Глава 15
Куда уходят деньги, или Как я скребла по сусекам

Я молча ходила по комнате, бросая взгляды на дверь. Закусив губу, я придумывала сотню оправданий своей слабости. А что придумывать? Убийства я видела только по телевизору, а пару раз на пути к помойке, когда выносила мусор, видела дохлого голубя. Возможно, это был один и тот же голубь, просто он оттаял к весне, но не факт. Я у него не уточняла.

Скукота! Я взяла листок бумаги и обмакнула перо. Давно я не рисовала. Рука сама начала выводить изгибы бровей, черные бездонные глаза и хищный профиль в ореоле черных волос. Я и сама удивилась своему эскизу. Жаль, что здесь нет фотоаппарата. В фотошопе у меня получилось бы намного лучше. Впервые в жизни я нарисовала то, что действительно хотела, а не то, за что платили деньги жадные и очень привередливые заказчики.

В дверь громко постучали, а потом, явно не дожидаясь моего ответа, открыли. Я успела перевернуть листок и сесть как ни в чем не бывало. Сердце бешено колотилось, словно только что меня чуть не поймали на месте преступления. На пороге стоял Ленс, подозрительно оглядываясь по сторонам. Я знаю, кого он ищет, но, увы, дядя уехал на два дня и должен вернуться сегодня вечером. Я мельком взглянула на нетронутую стопку исписанных листов – плод долгих философских измышлений и изысканий, которую я так и не удосужилась прочитать. Не дай бог, он сейчас захочет ее обсудить!

– Вы прочитали мой труд? – прямо с порога спросил Ленс. – Какой вы урок из него вынесли?

Первый раз в первый класс! Супер! Давай еще сочинение напишу на тему твоих философских изысканий. Или реферат.

– Добро побеждает зло, – мрачно ответила я, понимая, что все его высокопарные философские измышления, как и любой философский труд, можно было бы уместить буквально в двух предложениях. – А Провидение неусыпно бдит. Человек человеку – брат, товарищ и друг. Помогай ближним своим, и будет тебе счастье!

Спасибо тебе, экзамен по философии, сданный мною на пятерку на первом курсе! Ты избавил меня от унылого прочтения очевидных истин.

– Вот видите! Вы тоже прониклись идеей помощи ближнему! Я надеюсь, что моя книга сумеет изменить мир! Я мечтаю о том, что она будет в каждом доме… – расцвел Ленс, ошибочно полагая, что только что достучался до моего сердца.

– Не каждый умеет читать, – заметила я, глядя на озадаченное лицо непредусмотрительного философа, но он тут же подумал и нашел что ответить.

– Ну, тогда я сам буду читать ее людям. А если людям будет что-то непонятно – я постараюсь им все объяснить. Я придумал десять законов Провидения, которые касаются каждого! И если каждый будет неукоснительно соблюдать их, то тогда весь мир станет намного добрее, справедливее и честнее! – обрадовался Ленс внезапно найденному решению.

– И как же люди будут их соблюдать? – поинтересовалась я, понимая, что в данный момент участвую в создании местной религии. – Чтобы закон соблюдался, должно существовать наказание, которого все боятся!

– Зачем наказание? Люди могут испугаться! – заметил Ленс, сгребая свои бумажки с моего стола.

– Нет, наказание должно быть! – отозвалась я, вспоминая описанные ужасы геенны огненной. – Чем страшнее ты опишешь наказание, тем больше шансов, что люди его испугаются и будут следовать твоим правилам.

Интересно, там уже заготовлен котел по мою душу? Если и заготовлен, то, пожалуйста, двухместный. Ленс у нас точно в рай отправится, я даже не сомневаюсь, а вот мы прямиком отправимся в ад. Да, в этом мире, да и в том тоже, есть единственный человек, с которым бы я с удовольствием варилась в одном котле.

– Значит, я напишу о том, что если человек вернется на путь истинный, то Провидение простит его! – ответил философ, задумываясь о том, как бы пострашнее наказать отступников.

«Пиши, Кипятков, пиши!» – пронеслось у меня в голове. Надеюсь, крестовые походы и костры инквизиции я не застану. Очень надеюсь. А все к тому и идет…

– Ваше высочество, я пришел попросить вас о деньгах для одной бедной женщины! Вдова с тремя детьми просит вас о милости. Ей нужно пять золотых, чтобы рассчитаться с долгами мужа! Иначе их выгонят на улицу и они умрут с голода! – выпалил «благодетель», прикидывая, где лучше бы начать свою проповедь и как собрать паству.

– Какая вдова? – поинтересовалась я, присаживаясь в кресло. – Не та, что с тремя детьми в прошлый раз приходила просить три золотых, чтобы купить мешок зерна? Точно не та, которая шесть дней назад просила деньги для больного ребенка? А может быть, та, которая умоляла о восьми золотых, чтобы выкупить дом своего мужа?

– Нет, другая… – ответил Ленс, жалобно глядя мне в глаза. – Те очень вас благодарили…

– А как их зовут? – поинтересовалась я из праздного любопытства.

– Я не знаю… – ответил Ленс. – Разве это имеет значение? Главное, сколько счастья было в их глазах, когда они узнали, что принцесса великодушно согласилась им помочь.

– А почему ты не знаешь, как зовут человека, которому ты даешь деньги? – возмутилась я, вспоминая о том, сколько денег было потрачено на благотворительность. Да дядя, если бы узнал об этом, оторвал бы мне голову! Хотя, судя по его лицу, когда он видит Ленса, он прекрасно знает.

– А зачем? – удивился Ленс, глядя на меня голубыми глазами. Нда… Тяжелый случай…

– Послушай, а не мог бы ты записывать, кому, когда и сколько денег ты даешь? – уточнила я, стараясь не обижать ангела доброты и милосердия.

– Зачем? – искренне удивился философ. – Это же – добрый поступок! Разве нужно отчитываться кому-то за добрые дела? За добрые дела нужно отчитываться только перед Провидением! Но оно и так все видит и слышит!

– Не за добрые дела, а за деньги. Я даю тебе деньги, ты забираешь их, благодаришь, а потом просишь еще и еще. Я даже не знаю, кому и сколько денег ты отдал! Я хочу знать имена людей и суммы, которые они получили! – сказала я, пристально глядя на смущенного Ленса. – Я знаю, что ты – человек честный. Ты не станешь присваивать мои деньги, но люди бывают разные. И ты сам уже в этом убедился! Мне не хочется, чтобы деньги, которые я тебе даю и которые дает мне дядя, получали какие-то проходимцы в то время, пока те, кому на самом деле нужна помощь, умирали от голода!

– Зачем эта ненужная бумажная волокита? – возмутился философ. – Добро должно идти от чистого сердца, а не на бумажке! Мне это не нужно! И бедным людям это не нужно!

Лучше я разведу бюрократию, чем будут разводить меня.

– Зато нужно мне! – жестко отозвалась я, понимая, что «отжалела» уже целое состояние. Жалости на всех не хватит!

– Хорошо, если вам так угодно, я буду вести учет! – обиделся Ленс, уходя вместе со своим опусом.

Я сходила и проведала моих строителей, которые занимались реконструкцией тронного зала. Весь камень, который заключенные добыли на рудниках, был привезен сюда. Его было слишком мало, чтобы продавать, а вот для собственных нужд оказалось вполне достаточно. Во дворе лежали настоящие барханы желтого песка и комья глины, при помощи которых удастся немного подлатать замок к приезду высокопоставленных гостей. Теперь тюремщик, который легким движением моей руки переквалифицировался в прораба, ловко руководил процессом. Правда, строительные материалы периодически пропадали со стройплощадки, но в целом результат был. Камень привезли вчера вместе с песком и глиной, и теперь здесь вовсю кипела ленивая и неспешная работа, за качество которой я не ручаюсь.

Я поднялась на балкон в сопровождении пса, который, несмотря на отсутствие хозяина, следовал за мной по пятам. Я не знаю, кто за кем присматривает, я за ним или он за мной, но есть у меня такое подозрение, что последний вариант более правдоподобен, зная характер моего дяди. Возле главных ворот, по ту сторону стены, окружающей замок, стояло человек пять. Наверное, привезли яйца для раствора. Цемент здесь еще не изобрели, поэтому все держится на соплях и честном добром слове.

Я с удовольствием стала смотреть на то, как другие работают, облокотившись на балюстраду. Нет, начальственная должность определенно мне нравится. Возле основного входа щели были заделаны, а теперь парочка огромных мужиков большими веслами что-то мешали в корыте, а остальные таскали ведра с водой из колодца. Я не знаю местной технологии строительства, но надеюсь, что до приезда делегации из Северных Земель ремонт будет закончен. Хоть бы они не приехали!

Я снова бросила взгляд на тех, кто собрался под стенами замка. Теперь их уже было человек двадцать. Через четверть часа их уже была сотня. Что-то мне это явно не нравится… Строители невозмутимо и криво лепили облицовочный камень вокруг главного входа, а толпа под замком все прибывала и прибывала.

– Найдите Ленса! – приказала я страже. – Живо!

Через пять минут ко мне привели философа, который был явно возмущен тем, что его оторвали от возвышенных дум о судьбе королевства. Он попытался пожаловаться мне на это, но тут же замер, увидев собравшихся под стенами замка людей.

– Ленс, – спросила я, указывая рукой на толпу под стенами замка, – будь так любезен, спустись к ним и уточни, что они хотят?

– Принцесса! Принцесса! – скандировала толпа, напирая на решетчатые ворота замка. – Мы хотим видеть принцессу! Пустите нас к ней!

– Они хотят видеть вас! – испуганно отозвался Ленс, констатируя очевидные факты, явно не желая выходить за пределы замка, особенно навстречу возмущённой толпе.

– А что они от меня хотят? – перефразировала я свой вопрос, озадаченно глядя на толпу.

– Наверное, поговорить… – пожал плечами философ, глядя на пару сотен агрессивно настроенных посетителей, к которым подтягивалось подкрепление в виде отдельных отрядов.

Может быть, послать стражников разогнать их? Да вряд ли они справятся. Людей собралось слишком много.

– Ладно, была не была! Эссен меня убьет! – прошептала я и в сопровождении охраны и философа направилась к воротам.

– Принцесса! – орали люди, явно не обращая внимания на меня. Ленс прятался за моей спиной. Судя по всему, храбрость явно не входит в список описанных им добродетелей. А если и входит, то занимает далеко не первостепенное значение.

– Я здесь! – заорала я в ответ, удивляясь собственной наглости. – Что вам нужно?

В толпе поднялся гул и ропот.

– Если вам что-то нужно, то говорите. Вы же не просто так сюда пришли? – выкрикнула я.

Они не ожидали, что принцесса лично решит поговорить с ними. Половина пришедших растерялась, очевидно, придя сюда за компанию.

– Хлеба! Хлеба! – заорала какая-то группа людей. Из толпы появился какой-то мужик, потрясая для убедительности вилами. Он подошел к решетке и выкрикнул:

– Вы продали все зерно Ирсе, а нас обрекаете на голодную смерть?

Ничего себе заявление!

– Да с чего вы взяли, что я все зерно продала Ирсе? – возмутилась я, разглядывая оборванную, но очень агрессивно настроенную толпу сквозь решетку ворот.

– Так говорят! Все так говорят! – заорала и заволновалась толпа. – Торговцы подняли цену на хлеб! Королевское хранилище пусто!

Я почувствовала легкое замешательство. Я действительно не знала, что ответить. В голове всплыли слова «государственные резервы». Их надо убедить, что зерно есть… А как это сделать? Как бы на моем месте поступил дядя? Эссен точно меня прикончит, когда вернется. Он с наслаждением оторвет мне голову.

– Не нужно поднимать панику! – спокойно сказала я. – Я запаслась зерном на случай, если начнется голод!

– Покажи его нам! Покажи! – заорали недоверчивые крестьяне.

– Я не могу впустить в замок всех желающих! – ответила я, мысленно содрогаясь от своей лжи. – Выберите несколько человек, кому вы доверяете, и сегодня после заката солнца я предъявлю вам государственные резервы. Сейчас я занята, но освобожусь к вечеру, поэтому после заката я вас жду.

– Мы тебе не верим! – заорал кто-то. – Все говорят, что королевское хранилище в замке пусто!

Я тут же повернулась к Ленсу и указала на него рукой.

– А ему вы поверите? – выкрикнула я. Вот и пригодился, голубчик.

– Да это же Святой Ленс! – пошел ропот.

О как! Значит, я даю деньги, при этом мне не верят и чихвостят на каждом углу, зато у кого-то над головой уже сверкает нимб народной любви. Здорово! Ничего не скажешь!

Толпа посовещалась и согласилась, отхлынув от ворот, но расходиться при этом не собиралась. Они встали лагерем неподалеку от замка.

Времени у меня было до вечера. Главные ворота были перекрыты. В казну я залезть не смогу при всем желании! Да и как за пару часов доставить сюда зерно? Ума не приложу! Я поднялась на балкон и стала нервно расхаживать, туда-сюда, кутаясь в теплый плащ. Итак, как бы на моем месте поступил дядя? Неужели послал бы стражников разогнать людей? Сомневаюсь! Он бы предпочел обмануть их. Хорошо, а как это сделать?

Я спустилась вниз и попросила открыть хранилище. Огромный амбарный замок, ключ от которого долго искали и в конце концов нашли, со скрипом открылся, демонстрируя мне жалкие остатки зерна, которые оставались после выгодной сделки купли-продажи с соседним государством. Мало. Катастрофически мало. Кушать нечего, но вы не умирайте, пожалуйста. Я вас очень прошу! Кто же тогда налоги будет платить?

Я решила вернуться в свою комнату и подумать там, как вдруг мой взгляд упал на желтый песок. Издали он выглядел как… Идея пришла внезапно. Я позвала Джоан.

– Послушай, отвлеки философа на пару часов. Пусть он не выходит на улицу, – попросила я, протягивая ей пять золотых монет.

Та вопросительно взглянула на меня, приспуская рукав и обнажая часть груди. Нет! На это он не клюнет. А вот благодарный слушатель – это совсем другое дело!

– Просто слушай, что он говорит, и кивай, – сказала я, проходя в замок. –  Ленс! – ласково позвала я философа. – Когда ты принес мне свою книгу, Джоан стало очень интересно, что это за книга. Я даже хотела ей ее прочитать, но у меня не было времени. Я лишь рассказала ей о Провидении, и она очень заинтересовалась. Не мог бы ты рассказать ей об этом поподробнее?

Джоан покраснела и кивнула, изображая явный интерес.

– Ну конечно! – обрадовался Ленс, увлекаемый Джоан вглубь замка.

Я вздохнула с облегчением. Немного времени я выиграла. Что дальше? А дальше…

– В замке кто-то есть, кроме стражи и слуг? – спросила я у караульного.

– Нет, все отправились на похороны барона Оселота! – ответил он.

Какое счастье! А то у меня такое чувство, будто тут живет вся знать! Причем делает это прямо в тронном зале! Судя по запаху, стихийный общественный туалет был организован прямо за колонной или где присели.

– Никого не впускать, пока я не дам разрешения! Впустить только моего дядю. Это приказ! – скомандовала я, бросая ему монету, которую тот с поклоном поймал. Провидение, Провидение… Здесь у людей только одна религия – деньги! –  Бросайте работу. Соберите все зерно, которое есть в замке, и принесите его сюда! – приказала я страже, раскошеливаясь еще на десяток золотых. – Быстро!

Я решительно вышла во двор и подняла на уши всех горе-строителей, которых за звонкую монету заставила перенести весь песок вперемешку с глиной в дальние углы хранилища. Работа закипела. Солнце клонилось к закату, а я с факелом в руках смотрела на результат своей работы.

С виду казалось, что хранилище было наполнено доверху. Все, что наскребли по сусекам, было выложено прямо у входа. Прямо перед глазами были три большие кучи зерна. Солидно! Ничего не скажешь! При свете факела в полумраке было трудно разглядеть, что там лежит в глубине, а перелезать через завалы явно не хотелось. С наступлением темноты все сливалось в одну сплошную массу. Отличная работа! Смелое дизайнерское решение. Мой лучший дизайнерский проект.

– Закрывайте хранилище, но ключ далеко не прячьте, – скомандовала я, молясь, чтобы все прошло успешно. У меня есть только одна попытка.

У ворот уже собралась толпа любопытных.

– Приведите сюда Ленса! – скомандовала я, пытаясь сохранять спокойствие.

Делегация из крестьян прошла во двор замка. Ленс стоял рядом со мной. Принесли еще горящие факелы. Сейчас все увидят прелести средневекового фотошопа.

Со скрипом хранилище открыли и осветили его факелами. Да, моя композиция выглядела внушительно. Если бы я не знала о том, как это было сделано, то сама бы не поверила своим глазам.

Ворота со скрипом открылись, и под конвоем стражи во внутренний двор въехал всадник на черном коне. Пес с радостным лаем бросился к нему и стал ластиться. А вот и еще один зритель.

Взгляд дяди выражал крайнее недоумение. Он спешился, проведя рукой по голове собаки, и решительным шагом двинулся в нашу сторону. Я стояла в сопровождении стражи. А то мало ли что придет на ум мятежникам? Я краем глаза увидела, как дядя положил руку в черной перчатке на эфес оружия.

– Неужели? – вздохнул какой-то рябой крестьянин, пробуя зерно на зуб. – Не цвелое!

– Это что тут такое происходит? – шепотом спросил дядя, глядя на делегацию, ворошащую кучу.

– Потом объясню, – шепнула я в ответ, не сводя глаз с моей иллюзии.

– Посмотрели? Полюбовались? – недружелюбно спросила стража, отрабатывая свои деньги. – А теперь расходимся!

Делегация поговорила с Ленсом и, взяв с собой доказательство в виде мешочка зерна, задумчиво удалилась. Толпа, которая стояла под замком и ждала результатов, встретила их ропотом и криками. Я приказала закрыть ворота и выдохнула с облегчением.

– Разошлись, – отрапортовал стражник, получая от меня звонкую монету.

Я выдохнула. Ленс развернулся и пошел в замок. Стража закрыла хранилище и отправилась на свои посты, крайне довольная тем, что сегодня им удалось неплохо подзаработать.

– Откуда зерно? – поинтересовался Демон. – Что-то я не помню, чтобы у нас тут было такое изобилие. Не откроешь ли секрет, моя дорогая?

– О! Я немного поколдовала. Только нам снова понадобится песок и глина, чтобы продолжить ремонт замка, – смущенно ответила я, крайне довольная тем, что все прошло гладко. Да, все-таки дизайнер из меня куда лучше, чем средневековый экономист.

– Я восхищен! – захлопал в ладоши дядя. – Да что там восхищен! Ты, случайно, не заболела?

Он положил руку мне на лоб, продолжая улыбаться.

– Пойдем, отметим твою маленькую победу над собой! – сказал он, обнимая меня за талию и увлекая в сторону замка.

В камине горел огонь, на полу валялся черный плащ, а мы сидели на кровати и играли в карты, попивая вино. Надо же мне как-то отыграться! Я сегодня сильно поистратилась на это представление, поэтому мне не терпелось снова наполнить свой кошель звонкой монетой. Удача пока что мне не сильно благоволила. Очевидно, ее лимит был исчерпан, но я просто получала удовольствие от игры и от компании. Если честно, то я очень сильно соскучилась по язвительным замечаниям.

– У меня для тебя подарок, моя дорогая. Я хотел подарить тебе его просто так, авансом, но теперь я понимаю, что ты его заслужила. Торговец только что ободрал крестьянина, подняв цену на хлеб. Бедняга умер от голода! Твой ход! – сказал Демон, кладя карту. – Давай-ка я тебя еще немного поинтригую. Мне, если честно, жаль с такой вещью расставаться… Но твое сегодняшнее представление просто вынуждает меня… Я как от сердца отрываю…

Мы доиграли партию, которую я честно слила из-за собственной невнимательности.

– Подойди к зеркалу! – приказал Демон, доставая из кармана огромное ожерелье с самоцветами. Он приложил его к моей шее, но я смотрела не на подарок, а на наше отражение. Мы растворялись в зеркальной глади.

– Зачем ты это делаешь? – спросила я, глядя на то, как при свете свечи блестят камни на ожерелье.

– Должен же я добиться расположения своей будущей императрицы? – ответил дядя, наклоняясь к моему уху. – Тебе не нравится?

– Нет. Оно красивое… – задумчиво произнесла я, глядя в глаза своему зеркальному двойнику. – Но я его не приму…

– Не огорчай меня, моя дорогая. Что за внезапные перемены? Не стоит смотреть на меня такими глазами. Я – твое прошлое. Тебя ждет блестящее будущее… И я не позволю тебе от него отказаться из-за твоей сентиментальности! – холодно произнес Демон, бросая ожерелье на стол. От взмаха его руки мой утренний рисунок слетел со стола и перевернулся. В этот момент я поняла, что бросаться за ним и поднимать его уже поздно.

– Какая прелесть! А вот и ответ на мой вопрос, – улыбнулся дядя, а я вырвала у него из рук рисунок и бросила в тлеющий камин. – Хочешь совет, дорогая моя? Не живи прошлым, наслаждайся настоящим и думай о будущем. Я еще в юности понял, что думать о прошлом очень вредно. Но окончательно я осознал это в тот момент, когда вместе с завещанием моего на тот момент покойного отца мне принесли стопку долговых расписок.

– Что будет дальше? – дрожащим голосом спросила я, чувствуя, что сейчас сорвусь. Вино развязывало язык и обостряло чувства.

– Дальше? Мы будем с тобой переписываться. Иногда я буду приезжать в столицу на поклон… Все как обычно. Ничего интересного, – рассмеялся дядя, а я почувствовала, как на моих глазах непроизвольно выступают слезы. –  Чего расхныкалась? Поддалась сиюминутной сентиментальной слабости? Глупости! Выбрось это из головы! Думаешь разжалобить меня этой маленькой сценой? Увы, дорогая моя, не выйдет. Лучше подумай о том, что когда передо мной встанет выбор между тобой и короной, выбор будет, увы, не в твою пользу. Так что у тебя еще будет шанс меня возненавидеть и ненавидеть до конца своих дней, – улыбнулся дядя, доставая из кармана кружевной платочек и протягивая его мне. – Ладно, я сегодня очень устал, поэтому вынужден тебя покинуть. Сладких снов. Не забивай свою голову всякой ерундой!

Он поцеловал мою руку, едва сдерживая улыбку. А потом поднял свой плащ с пола.

Как только дверь за ним закрылась, я бросилась к камину и вытащила обгоревший по краям лист бумаги. Ты – лучшее, что было в моей жизни… И я не хочу, чтобы ты становился моим прошлым…