Глава 6,
в которой число подозреваемых резко возрастает

К концу недели пришел ответ от родителей. В письме они прошли все стадии убеждения, от умасливания до шантажа, лишь бы уговорить меня вернуться домой. Отец предлагал по первому зову прислать своего мага-советника. Эмоциональная мама сначала грозилась запереть меня в комнате, а затем обещала все простить. Ее часть письма была заляпана чернилами, слезами, а также знакомо пахла успокаивающим сиропом. Да, я предков заставила понервничать больше обычного.

Но мне уже давно не пятнадцать. И если я, будучи работающей и независимой девушкой, стану продолжать держаться за юбку няни Эллы, то с мечтой можно попрощаться. Так я никогда не стану известным ученым и не изобрету лекарство от драконьей чесотки.

«Таиса, мы тебя очень любим и поддержим любое твое решение!» – именно так заканчивалось послание родителей. Наслушались придворного психоаналитика и все еще пытаются найти со мной общий язык. Этим нужно было заняться лет десять назад, а не тогда, когда мой возраст был уже ближе к тридцати, чем к подростковому периоду.

Поначалу я думала отбыть из крепости с родительского благословения, но план с треском провалился: любые поползновения в сторону этой темы оканчивались горячими спорами, из которых было ясно одно – уж какой-какой, а бескровной эта война точно не будет. Таким людям, как мои родители, проще смириться со случившимся, чем готовиться к неизбежному.

– Надеюсь, ты не будешь посылать письма домой каждую неделю? – спросил стоящий неподалеку Тай. Теперь он был совсем здоров и, что радовало не меньше, не смотрел на меня, как на вражеского лазутчика. Его тон и манера общения сменились так резко, что я все еще не могла к этому привыкнуть. Мы разговаривали… как обычные люди. Без подколок, скрытых подтекстов и многозначительных взглядов.

– Нет, если родители захотят пообщаться, они пришлют своего голубя, – объяснила я.

– Смотри, как бы темные не подумали, что птица передает особую информацию, тогда они точно попытаются ее перехватить. Наши голуби у них на счету, а вот новый посыльный наверняка вызовет подозрение.

Я кивнула, сочтя предупреждение разумным.

– В любом случае, спасибо, что дал воспользоваться своим голубем.

– Да не за что.

Я уже говорила, что наши отношения теперь стали пугающе хорошими? Кажется, я погорячилась. Они были подозрительно хорошими. Комплимент за комплиментом, благодарность за благодарностью. Все это больше походило на историю о двух вежливых людях, которые не проходят в дверь, потому что просят друг друга зайти первыми.

Тай… как будто знал обо мне больше, чем говорил. Скорее всего, это было самовнушение, но я никак не могла отделаться от навязчивых мыслей, когда лейтенант отодвигал для меня стул (к полному восторгу Тони) или передавал солонку еще до того, как я успевала об этом попросить.

– Я отправлюсь выполнять наказание вместе с тобой, – вспомнила я о единственном вопросе, мнение по которому мы не могли привести к единому знаменателю.

– Нет, и это не обсуждается.

– Почему? – Так капризничать я не позволяла себе даже дома, но сейчас это было делом принципа. – Идея с выпивкой моя – мне и отвечать.

– Я вообще не должен был втягивать тебя во все это, – покачал головой всадник. В руках он держал очередную книгу, пальцами зажимая место, на котором остановился.

– Но все-таки втянул. И расхлебывать теперь будем вместе, это не обсуждается.

– Ну, раз не обсуждается, значит, не обсуждается. – Тай хлопнул ладонью по колену и, как обычно, первый направился к выходу из голубятни.

Я сначала обрадовалась, а только потом поняла смысл услышанного, и со всех ног принялась догонять наглеца. Сделать это мне удалось только на злополучном пролете между третьим и четвертым этажом, который я теперь бы и в смертельной горячке не перепутала.

– Как это не обсуждается? – Дышать после быстрого бега было тяжело. Ноги-то у меня не такие длинные, как у лейтенанта. – Нет, давай обсудим!

Чтобы слова лучше доходили, парень остановился, повернулся ко мне лицом и, взирая с высоты немаленького роста и нескольких ступенек, произнес:

– Таиса, то, что тебе повезло во время твоего первого путешествия, не значит, что разгуливать по дикому лесу стало резко безопасно. После окончания твоего пребывания здесь тебе обязательно выделят сопровождающего. Да, магам в последние годы везет, и нечисть становится проще сдерживать, но от этого матери не начали выпускать детей поиграть за стены.

– Но я ведь буду с тобой… – А теперь, внимание, вопрос: можно ли перестать вести себя как пятилетка в присутствии симпатичного мужчины?

– Если я отправлюсь с тобой, то не смогу полететь на драконе. Или за прошедшие несколько дней ты умудрилась получить лицензию на полеты?

Сказанное ударило по больному: несмотря на то что я с утра до вечера торчала в драконятне, к тренировочному полю приближаться не рисковала даже на расстояние выпущенной стрелы. Годы непосредственной работы с драконами – но было кое-что, что не удавалось забыть. Подростковая травма, от которой так просто не избавиться.

Хорошо, что Тай понятия не имел о моих страхах.

– Справедливо, – согласилась я. На такой аргумент и правда нечем возразить.

– Тогда решено, – кивнул всадник. Чинно, как две престарелых леди, мы раскланялись и пошли каждый своей дорогой.

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я первым делом направилась проверить, как там мое золотое яйцо. Скорлупа постепенно темнела, и это был хороший знак: по моим предположениям, дракончик должен вылупиться, когда оболочка станет совсем черной.

Остальные яйца, белое и желтое, в отличие от моего, требовали особенных условий. Белые водные драконы потому так и называются, что яйца они откладывают в неглубокие водоемы. Когда детеныши появляются на свет, то самостоятельно всплывают на поверхность. Удивительно, если учесть, что за всю оставшуюся жизнь белые драконы могут вообще ни разу не приблизиться к воде. Только разве что если попить. Поэтому белоснежное яйцо с полупрозрачной скорлупой, через которую видны очертания зародыша, лежало на дне большого аквариума.

Что касается желтого, то здесь воссоздать естественные условия значительно сложнее. Самки желтой молнии откладывают яйца в темных пещерах, пряча свое сокровище между неподъемных булыжников. Местной вариацией на эту обстановку был деревянный ящик, не пропускающий ни единого лучика света, и множество здоровенных камней, которым по размеру было далеко до тех, что используют драконихи, но они выполняли свою функцию. После вылупления детенышу необходимо самостоятельно пробраться через препятствия. Этот самый первый опыт желтой молнии является одновременно самым важным: именно он определяет потенциал животного.

К сожалению, самых сильных подопечных этой породы можно поймать только в неволе, а сделать это очень и очень трудно. Поэтому по-настоящему быстрая молния – реальная гордость своего владельца. Дракон Тая, которого, как я выяснила, звали Бром, похоже, был именно таким, пойманным и прирученным.

Я начинала проникаться рассказами Тони о подвигах лейтенанта и по-настоящему уважать его, а не только по-девчачьи пускать слюни на расстоянии.

Машинальным движением я измерила золотое яйцо, быстро поместила его на небольшие ручные весы и, особенно не напрягаясь в расчетах, записала все цифры и параметры. Яйцо по-прежнему слишком медленно увеличивалось в размерах, но меня это не волновало. Когда скрещиваешь виды, последствия непредсказуемы, так что нет смысла сходить с ума из-за каких-то мелочей. Как я уже говорила, из маленьких яиц иногда вырастают достаточно крупные животные.

В любом случае, это было отличное исследование, достойное высшей почести – мантии звездочета, которую могут носить только те ученые, которые совершили по-настоящему удивительное открытие или принесли пользу империи, скажем, вывели новый вид драконов.

В воскресенье тренировки обычно не проводились, поэтому, проверив каждого дракона, я не знала, чем себя занять. В замке, между тем, царило непривычное оживление: я удивилась, сколько на самом деле здесь обитает людей, эльфов и оборотней. Обычно все они показывались на свет в разное время, из-за чего складывалось впечатление, что Северный форт – не серьезный оборонный пункт, а так, несколько пограничников, которых посадили на всякий пожарный.

Группа эльфов устроила в зале около столовой игровую зону. Тут и там мелькали маленькие золотые шарики из «Одинокого путника», самой популярной настольной игры последнего времени. Огромное поле занимало треть комнаты, и забава заключалась в том, что каждый из многочисленных игроков совершает ход в одно и то же время. Все это сопровождалось непрерывным смехом, гамом, а также хихиканьем наблюдающих девушек, и некоторых я видела впервые.

– Эй, Тая, давай к нам! – Мне махнула рукой черноволосая приземистая эльфийка с плотным телосложением. Точно не всадница: скорее всего, занята в разведке.

Недолго думая, я направилась в сторону девушки, не переставая неловко улыбаться.

– Привет. Я Тая, – представилась я, но спохватилась: меня же только что назвали по имени.

Но эльфийку мои слова ни чуточку не смутили.

– Знаю, – кивнула она и протянула мне стакан смородинового морса. Как я поняла, социализация через безалкогольные напитки в этом месте – вещь более серьезная, чем пьяные вечеринки в столице. – А я Нуна. Моих родителей съел василиск, когда мне было шесть. Воспитана полевым магом без одной руки, сбежала с полей, как только стукнуло двадцать. – Свою краткую биографию она выпалила на одном дыхании.

К ней сразу же присоединились две девушки – тоже невысокие, но сложены более ладно. Маленькие острые ушки делали их немного похожими на детей. Одна из эльфиек, с резкими чертами лица и такими тонкими губами, что их почти не было видно, поспешила включиться в разговор.

– Ты Тая, да? Мы о тебе столько слышали! Рады наконец познакомиться! А то мы всю неделю в заданиях – даже присесть некогда. – И она протянула мне изящную ладошку, которую я спешно пожала. – Я Рия, кстати. А это, – она кивнула на третью девушку, – Зуби. Если что, мы сестры. И да, я старше.

Кажется, я начала понимать, о чем говорила мама, когда предупреждала насчет болтливости лесного народа (хотя, если устроить соревнования, родительница сама кого хочешь заболтает до смерти). Удивительно, что эльфы-мужчины при этом как раз больше склонны к уединению и не так разговорчивы. Может, именно поэтому многие из них предпочитают смешанные браки с людьми.

– Даже боюсь спросить, что вам обо мне рассказали, – вежливо улыбнулась я. Морс на вкус был кисловат, поэтому я просто стала вертеть стакан в руках.

– О-о-о! – включилась третья девушка, Зуби. Все трое вели себя так, как будто мы знакомы уже целую вечность, и это помогало расслабиться по-настоящему. – Это история, покрытая мхом и старой корой! К сожалению, – Зуби заметно поникла, – нам о ней рассказывать запретили.

– Под угрозой личной неприязни, – кивнула Нуна.

Угроза личной неприязни – наказание не из приятных, в этом я с эльфийкой была полностью согласна. К счастью или к сожалению, обвиненный в «хранении и распитии спиртного» лейтенант Раэль также должен был понести наказание: отправиться в Ниму за провиантом и заодно забрать кое-какие боеприпасы у кузнеца. Подвох заключался в том, что Тай ненавидел спускаться в город и обычно эту работу выполняли минимум пятеро военных, а тут его отправляли совсем одного. Именно поэтому я и вызвалась помочь.

Наказание за несуществующую провинность колыхало мое знамя справедливости, но рассказывать правду всадник запретил категорически: он занимался своим таинственным расследованием. Когда же я поделилась с ним подозрениями о Мо, он лишь отмахнулся и сказал, что такие ножи в гарнизоне не редкость. Очень часто их мешками приносят после стычек с темными, а порой всадник теряет свое оружие, и его подбирают. Многочисленные кульбиты в воздухе не гарантировали сохранность всего, что не закреплено на военном.

На мой аргумент – Мо иностранец – Тай обвинил меня в расовых предрассудках, и больше мы к этой теме не возвращались. Однако то, что я видела, «развидеть» нельзя. Теперь Мо казался мне чересчур подозрительным: я волей-неволей следила за каждым движением врача, находя даже самые обыкновенные вещи странными. Кажется, мания преследования обеспечена мне до поимки настоящего преступника, хотя, признаться, я бы не отказалась от победного «Я же говорила!».

Мо определенно чувствовал мои подозрения, потому что шпионка из меня была явно никакая, и с тех пор разговоры наши стали более короткие и холодные.

Я заметила его в углу зала. Он о чем-то болтал с эльфом-альбиносом, одетым, как и многие здесь, в рабочую мантию.

– Простите, мне пора. – Я поставила стакан на столик неподалеку и начала пробираться к выходу, что оказалось не так-то просто сделать, если учесть число собравшихся.

Кажется, я поступила не совсем красиво с Рией, Зуби и Нуной, но я дала себе обещание познакомиться ближе с девушками чуть позже. Сейчас мой мозг юного любителя загадок просто не мог выдерживать присутствия главного подозреваемого.

Если Мо действительно шпион, то я это докажу. На кону стояла судьба всей империи, а это уже касалось меня напрямую.

Я так была поглощена собственными мыслями, что не заметила, как кто-то специально перегородил собой дверной проем, чтобы привлечь мое внимание. Не рассчитав расстояние, я врезалась во что-то твердое и дышащее.

– Ау! – Носу, как самой выпуклой части тела, досталось больше всего.

– Первый заслуженный выходной?

Пусть Аспар не был таким высоким, как Тай, но сейчас мне казалось, будто он смотрит на меня сверху вниз, как на маленькую девочку, которая заблудилась на взрослой вечеринке. На самом деле в каком-то смысле так оно и было, однако признаваться я в этом не собиралась.

– Что-то вроде того. – Я попыталась улыбнуться, но, судя по выражению лица собеседника, моя физиономия выглядела слегка пугающе. Что там делает Мо? Как можно менее заметно я попыталась выглянуть из-за плеча Аспара.

– Похоже, тебе здесь не очень весело. Не хочешь прогуляться?

Аспар выглядел вполне дружелюбным, и пусть до этого мы редко общались, я решила, что наладить очередной социальный контакт – это не так уж и плохо.

Мы вышли из замка и направились по аллее, которая волей-неволей вызывала воспоминания о моем позорном признании Тони. Говорят, время лечит. Пожалуй, стоит запатентовать другое, более эффективное лекарство от хорошей памяти, называется «Камнем по голове, и ничего не помню».

Удивительно, но прогулка с Аспаром давала ощущение безопасности. Его большие мозолистые ладони, широкие плечи, смешинки в голубых глазах, – все складывалось в образ надежного мужчины, на которого хочется положиться.

– Я смотрю, вы с Раэлем нашли общий язык, – наконец нарушил тишину лейтенант. Он не смотрел в мою сторону – продолжал размеренно двигаться вперед, разглядывая защитную стену по правую руку.

День выдался теплый, но я почувствовала легкий холодок, коварной змеей проползший по позвоночнику. Я поежилась.

– Надеюсь, что да. Он отличный всадник и надежный товарищ, – повторила я заученную фразу. Так про Тая в крепости говорили абсолютно все, и даже случай с настойкой не изменил отношения к лейтенанту.

Аспар многозначительно хмыкнул.

– С этим не поспоришь. Только вот на свою напарницу из-за этих качеств он смотрит через розовые очки.

Вот тут я напряглась. В моих глазах Тони была идеалом девушки: спортивная, веселая, смелая. Если бы мне прямо сейчас предложили обменяться с ней жизнями или хотя бы телами, то я бы согласилась, не раздумывая ни секунды.

– Мне нравится Тони. Она идеальная девушка для Тая. – Последнее предложение далось нелегко, но как только я его произнесла, то сразу же загордилась собой. Видишь, Тая, это не так уж и сложно!

– Возможно, и так. Но сейчас я говорю не о ее личных качествах, а о ней как о всаднице.

– И что же с ней, по-твоему, не так? – спросила я, даже не пытаясь скрыть раздражение в голосе.

Некоторое время мужчина молчал. Я уже начала думать, что он и вовсе не ответит, но потом, когда мы обогнули здание и свернули на другую тропу, он продолжил разговор, словно и не было затянувшейся паузы:

– Она только что следила за нами. Из окна.

Сначала я не поняла, что Аспар хотел этим сказать. Этот разговор уже начинал пугать меня, и я жалела, что позволила увести себя из общей гостиной.

– И что? Вам запрещается наблюдать друг за другом из окон?

В ответ всадник тяжело и шумно выдохнул. Он вел себя так, будто был мудрым взрослым, который пытался объяснить ребенку очевидные вещи:

– Мне кажется, она – шпионка темных. Я больше чем уверен.

– Так кажется или уверен? – передразнила я собеседника.

В этот момент мы проходили под вишневыми деревьями, и я уловила пряный запах спелых ягод. Я остановилась, потянулась и сорвала несколько мягких вишенок. Аспар стоял неподалеку, поджидая меня.

– Это вполне может быть ошибкой, но из всех обитателей форта я подозреваю Тони больше всего. Эти ее подозрительные отлучки, чрезмерный энтузиазм по поводу всех заданий, которые позволяют ей покинуть укрепление…

– Ты не думал, что это просто в ее характере? – предположила я, уплетая вкуснющие ягоды, которые сладостью вгоняли меня в полную негу. В меру мягкие, с темными бочками, – таких в Эйне не попробуешь: климат не тот.

Но, даже поедая вишню, я не торопилась выключать внутреннего скептика. А уж не намеренно этот красивый всадник заговаривает мне зубы, чтобы я начала подозревать кого-то конкретного? Вполне может статься, что он сам был агентом темных.

В ответ на мой вопрос Аспар шумно выдохнул.

– Понимаешь, Тая, – сказал он, прислонившись к соседнему дереву (вишни его не интересовали), – в отличие от большинства военных в форте, у меня нет особой истории, которую можно было бы рассказать вечером у костра. Мои родители оба были всадниками – я родился и вырос здесь, в Северном форте. Судьба моя была предопределена с рождения: я не мог стать пекарем или огородником; не мог рассчитывать, что у меня самого когда-нибудь настанет тихая, спокойная жизнь где-нибудь с женой и детьми.

Обычным людям может показаться, что жизнь всадника полна подвигов и романтики. Возможно, в какой-то степени так и есть. Но еще это кровь и пот, стертые, несмотря на защиту, колени и, самое главное, это постоянная готовность к тому, что завтрашнее утро станет последним.

Меня с детства учили тому, что многие всадники пытаются освоить за несколько лет. Большинство из них – и ты знаешь это, если слышала истории, – решили покинуть дома и отправиться сюда уже в более-менее осознанном возрасте. Мне же было три года, когда отец впервые посадил меня на дракона. В восемь я уже мог метать ножи во время полета с точностью до мизинца.

В тридцать лет я здесь самый древний обитатель. Хочешь верь, хочешь нет. Капитан Моррен – и тот появился здесь чуть больше десяти лет назад. Я знаю этот замок вдоль и поперек, Тая, и я знаю этих всадников.

– Тогда зачем ты рассказываешь об этом мне? – Я посмотрела на Аспара прямым, смелым взглядом. – Я здесь недавно. Может, это я шпионка, – откуда тебе знать? Будь я на твоем месте и с твоим-то опытом, уж точно не пыталась заговаривать о таких вещах с малознакомой девчонкой.

Всадник вполне искренне улыбнулся, хотя его улыбка едва была заметна сквозь густую бороду.

– Ты открытая книга, Таиса. Как и твой тезка, лейтенант Раэль. Только если Тай скорее прыгнет с утеса, нежели признается в своих сомнениях, то по тебе даже слепой заметит, что ты кого-то подозреваешь. Подозреваешь ведь?

К такому повороту событий я не была готова. Пришлось признать, что Аспар действительно обладал недюжинной наблюдательностью.

Чтобы не раскрывать всех своих карт, я коротко кивнула. Есть после такого разговора точно уже не хотелось.

– И кто по-твоему шпион? – продолжил наступать Аспар в прямом и переносном смыслах. Шаг, другой, – и я почувствовала себя загнанной в ловушку, как будто всадник был лесным чудищем, а я – его славным завтраком.

– Я не… – начала было я, но в этот момент краем глаза заметила приближающегося человека.

Еще ни разу до этого я не была так счастлива видеть лейтенанта Раэля! И если раньше я скорее опускала взгляд и заливалась краской при его появлении, то теперь готова была на что угодно, лишь бы Тай вмешался в разговор.

Я видела, как он короткими, быстрыми шагами спускается по дорожке. Надеюсь, что он не свернет в драконятню, а направится в нашу сторону.

Бедняга Аспар никак не мог заметить бегущего Тая, так как стоял к нему спиной.

– Что ты не?.. – не понял всадник.

– …не очень хочу об этом говорить.

После этой моей фразы лейтенант сделал неуверенный шаг назад. Он действительно был очень проницательным, раз так быстро уловил мое намерение – потянуть время. Проследив за моим взглядом, он быстро, как дикое животное, обернулся, и, конечно же, тоже заметил Тая. Невероятно, но после этого улыбка Аспара стала еще шире!

– Пожалуй, оставлю вас наедине, – произнес он заговорщическим тоном и поспешил прочь, в сторону небольшого памятника безымянному дракону, который установили здесь основатели Северного форта. Их было трое: два брата и сестра, – все были в одной связке. Именно так и появилась традиция делить всадников на тройки, состоящие из капитана, лейтенанта и второго лейтенанта. Если же всадник еще не был так опытен, чтобы летать в связке, то он служил в звании капрала до тех пор, пока не находил напарника и дракона. Схема простая, но зарекомендовала себя как весьма эффективная.

Я не успела вымолвить и слова, как Аспар испарился, что делало его более подозрительным в моих глазах.

– О чем вы с ним разговаривали?

Таким я Тая еще не видела: дышал тяжело, с легким хрипом, волосы в беспорядке, капюшон на мантии вывернут наизнанку. Чем бы парень до этого ни занимался, дело он бросил в спешке.

– Ни о чем. Так, о всякой ерунде. – Я пожала плечами и снова потянулась за ягодами, они манили своими наливными бочками.

Тай пытался отдышаться, поэтому ответил не сразу. Он наклонился вперед и ладонями уперся в колени, совершенно не стесняясь своего неприглядного внешнего вида.

– Мне Тони сказала: она видела, как этот паршивец увел тебя из эльфийского зала.

– Я думала, вы с Аспаром друзья.

– Друзья, как же, – усмехнулся Раэль. – Он из тех друзей, которые из лучших побуждений сдадут тебя городовому, если увидят, как ты вышел из дома в комендантский час!

Так Тай боялся, что Аспар расскажет мне что-то очень важное? Или он просто не хотел, чтобы я лезла в его «расследование»? А между тем, всего за какие-то полчаса мой список подозреваемых увеличился от одного до трех человек. И это не говоря о том, что и Тай вел себя подозрительно.

– Так зачем ты несся сюда, сломя голову? Мы всего лишь общались. Мне и так непросто заводить здесь друзей, так что не распугай их случайно, пожалуйста.

Я не удержалась, подошла и легонько потрепала Тая по разлетевшимся на ветру волосам, которые были чуть длиннее, чем нужно. Интересно, кто в форте отвечает за стрижки? Моим длиннющим косам испытание ножницами не грозит, но вот многим военным здесь не мешало бы немного освежить прическу.

Казалось бы, такой простой дружеский жест не должен вызвать никаких недоразумений. Но Раэль застыл, как пораженный заклинанием, и даже перестал моргать.

– Что? – На долю секунды я испугалась, что сделала что-то не то.

Спустя целую вечность всадник мотнул головой и попытался выдавить из себя ободряющую улыбку, которая быстро стала похожа на гримасу боли и отчаяния. Привычные легкие морщинки стали глубже, прямо как тонкие ручейки, бегущие по загорелой коже.

– Ничего. Я пришел, потому что хотел спросить: ты хочешь выбраться в город?

– С чего это ты так резко поменял свое мнение? – насторожилась я. – У меня же нет летной лицензии, сам сказал. С каких это пор драконы превратились в пассажирские дилижансы?

То, что полеты пугали меня до гномиков, я добавлять не стала, чтобы хоть как-то сохранить лицо.

– Я только что был у Моррена. Он сказал, что так как это наказание, то никаких драконов. У Брома сегодня выходной, а ты единственная, кого капитан разрешил с собой взять.

Я прищурилась.

– Почему это единственная?

– Будешь задавать глупые вопросы, останешься в форте. Неужели не хочется зайти к портному и купить несколько готовых комплектов одежды? Не вечно же тебе Тони обирать.

С сожалением оглядела свой наряд: штаны из мягкой коричневой кожи, не падающие на мне только из-за застегнутого на последнюю дырку ремня, свободная рубашка, которая была мне велика, так что казалось, будто я хожу в белом мыльном пузыре – так сильно топорщилась ткань. Тай был прав: Тони мне не магазин одежды.

– Кстати, – добавил Тай, уже окончательно придя в себя: теперь он дышал ровно и спокойно, – мы же договорились: никакой ежедневной переписки. Последнее предупреждение. – Он вынул из широкого кармана мантии аккуратно свернутый и перевязанный золотой ленточкой свиток. – Голубь прилетел следом за моим. Не сизый, как все наши, а монах. Таких себе позволить могут только богачи.

Но я даже без описания голубя могла понять, от кого это письмо. Ошибки быть не могло: одного взгляда на легко узнаваемую гербовую бумагу было достаточно, чтобы с уверенностью сказать, что Мика вознамерился вести со мной переписку. Мне нужно было объясниться с ним лично, еще в крепости; сказать, чтобы оставил свои надежды и нашел наконец себе нормальную претендентку на роль невесты.

Трясущимися руками я забрала свиток и тут же спрятала его в рукаве.

– Это твой женишок, да? – превратно истолковал Тай мое волнение.

– Ага, – буркнула я, чтобы позлить лейтенанта, и первая направилась в сторону замка, после чего крикнула, не оборачиваясь.

– Ты идешь, или как?! Мы не успеем в город до темноты, если будешь копаться!

Идя за мной, Тай продолжал что-то бормотать про голубей и безопасность, хотя я была уверена, что он просто недоволен тем, что придется двое суток провести бок о бок с такой недотепой, как я.

Как же мы оба тогда ошибались! Вместе нам предстояло провести ближайшую неделю.