некоторых словах. Попыталась составить представление о случившемся, и только потом опять взяла телефон, чтобы посмотреть электронное письмо, присланное Уве.
Письмо она открыла не сразу.
Оно было пустым, но к нему была приложена фотография. Она кликнула на фото, и изображение открылось на весь экран.
Эллен охнула и прикрыла рот рукой.
