3
– Это что за урод?!
Мы двигались настолько быстро, насколько нам позволяло болото. Дождь стоял стеной, и теперь мы все оказались мокрые. Куртка спасала, кожа оказалась настоящей, а не дерматином. Что ж согласен, счастливый подарок от Борзого. Меня занимала проблема, как снять с Унылого бушлат и, главное, находится ли еще в скрытом кармане артефакт. Понятное дело, будь он не в потайном, то грузный его бы нащупал. Наверняка, похвастался, начал бы тыкать в меня своим пальцем с грязью под ногтем.
Унылый позади меня, вцепился в ружье, как в поручень сиденья при обгоне на большой скорости. Страшно ему, воды наглотался. Он даже задал вопрос:
– Я теперь сдохну?
– От чего?
– Говорили, вода вся радиоактивная, – с печалью в голосе произнес он.
– Сдохнешь, – прошипел Чес.
– Но не сегодня, – произнес я. Думал, не услышит, все же топал сзади, а нет – слух хороший.
– А когда? – наивно спросил он.
Я промолчал. Хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах. Откуда я знаю, когда он умрет? Может лет в пятьдесят от инфаркта, а может и дольше небо покоптит. А вот разговор мне что-то смутно напомнил, словно я его уже чуял и овладел этой логической цепочкой от начала до конца. А! Трофимыч мне рассказывал про траву и радиацию. Как все течет. Иногда и за неполную неделю взрослеешь, больше чем за год.
Я смахнул с лица воду – струи дождя текли за шиворот и неприятно бежали по разгоряченному телу.
– Когда надо, тогда и сдохнешь, – прошипел Чес и остановился.
Мы к этому времени много отмахали и, двигаясь по прямой, наверняка достигли середины болот. Тут пути коварные и труднопроходимые. Им нравится хватать, втягивать в мрачные воды.
Камыш шумел, грозно выговаривая нам за непрошеное вторжение. Я уже несколько раз пожалел, что в овраге зря потратил время. Надо бы найти длинную жердь. С ней отлично двигаться по Топи. Не успел. И все из-за этого нервного урки…
Он снова подал голос, но тихо.
– Так что это за урод?
– Не слышу тебя, Чес, – сказал Дельный, – ты как всегда говори. Вернее, покричи громче, а то тихо как-то стало.
Я провалился по колено в темную воду. Ботинок наполнился водой, и я с усилием вытащил бренное тело на островок.
Остановился. Сил не хватало, и это обидно. Я понимал, скоро проблемы встанут во весь рост, главное, сохранить себе жизнь. Я не верил урке, хоть он и твердит все время о желанности своего слова. На этом он и строит судьбу, строит отношения с другими. Но что это дает мне, когда через несколько дней я стану дезертиром? Начмед обещал прикрыть только на шесть дней.
Я плюхнулся на землю, и так штаны уже все промокли. Сильно хотелось вылить воду из берца. Охота, пуще неволи. Держат меня бандиты на коротком поводке, а хлюпать сил не осталось.
Дельный с Чесом выясняли отношения, раскладывали все по полочкам. Что ж, чем дальше в болота, тем больше они начинали ругаться. Или дело не в Топи, а в приближении к Хибаре, где скрывается их странный человек-билет?
Унылый встал чуть дальше и начал осматривать камыши. Зато я получал удовольствие от конфликта.
– Ты рамсы не попутал? – Чес повернулся к торговцу.
– Умеешь по-русски говорить или только на своем, приплетенном-неправильном? – спокойно спросил Дельный. Он не собирался отвечать на вопросы урки. Или пока не хотел. Видимо, он знал больше нас и теперь показывал, что становится главным в стае.
– Маслину всегда можешь схлопотать, – с угрозой произнес Чес. Ого! Уже маслина! Перекрашивается урка, хочет стать бандитом из Зоны. Нет, не получится. Вот Борзый настоящий бандюга, по настоящим мужским правилам жил, и помер, не отступив от принципов. Пусть земля ему будет пухом и без радиации.
– Я люблю оливки, без косточек, – Дельный уже открыто насмехался над бандитом, – думаешь, только у тебя есть нож? Я же тебе не простой торгаш и не наивный сталкерок…
– Не простой. Настолько не простой, что с тобой не хотят общаться и руки не подают. Знаю, слухи ползали, ты торгуешь всем, что судьба послала, – Чес провел по уголкам рта, – слышь, торгаш, а мамку тоже продашь?
Я уже вылил воду из берца и начал расшнуровывать следующий. От дождя, сильно затянутый узел на шнурках не хотел поддаваться и не развязывался. Я вдруг понял, что сижу на линии огня. Начни Дельный стрелять, и все – схлопочу я парочку кусков свинца. Без разницы мне будет, как их называют: пули или маслины.
Я начал отползать в сторону, когда Унылый резко ворвался в спор:
– Там это, домик маленький. Ну не домик, а с крышей!
– Топаем, – произнес Чес.
– Дельно, – сказал торговец.
Никто из них не ринулся первым, не подставил спину. Капли дождя летели со свинцовой тучи, разбивались о наши тела.
– Это, так идем, да? – уточнил Унылый.
– Угу, – одновременно ответили оба.
Чес усмехнулся, толкнул в плечо Дельного:
– Да ладно, торгаш, не нервничай. Сначала порешаем проблемы, а потом узнаем, кто и чего стоит.
Он повернулся, показывая бесстрашие, и двинулся в указанном Унылым направлении. Попытался по пути с носка поддеть мой берц, но я ловко его выхватил и, натянув, поскакал следом.
Дом оказался простым навесом. На трех подгнивших от воды опорах еле держалась крыша. Перекошенная, она бойко отбивала дождь и сохраняла стол от капель. Он состоял из тонких стволов, связанных веревкой, на которых зелеными пятнами порос грибок, но меня это не смущало. Скамейки, видимо, были не предусмотрены конструкцией.
– А вдруг она радиоактивная, – завел старую песню Унылый.
Я приблизился, внимательно осматривая навес.
– Вон вырезано: «Сделано второго октября девятого года. Приятного укрытия, братья-сталкеры!».
– Хоть какая-то польза от сталкеров, – сказал Чес. Интересно, вот от него какая польза этому миру?
– Отдыхаем и решаем, что дальше, – сказал Дельный.
Мы окружили стол, начали скидывать шмотки. Я прислонился к столбу, мечтая снять обувь. Он опасливо начал крениться, и я резко отлип. За несколько лет сгнил навес. Так и люди в этой проклятой Зоне, гниют быстрее. Вот, сколько Трофимычу лет, я не узнал, а выглядел он лет на пятьдесят с крюком.
– Что за урод? – в очередной раз спросил Чес. – Он весь, как в консервной банке и по бокам налеплены трубки.
Мне тоже интересно узнать. Меня одного пугало это «насекомое»?
Унылый разделся весь, заманчиво скинул бушлат рядом со мной. Он аккуратно вытащил тетрадь, завернул ее в сопливый платок и положил под бушлат, как самую дорогую вещь на свете. Свитера полетели на стол. Я начал выжимать из майки воду и пот.
– Мутант? – спросил и понял, что сморозил глупость.
– Нет, – Дельный усмехнулся, – это экзоскелет. Скелет… Разработка местных ученых. Военный заказ. Идея, сделать внешний скелет, который позволит переносить больше груза и, главное, броню. Он, как ходячий танк, несокрушимый и его крайне сложно остановить.
– Откуда знаешь?! – удивился я.
Унылый тоже закивал головой – интересно.
– Я же уже шепнул, наш торгаш всем торгует. Да? Ты скажи, наркоту только взрослым толкал или детям тоже? – спросил Чес.
Мы замерли. Я полуголый, без оружия. Унылый продолжал возиться со своей дурацкой тетрадью, перекладывая ее туда-сюда.
– Тебя мой бизнес волновать не должен, – спокойно ответил Дельный, – а если родители не смотрят за детьми, то это только их вина, что наркоту жрут. Про Скелета, продолжим.
– Ну-ну, – произнес Чес. Я сплюнул, помогая дождю затапливать болото. Лишь Унылый не отреагировал на наркотики. Зато спросил:
– Этот… Скелет, может не пойдет за нами? Он же тяжелый, а тут топи. Я вон провалился и наглотался.
– Если это наемник, то будет нас преследовать. Хотя, какой нормальный пойдет в радиоактивные топи? – Чес похрустел шеей, начал натягивать куртку.
– Что-то не стыкуется, – сказал Дельный, – наемники редко ходят по одному. Да и в топи лезть, так нагло… Заказ надо выполнить, так что могут. Экзоскелет смущает. Это дорогая и стильная штуковина. На окраинах Зоны в ней лазить, это все равно, что из «Тополя М» по воробьям стрелять.
– Да, – почесал затылок Чес, – и если наемник, то заказ поступил от фризов. Мы-то краями, и они о нас не знали…
– Невозможно сделать заказ, если не знаешь на кого, – закончил я за него мысль.
Чес не отреагировал. Значит, стал больше уважать или уже списал с этого света. Или это ничего не значит. Дождь начал затихать, будто бы высказал все, что хотел. Ветер усилился, казалось, рогоза и тростник сломаются. Нет, того, кто гнется, сломать невозможно. Пистолет Макарова и ружье заманчиво лежали рядом на столе, который сделали сталкеры.
– Я когда сидел на блокпосту, чуял разговоры военных. Ну, перед тем как Сева договорился, что останется с ними, а нас отпустят. Так вот, военные сталкеры залетели им в спину и хотели легко покрошить, как капусту, – Унылый разговорился. Мы слушали его с интересом, и это прибавляло ему решительности. – Короче…
– У кого короче, тот сидит дома и отращивает, – рявкнул Чес.
Унылый обиженно замолчал.
– Продолжай, внимательно слушаем, – сказал я. Как показалось, сорвал фразу с языка у торговца. Правду же говорят, с кем поведешься, от того и наберешься.
– Так вот, там еще два наемника за фризов воевали. Они хорошо отстреливались, даже убили кого-то и вроде успели смыться. По крайней мере, среди трупов «фризовцев» их не обнаружили, – это самый длинный разговор, который я услышал от Унылого. Он начал гордиться, что стал полезен. Эх, ему бы в армию, в нормальную часть, а не с урками лазить по Зоне. Не зря ж говорят, девушка превращается в женщину за ночь, а парень становится мужчиной за годы в армии.
– Значит, не наемник, – произнес Дельный, – и тогда его мало интересовал Борзый со своей Фермой…
– Точно, – добавил я, – когда выглянул, то он у бандюка выпытывал. Скорее всего, про нас.
– Креститься надо… – начал Чес. Я же за него закончил:
– Когда кажется. Могу хоть сейчас.
Чес оскалился:
– Наглый. И откуда ты ж взялся на мою лысую башку?
– Туша загнала, – ответил я.
– Не наемник, – повторил Дельный, прерывая наш спор, – значит, не отстанет.
– Убьем его, в чем проблема? – удивился Чес.
– Еще раз, экзоскелет обладает высокой степенью защиты от пуль и осколков. А у нас что? Даже гранат нет, – возразил торговец.
– Понаделали уродов, даже валить их нечем, – произнес Чес, – а вот эта красавица?
Он потряс черной винтовкой наемника.
– Это «Энфилд». Номер не помню. Американская детка, под патрон пять пятьдесят шесть. Магазин из тридцати патронов. Смешно, но вроде у Скелета тоже такая модель. Ее ученые очень любят. Высокая точность, но она плохо продавалась.
– Почему? – не вовремя спросил я.
– Капризная. В Зоне с ней тяжело, она любит лениться, а не пахать в грязи.
– Так что не пробьет? – поинтересовался Чес.
– Не знаю. Хотя этот Скелет не отстанет. Надо делать засаду.
– И без тебя понятно, – угрюмо сказал Чес.
Унылый начал натягивать свитер, я же наслаждался ветром. Он приятно обволакивал тело, снимая усталость, и подзаряжал меня.
Дельный достал карту от дяди Севы.
– Мы почти уперлись в рукав ручья. Там мостик…
– Ясно, не тараторь, торгаш. Завалим мы этого Скелета, – произнес Чес. Он взял «Энфилд», схватил за шиворот Унылого и как котенка поволок за собой. Прикрывается от возможного выстрела в спину? Да и «отмычка» нужна, не самому же разведывать нахождение моста.
Дельный, наверное, думал так же. Усмехнулся, произнес:
– Опасается. Сам привык исподтишка, и на других так думает.
Я промолчал. Всем моим вниманием завладел черный от грязи бушлат. Даже не обратил внимания на умолкший дождь, сейчас главное узнать, там ли артефакт.
Или все же попытаться выхватить «калашников» у торговца, расстрелять его и удрать? Пусть Скелет преследует не меня, а оставшуюся парочку.
– Не мечтай, Кузьма, не стоит рыпаться.
Я не ответил. Наркоту толкать детям, это достойный бизнес. Ладно, с оружием, без него в Зоне тяжело. Хотя вспомнил, как Трофимыч считал цены на патроны, и понял, бизнес-то прибыльный.
– Молчишь? Обиделся? Думал я дюймовочка и, как и ты, случайно попал в компанию плохих людей? – спросил Дельный.
Я натянул куртку и сделал вид, что не слышу. Дельный провел рукой по волосам, зачесывая их назад, печально ухмыльнулся.
– Гляну, вдруг Скелет уже нам в затылок дышит. – Он повесил автомат на шею, и двинулся в камыши. Ветер радостно запел.
Что ж, я медлить не собирался. Теперь нащупать, есть ли артефакт в бушлате, и бежать насколько хватит сил. Я начал рыпаться, попал не в тот карман, ощутил, как похолодело в животе. Нет, вот он! Лежит!
– Ты чего там лазишь? – раздался голос.
