Глава 10

Я всегда подозревала, что слишком много информации может стать ядом, но не могла предположить, что буду пить этот яд с жадностью, которую никогда в себе не подозревала. Многое становилось на свои места, отдельные кусочки пазла складывались в картину, хотя некоторые моменты все равно оставались непонятными. Мы долго просидели за низким столиком, рассказывая, какими путями шли в Дзюкай, а Ами, в свою очередь, призналась, как именно оказалась замужем… за Акио. Я видела, Хану не понравились новости, но выражение его лица не изменилось, как и голос. Удивительная выдержка. Я и не думала, что он способен на такую, учитывая опыт наших взаимоотношений. Со мной он постоянно срывался, а Ами… Он простил ей не только связь с тем, кого называл врагом, но и согласился забыть былые разногласия, если она счастлива. Угроза оторвать Акио некоторые выступающие части тела была произнесена между делом, но Датэ принял ее к сведению и без насмешки. К источнику за эликсиром решили отправиться с утра. Как объяснила Ами, из леса был выход, который не позволит мне потерять время моей жизни. Мы еще долго разговаривали обо всем, но я так и не решилась расспрашивать о Хане в его присутствии, как и не призналась в том, что было у нас с Акио. Ами казалась такой счастливой и влюбленной, что разрушить подобное чувство было преступлением.

Акио и Хан ушли минут пятнадцать назад, а мы с Ами продолжали сидеть на татами рядом с низким столиком. Я была все еще зла на подругу, но некоторые вопросы требовали прояснения, поэтому я заставила себя поговорить с ней.

Чай давно остыл, к нему мало кто притронулся, несмотря на все традиции и обычаи. Впрочем, как-то так получилось, что мы и не соблюдали их. Слишком давно назревал состоявший разговор. Разговор, на котором я не должна была присутствовать, но Хан настоял, чтобы я осталась. Я! Чужачка, иностранка. Сначала я думала — так он искупает вину за то, что из-за авантюры Ами я оказалась втянула в игру, которую начали другие, но потом решила — кицунэ хотел, чтобы я услышала все. Услышала и теперь не знала, что мне делать с этим знанием.

— Ты сказала, что Хан и Акио когда-то были друзьями. Что случилось? Почему они ненавидят друг друга? — спросила я.

— Я бы не сказала, что они испытывают именно это чувство, — улыбнулась Ами. — Слишком оно сильное. А история простая. Они были друзьями до того, как встали на путь долга. Правда, с учетом того, что учителя у них оказались разные, то со временем они стали соперниками.

— Не понимаю, — покачала головой. — Нет, я в курсе строгой иерархии и поклонения старшим, не говоря уже про учителя, но они оба взрослые мужчины, к тому же относятся к могущественным существам. Разве возможно такое подчинение?

— Именно оно. — Ами вздохнула. — Кицунэ сильны, но они ёкай, а любого демона можно подчинить. Их учителя — заклинатели, — пояснила она.

— Сэтору и Кэнджи?

— Сложно привыкнуть, что ты спокойно называешь их просто по именам. — Подруга улыбнулась.

— Кто они такие?

— Когда-то были обычными людьми, если можно так назвать тех, кто способен управлять нечистью. Но триста лет назад, во время извержения Фудзи, на недолгое время путь к источнику оказался открыт. Они оба воспользовались эликсиром. И им понравился эффект.

— Стали бессмертными? — нахмурилась я.

— Не совсем. Оказалось, что действия напитка хватает только на пятьдесят лет. Поэтому ближе к окончанию срока они ищут способ, чтобы добраться до эликсира.

— Могли бы сделать про запас, — предположила я.

— Нет. — Ами снова улыбнулась. — Не все так просто. Эликсир сохраняет силу только три дня, потом превращается в обычную воду. Попасть к источнику сложно. Ты сама говорила, что знаешь историю Вису. Его к ручью привела сама богиня горы, а вот остальным путь сюда закрыт. Всем, кроме самых могущественных ёкаев.

— Но ты здесь, — возразила я. — Как и я.

— Акио мой муж, — пояснила подруга. — А тебя провел Кэтсу.

— Ну да… универсальный ключ. — Я вздохнула и отпила холодного чаю. — Открывает любые двери, обладает пакостным характером, когда нужен — предпочитает отмалчиваться, а объявляется с комментариями, когда их совсем не ждешь. Ами, зачем ты попросила меня надеть медальон на шею?

— Я знала, что стоит его надеть, и никто не сможет его снять. Хан тоже был рядом. Его долг — защищать тебя.

— Иногда он перебарщивал с его выполнением, — поморщилась я, вспоминая наше знакомство и первые пару дней. — Объясни, зачем тебе это нужно? Получается, ты затеяла игру, заставляя тех, кому дорога, рисковать собственной жизнью? Ты понимаешь, что снова столкнула Акио и Хана? Они чуть не поубивали друг друга несколько раз. И ради чего? Ты раньше не была такой безразличной и жестокой.

— Сотни лет моя семья хранила медальон, — спокойно напомнила мне Ами и продолжила: — Я думала, что стану достойной продолжательницей, но все может измениться в один момент. Для меня этим мигом стало знакомство с Акио. Зная про их сложности с Ханом, я скрыла как сам факт нашего знакомства, так и начавшиеся отношения. Поэтому, когда у Хана возникла проблема, я сама предложила отдать ему медальон, чтобы он мог выполнить свой долг и освободиться. Но я оказалась на распутье, ведь Акио просил о подобной услуге.

— Обоим нужен медальон? — нахмурилась я.

— Как ты понимаешь, выбрать кого-то одного я не могла. — Ами вздохнула. — Тогда решила поступить проще. Отдать медальон Хану, а Акио самой проводить к источнику. Мой муж согласился с этим, а друг продолжал оставаться в неведении. Таким образом, все стороны получали что хотели.

— Хан сказал, что ты послала его за медальоном. Вся моя эпопея в Японии началась именно с этого. Но он его не смог снять. Кэтсу…

— Я знала, что он не слезет с твоей шеи просто так, но думала — Хану хватит сил его снять. В отличие от Акио. — Ами улыбнулась. — Я люблю его, но мне не понравилось, что муж решил действовать самостоятельно. И зная его… Поверь, я очень хорошо знаю своего мужчину, больше чем уверена, он попытался тебя обольстить, используя чары кицунэ, чтобы заставить подарить ему медальон. Рада, что у него ничего не вышло.

— Не понимаю.

— Когда ты позвонила мне и я увидела номер Акио — мне все стало понятно. Думаю, он тоже осознал, что я догадалась о его планах проигнорировать мою просьбу и заполучить артефакт. Тогда-то я и попросила тебя надеть медальон на шею, зная, что снять его Акио не сможет. Он не найдет достаточных причин попросить у тебя медальон, а у Хана будет время. Увы, я не успела сказать другу об изменениях в планах.

— Ты использовала нас всех, заставила столкнуться с опасностями, — медленно сказала я. — Зачем? Если ты все равно собиралась отдать ключ Хану и провести к источнику Акио.

— Хан всегда считал меня маленькой девочкой, которую надо оберегать и заботиться…

— Это так плохо? — усмехнулась я. — Поверь, о подобном можно только мечтать, но получают единицы. Они оба тебя любят. Пусть каждый по-своему.

— А Акио думал, что я буду послушно ждать его дома, пока он будет развлекаться, — продолжила подруга. — Заставить их считаться с моим мнением я могла только так. Дать им то, что они не могут получить долгие годы, освободить от хозяев, обязать благодарностью, заставить вступить на путь долга, но в этот раз другой. Цель оправдывает средства. Видишь ли, я долгое время прожила в России, чтобы понимать, что за свое счастье надо бороться. Я хотела, чтобы мы с Акио поженились, и добилась своего. Да, мы не составляли брачный договор, а вступили в союз по древнему обычаю, но наш брак будет прочным, как ни у кого.

— Интересно, что за древний обычай оградит его от кобелизма? — усмехнулась я.

— Мы ели микаё-но мотии, лепешки Третьей ночи, — пояснила Ами. — И для Акио это знаковый момент. Его проводят только с истинной избранницей. А если добавить к этому долг…

— Ами, ты такая дура, — не выдержала я. — Никогда нельзя удержать рядом человека жалостью и благодарностью. Они никогда не превратятся в любовь. Не буду спорить, твой Акио тот еще кобель, но он правда любит тебя. А Хан… да как тебе в голову пришло шантажировать его этим?! Несмотря на грубость и хамство, я в жизни не встречала более благородного и порядочного человека.

— Они кицунэ, — напомнила Ами.

— Мне плевать, кто он, — завелась я. — Знаю только, что он спас меня от бакэмоно, защитил от нуэ…

— Что?! — ахнула Ами. — Нуэ?!

— Этот мутант напал на меня около дома Тоши, — пояснила я, удивленная внезапной бледностью подруги. — В дверь постучали, я вышла. Вляпалась в странное облако, из которого и появилась эта тварь. Хан убил ее. А твой Акио, между прочим, защищал меня от нэдзуми. И даже Тошиюки…

— Подожди, — перебила меня Ами. — Как Хан убил нуэ?

— Каким-то ножом…

— Нет. — Выдержка изменила подруге, она ахнула и прижала ладонь ко рту.

— Я что-то не знаю?

— Мне надо поговорить с ним…

— Может, закончим наш разговор?

— Нет. — Ами вскочила, выбежала из дома, оставив меня в одиночестве.

Задумчиво допив чай, я с минуту посидела, осмысливая услышанное.

— Кэтсу! — рявкнула я, когда поняла, что, кроме вредного духа, объяснений ждать неоткуда.

— Да, лапуль, — сразу же откликнулся дух.

— Внимательно слушал?

— Точно, — хмыкнул Кэтсу.

— Тогда поясни, что мне не сказали и где умолчали? — потребовала я. — Не вздумай соврать, моя угроза насчет хвоста все еще в силе. И по порядку с самого начала.

— Дай подумать, — протянул Кэтсу, но от моего рыка перестал паясничать. — Оба лиса действительно были друзьями, потом разошлись и стали соперниками.

— Ближе к теме. Что заставило их стать врагами?

— Так подружка же все сказала, — хмыкнул дух. — Как ты думаешь, будут два кицунэ добровольно подчиняться? Глупость несусветная! Те, кого они называют учителями, — заклинатели духов. Очень сильные заклинатели, но смертные. Подчинить кицунэ и заставить их служить на побегушках… Сильны, уважаю. А в этот раз, видимо, уговор был таким, что это их последнее поручение, вот и стараются лисы выполнить его, чтобы обрести свободу.

— И при таком раскладе Ами играет их жизнями? — ахнула я.

— Влюбилась твоя подружка, — вздохнул Кэтсу. — Да не в простого человека, а в кицунэ. На все пошла ради этой любви. Надо отдать должное, лис отвечает ей взаимностью. Не врал он, для него никого, кроме нее, больше не существует. Поэтому и согласился на ритуал.

— Получается, поели лепешек и женаты? — рассмеялась я.

— На самом деле там целый церемониал. По правилам, в день, заранее выбранный для заключения брака, мужчина посылает в дом будущей жены гонца с письмом, сообщающим о прибытии жениха. Проведя ночь в доме девушки, мужчина возвращается в свой дом, а утром посылает ей письмо уже с другим посыльным. Он привозит, помимо письма, вино, угощение и подарки. На третий день после заключения брака проводится обряд токоро — араваси. Новобрачным подают особые свадебные лепешки — микаё-но мотии. Это и есть лепешки Третьей ночи. Блюдо с ними ставят под полог к изголовью новобрачных. Жених должен съесть три штуки, невеста — сколько захочет. Совместное поедание лепешек приравнивается к заключению брака. В этот же день в доме жены выставляют угощение для мужа и его свиты. Происходит знакомство мужа с родственниками жены. С этого дня брак считается официально признанным. Ну и во время гулянки, — Кэтсу перешел на привычный мне стиль общения, — новобрачных еще обмахивают зеленой ветвью, а жених и невеста пьют по девять глотков саке.

— Убиться можно, — пробормотала я.

— Это Япония, детка, — заметил дух.

— Ладно, сейчас мне до этого обряда нет никакого дела. Поженились? Совет да любовь. Как Ами собиралась проводить Акио к источнику, если только ты можешь это делать?

— Хм… скажем так, наше совместное проживание в течение долгих лет принесло ей несколько бонусов, — буркнул дух. — Теперь она тоже в какой-то степени ключ. Но об этом особо никто не знает, так что помалкивай.

— Мне одно непонятно, — нахмурилась я. — Ами сказала, за все годы никто из ее семьи не воспользовался медальоном. Как заклинатели получали эликсир до этого?

— Самому интересно, — недовольно признался Кэтсу. — Одно знаю точно, правил они не нарушали. Остальное обязательно выясню. Я слишком много лег провел в заточении и растерял почти все силы. Отныне все изменится… Прости, лапуль, но большего тебе знать не надо.

— Начинается…

— Лапуль, не обижайся, — примирительно заметил Кэтсу. — Подожди немного, и гарантирую, ты не только удивишься и запомнишь этот день на всю жизнь, но я тебе новую печеньку дам.

— Ладно, уговорил, — вздохнула я. — А что там такого страшного с нуэ? Почему Ами выскочила, словно ее покусали пчелы?

— Эм…

— Кэтсу!

— Понимаешь, нуэ может не только превращаться в черное облако, летать или нападать. Самое страшное в том, что он приносит неудачи и болезни… Короче, когда Хан убил его, то взял на себя предназначенное тебе проклятье.

— Чем это ему грозит? — севшим голосом уточнила я.

— Помрет во цвете лет, — вздохнул Кэтсу. — Но это его выбор. Нельзя вмешиваться и отбирать у нуэ жертву.

— И ты говоришь мне об этом только сейчас?

— Так ты не спрашивала…

— Это можно снять?

— Эм… — осторожно ответил дух.

— Гад ты, — выругалась я.

Кэтсу ничего не ответил. То ли обиделся, то ли, как всегда, ушел «по-английски», но оно и к лучшему. Не знаю, что бы еще могла ему наговорить. Я и сама поднялась и покинула дом. Села на ступени и обняла колени руками.

Уставшая, голодная и грязная. У меня болело все тело, а на ногу наступала с трудом. Плечо, которое я травмировала еще в квартире у Ами и за которое меня случайно дернул Акио, когда Хан отшвырнул его, вновь ныло тупой далекой болью. Осторожно пошевелив им, я поняла — вывиха или перелома нет, но от этого не становилось легче. Я не совсем понимала, как мне общаться с Ханом. Просто опасалась реакции, ведь с того момента, как он подошел ко мне после драки, мы практически не разговаривали, да и возможности особой не было.

Ами… Несмотря на сильное неприятие ее поступка, я понимала мотив. Наверное, и сама пошла бы на многое, чтобы быть с любимым… Особенно ради такого, как Хан. Хотя я так и не могла пока принять мысль, что он проклят из-за меня, да и смелости на разговор с ним не хватало.

— Ты не хочешь привести себя в порядок? — Ами появилась неожиданно, когда я полностью погрузилась в мысли.

— Не откажусь.

— Пойдем. — Подруга вымученно улыбнулась. — Позади дома есть онсэн. Тебя никто не потревожит.

— Ами, что будет с Ханом? — выпалила я то, о чем только и могла думать последние полчаса.

— Он молчит, — вздохнула она и резко перевела тему разговора: — Пойдем, я провожу тебя. А чуть позже приду и помогу обработать раны.

— Спасибо.

Ами отвела меня в небольшую комнату, где находился душ, а рядом маленький каменный бассейн с горячей водой из источника.

— Здесь вещи и полотенце, — смутилась подруга. — Прости, все очень скромное и не новое, но я не думала…

— Спасибо, Ами, — улыбнулась я. — Я очень тебе благодарна за заботу. Поверь, горячая вода и чистая одежда — все, что мне нужно.

То, что я хотела добавить, оставила неозвученным. Мне хотелось не только наговорить подруге гадостей, но и прибить ее за то, что мы все оказались в таком положении.

— Я оставлю тебя. — Подруга вышла из комнаты, оставив меня в одиночестве.

Некоторое время я стояла истуканом, но затем осторожно сняла одежду и включила душ. Под упругими струями тело заболело с новой силой. Особенно пульсировала рана на ноге, а взглянув на лодыжку, я поморщилась от ужаса. Кожа вокруг укуса покраснела и явно воспалилась. На плече цвел синяк, а руки… Очень хотелось немного расслабиться в горячей воде бассейна, но я понимала, что этим сделаю себе только хуже. Наскоро вымывшись, замотала голову полотенцем и надела тунику, что принесла мне Ами. По максимуму привела в порядок и постирала одежду, в которой была. Судя по всему, мы будем находиться тут еще как минимум день, и если в рубашке вполне можно спать, то щеголять по лесу… Слишком она короткая: даже не доходит до колен и оголяет плечи.

Присев на бортик бассейна и стащив с головы полотенце, растрепала влажные волосы. Хотелось как можно скорее обработать раны, но еще больше — одеться во что-то более закрытое. Я чувствовала себя беззащитной…

— Ами, я здесь — позвала подругу, услышав звук открывающейся двери.

— Она занята, — сообщил Хан. — Я принес…

Мужчина замолчал, подойдя ближе. Машинально схватив полотенце, я попробовала прикрыться, но, осознав абсурдность данного занятия, оставила ткань в покое.

— Медикаменты? — уточнила я, и он кивнул. — Спасибо.

Протянула руку, намереваясь забрать пакет, но Хан покачал головой. Чтобы не выглядеть дурой, вопросительно посмотрела на него, но руку опустила.

— Я помогу.

— Спасибо, но я вполне могу справиться самостоятельно.

— Мне кажется, мы уже обсуждали этот момент, — заметил он.

Точно, было такое. Тогда, в гостинице. И на все мои возражения он не обратил никакого внимания. Вероятность иного развития событий сейчас была минимальной.

— Нравится изображать медбрата? — Не знаю, почему я спрашивала так резко, но от всей ситуации было не по себе.

— Брата? Нет, — уточнил он. — Позволишь?

Мне ничего не оставалось, как кивнуть, сесть ровнее, сжать колени вместе и положить на них руки. По крайней мере, теперь можно было не опасаться, что мужчина увидит, как меня трясет.

— Зачем ты это делаешь? — тихо спросила я, когда Хан коснулся пальцами места укуса и заставил вытянуть ногу, чтобы внимательнее рассмотреть.

— Что именно? — уточнил мужчина.

— Я могу понять, почему ты пришел за мной, — пояснила я. — Медальон все еще на моей шее. Но теперь… Ты не только нашел меня, но и Ами. И даже с Акио заключил временное перемирие. А завтра мы все отправимся к источнику, наберем воды, снимем медальон, и вы с Датэ станете свободными. Ответь, почему продолжаешь возиться со мной? Только не надо про путь долга. Ты достиг его конечной точки несколько часов назад.

Хан промолчал, лишь протер кожу, нанеся приятно пахнущую мазь, и поставил ногу обратно. Взял руку, обработал царапину, сделал перевязку. Когда занялся второй — я не выдержала:

— Так и будешь молчать?

— Мне нечего тебе сказать, — сообщил он. — Кроме того, что я очень сожалею.

— О чем? — нахмурилась я.

— Такая тонкая и нежная кожа. — Хан невесомо провел пальцами, прежде чем начать перевязывать вторую руку. — Мне нет оправдания, что я довел тебя до такого состояния.

— Эм… Вообще-то, если бы не ты, все могло быть гораздо хуже, — заметила я. — А вот я была груба, так и не сказав «спасибо».

— Ты сказала, что это произойдет только тогда, когда я научусь себя вести. — Хан улыбнулся, быстро взглянув на меня.

— Признайся, твое поведение тогда оставляло желать лучшего.

— А сейчас?

— Оно мне больше нравится, но и пугает, — откровенно сказала я. — Подсознательно жду подвоха.

— Его нет.

— А что есть? — парировала я.

— Желание…

— Помочь? Выполнить долг? — резко спросила, когда он замолчал, и пауза стала слишком долгой.

Мужчина промолчал, отпустил мою руку и вновь занялся ногой. Судя по хмурому выражению лица, дело обстояло не очень хорошо, но мне было откровенно плевать на собственное состояние. Я пыталась увидеть ответ в выражении лица, раз его никто не желал озвучивать.

— Ты не ответил, — напомнила я.

И снова тишина. Я смотрела, как сильные пальцы обрабатывают рану, накладывают повязку, и хотелось плакать от обиды. Почему?! Почему тот, кто мне так нравится, поистине непробиваем? Если бы он хоть намекнул о своих мотивах, все было бы гораздо проще. Отвернувшись в сторону, я прикрыла глаза и решила просто подождать, пока он не закончит и не оставит меня в покое.

Я не сразу поняла, что происходит. По телу пробежала дрожь, сердце сильно екнуло в груди, а внизу живота образовался тягучий комок. Затаив дыхание, я медленно посмотрела на мужчину и растерялась. Стало понятным собственное состояние, ведь руки Хана больше не обследовали раны с ледяным спокойствием. Мужчина осторожно касался пальцами поверх повязки, поднимаясь по икре, чуть сильнее сжал колено, погладил его большими пальцами, а затем нагнулся и поцеловал.

Меня словно током ударило. Отчаянно старалась оставаться спокойной, но у меня ничего не вышло. И только одно желание билось в голове — чтобы он сделал следующий шаг.

— Прости, — пробормотал он, когда я не выдержала и коснулась кончиками пальцев склоненной черной макушки. — Я не должен.

— Что именно? — прошептала я.

— Хотя уже поздно.

— Хан?

Вместо ответа я вновь почувствовала, как колено погладили, перед тем как отпустить ногу. Хан поднялся, обошел меня и сел сзади.

— Оголи плечо, — спокойно сказал он.

Послушно выпростала руку, поморщившись от боли. Хан осторожно собрал волосы, отвел их в сторону и пробежался пальцами по коже, после чего боль моментально стихла. Как ни странно, но когда я не видела его, вопросы оказалось задавать проще.

— Так ты кицунэ?

— Это очевидно.

— То, что написано о вас, — правда? Я про ипостаси, искривления пространства и времени, иллюзии, магию?

— Так сразу сложно сказать. — Я чувствовала, как он улыбнулся. — Про нас много что рассказывают. Что-то — правда, остальное — нет. За пару минут не расскажешь.

— А если представить, что у нас чуть больше времени? Я бы хотела знать все.

— Правильно ли я понимаю, что не пугаю тебя? Мне странна такая реакция. Обычно все происходит иначе. К тому же ты должна знать — кицунэ злы и мстительны.

— Нет света без тени, — усмехнулась я. — Мне кажется, я окончательно смирилась с присутствием сверхъестественного в жизни, когда обернулся Тошиюки. Тогда на поляне, когда вы с Акио дрались, я подсознательно ожидала чего-то похожего. Хвосты у тебя шикарные, — призналась я, чувствуя, как потеплели щеки.

Мужские пальцы на моем плече дрогнули, замерли, а затем погладили кожу.

— Спасибо, — наконец ответил он.

— Третья ипостась, — вспомнила я. — Какая она?

— Ты ее видела.

— Когда? — Резко повернувшись, я оказалась с мужчиной лицом к лицу.

— В рёкане, — медленно ответил он.

— Призрак, — прошептала я. — А я думала, это обычный зверь…

— Я и есть зверь, — напомнил Хан, протягивая руку и возвращая на место мои волосы.

— Как с ним… с тобой, мне никогда не было так спокойно. Но ясно одно — мне следует поменьше болтать, особенно с животными, а то оказывается…

— Мира, — позвал он меня.

Сделав глубокий вдох, я протянула руку и коснулась его щеки. Хан на мгновение прикрыл глаза, потерся о мою ладонь, а затем осторожно поцеловал ее. Я машинально подалась вперед, желая поцеловать его сама. На пару секунд замерла, буквально в сантиметре от желанных губ…

— Мира! Хан?

Мы с Ханом отпрянули друг от друга, словно нас застали за чем-то постыдным, и синхронно повернулись в сторону двери, где стоял радостный, хотя и потрепанный Тошиюки. Первые пару секунд мне хотелось убить его с особой жестокостью, но затем… Я поднялась, проковыляла к нему, зачем-то обняла его и заплакала. Отстранилась на секунду, ударила по груди и снова обняла.

Тоши растерялся. Я отчетливо это чувствовала. Но когда ощутила, как его руки, до этого висевшие вдоль тела, дрогнули и аккуратно обняли меня, заревела еще громче. Напряжение, так долго владевшее телом и разумом, увидело щель в умении владеть собой и устремилось туда бурным потоком. Я осознавала, что мне не стоит вести себя столь эмоционально, но ничего поделать не могла. Чувство огромной радости, что вижу Тошика живым и даже относительно здоровым, если не считать потрепанной одежды и нескольких синяков на лице, переполняло и вынуждало поступать именно так, а не иначе.

— Мира, — пробормотал он. — Все хорошо. Успокойся.

Я продолжала плакать. А когда поняла, что меня осторожно взяли за плечи и потянули назад, просто развернулась и уткнулась в грудь Хана. Обнимать его было так естественно и приятно. Я чувствовала себя под такой защитой, что пусть весь мир ополчится против — я не испугаюсь и готова буду встретить любой удар судьбы.

Сильные руки прижимали так крепко, что мне было трудно дышать. Твердые губы касались виска, а я цеплялась за мужчину, как за спасательный круг, наплевав на все местные традиции и обычаи, предписывающие держать себя в руках и не показывать истинных эмоций.

Не знаю, сколько прошло времени, пока я успокоилась. Подняв на Хана заплаканное лицо, я шмыгнула носом и попробовала улыбнуться. Получилось не очень хорошо. Застонав, я снова уткнулась ему в грудь, на этот раз еще и обняв. К мокрой ткани прижиматься было не очень приятно, что нельзя сказать о счастье и умиротворении от ощущения близости мужчины. А через некоторое время я остро ощутила, что мы остались наедине. Повернув голову, я посмотрела туда, где недавно находился Тоши, и закономерно его не обнаружила.

— Он ушел, — пояснил Хан.

— Знаю, не должна была, но сорвалась… — тихо сказала я.

— Все в порядке.

— Нам надо идти? — севшим голосом уточнила я, понимая, что миг откровенности подошел к закономерному финалу и пора снова надевать маски вежливости и спокойствия.

— Уже вечер. Максимум час, и будет темно. Завтра нам предстоит поход к источнику, поэтому тебе необходимо хорошо отдохнуть, — заметил Хан.

— Завтра ты станешь свободным…

Я не удержалась и коснулась рукой его щеки. Когда мужчина на секунду прикрыл глаза и снова поцеловал ладонь, у меня внутри все перевернулось, а в глазах невольно появились слезы.

— Свобода… — улыбнулся Хан. — Есть вещи важнее ее. Пойдем.

Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Сначала показалось, что мы продолжим то, что прервало появление Тошика, но, видимо, Хан думал иначе. С другой стороны, я вполне понимала его. По соседству куча народа, и если кто-то снова решит зайти и выяснить, отчего мы «задержались», и застанет нас в недвусмысленной ситуации, то я же первая буду чувствовать себя отвратительно. Что уж говорить про Хана, который, как и любой японец, не привык выставлять свои эмоции напоказ. А я видела, каким он может быть… Жестким и заботливым, страстным и нежным, грубым и жестоким… Последнее немного нарушило романтичный настрой, но я обрадовалась, что пришла в себя. И все равно чувствовать, как Хан держит меня за руку, было до безумия приятно. А еще мне очень хотелось куда-нибудь выдворить всех остальных и остаться с ним наедине.

Когда мы подошли к дому, услышали отрывки разговора. Тоши рассказывал Ами, как отважно он защищал меня от сверхъестественных тварей, а потом как уже я смело дубасила их палкой. Как искал проход… Хан бросил на меня быстрый взгляд, когда услышал подробности моих «подвигов». Я смутилась, вытащила свою руку из его и вошла в комнату. Странно, но Акио снова не было. Впрочем, если судить по рассказу подруги, то ее мужу будет сложно влиться в коллектив, где лидер — Хан. Поэтому тот факт, что Датэ, несмотря на свой статус, дал остальным возможность поговорить без помех, добавлял ему жирный плюс. Я понимала, позже он присоединится, а, учитывая достигнутую договоренность, драк или разборок больше не будет.

— Мира, как ты? — Ами поднялась мне навстречу.

— Все хорошо, спасибо. — Я приняла у подруги стопку с одеждой и прошла в соседнюю комнату, чтобы переодеться.

Когда я присоединилась к остальным, Акио успел вернуться. Как и в прошлый раз, в воздухе чувствовалось некоторое напряжение, хотя все вели себя так, словно ничего не произошло и просто старые друзья встретились после долгой разлуки. Я осторожно опустилась на татами рядом со столиком, на который Ами успела поставить несколько закусок, рис, рыбу и напитки. Совершенно не удивившись, что мое место оказалось рядом с Ханом, я приступила к ужину.

Следующий час пролетел незаметно. Я даже успела повеселиться, когда Хан и Акио одновременно потянулись за последним кусочком тофу. Как выяснилось, они оба были его любителями. В итоге он так и остался лежать на тарелке в одиночестве… Лучше всего чувствовал себя Тоши. На его любимое саке никто не покушался, а вот у меня, как ни странно, ни жажды, ни голода не было. Поковыряв овощи и съев кусочек рыбы, почти все время я наблюдала за своим соседом по столу. Ел Хан много и с удовольствием, в разговоры не вступал, а когда ужин подошел к концу, проводил меня в маленькую комнату, где уже был разложен футон, поклонился и ушел.

Заснуть удалось не сразу. Подсознательно я ждала, что Хан вернется. Не важно в каком обличье. Я приняла их все. Долго ждала, пока усталость не взяла вверх. А когда все же уснула, то пожалела, что не сделала это раньше, ведь всю ночь и до рассвета, пока Ами не разбудила меня, я видела того, с кем больше не хотела расставаться.