6
– Ты быстрый, – усмехнулся Чес. Я за секунду отскочил от окна, но хоть и был прикрыт глухой стеной, взял и присел. Инстинкт! Бандит-урка еще комментировал мои действия, но я не слышал. Выстрел, а за ним еще несколько хлопков. Да именно хлопков, как будто на улице взрывают петарды.
– Ружья, – услышал я, и новая волна выстрелов накрыла нас с головой. Начала работать «тяжелая» артиллерия, уже знакомые до боли выстрелы из автомата. Слева, справа, со всех сторон.
Глаза начали привыкать к темноте. Секунда, и Чес вскочил, прижал к плечу приклад. Ответочка! Автоматная очередь порвала воздух в клочья.
– На, тля! – заорал Чес.
Он короткими очередями стрелял и стрелял в темноту. Я дернулся, и выставил ствол – «ТОЗ» сейчас себя покажет!
– Тупой солдафон! – присаживаясь, крикнул Чес и дернул меня за штанину. – Ты так только нашим в спины попадешь!
Я не успел ответить. Зато оценил обстановку: наши, три раза ха, наши бандиты, затаились возле деревянного забора и начали гасить в ответ. Пистолетные щелчки, будто ломали сухие ветки, раздались с нашей стороны.
– Граната, пацаны!!!
Истошный вопль перекрыл все остальные звуки нападения. Темная туча коварно полетела по небу Зоны, бесстыдно открывая луну. Свет мне показался настолько ярким, словно я очутился на оживленном автобане.
Фризы. Я ошалел от их количества, показалось, их больше, чем у нас на построении в части. Хотя на плацу в несколько рядов помещалось двести человек.
Что-то маленькое пролетело над импровизированным забором. Чес ударил в ребро, и я вышел из оцепенения. Присел…
Бахнуло. Гулко бахнула граната. За ней следующая. И еще один взрыв.
– Ааа! Ранили! – вроде тот же голос, что и предупреждал о гранате.
– Шмаляй в них! – раздался крик Борзого. Этого даже в такой суете не перепутаешь. Вот мама с папой наделили голосовыми связками!
Чес подобрал сигарету, которая упала на пол. Затянулся. Только потом выполнил приказ Борзого. Гильзы падали, выстукивая чечетку на гнилом полу.
Я вздохнул, появилась резкая боль, похожая на удар кнутом. Это хорошо. Я знаю цель, знаю – где враг. Меня учили убивать с самого рождения. Убей птичку, убей из лука, убей из игрушечного пистолета. Все мое детство – это убийство, пусть даже за компьютером и не настоящих людей. Эту привычку в меня насильно вгоняли, давали привыкать к этой мысли, раз стреляют – пали в ответ.
Боль стала стартом, и я выдохнул ночной воздух, а вместе с ним остатки страха.
– Подпаливай!
Я высунулся. Света луны не хватало, но я заметил раненых. В куртках, с полосами красного скотча, они лежали на прошлогодней траве. Один бандит не двигался, но второй пытался перевернуться.
Не знаю, кто отвечал за подпал, но он сработал четко. Сначала появилась тонкая полоса пламени, которая змеилась по земле. Через миг она разделилась на несколько огненных ручейков, нырнула за забор и вскоре запылали огни. Бледные, немощные, они тухли под порывом ветра, набирающего силу, и все же освещали подход к Ферме.
– Много, – резюмировал я.
– Нормуль! Сейчас мы им рты порвем! – свирепо сказал урка. Самое интересное, я был с ним согласен.
Раздался взрыв возле деревьев со жгучим налетом.
– О, вот и сработали наши растяжки, – довольно произнес Чес.
Я выстрелил. Просто вдаль, стараясь попасть по темному силуэту в длинном плаще. Зараза! Чес не зря предупреждал, пальцы сами судорожно вцепились в спусковые крючки, и получился дуплет.
Бандит заржал, как от хорошей шутки.
– Пострелять хочешь? Красава! Тебя бы на зону, вместе париться, и мужиком бы стал! Задатки есть!
Я слышал впервые такую похвальбу за недолгую жизнь.
Мы присели, начали перезаряжать оружие. Чес дернул магазин, вставил другой. Я все никак не мог переломить ружье. Вроде все делал правильно, и паники не наблюдалось, но не получалось… Разломил, потряс, выбрасывая патроны. Они отлетели к гильзам от «калаша», оставляя за собой легкий дымок, почти не различимый в ночи. Запах, приятный запах стреляных патронов заполнил комнату.
Чес терпеливо ждал, доставая из кармана патроны и набивая ими отстреленный магазин. Но все же, не так плавно, как получалось у Трофимыча, который обращался с автоматом как с ложкой в столовой.
Стрельба не утихала. Хлопки и глухие выстрелы, крики, приказы. Все смешалось в водоворот из шума.
– Обходи шелуху!
– Слева давят, слева!
– Стреляй, пацаны!
Я справился с непослушным ружьем. Чес этого и ждал:
– Пошли, ботва, шкуру продырявим уродам местным. А то раскидывают мне тут фигню всякую, о крутости отморозков.
Он бегом направился к Дельному. Я поколебался, бросать сумку или тащить с собой. Пусть будет, нет времени теперь ее снимать. Вперед за уркой! Я втягивал голову в плечи, хотя и бежал за глухой стеной. Приблизился к торговцу. Эх, прощай стол, на котором я ел вкусное кабанье мясо!
Чес у входа присел, выглядывать не торопился.
– Чего прибежали? Все под контролем, сзади никого, на крыше наши, – сказал Дельный и тут же высунулся, выстрелил в сторону ворот. Одиночными. Нет, себе он не изменяет даже при опасности. Бережет патроны. Хотя, может это и спасает его в экстремальных ситуациях. Чес рожок спалил, даже я пальнул в никуда, хотя дуплет прибавил мне уверенности.
– Ты глазки открой! Слева ломятся, тля! Вон как наседают! Пацанов-то немного, а этих, как тараканов в зоне! – громко возмутился Чес.
Дельный улыбнулся, и даже я не вытерпел:
– Так Чес, мы и есть в Зоне.
Тот резким движением отпустил мне леща:
– Смотри, посередине ворота, за ними машина. Там Борзый держит центр. Справа – второе здание, не пробьются. А вот слева, где контейнеры и шины – беда. Вот мы к контейнерам и двинем.
Я выглянул. Каждое действие может привести к получению свинца. Каждая секунда отделяет от попадания. Тут не угадаешь, рикошет такой гад, что его не просчитаешь.
Я думал. Волна фризов добралась уже до забора. Нет, оказывается в жизни все медленней. Точки из огня освещали подход к Ферме, и к нам, как и говорил Чес, двигались три группы. Они прятались за одинокие деревья, падали мордой в землю. Некоторые навсегда.
– Что ж их столько… – возмутился я, – человек двести!
– Не гони, не больше сорока, – отмахнулся Чес, – Дельный подтверди.
– От тридцати четырех до сорока пяти, – ответил тот.
Врет, наверное, но мне приятно от таких кривых подсчетов.
– По очереди, сначала ты, – потряс меня за плечо бандит. – Дельный, прикрой и не жалей патронов, а то словно торгуешь ими на базаре!
Торговец подмигнул мне:
– Давай, на три… – И тут же сказал: – Три!
Я рванул к контейнерам. Только не оказались бы они пустыми! Пусть хоть земля будет, хоть хлам, чтобы останавливать пистолетные пули и дробь.
Расстояние до костра, которое мы с Унылым преодолевали шагов за тридцать, я пролетел стрелой. Земля вырывалась из-под берцев, точно из-под копыт жеребца. Тусклые пятна огня за забором мелькали светящейся полосой. Проклятая сумка била по спине, казалось, пот пропитал насквозь всю одежду.
Я перепрыгнул через черное полено… Нет, это оказался бандит. Жалобно тянул в мою сторону руку и кричал. В общем гвалте я не слышал. Затормозил, резко повернулся. Дурацкое ружье так и норовило выскочить.
– Пацаны, аптечку! – разобрал я слова бандита.
После разворота увидел наше здание. Из раскуроченного входа, стоя, стрелял Дельный. Прищурился, и методично вколачивал по пуле поверх моей головы. Чес тряс кулаком, и по искаженному лицу – явно крыл матом. Не трудно догадаться кого. Я замер. Помогать раненому мой долг, пусть даже он бандит со стажем. Хотя тут все познается в сравнении, после историй о фризах, местные пацаны скорее походили на милицию. Поймают, оберут как липку, дадут по шее и отпустят домой.
С другой стороны… Я снова побежал к контейнеру. С разбегу не успел затормозить и впечатался в него, да так, что ребра застонали от боли. Контейнер устоял, даже не шелохнулся от моего удара. Это хорошо, это плюс. Набили его под завязку. Не думаю, что «кожаные», скорее еще со времен присутствия нейтралов на Ферме.
Оглянулся. Чес стрелял, Дельный спрятался, наверное перезаряжает. Раненый так и протягивал ко мне верхнюю конечность. Один кроссовок с него спал, синие спортивные штаны покрылись грязью. Жалко. Однако надо выполнить задачу, поставленную бандитом. Хоть он и урка, здравые вещи говорит. Иногда.
Чес вдруг посмотрел на меня, прицелился и открыл огонь. Я видел направленный на меня ствол Калашникова, вспышки выстрелов. Клянусь, услышал, как рядом со мной пуля попала в контейнер!
– Вот урод! – заорал я. Отлип от стены, высунул ствол и выглянул на несколько сантиметров из-за укрытия.
Сразу же нажал на оба крючка. «Фризовец» в черном плаще до пят, с маской на лице не успел дойти несколько шагов. Он целился из здорового пистолета, то в Чеса, то в раненого. «Марта», что ли?
От выстрела дуплетом он отлетел, упал на землю сломанной куклой. Словно его ударили в живот огромной кувалдой. Блин! Высунься я на прямых ногах, мог получить маслину в башку! Я завалился на пятую точку, прижался к контейнеру. Чертова сумка за спиной мешала и злила. Весь мой мир сузился до ружья и патронов, которые я лихорадочно искал в кармане. Нет, выберусь, найду себе патронташ. Полезная оказывается вещь, очень полезная.
Зараза! Из кармана вывалилось сразу несколько патронов, упали на траву. Я вставил один, щелкнул ружьем. «Завалил, завалил первого человека в жизни!» Мысль пронеслась назойливой мухой в черепной коробке. Не время сопли распускать. Я его к контейнеру не звал. Он сам виноват. Чес, перекатываясь как селезень, бежал ко мне, размахивая автоматом.
Дельный выполз из здания и теперь, присев на корточки, вел стрельбу. Найти в себе силы высунуться еще раз я не смог, а вот стрельнуть слепо из ствола – пожалуйста. Ружье дернулось. Тут же рядом оказался Чес. Он прилип к контейнеру с другой стороны и сразу выдавил длинную очередь.
– На! На!!! – орал он не переставая.
Уже не сам я и то хорошо. Я высунул любопытную голову. «Фризовец» лежал на земле без движения, а чуток за ним еще бандиты. Кто-то с красным скотчем, кто-то в балаклавах. За забором я рассмотрел несколько живых, которые стреляли в нашу сторону. Видимо ринулись на прорыв, раскидали наших бандитов на этом фланге. Вовремя заметил Чес, вовремя мы прибежали и теперь они жрали землю, боясь попасть под пули урки.
Я стал различать, когда пули попадали в контейнер. Специфический звук, напомнил мне тир в части. Мишень из толстой фанеры выдавала такие же стоны при попадании.
Автомат Чеса так же ругался матом, как и его хозяин. Звучные, хлесткие выстрелы.
Опять заряжаться! Меня это начало нервировать. Не успел стрельнуть, переламывай ружбайку и вставляй патроны! Нет, это не автомат, с тридцатью маленькими кусочками металла. Справился. Патроны уместились в ствол, и я окинул взглядом двор Фермы.
Бой-то еще и не начинался. Основные силы фризов подходили к холму, засели на нем и методично шмаляли. Слева их атака захлебнулась, но, как оказалась, не только из-за нас с Чесом.
Верно.
– Сейчас попрутся по центру, олухи, – засмеялся Чес, и добавил: – давай стреляй!
Так и случилось. Пот тонкой струйкой стекал по спине. Я высовывался из-за контейнера, палил по фризам, которые залегли за забором. Они же стреляли в контейнер. Движение есть – смысла нет.
Радовало, что пальцы стали слушаться и теперь я стрелял не дуплетом. Даже выискивал цель, хотя черные плащи при свете луны различать крайне тяжело.
Чес шевелил губами, подсчитывая запасы патронов, когда фризы ломанулись по центру. Как будто стая «слепых собак», которым поставили цель пройти в узкий проход. Так и они, толпой хлынули на бедные ворота. Забор закачался, начал валиться на землю.
От выстрелов я оглох. Шумная какофония сверлила мозг, все начало смешиваться в большое темное пятно.
– Убью!
– Стреляй!
– Завалю!
– А! Пацаны!
