ПОКОЙСЯ С МИРОМ!
«Как все-таки хорошо, что Каю нравится быть киборгом!» — тихо порадовался Стрелок, когда Кай немедленно выпустил полудохлую жертву, вернулся к хозяину и дисциплинированно застыл за его плечом. Человек, да хоть тот же Козырь, черта с два остановился бы на самом интересном месте!
«То есть, конечно, ничего тут хорошего!» — одернул себя Стрелок. Он пытался добиться от своего подопечного совсем другого, но Кай с непроницаемым лицом выслушивал лекции на тему: «Надо учиться думать головой, а не только процессором!», сообщал: «Информация сохранена» — и следующие несколько часов вел себя с точностью до наоборот. Потом наступало время прогулки, случалось какое-нибудь ЧП или прибегала Лиза, и Кая отпускало, о чем сам он, похоже, даже не подозревал. Ну, тут чуть-чуть вольности, там чуть-чуть упрямства, но это же еще не человек, верно? Человеком быть плохо, за это его один раз уже выкинули…
Иногда, глядя на откровенно скучающего в тесной квартире DEX’а, Стрелок виновато думал, что Каю нужен совсем другой хозяин. На станции киборг не использовал и десяти процентов своего Mary потенциала, да и те по большей части — на ерунду. Как Мэй и предупреждала, Mary из DEX’а получилась аховая — нарочно Кай уже не вредничал, но домашней работой занимался тяп-ляп и с явной неохотой, напоминая Стрелку бойцовского пса, которому повязали розовый бантик и заставляют изображать диванную собачку. Он-то, конечно, пытается угодить хозяину, но так при этом смотрит и вздыхает…
— Кай, хорош пыхтеть под ухом. В следующий раз добьешь!
Здоровенный бородатый мужик тихонько завыл от ужаса и попытался уползти, но, кажется, Кай все-таки немного перестарался. Пришлось вызывать не только станционного охранника, но и врача.
— Господи ты боже мой, откуда только эти идиоты берутся?! — Юнни как ни в чем не бывало вылез из-за простреленной стойки, с сожалением поглядел на черное пятно с дыркой в центре, послюнил палец, потер. Копоть немножко стерлась. Дырка, увы, нет. — Где его оружие?
Кай шустро метнулся к обломкам столика, отыскал среди них обшарпанный бластер старой модели и протянул распорядителю бара.
— Ты ж моя умница!
Юнни одной рукой ласково потрепал киборга по плечу, а другой протянул конфетку — на стойке всегда стояла вазочка с ирисками для маленьких (или пьяненьких, столь же капризных) посетителей.
Кай благосклонно принял и то и другое. Юнни относился к «хозяевам второго порядка», то есть его приказы можно выполнять, а можно прикинуться столбом и послать за разрешением к основному владельцу. Судя по тому, что Юнни давно уже к Стрелку не обращался, зато неустанно нахваливал киборга, ириски Кай любил. Такой же допуск был у Ираклия, Хрущака и еще пары человек, которые время от времени припрягали киборга к станционным работам, но тут уже пятьдесят на пятьдесят. Взломать заклинившую дверь — без проблем, а переложить тысячу триста коробок от одной стенки склада к другой — «необходимое программное обеспечение отсутствует»! И даже когда Стрелок «инсталлировал» оное суровым: «Давай, не ленись!», итогом стала Пизанская башня, так зловеще нависшая над пришедшим принимать работу кладовщиком, что тот выскочил со склада как ошпаренный. Потом четыре часа уже люди перекладывали.
— И почему эти фермеры совершенно не умеют пить? — почти сочувственно заметил Юнни, провожая взглядом деликатно уволакиваемое за ноги тело. — Вечно одно и то же. Сперва: «Сэр, не нальете ли мне кружечку пива?», потом: «Официант, живо тащи еще пару!», а в конце концов: «Ты че, думаешь, что крутой?!»
— Ну, в середине было еще: «Эй, что в моем рагу делает этот зуб?!» — справедливости ради напомнил Стрелок.
Юнни беспечно передернул точеными плечами:
— Зато нет сомнений, что оно из натурального мяса, как он и заказывал! И в любом случае это не повод доставать пушку и размахивать ею, как коровьим хвостом!
С этим Стрелок был согласен. На спуск пьяный задира нажал либо случайно, либо нарочно целился в стойку, желая всего лишь припугнуть нерадивого повара. Но в приличных местах так себя не ведут, особенно если за столиком в углу бдит возле обедающего хозяина боевой киборг.
— Будешь выдвигать обвинение? — для проформы поинтересовался Стрелок.
Юнни покачал головой:
— Только счет.
— Ну и отлично.
Связываться с полицией никому не хотелось: ни побитому бородачу — когда тот протрезвеет и осознает, что за пальбу на космической станции (со всеми прелестями разгерметизации) ему запросто могут вкатить пять лет тюрьмы, ни владельцу излишне эффективного киборга, ни подателю зубастого рагу.
— Идем, Кай.
Киборг с наисчастливейшим видом потопал за хозяином — этот день прошел не зря, как большинство! — и Стрелка снова кольнула совесть. Да, в Центре ОЗК Каю было намного хуже… но ведь бывает и намного лучше.
Белке нравилась ее новая жизнь. Она устала от войны, от людей, от постоянной смены мест и хозяев, и тихая маленькая станция казалась ей раем. Белка это не раз говорила, да по ней и видно было.
Станислав Петухов, собрат по кибернесчастью, тоже уверял, что его DEX’ы предпочитают валяться на диване со сгущенкой или планшетом, сами прекрасно себя развлекая.
Но, как выяснилось, далеко не все боевые киборги мечтают сменить «специализацию». Да, Кай перестал портить вещи (почти!) и старательно выполнял приказы Стрелка, но «любовь» и «привычка» — разные вещи. Люди просто не оставили киборгу выбора, силой навязав ему новый дом, нового хозяина и скучные обязанности. Чем же тогда ОЗК лучше «DEX-компани», а Стрелок — обычного владельца живой игрушки?!
Попытки поговорить с Каем на эту тему натыкались на глухую стену непонимания и даже обиды. Почему хозяин задает такие странные вопросы?! Кай что, плохо работает? Его опять хотят отдать?! В итоге единственное, чего Стрелку удавалось добиться, — очередного приступа «яхорошийкиборг».
Из бара Стрелок поехал на торговую площадь — отчасти выгулять Кая, отчасти на инспекцию. На станции уже вовсю шла подготовка к очередным Карнавальским гонкам, хотя до них оставалось еще больше месяца. Помимо расчистки и переделки трассы следовало осмотреть, прибрать и, если необходимо, подремонтировать все жилые и складские помещения. Народу на станции заметно прибавилось за счет временных рабочих. Ташшиас уже бурчал — точнее, шипел, — что здесь становится тесно, как на пляже в сезон спаривания, и заранее подал Ираклию заявление об отпуске на неделю до и после гонок.
Кай зыркал по сторонам куда бдительнее, чем положено телохранителю, и Стрелок наконец догадался, что киборг высматривает вовсе не потенциальные угрозы. Лизы что-то сегодня не видать, с утра не забегала и не звонила! Мог бы и сам позвонить, дурачок, но он же киборг, ему не положено! Ну, пусть тогда страдает, пока охота не окажется пуще неволи.
Отчаявшись встретиться с подругой, Кай наконец сунул в рот придержанную для нее ириску — как всегда, вместе с фантиком. Стрелку уже надоело бороться с этой причудой, и он терпеливо ждал, когда надоест и Каю, обертка-то абсолютно безвкусная. Но, кажется, киборгу именно это и нравилось. Это как упоенно рассасывать карамельку, чтобы добраться до спрятанного в середине повидла, — даже если этого повидла отдельно целая банка в холодильнике стоит.
Ах ты ж черт, легки на помине!
Навстречу Стрелку шли двое полицейских — один рослый, массивный, темнокожий, второй тоже в хорошей физической форме, однако рядом с напарником выглядит бледным хиляком.
Стрелок вынужденно, сухо поздоровался. Он хорошо знал эту парочку. Филипп и Боб — уже не молодые, но все еще амбициозные, точнее, жадные копы, уверенные, что Карнавальские гонки приносят их организаторам бешеные деньги, часть из которых оседает в кармане участкового полицейского. Они не раз пытались подсидеть Малхази в надежде перевестись в его сектор, но тщетно — видимо, «старый черт» делился нелегальными доходами с начальством.
На самом деле Малхази просто любил гонки и был хорошим другом Стрелка, Ираклия и начальства, но, увы, в следующем году собирался на пенсию, и «преемники» зачастили на станцию, как шакалы к логову старого льва. К их разочарованию, тухлятинкой оттуда пока не тянуло — руководство станции делало вид, что не понимает намеков насчет будущего плодотворного сотрудничества. Вот когда вас официально в этот сектор назначат, тогда и поговорим!
Какая удача, что полицейские разминулись с побитым фермером! Стрелок быстро перебрал в уме, что еще эта парочка может увидеть, чего видеть не должна. Вроде бы все в порядке, гонщики, среди которых попадались не слишком законопослушные ребята, еще не начали слетаться на станцию. Сопутствующих им девиц легкого поведения тоже нет, за наркотики Стрелок сам карал беспощадно, в баре тихо и прилично (уже).
Но все равно, надо поскорее сообщить о недобрых гостях Ираклию, Юнни и прочим заинтересованным лицам. Странно, что диспетчер, принявший патрульный корвет, общую рассылку не сделал…
Коммуникатор негромко тренькнул. Стрелок мельком глянул на экран и повернул руку запястьем вниз. Ага, уже сделал!
Стрелок рассчитывал, что полицейские разойдутся и пропустят кресло, но они, напротив, переглянулись и сомкнули плечи. Пришлось затормозить.
— Ну как там ваши гонки? — поинтересовался Филипп, расплывшись в добродушной улыбке акулы.
— Какие гонки? — с непроницаемым лицом переспросил Стрелок.
Верно, иногда по каньонам Карнавала носятся на космических транспортниках какие-то психи, и что с того? Работникам станции не запрещено их кормить, поить и сдавать в аренду помещения!
Полицейский натянуто рассмеялся, якобы оценив шутку.
— «Третий шанс» в этом году участвует? Сколько на него ставят?
— Понятия не имею, — честно сказал Стрелок.
Решение об участии в гонках всегда принимал Козырь, его пилот и компаньон, а букмекерская «контора» в лице и усах Хрушака открывалась только за неделю до гонок.
— А на станции как дела?
— Все хорошо, спасибо.
— Никто не беспокоит?
— Нет. — «До вас — никто!»
Боб тем временем достал из внутреннего кармана полицейский значок, любовно дыхнул на серебристую бляху, потер о рукав, выразительно поглядывая то на нее, то на Кая, и спрятал обратно.
Стрелок сделал вид, что не понял, к чему эта пантомима, хотя внутри у него сперва похолодело, а потом заклокотало от злости.
В программе Кая, к сожалению, остался блок подчинения полиции. Власти настояли. Якобы любой гражданин и так обязан содействовать стражам правопорядка, поэтому честному киборгу опасаться нечего… но проблема в том, что далеко не все стражи правы и порядочны, к тому же есть разница — содействовать добровольно или на манер марионетки.
— Раньше ж у вас вроде другой киборг был, э? — попытался усилить впечатление Боб.
— Да.
Стрелок не сомневался, что коп знает эту историю, о ней вся станция болтала. Он уже хотел коротко извиниться и «поспешить по неотложному делу», но тут полицейские почти одновременно обернулись, услышав за спиной странный шум.
По коридору станции величественно, с идеально прямой спиной шествовала престарелая дама, которая даже костлявому Стрелку показалась качественно просушенной мумией. Синее платье от кутюр элегантно облегало желтоватые мощи на высоких каблуках, в ушах поблескивали белыми огнями серьги, на локте висела крохотная сумочка, способная вместить разве что запасную вставную челюсть, а впереди шумным веером бежали рыже-белые собачки. Старуха удерживала связку поводков чисто символически, одним изящно скрюченным пальцем, однако псинки так энергично работали короткими толстыми лапками, что создавалось впечатление бешеной гонки. Полицейские резво распрыгнулись в стороны (еще бы, этим существам жетон не покажешь!), Стрелок, разумеется, не смог, и волна накатила прямо на него, смешалась и заклубилась вокруг кресла, а одна собачка вообще запрыгнула на колени и принялась изъявлять безумный восторг от знакомства. Кай с интересом смотрел на них сверху, и не думая спасать хозяина, — небось, наоборот, решил, что тому крупно повезло.
— Оу, простите! — проскрежетала старуха, как проржавевший андроид. — Чипс, ко мне!
Собачка длинно лизнула Стрелка в щеку на прощанье и спрыгнула на пол. Остальные каким-то чудом распутались между собой, креслом и ногами Кая и повлекли хозяйку дальше. Киборг с сожалением проводил их взглядом.
Момент был крайне удачным, чтобы вежливо кивнуть полицейским и проехать между ними. Разговор шел якобы ни о чем, не жаль оборвать на полуслове, и хамством это не выглядит.
Н-да, проблема! Если Бобе Филиппом заполучат станцию, то спокойной жизни на ней придет конец. Благодаря ОЗК копы уже не могут конфисковать и уничтожить Кая, но перехватить управление и поиздеваться в свое удовольствие — запросто. А Кай упрямый, обидчивый, его от такого может сорвать, и тогда совсем пиши пропало. Права разумных киборгов по большей части соблюдались только на бумаге, и на маленькую отдаленную станцию даже она может не долететь.
Похоже, через год Стрелку с Каем все-таки придется искать новый дом. Вот только где?
Но пока, к счастью, это территория Малхази. Надолго Боб и Филипп на ней не задержатся, они должны патрулировать свой сектор, а на станцию их, видимо, занесло по дороге откуда-то или куда-то. Погасятся, покутят в баре и, проспавшись, улетят — если, конечно, не найдут в рагу еще одного зуба или копыта…
Отъехав достаточно далеко, Стрелок связался с Юнни. Тот и сам знает, что дразнить голодных шакалов опасно, но напомнить не помешает.
* * *
Следующая внезапная встреча обрадовала Стрелка куда больше.
— Майкл! — первым окликнул он погруженного в свои мысли мужчину, уже почти проскочившего мимо кресла.
— Стрелок! — просиял тот и, широко распахнув объятия, облапил старого друга вместе с креслом. — А я как раз тебя ищу!
— Что-то не похоже, — сдавленно пошутил Стрелок, выворачивая шею, чтобы хоть одним глазом следить за Каем.
— Да просто о делах задумался, будь они неладны!
Кай видел сторожевой глаз и «атаковавшего» хозяина чужака не трогал, но Стрелок на всякий случай поспешил вежливо высвободиться из захвата.
— Рановато ты, до гонок еще месяц.
— Я в этом году пас, — с сожалением признался Майкл. — Устроился в одну контору коммивояжером, подписал шестимесячный контракт и перекрасил «Белую шаланду» в цвета фирмы. Если «лучший производитель подгузников в Галактике» засветится на Карнавале, мне несдобровать!
— Зато какая ему реклама! «Наши памперсы выдержат любой адреналин»! — предложил Стрелок, посмеиваясь.
— Да уж, остальные гонщики тоже оценили бы прикол — летать наперегонки с подгузниками, — согласился друг. — Но, увы, у моего босса чувства юмора вообще нет, ему бы гробы производить… Ух ты!
Майкл только сейчас заметил недвусмысленно стоящего возле кресла киборга.
— Это Кай. Он разумный, — сразу предупредил Стрелок.
— Круто! — Майкл без колебаний протянул киборгу руку: — Привет!
Обычно Кай игнорировал незнакомых людей, но, видимо, этот человек чем-то ему приглянулся — или киборг считал хозяйские эмоции, а «друг хозяина — мой друг!».
— Ого, ну и хватка! — Майкл помассировал кисть. — Откуда он у тебя?
— Долгая история. Пошли ко мне, — предложил Стрелок. — Посидим, поболтаем. В бар сегодня лучше не соваться, там Боб с Филиппом.
Майкл огорченно присвистнул. Обслужить-то друзей обслужат, но пьющие по соседству копы не дадут расслабиться, особенно если, как всегда, налижутся и начнут набиваться в собутыльники.
— Ладно, навещу Юнни завтра. А ты по-прежнему в завязке?
— Ради тебя открою бутылку кваса, — пообещал Стрелок.
Майкл расхохотался:
— Ладно, годится!
* * *
За порогом квартиры Майкл снял куртку и попытался отдать Каю, но настолько далеко симпатия киборга пока не зашла. Гость, не обидевшись, нашел вешалку самостоятельно, после чего с наслаждением потянулся, демонстрируя внушительную мускулатуру и многочисленные полноцветные татуировки от запястий до рукавов черной футболки и в ее вырезе. За право узнать, что скрывается на остальных участках тела, девушки до сих пор выстраивались в очередь.
Шумный весельчак, авантюрист и душа любой компании, Майкл всегда выглядел гораздо моложе своего возраста. К русым, коротко остриженным и полосками выбритым на висках волосам даже седина не липла, ровесник Стрелок казался его старшим братом, а то и дядей. Они семь лет вместе проработали в МЧС, потом случился… досадный инцидент, и следующие полтора года Майкл провел в совсем другом месте. На службу он после этого вернуться не мог, занялся частным бизнесом, но бывших коллег не забывал, заскакивал при случае с тортиком или упаковкой пива.
Сейчас Майкл вытащил из рюкзака бутылку мартини.
— Не возражаешь? — смущенно поинтересовался он у хозяина квартиры.
Стрелок покачал головой и в качестве ответного хода выложил на стол пачку сигарет.
Кай внезапно просиял и повернулся к двери, в которую несколько секунд спустя просунулась голова Лизы.
— Дядя Стрелок, а можно к вам? — умоляющим голоском пропищала она.
— Конечно, Лиза, заходи!
Честно говоря, Стрелок надеялся, что Лиза сманит Кая на прогулку и они с Майклом спокойно покурят, поболтают о своем, мужском, но харизматичный гость притянул любопытную девочку, как магнитом. Стульев на кухне было всего два, и Лиза уселась прямо на полу в дверях, непринужденно подвернув ноги буквой М — ее любимая и с виду комфортная поза, хотя на самом деле так далеко не каждый человек сможет.
Кай, подумав, сел рядом с подружкой, точно так же. Удобно ему или нет, было непонятно, конструкция — и ладно.
— Мама заставила меня Итана нянчить, — громким шепотом пожаловалась другу Лиза. — А он сегодня такой капризный — ужас! Ни на чуть-чуть не отойти, сразу реветь начинает, а мама ругаться! У нее какая-то срочная работа на компьютере, и она злится, когда ее отвлекают…
— А Хрущак… то есть папа с Энди еще не вернулись? — удивился Стрелок.
— Нет, их до конца недели не будет, бабушка попросила немножко задержаться и помочь ей чердак разобрать, — тяжело вздохнула Лиза. — Хорошо-о-о им, они там на рыба-а-алку каждый день ходят…
— Ничего, ты в прошлый раз с отцом летала и в следующий полетишь, — попробовал утешить девочку Стрелок. — Маме ведь тоже помощь нужна.
— Все равно нечестно, — упрямо пробурчала Лиза. — Энди с Итаном сидеть не заставляют…
— Он еще маленький, за ним самим присмотр нужен.
— Угу, маленьких все любят… — еще больше насупилась девочка.
— Неправда! — бодро возразил Майкл. — Моей дочери уже девятнадцать лет, и провалиться мне на этом самом месте, если сейчас она нравится мне не в сто раз больше того лысого беззубого недоразумения, которое жена девятнадцать лет назад притащила из роддома!
Лиза захихикала, и Стрелок понял, что теперь ее отсюда точно не выгнать.
— А на нашу станцию прилетела ведьма с кучей собачек! — сообщила она. — Видели? Их гладить можно, они не кусаются!
Кай кивнул, гордый, что тоже обладает этой информацией.
— А почему ведьма-то? — поднял брови Стрелок.
— А кто же еще?! — не меньше него удивилась девочка. — И я сама у нее спросила!
— И что она тебе ответила?!
— «Хе-хе-хе!» — очень похоже изобразила Лиза трескучий старческий смех. Нет, его обладательница никак не могла быть простой смертной!
— Забавная старушенция, — подтвердил Майкл. — Ее Ванесса зовут, мы почти одновременно прилетели и разговорились возле шлюзов. Сдуру похвалил ее яхту, так потом еле отвязался! Бабка вцепилась в меня клещом и проскрипела все уши, до сих пор зудят. Прикинь, она настоящая герцогиня! Владеет целой планетой в двух скачках отсюда, то ли Кассиопея, толи Калипсо, вылетело из головы. Видел ее серьги? Цилиморские бриллианты чистейшей воды!
— А ты все посматриваешь на чужие драгоценности? — с укоризной поинтересовался Стрелок.
— Да ну тебя! — искренне возмутился Майкл. — Стоило один-единственный раз оступиться, и ты мне это теперь до смерти вспоминать будешь? Знаешь ведь, что тогда у меня были сложные жизненные обстоятельства, это даже суд учел! А в бриллиантах я разбираюсь, потому что полгода на прииске отпахал, вот и наблатыкался!
— Извини, больше не буду, — покаялся Стрелок. — Так что там про герцогиню? Зачем она к нам пожаловала?
Все еще обиженный Майкл скрутил с бутылки пробку, плеснул в стакан на три пальца мартини и сразу отхлебнул, чтобы вернуть себе хорошее настроение.
— Проездом, летала в нотариальную контору составлять завещание.
— Почему бы просто не вызвать нотариуса на дом? — удивился Стрелок. — С ее-то деньгами!
— Похоже, у бабки старческая паранойя, — хмыкнул друг. — Жаловалась мне на жадных родичей, которые могут перехватить сообщение и прислать поддельного нотариуса. Хотя, возможно, ей просто захотелось развеяться и похвастаться гардеробом, служанка за ней два огромных чемодана тащила — и это ради единственной ночевки!
— Ночевать на станции, когда в порту стоит личная яхта?!
— Говорит, ностальгия, они с мужем раньше часто в космических ночлежках останавливались… Слушай, а чего ты до сих пор в кресле? Валерка ж вроде говорила, что ты на поправку пошел!
— Да понимаешь, тут такое дело…
Вообще-то при последнем осмотре врач был очень доволен состоянием пациента и предложил подумать об установке экзоскелета. Хорошенько подумать, потому что для этого в спину придется вживить еще кучу имплантатов, нейродатчиков и укрепляющих стержней. Реабилитационный период может затянуться, а то и отбросить Стрелка назад, когда даже сидеть будет тяжело и больно, не то что ходить, к тому же всегда есть риск неудачной операции.
— Никак не можешь решиться? — понимающе спросил Майкл. — Не дрейфь, все будет тип-топ! У меня на такие вещи чуйка!
Стрелок тоже почему-то не сомневался, что операция пройдет успешно, но все равно откладывал и откладывал визит в медцентр. Станция… гонки… Кай… Точнее, в первую очередь — Кай. Оставить его здесь? А вдруг киборг решит, что его бросили, и снова пойдет вразнос? Взять с собой? При медцентре есть пансионат для родственников больных, но там Кай опять-таки окажется без присмотра.
Ничего, Стрелок уже столько лет откатал в этом кресле, еще пару месяцев как-нибудь перетерпит.
— Вот проведем гонки и решусь, — неопределенно пообещал он. — А ты с чего это вдруг в коммивояжеры подался?
— Меня партнер кинул, — пожаловался Майкл, подливая себе мартини. — То есть не в смысле на бабки, хотя и на бабки тоже… Просто внезапно решил, что ему уже пора остепениться, и потребовал продать «Белую шаланду» со всем награбленным барахлом и разделить деньги. Ну а у меня запала еще на десять лет хватит, так что я поднапрягся и выплатил ему половину стоимости корабля. В итоге я теперь и без партнера, и без денег… зато со своей личной «Шаландочкой»!
— Вы были космическим пиратом?! — потрясенно охнула Лиза.
— Нет, детка! — хохотнул Майкл. — Всего лишь любителем приключений на свою задницу, но мы с партнером любили шутить, что космический торговец — это тот же грабитель, только легальный. В любом случае это в прошлом, теперь я законопослушный пиар-менеджер подгузников, сколачивающий себе стартовый капитал…
— А расскажите про какое-нибудь приключение! — с горящими глазами попросила Лиза, придвигаясь ближе.
Кай тоже заинтригованно смотрел Майклу в рот, и Стрелок со вновь всколыхнувшимся чувством вины отметил, что на этот раз киборг вовсе не копирует подругу.
* * *
В десять часов за Лизой пришла мама — после того как десять раз потребовала ее домой по коммуникатору, получая в ответ умоляющее: «Ну я еще только пару минуточек, честно-честно!» Отчитывать дочь при Стрелке она не стала, но ушла с крайне свирепым видом, а влекомая за руку Лиза — с понурым.
В двенадцать мартини кончилось, и Майкл тоже перешел на сигареты. Ему даже каким-то образом удалось уболтать Кая сварить кофе на всю компанию — вышло так себе, но киборг честно старался.
В два часа ночи Стрелок предложил Майклу заночевать на надувной гостевой кровати, но друг заявил, что бар уже закрылся и копы убрались, а значит, Юнни свободен и наверняка будет рад его видеть.
— Эх, мне бы такого напарника, мы бы с ним горы свернули! — с сожалением, по-хорошему завидуя Стрелку, заявил Майкл, прощаясь с Каем. — Может, замолвишь за меня словечко перед ОЗК?
— Ты это серьезно? — опешил Стрелок.
— Ну да, — искренне подтвердил друг, — этого же ты не отдашь! А мне разумный киборг ох как пригодился бы — и помощник, и собеседник, а то в длинном перелете и спиться со скуки можно.
— Не проще ли другого партнера найти?
— Не-а, — удрученно мотнул головой Майкл. — Искал уже, но таких чокнутых, как я, днем с огнем! То их от консервов пучит, то по жене с детишками соскучились, то от выгодного рейса отказываются, потому что там чуть-чуть шкурой рискнуть надо, то в зависе уже через неделю на стенку лезут и в этом почему-то я виноват, то вон продай корабль… А ты хотел бы стать космолетчиком, а, Кай?
Кай промолчал. В первую очередь он хотел быть киборгом, который не может «хотеть».
Майкл ушел, забыв куртку (что обнаружили только утром), а Кай внезапно занялся аквариумом: долил свежей воды, поправил корягу, оторвал пожелтевший лист эхинодоруса, критически осмотрел и сунул в рот. Туда же отправилась чем-то не угодившая ему улитка. Похоже, киборг не так давно открыл для себя, что «съедобная органика» различается не только калорийностью, и теперь экспериментировал.
Хорошо хоть шампунь не пьет или мыло не ест. Хотя, зная Кая, наверняка попробовал.
Стрелку тоже пока не хотелось спать, приезд друга и его рассказы разбередили душу.
А ведь и правда — здоровый, крепкий, ведущий активный образ жизни и отдающий киборгу четкие, серьезные приказы Майкл был бы для Кая идеальным хозяином! Он хоть и слегка непутевый, но добрый, ответственный и неглупый, всегда точно оценивает степень риска. И Каю он сразу понравился, а это многого стоит.
Нет, Стрелок ни на миг не усомнился в своем решении забрать Кая из Центра ОЗК. Тут им обоим очень повезло. Но Кай прожил на станции уже четыре месяца, успокоился, поумнел, научился ладить с людьми, и его мир больше не заключается в единственном человеке. Теперь он может идти дальше… а Стрелок его только тормозит.
* * *
Утром Стрелок ожидаемо заспался до девяти двадцати семи. Именно столько показал экран истошно голосящего коммуникатора с входящим звонком, который Стрелок сперва принял за будильник.
— Слушаю, — пробормотал Стрелок не столько из вежливости, сколько из временной неспособности произнести более длинную и менее вежливую фразу.
— Ты где?! Ты в курсе?! — так заорал коммуникатор голосом Ираклия, что лучше бы звонил.
— Тихо-тихо-тихо! — Стрелок попытался сесть, Кай подскочил, помог. — Я дома. Только что проснулся. Что случилось?
Мартини вчера пил один Майкл, но голова почему-то трещала у Стрелка. В ней успели пронестись десятки вариантов ЧП, от поломки регенератора кислорода до нападения пиратов, и когда в экспрессивном потоке слов проскочило «убийство», Стрелку как-то даже полегчало. Ну что такое единичная смерть по сравнению с всеобщим апокалипсисом!
Как оказалось, даже она могла доставить всей станции уйму хлопот. Потому что смотря чья.
— Ну почему эта старая… — Ираклий употребил отнюдь не «герцогиня», — не нашла другого места, чтобы… — Следующим словом опять-таки было не «скончаться».
— Хорош ругаться, Ираклий, — поморщился Стрелок. — Можно подумать, ей самой очень хотелось умирать на нашей станции!
— Тогда какого черта ее понесло на старости лет через пол-Галактики?! Еще и эти будь они неладны!
Против синонимов к «нехорошим полицейским» Стрелок возражать не стал, Филипп с Бобом у него самого поперек горла стояли.
— Теперь они собираются устроить из ее смерти «преступление века», — все более надрывным тоном продолжал Ираклий, — и выслужиться перед начальством, раскрыв его!
— Что?!
— А то! Пока ты там дрых…
Стрелок покорно проглотил это обвинение, понимая, что сейчас Ираклий зол, испуган и не следит за языком. Потом, успокоившись, будет с круглыми глазами отпираться, что ничего подобного не говорил.
— …они официально опечатали станцию «до выяснения обстоятельств», запретив нам принимать и выпускать корабли, и вызвали своего судмедэксперта, потому что нашим медикам не доверяют — дескать, мы тут все заодно!
Стрелок критически хмыкнул. Вообще-то так оно и есть, но покрывать убийцу ни медики, ни руководство станции не станут. Только поди докажи это свежеиспеченным детективам! А пока Малхази сюда доберется, эта парочка здесь все на уши поставит.
— Они отнесли труп старухи на свой корвет, — Ираклий вытащил из коробочки какую-то пилюлю, проглотил и дальнейший монолог вел, страдальчески прижав руку к груди (почему-то справа), — и заперли в криокамере, а теперь рыскают по станции, «собирая улики» и допрашивая «подозреваемых». И я голову даю на отсечение, что под эту лавочку они копают под Карнавальские гонки и нас с Малхази!
Стрелок в этом тоже не сомневался.
— Ясно. Сейчас выпью кофе и займусь.
— Какой тебе кофе, когда здесь такое творится! — попытался ускорить процесс Ираклий.
— Черный. Крепкий. — Тут Стрелок был непреклонен. — Иначе у тебя будет второй труп.
* * *
Ностальгия ностальгией, а номер покойная герцогиня сняла самый дорогой, трехкомнатный. В таком, прямо сказать, и умереть не стыдно.
Дверь оказалась открыта нараспашку, и Стрелок беспрепятственно заехал сперва в гостиную, потом в левую спальню. Луж крови что-то не видать, как и следов борьбы. Только следы обыска личных вещей, которые, всхлипывая, складывала и убирала обратно в чемоданы немолодая женщина в костюме горничной.
Стрелок поздоровался, представился и представил Кая. Услышав чужой голос, запертые в правой спальне собаки подняли звонкий лай. Горничная тут же бросила мятое синее платье и принялась изливать гостю истерзанную душу. Вчера вечером госпожа Ванесса (Кассандрийская, кстати, а не Кассиопейская или Каллипсянская!) распорядилась подать ей стакан теплого молока с капелькой шерри, пожаловалась на духоту и раздражающее мигание световой панели над самой кроватью, поочередно пожелала собачкам спокойной ночи и отослала их с горничной спать в другую комнату. Нет, вместе с собаками госпожа Ванесса не спит, что вы! У нее чуткий сон, и собачья возня ей мешает. В замке у них тоже отдельные покои. Нет, просто запереть в гостиной собак нельзя, начнут скрестись в двери и лаять на каждый шорох из коридора.
— А сегодня они лаяли?
Да, горничная смутно припоминает, что под утро Чипс пару раз гавкнул, но он такой шалун! Самый шумный. К тому же спит она, в отличие от госпожи Ванессы, как убитая, о боже, что я говорю, спасибо…
Стрелок деликатно подождал, пока женщина выплачется и высморкается в предложенный бумажный платок.
Итак, ночь прошла почти спокойно. Горничная встала на полчаса раньше госпожи Ванессы, чтобы привести себя в порядок и приготовить легкий завтрак (в данном случае — заказать его в баре), но почти сразу увидела открытую дверь номера. Да-да, именно вот так открытую, полицейские запретили ее трогать. Сперва горничная решила, что к госпоже кто-то пришел, и она на цыпочках — нет-нет, что вы, у нее нет привычки подслушивать хозяйские разговоры, это исключительно от беспокойства! — подкралась к двери и приникла к ней ухом, но там стояла тишина. Выждав несколько минут, горничная робко постучалась, потом коснулась сенсора, и ах! Госпожа Ванесса лежала в постели с откинутым одеялом, совсем холодная, совсем мертвая!
— А почему вы решили, что ее убили? — удивился Стрелок. — в таком возрасте смерть уже внезапной не считается.
— Серьги, — пояснила горничная. — Мне сразу показалось, что чего-то не хватает, а потом смотрю — серьги исчезли!
— Может, герцогиня просто сняла их на ночь?
— Нет, это подарок ее покойного мужа, она никогда с ними не расставалась. К тому же полицейские тут все обыскали — и меня тоже! — ввернула горничная с негодованием безгрешного ангела, — но ничего не нашли. И эта ее улыбка, о боже!
— Улыбка?
— Да, она мне теперь до конца жизни будет сниться! Такая довольная и жуткая, словно это госпожа Ванесса кого-то убила! Наверное, ей подсыпали нервно-паралитического яда, вот ее и скрючило перед смертью!
Узрев такой кошмар, перепуганная горничная с криком выскочила из номера и, надо же такому случиться, наткнулась как раз на Филиппа и Боба, с помятыми мордами бредущих опохмеляться в бар! Полицейские поняли, что это их шанс на повышение, и мигом развили бурную деятельность, о которой, надо полагать, Ираклий узнал немногим раньше Стрелка. Если бы все шло по обычной цепочке «диспетчер — руководство станции — Малхази», то Филипп с Бобом в нее вообще не попали бы.
После девяти часов вечера ни один корабль не отстыковывался, это Стрелок выяснил у диспетчера еще по дороге. Значит, убийца до сих пор на станции. Стрелок поежился, и не только из-за этого. Сейчас в спальне покойницы было очень даже свежо, кондиционер гнал поток чистого прохладного воздуха, да и все световые панели нормально работали.
— У герцогини остались какие-нибудь родственники?
— Да, я позвонила ее внуку. Он сказал: «Отлично».
— Простите?!
— Они с госпожой Ванессой не очень ладили, — пояснила горничная. — Но он был ее главным наследником.
— «Был»? — уловил нюанс Стрелок.
— Да, но сильно себя скомпрометировал, и три дня назад госпожа Ванесса составила новое завещание. В чью пользу — не знаю, я при этом не присутствовала, а у госпожи Ванессы много родственников и помимо внука — например, троюродная правнучка, милая девочка, еще совсем маленькая…
М-да, загадка. Если допустить, что убийцу нанял внук, то какой смысл убивать герцогиню после составления завещания, о содержании которого не знает даже самая преданная служанка? И зачем ему серьги? Раньше киллеры в доказательство выполненной работы уши приносили, и то в современном мире это уже неактуально, их можно запросто вырастить в любой биотехнологической лаборатории, как на клиенте, так и отдельно.
— А когда вы уходили спать, входная дверь была закрыта?
Женщина замялась:
— Вроде бы да. Хотя вчера мы так устали с дороги, что точно не помню…
Стрелок подумал, что, скорее всего, дверь все-таки была закрыта, иначе горничная сразу бы это заметила, как утром. А раз закрыта, то и заперта, гостиничные номера автоматически защелкиваются. Значит, Ванесса сама впустила убийцу… но как она узнала о его приходе? Если позвонить в дверь, первой к ней подскочит горничная. Связались по коммуникатору? Копы быстро узнали бы, с кем покойная говорила перед смертью, а они явно не знают. Договорились заранее на точное время? И Ванесса открыла гостю дверь, а потом залезла под одеяло, соблазнительно его откинула и скончалась?! Бред какой-то! Неужели старуха настолько выжила из ума, что решила вспомнить не только портовые ночлежки, но и портовых жиголо? Хотя это, кстати, объяснило бы ее улыбку…
Кай бдительно полуобернулся к двери. Стрелок тоже повернул голову, и застать его врасплох Филиппу не удалось.
— Что, играете в Шерлока Холмса? — глумливо поинтересовался полицейский, заходя в номер. — А это, ха-ха, ваш доктор Ватсон?
Стрелок невозмутимо кивнул и «поддержал шутку»:
— Тогда вы, получается, Лестрейд?
Сравнение с бестолковым инспектором, неспособным самостоятельно раскрыть ни одного дела, Филиппу не понравилось.
— Вот только у вас нет лицензии частного сыщика, — уже менее «дружелюбно» напомнил он.
— Так ведь и вы с Бобом патрульные, а не детективы.
Филиппу окончательно надоело прикидываться добряком.
— Зато в данный момент мы главные представители закона на этой станции и имеем право расследовать это дело!
— Разумеется, — кротко согласился Стрелок. Идти на открытую конфронтацию с этими типами ни в коем случае нельзя, тем более при Кае. — Вам точно не нужна моя помощь?
— Нет! — рыкнул коп. — Мы и так уже знаем, кого вы покрываете!
«А я нет», — хотел честно сказать Стрелок, но тут в номер влетел, спотыкаясь, Майкл со скованными за спиной руками, а за ним — толкнувший его в спину Боб.
— Я поймал его, Фил! — торжествующе объявил полицейский.
— Да вы что, с дуба рухнули?! — Майкл был скорее растерян, чем возмущен или испуган. — Не трогал я ни старуху, ни ее брюлики!
— Но что в серьгах были бриллианты, ты знаешь! — радостно «уличил» его Боб. — А я тебе этого не говорил!
— Да это полстанции знает, она же их в ушах, а не в трусах носила!
— Врешь, большинство свидетелей даже не заметили, были ли на ней серьги!
— Ну а я заметил, и что с того?! За внимательность уже сажают?
— Это он? — обратился Филипп к горничной.
Та в ужасе уставилась на «душегуба», втянула голову в плечи и торопливо закивала.
— Ясно?! — повернулся Филипп к Стрелку. — Горничная видела, как ваш дружок-гонщик обхаживал будущую жертву и очень восхищался ее серьгами! Мы тут же запросили его досье, и вуаля — вор-рецидивист у нас в руках!
— Так вор же, а не убийца-грабитель! — Майкл тоже смотрел на Стрелка, как будто ему важнее было убедить друга, а не полицию. — И какой из меня, мать вашу, рецидивист?! Ну да, пятнадцать лет назад я совершил ошибку, но это было всего один раз, и мне его выше крыши хватило!
— Пять эпизодов, — безжалостно возразил Боб. — И это только доказанных!
— У меня дочь тогда умирала! Вы вообще понимаете, что это такое?!
— И кто сейчас у тебя умирает?
— Никто, я ни в чем не виноват!
— Он говорит правду, — поддержал друга Стрелок. — До двух часов ночи он был у меня, а потом пошел к Юнни.
Майкл внезапно смутился.
— Вообще-то нет, — пробормотал он. — Я решил сперва заскочить на «Шаланду», ну, принять душ и переодеться, а то сам понимаешь… А потом подумал — да какие гости в такое время, сам уже срубаюсь, лучше завтра утром приду…
— Я его тепленьким взял, прямо из постельки, — злорадно сообщил Боб. — Небось обаял старуху, напросился к ней в гости, а там придушил или пристукнул!
— И запертые в соседней комнате собаки никак на это не отреагировали? — Стрелку пришлось повысить голос, потому что не допущенные к расследованию песики подняли несусветный галдеж.
— Горничная сказала, что они лаяли.
— Только один пес и совсем недолго.
— Чего еще ожидать от декоративных шавок! — презрительно скривился Боб.
— Это не шавки. Это корги, самая маленькая овчарка и одна из самых умных пород.
— И ты думаешь, что тоже очень умный, да?! — не выдержал Филипп. Они уже почти победили, так зачем притворяться, будто уважаешь своего плюгавого противника? — Может, хочешь тоже посидеть в камере за помехи следствию? Нет? Тогда укатывай с места преступления и сиди тихо, пока я сам тебя не позову! Давай, Боб, тащи этого красавчика на корвет, а я обыщу и опечатаю его корыто!
* * *
Лизы сегодня что-то снова было не видать, но Стрелка это только радовало. Если бы и пришла, Кая он с ней не отпустил бы. Пока на станции хозяйничают Боб с Филиппом, пусть лучше киборг побудет у Стрелка под боком, в квартире, и здесь ему Лиза тоже не нужна — надо посидеть подумать в тишине.
Стрелок не сомневался, что на «Белой шаланде» копы серег не найдут. Он знал и то, что написано у Майкла в досье, и то, что туда не попало.
Зарплата у эмчеэсников хорошая, но не огромная, а на Майкле висел кредит на покупку квартиры и долги родственникам и друзьям за первый взнос, так что ничего скопить не удавалось. Поэтому когда дочери понадобилась срочная дорогая операция, Майкл с отчаяния одолжился у менее приятных людей, и очень скоро эти люди намекнули, что если деньги не вернут им в срок, то лучше бы девочка умерла от болезни.
Буквально на следующий день, разбирая завалы на взорванной террористами станции, Майкл увидел блеснувшее среди обломков золотое кольцо, а в нем — божий промысел.
Брать что-либо ценное с места катастрофы воспрещалось как законом, так и негласным кодексом эмчеэсников, — считалось, что это притянет беду уже к дому мародера, а отважные и рисковые спасатели в душе крайне суеверны. Вот только куда хуже-то?!
Потом Майкл говорил, что на него словно какое-то затмение нашло. Нет, первым делом он, конечно, спешил на помощь попавшим в беду людям… а потом немного помогал себе. Если человеческая жизнь бесценна, то расплатиться за ее спасение парой-тройкой побрякушек не жалко, верно?
За несколько месяцев Майкл полностью рассчитался с долгами, и хотя дочь выздоровела, начал откладывать на будущее, в стабильность которого больше не верил.
А потом суеверие себя оправдало, полиция накрыла ювелира, которому эмчеэсник сбывал «находки», через него вышла на всех поставщиков, и Майкл очутился за решеткой. По его словам, там он словно проснулся, чистосердечно все рассказал и сам попросил назначить ему максимальное наказание.
Судья ограничился минимальным, жена дождалась Майкла из тюрьмы, и развелись они уже намного позже, совсем по другой причине и сохранив теплые родственные отношения. Второй муж Линды в шутку называл Майкла первооткрывателем, а тот его — заместителем, подросшая дочь мрачно шутила, что у нее два отца и оба идиоты.
Ни до, ни после этого Майкл и пальцем не трогал чужого добра.
Но кто-то же тронул.
— Кай, подай мне сигареты, пожалуйста!
Горничная сразу отпадает, если бы она не подняла шум, о серьгах и не узнали бы. Мало ли где Ванесса их спрятала или попросту потеряла, на фоне огромного наследства это сущие пустяки, родственники вряд ли станут их искать. Остальные служащие герцогини — пилот, техник и навигатор яхты — ночевали на судне, и им понадобился бы очень веский повод, чтобы побеспокоить хозяйку посреди ночи, да еще сделать это втайне от горничной.
Если отбросить дурацкую версию с жиголо и принять сомнительный вариант с незапертой входной дверью, получается, что в момент прихода убийцы герцогиня мирно спала, потом внезапно проснулась, увидела приближающегося человека, откинула одеяло и… улыбнулась ему? Значит, это все-таки кто-то знакомый? Но единственный знакомый Ванессы на станции — это Майкл, до этого и Филипп додумался, жаль, что дальше не пошел.
А если дверь все-таки была заперта? Там несложный электронный замок, вор мог его взломать или украсть у гостиничной уборщицы универсальный ключ. Открыл, вошел, Ванесса спросонья или сослепу приняла его за покойного мужа…
Нет, опять что-то не вяжется!
В детстве у Стрелка поочередно жили миттельшнауцер, велынтерьер и не поддающаяся генетической экспертизе дворняга, и никто из них не смолчал бы, учуяв крадущегося мимо двери чужака. Не по воздуху же он через гостиную перелетел, не издавая ни звука, ни запаха! Разве что это действительно призрак герцога Кассандрийского, который забрал супругу вместе с серьгами.
И почему он оставил дверь открытой? Сперва приложил столько усилий, чтобы незаметно проникнуть к Ванессе, а потом в панике сбежал? Ведь по коридору мог пройти кто-нибудь из персонала, и труп обнаружили бы гораздо раньше.
Свет в квартире мигнул. У Стрелка дрогнула рука, с сигареты сорвалась колбаска пепла и раскрошилась на коленях. Стрелок торопливо смахнул его, пока брюки не прожгло, и уставился вверх.
Свет вообще погас, смолкло урчание холодильника, гудение вытяжки, и в темноте зажглись глаза Кая, с удовольствием вдыхающего растекшийся сигаретный дым.
Стрелок с тревожным замиранием сердца отсчитал двенадцать секунд до включения аварийного генератора. Включился, все в порядке. Жителей станции предупреждали, что на этой неделе будет проводиться плановая проверка всех систем, потому что во время гонок нагрузка на них резко возрастает.
Горничная говорила, что вчера вечером панель в спальне герцогини тоже мигала и кондиционер плохо работал.
А что, если убийство и ограбление между собой не связаны?!
Стрелок, кривясь, раздавил недокуренную сигарету в пепельнице, спеша освободить обе руки и переместиться к терминалу. Рассматривать техническую схему станции на нем гораздо удобнее, чем с наручного коммуникатора.
* * *
Стрелок нашел старшего техника в его логове — обычно змеелюд выползал на работу ближе к полуночи, когда коридоры станции пустели, а днем отсыпался.
Правда, несколько минут Ташшиас делал вид, что его не нашли, — уединение змеелюдов священно, назойливый гость может и ритуальный поединок схлопотать, — но после слов: «Кай, ты можешь сломать эту дверь?» — она немедленно приоткрылась.
— Чего надо, пшша-а? — недружелюбно прошипел в щелку Ташшиас, щурясь на свет из коридора.
— Нам можно зайти?
Змеелюд окинул незваных гостей еще более кислым взглядом. Сражаться с заведомо слабейшим противником считалось позором, а киборг его самого пополам порвет.
— Вы не самки, — презрительно заметил он, — и сейчас не сезон.
— Предпочитаешь беседовать об украденных тобой драгоценностях в коридоре, чтобы все слышали?
— Чего?! — затрепетал языком змеелюд, но посторонился, открывая гостям проход.
— Немедленно верни серьги, — потребовал Стрелок, когда дверь за ними закрылась. — Если их найдут полицейские, будет намного хуже.
— Пусть сперва найдут, фшшш! — с вызовом прошипел Ташшиас.
Стрелок и не сомневался, что змеелюд припрятал сокровища надежнее, чем свою кладку.
— Кай найдет, — уверенно сблефовал он. Ксеносы плохо разбирались в киборгах и их суперспособностях. — Я не потерплю на своей станции мародеров.
Змеелюд злобно сверкнул глазами на киборга и с крайней досадой прошипел:
— Странные человеческие законы! Зачем мертвой особи эти побрякушки, ашшш?! Только запачкаются и провоняют, когда она сгниет!
— Если тебе больше нравятся обычаи твоей расы, может, стоит соблюдать их все?
У змеелюда так заклокотало в глотке, словно вот-вот плюнет кислотой. За что его изгнали (или сам удрал) с Василиска, он так и не признался, на расспросы огрызаясь: «Вы все равно не поймете!», но Стрелок знал, что на родине Ташшиас был парией, для змеелюда у него слишком добрый и покладистый характер. Видимо, наследственный, иначе отец не дал бы столь неудачному отпрыску возможности вырасти.
— Хорошо, — так и не плюнув, угрюмо прошипел техник. — Я верну. Но как? Труп теперь лежит на полицейском корвете.
Стрелок мысленно пожал сам себе руку. До этого момента у него были только голые догадки, основанные на знании станции и ее обитателей.
— Отдай пока мне, — решил Стрелок. — А там будем думать. Женщина была мертва, когда ты ее нашел?
— Конечно! — крайне оскорбился Ташшиас. — За кого ты меня принимаешь, хшшш?!
Стрелок усмехнулся:
— За змеелюда.
Для которого обобрать покойника — священнее дневного сна! Змеелюды уважают частную собственность, но только пока оный частник пребывает в добром здравии. Стоит ему помереть — и повезет тем, кто окажется поблизости. Родственные связи в этом обществе мизантропов ничего не значат, а слово «завещание» вообще отсутствует, недвижимость покойника уходит с аукциона в пользу государства.
К световым панелям и кондиционеру можно подобраться не только снизу, из комнаты, но и со стороны технической шахты между этажами. Человеку по ней не пролезть, и это делало Ташшиаса незаменимым специалистом по обслуживанию коммуникаций. Незачем даже заходить в номер, тревожить богатых гостей. А мертвечину змеелюды чуют превосходно, ее запах сочился в шахту сквозь стыки панелей, как аромат свежих пирожков, вот Ташшиас и не устоял. Тихонько отсоединил уже отремонтированную панель, свесился в дыру всем своим длинным тягучим телом, как раз достав передними лапами до кровати, аккуратно обессережил покойницу и втянулся обратно. Собаки если что и услышали сквозь две стены и разделяющую их гостиную, то решили, что к ним это не относится, — на станции много незнакомых для них звуков, а этот раздался достаточно далеко и где-то вверху, там полночи шуршало.
— А зачем ты потом вернулся со стороны коридора и открыл входную дверь? — наобум спросил Стрелок.
У техников, как и у горничных, есть универсальные ключи от номеров, и, как оказалось, Ташшиас действительно им воспользовался.
— Чтобы решили, что тот, кто взял серьги, пришел через нее. — Змеелюд старательно избегал слова «вор», но, как видно, был прекрасно осведомлен о «странных человеческих законах». — Мало ли кто тут у нас ходит…
Тогда-то Чипс и тявкнул. Но, поскольку в номер никто не вошел, счел свой долг исполненным и успокоился.
— Ты дурак, Ташшиас, — устало сказал Стрелок. — Из-за тебя теперь вся станция на ушах стоит, ищут «убийцу» важной персоны, а скоро еще и судмедэксперты с настоящими детективами прилетят. Кто-нибудь из них вполне может догадаться насчет технического тоннеля, раз даже я сообразил. Эти побрякушки того стоили?!
Такого поворота событий змеелюд точно не ожидал.
— Тшшш, и что теперь? — почти заискивающе спросил он, съеживаясь до человеческого роста.
Стрелок задумался. Он не сомневался, что если бы Ташшиас нашел серьги на полу в коридоре, то честно сдал бы их охраннику, как уже случалось, — чужого добра змеелюду не надо! Однако на этот раз добро было не чужое, а ничье. По змеелюдским законам Ташшиас виноват только в том, что вовремя не сообщил начальству о трупе на станции (и им могли отравиться дети!), так что здесь скорее не преступление, а конфликт культур. На первый раз достаточно строгого выговора и вычета из зарплаты, Малхази наверняка согласился бы со Стрелком.
Но не Филипп с Бобом.
Если просто подкинуть серьги копам, те радостно объявят, что нашли их на «Белой шаланде», и сфабрикованное обвинение еще больше укрепится.
Если Стрелок лично отдаст «находку», ему не поверят — ведь Майкл его друг и, наверное, сбросил ему добычу! А накануне вечером они как раз сидели вместе, пили, планировали преступление!
И в любом случае факт кражи никуда не денется, ее будут расследовать.
Стрелок долго барабанил пальцами по подлокотникам, то и дело дергаясь к карману с сигаретами, но вовремя вспоминая, что он не дома и не в баре, курить здесь нельзя — сработает датчик противопожарной сигнализации.
— Бери серьги и идем к Юнни, — наконец велел он. — Есть одна идея, но нам понадобится помощь.
* * *
«Расследование» поутихло — Боб с Филиппом нашли идеального подозреваемого и на том успокоились. Теперь они просто шлялись по станции, окидывая ее взглядами будущих хозяев и создавая у жителей ощущение вражеской оккупации.
Малхази должен был прилететь завтра вместе с оперативно-следственной бригадой, Стрелок ему уже звонил, советовался. Старый полицейский долго ругался, но не стал изображать неумолимую букву закона, сообщил что знал и даже кое-что подсказал.
Дождавшись момента, когда Филипп отправился в бар полдничать, чтобы не ослабеть до ужина, а Боб остался на корвете, Стрелок приехал в коридор прибытия, куда открывались шлюзовые рукава, и связался со стоящим в ячейке кораблем.
— В чем дело? — холодно поинтересовался Боб.
— Надо поговорить, — смиренно сказал Стрелок.
Полицейский подозрительно всмотрелся в вирт-экран, но ни Кая, ни иной группы поддержки не увидел и расценил это как признак капитуляции.
— Ну заезжай, — кивнул он.
Станционная часть стыковочно-шлюзовой системы сама открыла двери перед гравикреслом, корабельную тоже долго ждать не пришлось. Несмотря на взаимную антипатию, полицейские предпочитали договориться со Стрелком по-хорошему — как они успели разузнать, этот упрямый, вредный инвалид отвечал за всю подготовку к Карнавальским гонкам и каким-то образом умудрился стать чуть ли не их символом. Если сковырнуть его с трона силой, то большинство участников объявят новому руководству бойкот и не прилетят. А нет гонок — нет и взяток!
Боб встретил Стрелка у шлюза и проводил в маленький жилой отсек типа уютной допросной или неуютной гостиной со столом, темным кожаным диваном и парой кресел. Криокамера и камера задержания находились где-то дальше, в хвосте корвета.
Стрелок прикинул, как лучше повести разговор, кашлянул для затравки — и неожиданно для себя самого раскашлялся по-настоящему. Надо все-таки завязывать с курением!
— Можно мне стаканчик воды? — сдавленно попросил он.
Боб презрительно поджал губы, но все-таки решил проявить гостеприимство.
Стоило полицейскому отвернуться и сделать шаг к бару, как из недр гравикресла водопадом хлынула на пол полупрозрачная слизь, сперва растеклась плоской кляксой-лужей, а потом округлилась, потолстела и, шустро перебирая ложноножками, уползла под диван. Когда Боб обернулся, от нее осталась только чуть влажная полоса на полу позади кресла, спереди не видно.
Полицейский протянул Стрелку белый пластиковый стаканчик с пузырящейся минералкой:
— Ну так что вы хотели мне сказать?
«Да я вообще-то просто попить заехал, спасибо, до свидания», — завертелось на языке у Стрелка — надобность тянуть время и отвлекать внимание отпала, дело уже сделано. Но тогда Боб может заподозрить подвох или, разозлившись, засадит гостя в камеру за издевательство над полицией.
Ладно, будем издеваться более изощренно.
Стрелок поблагодарил, отхлебнул из стаканчика и прочувственным тоном проповедника произнес:
— Офицер, я очень уважаю вас и ваши методы следствия, но, уверяю вас, вы допускаете огромную ошибку! Прислушайтесь к своему внутреннему голосу, голосу совести, и он скажет вам то же самое, что и я: вы задержали невинного человека, я знаю Майкла с детства, и, клянусь, он никогда бы…
* * *
Через несколько минут Стрелок выехал в коридор прибытия с задумчивым видом и мокрым темным пятном на груди.
— Ну как прошло?! — подскочил к нему за утлом Юнни.
— Отлично. — Стрелок поймал его обеспокоенный взгляд и пояснил: — Все в порядке, это просто вода.
Как именно она разлилась, ни он уточнять не стал, ни Юнни — расспрашивать.
* * *
Дальше снова пришлось ждать и надеяться, что поздним вечером Филипп с Бобом традиционно отправятся в бар, а не ограничатся романтическим ужином из пайков на корвете.
«Ушли!» — передал по коммуникатору Ташшиас.
«Дошли!» — через пять минут отозвался Юнни, а еще через три из-за угла вывернуло инвалидное кресло.
— Кай, ты все понял?
— Ответ положительный.
— Точно?!
— Да, — снизошел до «человеческой» реплики Кай, нетерпеливо рвущийся в бой, — ну еще бы, это же не посудомойку разбирать, а настоящее приключение!
Как сообщил Малхази, снаружи взломать полицейский корвет практически невозможно, зато внутри есть кнопка аварийного открытия дверей, если электроника вдруг откажет, а экипажу понадобится экстренно покинуть судно. Если других команд не последует, через девяносто секунд створки снова сомкнутся и заблокируются.
С криокамерой немного сложнее, она открывается прикосновением к сенсору со сканером отпечатков пальцев. Это тоже решаемо, если услужливо выхватить из руки Филиппа опустевший бокал и отнести его не в посудомойку, а к ожидающему у служебного выхода киборгу. Сканирование, отданная хозяином и процессором команда — и наноимплантаты изменят дактилоскопический рисунок по образцу.
На корвете есть камеры наблюдения, но сейчас их глаза «внезапно» помутнели, залепленные слизью незаметно всползшего по стене амебоида (через пару часов она высохнет и разлетится мелкой пылью), а станционные камеры отключены для «плановой профилактики» (которую, кстати, действительно провели, раз выпала такая возможность!).
Самым уязвимым пунктом плана было время.
Криокамера, увы, не холодильник, чтоб рывком ее открыть, вдеть серьги в уши покойницы и захлопнуть дверцу. Расконсервация трупа займет минут двадцать, а потом еще десять — на обратный процесс, хотя его результата уже можно не ждать, просто нажать кнопку и смыться. Но если в эти полчаса вернутся полицейские, они могут увидеть мигание лампочек на панели и понять, что в камеру кто-то лазил!
— Хорошо, иди! — решился Стрелок. Чем дольше тянуть, тем выше вероятность провала.
Кай беззвучно нырнул в шлюз, Стрелок и Ташшиас остались изнывать в коридоре. Только сместились к соседнему, сломанному порту, делая вид, что обсуждают возможность его починки. Самая обычная картина, которая ни у кого не вызовет подозрений, несмотря на поздний час, — змеелюды же ночные твари, а заместитель начальника станции, кажется, вообще никогда не спит!
Ни у кого, кроме Лизы, которую зловредные черти принесли как раз в этот момент! Послушным детям в это время уже полагалось лежать в кроватках, и девочка как раз воспользовалась моментом, чтобы улизнуть, пока мама укладывает Итана.
— Дядя Стрелок, а где Кай?!
Удивление Лизы можно было понять: Кай всегда находился либо при хозяине, либо при ней! Ну, иногда еще Ташшиасу или Юнни помогал, но змеелюд тоже был здесь, а Юнни — в баре с мерзкими дядьками-полицейскими, Лиза как раз оттуда!
— Кай на задании, — как можно увереннее объявил Стрелок, но, видя, что девочка уже тянет из кармана видеофон, поспешил уточнить: — На секретном и очень важном, его нельзя отвлекать!
Стрелок понял, что сейчас Лиза завалит вопросами уже его, и, упреждая это, сурово наставил на нее палец:
— И для тебя у меня тоже есть поручение! Такое же важное, от него зависит жизнь Кая и дяди Майкла!
Глаза девочки округлились, она вся обратилась в слух.
— Покарауль вон за тем поворотом и, если увидишь, что сюда кто-то идет — особенно полицейские! — живо беги сюда и предупреди нас! Только без крика и топота, представь, что ты разведчик в засаде! Ясно?!
— Есть, дядя Стрелок!
Лиза торжественно хлопнула себя рукой по плечу, как галактический рейнджер из популярного детского сериала, и умчалась. Не совсем без топота, но по сравнению с обычным табуном коней этот был хотя бы неподкованный.
— Глупый детенышшш! — презрительно прошипел Ташшиас ей вслед.
— Детеныш, — согласился Стрелок. — Но не глупый.
* * *
Разумеется, всерьез на Лизу никто не рассчитывал — следить за Бобом и Филиппом было поручено Юнни. Как только они покинут бар, распорядитель тут же просигналит.
Полицейские, на радость заговорщикам, засели за стол плотно: заказали пиво и уйму закусок, рассудив, что завтра тут будут кишеть коллеги и попировать от души уже не удастся.
Сделав заказ, Филипп пошел в туалет и там, уже застегивая штаны, внезапно спохватился, что забыл полицейский знак на корвете, переодеваясь после душа. Или не забыл, а где-то потерял?! За такое запросто можно и увольнение схлопотать, не говоря уж о выговоре с занесением! Приступать к застолью, не выяснив это, Филипп не мог, кусок в горло не полезет, и, не предупредив напарника, из туалета направился прямиком к служебному выходу. Он же полицейский, ему можно!
За служебным выходом Юнни не следил, зная, что тот заперт, — сам на всякий случай два раза проверил. Но, увы, не учел, что бегающая на кухню и обратно официантка не посвящена в их планы, и когда Филипп требовательно ее окликнул и указал на дверь, девушка послушно выпустила его, снова заперла дверь и побежала дальше, не сочтя нужным сообщать распорядителю о такой ерунде.
В итоге прошло не меньше десяти минут, прежде чем Юнни спохватился, что клиент чересчур засиделся в «кабинке для медитации», но поскольку выход из бара все это время был у него перед глазами, тревогу бить не стал. Хотя все же сходил на разведку, убедился, что кабинка заперта, услышал злобное пыхтение изнутри, на всякий случай в третий раз проверил служебный выход и, успокоившись, вернулся в зал, уже не увидев, как из кабинки выбирается насупленный повар, неудачно попробовавший свою стряпню.
Лиза честно караулила возле угла, время от времени по-шпионски за него выглядывая и прячась обратно. За это время по коридору прошло три человека, но все мимо поворота, а когда вдали снова послышались шаги, у Лизы, как назло, зазвонил видеофон — мама хватилась помощницы. Девочка кинулась его выуживать и выключать, жутко злясь на себя, что не сделала этого раньше — тоже мне, рейнджер! — а когда наконец сбросила вызов, намертво все заблокировала и выглянула за угол, то почти нос к носу столкнулась с Филиппом.
Лиза поняла, что все пропало. Незаметно отступить и добежать до дяди Стрелка она уже не сможет, а он ее никогда не обманывал — если сказал, что от этого задания зависит жизнь ее друга, значит, так оно и есть! А она все испортила!
Или еще нет?!
* * *
Филипп уже заворачивал за угол, когда оттуда внезапно выскочила и так энергично врезалась ему в живот маленькая темноволосая девочка, что полицейский охнул и отшатнулся.
— Гляди, куда прешь! — рявкнул он, но девчонка против ожидания не бросилась наутек, а судорожно, как обезьянка, вцепилась в него обеими руками.
— Дядинька-а-а палицейски-и-ий! — проскулила она, поднимая на Филиппа огромные карие глаза, полные отчаяния и слез. — Памагите мне-е-е! Я патиря-а-алась!
Филипп брезгливо поморщился и попытался отлепить от себя потные, мнущие и пачкающие форму ладошки. Пожалуй, где-то в глубине души он любил детей, но своих и мальчиков, а не это досадное недоразумение.
— Я одна баю-у-ус! — продолжала гнусить девчонка, размазывая по лицу и форме уже не только слезы, но и сопли. — Найди-и-ити мою ма-му-у!
Вообще-то девочка была уже достаточно взрослой, чтобы запомнить дорогу или хотя бы не рыдать по такой ерунде, чай, не в открытом космосе потерялась, однако дебильноватое выражение лица многое объясняло.
— А как твоя фамилия?
— Ни-и-и зна-а-аю…
— А имя?
— Ни-и-и помню-у-у…
«Точно, слабоумная!» — убедился Филипп.
Связываться с девчонкой ему совершенно не хотелось, но не пинками же ее гнать, особенно под бдительным взором висящей на стене камеры! Ладно уж, поиск родителей на маленькой изолированной станции не займет много времени, к тому же можно слупить за них штраф за то, что не присматривают как положено за умственно отсталым ребенком… или полштрафа, но без квитанции, а Филипп и маленькой денежке рад.
— Ладно, малявка, давай руку! — Полицейский скорчил условно приветливую гримасу и сцапал девчонку за запястье. — Пошли искать твою мамашу.
В баре наверняка знают, чье это отродье.
Девчонка живо высушила слезы и стала вести себя как коза на веревке — то, подпрыгивая, рвалась вперед или вбок, то резко тормозила и приседала, чтобы рассмотреть какой-то мусор на полу. Филиппу волей-неволей приходилось под нее подстраиваться, чтобы не наставить синяков на нежной тонкой лапке.
До двери бара осталось меньше десятка шагов, когда «коза» внезапно уперлась в пол обеими ногами и ультимативно потребовала:
— Дядя, стой!
— Ну, чего тебе еще? — Филипп остановился и раздраженно развернулся к девочке. — Что-то вспомнила?
— Ага! — радостно кивнула та и в следующий миг метко и очень-очень больно пнула Филиппа в коленную чашечку остроносым сандаликом, как учили на школьных курсах самообороны от педофилов.
Полицейский охнул и на секунду расслабил пальцы, а девчонка выдернула руку и была такова.
Филипп похромал было за ней, вопя: «Стой, стрелять буду!», но маленькая засранка и бегала, и знала станцию гораздо лучше него. Полицейский остановился посреди коридора, с руганью массируя колено. Только попадись мне еще раз, мерзавка, твои родители десятком единиц уже не отделаются! Ну и шуточки у нынешних сопляков пошли! Раньше в дверь звонили и убегали или с балкона всякую дрянь кидали, а щас уже над полицией издеваются, что же из них вырастет?!
Филиппа внезапно кольнуло подозрение, что это была не просто дурацкая детская шалость. Забыв о боли в колене и кляня девчонку уже вслух, полицейский грузно побежал к кораблю.
Однако по пути Филиппу больше никого не встретилось, да и на корвете все оказалось в полном порядке. Полицейский знак мирно лежал на полочке в ванной, заключенный спал, отвернувшись к стенке, а когда в отсеке зажегся свет, с недовольным бурчанием натянул на голову одеяло. Успокоившись, полицейский мстительно пнул загудевшую решетку, чтобы узник наверняка проснулся, затем подошел к криокамере и всмотрелся сквозь стекло.
Улыбка мертвой старухи показалась ему еще более широкой, чем когда ее укладывали в заморозку, и как будто глумливой.
* * *
В семь двадцать утра на станцию прибыла оперативно-следственная бригада, а уже в девять Майкл, беззаботно посвистывая, ввалился в бар и заказал выпивки. Для всех присутствующих, а вот на тот столик — самую большую бутылку кваса!
Через пять минут за столиком и в три ряда вокруг него стало не продохнуть, всем не терпелось узнать подробности дела, и Майкл принялся с готовностью ими делиться.
Вскрытие покойной дало ошеломительные результаты. Точнее, до вскрытия дошло несколько позже, а пока что полицейский патологоанатом почтительно срезал с герцогини ночную рубашку, мягкий хлопковый лифчик и…
— И тогда он поворачивается к Филиппу с Бобом, смотрит на их вытянутые морды, — в лицах изобразил Майкл, — и ледяным голосом интересуется: «А вы там смотрели?!» Боб краснеет, бледнеет и начинает блеять, что ни одному нормальному человеку в голову бы не пришло искать серьги в лифчике, как они вообще могли там очутиться, да еще по одной в каждой чашечке… И тогда Малхази с таким участливым, сочувственным лицом говорит: «Может, сползли?!»
Собрание грохнуло хохотом.
— В общем, решили, что параноидальная старушка сама их туда на ночь засунула, чтобы не сперли. А что раньше никогда их не снимала — ну так она раньше в собственном замке ночевала, а не на сомнительных станциях с кучей подозрительных типов вроде меня!
— Так а отчего она померла-то? — поинтересовался повар, с мученическим видом косясь в сторону туалета, но любопытство пока было сильнее.
— Да, что сказали их хваленые медэксперты? — поддержал Юнни.
— Инсульт! — торжественно объявил Ираклий, хлопая пробкой шампанского. — Самая что ни есть естественная смерть, подняли медицинскую карту герцогини — оказывается, у нее была врожденная патология сосудов головного мозга, в Средние века она и до сорока лет не дожила бы. А тут возраст, полетные перегрузки, стресс — вот организм и не выдержал!
— В общем, патрульные выставили себя полными идиотами, — подвел итог Майкл. — Никакого состава преступления следственная бригада не обнаружила и теперь строчит истекающие ядом рапорты — дескать, кучу занятых людей выдернули на край системы ради умершей от старости бабки, будь она хоть трижды герцогиней. А передо мной официально извинились и даже благодарили, что я не собираюсь подавать иск за незаконное задержание!
Поздравив друг друга с успешным избавлением от Филиппа с Бобом, а Майкла — с восстановленной репутацией, люди стали расходиться.
— Да уж, если бы серьги нашли в ушах, это было бы далеко не так весело! — негромко заметил Юнни, когда за столиком остались только свои.
— Это я Каю подсказал! — гордо сообщил Майкл. — Как в воду глядел — Фил потом минут пять напротив бабки торчал, будто она ему глазки строила! Он наверняка заметил бы серьги!
— Умница! — похвалил Стрелок… Кая. Подсказка подсказкой, но для Стрелка было гораздо важнее, что киборг оценил пользу чужого совета и последовал ему, несмотря на хозяйский приказ вдеть серьги Ванессе в уши. — А в Лизе пропала великая актриса, мы с Ташшиасом слышали, какое представление она разыграла перед Филиппом!
— Может, еще и не пропала, — усмехнулся Майкл. — Чую я, что эта девчонка далеко пойдет!
Кай коротко глянул на хозяина и снова уставился на Майкла. Стрелок с подступившей к горлу горечью заметил, каким восторгом светится этот взгляд, и дело тут, похоже, не только в похвале подруге. Вместе с Майклом на станцию пришла настоящая жизнь, полная приключений — сперва в рассказах, а потом и на деле.
Но скоро ему снова улетать.
* * *
Когда Юнни с Ираклием тоже вернулись к работе, Стрелок поболтал в кружке остатки и без того выдохшегося кваса, глотнул и решился:
— Слушай, если ты всерьез насчет кибернапарника, то я, пожалуй, готов… подумать насчет Кая.
Майкл уставился на него с изумлением, киборг — с тревогой.
— Нет-нет, только если ты сам захочешь к нему перейти! — поспешил заверить Кая Стрелок. — Я не собираюсь тебя заставлять и даже уговаривать.
— А как же ты? — растерянно спросил Майкл.
— Я справлюсь, — уверенно соврал Стрелок. — Главное, чтобы Каю у тебя было хорошо.
— Отлично будет, ты же меня знаешь! — Майкл с надеждой посмотрел на киборга, но тот поспешно закуклился — как всегда, когда ему предлагали хотеть.
— В общем, подумайте, — подвел итог Стрелок. — Оба. Когда ты улетаешь?
— Собирался завтра утром, но теперь, пожалуй, задержусь до вечера. — Майкл выразительной пантомимой заказал у официантки еще кружку пива и порцию чесночных сухариков.
Прибежала Лиза, которую послали за обедом, — у мамы сегодня не было времени готовить, она и так полночи из-за Итана не спала, а потом работала с больной головой и слипающимися глазами, чтобы не выбиться из графика. Пока повар выполнял заказ, девочка присела на колено к Каю, да так там и залипла — Майкл разливался соловьем, расписывая прелести вольной космической жизни и сетуя, что ему не с кем ее разделить.
К моменту появления разгневанной Лизиной мамы с ревущим Итаном в коляске обед успел остыть даже в термобоксе — оказалось, что девочка предусмотрительно «забыла» дома видеофон, за что сейчас огребла вдвойне.
Стрелок сочувствовал и Лизе, и Елене. Когда в семье трое детей, а добытчик мамонтов только один, женщине волей-неволей приходится отрываться от семейного очага, чтобы накопать хоть немного кореньев — и заодно не сойти с ума от домашней рутины. А старшая дочь не хочет войти в положение и помочь матери, бессовестная!
Но и матери не следует забывать, что какой бы хорошей сестрой и дочерью ни была Лиза, она сама еще маленькая девочка, которой тоже хочется бегать и играть, а не день-деньской возиться с младенцем!
Стрелок тактично на это намекнул, однако Елена была так зла, что даже ему ответила не слишком вежливо, хоть и в рамках приличия. Лиза заранее пустила слезу, но, уже уходя, обернулась к Стрелку, заговорщически ему подмигнула и поднесла палец к губам — мол, теперь у нас есть общая тайна!
— Да, девчонка что надо! — подтвердил свой диагноз Майкл. — Будь она на десяток годков постарше, эх… Кстати, хотите послушать историю о самой прекрасной контрабандистке в этом рукаве Галактики?
* * *
В течение следующего дня Стрелок несколько раз напоминал Каю о Майкле, а в обед они даже пересеклись в баре, и друг рассказал еще пару баек. Кай никак не давал понять, что его это интересует, но Стрелок видел, что чем ближе отлет «Белой шаланды», тем больше киборг нервничает. Сегодня у него особенно валилось все из рук, даже возле аквариума воды наплескал, хотя это уж точно нечаянно.
Лиза за свои фокусы получила сутки домашнего ареста и неделю без доступа к игровому разделу компьютера, но видеофон ей оставили, и страдающая узница каждые полчаса звонила другу. О чем они говорили, Стрелок не прислушивался, тем более что говорила в основном Лиза, и Кай принимал аудиосигнал напрямую, без динамиков, а сам ограничивался редкими машинными репликами. Впрочем, и так все ясно: родители — тираны, меня никто не любит, вот возьму и умру, и пусть они сами со своим драгоценным Итаном нянчатся…
Вечером Стрелок не утерпел, напросился-таки на герцогскую яхту взглянуть на пресловутую улыбку моны Ванессы, как окрестили языкатые старожилы почившую герцогиню, доставившую им столько хлопот.
Заместителю начальника станции не отказали.
Под тихие всхлипывания горничной Стрелок подъехал к криокамере и положил на нее две искусственные розы, вытянутые, честно признаться, из вазы в баре, после чего их пришлось тщательно отмывать от пыли и дохлых мух. Но других цветов на станции, увы, не нашлось.
Герцогиня по-прежнему улыбалась, но, как показалось Стрелку, не глумливо и не жутко, а… торжествующе. Словно успела сделать в этой жизни все, что хотела, и, почувствовав приближение смерти, встретила ее как победитель.
— Покойся с миром! — искренне пожелал ей Стрелок.
* * *
Майкл сказал, что отчалит ровно в полночь, и когда отсчет пошел на минуты, Кая залихорадило. Он слонялся по комнате, как заводная игрушка, разве что на стены не натыкался. Потом зашел в санузел и почистил зубы, словно собираясь ложиться спать, но без десяти двенадцать наконец принял решение и, метнувшись к двери, выскочил из квартиры быстрее, чем хозяин успел что-либо понять и сказать.
Стрелок еще мог остановить его прямым приказом, даже подъехал к двери, и… не стал выходить. Наоборот, подался назад, как раненный зверь в нору.
Кай сделал свой выбор. Рано или поздно это должно было произойти, и Стрелок же сам этого хотел, верно?!
Ну вот и все. Теперь можно спокойно разгребать станционные дела и записываться в медцентр на операцию…
Только… зачем?
Стрелок попытался встряхнуться, вырваться из петли глухой тоски, пока она не затянулась на сердце мертвым узлом. Кай жив, у него все в порядке, они будут время от времени видеться…
Полутемная квартира за спиной дышала пустотой и холодом, как черная дыра, страшно оборачиваться.
Стрелок застыл в прихожей, как между двумя одинаково неуютными мирами, сам не зная, чего ждет.
Он не знал, сколько так просидел, но в конце концов дождался.
Кай возвращался.
На этот раз быстрым размеренным шагом, сжимая под мышкой черного, горбатого, вопящего и брыкающегося чертенка, в котором Стрелок далеко не сразу опознал… Лизу. На девочке были черные джинсы, черная водолазка, черные перчатки, черная отцовская поддевка под шлем, а лицо зачем-то вымазано черной краской. Из общей картины выбивались только белые кроссовки (видимо, других не нашлось) да туго набитый джинсовый рюкзачок, даже в боковые сетчатые карманы по банке тушенки всунуто.
— Пусти! Пусти, дурак! Предатель! — голосила девочка, бесплодно молотя киборга кулачками.
Кай внезапно остановился, к чему-то прислушался — и расслабил руку.
Девочка упала на четвереньки, но тут же вскочила.
— Я с тобой больше не дружу! — с ненавистью выпалила она в лицо киборгу и, сверкая подошвами кроссовок, помчалась назад по коридору, разбрызгивая злые слезы.
Кай смотрел ей вслед, не делая попыток догнать и остановить.
Все кончено.
«Белая шаланда» улетела.
Лиза это тоже поняла, потому что на развилке свернула вправо, к дому, и до Стрелка еще долго доносились ее рыдания, а до киборга — еще дольше.
— Вот так номер! — пробормотал Стрелок, нащупывая в кармане пачку с сигаретами и так же машинально прикуривая, хоть с появлением Кая поклялся себе курить только под вытяжкой.
Расписывая свои приключения, Майкл действительно оказался зверски убедителен.
Только не для того слушателя.
Стрелок словно наяву увидел, как при виде Кая лицо Майкла расплывается в улыбке, он пытается приветственно хлопнуть киборга по плечу и изречь что-нибудь вроде: «Добро пожаловать в экипаж!», но тот вежливо уклоняется, проходит мимо, в машинное или грузовой отсек, после короткой возни выволакивает оттуда «зайца» и, по-прежнему игнорируя несостоявшегося компаньона, уходит.
Стрелок сделал еще одну затяжку и понял: Кай знал, что задумала Лиза. Потому так и волновался весь вечер. Девочка наверняка звала его с собой, но единственное, чего добилась, — обещания ничего не говорить взрослым.
Кай и не говорил, просто мучился-мучился, а потом взял и принес подругу домой. Молча. И расспрашивать его, ясное дело, бесполезно: вон уже стоит со стеклянными глазами, приготовившись к взбучке.
Стрелок докурил сигарету (все равно комната уже задымлена!), аккуратно затушил в карманной пепельнице и обыденно сказал:
— Идем-ка спать.
Черная дыра схлопнулась, словно и не существовала.
* * *
Кай помог хозяину раздеться и лечь, но сам уже полчаса сидел на краю своей постели, удрученно глядя в противоположную стену.
— Жалеешь, что не улетел с Майклом?
Кай вздрогнул и уставился на хозяина с возмущением, тут же старательно загнанным под маску «хорошего киборга».
— Ответ отрицательный.
— Тогда почему не спишь? Что тебя беспокоит?
Какое-то время киборг делал вид, что не понял вопроса, но соблазн выговориться оказался сильнее.
— Лиза, — с трудом протолкнул он сквозь стиснутое горем горло. — Поругались.
Стрелок не сдержал облегченного смешка:
— Ничего, как поругались, так и помиритесь! Ты все правильно сделал, молодец. Лиза еще маленькая и не понимает, чем обернулось бы ее бегство. Майкла объявили бы в межгалактический розыск за похищение ребенка, к Хрущаку нагрянула бы социальная служба, а пока идет разбирательство, чья тут вина, Лиза жила бы в детдоме… Это как Центр ОЗК, только для детей, — на всякий случай пояснил Стрелок. — А если бы она, упаси боже, погибла?! Например, спряталась бы в рефрижераторе, а дверь защелкнулась, и девочка замерзла бы насмерть? Или словила бы смертельную дозу радиации, или задохнулась бы в шлюзе, откуда откачали воздух? Глупость наша Лиза придумала, вот что! Ведь на самом деле у нее отличные родители и братья, они ее любят, да и она их тоже!
Кай вряд ли руководствовался теми же соображениями, скорее просто не хотел расставаться с подругой, но дополнительные аргументы и хозяйское одобрение его немного утешили — киборг наконец лег, продолжая тихонько вздыхать даже с закрытыми глазами.
Зато Стрелку, напротив, захотелось встать и выкурить еще одну-две сигареты, разгребая уже свои психологические проблемы.
А ведь то же самое относится и к нему с Каем! Ну да, дом и хозяина киборгу навязали силой… Но ведь и дети не выбирают своих родителей! Какие есть — те для ребенка и самые лучшие, даже если им далеко до идеала, даже если с ними иногда ссорятся! А что домашняя работа Каю не нравится — так четырехлетний мальчишка тоже предпочитает играть и проказничать, а не мыть посуду! И нормальные родители стараются сделать для своего ребенка все, что в их силах, а не всучивают его «более подходящим» — богатым, красивым, здоровым! — иначе это называется не «забота», а «малодушие»! Стрелок же собирался устанавливать себе экзоскелет? Вот и прекрасно, будет стимул поторопиться, а потом активно его осваивать! И с медцентром все решаемо, при нем есть не только пансионат, но и санаторий, а Хрущак давно собирался свозить семью куда-нибудь оздоровиться — так почему бы не туда, особенно если очень попросить и возместить часть расходов? В такой компании и Кай не заскучает, и Стрелок будет за него спокоен. В конце концов, жизнь Майкла тоже по большей части состоит из рутины перелетов в тесном корабле, а не из веселых приключений!
— Ты молодец, — уверенно повторил Стрелок. — Думаю, Лиза это тоже скоро поймет.
* * *
Поздним утром, часов в одиннадцать, в дверь квартиры робко поскреблась присмиревшая и отмытая Лиза. В платьице, как уступка маме, с которой они вчера разругались еще больше, а потом полчаса рыдали в обнимку.
— А Кай выйдет? — буркнула она, пряча глаза.
Стрелок усмехнулся — ну я же тебе говорил! — и благодушно указал киборгу на дверь.
Извиняться Лиза не собиралась — ведь друг все-таки обманул ее доверие! Но и про ссору больше не заикалась, делала вид, что проехали-забыли.
— Ничего, я все равно стану космолетчицей! — упрямо заявила она. — Только сперва вырасту, чтобы самой корабли водить и мама не так расстраивалась.
Лиза повернулась к Каю и строго, словно принимая присягу, спросила:
— Тогда ты полетишь со мной?
Киборг серьезно обдумал этот вопрос и торжественно ответил:
— Ответ положительный.
Назад: ГРИБНАЯ ЛОВЛЯ
Дальше: БАБОЧКА
