БАБОЧКА

Лезть в расщелину было слишком опасно. Направленный взрыв, открывший вход в подземную пещеру (гробницу, как надеялся хозяин Лаки), расшатал и без того растрескавшиеся каменные стены. Хватит малейшего толчка, чтобы проход схлопнулся навсегда.

Лаки знал это.

Но тогда он еще немного верил людям.

— Вероятность обрушения свода составляет двадцать девять процентов.

— Не дрейфь, лезь!

Лаки не умел дрейфить, но все равно замешкался.

Он знал, что однажды этот момент наступит, и все равно оказался не готов.

Лаки видел передачи про срывы «шестерок» и догадался, что он тоже бракованный. А раз так, то когда-нибудь обязательно сорвется и начнет убивать людей. Бракованные киборги всегда это делают, как говорили в новостях.

Потом в новостях стали говорить, что бракованные киборги — это почти люди, и они с людьми могут дружить и помогать друг другу, но хозяин плевался: «Да эти киберофилы уже совсем рехнулись!» — и проматывал передачу. Хозяин твердо знал, что это неправда, и Лаки тоже. Дружить с человеком, чушь какая! Да если бы Лаки мог уйти от хозяина без срыва, тот бы его только и видел!

Из недр пещеры донесся зловещий рокот, слышный одному киборгу, и Лаки понял, что у него не осталось выбора: он должен убить хозяина, а потом и остальных людей в лагере, потому что иначе они убьют его. Впрочем, люди все равно в конце концов его убьют, потому что их много и у них есть другие киборги. В передачах бракованных киборгов всегда убивали. Срыв — убийство — смерть, едва этот процесс запустится, обратного пути не будет. Впрочем, его и так уже нет, Лаки лишь оттягивал неизбежное, как покорная, неживая с виду куколка — превращение в яркую бабочку-однодневку.

Лаки почувствовал, как с каждой секундой его промедления нарастает напряжение хозяина — куда более близкое, опасное и неумолимое, нежели пещерный свод, грозя раздавить Лаки прямо сейчас, и… сдрейфил.

А может, действительно обойдется, как в прошлый раз? Тогда процент неудачи был еще выше, целых тридцать пять и семь, и хозяин так же уверенно приказал: «Лезь!»

Лаки полез в расщелину, и буквально в следующую минуту свод рухнул.

Если бы полчаса спустя лагерь «черных» археологов не накрыла полиция, расщелина действительно стала бы гробницей. Арестовав взрывателей могил, полицейские принялись допытываться, что здесь произошло, и докопались до Лаки. Точнее, докопались до него уже волонтеры из ОЗК, киборг оказался еще жив, и умереть ему не позволили.

Первую неделю Лаки постоянно мерещилось, что он все еще лежит под завалом, не в силах ни пошевелиться, ни толком вдохнуть, а в висках пульсом бьется одна-единственная, отчаянная, доводящая до исступления мысль: почему он послушался хозяина, а не себя?! Да, в итоге он все равно умер бы, зато в свободном, яростном и прекрасном полете, а не как походя раздавленная сапогом гусеница!

Больше Лаки такой ошибки не допустит. Все, кокон треснул, отсиживаться в нем и дальше невозможно, пора стряхнуть с себя ошметки покорной машины и убивать всех попавшихся на пути людей!

Увы, пока это не получалось чисто технически: Лаки был с ног до головы закатан в бинты и самозатвердевающий пластик, как настоящая куколка, да еще и прикован к кровати фиксаторами, рассчитанными на здорового киборга, а не на доходягу с четырьмя процентами жизнеспособности.

Больше всего Лаки хотел убить хирурга, перековырявшего ему все внутренности и натыкавшего в дырки разных трубок, но тот, наверное, об этом догадывался и перед осмотром киборга всегда проверял удерживающие его крепления. Один раз Лаки удалось расшатать браслет на левой руке, еще ночь — и оторвал бы, но хирург заметил, и браслет тут же заменили.

Лаки прекратил дергаться и стал терпеливо ждать. Жизнеспособность медленно росла, когда-нибудь настанет день, когда он сможет расшатать и вырвать фиксатор за одну ночь. Ведь вылупившаяся бабочка тоже взлетает не сразу, а лишь когда ее мягкие влажные крылья расправятся, затвердеют и окрепнут. И уж тогда…

На втором месте в расстрельном списке стоял кибертехнолог Збышек, который с самого начала вопреки всем прогнозам утверждал, что Лаки выкарабкается, и уговаривал его постараться. Прямо как хозяин, вечно настаивающий на том, в чем совершенно не разбирается, а потом приписывающий себе заслуги киборга!

Когда Лаки наконец смог дышать самостоятельно и его прекратили накачивать обезболивающими и транквилизаторами, в голове у киборга немного прояснилось, и он обнаружил, что в коридоре медцентра всегда дежурят двое DEX-6. Как только Лаки кого-нибудь убьет, они ворвутся в палату и помешают ему убивать дальше. А один убитый человек в обмен на Лаки — как-то мало, даже если это хирург. Надо хотя бы двоих, а лучше троих!

Увы, стоило Лаки пойти на поправку, как люди перестали собирать консилиумы в его палате и теперь забегали поодиночке в разное время. Как, например, киберпсихолог Мэй, которая первой рискнула отщелкнуть фиксаторы.

Лаки хотел влет свернуть ей шею, но вспомнил про киборгов-охранников. А это даже не хирург, какая-то хилая скучная тетка! Почти никакого удовольствия. Нет, так дешево отдавать свою жизнь Лаки не желал, нормальные бракованные киборги в новостях по целой сотне человек ломали! Пришлось слушать странные вопросы и на них отвечать, попутно мечтая, как он будет убивать медсестру, санитарку, Збышека, его начальницу Киру и хирурга, хирурга — два раза. Жалко, что хирурга не два, а то Лаки никак не мог решить, какой способ лучше.

Психолог сказала кому-то по коммуникатору, что по сравнению с «контрольным образцом» у Лаки сильная задержка умственного развития. Что неудивительно, учитывая, что первые годы жизни Лаки провел в шахте, в окружении безмолвных механизмов и других киборгов. Еще Мэй сказала, что благодаря процессору психика киборгов гораздо устойчивее к синдрому Маугли, и вообще Лаки делает большие успехи, так что, скорее всего, со временем сумеет компенсироваться.

Лаки не хотел компенсироваться, он хотел убивать, как требовала его наконец осознанная жизненная программа, но тут, увы, снова пришлось ждать. Особенно после того, как Мэй порекомендовала постоянно за ним наблюдать (и поднялась в списке на два пункта).

Через какое-то время Лаки разрешили не только вставать с кровати, но и выходить из палаты, а потом и из медицинского отделения. Территорию Центра, правда, покидать все равно запрещалось, а внутри, к крайней досаде Лаки, кишели киборги. С ними много людей не убьешь! Правда, новые хозяева почему-то до сих пор считали Лаки больным и слабым, не ругали его и не заставляли работать, а значит, не было и повода уйти в глухой отказ и срыв. Но Лаки знал, что рано или поздно это шаткое равновесие нарушится, и продолжал копить силы и планы.

Наблюдать за Лаки поручили Трикси, тоже киборгу и якобы бракованному. Ха! Настоящие бракованные киборги — это как в новостях и как он, а она так, подделка, одна из версий рабочей программы. Насекомое с неполным превращением вроде таракана, которые линяют-линяют, но так тараканами и остаются. Лаки было ее даже жалко, поэтому при Трикси он вел себя хорошо, чтобы ее потом не наказали те, кто выживет.

Временное перемирие с людьми стало, пожалуй, самым счастливым периодом в жизни Лаки. Если не считать хирурга, психолога, технолога и прочих назойливо отравляющих его существование объектов, существовалось ему в Центре вполне себе неплохо! В столовой было много вкусной еды, в игровой комнате — странных предметов, которые интересно рассматривать и комбинировать. Доступ к инфранету только с терминала, без возможности прямого подключения и в режиме «родительского контроля», но развлечений все равно хватает. А еще перед крыльцом Центра была огромная клумба, на которой постоянно паслись пчелы, мухи и бабочки, один раз даже настоящий махаон прилетел, и киборг завороженно следил за ним, пока бабочка не напилась нектара и, по спирали набрав высоту, не упорхнула обратно за забор. Лаки нравился странный, такой чуждый и одновременно притягательный мир насекомых; хозяин и не догадывался, какую огромную инсектологическую базу данных киборг собрал, путешествуя с ним по разным планетам.

Но Лаки ни на миг не забывал, что это — временное.

Он по нескольку раз пересмотрел все документальные ролики о срывах киборгов и понял, что, когда людей начинают убивать, они принимаются разбегаться или атаковать. Значит, надо выбрать момент, когда люди соберутся в одном помещении, но без оружия и киборгов, и встать у двери, чтобы им было некуда деваться. Это оказалась очень сложная задача, и ему все-таки удалось подловить нужный момент: дату выпуска Трикси. Сперва все люди и киборги соберутся в столовой на сладкий стол (интересно, что это означает? повидлом его, что ли, обмажут?), а в девять часов все сотрудники ОЗК одновременно засобираются по домам (так-то они поодиночке, в разное время уходят!), вот на лестнице их Лаки и подловит!

Стол оказался никаким не сладким, на него просто поставили вазочки с конфетами и противень с еще горячим яблочным пирогом. Всем досталось по маленькому, всего-то с ладонь, кусочку, и только имениннице вместе с поздравлениями вручили здоровенный персональный торт, облитый шоколадом и увенчанный кремовыми розами.

Лаки решил, что это нечестно, и, требовательно дернув Збышека за рукав (пусть отрабатывает почетное второе место!), спросил, всем ли киборгам дают такие торты на дату выпуска.

Збышек ответил, что всем.

Дата выпуска Лаки была совсем скоро, всего через восемь дней, и Лаки решил, что, пожалуй, еще немного потерпит. А потом съест торт, наберется калорий и пойдет убивать!

Все шло по плану, но за день до часа икс практикантка Марина принесла в Центр морскую свинку и сказала, что та беременна и через месяц у нее будут маленькие поросятки. Лаки никогда не видел ни поросят, ни как они рождаются, и скрепя сердце отложил массовое убийство до свинских родов. А торт съел просто так. Было досадно, но вкусно.

Заодно Лаки придумал третий способ убийства хирурга, который полностью его устроил. Хотя первых двух тоже было немного жалко.

Поросятки успешно родились и стали быстро расти, что тоже оказалось интересно. А еще Лаки нашел в клумбе норку медведки и по ночам бегал смотреть, как она там, и подкармливать остатками ужина. Узнав про это, ухаживавшая за цветами Марина долго визжала и требовала уничтожить «эту гадость» (плюс два пункта), пришлось вмешаться Мэй и разрешить оставить медведку (минус три пункта), но препоручить садовые работы Лаки (плюс один пункт). Раз баланс сошелся, пришлось согласиться, и, кстати, планы массового убийства под это дело составлялись просто замечательно!

Осенью медведка ушла на глубину и впала в спячку, бабочки тоже перестали прилетать, и у Лаки снова начало неприятно щемить в груди, хотя там давно уже все зажило.

В таком настроении Лаки и забрел в бухгалтерию. Заходить туда вообще-то было не запрещено, просто зачем? Там скучно, этим звучным словом называется всего лишь большая комната, в которой сидят за терминалами несколько человек, увлеченных чем-то непонятным и неинтересным.

Лаки открыл дверь, убедился, что ничего не изменилось… и внезапно осознал, что:

— в комнате находится пять знакомых женщин и незнакомый мужчина, все — люди, а главбух Сергей Петрович (странный тип, которого Лаки то вносил в список, то боязливо вычеркивал) куда-то отлучился;

— Трикси знает, где находится Лаки, и считает, что этого достаточно, ведь все эти месяцы он вел себя идеально;

— от ближайшего киборга его отделяет как минимум пятьдесят метров и две двери.

Лаки на миг показалось, что он снова стоит перед темной расщелиной.

— Чего тебе, малыш? — засюсюкала одна из женщин, поворачиваясь к Лаки всем своим крупногабаритным бюстом.

Киборг оценивающе скользнул по ней взглядом. Нет, начинать надо с мужчины! Он тут самый сильный и проворный, если учитывать соотношение роста и веса.

Лаки уставился на незнакомца тяжелым немигающим взглядом, прикидывая, перевесит ли количество людей их качество (эх, хирург, хирург!), и тут внезапно оказалось, что сорвать может не только киборга.

Сотрудники ОЗК привыкли к странностям своих подопечных — ну, смотрит и смотрит, может, что-то хочет спросить, но стесняется!

Однако когда совесть у тебя нечиста, а нервы на пределе, такой взгляд проникает прямо в душу: я знаю, что ты задумал! Твоя игра окончена!

Зрачки мужчины расширились, рука скользнула в лежащий на коленях чемодан.

Один раз человек все-таки успел выстрелить, а в следующий момент улетел на улицу вместе с чемоданом, бластером и осколками оконного стекла.

Женщины синхронно завизжали, но почти сразу их голоса перекрыл такой мощный взрыв, что два остальных окна вылетели сами, а взамен влетел град земляных комьев и кровавых ошметков.

Полчаса спустя Лаки сидел на операционном столе и слушал, как за дверью разговаривают Кира и Збышек.

— Мы слишком расслабились, — с горечью сказала Кира. — Решили, что раз основные антидексистские группировки переловлены, то новые появятся не скоро, если вообще появятся. И в итоге человек с бластером и бомбой в экранированном чемодане спокойно прошел мимо десятка киборгов, направляясь якобы на собеседование на должность юриста! Такого количества взрывчатки хватило бы, чтобы убить всех в комнате и обрушить угол здания! Хотя, полагаю, террорист нацеливался на совсем другую комнату, иначе взорвал бы бомбу сразу и не пытался расстрелять киборга из бластера…

Голос Киры дрогнул — второй тур собеседования традиционно проводила она.

— Интересно, а Лаки-то как догадался, что у него в чемодане?

— Жанна сказала, что мужчина внезапно выхватил оружие, видно, нервы сдали, и киборг отреагировал на него.

— Прямо сказать, бурно отреагировал, — нервно хихикнул Збышек.

— Что ж ты хочешь, боевой киборг с психотравмой… Хотя, конечно, надо обсудить это с Мэй, и Трикси тоже сделать выговор, это же была ее…

Дальше Лаки не вслушивался, потому что решил убить хирурга прямо сейчас, — как раз и настроение хорошее, боевое, и хирург явно нарывается! Нет бы просто заклеить дырку пластырем — зачем-то понадобилось прочищать рану, что-то туда закладывать, перебинтовывать, да еще и уколы в задницу колоть! Дырка же в плече, а не в заднице! Нет, точно, пора срываться…

Но тут пришла Мэй (Лаки сперва обрадовался: сразу можно и ее порешить!) и принесла здоровенную коробку конфет от «девочек» из бухгалтерии, «в благодарность за спасение». Лаки покосился на коробку, на хирурга и с тяжелым вздохом взял подарок. Хирург никуда не денется, а съесть все конфеты до того, как в операционную ворвутся киборги, Лаки никак не успеет. К тому же он уже познакомился с выражением «растянуть удовольствие», что в равной мере относилось и к конфетам, и к хирургу.

Стоически дотерпев до конца лечения, Лаки утащил коробку в свою комнату и полночи мрачно хрупал конфетами, сперва выбирая мармеладные, а потом с вафлями. И те и те были вкусными, просто по-своему, но киборг все равно был жутко зол.

У-у-у, проклятый антидексист!

Все эти люди — и хирург, и Марина, и Кира, и Мэй со Збышеком, и даже глупые тетки из бухгалтерии! — принадлежат Лаки, и он сам их убьет! По списку! По продуманному плану!

Но как-нибудь потом.

Попозже.

Скажем, после переезда на другую планету — Збышек сказал, что там обитает уйма насекомых, и бабочки тоже есть!