Глава 10,
в которой Таиса спасает Тая (или наоборот?)

– У нас же мирное соглашение! – проорала я сквозь тяжелый ветер, совсем обезумев от страха. Не знаю, что хуже: свалиться с такой высоты или встретиться морда к морде с драконом темных. По рассказам отца и деда, этот народец – абсолютные дикари: вместо того, чтобы построить себе крепости, предпочитают жить в лесах, вместо погремушек дают младенцам метательные ножи с лезвием из клыка василиска, привязанным к рукоятке жесткими бечевками.

Да, ни для кого не секрет, что Северный форт – не база отдыха, а оборонная крепость. В общем, не совсем место для домашних девочек, пусть даже они любят драконов. И такая простая истина никак не могла осесть в моей голове, потому что с настоящей опасностью сталкиваться здесь до сих пор как-то не приходилось.

– Им это скажи! – успел крикнуть Тай, прежде чем Бром вновь резко взмыл вверх.

Пытается обойти, догадалась я. Мы летели на желтой молнии – самом стремительном драконе на всех Плоских землях, но, я слышала, темные своих животных тренируют так, что те превращаются в бездушные орудия по истреблению всего живого.

Несмотря на совместные усилия Брома и Тая, лазурный дракон врага приблизился настолько, что можно было разглядеть всадника. Темная, спутанная борода, такая большая, что казалась мягким одеялом, укутавшим своего обладателя. Лица через украшенный причудливыми узорами шлем с золотыми и серебряными ромбовидными вставками не видно, но руки у мужчины были чуть смуглыми, крупными. Такими и без вспомогательных предметов можно задушить любого, кто косо посмотрит.

И все же, несмотря на угрозу, нельзя было не признать красоту его дракона. Цвет нежно, как краски на палитре в градиентном танце, распределялся по телу, начиная с нежно-голубой морды и заканчивая темно-синим кончиком хвоста. Самые размашистые крылья, какие я только видела в своей жизни, словно кожевенные меха, рассекали холодный горный воздух. Через полупрозрачные перепонки пробивались солнечные лучи, миниатюрной радугой рассеивающиеся по небу следом за летящим драконом.

Это было прекрасное животное, выращенное, чтобы убивать.

Про темных я слышала много, прежде всего, от отца. В основном это были случайно подслушанные разговоры, но порой, за обедом, папа был настолько раздражен, что не удерживался от комментариев:

– Кентавра без хвоста они получат, а не проход на территории! – бормотал он чуть громче, чем хотел. – Безграмотные пришельцы, что им вообще не сиделось на своих землях, надо было мигрировать к нашей границе!

И прочая и прочая. Как-то раз мне удалось подсмотреть через замочную скважину (делать это было весьма неудобно, видно было плохо, но лучше, чем ничего), как посол темных и отец вели переговоры в большом зале, который использовался только в самых важных случаях. На моей памяти до этого его открывали только однажды, когда приезжали дедушка с бабушкой с деловым визитом. Леди Аноха уже тогда тяжело болела и не хотела, чтобы ее отношения с дочерью и внучкой закончились непримиримой враждой. Как говорил дедушка, «Мы единственная семья в империи, у которой драма – это увлекательное хобби».

Меня учили бояться чужестранцев; одни рассказы о них внушали страх и ужас, которые перетекали в ночные кошмары. Тысячи бессонных ночей из-за угрозы, которую мне, рано или поздно, предстояло встретить лицом к лицу. И, похоже, первый из череды таких дней наступил сегодня.

Прищурившись, я смотрела на дракона и его всадника, как они стремительно приближались к нам явно не с намерением пожать лапы, руки и выпить чашечку чая с шиповником. Удивительно, но именно в момент реальной опасности страх куда-то отступил. Боязнь высоты, полетов, темного народца, все они забились в угол, оставив просторную светлую комнату в распоряжении спокойствия и умиротворения.

– Еще ниже!

– Что? – не расслышал Тай. – Ветер – я тебя не слышу!

Действительно, из-за погони мы набрали такую скорость, что докричаться друг до друга было не легче, чем дать годовалому младенцу разломать скорлупу грецкого ореха голыми руками.

– Ниже, еще ниже!!! – Я напрягала легкие изо всех сил и, кажется, уже начинала терять голос.

Но лейтенант не мог понять, что я имею в виду. Тогда я силой выхватила у него из рук одни из поводьев – наугад, другого не оставалось – и, даже не успев ни о чем подумать, потянула на себя.

Мы могли разбиться. Бром – умный дракон, но даже самые мудрые из крылатых остаются продолжением рук всадника. Если последний решает идти в бой, и если животное понимает, что шансов не то что на победу – на выживание – нет, то дракон подчиняется. Я слышала таких историй очень много, особенно в университете, но тогда они все казались красивыми легендами, где связь между драконом и наездником воспринималась как нечто сверхъестественное.

Мои внутренние органы, до этого танцевавшие сумасшедший эльфийский танец, на мгновение замерли, а затем – резко – сердце ухнуло вниз. На такой скорости невозможно ни выдохнуть, ни вдохнуть; мы как будто задержали дыхание под неподъемной толщей воды, откуда, как ни барахтайся, сам не выберешься.

Не поняв, что я задумала, Тай попытался перехватить поводья обратно, но я крепко вцепилась, ведь от этого зависели наши жизни. Отругать меня можно потом, когда мы обеими ногами встанем на твердую землю.

В голове крутилась одна назойливая мысль: как они узнали, где мы полетим? Или это случайность: всадник темной стороны заметил нас и решил пойти в атаку, чтобы потешить самолюбие или выслужиться перед начальством?

Но в связи со всеми разговорами про шпиона в крепости только один вариант казался верным: крыса среди своих. Надеюсь, мы с ним не знакомы. Пересекаемся раз в три дня в драконятне, не знаем имен друг друга и живем на разных этажах. В конце концов, в замке живет много народу, и далеко не все из них объезжают драконов. Некоторые, как, например, Мо, занимаются гражданскими делами.

Если же это кто-то из друзей… Вдруг это Аспар? Широкоплечий молодой лейтенант с доброжелательной улыбкой, за которым пойдешь, куда бы он ни позвал, не сомневаясь и секунды. Или, того хуже, кто-то из начальства? Вечно пускающий кольца сигаретного дыма капитан Моррен. Старый вояка, оборотень, повидавший на своем веку такие сражения, которые молодняку и не снились. У него могут быть свои мотивы, а уж властью и связями он обеспечен.

Последний, на кого я могла подумать, был Тайсон, но ведь и он не всем со мной делился. Он что-то купил в городе, странный округлый предмет, и все оставшееся до нашего отлета время проносил в кармане мантии, которую перестал снимать даже во время еды. Я уже молчу про ранение, о котором в Северном форте не знала ни одна живая душа, кроме меня и Брома.

– Да что за?! – отголоском долетели до меня слова всадника. Несмотря на внешнюю худобу, он был достаточно силен, чтобы в воздухе – своей родной стихии – отобрать вожжи у девушки, ростом и комплекцией больше похожей на гномика. Однако у Тая не было того, что было у меня: уверенности, что у нас все получится.

Бром опускался все ниже и ниже. Земля вновь принимала четкие очертания; мы приближались к ней с бешеной скоростью без всякого намерения остановиться.

– Тормози! – пытался образумить меня всадник. – Тормози!

Права была Тони. Никакой я не драконовед. Я – драконозазнайка.

Ветер в ушах свистел так громко, и было ощущение, что я больше никогда не смогу слышать. Крылья преследующего нас лазурного дракона рассекали воздух с ритмичными щелчками, похожими на те, что издает хлыст в умелых руках циркача. Преследователь был близко и, как оказалось, достаточно близко, чтобы я могла вновь отпустить поводья.

Снова рывок. Меня подбросило в седле, как мешок с картошкой, и только благодаря многочисленным креплениям нам с Таем удалось остаться в сидячем положении.

Бром перестал пикировать – вместо этого он выровнялся.

Если у вас есть минутка для урока драконологии, присядьте поудобнее, расслабьтесь, заварите чашечку мятного какао и приготовьтесь внимать. Лазурные драконы – невероятные создания, особенно по внешности. Необычная расцветка, которая не зависит от окраса родителей, вот уж действительно чудо из чудес. До того как дракончик вылупится, волей-неволей спрашиваешь себя: а какой он будет? Ярко-оранжевый, с синими всполохами, или изумрудно-зеленый с голубыми, почти прозрачными глазами? Вариантов – бесчисленное множество.

И вроде бы достоинствам лазурного дракона нет предела. Верное, поддающееся дрессировке животное. Легкая конструкция тела позволяет без особых усилий преодолевать большие расстояния и пролетать между самыми узкими расщелинами. Корма таким красавцам надо гораздо меньше, чем тем же белым драконам; словом, никаких забот.

Только вот есть одна особенность, о которой многие всадники-практики почему-то забывают, а драконоведы-теоретики хорошо помнят. В отличие от желтой молнии, по праву носящей имя самого юркого и изящного дракона, лазурный не очень-то поворотлив на небольшой высоте.

Это обычно вылетает у наездников из головы, потому что схватки принято проводить высоко в воздухе. С одной стороны, это часть негласного кодекса боя, с другой – сложившаяся традиция, ведь небо для драконов, в отличие от земли, родная стихия.

Только не для желтой молнии. Рожденные в темных пещерах, детеныши этого вида сначала учатся ползать и только потом – летать. Они исследуют окрестности, охотятся, познают мир, долгое время вообще не стремясь оторваться от земли. Как бы это странно ни звучало, но это едва ли не единственное крылатое, для которого земля ближе, чем небо.

То, что произошло дальше, казалось сном. Грохот, раздавшийся позади, испугал до дрожи, заставляя сердце колотиться еще отчаяннее. Я знала, что должно было произойти, но все равно не смогла устоять и обернулась. Несмотря на то что мы уже порядком отлетели от места крушения, я могла видеть отчаянно дергающееся крыло раненого ящера, не сумевшего вовремя остановиться при подлете к земле. Был ли жив всадник, я не знала, но он вряд ли отделался парой царапин. Я могла убить его. Я, ученый-драконовед, домашняя девочка и наследница трона Плоских земель. Я нанесла вред другому живому существу и сделала это осознанно.

Я не заметила, как Тай забрал у меня поводья, не сказав при этом ни слова. Похоже, он понимал, в какой шок вылилось для меня произошедшее, поэтому остаток полета прошел в тишине. Я была как в тумане, сидела в своем седле, не в силах осознать, что только что случилось и какие последствия это может повлечь. Если всадник и его дракон не выкарабкаются, это может послужить оправданием для внезапного нападения на Северный форт или даже хуже – для начала войны.

Следующее, что я помнила, было мерное дыхание Аспара, его спокойно вздымающаяся грудь, колючая шерстяная мантия, неприятно щекотавшая щеку. Всадник на руках нес меня в сторону крепости, а у меня не было сил сказать, что со мной все в порядке.

Потому что ничего не было в порядке.

Уже лежа в кровати я пыталась куда-то пристроить трясущиеся руки. Ладони как будто горели; пальцы все время сжимались и разжимались, не в силах успокоиться. Этими самыми руками я держала поводья. Это был смелый поступок и мы выжили, но ведь могли и разбиться. Наслушавшись травницу средней руки и вообразив себя талантливой всадницей, я чуть не убила Тайсона и себя заодно.

– Эй. – Знакомые бодрые нотки, но на этот раз – с легким оттенком беспокойства.

– Тони? – Во рту пересохло, поэтому имя всадницы прозвучало скорее как неопределенный набор звуков. Девушка протянула мне кружку с родниковой водой, и я послушно приняла ее, вцепившись в керамическую ручку так, словно от этого зависела моя жизнь.

Пока я пила, Тони заботливо провела рукой по моим взмокшим волосам, совсем как это сделала бы обычная мама. Не моя, но чья угодно, это точно.

– Тай сказал, на вас напали, – начала всадница серьезным тоном. Я еще никогда не слышала, чтобы она говорила так тихо; голос ее завораживал сильными низкими нотами. Но под тяжелой броней уверенности я чувствовала плохо скрываемую злость. На кого?.. – А еще он сказал, что, если бы не ты, неизвестно, что бы случилось. Ты спасла всех троих, храбрая мышка: себя, моего напарника и дракона. И за это я тебе буду благодарна до конца жизни.

Я пыталась поставить кружку на прикроватную тумбочку, но это оказалось непосильным заданием. Только когда Тони выхватила у меня злосчастную емкость, я наконец успокоилась. Сжавшись под одеялом в маленький живой комочек, бездумно смотрела в пустую стену напротив. Клянусь, больше никаких полетов, даже если от этого будет зависеть моя жизнь! Уж лучше быть съеденной василиском, чем окончить свои дни на такой высоте.

Той ночью я спала урывками: то засыпала, то просыпалась, каждый раз силясь вспомнить, кто я и что забыла в этой крохотной комнатушке в западной башне. Что-то тягучее силой тянуло меня обратно в забытье, но ненадолго, и вскоре все начиналось сначала. Когда же я поняла, что уже больше физически не могу находиться в горизонтальном положении, то рывком разлепила глаза и увидела лейтенанта Раэля, непринужденно примостившегося на деревянном стуле с маленьким сиденьем так, как будто это было мягкое набивное кресло с бархатистыми подлокотниками. Парень был полностью поглощен чтением книги и даже не заметил, как смешные очки с большими круглыми стеклами сползли на самый кончик носа.

Не удержавшись, я довольно хмыкнула. Не зря Тай все время напоминал мне великовозрастного ребенка: только дети могут с таким упоением находиться в собственном маленьком мирке и не замечать ничего вокруг.

– Проснулась? – не отрываясь от книги, поинтересовался всадник. От неожиданности я дернулась в сторону, едва не свалившись с узкой кровати.

– И незачем так пугать… – бормотала я, на ощупь выискивая завалившийся под полог правый сапог. – Который час?

Тайсон невозмутимо захлопнул книгу и только затем поправил очки. Предполагаю, что, в отличие от меня, выглядел он вполне презентабельно: чистая белая рубашка, свежевыглаженная мантия и – о лесные нимфы! – даже более-менее расчесанные волосы.

Я же по меньшей мере ближайшую неделю не хотела бы встретиться со своим отражением в зеркале. Все эти ощутимые ссадины по всему телу, которые каждое движение заставляли отзываться ноющей болью…

– Немного за полдень. Правда, стоит уточнить, какого дня, – добавил парень после небольшой паузы.

Следующий вопрос уже готов был сорваться у меня с языка, и это был не «Какой же сегодня день недели?», а кое-что более личное: как долго он здесь сидел? При одной только мысли, что этот потрясающий мужчина наслаждался музыкой моего раскатистого храпа, я похолодела. Сама я не слышала, но Мика частенько журил меня, что во сне я больше похожа на маленькое чудовище, чем на девушку. Каждый раз, когда он находил меня спящей в свежем стоге сена на драконятне, я скорее злилась, что он потревожил мой сон, нежели смущалась. Боюсь, здесь все было совсем наоборот, хотя, наверное, после проведенной бок о бок недели Тайсона уже ничем не удивишь.

Вместо этого я спросила о другом:

– Бром?..

– С ним все в порядке, – кивнул Тай. И правда, вряд ли всадник сейчас был так спокоен, если бы на его драконе была хотя бы царапина.

– А те, темные?

Вместо ответа военный многозначительно выдохнул и протянул мне руку, чтобы я могла встать. Купленная в Ниме новенькая мантия нежно-лилового цвета уже висела на спинке кровати в ожидании хозяйки. Однако плотный лен на ощупь оказался жестким, в отличие от легкого хлопка постельного белья. Несмотря на социальный статус, я никогда не считала себя неженкой, а тут едва сдержалась, чтобы не поморщиться, когда обновка коснулась голой кожи рук. Весь мир выглядел чуть ярче и громче, чем раньше, только вот цвета, запахи, звуки не вызывали ничего, кроме головной боли.

– Они разбились, да? – обреченно спросила я. Впрочем, ответ не требовался: все было написано у лейтенанта на лица.

– Мы не уверены, – наконец неохотно выдал Тай. – Аспар и Март отправились на разведку, но точного места крушения найти не смогли. Возможно, я ошибся в описании локации, или кто-то из своих им помог сразу, как мы улетели. – Парень едва заметно нахмурился, словно размышляя о чем-то.

– Что, самый умный, самый смелый всадник всего Северного форта взял и ошибся? – Я не могла сдержать саркастическую ухмылку: такого Тая в обычное время в естественной среде обитания не увидишь.

Когда я с помощью своей очаровательной сиделки ростом в полторы меня спустилась в столовую, то оказалось, что время завтрака уже давно прошло, а до перекуса разведчиков (всадники заворачивают с собой в облет парочку сытных бутербродов) было еще далеко. Собралась я уже было спросить, зачем мы сюда пришли, раз здесь никого нет, как вдруг в этот самый момент из-за пустующего раздаточного стола с деловым видом вышло существо явно женского пола и очень похожее на гномика. С представителями последнего народца я встречалась не раз, поэтому сразу поняла, что она – из других. Существо было невысокого роста – холка едва доставала до обеденного стола – с крупным бледным лицом, голубыми глазами навыкате (будто вот-вот выпадут из орбит) и – что самое удивительное – прической-каре, полностью покрытой плотной коркой помутневшего льда. Приглядевшись, я заметила, что миниатюрные снежинки то тут, то там сверкали на светлой коже странной дамы. Она тем временем недовольно посматривала на меня снизу вверх, раздраженно притаптывая нереально большой голой ступней.

Так бы мы и стояли друг напротив друга, если бы через некоторое время в ситуацию не вмешался лейтенант:

– Альпа, девушке бы поесть, – начал он самым мягким голосом, что я когда-либо от него слышала. Похоже, у этой маленькой недо-гномихи авторитет в замке был похлеще, чем у капитана Моррена.

Вместо ответа на плоскоземном Альпа пронзительно взвизгнула, совсем как новорожденный поросенок, и, недовольно клацая зубами, пошлепала обратно на кухню. Я же смотрела в сторону плит и разделочных столов как в первый раз: невысокие, специально под рост Альпы, но, что главное, покрытые пушистым снежком. Снежком! И это – в конце лета!

Тут до меня донесся предупредительный шепот:

– Челюсть подбери, а то Альпа оскорбится и не будет тебя кормить. Никогда.

– Что это вообще такое? – Не знаю, почему я ответила так тихо, наверное, боялась, что таинственное существо вернется и заморозит меня до смерти.

– Это барбегази, – объяснил Тай, провожая меня к ближайшему столу. – Здесь, в горах, с рабочей силой туго: жители Нимы боятся устраиваться к нам на работу, потому что для этого надо выходить за пределы крепости, а это, как сама знаешь, проблема на наших землях. Вот первые всадники в свое время и договорились с вождем барбегази, только, как видишь, им требуются особые условия. Едва на подножье горы сходит снег, они впадают в спячку, так что приходится обеспечивать на кухне искусственную зиму круглый год. Температуре горячего ужина, как ты, наверное, успела заметить, это не вредит.

Как Тай потом добавил, когда я уплетала за обе щеки масляные вареники с вишней, никто точно не знает, как барбегази относятся к своим работодателям (зарплата им, кстати, выплачивается в натуральных единицах – продуктах и мехах, из которых потом шьются народные костюмы-комбинезоны, которые позволяют маленькому народцу не замерзнуть во льдах). На всякий случай принято обращаться к ним с уважением, а то мало ли, вдруг захотят отомстить и будешь потом спать на замороженной подушке.

За разговорами о местной живности я не заметила, как расслабилась и даже позволила себе улыбаться, как ни в чем не бывало. Рассказывая про других обитателей Узких гор, Тай утверждал, что как-то раз видел недалеко от крепости единорога, но мне было не пять лет, и на такие сказки меня уже не купить.

– А ты почему не на тренировке? – вдруг спохватилась я, допивая облепиховую настойку. Несмотря на грозный внешний вид, кулинарные способности поварихи-барбегази не подлежали сомнениям.

– Выходной. – Всадник пожал плечами, но ответ выглядел не более правдоподобным, чем история с единорогом.

Я прищурилась.

– Наверняка наплел капитану жалобную историю о моем предсмертном состоянии. – Это прозвучало, как шутка, но внезапно до меня дошло: – Слушай, ты ведь не считаешь, что виноват в случившемся?

Тайсон считал. Я видела это по покрасневшим кончикам ушей, сжавшимся губам и едва заметно участившемуся дыханию. В его глазах я была пикси с перебитым крылышком, которую он не смог уберечь от опасности. А ведь все это время я считала виноватой себя!

– Давай пойдем проверим Брома. – Тай со скоростью молнии схватил мою грязную посуду и понес на кухню, чтобы отдать Альпе. Но я так просто сдаваться не собиралась:

– Ну уж нет, так просто ты не отвертишься!

Не знаю, откуда во мне взялось столько сил, но факт остается фактом: всего через мгновение я уже была в кухне со сжатыми от негодования кулаками и вылетающим изо рта морозным паром, который уж очень напоминал драконий жар. Всадник такого ярого напора никак не ожидал.

– Таиса. – Ну вот, опять это «Таиса»! – Таиса, послушай. Я подверг тебя опасности. Нужно было вызвать Тони, попросить проверить маршрут, но я думал, что сам со всем справлюсь. И если бы с тобой что случилось, я бы себя не простил. Больше такого никогда не повторится, в этом можешь на меня положиться.

– Давай просто признаем. – Я тыкнула указательным пальцем ему в грудь. – У тебя комплекс!

Тай упер руки в бока; густые светлые брови озадаченно изогнулись к переносице.

– И какой это у меня комплекс, позволь узнать?

– Повышенной ответственности! – расстроенно выпалила я.

Между нами деловито прошмыгнула Альпа, насвистывая какую-то крайне немузыкальную мелодию, будто в проходе и вовсе никого не стояло. Это заставило меня опасно покачнуться, и я бы точно упала, если бы всадник, будто нехотя, не подхватил меня за локоть.

– Так вот как ты это видишь?

Я поспешно стряхнула его руку со своего локтя, но слишком поздно осознала, что выглядело это довольно грубо.

– Да, вот так я это вижу.

Всю ночь он провел у моей постели, неделю помогал выходить больную ногу, а теперь еще и пытался развлечь, чтобы помочь забыть о случившемся накануне. Едва ли дракониха больше трясется над своим яйцом, чем эта «мамаша» беспокоится о моем благополучии.

То он со мной не разговаривает и ведет себя подчеркнуто безразлично, то бегает хвостиком и кормит варениками. В конце концов, я уже давно не маленькая! Но почему окружающие всегда думают иначе? Что я делаю, чтобы сложить о себе впечатление, будто я изнеженная принцесса? Сколько лет я училась, работала; делала все, чтобы меня воспринимали как самостоятельную единицу общества, а все выходит насмарку! Тай мне что, в охранники нанимался, чтобы нести какую-то там мифическую ответственность?

Но все это я не могла произнести вслух. Обида душила меня, не давая дышать. Я знала, что он хочет, как лучше, но я так не хотела. Я хотела по справедливости.

Шаг назад, еще один. Мне пора было завязывать с этой глупой привязанностью и безответным восхищением. Никакой Тайсон не особенный – обычный он, со своими недостатками, что бы там вся крепость не говорила. Читать личную переписку! Контролировать каждый мой шаг! Что стало с тем суровым лейтенантом Раэлем, который избегал идти со мной по одному коридору?

– Таиса… – Его руки потянулись в мою сторону, но я лишь сухо покачала головой. Просила же Таисой не называть, он и тут поступает так, как считает нужным!

Но не мог же он знать, кто я такая на самом деле?.. Это бы все объясняло. И отчужденность, и внезапную перемену настроения, и повышенную опеку. Нет, откуда…

Или все-таки мог?