7
Борзый с помощниками так и сидел за перевернутой машиной. Он терпеливо ждал, почти не отстреливаясь. И тут им поперла масть. Я видел, как наши отступают назад, и тут же Борзый начал кидать гранаты.
– Ответочка! – оскалился Чес. Мы упали на пузо.
Борзый кидал прицельно и точно.
– Братва, граната!
Истошный крик, но в это раз, наших противников. Получите, твари! Вот что значит ждали! Пока я спал, трое сообразили, как защищать Ферму. Я смотрел, как наступательные гранаты, с радиусом поражения тридцать метров, кладут фризов, как газонокосилка непослушную траву.
– Вот и наш запас, – услышал я Чеса. Он тоже не постеснялся поваляться на земле. Правильно. Осколки не разбирают, где свой, где чужой.
Правда, в отличие от меня, урка стрелял и по нападающим через ворота, и даже в сторону забора, через который пытались прорваться фризы.
К нам прибежали несколько человек от ворот. Потрепали их знатно, но они ждали сигнала от Борзого. Освободив сектор для стрельбы и гранат, Чес постреливал в обе стороны. Нас стало слишком много, чтобы прятаться за небольшим контейнером.
Я увидел Левшу. Ткнул его в бок:
– Как ты?
Он выпученными глазам смотрел на меня, и не узнавал. Потряс его, приводя в чувство:
– Левша, ты цел!?
– Да… Да… пацанов там положило… там… Сволочи! Рвать буду зубами! – начал он в состоянии амебы, а закончил в состоянии быка, увидевшего красный флаг.
Он встал на колено и начал палить в сторону забора. Попал или нет, но злости у него прибавилось.
– Отход!
– Назад!
Крик фризов был четко слышен в ночи. Луна становилась бледнее, и темное небо с тучами начало сереть. Сколько идет бой? Мне показалось, что уже ночь пролетела.
– Раненый! – крикнул я Чесу на ухо.
Тот, не отрываясь от прицеливания, коротко приказал:
– Добей.
– Нет, наш раненый. Вот лежит! Помоги донести до Дельного, – пояснил я.
– А! Ты ж, Кузьма, лечить должен! – словно вспомнив что-то важное, Чес поднял палец вверх: – Ну давай. Надоело мне тут под осколками лежать.
Последние слова он произнес очень тихо, повернулся к Левше:
– За главного назначаю, патронов не жалей.
Я же, даже в суматохе, отметил: Чес перестал называть меня Пробиркой.
Борзый разбушевался не по-детски. Атака «фризовцев» захлебнулась, как алкаш, пытающийся выпить стакан бензина. Они, побросав раненых, отхлынули на холм, и даже за него – как я понимал ближе к зданиям-старикам, где нас сегодня поймали.
Борзый достал «Гюрзу». Он хладнокровно выбеливал черные плащи, которые корчились на земле, и добивал их короткими очередями.
– Двинули, солдатик!
Я так и сделал, мы одновременно с уркой подбежали к раненому. Он уже не просил помощи, а тихонько подвывал. Стиснул зубы, бледный, свернулся клубочком.
– Взяли! – сказал я.
Нагруженные бандитом, мы перешли на быстрый шаг. Он вскрикнул от боли, начал трясти головой:
– Бросьте, бросьте!
– Не пей компот, в нем повар ноги полоскал! Сейчас наш лепила тебя подлатает, все станет красиво! – шипел Чес.
Неудобно. Неправильно. Эх, мне бы носилки, хоть какие! На крайний случай, сделанные по старому способу скорой помощи. У нас дома есть, такие прямые носилки, что больного легче скинуть с балкона и подобрать на асфальте, чем на них вынести.
Но приходилось изгаляться. Шикарно, если есть мягкие носилки: брезент с ручками. При отсутствии их – простое одеяло. Крепкое, простое одеяло.
Мы тащили его, а рядом свистели пули. В помещение ввалились, чуть не сбив Дельного.
– Кто это?
– Да мы чё, паспорт у него зыряли? Зацепило. Притащили, – тяжело дыша, ответил Чес.
Мы положили раненого на пол, Чес чиркнул зажигалкой и сразу спросил:
– Ну, че там?
Бледнеющий, будто его измазали белой краской. На животе темное пятно. Я достал «иппешку», рванул край, достал ватно-марлевую повязку. Раненый скулил, как щенок.
– Как зовут? – спросил я. Он не отвечал, я потрепал его за щеку:
– Как зовут!?
Нет, вопрос не важен, главное понять степень шока, соображает он что-то или уже в ступоре.
– Серый, – прошептал он.
Узнал его, именно он стоял на воротах, у него Чес осведомлялся про размер обуви. Вот урка, накликал беду на парня.
– Значит Серега, – перевел кличку на нормальный язык, – слушай внимательно, Серега, ты сейчас убираешь руку от живота, и я накладываю повязку. Понял?
– Уууу… да, – прошептал он.
Зажигалка погасла, Чес выматерился, щелкнул еще разок.
Кишки сизыми червями выпирали из брюшины. Сильно посекло живот, разворотив мышцы, задев петли кишечника. Кровь почти не бежала, она уже просто заканчивалась. Я придавил марлевой повязкой, слегка налег, тампонируя рану. Сверху на мою кисть легла ладонь Сереги.
– Плохо, да?
Я сглотнул, чтобы прочистить горло:
– Нормуль, Серега. До утра дотерпи, а там как надо подлатаем.
Он попытался улыбнуться, попробовал поверить мне, незнакомому человеку.
– Я – дурак. Артефакт «кровостоп» продал… На той неделе… Выпить захотелось, а денег не было, вот и продал… – слабым голосом произнес он.
– Главное, лежи спокойно и не дергайся, – приказал я ему.
Он отпустил меня. Я ощутил, как капает кровь с пальцев. Чес глянул мне в лицо.
Я постарался незаметно покачать головой, и урка перестал держать зажженную зажигалку. Свет погас, оставляя на полу будущего покойника.
– Отступили, – сообщил нам Дельный.
Через минут пять мы сидели у входа. Торговец положил автомат и стоял, пуская струю мочи на стену. Нашел время, но видимо приспичило. Я пытался стереть кровь с пальцев. Получалось плохо. Чес закурил, выпуская в потолок кольца дыма. От остова машины к нам двигался Борзый.
– Не отступили, а сбежали, как шавки побитые, – сказал он.
– Ненадолго, – так же спокойно сообщил Дельный, – сейчас перегруппируются и полезут.
Начинало светать, и весь мир теперь был в оттенках светлых цветов. Деревья приятного серого цвета, начинали сильнее шуметь, будто пытались перекричать людей.
Напряжение пропало, как будто выключили рубильник, появилась уверенность в собственных силах. Фризы отступили, бросив тела бандитов, которые застыли мертвыми воронами на холме. Наши люди осторожно высовывались из-за заграждений, кроме Левши. Тот подходил к «фризовцам» и делал контрольный выстрел. Верный помощник Борзого… Этот единственный громкий звук нарушал утреннюю идиллию.
– Эй, братулички, мы их уделали! – замахав автоматом, крикнул Борзый. Весь в грязи он приблизился к нам, вскинул голову…
Короткая очередь распахала ему грудную клетку. Борзый рухнул. Чес начал стрелять в потолок:
– Засада, тля!
Я не понял, при чем тут засада. Скорее – удар в спину. Я ринулся в здание, зацепился за Серого и упал. Ружье отлетело в сторону, сумка ударила по затылку. Нет, сознание я не потерял, она же легкая, но замер, пытаясь понять, что делать дальше.
Дельный, схватил автомат, попятился от стены.
– Наемник! – успел крикнуть он.
Раздались хлопки, и он рухнул на спину, отброшенный выстрелом. Ничего себе! Словно в него машина въехала! Чес стрельнул еще разок, целясь на звуки шагов по шиферу крыши. Я попытался ползти, заскользил в луже крови, которая натекла из живота Серого, упал лицом в доски. Вдохнул запах гнили и болота. Когда ж мы до тебя дойдем, грязная лужа!
По нам палили в ответку. Крыша, и так страдающая старостью, теперь стала похожа на дуршлаг. Кроме выстрелов на крыше, где-то на холме или за ним, раздались взрывы и ожесточенный автоматный огонь. Наступление «фризовцев» новыми силами? Если их человек сорок, то положили мы максимум десять… Математика жизни.
Чес матюгаясь давил на курок, а вот патронов у него в магазине не осталось. Он выглянул на двор, где в грязи застыл Дельный. Тот выгнулся дугой и пытался снять с себя куртку, чтобы дотянуться до бронежилета.
– Дельный, тля, где урод?! – закричал Чес.
Я заметил, как впереди уменьшилось количество света, падающего из окна. Клянусь, в гвалте смог вычленить звук – кто-то наступил на битое стекло. Получается, хорошо, что бандиты разбили об стену бутылку! Там кто-то есть, однозначно, кто-то есть! Замер, вытянув окровавленную ладонь, другую прижал к груди. Кто мог так хладнокровно и слаженно действовать? Фризы? Нет. Я понял – это же наемники! Про них упоминал Борзый!
Значит, гость с крыши успел бесшумно метнуться по шиферу и проскочить в узкое окошко. Блин! Да что за невезуха!
– Дельный! Отвечай! – кричал Чес.
Торговец хрипел, пытался встать. Чес не выдержал, кинулся к нему, выхватил у того автомат.
А если их несколько? Этих, наемников? Главное, успокоиться и не дышать, как загнанный зверь. Это оказалось тяжело, организм требовал кислорода, требовал полностью наполнять легкие воздухом. Я старался походить на Серого, который свою норму кислорода уже израсходовал. Эх, ему бы капельницу, и оказать помощь на хирургическом столе, а не на полу с минимальным количеством медикаментов. Да и то не факт, что удалось бы спасти. Хуже ранения в живот только попадание в голову.
В ушах стучали маленькие молоточки, ребра, от удара об пол, болели. Еще и сумка по-дурацки легла!
Интенсивность выстрелов усилилась, стали слышны очереди из автоматов, а не щелчки пистолетов. Стены здания приглушали звуки, Чес возмущался возле Дельного, но я их не видел.
Нет, больше ничего не слышно. Показалось? Ладно, тень в сумерках, да еще в такой суматохе – согласен. Однако звук стекла, характерный звук, когда наступаешь берцами… Вставать и бежать к нашим, хватит разлеживаться?!
Нет, это оказался не берц, а тактический ботинок. Я чуть не вздрогнул, когда он появился перед лицом. Высокая шнуровка, упитанная подошва. Дальше я не видел, боясь даже пошевелить ресницами. Хорошо, что глазенки прикрыл, собираясь с силами. Да и сумка помогла, скрыла часть лица. Я еще жаловался, что она неудачно упала.
Наемник. Местная элита, эскадрон смерти. Рассказывали, как в неспокойные времена, когда блокпосты стояли намного ближе, чем сейчас, как раз на блокпосте случилась беда. По скудным сведениям, побывали в гостях профессионалы. В противогазах и с иностранным оружием. Погостили и оставили раскуроченный блокпост. И трупы, много трупов. Да, каста еще та, неприкасаемых.
Убили не только военных, а случайных свидетелей, сталкеров, которые оказались рядом. Полетели с должностей командиры… А что сделаешь? Найти их дом очень тяжело, живут они в Зоне, с чужими не общаются. Только… Да, только с бандитами! Блин, фризы подписали несколько наемников, значит, нам легче застрелиться.
В любом случае, нам крышка. Крышка гроба. Это профессионалы и они не допускают ошибок. Как машина, с четким алгоритмом действий. Тактический ботинок замер, казалось, на целую вечность.
– Дельный, да давай уже, к стене, к боковой стене! – орал Чес.
Крикнуть им, что сзади уже надвигается смерть? Схватить за ногу наемника, попытаться повалить? Умирать-то не хочется. Думай, Кузьма, думай. Ружье рядом, заряженное, только дотянуться. Не зря ж я за него кровь проливал, отмахивался от бандитов!
Наемник оценил ситуацию. Бледный мертвец, рядом еще труп бандита с сумкой и на ней красный крест. Значит, оказывал помощь и погиб. Логично.
За стеной жертвы, испуганные жертвы, которые палят во все стороны. Ждут нападения с крыши, расстреляли почти все патроны. Да, на каждого хитрого урку и торговца найдется профессиональный солдат.
Тактический ботинок сдвинулся, без малейшего шума. Не скрипнула кожа, не ударились мелкие металлические детали. Все подогнано и разношено, все продумано до мелочей. Я уже не мог сдерживать воздух в легких. Чуть приоткрыл глаза, искоса смотря на наемника. Комбинезон, скроенный по западному образцу, бронежилет и капюшон. Он двигался грациозно, как тигр. Наемник перешагнул через труп Серого и замер на секунду. Я понял, больше не выдержу, вздохну полной грудью.
