Дамьен

Тем летним вечером костер, казалось, был единственным источником света на многие километры вокруг. Дамьен Лекуантр сидел, поджав ноги на траве, и неотрывно глядел на пламя, будто сжигая в нем свои мысли, как вдруг смех товарища вернул его к действительности. Пожевывая мятную жевательную резинку, он запахнул куртку и поднял глаза на Стива, одного из трех вожатых, стоявшего в паре метров в стороне со здоровенной деревяшкой в руке.

 Вокруг костра на широкой травянистой поляне между лесом и берегом озера сидело человек двадцать подростков. Уставшие после дневного перехода, они терпеливо ждали ужин – нечно вроде говяжьего рагу, которое разогревали двое других вожатых – Лора и Юго. Обычно они жили в большом деревянном приюте, чуть южнее, – и вот под вечер отправились в трехдневный поход с ночевками в палатках у озера. Дамьен первый раз отдыхал в туристическом лагере. Родители устроили ему путевку на его пятнадцатилетие, думая, что он порадуется. Первое лето без родителей – совсем неплохо. Плохо все остальное. Он поднял веточку, бросил ее в огонь и стал смотреть, как она скукоживается и сгорает, воображая, что скукоживается и сгорает она только под действием его взгляда.

– Кто-нибудь из вас слышал про вендиго? – взяв бутылку пива, спросил у ребят Стив.

 А Дамьен подобрал голыш и стал катать его меж пальцев.

– Говорят, это лесная тварь, которая пожирает людей, или что-то в этом роде, – решился ответить Себастьян Бонне, худосочный рыжий паренек в бежевой куртке.

– Ну да, вот именно, – глотнув пива, согласился Стив.

– Он такой же прожорливый толстяк, как некоторые из присутствующих! Услышав шутку, Вилли Шевалье, сидевший по другую сторону костра, скорчил гримасу, как будто его хватили кулаком по лицу. Он покраснел до ушей и чуть ли не со слезами на глазах вперился в свои башмаки. Он прекрасно понимал: дать волю слезам – самое худшее, что могло прийти ему в голову, – и потому сидел притихший. – Человек вроде бы чувствует ледяную дрожь по всему телу перед тем, как чудище набрасывается на него и раздирает когтями живот, – продолжал Стив, показывая жестами, как это происходит.

– А потом оно пожирает его целиком. Так что, ребятки, мой вам совет, не ходите ночью в лес. Слыхал я, будто чуть севернее нашли несколько обглоданных человеческих тел, а мне, если честно, хотелось бы завтра утром видеть всех живыми и здоровыми…

Кто-то из ребят начал корчить рожи, изображая ужас на лице. А Стив допил пиво и поставил бутылку рядом с собой. Неужели он и в самом деле рассчитывал, что, послушав страшилку, они будут сидеть смирно? Дамьен и сам прочел немало статей на эту тему в Интернете. Вендиго – персонаж мифологии индейского народа алгонкинов, промышлявших каннибализмом во время великих холодов и голода. Судя по рассказам, существовало несколько способов обратиться в вендиго – например, стать одержимым его демоническим духом или отведать человечины… – В этом лесу и правда поедали людей, – заметил Уильям Дев, здоровый брюнет в очках, державшийся рядом с Себастьяном.

– Во-во, я тоже слыхал… кажется, это были двое охотников, и на них напал медведь, – подлил масла в огонь Алекс Вассер, сидевший по ту сторону костра. При этих словах Дамьен вздрогнул – впрочем, он сомневался, что их отправили бы в поход, если бы им угрожала хоть мало-мальская опасность. Взрослые, конечно, козлы, но не до такой же степени. Тут подошла Лора с пластиковыми тарелками и стала раздавать их ребятам, а Юго принес котелок, до краев наполненный рагу. Вилли сидел все так же – потупив взор и не смея пошевелиться. Дамьен пытался подобрать слова, чтобы вывести его из оцепенения, но потом решил промолчать. В конце концов, это не его забота. У каждого свои проблемы. Дамьен наблюдал за Стивом, не понимая, как такого придурка могли назначить начальником лагеря. Он был старшим братом Янна, его лучшего друга еще с начальной школы. Когда Дамьен был помладше, ему часто случалось оставаться на ночь в их прекрасном доме в северной части города.

Стиву тогда было не то восемнадцать, не то девятнадцать, и большую часть времени он сидел, запершись в своей комнате, и слушал музыку на полную громкость, а когда встречался с Дамьеном и Янном, то всякий раз нахально подтрунивал над ними. И как два родных брата могли быть настолько разными? Как-то вечером, когда Янн уже спал, а их родители ушли в гости к друзьям, Дамьен спустился в кухню и наткнулся на Стива – он только что вернулся с какой-то вечеринки вдрызг пьяный, с бутылкой виски в руке. Дамьен решил было отправиться к себе и лечь спать, но Стив преградил ему дорогу и заставил хлебнуть из бутылки. Дамьен сопротивлялся – и Стив наотмашь ударил его по голове. Он упал на плиточный пол и не мог вспомнить, что было дальше, – помнил только, как Стив поднял его, прислонил к стене и пригрозил перерезать ему горло, если он вздумает пожаловаться родителям.

И Дамьен действительно никому не сказал ни слова. Только с тех пор он больше никогда не оставался на ночь у Янна. Возможно, Стиву просто хотелось их попугать, но с Дамьеном такие номера не проходили: он всегда, сколько себя помнил, увлекался историями про чудовищ и знал наизусть десятки сказок и легенд из книжек, что стояли рядком у него в шкафу. Иногда он и сам сочинял такие истории и записывал их в тетрадку, которую прятал у себя под кроватью, чтобы ее не нашли ни родители, ни Ванесса, его старшая сестра. В своих байках он рассказывал про ручного людоеда, жившего в лесу у них за домом и про которого знал только он один. Иногда по вечерам он посылал его отомстить своим обидчикам в реальной жизни, придумывая для них все новые расправы, но непременно с кровопролитием. Для него это был единственный способ приглушить злость, которая со временем только крепчала, отравляя ему душу. Знай люди, что творилось у него в голове, они держались бы от него подальше. Одно время Дамьена даже водили к психологу – после той неприятной истории с Клер, подружкой его сестры: это случилось в большом доме по ту сторону леса.

Родители тогда не стали никому жаловаться, но строго-настрого запретили им обоим общаться с нею каким бы то ни было образом. Однако через пару дней он вернулся в Мандерли, снова проникнув через дырку в решетчатой ограде. К счастью, дверь дома была открыта. Он бесшумно проник в дом и направился прямиком в гостиную, где все шторы были задернуты, отчего свет снаружи едва проникал. На журнальном столике лежала диссертация Клер, но Дамьен успел  пролистать только самые первые страницы – он боялся, что она вот-вот нагрянет и заставит его отправиться в постель, – и поначалу очень удивился, что в название было вынесено слово чудовище.

Он только взял рукопись в руки, как вдруг с верхнего этажа послышался крик. С рукописью в руке он кинулся к двери, выбежал в сад – и затаился за деревом. Кричала Клер – он точно знал: она была все еще там. Дамьен попытался разглядеть ее за одним из окон – и тогда из Мандерли вышла женщина в черном, с забранными в узел волосами. Она остановилась на крыльце и, заложив руки за спину, стала оглядываться кругом, будто догадываясь, что он где-то здесь, рядом. Он дождался, когда она вернется в дом, выбрался из убежища, прокрался к себе в комнату, тотчас же раскрыл диссертацию и погрузился в чтение, не очень понимая, что читает, за исключением того, что речь шла о каком-то малом, который поджег родной дом и заживо сжег там своих родителей, потом изнасиловал нескольких девиц и перерезал им горло, а после был таков. В дальнейшем Дамьен десятки раз перечитывал похищенный текст, который теперь прятал в шкафу; эта история пугала его и очаровывала куда больше, чем вся подборка страшилок, она даже снилась ему. А недавно Ванесса сказала, что Мандерли продали, только никто не знает кому, и дом этот так и стоит с закрытыми ставнями. Клер все еще лежала в психиатрической больнице где-то под Парижем. Дамьен боялся, как бы и он однажды не оказался там: ведь порой, когда родители отчитывали его, он со злорадством воображал себе, как сожжет их обоих вместе с домом.

Дамьену все больше казалось, что он живет в мире, где ему нет места, и он взял в привычку запираться в своей комнате сразу по возвращении из коллежа: его комната стала тем самым убежищем, где он с радостью прятался до той поры, пока не вышел из подросткового возраста, удивляясь тому, как быстро течет время, – точно песок в песочных часах. Периодически он давал выход своим инстинктам, носясь по соседним улицам или мутузя кулаками боксерскую грушу, висевшую в гараже. Но скоро этого стало мало. Однажды, в начале года, его выгнали на неделю из коллежа за то, что он подрался с одноклассником – Жюльеном Огие, которого возненавидел после того, как тот, столкнувшись с ним в коридоре, обозвал его педиком. Дамьен повалил обидчика наземь и принялся изо всех сил дубасить по животу, снова и снова, пока их не растащил классный учитель. Родители устроили ему порядочную головомойку, и оно стоило того. Но он только смеялся им в лицо, вспоминая, как Жюльен валялся, распростершись на земле и харкая кровью. А через несколько месяцев он укусил Янна в руку, когда они поссорились у него в комнате из-за какой-то видеоигры. Отцу парня даже пришлось везти сына в больницу, где врачи наложили ему десять швов. Впрочем, впоследствии родители Янна никогда не запрещали Дамьену встречаться с их сыном. Потому как думали, что он это сделал ненарочно. Дамьена особенно любили взрослые, с которыми он общался. Он укусил Янна довольно сильно. И запомнил вкус его крови, несколько капель которой попали ему на язык. О Янне он думал все чаще, и эти мысли пугали его. Узнав, что Стива назначили вожатым, Дамьен стал умолять родителей, чтобы они оставили его на лето дома, но они все же уговорили его, сказав, что ему полезно проветриться, к тому же это поможет сдружиться с другими мальчишками, его сверстниками. В некотором смысле Дамьен даже поверил, что Стив с первого же дня относится к нему, как ко всем остальным ребятам в лагере. В конце концов, может, он и правда стал другим: ведь они не  виделись года два. Потом, Дамьен и сам уже не был тем тщедушным пареньком, каким помнил себя в детстве. Теперь в случае чего он вполне мог бы за себя постоять. Только подумав об этом, он почувствовал, как перед глазами замерцали крохотные звездочки. Стив был мускулистее, и волосы у него выглядели чернее, как будто он их красил. От друга Дамьен узнал, что несколько месяцев назад

Стив бросил университет и перебивался случайными заработками, чтобы оплачивать однокомнатную квартиру в центре города. Стив всегда был непутевый, не то что Янн, учившийся на отлично почти по всем предметам. Если бы не их бесспорное физическое сходство, можно было бы подумать, что один из них, сам того не зная, был усыновлен. Юго сел по-турецки напротив Лоры, и она подмигнула ему. Повязав светлые курчавые волосы банданой, он открыл банку пепси. Лора была довольно симпатичная и походила на Кристен Стюарт , хотя это сходство было обманчиво. Она, кажется, дружила с Юго, и Дамьен догадывался, чем они занимаются в палатке, пока все остальные спят.

– Сегодня ложимся пораньше, – предупредил всех Юго.

– Завтра у нас трудный денек, так что ровно в десять чтоб свет в палатках был потушен. И чтоб шума, как вчера, я не слышал. Возразить никто не посмел – все сидели и ели в давящей тишине. Покончив с ужином, Дамьен воспользовался короткой передышкой, отошел за одну из палаток, достал мобильный телефон и, оказавшись вдали от любопытных взглядов, проверил, ловится ли сигнал сети. Он едва успел разглядеть луну, как ее накрыла туча. Он попробовал ловить сигнал в разных местах, но безуспешно. Они и впрямь затерялись в этой глухомани. Он спрятал телефон и уже собрался возвращаться к остальным, как вдруг увидел Стива – тот стоял в паре метров от него, скрестив руки на груди.

– А мобильные телефоны у нас, кажется, запрещены, не так ли? – сухим тоном проговорил он.

– Давай-ка его сюда, пойдем назад – получишь обратно. Ничего не поделаешь – пришлось отдать телефон, правда, перед тем Дамьен все же успел его выключить. У него тряслись ноги, и он молился, чтобы Стив этого не заметил.

– Ладно, возвращайся к костру, – велел он.

– Говнюшонок несчастный, и что только мой братец в тебе нашел? – произнес он, но уже про себя. Дамьен безропотно повиновался. Возразить было нечем. Здесь он совершенно бесправный. Бредя к костру, он почувствовал, как у него наворачиваются слезы, и резким движением утер глаза кончиками пальцев, чтобы не проронить ни слезинки. Он снова сел на траву, злой и обиженный, потому что его схватили за руку с такой легкостью. Чувствуя, как от пламени костра быстро нагреваются щеки, он стал представлять себе, как Стив болтается на виселице… как Стива давит машина, за рулем которой сидит он… как Стив проваливается в бездонный колодец… как со Стива, привязанного к столбу, живьем сдирают кожу…

Через час лагерь отошел ко сну – только Дамьен, лежа на подстилке, тщетно пытался заснуть. Его семеро соседей по палатке спали как убитые, как будто им в жаркое подсыпали снотворного. Осталась еще неделя – потом он наконец вернется в Аннеси. С самого начала пребывания в лагере он даже не пытался сойтись с другими ребятами, поскольку чувствовал полную несовместимость с ними. Им всем как будто нравилось здесь: у них были общие интересы, они общались меж собой на одном языке, словно их сделали на одной фабрике. Хотя Дамьен  не испытывал дискомфорта, как Вилли, он ощущал себя не в своей тарелке – на луне, как говорили те, кто обычно даже не пытался его понять. Но, в конце концов, он и сам не пытался вести себя как-то иначе. Вдруг он вздрогнул, услышав, как в ночи что-то заухало, – похоже, сова. Он напряг слух – но расслышал только треск пламени костра и голоса Стива и Юго, о чем-то споривших меж собой неподалеку. Дамьен успокоил себя, подумав, что огонь отпугнет диких зверей от палаток. По крайней мере, пока кто-то будет поддерживать очаг… Они бежали с Янном в лес. Уже была ночь, но он различал все кругом до мельчайших подробностей, чувствуя каждую частицу окружавшего их убранства. Луна как будто стала втрое больше, холодный ветер играл листвой, точно погремушками, а ветки казались такими острыми, что могли поранить воздух. Устав от беготни, они остановились на поляне. Янн стянул с себя сорочку, и Дамьен, приложив руку к его голой груди, почувствовал, как у него колотится сердце.

Все чаще.

Как и у него.

Тут у него под ногами что-то хрустнуло. Он опустил глаза и увидел, что наступил на лицо, вмерзшее в лед, – человеческое лицо, искаженное от ужаса: широко раскрытый рот, застывшие злобные голубые глаза, вперившиеся в него. И это еще не все. Вся поляна была завалена фрагментами человеческих тел: всюду виднелись лица, руки и ноги – они словно вырастали из-под земли, точно кустики. И Дамьен почувствовал кожей странное дуновение, до того холодное, что капли пота на ней мигом обратились в ледышки. На краю поляны стояло приземистое существо, совершенно голое, ростом под два метра, – оно таращилось на них прожорливыми глазами. Вендиго. Янн попробовал сбежать – напрасный труд: вендиго в два прыжка сцапал его, повалил наземь, и его молодое тело ударилось так, что кости захрустели.

Янн закричал, а вендиго крепко стиснул его бедрами, не давая даже приподняться, и укусил в шею – из раны потекла густая кровь, заливая кожу, которая вмиг стала такой же синей, как и лед вокруг. Перемалывая челюстями мягкую плоть, чудовище обратило морду на Дамьена – их глаза встретились. Завороженный блеском похожих на топазы зрачков, Дамьен будто высвободил свой извращенный разум, и тот, хлынув жаркими волнами, слился с разумом чудовища… Дамьен проснулся внезапно, сел и подсветил циферблат часов. Было около полуночи. Всего лишь сон, просто сон. Тем не менее он чувствовал некоторую тревогу. В этот раз все было как будто по- настоящему. Спиной он все еще ощущал холод на поляне; тепло, исходившее от тела Янна, когда он прикоснулся к нему ладонью. И этот демон, словно проникший в каждую частицу его души, – вендиго, завладевавший разумом своих жертв во сне. Тут он заметил, что подстилка Вилли пуста. Куда это он подевался в такое время? Зная, что уже не уснет, он бесшумно оделся. Костер, в нескольких метрах в стороне, погас. Дамьен поискал Вилли глазами, но нигде его не увидел.

В палатке Лоры горел свет – на фоне холщовых стенок и крыши, в окружении  тьмы, мелькала ее тень вместе с тенью Юго. Может, надо было их предупредить, что Вилли пропал. Но, если он расскажет вожатым, ему несдобровать – лишние проблемы. Дамьен направился к кромке озера, противоположного берега он совсем не различал – казалось, перед ним простирался застывший океан. А что, если Вилли вздумал утопиться?.. Впрочем, ерунда: у толстяка была кишка тонка… Вдруг он заметил луч света от электрического фонарика, скользившего по стволам прибрежных деревьев. Может, Вилли решил сбежать?

Но до ближайшего жилья километров десять, а такой увалень нипочем не нашел бы дорогу среди ночи… В общем, выход был только один – поймать его и привести обратно в лагерь, пока он не заплутал в лесу. Собравшись с духом, Дамьен двинулся в ту сторону, куда шел Вилли, прислушиваясь к малейшему подозрительному шуму. Вскоре он потерял из виду свет фонарика, как будто Вилли его потушил. Он было решил окликнуть его по имени, но испугался нарушить царившую кругом мертвую тишину. Да и потом, это мог быть вовсе не Вилли, а простой рыбак. Но что забыл рыбак среди ночи в глуши?.. А может, это какой-нибудь бродяга – узнал, что где-то здесь разбили лагерь подростки, и решил поглазеть?.. Наплевав на волков, которые могли бы его сцапать. Однако сейчас было не самое подходящее время придумывать всякие страшилки. Дамьен шел по берегу вслепую, не смея вглядываться, что там справа, в этих зарослях, которые, как ему казалось, шевелились, – боясь увидеть сверкающие глаза хищников, готовых в любой миг выскочить из лесной чащи и разорвать его на куски, сделай он хоть один неверный шаг. В следующее мгновение он услышал стоны – чуть впереди, в нескольких метрах. И узнал Стива – он стоял у дерева, опершись рукой на ствол, со спущенными до лодыжек джинсами. Узнал он и Вилли, который стоял перед ним на коленях с вылезшим из-под рубашки животом, при том что Стив держал парня за волосы и направлял каждое движение его головы. Дамьен спрятался за кусты, не веря своим глазам, перед которыми застыли мускулистые бедра Стива, казавшиеся неестественно бледными в лунном свете и двигавшиеся взад- вперед по мере того, как он входил в рот Вилли. Дамьен почувствовал, как у него в трусах напрягся член, и схватился за него рукой, словно боясь, что это кто-нибудь заметит. Через какое-то время Стив вскрикнул и застыл в неподвижности. А затем встал Вилли – взгляд у него был потупленный.

– Возвращайся к себе в палатку, – сказал Стив, натягивая джинсы.

– И держи язык за зубами, если кто спросит, где ты шлялся, иначе сам знаешь, что будет, ясно? Дамьен не смел шелохнуться – лежал, упираясь локтями в землю. Вилли прошел рядом в паре метров и, не заметив его, направился обратно в лагерь. Стив спустился к озеру и, насвистывая, стал мочиться в воду. Воспользовавшись этим, Дамьен вскочил и кинулся в лагерь, пока Стив его не увидел. Забравшись в палатку, он столкнулся нос к носу с Вилли, который так и сидел в одежде на своей подстилке. Они переглянулись, и Дамьен, не сказав ему ни слова, улегся на свое место. Утром ребята позавтракали и стали готовиться к следующему дальнему переходу. Дамьен, не сомкнувший глаз за весь остаток ночи, потягивал фруктовый сок и думал, хватит ли ему сил продержаться до вечера. Он не переставал думать о том, что видел ночью в лесу. Стив, по словам Янна, менял девиц одну за другой. При чем же здесь Вилли? И почему именно он? Потому что он педик? Потому что его проще уговорить и он никому ничего не расскажет? И это после насмешек у костра? Дамьен вышел из палатки и направился к потухшему костру. Вилли сидел чуть поодаль – в одиночестве, как обычно. Стоит ли ему сказать, что он их видел? По крайней мере, так бы все прояснилось. С другой стороны, он боялся, что Вилли пойдет к Стиву и все расскажет. Лезвие ножа скользило по его шее. Стив грозил перерезать ему горло, если он наябедничает родителям. Юго позвал ребят, раздал каждому по бутылочке воды с бутербродами, и они распихали все это по рюкзакам. Стив вызвался остаться в лагере – сторожить вещи. Дамьен вздохнул с облегчением: слава богу, он не будет весь день маячить у него перед глазами. Из лагеря они двинулись дальше лесной тропой, пролегавшей вдоль озера; во главе шли Лора и Юго – оба заспанные. Как видно, ночь и для них оказалась короткой. Перед тем как зайти в лес, Дамьен напоследок оглянулся на палатки: Стив, стоя у потухшего костра, провожал их взглядом, словно не мог дождаться, когда они скроются с глаз и он, оставшись в одиночестве, наконец почувствует свободу и сможет делать все, что ему заблагорассудится. Дамьен даже издали разглядел его вызывающую ухмылку и подумал, уж не на него ли он так смотрит…

Они прошли три-четыре километра и остановились перекусить на северном берегу озера. Дамьен, сев в сторонке от остальных, в два счета прикончил бутерброд с ветчиной. Вилли стоял рядом с Лорой и, чувствуя на себе его взгляд, тоже смотрел на него. Потом опустил глаза и отпил воды. У них над головами, копошась в листве, щебетали птицы. Через несколько минут к нему подошел Вилли с едва надкушенным бутербродом в руке. – Знаю, ты видел нас этой ночью, – сказал он, повернув лицо в сторону озера, серебрившегося под лучами солнца. Сперва Дамьен даже не нашелся, что ответить, пораженный внезапной откровенностью Вилли. – Ты уж лучше помалкивай. Если об этом кто узнает, мне конец, а тебе, надеюсь, можно доверять…

– Ладно, даю слово, – сказал Дамьен, видя удрученное состояние Вилли. – Все совсем не так, как ты думаешь, он меня заставляет, и уже не первый раз. Стив дружит с моим старшим братом, и он часто ночевал у нас дома. В общем, чего тут объяснять. Я чуть с ума не сошел, когда узнал, что окажусь здесь.

Знаю, это он уговорил моих предков отправить меня сюда, чтобы я был у него под рукой.

– И ты никому ничего не рассказывал?

– Ты что, сбрендил?! Только тебе, и то потому, что ты сунул свой нос, куда не следует! Если я проболтаюсь, мне крышка – он сам так сказал, а уж я-то знаю, он слов на ветер не бросает… Да я не один такой – у него есть и другие мальчишки, а то, что я всю дорогу хожу как в воду опущенный, так на это есть причины, уж ты поверь…

Короче, ладно, что бы там ни было, это мои трудности, а не твои, – по крайней мере, до тех пор, пока он не догадывается, что ты тоже в курсе. И еще поверь, всем будет лучше, если никто ничего не узнает…  С этими словами Вилли смахнул крошки со своих шорт и достал из рюкзака бутылку содовой. Дамьен сидел не шелохнувшись, все еще под впечатлением от услышанного, ставшего для него тяжким грузом. Но у Вилли не было никаких причин ему врать. И что это за мальчишки, про которых он упомянул? Они когда-то отдыхали в этом лагере? Или это его соседи по району? Неужели об этом никто не знает? Тут он припомнил, как Стив приставал к нему на кухне: все длилось несколько минут – но воссоздать в памяти подробности он не мог, как ни старался. До того, как Стив провел лезвием ножа по его шее. Но ведь тогда он ему ничего не сделал. И не мог. Иначе он бы вспомнил. Дамьен встал и отошел подальше от ребят, державшихся группой. Убедившись, что его никто не видит, он оперся о дерево, силясь справиться с подступившей к горлу тошнотой. По его руке полз муравей. Он взял его пальцами, глядя, как тот трепыхается, – и раздавил в тот самый миг, когда солнце обдало жаром кустарники вокруг. В нос ему ударил едкий запах. А вдалеке послышалось жужжание, как будто приближалась туча мух. Дамьен зажмурился. И сквозь черноту опущенных век разглядел безжизненное тело Янна, распластанное на поляне. А еще рыщущего вокруг демона, незримого, но явственно ощутимого – высматривающего новую жертву. Мухи жужжали все громче. Они подлетали все ближе. Он чувствовал запах свежей крови, сочившейся из ран, и слышал клацанье зубов, рвущих плоть… Этот железный и такой мягкий привкус, который наполнял его рот. – Дамьен?

От неожиданности он подскочил, чуть не сбив с ног склонившуюся над ним Лору. – Надо же, какой ты нервный! – засмеялась она. – Я пришла сказать, что мы скоро трогаемся! Дамьен встал и пошел следом за нею, заметив, как все ребята пялятся на него. Как на звереныша в клетке. Первый, кто бы засмеялся, получил бы удар ножом и досыта напоил бы траву своей кровью. Вечером, когда они вернулись в лагерь, Стив спокойно полеживал на полотенце, грудь его блестела так, словно он намазался солнцезащитным кремом. Заслышав, что они уже на подходе, он встал и довольно потянулся, показывая, до чего же ему было хорошо, пока их не было. Дамьен направился прямиком в свою палатку за курткой – и заметил, что его рюкзак лежит на другом месте и что молния на нем наполовину расстегнута, как будто кто-то копался в его пожитках. Конечно, это Стив. Что он искал? Может, хотел что-то украсть? Кроме телефона. Жаль, он не может ему отомстить. Жаль, не может разоблачить его прямо здесь, перед всеми. И посмотреть, как с него слетит вся спесь. Вот только если Вилли станет все отрицать, тогда его заклеймят как лжеца и даже извращенца, посмевшего вообразить себе бог весть что. К тому же он совсем не был уверен, что Лора с Юго ему поверят. А Стив узнает, что он в курсе всех его проделок, и тогда уж ему точно несдобровать.  Вернувшись домой, он может пойти прямиком в полицию.

Они нажмут на Вилли – заставят его выложить все начистоту. Новость распространится с быстротой молнии. И весь город узнает. Он предпочитал не думать о том, как отреагируют его родители, когда все откроется, не говоря уже о Янне. Да я не один такой – у него есть и другие мальчишки… Неужели и он? Его младший брат… Но, будь так, он бы точно знал: ведь Янн был его лучшим другом и ничего не скрывал от него. На это есть причины, уж ты поверь… Вилли не все ему рассказал. Стив наверняка и ему угрожал. Дамьен чувствовал, что здесь кроется какая-то ужасная тайна, которую Вилли не мог открыть. А что, если Стив не только угрожал? В конце концов, такое возможно, и тогда понятно, почему Вилли был так напуган. Однако Дамьен не помнил, чтобы кто-то говорил о том, что последнее время в этих местах находили мертвые тела мальчишек. Но Стив мог запросто спрятать трупы так, что о них никто бы никогда не узнал. Ведь каждый год бесследно исчезают десятки мальчишек. Как, например, без вести пропавшие в Нанте. Как Готье Симон. Вдруг у Дамьена возникло чувство, словно его хватили дубиной по голове. Готье был его ровесник и жил всего лишь в нескольких улицах от него. Он пропал после того, как отец отправил его за покупками в супермаркет, в начале весны. Родители Готье и Янна дружили. Они тоже искали его, причем не один день. Вместе с Янном. И Стивом. Не может быть… это уже слишком. Стив, конечно, был законченный мерзавец – но чтобы убить человека!..

Лезвие, скользящее по горлу… легкое нажатие – и кровь брызнула бы струей… всего лишь легкое нажатие, едва ощутимое…

Дамьен резко вскочил и, приложив руку ко лбу, прошел немного вперед. Он искал Вилли – и заметил, как тот одиноко стоит возле палаток, в то время как другие ребята, разбившись на кучки, сидели в стороне и о чем-то спорили меж собой.

– Надо поговорить, – произнес он, подойдя к нему и оглядевшись по сторонам, чтобы их никто не слышал.

– Ты ведь знал Готье? Он был среди тех мальчишек? И поэтому ты сказал, что у тебя есть причины держать язык за зубами? Тут Вилли резко толкнул его к дереву.

– Ты что, и правда сбрендил? – брызгая слюной, прошипел он.

– Решил повалять дурака? Или я тогда не ясно выразился? Разозлившись, Дамьен тоже толкнул его, едва сдерживаясь, чтобы не ударить кулаком по роже. Повалить наземь, отдубасить ногами по брюху, пока оно не посинеет. Он сплюнул на траву, утер выступивший на лбу пот – и тут заметил, что Вилли, изменившись в лице, смотрит ему через плечо. 

– Чего-то не поделили, мальчики? – спросил Стив, подходя сзади, попыхивая сигаретой и сверкая глазами.

– Нет, – бросил Вилли, – просто разговариваем.

– Тогда ладно, а теперь идите-ка к остальным, скоро хавать будем. Вилли выслушал Стива и не моргнув глазом ушел. Дамьен двинулся следом за ним, и, когда он проходил мимо Стива, тот выпустил ему в лицо струю дыма. Пока шел к костру, он ощущал затылком взгляд Стива, а отойдя подальше, он почувствовал, как этот взгляд скользнул вниз по его спине. На обед у них были нарезанная ломтями вяленая говядина и печенные на углях початки кукурузы. У Дамьена кусок не лез в рот, в отличие от Вилли, который уплетал за обе щеки как ни в чем не бывало. Пока все ребята занимались своими делами, Дамьен взошел на широкий понтон, опустил босые ноги в прохладную воду и стал любоваться звездным небом, мечтая, чтобы оно накрыло его и больше не отпускало. Раствориться в воздухе, так же, как, завершив свою кровавую одиссею, исчез без следа Дэрил Грир… его так и не поймали – он живет себе поживает, под другой личиной, упивается свободой и плюет на законы. Ему-то он и завидовал в душе все эти годы. Дамьен решил уйти из дома, как только ему исполнится восемнадцать. Бабка оставила ему солидную сумму на банковском счету, которую он сможет снять, только став совершеннолетним. А получит водительские права, уедет, куда глаза глядят, – ищи тогда ветра в поле. Потом можно будет сесть в самолет и податься в огромную страну по ту сторону океана, где по-прежнему как будто все возможно… Подумав об этом, он улыбнулся и швырнул в воду голыш. Поговаривают, будто в середине озера глубина больше ста пятидесяти метров, и если там что утонет, то уже больше никогда не всплывет. Дамьен содрогнулся, представив себе черную бездну, простиравшуюся у его ног, и что́ можно выудить с ее дна, если как следует пройтись тралом.

На лоне дремлющей природы Дамьен пытался проветрить голову – очистить ее от всяких нелепых мыслей, которые только усугубляли его чувство одиночества и отнимали силы. Если бы только он не проснулся тогда среди ночи… если бы только и впредь пребывал в неведении, как все остальные. Но теперь он уже вряд ли сможет сидеть с ними у костра как ни в чем не бывало и смотреть ему в глаза. А ведь впереди еще несколько дней – целая вечность. В какой-то миг он вдруг подумал, что Вилли все наврал, чтобы попросту разыграть его. Но если это правда, если Стив действительно занимался такими делами, значит, его нужно остановить, хоть бы для этого пришлось все рассказать и испортить жизнь единственному другу, равно как навлечь позор на себя и на свою семью. Может, Янн ему никогда этого не простит… может, не захочет его видеть после всей этой истории. При мысли об этом он не на шутку разволновался, но тут же взял себя в руки, чтобы не расплакаться, чтобы ватага ребят у костра не увидела его слезы: ведь, случись им заметить, что он плакал, они не преминули бы поднять его на смех. Обводя взглядом берега озера, Дамьен вдруг заметил что-то бледное в нескольких десятках метров от лагеря – что-то похожее на человеческую фигуру, обнаженную и неподвижную, как будто привлеченную ребячьими голосами, которые эхом разлетались между деревьями.  Он вздрогнул и, мотнув головой, прогнал видение – нечто, явившееся из последнего кошмара, чтобы забрать кого-нибудь из них. Но его не существует – им только детей пугают. Вернувшись в лагерь, Дамьен увидел Вилли – он стоял чуть в сторонке со Стивом, и вожатый что-то нашептывал ему, глядя, чтобы никто не подслушал. Дамьен подсел к костру, испугавшись, что Вилли его предал и все выложил Стиву, включая его догадку насчет Готье. В этой глуши не у кого просить убежище, здесь никто ему не поможет и даже не поверит. Он вернулся в палатку, лег на раскладушку и вставил в уши наушники от айпода. Что-то слегка коснулось его ног. Он поднялся и увидел, что другие ребята вернулись в палатку и уже мирно спят. Было около часа ночи; на тугих стенах и кровле палатки плясали тени деревьев; снаружи – ни звука. Раскладушка Вилли снова была пуста. Должно быть, это он разбудил его, когда выбирался из палатки. Значит, опять ушел к Стиву. И это после того, что он рассказал… И пусть теперь только скажет, что ему это противно, жирному борову.

Дамьен снова улегся, ничуть не сомневаясь, что́ прямо сейчас происходит где-то рядом, в лесу, вдали от посторонних глаз. Голое тело Стива накрывает тушу Вилли; порывистые движения бедер – трава ходит ходуном; рука Стива затыкает Вилли рот, заглушая его крики, рвущиеся наружу. Терзаемый чувством отвращения, Дамьен зажмурился изо всех сил, чтобы поскорее заснуть. Иногда это помогало. Опершись руками на кухонную мойку, он наблюдал за работой автоматической системы полива в саду, как вдруг увидел Стива – он брел, пошатываясь, по дорожке к дому. Не успел он забежать в комнату Янна, как дверь открылась и Стив включил свет: на плечах его кожанки и на волосах блестели капельки воды, в руке он держал наполовину опорожненную бутылку виски. Дамьен застыл как вкопанный, а Стив, стоя по другую сторону стола, пялился на него, не узнавая: лицо в поту, на щеке, внизу, кровь, сверкает в свете висевшей под потолком люстры. Стив протянул Дамьену бутылку виски, предлагая выпить, – Дамьен отпил несколько глотков и поперхнулся. Стив рассмеялся, обнял его за плечо и предложил подняться к нему в комнату выкурить косячок. Дамьен мгновение-другое колебался, заподозрив подвох, но что-то внутри заставило его согласиться. С бутылкой в руке он пошел следом за ним по коридору, чувствуя, как у него все чаще бьется сердце по мере того, как они приближались к единственному месту в доме, где он еще не был ни разу. Стив закрыл дверь, а Дамьен, стоя посреди комнаты, следил за ним. На поверку эта комната оказалась меньше, чем он думал, и пахло здесь затхлостью и табачным перегаром. Снаружи дождь уже поливал окно, за которым вдалеке проглядывала кромка леса. Стив снял куртку, потом футболку и бросил все это на стул, вслед за тем он расстегнул джинсы – и они сползли с его бедер на пол. Оставшись в одних спортивных трусах, он велел Дамьену лечь на кровать и прижался к нему своей мускулистой грудью. Дамьен почувствовал, как у него кровь стынет в жилах.

Опьяненный исходившим от него запахом, он слизнул кровь с его плохо выбритой щеки и просунул руку между животами – своим и его, чувствуя пальцами жесткие волосы у него на лобке; потом он взял его напряженный член, глянул в висевшее на двери зеркало и увидел крепкое мужское тело, которое теперь принадлежало ему. Снаружи на ветру трещали ветви деревьев, на окне высыпали звездочки инея.  Когда Стив входил в него, Дамьен увидел, как из под кроватного мрака что-то проступает. Человеческое тело, лежащее навзничь. Он зажмурился и, к своему ужасу, вдруг понял: это тело Готье Симона – оно лежит в луже липкой крови, все сочащейся из его раны на животе. Но Готье еще был жив, он глядел прямо в глаза Дамьену, и губы его проговорили слова: Теперь твоя очередь… Дамьен, весь в поту, расправился, вскочил и упал на колени в паре метров от палатки. В небе мерцали звезды. В воздухе воняло тиной. Он собрался с силами, стараясь взять себя в руки, – так, как научился с годами, но совладать с накатившей на него яростью было не так-то просто. Он схватил камень и принялся колотить им о землю – с каждым разом все сильнее. Если бы он только мог избавиться от всех этих картинок, мелькавших у него в голове. Не думать больше о Стиве – пусть он навсегда исчезнет из его жизни и оставит его в покое. Шатаясь, Дамьен направился к озеру с единственным желанием: окунуть лицо в воду и потушить огонь, сжигавший его голову изнутри. Оказавшись на понтоне, он наклонился зачерпнуть воды и омыл себе лоб, подумывая, – может, раздеться и переплыть на другой берег, а там найти какую-нибудь дорогу и бежать?.. О том, чтобы вернуться в палатку, не могло быть и речи. Уж лучше остаться здесь и, набравшись терпения, дождаться утра. Дамьен оперся ладонью на деревянный настил и тут же отдернул ее, почувствовав, как вляпался во что-то липкое. Он включил крохотный фонарик на брелоке и высветил прилипшую к пальцам темно-красную слизь – еще свежую кровь, будто только-только вытекшую из раны. Понтон был сплошь заляпан этими пятнами – они тянулись до самого его края. Дамьен нацелил туда фонарик, но он был слабоват и не пробивал густой мрак – казалось, понтон, теряясь во тьме, простирается до бесконечности.

Доски у него под ногами потрескивали так, будто по дереву били чем-то тяжелым. Дамьен затаил дыхание. Во тьме что-то проглядывало – что-то живое, может, раненое: он слышал дыхание. Вилли? Может, Стив пытался его прикончить – и он спрятался от него? Ведь его раскладушка была все так же пуста, когда он выбрался из палатки…

Дамьен глянул в сторону лагеря: палатки были едва различимы. Слишком далеко – звать на помощь бесполезно. И слишком близко к тому, кто под покровом тьмы повсюду размазывал кровь. И все же надо узнать. Если это действительно Вилли, ему нужно помочь. Если это действительно Вилли… Но, в конце концов, какая разница – сбежать все равно нельзя. Ведь он не робкого десятка. Дамьен сделал первый шаг, потом другой и еще один, продвигаясь вперед все медленнее, в то время как сердце у него в груди билось все чаще. Но чем дальше он продвигался вперед, тем отчетливее слышал звуки, похожие на чавканье и хруст, словно чьи-то зубы впивались в трепещущую плоть. Мало-помалу в нескольких метрах впереди стала вырисовываться фигура, склонившаяся над какой-то темной кучей. Дамьен вскинул фонарик, чтобы получше разглядеть, что там такое, – и в слабом лучике света увидел пару сверкающих глаз. В его сознании что-то надломилось, медленно и безболезненно изливая яд. 

 Он там, совершенно очевидно, на сей раз это никакой не сон. Дамьен не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. У него на глазах вендиго запустил лапищи в чрево трупа, лежащего у его ног, вырвал изнутри здоровенный кусок плоти и поднес к пасти, издавая жадное чавканье, которое он слышал совершенно отчетливо. Сверкающие клыки разорвали плоть в мгновение ока – теплая кровь, стекавшая с бледной морды чудовища, тут же растворялась в окружающей тьме. И Дамьен был не в силах отвести глаз от этого зрелища: как вендиго смакует и заглатывает нежное мясо. Вдруг у него зашлось сердце: чудовище протянуло ему кусок плоти, которое держало в своей лапище, словно приглашая разделить с ним трапезу, с усмешкой в глазах, которую уже не могла изобразить застывшая морда. Дамьен почувствовал, как чудовище проникает в его голову, как оно силится завладеть им, отравляя его разум потоками невнятных слов и черных заклинаний, призванных разрушить последние преграды. Запах крови становился все сильнее и будил чувство голода, от которого нестерпимо сосало под ложечкой, – голода, который хотелось утолить во что бы то ни стало. Только не таким образом. Он заткнул уши руками и опрометью кинулся к лагерю. Не успел он снова ощутить под ногами твердую землю, как в лицо ему брызнул слепящий свет. Это был Стив, нацеливший на него фонарь. – Дамьен, какого хрена ты тут делаешь в такое время? Знаешь ведь – покидать лагерь ночью категорически запрещено!

– Я видел его! Он там! На краю понтона! Надо предупредить остальных!

– Ты кого имеешь в виду, в конце-то концов?

– Вендиго! Ты был прав, он и правда существует! Стив вытаращил глаза и расхохотался.

– Ты что, обкурился? По всему видно, здорово кайфанул… Может, у тебя еще немного осталось? Тут Дамьен вырвал у него фонарь, рванул обратно к понтону – и направил луч света на его дальний край. А там – ничего. Дамьен растерянно опустил руки. Нет, он не рехнулся – он же все видел своими глазами…

Ну конечно, вендиго все еще был там – почуял новую жертву и затаился в лесу. Надо предупредить остальных и скорее бежать отсюда… А этому кретину все нипочем… Да пусть катится к чертям собачьим, в конце концов. Исполнившись решимости, Дамьен двинулся к палаткам, собираясь поднять тревогу, но не успел он пройти и двух метров, как Стив схватил его за руку.

– Поостынь-ка малость. Нам с тобой нужно кое-что уладить, тебе не кажется? Дамьен опустил глаза и заметил у него на поясе нож. Застывшая кровь Готье под кроватью. Слова, которые сорвались с его мертвых губ. Теперь твоя очередь. Он вырвался из его цепких ручищ и что было сил бросился в сторону лагеря.  И, не успев добежать до первой палатки, почувствовал оглушительный удар по голове, сваливший его наземь. В нос ему ударил запах травы вперемешку с землей, потом все вокруг поплыло перед глазами. Ветви деревьев раскачивались медленно-медленно – он глядел на их макушки, и у него кружилась голова. Лоб мокрый, зрение временами нечеткое, в нижней части затылка ноющая боль. Дамьен выпрямился, хотя только-только пришел в себя. Всюду, куда ни глянь, громоздился лес, мрачный, безмолвный. Чуть поодаль, скрестив руки на груди, стоял Стив.

– Не советую снова давать деру, – бросил ему в лицо Стив, стоя все так же, со скрещенными на груди руками. А то еще заблудишься. Дамьен даже не пытался возражать. Как же холодно! Он весь окоченел. – Так вот, теперь я весь внимание – можно и поговорить. Только сперва объясни-ка мне, чем это ты тут занимаешься среди ночи?..

Решил опять поглазеть?..

Дамьен почувствовал, как у него свело живот. Значит, он все знает. Вилли проболтался. Стив схватил его за плечи и прижал к дереву.

 – Ты кому-нибудь проболтался?

– Нет, – ответил Дамьен, не смея поднять голову.

 – Ладно. Думаю, ты понимаешь – со мной лучше не ссориться. А если вздумаешь раскрыть рот, тебе несдобровать, можешь мне поверить. Стив нагнулся поближе. Дамьен почувствовал запах пота, и шею обдало жаром чужого дыхания. Крови, которая текла в его жилах.

 – И еще, тебе, кажется, нравилось за нами подглядывать или я ошибаюсь? Я-то знаю, от других можешь скрыть, а от меня нет. И что плохого, если хочется доставить себе удовольствие. Вилли нравится, можешь мне поверить. Он взял руку Дамьена, сунул себе под футболку и провел ею по своей груди. – Ты же знаешь, я не такой уж плохой малый, и если ты будешь поласковее со мной, я отвечу взаимностью, как с Вилли… Я тоже был в вашем возрасте и знаю, чего вам хочется – крепкого малого… думаю, тебе тоже… Стив прижался к нему так, что Дамьен растворился в его объятиях, словно во сне, как в тот раз – три года назад, когда Люка, приятель его старшей сестры, схватил его в лесу у Мандерли и прижал к себе. И щеки у него были в крови. В сильнейшем возбуждении Дамьен направил руку к его члену, но, прежде чем прикоснулся к нему, Стив перехватил ее и отдернул.

– Ух ты! Потише! – насмешливо бросил он.

– Я все-таки твой вожатый! Вдруг кто увидит? Дамьену стало стыдно – он почувствовал, как у него загорелись щеки. – Что ж, вижу, я в тебе не ошибся, потому как давно знал, что ты педик! Может, пойти предупредить остальных ребят, чтоб держались от тебя подальше? – Заткнись, говнюк, ты у меня еще попляшешь! Стив хлестнул его по лицу с такой силой, что Дамьен рухнул наземь, больно ударившись коленями о камни. Одна щека у него горела огнем, в то время как изнутри его сжигало пламя бессильной ярости – ощущение тщедушности, как будто он лишился собственного тела.  Дамьен искал глазами, чем бы защититься, но под рукой ничего такого не было. Между тем Стив схватил его за горло, заставил подняться. И снова прижал к дереву – так, что не продохнуть. – Знаешь, что бывает с теми, кто не умеет держать язык за зубами, а? Я мог бы кончить тебя прямо здесь, а после спокойно вернуться в лагерь, и до утра тебя никто бы не хватился… ну а еще до того, как тебя кинутся искать, на запах твоей крови сбегутся дикие звери. И твой труп будет иметь не самый приглядный вид. Тебя даже отец с матерью не узнают…

Так ты этого хочешь? Дамьен отрицательно мотнул головой, при этом ноги у него тряслись как никогда. – Ладно, так уж и быть, – отпуская его, сказал Стив.

– Не хочется сегодня руки пачкать, тем более что я за тебя как-никак отвечаю и не желаю портить себе репутацию, если тебя найдут в лесу наполовину обглоданного. Только заруби себе на носу, я знаю, где ты живешь, и в следующий раз спуску тебе не дам, можешь мне поверить. Дамьен, силясь подавить приступ тошноты, не сводил глаз с рукоятки ножа Стива. Лезвие, скользящее по его шее, – то же самое обещание, как два года назад.

– И держись подальше от моего братишки – узнаю, что опять с ним встречаешься, тебе конец. При этих словах на глаза у него навернулись слезы. Он презирал себя за то, что не сдержался, но разлука с Янном казалось ему невыносимой. – Хочешь знать, ты ему до смерти осточертел, – продолжал Стив.

– Я слышал, как он сказал по телефону, что дружит с тобой из жалости, так что, не жалей он тебя, ты остался бы один- одинешенек, учитывая твою несравненную популярность в коллеже. Дамьен больше не хотел слушать это нагромождение лжи. Янн был его лучшим другом еще с начальной школы, они были друг другу братьями, и такое никогда не пришло бы ему в голову…

– Может, мне все рассказать Янну, как думаешь? Рассказать, например, как я застал тебя с Вилли?..

Что, по-твоему, он подумает, когда узнает правду про тебя? Стив расхохотался так, что Дамьен уже не мог сдержать злость, которая переполняла его. С таким невозможно смириться. Нельзя позволить, чтобы Стив оборвал ниточку, за которую он только и держался. Перед глазами – нож, висевший на ремне. А в голове – нескончаемый вопль. Дамьен схватил нож и сжал его в руке. Стив поздно сообразил, что к чему. Еще до того, как он успел хоть пальцем пошевелить, чтобы защититься, Дамьен всадил лезвие ему прямо в живот. Увидев выступившую на футболке кровь, Стив вскрикнул чуть ли не навзрыд, но крик его был слишком слабый и бесполезный – он стих, едва долетев до ближайших деревьев. Дувший из глубины лесной чащобы ледяной ветер теребил кору деревьев, затягивая ее тысячами синеватых кристаллов. Охваченный возбуждением, Дамьен набросился на него и ударил снова – чуть выше, чем в первый раз, и глубже, провернув нож в ране, чтобы было больнее. Из горла Стива вырвался надтреснутый хрип. Тут лезвие наткнулось на что-то твердое, Дамьен выдернул его – и Стив рухнул наземь как подкошенный. Дамьен перевернул тело, взгромоздился на него верхом и начал без удержу колоть ножом, пронзая внутренние органы, точно мыльные пузыри. 

 Потом он сорвал с него футболку и стал разглядывать бессчетные раны, которые ему нанес, – эту черную кровь, что текла по его коже и впитывалась в землю… и этой крови было так много, что он даже чувствовал ее вкус на языке. У него закружилась голова – все быстрее, как будто он влил в себя изрядную дозу выпивки. Он весь дрожал, опьяненный распиравшим его чувством свободы. Он еще никогда не ощущал себя настолько живым. Желание оказалось неодолимым. Кончиками пальцев он прикоснулся к ближайшей ране, потом поднес пальцы к губам: вкус железистый, насыщенный, совершенный, проникающий в самую глубину горла. Он наслаждался им, как в тот день, когда стоял на коленях посреди лужайки в озаренном солнцем саду, чувствуя, как кровь Янна смешивается с его слюной. Только на сей раз ему хотелось больше, еще больше крови – этого требовало все его естество. Он нагнулся и принялся лизать упругую грудь Стива, вводя язык в раны на коже и наслаждаясь вкусом его крови, перемешанной с потом. Он покусывал его шею, губы, просовывая пальцы то в одну рану, то в другую, запуская в них всю руку целиком и походя разрывая кожу и плоть, пока еще теплую, а потом вынимая руку наружу, где ее тут же сковывало холодом. Дамьен нащупал какой-то большой липкий комок – и резко вырвал его. При виде того, что оказалось у него в руке, он почувствовал легкое отвращение. Впрочем, оно быстро прошло. Осталось только чувство жажды. И, подобно вендиго на понтоне, понимая, что назад дороги нет, Дамьен впился в тело зубами – сперва боязливо, чуть ли не с отвращением, а потом жадно, со все возрастающим остервенением; он без удержу пожирал мягкую плоть, облизывая пальцы, и так, пока на них не осталось ни капли крови, кроме следов под ногтями. Над деревьями плыла луна, освещая его, точно кинопроектор. Внутри что-то менялось – он это чувствовал. Пока это было что-то совсем крохотное – но оно неумолимо стремилось стать большим. Похоже, назад дороги больше нет. Он им всем еще покажет – пусть боятся!

Труп Стива у его ног отливал тусклым светом, только теперь он остыл и выглядел совсем уж отвратительно. От тела надо было избавиться, да так, чтобы оно исчезло без следа. Дамьен обтер лезвие ножа, подхватил ремень Стива, нацепил его себе на пояс, сунул нож в ножны. И потащил тело Стива через кусты, вдыхая полной грудью запах земли, листьев и шерсти зверей, которые, почуяв его, рассыпались по своим стылым норам. Никакой паники – все внимание на поставленной цели. Минут через десять он разглядел сквозь частокол деревьев мерцающую в лунном свете гладь озера. И тут ему стало ясно, что нужно делать. Добравшись до берега, он бросил тело Стива. Тишину кругом пронизали приглушенные звуки: потрескивания, всплески, стрекот – у самой воды кипела ночная жизнь.

Теперь нужно действовать быстро: надо найти самое глубокое место на озере и привязать к телу что-нибудь тяжелое… Слева послышались шаги – чей-то голос окликнул его по имени. Дамьен резко обернулся, схватившись за рукоятку ножа.  Это был Вилли – он приближался, с хрустом ступая на ветки и не сводя глаз с тела Стива. – Все не так, как ты думаешь, – проговорил Дамьен на грани паники, – я все объясню… – Потом объяснишь. Думаешь бросить его в воду, так ведь? Дамьен, оторопев, не нашелся, что ответить.

– Тогда пошевеливайся, приятель! – уже более твердо проговорил Вилли.

– Я не стану расписывать в подробностях, что с тобой будет, если его найдут! Я тут видел лодчонку, привязанную у одного из понтонов, возьмем ее и сбросим тело в озеро, где поглубже, – это единственный выход: так его никто не найдет! С этими словами Вилли нагнулся и схватил Стива за правую руку.

 – Может, подсобишь? – попросил он Дамьена. И Дамьен, придя в себя, подхватил его за другую руку. Так, волоча тело на пару, они подтащили его к скрытому в камышах понтону, к которому была пришвартована старенькая, облезлая лодка. Они перевалили в нее тело. После чего Вилли вернулся на берег за камнем, а Дамьен тем временем развязывал швартовую веревку. И вот они вдвоем сели в лодку. Дамьен взял весло, закрепленное на корпусе изнутри, и погрузил его в воду, стараясь держать лодку ровнее, несмотря на дрожь в руках. Когда они отошли подальше от берега, Вилли обвязал одним концом веревки ногу Стива, а к другому концу веревки привязал камень. Дамьен попробовал разглядеть берег, но перед ним простиралась сплошная тьма, над которой нависало усыпанное звездами небо. И все же он чуял лес, окружавший их со всех сторон и простиравшийся вдаль на сотни километров, являя собой целый мир внутри большого мира, – мир, в глубине которого билось великое множество маленьких диких сердец. И посреди этого мира он, бледный смеющийся демон, – мчится сквозь ночь, опьяненный свободой. Вилли проверил веревку на прочность, потом подхватил тело под мышки, Дамьен помог ему, схватившись за ноги, и они вместе бросили его за борт. Стив исчез за несколько мгновений. Дамьен содрогнулся, представив себе, на какую глубину он опустится.

– Надеюсь, легенда не врет, и все, что попадает в это озеро, больше никогда не всплывает, – сказал Вилли. – А может, рыбы успеют обглодать тело до того, как его выловят… Да не переживай ты так, я никому не скажу ни слова, поверь. Тут и моя вина есть. Стив с самого начала знал, что ты нас видел, и разубедить его я не смог. А когда понял, что дело принимает серьезный оборот, пошел тебя искать. Это была самозащита, так что не изводи себя. Теперь он никому не сделает ничего плохого.

 Вернемся в лагерь и станем делать вид, будто ничего не случилось, ты будешь, как всегда, сторониться меня, только и всего. Что тут еще скажешь…

Дамьен с понимающим видом взялся за весло – и они спокойно доплыли до берега. На подходе к лагерю Дамьен замедлил шаг. Из палатки Лоры доносились стоны и шорохи соприкасающихся тел. Вилли засмеялся, а Дамьен показал ему знаком, чтобы он его не ждал. В палатке, где жили Стив и Юго, он отыскал большой черный рюкзак Стива, вытащил из него телефон – и кинулся в свою палатку, где уже лежал Вилли, прикинувшись, что спит. Он стянул с себя испачканную кровью футболку и засунул ее на дно рюкзака. По возвращении в Аннеси футболку надо будет сжечь в камине. Бросить ее здесь слишком рискованно.  Там же, на дне рюкзака, он припрятал нож. Только вот его он, напротив, собирался отчистить и сохранить. Как трофей. Связь частично работала – ему пришло несколько сообщений: одно от матери и старшей сестры – они обе и практически одними и теми же словами спрашивали, как у него дела; дальше следовало сообщение от Янна – он перечитал его три раза, – в котором тот писал, как соскучился и как ему не терпится, чтобы он вернулся. Отвечать было поздновато. Дамьен убрал телефон в рюкзак, счастливый как никогда. Он соскучился по нему. Янн ждал, когда он вернется.

Стив все наврал.

Скоро они снова будут вместе. И больше их уже ничто не разлучит. Согревшись в спальнике, Дамьен почувствовал, как на него мало-помалу накатывает сон… а проснулся он у себя в комнате, в Аннеси, и там было так холодно, что у него свело руки и ноги. На первом этаже хлопнула дверь, да так, что задрожал весь дом. Снедаемый любопытством, он осторожно спустился по лестнице: перила оказались до того скользкие, что за них было не удержаться. Парадная дверь была распахнута настежь. Выйдя на крыльцо, он увидел, что кругом все замерзло: деревья, машины, дорога и дома вместе с их обитателями. Казалось, будто город целиком накрыло сплошным покровом льда. Он немного прошелся по садовой лужайке, чувствуя, как травинки покалывают его ступни, в то время как у него за спиной кто-то принялся колотить в окно. Он повернулся, вскинул голову – и тут увидел за стеклом знакомую фигуру и узнал ее дьявольскую ухмылку, даже несмотря на мрак. Он закричал и кинулся по ступеням крыльца к парадной двери – но не успел добежать, как она резко захлопнулась у него перед носом. Дамьен открыл глаза – и увидел холщовую кровлю палатки, нагревшуюся под солнцем. Было десять часов утра. Двое его товарищей еще спали. Обычно вожатые будили всех ровно в девять. Но в этот раз все было по-другому, и он это знал. Другие ребята сидели скопом на траве и жались друг к дружке так, будто хотели согреться. Юго с Лорой с тревожным видом стояли спиной к лесу. Дамьен как ни в чем не бывало подошел к остальным. И поискал глазами Вилли – но нигде не нашел. – Хреновая история, – сказал Себастьян, когда Дамьен подсел к нему.

– Стив, кажется, пропал, его уже битый час ищут.

 – А этот козел еще стращал нас недавно, чтоб мы не ходили ночью в лес, – рассмеявшись, заметил Уильям. Дамьен улыбнулся и представил себе, как тело Стива покоится на глубине в водяном гробу с раскинутыми веером руками, – пусть теперь пугает рыб.

Так они прождали до середины дня. Юго, которому пока не удалось никуда дозвониться, решил добраться до ближайшего жилья и вызвать спасателей. Лора подозвала мальчиков к себе и сказала, что все будет хорошо, что бояться нечего и что Стив, наверное, просто заблудился в лесу. Но в целях безопасности они должны держаться все вместе. На всякий случай. Прибудут спасатели – и обыщут лес, а водолазы обшарят гидролокатором озеро… Дамьен всей душой молился, чтобы тело Стива никогда не нашли. Но все равно, даже если найдут, его, Дамьена, вряд ли в чем заподозрят. Если только его никто не видел. И Вилли будет держать язык за зубами. Но Дамьен знал, что на него можно положиться. А нет, так он поплатится за предательство: нож в брюхо – и всего делов. Дамьен сорвал здоровенный пучок травы и посыпал травинками свои ноги. По крайней мере, с этим чертовым отдыхом покончено раз и навсегда – завтра, самое позднее, они поедут домой. И он будет жить дальше, обретя кое-что совсем крохотное – подарок, который сделал ему лес. Первое время Янн, понятно, будет горевать по пропавшему брату, но Дамьен будет рядом и всегда утешит его: ведь он настоящий друг. И все вернется на круги своя. Сила вендиго медленно разливалась по его телу – почти не ощутимая, будто укрощенная, но готовая снова вырваться наружу. И она непременно вырвется. И он вновь переживет это несравненное чувство. Он им все еще покажет – пусть боятся! Сглотнув, он почувствовал, как вкус плоти Стива наполняет его горло. И он тайно наслаждался им, в то время как остальные ребята тихонько перешептывались, силясь понять, что же произошло, и уже предчувствуя, случилась беда: каждый в глубине сознания представлял себе самое худшее. Их мелкие встревоженные сердца бились в унисон… Дамьен подобрал веточку – и резко сломал ее пальцами. Ощущая, как солнечные лучи приятно греют лицо, он глядел на незащищенные тела ребят уже совсем по-другому…